Текст книги "Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг."

Глава 3. История организации посольства кармелитов

Политика папства в отношении Персии

Международная обстановка конца XVI в. выявила серьезную необходимость привлечения в ряды антиосманской коалиции Аббаса I, прозванного Великим. Со второй половины 90-х гг. XVI в. в Европу регулярно поступали сообщения о лояльном отношении шаха Аббаса к христианам и их религии. Истинные намерения шаха Аббаса должно было продемонстрировать европейским государям посольство, во главе с Хусейн Али-беком и Энтони Ширли, отправленное в Европу в 1600 г.

Время для посольства в Европу было выбрано не случайно. В 1598 г. 100-тысячная армия правителя Хорасана Абдуллы-хана была окончательно повержена. Устранив узбекскую опасность в тылу, Аббас стал готовиться к реваншу над османами. В этот момент ко двору Аббаса прибыли братья Энтони и Роберт Ширли[211]211
  Энтони Ширли (1573–1635); Роберт Ширли (1581–1628).


[Закрыть]. В разных источниках называются различные причины приезда братьев к шаху, вплоть до того, что они были послами английской королевы[212]212
  Malcolm J. Histoire de la Perse. Paris, 1821. V. II.; Bellan L.L. Chah Abbas.: Sa vie, son histoire. Paris, 1932.


[Закрыть]. Роль братьев, поступивших на службу к шаху и ставших впоследствии выразителями его европейской политики, требует подробного рассмотрения.

Братья Ширли не были авантюристами, волею судьбы, случайно заброшенными в Персию. Таким определением статуса братьев Ширли часто злоупотребляла советская историография. Братья происходили из знатной, но обедневшей дворянской семьи графства Суссекс. Отец и средний брат Томас оставались в Англии на службе при дворе. Старший Энтони и младший Роберт предпочли продать свои способности и шпаги за границей. Участвуя с герцогом Эссексом и Генрихом IV в походе против испанских католиков, Энтони Ширли получил из рук французского короля орден Св. Михаила[213]213
  Bayani K. Op. cit. Р. 57–58.


[Закрыть]. После окончания военной кампании братья решили послужить герцогу Феррары – Фердинанду, но прибыли слишком поздно – война между герцогом и Климентом VIII уже закончилась.

Оставшись в Италии, братья познакомились с венецианским коммерсантом Анджело (Микеланджело) Кораи, который вел торговые дела в Персии. А. Кораи был лично знаком с Аббасом и неплохо разбирался в хитросплетениях европейской политики[214]214
  По происхождению Анджело Кораи был сирийцем-христианином, и его настоящее имя Фадлалах. См.: A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 178.


[Закрыть]. Помимо торгово-коммерческой деятельности, А. Кораи неоднократно выполнял «специальные» поручения итальянских правителей к шаху Аббасу. Об этом свидетельствуют его донесения сенату Венеции[215]215
  Berchet G. Op. cit. P. 39.


[Закрыть]. Именно А. Кораи, а не граф Эссекс, как утверждал Д. Малькольм, посоветовал Э. Ширли предложить свои услуги «царю царей» – персидскому шаху[216]216
  Bellan L.L. Op. cit. P. 89–90.


[Закрыть]. Учитывая содержание тем, которые в дальнейшем будут обсуждаться между Аббасом и Э. Ширли, можно предположить, что А. Кораи лишь познакомил братьев Ширли с персидскими обычаями, а истинным «заказчиком-организатором» поездки братьев в Персию являлся Климент VIII.

Братья прибыли в Персию через Османскую империю в одеждах торговцев, так как Энтони Ширли знал турецкий язык[217]217
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 74. Этот факт подтверждает в своих записках Орудж-бек Байат (Дон Хуан Персидский): «Направляясь в Персию, дон Антонио держал свой путь через Грецию и Османскую империю, и, зная турецкий язык, ему было легко выдавать себя за турка…» См.: Из рассказов Дон Хуана Персидского. Путешествие персидского посольства через Россию от Астрахани до Архангельска в 1599–1600 гг. // ЧОИДР. 1899. Кн. 188. С. 6–7.


[Закрыть]. Факт сам по себе примечательный. Вместе с ними приехало 26 человек, среди которых были ценные специалисты по изготовлению огнестрельного оружия. Братья прибыли в тот момент, когда у шаха, праздновавшего победу над узбеками, находился турецкий посол Мехмед Ага Чауш Баши. Султан Мехмед III[218]218
  Мехмед III – правил с 1595 по 1603 г.


[Закрыть], убийца 19 братьев, опьяненный победами в Венгрии, решил вновь потребовать у Аббаса, взамен умершего четыре года назад, аманата из дома Сефевидов. В ответ на это требование Аббас приказал сбрить у османского посла бороду и отправить в качестве ответа султану. Это был прямой вызов. Кроме того, принимая отряд братьев Ширли с невероятной помпой, шах демонстрировал османскому послу свои связи и взаимоотношения с европейскими государствами[219]219
  A Cronicle of the Carmelites in Persia. P. 95.


[Закрыть].

Аббас уже решил отправить посольство в Европу и занимался подбором кандидатур для столь важной миссии. «Хроника кармелитов» датирует прибытие братьев Ширли в Персию мартом 1599 г., Д. Малькольм утверждал, что они прибыли в 1598 г., с этой точкой зрения был солидарен В.В. Бартольд[220]220
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 92., Malcolm J. Op. cit. Р. 187; Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и в России. СПб., 1911. С. 105.


