Текст книги "В омуте любви"

Правда, хотя она уродилась невысокой, зато тоненькой и стройненькой. А во всем ее облике сквозили непередаваемые нежность и мягкость, что позволило Мэйбл утверждать, будто Санди очень похожа на Соню Хэни, играющую главную роль в фильме «Серенада солнечной долины».

– Как ты прелестна, – твердил Джанфранко Грассо, сжимая ее в объятиях. Ты самая прекрасная женщина на белом свете.

Санди конечно же прекрасно понимала, что он нагло лжет, понимала и зачем ему это понадобилось. Искателю приключений не удалось обмануть ее – нет, ни на миг! – хотя при мысли о его двуличии сердце и пронзала острая боль.

Да и с чего бы ему вдруг счесть ее такой замечательной? Ведь сам Джанфранко был воплощенной мечтой любой женщины, идеал, принявший обличие античного бога, чья классическая красота в тысячу раз привлекательнее стандартной смазливости современных кинозвезд. Высокий, пропорционально сложенный, со стальными мускулами, он словно бы излучал ауру силы и притягательности. Эту ауру просто невозможно было не заметить, как, впрочем, и его самого. Порой Санди казалось, будто при одном взгляде на него она лишается последних сил и остатков самообладания, точи проиграв в незримом поединке.

А завораживающий гипнотический взгляд серых глаз!.. Даже сейчас она с замиранием сердца чувствовала его на себе…

– Санди!

– Ой, Максин, прости, – виновато отозвалась пойманная врасплох мечтательница.

– Да ладно, – отмахнулась Максин, внезапно добродушно улыбнувшись. Мэйбл говорит, ты уже забрала груз из аэропорта, но еще не распаковывала. До чего же не терпится взглянуть на твое приобретение! Постараюсь задержать к тебе завтра. Если успею обернуться…

– Санди захлестнула волна паники.

– Ну… мне не хочется пока никому показывать новинки до того, как выставлю их на Рождество, – запинаясь пролепетала она. – Я еще не приготовила полки и…

– Хочешь поразить всех, устроив нечто поистине необычайное, – понимающе кивнула Максин, улыбаясь еще шире. – Ну раз ты так задумала, ничуть не сомневаюсь, у тебя все здорово получится. Ты же у нас всегда отличалась хорошим вкусом и фантазией, – заверила она подругу. И добавила со вздохом сожаления:

– Не то что я. Вот поэтому-то мне и приходится просить у тебя совета, как лучше обставить гостиную.

– Но ты и сама все замечательно выбрала, – возразила Санди. – Осталось только чуть-чуть помочь с мелочами. Вот, например, для штор прекрасно подошел бы темно-коричневый шелк с тускло-золотой бахромой…

– А не тяжеловато будет смотреться? – засомневалась Максин.

– По-моему, нет, – сказала Санди. – Зимой в самый раз, а весной и летом ты можешь поменять их на что-нибудь более легкое. Французские окна распахиваются прямо в сад, и можно так подобрать портьеры, чтобы создать гармоничный переход от интерьера гостиной к зелени кустов и деревьев.

Тут Санди взглянула на часы и вскочила, обнаружив, что ей уже пора уходить.

– Не забудь, – еще раз напомнила Максин, – если тебе и впрямь понадобится помощь в магазине, я всегда к твоим услугам. Я знаю, что Джанет иногда подменяет вас, когда тебе или Мэйбл нужно отлучиться, но…

Санди замотала головой.

– Нет, теперь Дэйв ни за что не позволит ей провести несколько часов на ногах. Джанет говорит, что, глядя на него, можно подумать, будто она первая женщина на белом свете, которая ждет двойню. Она уже сколько раз заверяла его, что беременность – естественное и приятное состояние, что она здорова и счастлива и не о чем беспокоиться. Да только он и слушать ничего не желает.

Вбил себе в голову, будто она так хрупка, что рассыплется от малейшего дуновения ветерка.

Максин печально рассмеялась.

