Текст книги "Тот, кто не спит"
Автор книги: Ингмар Миваки
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Один будет взят, а другой оставлен?
Ответа Иона получить не успел, ибо совершенно неожиданно отключился, а когда очнулся, то лежал на топчане за ширмой в собственном доме. О том, как он добрался до дому, воспоминания были расплывчатые. В течение нескольких минут он испытал несколько жестоких спазмов, окончившихся безудержной рвотой. Придя в себя, Иона без сил плюхнулся обратно на топчан и посмотрел в перекидной календарь на стене. 28 сентября. День его рожденья.
Глава 4
Странное поведение Ники и доктора Александра Старкина
Остаток вечера Ника провела дома. В небольшом магазинчике, расположенном на первом этаже старинного каменного дома, горели бра. Возле железной винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, располагалась небольшая стойка для расчета с покупателями, а прямо за ней, справа от лестницы – стеклянная дверь, ведущая в просторную кухню-столовую с круглым обеденным столом посередине. Днем Ника продавала книги. В половине восьмого вечера закрывала магазин и проводила остаток дня за чтением. Иногда они встречались с Симоной, в последние три года после таинственного исчезновения мужа Симоны стали встречаться чаще. Ника сочувствовала подруге, всегда была готова выслушать, но о себе предпочитала не рассказывать, так что прошлое Ники всегда и для всех без исключения оставалось за кадром, что придавало красивой молодой женщине интригующей загадочности.
На втором этаже, по коридору справа от лестницы, располагалась компактная гостиная, а за ней небольшая спальня с ванной комнатой. Вдоль комнат на всем протяжении коридора от самой лестницы тянулись окна. На низких деревянных подоконниках, служащих Нике диваном и любимым местом чтения, хаотично лежали разноцветные думки и стопки книг. Приготовив себе чашку чаю, Ника поднялась по лестнице, устроилась на подоконнике и поправила съехавшие на нос очки в фиолетовой оправе.
Прислонившись к деревянному наличнику, она отпила чаю и поставила чашку на пол. Ника видела в своей жизни разные диски, но с таким столкнулась впервые. Глядя на него, она на мгновение заколебалась, рассердившись на себя за допущенную слабость. Потом она выругалась и сунула диск под одну из думок, чтобы отогнать от себя соблазн исследовать его. Закрыла глаза, сразу же открыла их и вытащила диск.
– Ладно, Сим, – сказала она вслух. – Раз уж взялась.
И принялась изучать диск. Глянцевая поверхность была приятной на ощупь. Промаявшись в бессмысленных догадках не меньше часа, девушка почувствовала, как ее стал одолевать сон. На улице лил дождь. Ника зевнула и посмотрела в окно, из которого открывался вид на внутренний двор. Двор был квадратным, закрытым. В доме напротив горело несколько окон. На мгновение ей показалось, что стоявший на одном из балконов мужчина помахал ей рукой. По руке ее пробежал легкий электрический разряд. Ника погасила свет и поднесла диск к глазу, посмотрев на незнакомца сквозь маленькое отверстие. Мужчина стоял на открытом балконе под проливным дождем. Так и не успев ничего осознать, она выронила диск и тотчас уснула. Диск покатился по полу, повертелся и упал.
Проснувшись наутро, Ника ничего не помнила. Она подняла с пола одну из думок и в полном недоумении уставилась на лежавший под ней диск. Что это был за предмет и как он здесь очутился, она не помнила.
* * *
После очередной бессонной ночи глаза у Симоны слипались. Она шла на встречу с бывшим сокурсником, как вдруг заметила Нику. То, что произошло дальше, мгновенно привело ее в себя. Прямо навстречу Симоне, не обращая на нее ни малейшего внимания, быстрым шагом направлялась Ника. Поравнявшись с Симоной и едва не сбив ее с ног, Ника бросила на ходу дежурное извинение и поспешила дальше.
– Ника! – испуганно окликнула Симона, на ходу схватив подругу за локоть. – У тебя такой вид, будто ты только что выиграла миллион в лотерею. Куда ты так летишь, позволь узнать, что даже друзей не замечаешь?
– Ах, Сим, прости. – Остановившись, Ника виновато улыбнулась. – Я очень спешу по делам.
– Но ведь сегодня суббота. Ты что же, закрыла магазин?