[Закрыть]. Х. Байани указывал точную дату отплытия «Э. Ширли с младшим братом и 26 англичанами, среди которых были капитан Пауэл, Джон Ховард, Джон Паррот» из Венеции 24 мая 1598 г.[221]221
  Bayani K. Op. cit. P. 57.


[Закрыть] Если посольство действительно добиралось через Турцию, то дорога заняла 3–4 месяца. Поэтому 1598 г. более правдоподобная дата прибытия братьев Ширли в Персию. Косвенным подтверждением этой даты служат события, свидетелями которых стали англичане. Первое событие описано у Л. Беллана. Аббас победил Абдуллу-хана и праздновал победу над ним в 1598 г.[222]222
  Bellan L.L. Op. cit. P. 42.


[Закрыть] Второе событие описывает персидский хронист Искандер-бек Мунши, который упоминает о том, что братья Ширли участвовали в боевых действиях на территории Ирака, Роберт был даже ранен и за личную храбрость награжден Аббасом именным оружием[223]223
  Bellan L.L. Op. cit. P. 45.


[Закрыть]. Кроме того, В.В. Бартольд, основываясь на изучении персидских источников, утверждал, что братья заняли при дворе Аббаса влиятельное положение благодаря знанию военного дела, а произведенная ими реорганизация персидской армии содействовала последующим успехам персов в борьбе с османами[224]224
  Бартольд В.В. Указ. соч. С. 106. Здесь, однако, стоит отметить, что реорганизацией армии занимался Роберт и оставшиеся с ним «дворяне». Такую работу невозможно было произвести ни за два месяца, ни за год. К. Байани отмечал в своем исследовании, что за время своего пребывания в Персии, то есть с 1598 г. и до первой отправки его во главе шахского посольства в Европу в 1608 г., Роберт Ширли и оставшиеся с ним дворяне отлили 500 пушек и сделали 60 тыс. мушкетов. См.: Bayani K. Op. cit. P. 58.


[Закрыть].

Шах Аббас, по описанию многих очевидцев-европейцев, был хитрым и осторожным политиком. Он мог быть безжалостным и беспощадным, великодушным и открытым для всего нового, однако все сходились на том, что доверчивость не была качеством, присущим Аббасу. Прибывшие в Персию братья Ширли имели к шаху «специальное» поручение. В долгих беседах с Э. Ширли шах мог сопоставить свою информацию о политике европейских государей с мнением европейца. Кроме того, Э. Ширли был англичанин и не состоял на службе у испанского короля, отношения с которым стали осложняться в этот период времени, из-за вызывающе го поведения испанцев и португальцев в Ормузе[225]225
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 105. Тем не менее Аббас до конца 20-х гг. XVII в. продолжал считать Филиппа III самым могущественным монархом Европы.


[Закрыть]. Э. Ширли довел до сведения шаха, что кроме «Его Католического Величества короля Испании» в Европе есть много других христианских королей, которые охотно объединились бы с ним против османов. Именно Э. Ширли предложил составить письма на имя восьми правителей: римскому папе, императору Священной Римской империи, королю Испании, королю Франции, королю Польши, правителю Венеции, королю Англии и Шотландии[226]226
  Так, по крайней мере, утверждал Орудж-бек Байат, который впоследствии остался в Испании и составил описание персидского посольства в Европу. См.: Don Juan of Persia a shi’ah catholic 1601–604. London, 1926.


[Закрыть].

Организуя такое масштабное посольство, Аббас не просто приглашал европейских монархов составить ему «кампанию» в борьбе с османами. К этому времени Аббас имел достаточно подробно разработанный план действий. Согласно плану Аббаса, христианские принцы объединенными силами должны будут напасть на османов с моря – со стороны Босфора и суши – через Балканы. Далее, европейский флот проникнет к берегам Сирии и Палестины[227]227
  Оставшийся в Европе после посольства 1600 г. Э. Ширли много лет убеждал испанского короля Филиппа III напасть на Египет, самую богатую и малозащищенную провинцию Османской империи. Тем самым, по убеждению Э. Ширли, султан мог бы лишиться финансового могущества и огромных территорий, которых в сложившейся ситуации на Балканах уже не смог бы возвратить обратно. См.: Niedercorn J.P. Op. cit. S. 231.


[Закрыть]. С востока османов начнет теснить сам Аббас, постепенно «выдавливая» их в российские степи и Закавказье, где османам придется столкнуться с русскими подразделениями. Таким образом, османы будут вынуждены вернуться в свои «отеческие пределы» – Среднюю Азию[228]228
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 74.


[Закрыть].

Естественно, что для осуществления столь грандиозных планов Аббасу было необходимо заключение серьезного союзного договора с европейскими монархами. Поэтому посольство должно было предложить на рассмотрение европейских государей конкретный проект антиосманского соглашения, в который заинтересованные стороны могли внести свои поправки и изменения. Вероятнее всего, именно Э. Ширли предложил шаху некую «форму» такого проекта, которая могла бы быть принята европейцами. По всей видимости, предложения, внесенные Э. Ширли на рассмотрение Аббаса, составлялись в канцелярии Римской курии, так как в конце XVI в. только римский понтифик мог абстрагироваться от интересов собственно своей страны и предложить европейскому сообществу проект совместного договора против османов. Следовательно, цель миссии братьев Ширли в Персию, санкционированной Климентом VIII, заключалась в том, чтобы донести до шаха Аббаса возможные формы организации антиосманской лиги. Понятия «федерации» и «конфедератов», которые фигурируют в предложениях шаха, циркулировали в переписке между Рудольфом II и Филиппом II начиная с 1575 г.[229]229
  Россия и Италия. СПб., 1915. Т. III. Вып. 2. С. 323–326.