– Да уж, он неустанно печется о ней. Недавно чуть не убил меня, когда выяснил, что мы с ней ездили на выставку комнатного цветоводства и я позволила ей нести горшочек с альпийскими фиалками. К тому же, мне кажется, он до сих пор не простил, что я прогнала его, когда он хотел посмотреть на Джанет в подвенечном платье перед свадьбой.

– Ты же просто следовала традициям, – примирительно заметила Санди.

Ей нравился Дэйв Скофилд, и она была рада, что ее тетя наконец обрела семейное счастье после нескольких лет вдовства. Но она прекрасно понимала: два человека с такими сильными характерами, как Дэйв и Максин, наверняка найдут повод для столкновений.

Санди много раз убеждалась – лишь тонкая, еле уловимая грань отделяет сильного, решительного мужчину от превращения в самодовольного и надменного деспота. К счастью, Дэйв знал, где проходит эта грань. А вот Джанфранко Грассо – нет.

Джанфранко Грассо… Вот уж кто определенно обрадовался бы, услышав, в каком неприятном положении она оказалась. И еще больше обрадовался бы возможности заявить: "Я же тебя предупреждал! "

Джанфранко Грассо… Санди припарковала свою крошечную машину возле магазина и направилась к боковой двери, что вела наверх, в квартирку, которую прежде они делили с Мэйбл.

Джанфранко Грассо… Она никак не могла выбросить его из головы ни за вечерним чаем, ни после, направляясь в спальню.

Джанфранко Грассо…

– Знаешь, моего дедушку звали Марко, – сообщил он ей однажды, когда они кормили голубей на площади перед известным собором. – Помнится, он не упускал ни малейшего случая напомнить, что по происхождению я наполовину итальянец.

– Поэтому ты и приехал сюда? – спросила Санди, вопреки твердым намерениям держаться от него подальше и ни во что не встревать.

– Да, – ответил Джанфранко. – Моя бабушка была англичанкой. Дед встретил ее в Риме и влюбился с первого взгляда. Совсем как я в тебя… – Видя, что его спутница никак не прореагировала на эти слова, он продолжил:

– Но после свадьбы она так затосковала по родине, где у нее осталась мать, что он не выдержал и покинул Италию, лишь бы не заставлять любимую страдать. – Взгляд его затуманился. – Потребовалось время, чтобы родственники простили ему этот поступок. Да и сам дед, хотя прекрасно устроился в Англии и искренне радовался, что сумел обеспечить своему единственному сыну безбедное существование, всегда считал своим настоящим домом Венецию.

Помню, когда я был маленьким, он повез меня кататься на лодке по Темзе.

– Красивая река, – сказал он тогда. – Но далеко не такая прекрасная, как лагуна и каналы Венеции. Однако пока не увидишь их своими глазами, не поймешь, что я имею в виду.

– Так и вышло? – негромко спросила Санди. – Теперь ты понимаешь, о чем он говорил?

– Да, – так же тихо ответил Джанфранко. – До приезда сюда я всегда чувствовал себя англичанином. Конечно же я знал о своем происхождении, но для меня все это оставалось увлекательными историями, которые рассказывал мне дедушка в детстве. Вроде сказок… Все эти рассказы о старинной вилле, с чудесными произведениями искусства, о каналах, по которым скользят гондолы… – Джанфранко еле заметно вздрогнул. – Но я не ощущал личной потери. Да и с чего бы? И у меня никогда не было тоски по утраченному.

Однако стоило мне приехать сюда впервые, как я словно обрел частицу самого себя, частицу, которой мне всегда недоставало. И которую я подсознательно искал. И вот теперь я стараюсь приезжать сюда, как только представляется такая возможность.

– А ты не хочешь остаться здесь насовсем? – поинтересовалась Санди, захваченная эмоциональной напряженностью его рассказа.

– Нет, – отозвался он.

И тут словно небеса разверзлись: мелкий накрапывающий дождик сменился ливнем. Схватив Санди за руку, Джанфранко поспешно повлек ее под аркаду Библиотеки Сан-Марко. Именно тогда он и объяснился ей в любви.