– Ну, закрыла. И что с того? – Выдержав прямой взгляд Симоны, Ника мягко улыбнулась. Симона поправила сумку на плече и в полном недоумении уставилась на подругу, не зная, что и думать. По выходным большинство книголюбов стекалось в небольшой, но очень популярный в городе книжный магазин «Ника», и на ее памяти не было такого, чтобы Ника оставила в эти дни свой пост.
– Посмотрела? – робко поинтересовалась Симона.
– Что именно? – искренне удивилась Ника.
– Как что, диск.
– Какой еще диск?
– Ники, хватит валять дурака.
– Но я тебя правда не понимаю, – с досадой в голосе сказала Ника. Лицо ее выражало искреннее разочарование, смешанное с недоумением и даже испугом. Из-под увеличивающих стекол на Симону неотрывно смотрели круглые глаза цвета сине-зеленых водорослей.
– У тебя линзы и очки, – заметила Симона.
Я никогда не надеваю линзы, – отрицательно покачала головой Ника.
– Ты действительно не помнишь нашу встречу в салоне?
– Ну, конечно, помню, – улыбнулась Ника.
– А что мы делали после салона, помнишь?
– В кафе сидели. Почему ты спрашиваешь, Сим? – теряя самообладание, повысила голос Ника.
И тут Симона совершенно растерялась. Такого рода шуток за подругой она еще не знала.
– Извини, но мне правда пора, – сказала Ника уже значительно мягче и дружески коснулась руки Симоны. Она смотрела с такой мольбой в глазах, что та не выдержала и отвела взгляд в сторону.
– Ладно, – пробормотала Симона. – Может, потом встретимся и поговорим.
– Конечно, встретимся. И очень скоро поговорим! – обрадовалась Ника и поцеловала подругу в щеку. – Ты такая солнечная сегодня, – добавила она.
– Шутишь? Я сегодня мрачнее тучи. Не спала всю ночь.
– Ты просто золотая, – нараспев повторила Ника. – Вся светишься. И волосы золотые.
– Ладно, Ники, не буду тебя задерживать, – махнула рукой Симона. Больше она ничего не сказала, ибо поток мыслей в ней внезапно остановился.
Застучав каблучками по мостовой, Ника побежала и, на ходу оглянувшись, послала подруге воздушный поцелуй. Симона махнула в ответ, проводив Нику задумчивым взглядом. Когда стройная фигура в коротком светлом плаще исчезла за углом дома, Симона набрала номер телефона Алекса – бывшего сокурсника и коллеги, возглавлявшего лабораторию сплавов в Центре космических исследований.
– Доктор Старкин?
– Сим, как хорошо, что ты позвонила! – послышался радостный голос Алекса.
– Привет, Алекс. Удалось что-нибудь выяснить?
– Это просто фантастика, Сим! Откуда у тебя этот предмет?
Профессор Александр Старкин, университетский приятель и бывший сотрудник Симоны, взявший диск на экспертизу, не мог оставаться хладнокровным. Говорил он так громко, что Симона отвела трубку на добрых десять сантиметров от уха.
– Я как раз собирался звонить тебе! – кричал Алекс. – Немедленно приезжай в лабораторию! Здесь и поговорим!
– Хорошо. Буду через четверть часа, – кивнула трубке Симона.
– Пропуск для тебя уже готов. Жду, – сказал Алекс и положил трубку.
Через четверть часа Симона сидела в большом и удобном кресле в кабинете бывшего сокурсника. Не считая антикварного стола и пары кресел, в небольшой комнате из крупной мебели ничего не было. Бросалось в глаза полное отсутствие техники. Доктор Старкин стоял за письменным столом со счастливой улыбкой на лице и смотрел на Симону. Он был брюнетом небольшого роста, с тронутыми сединой висками и легкой асимметрией лица, приобретенной вследствие травмы глаза: наполовину прикрытое веко левого глаза придавало его облику оттенок некоторой скорби, даже несмотря на радостное настроение. Алекс был одет в брюки цвета темного шоколада с безупречно отглаженными стрелками и расстегнутую на две верхних пуговицы белую рубашку, открывающую взгляду столь же белую, идеально выбритую грудь большого аккуратиста. Алекс сверкал здоровым глазом на Симону и героически держал паузу. Симона покрутила пуговицу на джинсовой куртке и принялась за висевший на шее серебряный глаз Гора. Бережно уложенные накануне волосы Симоны были совершенно растрепаны.