[Закрыть] По всей видимости, Аббас должен был внести поправки и коррективы в предложения, привезенные братьями Ширли, и, возможно, добавить свои, и уже затем предложить их на обсуждение европейским государям[230]230
  Следует отметить, что в исторической науке до сих пор нет единого мнения об авторстве проекта «Конфедерации», доставленного в Европу персидским посольством. Высказывались сомнения насчет непосредственного авторства проекта шаха Аббаса. Возникла такая ситуация из-за отсутствия персидского подлинника документа, он сохранился только в латинском переводе. У нас не вызывает сомнения, что оригинальный документ на персидском языке был доставлен в Европу. Об этом сообщал в Рим папский нунций при дворе императора Рудольфа II кардинал А. Феррери. Из-за болезни императора персидское посольство провело в Праге осенью 1600 г. несколько месяцев. Переводом документа на латынь занималось ведомство кардинала Ф. Дитрихштайна, который был заинтересован в создании антиосманской коалиции. См.: Epistolae et acta Joannis Stephani Ferrerii 1600–1607// Epistulae et Acta nuntiorum apostolicorum apud imperatorem 1592–1628. T. III. Pragae, 1944. Р. 46.


[Закрыть]. Приближенные шаха, его главные советники – Аллах Верди-хан[231]231
  Примечательно, что сам Аллах Верди-хан был, по утверждениям кармелитов, христианином. Действительно, Аллах Верди-хан был этническим грузином. Однако кармелиты не учитывали тот факт, что практически все знатные кахетинские и картлийские дворяне, поступавшие на службу к Аббасу и желавшие сделать карьеру, должны были принять ислам. См.: Джавахия Б.А. Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (XVI – пер. треть XVII вв.): Дис. … канд. ист. наук. Тбилиси, 1987.


[Закрыть] и Ферхад-хан – были недовольны назначением Э. Ширли в качестве одного из главных послов, так как он не был персом и мусульманином. Но Аббас был человеком без предрассудков и считал, что Э. Ширли сможет объяснить европейским государям, насколько своевременны и выгодны для них его предложения.

Первое европейское посольство шаха Аббаса было организовано с соблюдением всех необходимых формальностей. Организация посольства, его маршрут, происшествия, случившиеся с участниками, известны из записок участника персидской делегации – Орудж-бека из племени байят. Впервые записки были изданы в 1624 г., когда еще были живы многие главные действующие лица посольства. В мемуарах практически полностью отсутствует содержание переговоров, что, собственно, является отличительной чертой подобного рода документов, но зато приводятся в мельчайших подробностях события, которые сопутствовали обращению в христианство нескольких членов посольства. У текста был прямой заказчик – испанский король Филипп III. Король услышал то, что хотел услышать. Тем ценнее информация о посольстве, которая содержится в «Хронике кармелитов». Без преувеличения, материалы «Хроники кармелитов» помогают реконструировать не только отдельные события, но и само содержание переговорного процесса, который инициировал шах Аббас.

Итак, персидское посольство состояло из Хусейн Али-бека и четырех знатных персов, его секретарей, их обслуживали пятнадцать слуг. В Европу с посольством возвращались два монаха – францисканец Альфонсо Кордеро и августинец Николау да Мело, затем следует Э. Ширли с пятью переводчиками и пятнадцатью английскими дворянами, которые прибыли с ним в Персию в 1598 г. Имущество и подарки погрузили на 32 верблюда, к этому следует прибавить лошадей, на которых ехали члены посольства. Таким образом, посольство состояло из 43 человек[232]232
  Из рассказов Дон Хуана Персидского. С. 7.


[Закрыть]. К этому стоит прибавить экзотические «подарки» шаха Аббаса императору Рудольфу II – два белых леопарда-альбиноса и редкие птицы семейства соколиных[233]233
  Vocelka K. Rudolf II und seine Zeit. Wien-Köln-Graz: Böhlau, 1985. S. 184.


[Закрыть]. Самое интересное, что вся эта компания – люди и животные – два с половиной месяца плыла по Каспийскому морю и не единожды попадала в шторм.

Задачи посольства поражают своей грандиозностью. Первая состояла в заключении наступательного союза против османов, вторая – в том, что в обмен на союз и военную помощь Аббас обещал европейцам свободную торговлю и отправление христианской религии на территории Персии. Великое посольство Аббаса было наделено широкими полномочиями, то есть послы предлагали европейским государям проект договора с шахом и, в случае обоюдной договоренности, имели право сразу же подписать его. Посольство состояло сразу из двух глав с равными полномочиями – Хусейн Али-бек из племени байят и Энтони Ширли. Кроме них, статусом посла был наделен преподобный Николау да Мело, монах-августинец, прибывший в Персию из португальской Индии и за короткий срок заслуживший доверие Аббаса. П. Пирлинг утверждал, что о. Николау да Мело был назначен Аббасом «комиссаром посольства на равных с ним (Э. Ширли) правах для представительства в Риме и Мадриде»[234]234
  Пирлинг П. Николай Мело, «Гишпанской земли» чернец // Русская старина. 1902. № 5. С. 304.


[Закрыть]. Действительно ли Н. да Мело имел такие полномочия, сейчас выяснить трудно, но Орудж-бек, один из секретарей посольства, упоминал, что августинец получил от Аббаса письма на имя Климента VIII и Филиппа III[235]235
  Из рассказов Дон Хуана Персидского. С. 8.