Неожиданное признание привело Санди в ужас – слишком уж быстро, слишком неправдоподобно! Должно быть, у Джанфранко есть какие-то тайные и наверняка неприглядные мотивы, чтобы говорить ей такие вещи! Как он мог полюбить ее? С чего бы вдруг?

– Нет! Нет, это невозможно. Я и слышать об этом не желаю, Джанфранко! ответила она и, выскочив из надежного укрытия под бешеные струи дождя, бегом пустилась к отелю, предоставив спутнику следовать за ней, если он того захочет.

Санди повстречала Джанфранко в отеле, в котором остановилась. Она долго и безуспешно просила администраторов подыскать ей переводчика, но натыкалась лишь на уклончивые ответы и отговорки. После долгих мытарств какая-то добрая душа объяснила ей, что именно сейчас в Венеции проходит сразу несколько международных деловых встреч и конференций и все мало-мальски почтенные агентства полностью загружены работой на добрую неделю вперед. Сердце Санди упало. Находясь в Италии, она просто не могла обойтись без услуг переводчика, о чем так прямо и заявила юному клерку за стойкой регистрации.

Но "и тут ничего не добилась.

– Мне очень жаль, – рассыпался тот в извинениях, беспомощно разводя руками. – Но мы не в силах вам помочь.

Санди едва не ударилась в слезы. Она еще не пришла в себя после недавнего ошеломляющего открытия о подлом коварстве Крейга Перкина, и периоды горьких слез чередовались у нее с затяжным оцепенением, которое изматывало бедняжку еще больше. Сегодня выдался как раз «слезливый» день, и, отчаянно борясь с потоком непрошеной влаги, Санди сквозь туманную пелену заметила, как молодой мужчина, стоявший неподалеку, обернулся в ее сторону.

– Я случайно слышал ваш разговор, – обратился он к Санди, когда та уже собралась уходить. – И хотя прекрасно понимаю, что веду себя несколько бесцеремонно, но был бы очень рад оказаться вам полезен.

По беглому английскому Санди сразу же безошибочно догадалась, что это родной язык незнакомца.

– Вы ведь англичанин, не правда ли? – на всякий случай уточнила она.

– По месту рождения, да, – сообщил тот с улыбкой, способной обезвредить даже ядерную боеголовку.

Впрочем, тут же напомнила себе Санди, в мои планы вовсе не входит позволить одному из вкрадчивых мужчин, которые излучают столько очарования, с помощью льстивых уверток вкрасться в мою жизнь.

– По-английски я и сама говорю, – вежливо, но холодно заявила она, хотя незнакомец вряд ли нуждался в подобном заверении.

– Я уже догадался, – еще шире улыбнулся он. И тут же добавил, помешав ей повернуться и уйти:

– Но если я правильно понял, вы не говорите по-итальянски. А вот я говорю.

– В самом деле? – сдержанно улыбнулась Санди, желая внушить навязчивому молодому человеку, что его общество нежелательно, и повернулась, чтобы идти прочь. Ее предупреждали, как опасно доверчивым туристам связываться с гидами и переводчиками, самостоятельно предлагающими свои услуги на улицах.

– Да… меня научил этому языку дедушка. Он был родом из Венеции.

Молодой человек преградил ей путь. Санди вся напряглась.

– А, понимаю, в чем дело. Вы не доверяете мне. Очень мудро, – одобрил он ее поведение с обескураживающей прямотой. – Прелестная молодая женщина вроде вас, одна в чужом городе, не должна доверять подозрительным незнакомым мужчинам.

Санди негодующе вспыхнула. Да за какую глупенькую доверчивую простушку он ее принимает?

– Я вовсе не… – она хотела сказать «прелестная». Но, решив, что это было бы чревато, тут же поправилась:

– Ваше мнение меня не интересует.

– Разве? Но вы же говорили портье, что просто-таки отчаянно нуждаетесь в переводчике, – мягко напомнил он. – Уверен, администратор отеля сможет поручиться за меня.

Санди задумалась. В одном этот тип был прав: она действительно отчаянно нуждается в переводчике. В Венецию ее привело отчасти стремление привести в порядок нервы после разрыва с Крейгом. Но более важной причиной послужило желание приобрести для магазина большую партию венецианского стекла.