– Алекс, не томи, что за сплав? – не выдержала она.
Доктор Старкин лучезарно улыбнулся, поднял вверх указательный палец, после чего достал из сейфа бутылку Hennessy. Налив коньяк в пузатые бокалы, он протянул один из них Симоне.
– Полдень, – констатировала Симона, глянув на экран телефона.
– А ты когда-нибудь пила в такое время? – заговорщицким тоном поинтересовался Алекс.
– Ни разу, – покачала головой Симона.
– Значит, пришло время попробовать. Тебе сейчас не помешает, – подмигнул Алекс и передал Симоне бокал.
Вслед за коньяком на столе появилась коробка с марципановыми конфетами «Моцарт». Алекс с Симоной подняли бокалы. Тепло разлилось в груди и мягко обволокло внутренности Симоны. Положив в рот конфетку, она почувствовала, что окончательно успокоилась. Алекс одобрительно кивнул и торжественно сообщил:
– Сплав золота с титаном и третьим, пока не известным мне элементом.
– Золото с титаном? У них же разная температура плавления, – вскинула брови Симона и поставила бокал на стол. – Разрыв большой, – уточнила она.
– В том-то и дело. Соединить их – задача для идеалиста. Много бы я отдал за то, чтобы узнать, зачем это понадобилось.
– Что за третий элемент?
– Ах, если бы я только знал!
Алекс открыл лежавшую на письменном столе плоскую черную коробку, обшитую изнутри мягкой материей, бережно достал из нее Симонин диск и задумчиво посмотрел на него.
Симона сидела, откинув голову на высокую спинку кресла. Руки ее свободно свисали с подлокотников. Что-то внутри комнаты неуловимо менялось, она ощутила это. Пространство в поле зрения стало наполняться странными красноватыми вибрациями. Несмотря на выпитый коньяк, по спине ее пробежал холодок.
– Титан молниеносно блокирует коррозию в местах повреждения поверхности, – рассуждала она вслух. – А какой практический смысл могло бы нести в этом сплаве золото?
– Золото не только прочное, оно и термостойкое. Первое, что пришло в голову, – космическая промышленность.
– Из уст сотрудника Центра космических исследований звучит особенно обнадеживающе, – заметила Симона. Ей вдруг захотелось рассказать Алексу о других дисках и вообще обо всем. Захотелось сбросить, наконец, с себя весь груз тревог, но, зная одержимость доктора Старкина, она не спешила. Алекс был способен завестись не на шутку.
Между тем что-то прочуявший Алекс уже сверлил ее взглядом из-под бликующих на свету стекол очков, придававших его взгляду нечто демоническое. Он все еще стоял у стола, упершись в него руками, точно на допросе.
– Где дисочек взяла, скажешь? – стал напирать он.
Симона уверенно взяла со стола бутылку, плеснула в бокал коньяк и быстро выпила. Затем прикрыла рот тыльной стороной ладони, кротко посмотрела Алексу в глаза и улыбнулась.
– Предмет я получила от мужа, – призналась она совершенно обыденным тоном.
Лицо Алекса отразило сложную гамму чувств – от удивления, смешанного с восхищением, до странной, не свойственной ему нервозности. Сбросив с себя ношу, Симона принявшись за вторую конфету: неспешно очистила ее от золотой обертки и с удовольствием съела, с интересом изучая содержимое лакомства.
Алекс плюхнулся в вертящееся кресло и, сделав на нем полный оборот вокруг собственной оси, снова предстал перед Симоной. Выражение его лица неожиданно изменилось, став спокойным и трогательно участливым.
– Сим, я так давно нигде не был, – вдруг разоткровенничался он, сменив тему.
Настал черед Симоны растеряться. Конечно, излишнюю откровенность, как и этот красноватый оттенок лица Алекса можно было бы списать на выпитый коньяк, но Симона была знакома с Алексом много лет и хорошо знала его. Даже в юности, во время студенческих пирушек Алекс всегда держал себя в руках, не откровенничал и не имел привычки краснеть. К тому же красным стало не только его лицо, но и вся обстановка в комнате, и Симона не могла взять в толк, что происходит.