[Закрыть].

Предложения шаха по созданию антиосманской лиги были формально обращены ко всем европейским государям. Однако для Русского государства было сделано исключение. Дело в том, что почти одновременно с посольством в Европу было организовано специальное великое посольство в Москву, во главе с Пер Кули-беком в составе 300 человек, которое покинуло Персию шестью месяцами ранее[236]236
  Из рассказов Дон Хуана Персидского. С. 19. Посольство Э. Ширли – Хусейн Али-бека выехало из Исфахана 9.06.1599. В русских посольских документах о посольстве Пер Кули-бека почти не сохранилось сведений, но это произошло из-за плохой сохранности всех документов, относящихся к периоду 1600–1624 гг.


[Закрыть]. Пер Кули-бек прибыл в Москву «по важнейшим делам касательно союза против Порты»[237]237
  Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне. СПб., 1996. С. 40.


[Закрыть]. Посольство кн. В.В. Тюфякина не выполнило поставленных перед ним задач из-за эпидемии. Шах не стал дожидаться нового посольства от Годунова и послал собственных послов в Москву. Следовательно, и «европейское посольство», и посольство Пер Кули-бека, отправленные шахом Аббасом в Москву, имели одну и ту же цель – заключение антиосманского союза. Пер Кули-бек, так же как и Хусейн Али-бек, «был из персидской знати самого высокого ранга»[238]238
  Из рассказов Дон Хуана Персидского. С. 11.


[Закрыть]. Оба посольства были приняты царем Борисом почти сразу по прибытии в Москву, через 8 дней[239]239
  Обычно послы получали первую аудиенцию через месяц после прибытия в Москву.


[Закрыть]. Причем аудиенция была совместной, свидетельство того, что Б. Годунов был в курсе целей и задач «европейского» посольства Хусейн Али-бека – Э. Ширли.

Неприятности, с которыми персидское посольство шаха столкнулось в Москве, являются хрестоматийным фактом, попавшим в историю благодаря запискам Орудж-бека. Согласно Орудж-беку, Ширли для каких-то коммерческих операций «продал» в Москве английским купцам «подарки шаха христианским принцам»[240]240
  Из рассказов Дон Хуана Персидского. С. 21.


[Закрыть]. Это случилось несмотря на то, что Годунов «запретил» Э. Ширли иметь какие-либо отношения с английскими купцами, проживавшими в Москве[241]241
  Bayani K. Op. cit., P. 61. Здесь имеется в виду запрет любым иностранным послам и посланникам выходить за пределы помещений, которые им отводились для проживания. Иностранные послы неоднократно отмечали, что, приезжая в Москву, они находятся под «арестом». Так русское правительство пыталось не допустить контактов иностранцев с местным населением с целью «получить или распространить» враждебную для Русского государства информацию.


[Закрыть]. По всей видимости, чтобы как-то оправдаться перед царем, Э. Ширли составил донос на августинца Николау да Мело. Ширли «доверительно» сообщил Годунову, что преподобный о. Мело имеет при себе письма к польскому королю, поэтому может быть «предателем и шпионом». Б. Годунов приказал произвести у монаха обыск. Во время обыска были найдены грамоты Аббаса к Клименту VIII и Филиппу III, кроме того, была обнаружена большая сумма денег – 60 тысяч динаров. По мнению П. Пирлинга, именно эти «улики» укрепили Б. Годунова во мнении, что Н. да Мело может быть «предателем и шпионом»[242]242
  Пирлинг П. Николай Мело… С. 306.


[Закрыть]. Не помогло даже заступничество «большого фаворита Бориса» принца Густава, лично знавшего Николау да Мело. Подробности московского инцидента вновь помогает прояснить «Хроника кармелитов».

Преподобный Иоанн-Фаддей в 1609 г.[243]243
  О встрече о. Иоанна-Фаддея и о. Николау да Мело в 1609 г. речь пойдет далее.


[Закрыть] получил сведения о происшествии лично от о. Мело, который, в отличие от утверждений Орудж-бека, был августинцем, а не доминиканцем. Николау да Мело очень подружился с Э. Ширли в Персии и занял ему крупную сумму денег, которую англичанин обязался вернуть после перепродажи персидских товаров в Москве[244]244
  Обычная практика для послов, которые таким образом компенсировали свои затраты на организацию посольства, так как все расходы целиком и полностью лежали на плечах послов. Практика назначения послом носила добровольно-принудительный характер и для неимущего человека была настоящей катастрофой.


[Закрыть]. Однако Годунов, продержав посольство Э. Ширли – Хусейн Али-бека в Москве четыре месяца, запретил ему следовать в Европу через Польшу. Этот странный шаг со стороны Б. Годунова трудно объяснить, так как «волнения в Литве», на которые он ссылался, оправдывая перед Аббасом свое поведение, вряд ли могли повредить посольству, одной из целей которого была встреча с польским королем Сигизмундом III. Николау да Мело не согласился изменять маршрут и собирался отправиться непосредственно в Польшу. В связи с этим он потребовал у Э. Ширли свои деньги обратно. Тогда-то Э. Ширли и сообщил Годунову, что о. да Мело может быть шпионом. По словам о. Павла-Симона, «москвичи ограбили монаха, изъяв у него 60 000 золотых»[245]245
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 71.


[Закрыть]. Августинца предали церковному суду и сослали в Соловецкий монастырь на десять лет. Таким образом посольство потеряло одного из своих членов.