Ей удалось раздобыть несколько адресов и имен людей, с которыми можно было бы связаться. Однако Санди казалось, что лучше всего самой съездить в Венецию и посмотреть на все своими глазами. И в этом деле просто невозможно было обойтись без посторонней помощи. Более того, ей нужен не абы какой переводчик, а добросовестный помощник, который мог бы участвовать в переговорах прямо на месте.

– Что же побудило вас предложить мне свои услуги? – подозрительно осведомилась она.

– Наверное, я просто не мог поступить иначе, – с загадочной улыбкой ответствовал незнакомец.

Эта улыбка окончательно сбила Санди с толку. Да и ответ – тоже. Может, он бьет на жалость, намекает, что у него нет денег?

В этот момент Санди заметила элегантную темноволосую женщину лет пятидесяти пяти, торопливо направляющуюся через холл прямо к ним.

– А, Джанфранко, вот ты где! – мелодично воскликнула она, обращаясь к собеседнику Санди. – Если ты готов, пошли.

Она смерила Санди холодным оценивающим взглядом, под которым девушка особенно остро почувствовала все несовершенство своего наряда по сравнению с безупречной изысканностью дамы. Одетая по последнему веянию парижской моды, незнакомка от наманикюренных ногтей до тщательно уложенного шиньона воплощала собой элегантность. Огромные жемчужины, красовавшиеся в ушах, у любой другой женщины показались бы поддельными, но тут такое предположение не могло даже закрасться в голову. Золотое ожерелье прекрасно дополняло общее впечатление.

Кем бы ни была женщина, она явно обладала немалым богатством. Если этот человек работает у нее переводчиком, в его квалификации можно не сомневаться, заключила Санди. Достаточно было одного взгляда на лицо дамы, чтобы понять: она не из тех, кто позволит кому-либо, пусть даже обладателю самой что ни на есть смазливой физиономии и самого что ни на есть стройного тела, обмануть себя.

– Вам необязательно отвечать мне прямо сейчас, – спокойно заметил незнакомец. – Вот мое имя и номер телефона, по которому меня можно найти. Порывшись в кармане, он извлек клочок бумаги и ручку, быстро написал что-то и вручил листок Санди. – Я буду здесь завтра утром, и вы сможете сообщить мне о своем решении.

Конечно же я не приму его предложение, уверяла себя Санди, глядя вслед удаляющейся паре. Даже если этот человек действительно квалифицированный переводчик и работает в солидном агентстве, все равно сам по себе он более чем подозрителен.

Хотя бы потому, что чересчур… сексуален, чересчур откровенно мужествен.

А ты чересчур впечатлительна и уязвима, насмешливо возразил внутренний голос. Кажется, могла бы уже приобрести иммунитет к подобным типам. Не ты ли заявляла, что печальный опыт с Крейгом Перкином убережет тебя от соблазна влюбиться снова?

Дудки! А вот этому не бывать! Нет ни малейшей опасности, что она влюбится в человека, который не только чрезвычайно привлекателен внешне, но и сам это прекрасно понимает. Боже, да все встречные женщины наверняка сами вешаются ему на шею. Так с чего бы ему заинтересоваться такой, как Санди?

Возможно, по тем же причинам, что и Крейг, не унимался внутренний голос.

Может, ты кажешься ему лакомым кусочком, который сам плывет в руки.

Одинокая, ранимая, чувствительная простушка. Вспомни, что ты думала по дороге в отель.

И Санди твердо решила не принимать предложения молодого человека. Но вот беда, следующим утром, когда она в очередной раз спустилась к стойке регистрации и принялась объяснять, как ей необходим переводчик, вчерашняя сцена повторилась вплоть до мельчайших подробностей. Портье виновато разводил руками, клялся и божился, что во всем городе не отыщется даже самого захудалого переводчика.

– Очень сожалею, но мы ничего не можем сделать. Видите ли, сейчас проходят деловые конференции, симпозиумы… – уверял он.