– Эта адская работа морально давит и прессует меня, – продолжил исповедь Алекс. Он скорчил страдальческую гримасу и покачал головой. – Я работаю как вол, без выходных и отпуска. Ты знаешь, когда я в последний раз видел своих друзей?
Симона вопросительно подняла брови.
– Я даже не помню когда! Я не видел их вечность! Общался с интернетом и мобильным телефоном. Дома, в самолете, в гостиничных номерах. Всегда один. – Замолчав, Алекс обиженно отвернулся в сторону.
– Но ведь это не так, ты ведь не один, – тихо возразила Симона. – И работу свою любишь. И связь с друзьями не прервалась. Что не так, док?
Дожевав вторую конфету, Симона скатала обертку в шарик и бросила его в коробку.
– Я совершенно один, – медленно повторил Алекс. – Я настолько погрузился в работу, что забыл обо всех, а когда вспомнил, то обнаружил, что вокруг никого нет.
– Вокруг много разных людей, и каждый из них – целый мир, – заметила Симона. – Даже если рядом всего один человек, уже здорово.
– Знаю, – вздохнул Алекс. Он сидел, подперев рукой щеку, и глаза его выражали безмерную тоску.
– Что мешало тебе найти друзей, встретиться с ними? – спросила Симона.
– Ответственность, что же еще? Я отвечаю за все: от важнейшего в мире экспериментального проекта до исполнения желаний своей жены и оплаты образования детей. Но семья страшно далека от меня.
– Я так живу уже три года, – заметила Симона. – С тех пор как муж исчез. А ведь все было так безмятежно, – усмехнулась она. – Незадолго до своего исчезновения он вернулся с работы. Представь себе, я так и не узнала, где он работает с тех пор, как был сокращен из Центра. Каждый раз, когда я его спрашивала, он отвечал уклончиво, и тогда я просто плюнула и перестала задавать ему вопросы. – Симона прерывисто вздохнула тогда, а доктор Старкин смущенно опустил глаза. – Я приготовила ужин, – продолжала вспоминать Симона. – Мы сели за стол и, как обычно, стали делиться впечатлениями дня. Помню, будто это было только вчера. Все до деталей помню: скатерть, голубые тарелки с золотой вязью по краям, освещение, запах специй, во что он был одет и о чем рассказывал, словом, абсолютно все.
– О чем же он рассказывал? – тихо спросил Алекс.
– Он рассказывал мне о коже. Я не знала, где именно он работает, но своих занятий он не скрывал.
Алекс понимающе кивнул.
– О человеческой коже, – пояснила Симона. – Каждый слой несет свою функцию.
Симона мечтательно посмотрела в бокал, а когда подняла взгляд на Алекса, то заметила, что тот чем-то встревожен. Опередив ее вопрос, Старкин сказал:
– Конечно, если сравнивать с тем, что произошло с тобой, мне грех жаловаться. Прости, Сим. – Немного помявшись, Алекс все же решился: – Мне очень жаль, что тебя сократили, Сим, – вздохнул он. – Это было несправедливо. Ты была талантливым ученым.
– Да брось, – махнула рукой Симона. – Во-первых, сократили не одну меня, а всех женщин, что в некоторой степени может являться утешением, а во-вторых, это было так давно, что и вспоминать об этом нечего. Но вот что странно, Алекс. Почему одновременно со мной из соседнего отдела сократили моего мужа? Только его одного?
Неожиданно смутившись, Алекс опустил глаза и уставился в стол.
– Впрочем, не стоит заводить старую шарманку, – сказала Симона. – Что было, то было. Я готова выслушать тебя. Можешь довериться мне.
– Моя семья, – сразу же начал Алекс. – Ты даже не говори мне о ней. Избалованная жена и дети, которым от меня нужны только деньги. В этом и заключается весь мой авторитет и вся моя нужность. Вчера ночью, когда все уже видели десятый сон, я лежал и думал о своей жизни. Мне не спалось. И вот, – доверительно понизив голос почти до шепота, сказал Алекс, – я увидел, как возле дальней стены появилось несколько пар глаз. Никакой техникой, как ты могла заметить, – добавил он, обведя рукой кабинет, – я не пользуюсь ни здесь, ни дома. Я даже электронной книгой подтерся.
– Неужели?
Алекс усмехнулся.