Однако далее в «Хронике кармелитов» сообщается, что и сам Ширли, посол шаха Аббаса, попал в немилость: «он (Ширли) столкнулся с большими трудностями в Московии… Великий князь думал о его аресте и задержке…»[246]246
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 71.


[Закрыть] Этот речевой пассаж никоим образом не объясняет, что же действительно произошло с Ширли в Москве. Отношения Годунова и Аббаса на рубеже 1599–1600 гг. достигли апогея своего развития. Интенсивно обсуждалось подписание двухстороннего военно-политического союза, обмен посольствами был регулярный. Самое главное в этих взаимоотношениях заключалось в том, что Годунов имел более почетный статус в восточной иерархии, так как ранг «Белого царя» был выше ранга персидского шаха, правопреемника ильханов[247]247
  Хулагуиды (Ильханиды) – потомки Хулагу, внука Чингисхана. Правители государства Хулагуидов носили титул ильхан («хан страны») в значении улусный хан. Ильханы занимали более низкое положение в отношении ханов Золотой Орды. И это несмотря на то, что государство Хулагуидов в период своего наивысшего могущества включало Иран, Арран, Ширван, Азербайджан, бóльшую часть Афганистана, Ирак, Курдистан, Джезиру (Верхняя Месопотамия) и восточную часть Малой Азии. Столицами были последовательно Мераге, Тебриз, Сольтание, затем снова Тебриз.


[Закрыть]. Почему царь Борис занял такую «странную» позицию по отношению к послу его «брата» – шаха Аббаса? Ответ на этот вопрос прост. Последние 12 лет Борис Годунов, лично и не безуспешно, занимался созданием антиосманской лиги, в которой Русское государство играло не только одну из главных ролей, но и, что более важно, являлось посредническим звеном между европейскими государями и персидским шахом. В этой тонкой дипломатической игре Годунов преуспел, его «незаменимую» роль признавала как одна, так и другая сторона. Но, добравшись до самой вершины своей дипломатической деятельности, Годунов совершил роковую ошибку, не сумев обуздать свои имперские аппетиты. Он стал увязывать в переговорах с шахом создание широкой антиосманской коалиции с признанием со стороны шаха «высокой руки» русского государя[248]248
  Магилина И.В. Россия и проект антиосманской лиги в конце XVI – начале XVII в. Волгоград, 2012. С. 196.


[Закрыть]. Шах Аббас, получивший в истории эпитет Великий, заслуживал его в полной мере. Не менее тонкий и расчетливый политик, Аббас разгадал дипломатическую интригу Годунова, но отказываться от союза с северным соседом не хотел. Поэтому шах попытался вести переговоры по созданию антиосманского союза с европейцами в обход русского царя, напрямую, пытаясь тонко завуалировать от Годунова свое понимание сложившейся ситуации. Поэтому в Европу отправилось посольство, состоявшее только из 43 человек, а в Москву из 300, причем вместо леопардов-альбиносов Годунову преподнесли золотой трон персидских шахиншахов эпохи Сасанидов.

Естественно, что Годунову не могла понравиться инициатива шаха Аббаса. Налаживание непосредственных связей между Европой и Персией могло привести к устранению Б. Годунова от занимаемых им выгодных позиций посредничества между ними. Персидские послы были задержаны в Русском государстве на шесть месяцев. Правда, надо иметь в виду, что посольство прибыло в Москву в ноябре, а с какими трудностями сталкивались путешественники по России зимой, будет хорошо видно из тех бедствий, которым подверглось папское посольство кармелитов через пять лет. Пребывание при дворе Бориса Годунова самым драматическим образом отразилось на дальнейшей истории посольства и карьере Ширли. Именно этого и добивался Годунов. Ширли, безродному иностранцу, не доверял второй посол Хусейн Алибек, представитель знатного племени байят, имевший в Персии личный гарнизон в 3000 кызылбашей[249]249
  Орудж-бек так описывал происхождение и статус клана Байят при дворе Сефевидов: «семья Байят, благороднейший дом и родословная, и все мы, как сказали бы в Испании, герцоги». См.: Россия и Европа глазами Орудж-бека Байята – Дон Хуана Персидского. СПб., 2007. С. 14.


[Закрыть]. По замыслу шаха Аббаса, Хусейн Али-бек должен был играть роль представительской фигуры, пока Ширли вел бы переговоры с европейскими государями на понятном им языке. Ширли, человек столь же честолюбивый, сколь тщеславный, с самого отъезда из Исфахана ревностно подчеркивал и охранял свой статус персидского посла, полученный от шаха. Годунов, наоборот, демонстративно нивелировал его статус, назначая ему самое последнее место – после Пер Кули-бека и Хусейн Али-бека. Кроме того, за Ширли постоянно следили и, по словам одного из сопровождавших его Уильяма Перри, царь «ежедневно присылал своих князей расспрашивать сэра Антони о различных пустых подробностях, стараясь таким образом отыскать какие-нибудь улики против него»[250]250
  Вильям Парри. Проезд чрез Россию Персидского посольства в 1599–1600 г. М., 1900. С. 7.


[Закрыть].

Уильям Перри сообщает и другие подробности. Хусейн Али-бек интриговал против Ширли, «подстрекая» о. Николау да Мело измышлять против «сэра Антония всевозможные позорные вещи»[251]251
  Вильям Парри. Проезд чрез Россию Персидского посольства в 1599–1600 г. М., 1900. С. 7.


[Закрыть]. Самым выгодным в этой «междоусобной склоке» для Годунова было обвинение Ширли в том, что он якобы «явился в эту страну как шпион с целями, клонящимися к его собственной выгоде, а не выгоде Персии и христианства, как он сам утверждал»[252]252
  Вильям Парри. Проезд чрез Россию Персидского посольства в 1599–1600 г. М., 1900. С. 8.