Девушка даже начала подумывать, а не отказаться ли ей от деловых планов и не провести ли время, просто бродя по Венеции и осматривая достопримечательности. Спору нет, заманчиво… Но вернуться домой и признаться друзьям в очередной неудаче? Она же приехала сюда в поисках стекла для своего магазинчика и не вернется, пока не отыщет то, что надо!

Даже если это означает принять услуги человека вроде Джанфранко Грассо?

Да, даже так! Чего бы это ни стоило, сурово сказала себе Санди.

Она позавтракала у себя в номере. Отель был переполнен, и, несмотря на самовнушения, девушка никак не могла собраться с духом и отважиться есть в ресторане, где пришлось бы сидеть одной-одинешеньке под чужими взглядами.

Потом она извлекла путеводитель, который носила в сумочке с самого приезда в Венецию. Скорее всего Джанфранко еще даже не вернулся в отель. Ну и ладно!

Если не удастся застать его, так в городе полным-полно студентов, мечтающих заполучить подобную работу.

Выйдя из номера, она пристроилась в уголке вестибюля, тщательно выбрав местечко, где могла не то чтобы спрятаться от любопытных взоров, а по крайней мере, не особенно выставлять себя напоказ. Ну почему она выросла такой неуверенной в себе, такой застенчиво-беспомощной? Как ни печально, факт остается фактом, пусть даже и необъяснимым. А ведь она воспитывалась в любящей и дружной семье, под крылышком заботливых родителей, всегда готовых защитить и поддержать единственное чадо. Может, они чересчур опекали ее? Во всяком случае, ее подружка Мэйбл придерживалась такого мнения.

– Официант не мог вспомнить, что вы заказали, так что я принес вам капуччино…

Санди вздрогнула, когда у нее над ухом неожиданно раздался низкий и чувственный голос Джанфранко.

Как ему удалось разыскать ее в этом укромном углу? А что еще интереснее, откуда он мог узнать, какой кофе она предпочитает? Но когда молодой человек поставил принесенный с собой поднос на столик рядом с ней, Санди догадалась, в чем дело. Несомненно, кофе и рогалики предназначались для ее номера!

– А я предпочитаю черный, – ядовито, хотя и не вполне правдиво заявила она.

– Надо же! – Он бросил на нее насмешливый взгляд. – Как странно. Я был готов держать пари, что вы из породы девушек, которым нравится капуччино.

Так и представляю вас с маленькими шоколадно-кремовыми усиками.

Санди сердито уставилась на него. Поистине, этот тип ведет себя чересчур вольно, отпускает шуточки, словно они уже лет сто знакомы. Она смерила наглеца холодным взглядом и процедила:

– Мне, как женщине, едва ли льстит ваше сравнение. Усы бывают исключительно у мужчин.

– Ну, я не совсем то имел в виду, – поспешно возразил Джанфранко, усаживаясь рядом. Он склонился к самому уху девушки, так что она ощутила тепло его дыхания, и прошептал:

– Я имел в виду скорее поцелуй…

Глаза Санди сверкнули от нескрываемой ярости. Да он и вправду пытается заигрывать с ней, притворяясь, будто находит ее привлекательной! От злости она даже на мгновение потеряла дар речи. А как хотелось немедля заявить нахалу, что она не собирается иметь с ним никакого дела и вовсе не нуждается в его услугах! Это сбило бы с него спесь!

И тут вдруг уголком глаза Санди заметила сказочной красоты бокалы, кубки и блюда, которые продавщица начала расставлять на полках гостиничного магазинчика сувениров. Они были такие изысканные по форме, такие необыкновенные по цвету, что просто дух захватывало.

– Что там такое? – услышала она удивленный вопрос своего собеседника.

– Бокалы… – объяснила Санди. – Очень красивые.

– Да, очень красивые и, боюсь, очень дорогие, – заметил Джанфранко. – Вы хотите купить их в подарок или для себя?

– Для моего магазина, – отрешенно отозвалась девушка, не видя ничего, кроме чудесных изделий из стекла.