– Глаза о чем-то просили меня. Гипнотизировали. Вот так смотрели! – пояснил он, вытаращив глаза для убедительности. – Мужские, женские. Глаза незнакомых взрослых людей. Я готов был поклясться в тот момент, что они принадлежат людям, живущим как на другой стороне земного шара, так и в другом времени или даже измерении. Иногда мне казалось, что глаза нарисованные, словно ожившие иллюстрации из книжки. Потом я стал засыпать и увидел на своей ноге клеймо с номером. Я бежал из какой-то зоны. На КПП я выдрал из ноги клеймо вместе с мясом.
Алекс в задумчивости посмотрел на диск.
– Что было потом? – спросила Симона, не сводя с бывшего сокурсника и сотрудника напряженного взгляда.
– Мне удалось сбежать, – улыбнулся Алекс. – Потом я пригласил гостей.
– Друзей? – удивилась Симона. – Среди ночи?
– Увы. До работы оставалось часа два, и я просто представил себе, как встречаюсь с ними. Уже неплохо, правда? – грустно улыбнулся он.
Симона смотрела на Алекса без тени улыбки на лице.
– Тебе удалось уснуть? – участливо спросила она.
– Удалось, – бодро откликнулся Алекс. – Ведь гости остались довольны. Знаешь, Сим, я бы воскрес, если бы смог собрать их со всех сторон света и лично обнять каждого. Когда я снова начал засыпать, то услышал таинственный шепоток. Женский голос назойливо повторял: «Коэдо, коэдо».
– Что за ерунда?
– Что-то на креольском. Вроде приглашение.
– Что за чертовщина, док?
– Гаитянский, понимаешь ли, диалект. Приглашение улететь на время из тела. С возвратом. На другое утро я обедал в ресторане, когда ко мне подошел администратор зала и передал сверток. Я спросил, от кого, но тот ответил, что посыльный не представился. Сверток был небольшой. Я сразу же развернул его и обнаружил куклу.
– Куклу? – вытаращила глаза Симона.
– Вот именно, – кивнул Алекс. – Это был мультяшный генерал Мао Чао. Посреди кукольной головы, увенчанной короной, утыканной жемчужными булавками, торчал красный рог. Глядя на него, я понял, что КПП прошел не напрасно.
– Все будет хорошо, Алекс, ты даже не сомневайся, – стала утешать Алекса Симона, взволнованная его состоянием и совершенно забывшая о себе. Она даже приподнялась в кресле. – Я ведь отлично тебя понимаю, – заверила она.
Алекс жестом усадил ее обратно в кресло.
– Прекрасно, – улыбнулся он. – В таком случае ты поймешь, что я не жажду примерить на себя долю раба, ставшего императором, ибо император является тем же самым рабом, которым был в начале. В самое ближайшее время я намерен избежать сей незавидной участи, став совершенно свободным.
Ощутив легкое дуновение ветерка, приятное и бодрящее, Симона собралась с мыслями, но Алексу сказать так ничего и не успела, ибо в следующее мгновение где-то совсем близко раздался грохот, и Симона машинально вскочила на ноги. Алекс между тем даже не шелохнулся.
– Прости, Сим, я не предупредил тебя, – извинился он, неспешно встав из-за стола и прогулявшись до окна. – Это строители. Обрушили старое здание. На его месте будут строить новый корпус.
Симона подошла к окну, но кроме клубов дыма они ничего не увидели.
– Нервы шалят. Ночью практически не спала, – сказала Симона.
– Как, и ты тоже? – всплеснул руками Алекс.
Они рассмеялись, и возникшее было напряжение разрядилось. Внимание Симоны привлекла картина, висевшая на ближайшей к окну стене. Это было средних размеров полотно с изображением всадников. Мужчина и женщина сидели верхом на одной лошади – белой и крылатой. Одетый в разноцветную вязаную шапку и расстегнутое пальто мужчина без видимого усилия бил копьем в широко раскрытую пасть извивавшегося кольцами змея. Взгляд всадника был устремлен в зеркальную гладь щита. Змей, судя по безмятежному выражению красно-охристой морды, чувствовал себя неплохо: он охотно и широко раскрыл пасть, словно был на приеме у дантиста с хорошей репутацией. На своего врачевателя пациент смотрел без неприязни и страха и даже с неким заговорщицким пониманием, как бы приглашая: «Давай, мол, милости просим». В другой руке у всадника был белый рупор. Всадница, одетая в голубое платье изящной вязки с глубоким круглым вырезом, сидела впереди своего спасителя и загадочно улыбалась, глядя прямо на Симону. В руке она держала большой галогеновый прожектор, которым освещала змея. По всей видимости, дело происходило ночью. Лошадь в могучем прыжке парила над землей, кося глазом в сторону зрителя, как бы безмолвно вопрошая о произведенном впечатлении.