[Закрыть]. Ширли был арестован, брошен в темницу как шпион, и с ним проводились «дознавательные» процедуры, на которых устраивались очные ставки с Николау да Мело. На одной такой встрече «сэр Антоний вскипел такой яростью, что со всей силы ударил монаха по толстому лицу так, что последний потерял сознание»[253]253
  Вильям Парри. Проезд чрез Россию Персидского посольства в 1599–1600 г. М., 1900. С. 8.


[Закрыть]. После этого, по словам Перри, Годунов, который, получается, лично присутствовал на «дознании», якобы убедился в невиновности Ширли и приказал его отпустить и даже разрешил англичанам видеться с проживавшими в Москве английскими торговцами. А о. Николау да Мело, как уже отмечалось, был предан церковному суду.

Казалось бы, конфликт исчерпан. Но простодушный англичанин не заметил главного – для чего было организована, без сомнения лично Годуновым, вся эта странная интрига. А ведь он сам упомянул об этом в своем рассказе. «Вследствие этого (то есть ареста Ширли) у сэра Антония отобрали все письма шаха, вскрыли их, чтобы узнать их содержимое»[254]254
  Вильям Парри. Проезд чрез Россию Персидского посольства в 1599–1600 г. М., 1900. С. 7.


[Закрыть]. Это и было то, к чему стремился Годунов. Ему было необходимо знать, не вел ли шах Аббас двойную игру и не замышлял ли он с «европейскими принцами» дел, которые нанесли бы ущерб интересам Русского государства. После того как он выяснил, что ничего подобного шах не замышлял, посольство было отпущено в Европу.

Только к середине лета 1600 г. посольство добралось до Праги. Дальнейшие подробности о перипетиях посольской миссии можно узнать из «Хроники кармелитов». Э. Ширли отправил в Рим депешу на имя Климента VIII, в которой говорилось, что «Хусейн Али-бек считает себя главой посольства и ведет себя так, как будто один может выполнить задачи посольства, да еще и настраивает Вашу Святость против меня, как англичанина»[255]255
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 75.


[Закрыть]. Однако вскоре послы были вынуждены прекратить споры между собой ввиду вскрывшихся обстоятельств. Посольство находилось в Праге уже два месяца, но не могло получить аудиенцию у императора. Дело в том, что к моменту прибытия посольства в Прагу, в начале августа 1600 г., у Рудольфа II началось обострение его хронического заболевания, которое омрачало последнее десятилетие его жизни[256]256
  Рудольф II страдал МДП – маниакально-депрессивным психозом, наследственным заболеванием, которое так ярко проявилось у прабабки императора Хуаны Безумной, которая передала это заболевание как испанским, так и австрийским Габсбургам.


[Закрыть]. Несколько месяцев император никого к себе не допускал, кроме личного парикмахера – Ф. Ланга. Затем попали в немилость и подверглись наказаниям виднейшие члены пражского правительства. Среди них главный гофмейстер двора Вольфганг Румпф, который пользовался неограниченным доверием Рудольфа II еще с его пребывания наследником в Испании, и высший маршал двора Пауль Сикстус Трауцон. Именно эти высокопоставленные чиновники курировали в австрийском правительстве вопросы, связанные с созданием антиосманской лиги[257]257
  Niedercorn J.P. Op. cit. S. 68.


[Закрыть]. После изгнания из Праги, в начале осени 1600 г., В. Румпфа и П.С. Трауцона имперское правительство пребывало в состоянии временного коллапса. Неожиданно послам стало известно, что императорский двор с интересом обсуждал «предложения короля Персии», которые они не могли довести до сведения императора.

Энтони Ширли и Хусейн Али-бек подали на имя императора ноту протеста, в которой выразили от имени шаха Аббаса крайнее неудовольствие тем фактом, что еще за шесть месяцев до их прибытия в Прагу при дворе императора распространились слухи о цели их миссии. «Преждевременное раскрытие условий соглашения предоставит возможность туркам захватить персидские товары и людей…[258]258
  Практически вся персидская торговля шелком-сырцом шла через турецкие территории, причем торговые караваны с завидной регулярностью прибывали в Алеппо, где турецкие власти взимали с персидского шелка почти половину его стоимости. Для Аббаса такая торгово-экономическая зависимость от Турции была очень невыгодна, поэтому он стремился наладить сбыт шелка через Московское государство и через испанские торговые колонии, что вообще не принесло ожидаемого результата. См.: Зонненштраль-Пискорский А.А. Международные торговые договоры Персии. М., 1931. С. 21–24.


[Закрыть] Тогда король Персии, преданный своим обязательствам перед христианами, однако, будет вынужден добиваться мира с турками в интересах своих подданных[259]259
  Торговля шелком-сырцом была главным финансовым источником пополнения государственной казны.


[Закрыть]. Ответив такой черной неблагодарностью на предложения дружбы и союза, христианские принцы получат взамен за нанесенное оскорбление беспощадную месть со стороны шаха. Это особенно опасно для короля Испании, так как Ормуз, Маскат и т. д. попадут под власть шаха. Кроме того, такое поведение противоречит императорскому достоинству и дипломатическому этикету, принятому на всех переговорах»[260]260
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 76.


[Закрыть]. В заключение послы задавали императору резонный вопрос: «почему, если задолго до их прибытия была известна цель миссии, они (христианские принцы) не подготовили свои решения ни частично, ни по всем пунктам сразу»[261]261
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. P. 76.