– Так у вас есть собственный магазин? Какой? А где он? – с откровенным любопытством, от которого его голос даже утратил обычную вкрадчивость, принялся расспрашивать молодой человек.

Пожалуй, подумалось Санди, подобный интерес трудно объяснить одной лишь светской любезностью.

– Да, магазинчик в ирландском городке, о котором вы наверняка даже не слышали. Он называется Нейс. Я… то есть мы с подругой продаем высококачественные произведения из стекла и фарфора, посуду, безделушки.

Собственно, я потому и приехала в Венецию. Хотела присмотреть здесь новые образцы, чтобы и качество подходило и цена была не слишком велика.

– Ну, по качеству ничего лучшего, чем венецианское стекло, вам не найти, – заверил ее Джанфранко с видом знатока. И не успела Санди ничего ответить, решительно продолжил:

– Ваш кофе вот-вот остынет. Так что лучше допивайте, а я тем временем представлюсь по всем правилам. Как вы уже знаете, меня зовут Джанфранко Грассо.

С этими словами он протянул ей руку. Санди и сама не очень-то понимала, почему испытывает такое нежелание даже мимолетно дотрагиваться до него или вступать с ним в какой-либо иной физический контакт. Любая другая женщина на ее месте была бы на вершине блаженства, только о том и мечтала бы. А она что же? Робкая маленькая крольчишка, насмерть перепуганная перспективой прикоснуться к привлекательному и сексуальному мужчине, потому что боится потерять голову? Ну нет, отнюдь не поэтому!

Она торопливо пожала протянутую руку и тут же отдернула ладонь, опасаясь, не заметил ли он, как участился ее пульс, а на щеках выступил предательский румянец.

– Санди, Александра Маккеллерс, – чопорно представилась она.

– Да, я уже знаю, – признался Джанфранко. – Я навел справки у портье. Санди… мне нравится, вам подходит. Мою бабушку тоже звали Александрой.

Удивительное совпадение, не правда ли? Мама рассказывала, что, когда они с отцом впервые посетили Венецию, было невыразимо трогательно слышать, с какой любовью говорили темпераментные итальянцы о своей сдержанной английской родственнице. Бабушка умерла, когда отцу было всего восемь лет… А знаете, в нашем роду с итальянской стороны были графы. Один из них даже заказал Андреа Палладио проект виллы под Виченцей. Может быть, когда-нибудь я покажу ее вам. Она прекрасна… но вы еще прекраснее.

Санди уставилась на собеседника, вконец растерявшись от таких слов. Этот человек говорил, что он англичанин, возможно, его паспорт подтверждал это, но в нем, совершенно очевидно, проявлялись типично итальянские черты характера. Во всяком случае, темпераментную настойчивость и склонность к бахвальству Санди почему-то считала присущими итальянцам. Другое дело, что ее саму никак нельзя было назвать прекрасной, и просто возмутительно, что он считал ее настолько глупой и доверчивой. Но вот зачем он так себя ведет?

Санди собралась было спросить его об этом напрямик, как вдруг нежное позвякивание бокалов, которые продавщица сняла с полки, чтобы показать покупателю, вновь привлекло ее внимание. Джанфранко прав, в отеле они наверняка слишком дороги, но почему бы не обратиться непосредственно на фабрику? Беда в том, что без переводчика здесь не обойтись.

Санди повернулась к молодому человеку.

– Мне известно, сколько положено платить переводчику, – предупредила она.

– И вам еще придется заботиться о транспорте. К тому же я справлюсь у администратора отеля, готов ли он за вас поручиться.

Улыбка, которой Джанфранко одарил ее в ответ, произвела на бедняжку странное воздействие, заставив сердце подскочить в груди.

– Что вы делаете? – слабо запротестовала Санди, с тревогой заметив, как он потянулся к ее руке.

– Хочу скрепить наше соглашение поцелуем, – ответствовал Джанфранко, поднося ее трепещущие пальцы к губам. Но вдруг остановился и задумчиво произнес:

– Хотя, возможно, если хорошенько подумать…

Санди с облегчением начала подниматься, однако ее спокойствию не суждено было продлиться долго, ибо, не дав ей встать, Джанфранко склонился и прильнул к ее губам в нежном поцелуе.