– Пегас, крылатый конь, и его подвиг, – пояснил Алекс, перехватив взгляд Симоны. – Название придумал не я. Там на обороте написано.
– Кто автор? – поинтересовалась Симона.
– Мой старый школьный друг. Художник. Живет на юге Шотландии. Как-то раз давным-давно я гостил у него. Золотое было время, – мечтательно улыбнулся Алекс.
– Смотри-ка, змей не напрягается, – продолжала изучать картину Симона. – Создается впечатление, что он прекрасно осведомлен о коварных планах всадника. А почему они на одной лошади? Разве герой не должен сначала одолеть дракона, а потом уже сажать на лошадь любимую женщину?
Алекс скорчил гримасу.
– Что за стереотипы и предвзятости, Сим? Каждый видит, что хочет. Я вот, к примеру, вижу, что парень знает, что делает. Долго ли умеючи, – гоготнул Алекс.
– Ах, какой же хитрый художник! – всплеснула руками Симона. – Хотела бы я расспросить его обо всем!
– Спроси меня, – скромно предложил Алекс.
– Ну, вот, к примеру, почему камни разноцветные?
– Ах, камни. Под ними много чего интересного спрятано, – с видом знатока провел рукой по нарисованным камням Алекс.
– Вот как? Сокровища?
– Естественно, что же еще?
– А ты знаешь, что никакая это не картина, а фото на холсте?
– И что с того? – ответил Алекс, совершенно не смутившись. – Возможно, художник решил, что картинка получилась слабенькой. В ней явно чего-то не хватало. Тогда он ее сфотографировал, подправил в графической программке, придав соответствующий новому плану вид, а потом выбросил изображение на холст.
Алекс замолчал, и комнату поглотила плотная тишина. Она накрыла в мгновение ока, не оставив даже звука дыхания. Симона снова сидела, откинувшись на спинку кресла, мечтательно глядя на картину, а неподвижно стоявший посреди комнаты доктор Старкин – на Симону.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – прервал он, наконец, тишину, и голос его, естественный и мелодичный, прозвучал приятно.
– Полагаю, ты чувствуешь правильно, – улыбнулась Симона.
И тогда Алекс неожиданно побледнел.
– Я собираюсь контактировать со всеми без посредников, – сказал он.
Продолжая смотреть на распечатанный холст, Симона усмехнулась.
– У меня возникли веские причины убрать всю технику, – продолжил свою исповедь Алекс. – Я не какая-нибудь там жопа с клавишами. В текущий момент у меня другие задачи. Я призван, если хочешь знать! – добавил он пылко.
Что-то с доктором Старкиным все же было не так. Симона остро ощущала это, как и с собственную беспомощность в попытке хоть что-нибудь понять из их странного разговора. Диск по-прежнему лежал между ними на черном бархате футляра. Очертания предметов в комнате снова приняли красноватый оттенок. На смену ознобу пришел жар.
– Итак, Сим, – продолжал Алекс, – я собрался распрощаться с одной паленой программкой.
– Паленой программкой? – Симона озадаченно посмотрела на Алекса, стягивая с себя куртку. – Слушай, Алекс, может, хочешь оставить диск у себя? – неожиданно предложила она.
– Спрашиваешь! – обрадовался Алекс.
– Изучай, сколько потребуется, – добавила Симона понимающим тоном.
– Думаешь, я спятил? – спросил Алекс.
– Нет, я так не думаю, – заверила Симона.
– Я обязательно выясню, что это за диск, обещаю тебе. – Алекс благодарно улыбнулся и похлопал ладонью по лежавшей на столе распечатке с экспертным заключением лаборатории. Положив его в сумочку, Симона встала. Доктор Старкин обогнул стол и дружески обнял ее. В воздухе раздался треск. Отстранившись, Алекс посмотрел на пиджак.
– Стоит обработать антистатиком, – рассеянно сказал он, и оба рассмеялись.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?