[Закрыть].

Можно предположить, каким образом информация о предстоящих переговорах, не предназначенная для широких кругов, стала предметом обсуждения при дворе, который являлся пристанищем многочисленных османских шпионов. Если допустить, что сами условия создания «конфедерации» разрабатывались в канцелярии Римской курии, то вполне возможно, что некая информация могла циркулировать в виде слухов среди папской нунциатуры и в Праге, и в Мадриде. Неизвестно, каким образом Рудольф II отреагировал на ноту протеста, учитывая его состояние. 8 января 1601 г. папский нунций в Праге Ф. Спинелли отправил папскому племяннику кардиналу Сан-Джорджо (Синтиусу Альдобрандини), одному из будущих организаторов миссии кармелитов в 1604 г., срочную депешу. В депеше нунций сообщал: «Его Светлость кардинал Дитрихштайн[262]262
  Кардинал Дитрихштайн – Франтишек Дитрихштайн принадлежал к знатному дворянскому роду из Штирии. Несколько поколений Дитрихштайнов служили штирийским эрцгерцогам. Ф. Дитрихштайн происходил из моравской ветви рода. Воспитанник иезуитов, с 1599 г. епископ Олоуца – центра Контрреформации. Мать Дитрихштайна была знатной испанкой, и его детство прошло при испанском дворе. При дворе императора Рудольфа II кардинал Ф. Дитрихштайн принадлежал к «испанской партии». С детства был близок к Ипполито Альдобрандини (Климент VIII), который помог ему сделать блестящую карьеру. Ф. Дитрихштайн пользовался большим доверием Рудольфа и был основным исполнителем политической программы императора. См.: Медведева К.Т. Австрийские Габсбурги и сословия в начале XVII века. М., 2004. С. 68.


[Закрыть] и эрцгерцог Максимилиан, братья императора, а также персидский посол все еще не могли представить правительству свои предложения. Предложения от персидского шаха, которые кардинал Дитрихштайн все-таки решился представить императору, были представлены мне персидским послом непосредственно[263]263
  По всей видимости, Хусейн Али-бек таким образом пытался наверстать упущенное время, напрасным ожиданием аудиенции у императора. С другой стороны, такой ход давал возможность, минуя громоздкий дипломатический протокол, в кратчайшие сроки донести предложения Аббаса до сведения Римской курии. Кроме того, это объясняет, каким образом проект «антиосманской конфедерации» шаха Аббаса оказался в архивах Ватикана.


[Закрыть]. Вместе с шахскими «привилегиями» христианским торговцам я отправляю их Вашей Светлости в копии»[264]264
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 71.


[Закрыть].

Достоверной информации об официальной стороне переговоров сохранилось крайне мало, если не считать текста торговых privilegel[265]265
  Promise by shah Abbas of extraterritorial privileges to Europeans 1600 // Diplomaci in the Near and Middle East A Documentary Record. V. 1 (1535–1914). London; New York, 1956. P. 16.


[Закрыть]. Многих исследователей сохранность именно текста торгового договора ввела в заблуждение по поводу целей и задач всего посольства. Тем больший интерес представляет сохранившийся в Ватиканских архивах проект союзного договора между Аббасом и «европейскими принцами», опубликованный в «Хронике кармелитов». Не сохранилось персидского подлинника, с которого делалась копия, а только перевод, сделанный на латинском языке в канцелярии Римской курии.

Проект антиосманского договора состоит из 18 параграфов, в которых излагаются предложения шаха христианским государям по совместной борьбе и форме их объединения. Особого внимания заслуживают параграфы № 2, 3, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 18. Именно в этих пунктах содержится суть предложений. Кратко резюмируя их содержание, надлежит отметить следующее: Аббас готов в любой момент начать войну с османами, будучи уверенным в том, «что все бремя войны не упадет только на его плечи»[266]266
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 72.


[Закрыть]. Поэтому он обращается ко всем «христианским принцам, владетелям и республикам Европы» с предложением:

Первое – денонсировать все договоры и соглашения, которые они имеют с турками[267]267
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 72.


[Закрыть].

Второе – заключить письменный договор с шахом Персии о совместной борьбе против османов. К договору могут присоединиться все желающие, но главным фигурантом, который необходим договору, должен быть император Священной Римской империи[268]268
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 72.


[Закрыть].

Третье – союз между христианскими принцами и шахом Персии должен представлять собой конфедерацию, в которой должны учитываться интересы каждой участвующей державы[269]269
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 72.


[Закрыть].

Четвертое – для заключения подобного рода союза шах направляет своих послов с широкими полномочиями. После обсуждения предложенных статей союзного договора и внесения своих дополнений и изменений заинтересованные стороны должны прислать к шаху своих послов с правом подписания договора. Учитывая дальность расстояния и длительность пути между Персией и Европой, Аббас предлагает аккредитовать у себя в столице постоянных послов всех заинтересованных государей, но особенно это касается представителей императора[270]270
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 73.


[Закрыть].

Пятое – если христианские государи вступят в конфедерацию с персидским шахом, то они обязаны будут участвовать в военных действиях против османов. Заключение с османами сепаратного мира без согласия остальных участников конфедерации будет считаться предательством. И вообще, заключение любого перемирия с турками должно приниматься только после совместного решения конфедератов[271]271
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 73.


[Закрыть].