От потрясения она не могла пошевелиться.

– Вы… вы поцеловали меня, – пролепетала она слабым голосом минуту спустя.

– Я мечтал об этом с первого мгновения, как только увидел вас, – хрипло ответил Джанфранко.

Санди недоуменно воззрилась на него. Все ее чувства, не говоря уже об инстинкте самосохранения, требовали, чтобы она даже и не думала принимать его услуги. Но гипнотический взгляд загадочных серых глаз лишал воли, препятствуя воплотить мудрое решение в жизнь.

Санди с сожалением вздохнула, отдавая бокал продавщице в крохотном магазинчике отеля. Как и следовало ожидать, цена оказалась непомерно высокой.

– Они просто великолепные, – вздохнула Санди. – Такую красоту еще поискать. Да и найдешь ли?

Магазин, который она сегодня посетила, не мог предложить ничего даже близкого по качеству к этим бокалам. Владелец был мил, любезен и просто-таки горел желанием заключить сделку. Но одного взгляда на выстроенные в ряд образцы хватило, чтобы Санди сразу же поняла: подобный товар вовсе не то, что ей нужно. Ее магазин специализировался на вещах редких и нестандартных.

Приобретя что-либо у Санди и Мэйбл, покупатель мог не сомневаться, что не встретит ничего подобного у соседа.

Однако вовсе не разочарование заставляло Санди время от времени яростно сжимать губы и недовольно хмуриться. После того как было заключено столь странным образом соглашение с Джанфранко Грассо и тот удалился по своим делам, она битый час гуляла вдоль Большого канала, не в силах отогнать тревожные мысли. Вновь и вновь она пыталась внушить себе, что не проявила опрометчивости, согласившись принять услуги нового знакомого. Однако внутренний голос неустанно нашептывал, что, хотя с виду главенствующей стороной в их деловом партнерстве является она, Джанфранко не замедлит воспользоваться ситуацией с выгодой для себя.

В конце концов, он всего-навсего мужчина, такой же, как Крейг. Более обаятельный, более привлекательный, но все же…

Возвращаясь в отель, она считала, что теперь-то надежно защищена от его чар. И даже нарочно пообедала раньше обычного, чтобы нанятый переводчик не предложил поесть вместе и ей, чего доброго, не пришлось бы оплачивать его счет. Но несмотря на меры предосторожности, Джанфранко едва не застал ее врасплох.

Выходя из ресторана, Санди тут же наткнулась на Джанфранко, который, по всей видимости, разыскивал ее в холле отеля. Сногсшибательная улыбка, которой он ее одарил, заставила окружающих женщин как по команде покоситься на девушку.

– Мы еще не обсудили ближайшие планы, – едва подойдя к ней, начал Джанфранко, – так что я подумал, почему бы нам не пообедать вместе и не обговорить все в спокойной обстановке. Здесь неподалеку есть один небольшой, но очень приятный ресторанчик. Уверен, вам там…

Мне бы хоть десятую долю подобной самоуверенности, завистливо подумала Санди и решительно перебила:

– Спасибо, я уже поела.

– А это список мест, которые вы собираетесь посетить? – поинтересовался нимало не обескураженный Джанфранко, выхватывая у нее из руки листок.

– Да, – коротко подтвердила она.

– Ммм… Ну, кое-где вы и впрямь можете найти вполне сносные изделия. Но если хотите отыскать нечто действительно неординарное, вроде тех бокалов в отеле, я мог бы порекомендовать вам…

В мозгу Санди немедленно забил тревогу незримый колокольчик, предупреждая об опасности. Еще дома, перед поездкой, она наслушалась немало историй о гидах-самозванцах, навязывающих доверчивым покупателям второсортные подделки по откровенно вздутым ценам.

– Благодарю, но я вовсе не нуждаюсь в ваших советах, – резко оборвала она Джанфранко. – Я плачу вам за исполнение обязанностей переводчика, только и всего. Пока вы отлучались по своим делам, я успела изучить карту. Поскольку уже середина дня, думается, разумнее всего было бы посетить оптовый склад, который находится неподалеку, где-то здесь…

С этими словами Санди развернула карту и указала район. Едва бросив на карту беглый взгляд, он неодобрительно нахмурился.

– Пустая трата времени. А насчет того, что это близко… если по прямой, то да. Но вы забыли, что здесь не дороги, а каналы. И кроме того, если мы туда и доберемся, вы будете крайне разочарованы продукцией.

Санди просто ушам не верила. Она предвидела, что с этим человеком придется нелегко. Но настолько? Не зря она сомневалась, мудро ли вообще с ним связываться. Но ей и в голову не приходило, что он станет вмешиваться в ее планы, указывать, куда ехать, а куда нет. До сих пор поведение Джанфранко свидетельствовало об обратном, так что девушка испытала настоящее потрясение, когда он вдруг столь решительно выступил в роли командира. Куда девались медоточивые комплименты, кои он расточал ранее? Где теперь показная теплота?

– Я и не предполагала, что вы крупный специалист по венецианскому стеклу, – ядовито заметила Санди, решив сразу поставить зарвавшегося переводчика на место.

Но тот лишь пожал плечами.

– Кому и разбираться в венецианском стекле, как не мне. Это у меня в крови.

Санди слегка смутилась. О чем это он? Разве достаточно родиться на четверть итальянцем, чтобы автоматически сделаться знатоком венецианского стекла? Да нет же, пустые слова, очередная наглая выходка!

– Может, у меня подобный дар и не в крови, но поскольку дело касается меня, то мне и решать, что требуется, а что не требуется моему магазину, безапелляционно заявила она. – И единственный способ выяснить, способна ли фабрика произвести доброкачественный товар, который я захочу приобрести, это съездить и посмотреть своими глазами.

– Действительно, можно поступить и так, – согласился Джанфранко. – Только не забывайте, что здесь сотни мелких производителей и они делают самые разнообразные вещицы на любой вкус и любую цену. Мне показалось разумным исключить из вашего списка мастерские и фабрики, чья продукция явно не так хороша, как вам требуется. Это избавило бы вас от лишних хлопот.

– Надо же! Я и сама так думаю, – сквозь зубы процедила Санди. – И все же не беспокойтесь, прежде чем ехать сюда, я тщательно обсудила свои требования с консультантом из местного торгового совета.

– Возможно, вы недостаточно четко их сформулировали, – предположил упрямец. – Насколько я знаю, добрая половина фабрик из вашего списка производит либо весьма ординарные, либо откровенно дешевые вещи, так что весьма сомнительно, что вы ими заинтересуетесь.

– Вот как? А вы конечно же на этом деле собаку съели. Скажите, Джанфранко, вам не кажется, что вы заходите чуть дальше, чем следует, коли берете на себя смелость судить не только о качестве изделий стеклодувных фабрик, но и о том, что именно придется мне по вкусу?

После короткой паузы Джанфранко отозвался неожиданно сухо:

– Если честно, то нет. В конце концов, эта страна славится изделиями из стекла, и я предполагаю, что, кем бы ни был ваш консультант, он должен хоть мало-мальски разбираться в своем деле…

– Но не так хорошо, как вы? – ехидно перебила Санди.

– Да, не так хорошо, как я, – без тени улыбки согласился он. – Однако я вижу, вы твердо решили не прислушиваться к моим советам, а потому… Джанфранко бросил взгляд на часы, – не пора ли нам отправляться, раз уж вы намерены непременно посетить сегодня эту фабрику?

Позднее, когда они в неуютном молчании возвращались обратно в отель после напрасного, как и предупреждал Джанфранко, посещения фабрики, у Санди нашлось вдоволь времени обдумать их стычку. А что было бы, услышь она совет от какого-нибудь другого гида, профессионала, предоставленного добропорядочным агентством? Разве тогда поторопилась бы с ходу отмести его рекомендации? Вряд ли. Во всяком случае, хоть призадумалась бы. Но поскольку совет исходил от Джанфранко…