Шестое – чтобы как-то воспрепятствовать постоянному расширению «тиранической империи турок», необходимо, по мнению шаха, начать войну с различных направлений, а не сосредотачивать все силы только на венгерском фронте. Для этих целей шах «без всяких задержек» поставит на театр военных действий 60 тысяч мушкетов (туфенгчиев) и столько же конницы, а при необходимости и большую силу[272]272
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 74.


[Закрыть].

Остальные пункты предложений шаха в сжатой форме передавали содержание торговых привилегий, обещали свободу вероисповедания торговцам и путешественникам, строительство христианских храмов и монастырей на территории Персии и самое невероятное – подчинение христиан различных конфессий, подданных шаха, Римской католической церкви[273]273
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 74. Обсуждение этой части предложений шаха будет предпринято в последней главе.


[Закрыть].

Сравнивая стиль и язык торгово-религиозных предложений, изложенных в параграфах 4, 5, 15, 16, 17, и военно-политических статей, Герберт Чик, составитель и компилятор «Хроники кармелитов», сделал предположение, что включение в текст не относящихся к антиосманскому союзу статей принадлежало не шаху, а Э. Ширли. Вполне допустимо, что Э. Ширли мог быть редактором не только торгово-религиозных, но и военно-политических предложений. Главное, что Аббас согласился с такой трактовкой «союза-конфедерации» и от своего имени предложил их европейским правителям. Однако некоторые исследователи вообще подвергают сомнению, что великое посольство в Европу 1599–1600 гг. доставило какие-либо предложения, кроме торговых[274]274
  Такая точка зрения укоренилась в советской историографии. Западноевропейские исследователи больше делали акцент на результатах миссии 1599–1600 гг. и не вдавались в подробности самих переговоров.


[Закрыть]. Подтверждением существования предложений военно-политического союза могут служить приведенные выше выдержки из письма нунция Спинелли, где, собственно, и был сделан первый перевод предложений шаха. Сомнительно, что Э. Ширли решился бы от собственного имени делать подобного рода предложения и скреплять их личной печатью шаха, которая, кстати, удостоверяла его полномочия как шахского посла, имеющего право подписывать договор. Абсурдным кажется и другое предположение, что якобы сочиненные Э. Ширли предложения выдавались европейским государям как исходящие непосредственно от Аббаса. Во-первых, Э. Ширли находился на службе шаха, причем на очень выгодных условиях. Шах наделил простого английского дворянина полномочиями великого посла – это высшая точка в карьере Ширли. Во-вторых, Э. Ширли оставил в Персии в качестве залога своей чести и преданности младшего брата, к которому шах обещал относиться «по-братски»[275]275
  Malcolm J. Op. cit. V. II. Р. 352. Кроме того, Э. Ширли еще долгое время после миссии 1599–1600 гг. оставался дееспособным участником международного процесса в Европе, выполняя поручения испанского короля и императора.


[Закрыть].

Косвенным подтверждением намерений Аббаса в отношении возможных европейских союзников может служить свидетельство случайного очевидца, о. Эммануэля де Сантоса, монаха-августинца, который находился в Исфахане в 1599 г.[276]276
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 80.


[Закрыть] Отчет Э. де Сантоса датирован 27.01.1601, временем, когда Хусейн Али-бек и Э. Ширли находились еще в Праге и ждали реакции на предложения Аббаса со стороны императора. Однако медленно выздоравливающий Рудольф с трудом реагировал на окружающую обстановку. По мнению послов, император в этот момент «был всецело поглощен своей внутренней ситуацией»[277]277
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 74.


[Закрыть]. Тем не менее Рудольф дал ответ Аббасу, правда в весьма пространной форме, в которой вместо конкретного согласия на создание «конфедерации» с другими христианскими государями содержалась просьба к шаху Аббасу об открытии второго фронта против османов летом 1601 г. Текст этого письма сохранился в «Хронике кармелитов»[278]278
  «Persarum Regis legatis Domino Antonio Syherli anglo cique adiuncto Cuscinali Bego exibitum». Характерно, что в ответном послании Рудольфа на предложения Аббаса Э. Ширли назван послом, а Хусейн Али-бек его помощником. См.: A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 74.


[Закрыть]. Впоследствии критики политики императора Рудольфа ставили ему в упрек то, что, не давая Аббасу конкретных гарантий в отношении заключения союза, император мог бы в крайнем случае оказать ему помощь артиллерией и стрелками. В этом случае боеспособность персидской армии возросла бы в несколько раз[279]279
  A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 75.


[Закрыть]. На наш взгляд, Рудольф даже при желании сделать этого не мог, так как Империя семь лет находилась в состоянии войны с Турцией и в течение всего этого времени император постоянно боролся с нехваткой людских и финансовых средств для ведения войны[280]280
  Ответ датирован 11 декабря 1600 г., его копия хранится в секретных архивах Ватикана. Lettere di Principi e Titolati (1596–1605). № 54. См.: A Chronicle of the Carmelites in Persia. Р. 74. Вероятнее всего, именно такой ответ императора должен был доставить Аббасу посланник Михаил Шель, через Русское государство. Реестр С.А. Белокурова относит приезд М. Шеля в Москву в конце апреля – начале мая. Из Праги гонец отбыл 18 декабря 1600 г. «Посланник императора Рудольфа II Михаил Шель с просьбой о пропуске его, Шеля, в Персию для побуждения шаха к войне против турок». См.: Белокуров С.А. Указ. соч. С. 17. Исходя из этого можно сделать вывод, что миссия М. Шеля была ответной реакцией на приезд в Прагу посольства Э. Ширли – Хусейн Али-бека и письмо шаху должны были доставить через Русское государство.


[Закрыть].