Текст книги "Провинциальный отпуск all inclusive"

Я не выдержала и снова расхохоталась, она улыбнулась мне в ответ. Мой взгляд скользнул дальше, и смех замер. На меня смотрел Антон. Причем он сидел. Он сидел! С блондинкой. Боже, и эта курица едет в том же направлении, и она сидит! Где справедливость?

Люди, зашедшие после меня, продолжали пихать меня вперед по проходу, требуя, чтоб я продвинулась. Я не сомневалась, что закон подлости сработает в полной мере, и в итоге я встану в проходе напротив Антона. Так и вышло.

Ну не стоять же, как овца на закланье. Я тут же водрузила свою сумку ему на колени.

– На, держи, знала б, что ты… Вернее, я и забыла, какой ты шустрый, – сказала я, поглядывая на блондиночку. У той добродушное выражение лица слегка сдулось при виде меня, но, учитывая разницу наших положений, она была довольна.

Он невозмутимо обхватил мою сумку и криво улыбнулся:

– А не нужно было сбегать! Осталась бы со мной, так же бы сидела!

– И когда ты успел?! – не выдержала я. – Я же первая сошла с поезда!

– Детка, двадцать первый век! Я просто купил билеты заранее! Ну и я более шустрый!

– Ха-ха, – я состроила рожицу в ответ на его ухмылку.

Он встал.

– Ладно, так уж и быть, присаживайся, – сказал он, пытаясь поменяться со мной местами.

– О, ну нет, не нужно делать одолжений, милый, сиди, – сказала я, не отрывая взгляда от расстроенной блондиночки. Хотя на самом деле я, конечно, ждала, что он уступит мне это чертово место.

– Не выделывайся, – он задвинул мою сумку под сиденье, обхватил меня за талию и слегка притянул к себе. Пассажиры в автобусе с интересом наблюдали за нашим диалогом а-ля семейные разборки.

– Нет, не сяду, серьезно, – сказала я, пытаясь понять, как он может выглядеть свежим, отдохнувшим, приятно пахнуть, при этом человек ехал в поезде столько же, сколько и я. И да, он ехал с жуткой похмелюги, – я боюсь проспать. Кажется, мне выходить около трех ночи.

Антон развернул меня и пихнул на сиденье:

– Я разбужу. Где тебе выходить?

– В Алексеевке, а тебе? – настороженно сощурилась я. Он что, туда же едет?

– В том же направлении еду, не переживай.

Фуф, ну ладно, я знала, что автобус проезжает около десяти населенных пунктов. Хотя… возможно, я была бы рада, если б нам было в одно место. Наверное. Черт, это бессонница говорит во мне.

– Детка, поменяйся с Лизой местами, – сказал Антон, чуть наклонившись вперед.

– Чего? – не въехала я.

Затем почувствовала, как блондиночка зашевелилась и осветила забитое нутро автобуса удовлетворенной улыбкой. Ну конечно, я должна поменяться местами с блондиночкой, чтобы он с ней общался.

– Ей раньше выходить, – шепнул он мне на ухо, резко наклонившись вперед.

Я какое-то время пыталась бодрствовать, но мерное покачивание вонючего автобуса и похрапывание окружающих действовало как снотворное. Поначалу я боялась проспать свое место назначения, мало ли, может, Антон сядет на освободившееся место в салоне, люди-то выходят, и уснет. А потом плюнула, решила, та и фиг с ним. Я же в отпуске, ну проеду, потом вернусь обратно. Приключения, скажем так. В итоге я уснула, даже нет, вырубилась так, что ничего не слышала, не видела, и вообще, надеюсь, я не храпела и не пускала слюни.

Меня разбудило что-то, что трогало мое лицо. Я резко дернулась.

– Успокойся, – прошептал Антон. Он почему-то сидел на месте блондиночки. – Просыпайся, через пару минут выходим.

– М-м-м? – я вообще ничего не могла сообразить, спать хотелось просто жутко. Куда выходим? И почему мы выходим?

В это время автобус затормозил, испустив запашок жженой резины. Антон подхватил меня под руку и стал тащить к выходу. На улице было жутко холодно. Или мне так показалось после теплого автобуса, где куча сбившихся людей нагрела все вокруг себя. Я ежилась в своей тонкой кофточке.

– На, накинь, – Антон набросил на меня свою спортивную кофту.

Я зевнула во весь рот, во-первых, его я абсолютно не стеснялась, во-вторых, я так хотела спать, что мне было пофиг.

– Значит так, – начал он, закинув свою сумку на плечо, – мы приехали на сорок минут раньше положенного, так как автобус не заехал в два поселка, не было туда пассажиров.

Он оглядел абсолютно пустую главную площадь Алексеевки.

– Тебя никто не встречает, и у тебя два варианта: звонить и ждать, когда за тобой придут, или идти самой.

Я протяжно вздохнула, и спросила:

– А ты-то что тут делаешь?

– Я сюда и ехал, к маме с папой, знаешь ли.

– То есть мы с самого начала ехали в одно место? Черт, да ведь так не бывает! – я передернула плечами от холода.

– Как видишь, бывает, и что в этом такого? – он пожал плечами. – Так ты знаешь, куда идти, или позвонишь?

Я решила позвонить и предупредить, что сейчас приду, а то вдруг Олеся пойдет встречать, и разминемся. После коротких переговоров, во время которых Антон курил в стороне, было решено, что я дойду сама, а Олеся меня встретит у дома.

– Сама пойду, – сказала я Антону, когда нажала отбой на телефоне.

– Ты хоть знаешь, куда идти?

– Вроде как, – я снова зевнула, – я же тут жила в далеком детстве. Мне в ту сторону.

Я показала пальцем в сторону заросшей аллеи.

– А тебе куда? Если скажешь, что туда же, я не поверю, ну настолько совпадений не бывает.

– Нет, мне в другую сторону, но я тебя провожу.

– Скажи-ка, ты что, так ухаживаешь за мной, – снова сказала я шутя и зевнула во весь рот.

– Не обольщайся, – он зевнул и повел плечами, думаю, в футболке было, мягко говоря, прохладно. – Ты выглядишь как побитая собака и не в моем вкусе.

– Ага, а кто в твоем вкусе? Блондиночки? – слегка разозлилась я.

– Ну согласись, он выглядела круче тебя! – он рассмеялся.

– Да пошел ты! – уже серьезно разозлилась я.

– Ну, все, все, прости! – он выхватил мою сумку и слегка прибавил шаг.

– Телефонами-то обменялись? – спросила я, разглядывая все вокруг. В детстве все казалось таким большим и недостижимым, а теперь домики будто вросли в землю, а двухэтажные и вовсе выглядели смешно.

– Конечно!

– Кто б сомневался, – пробубнила я. – Кстати, вы в каком году сюда переехали? Почему я тебя не знаю?

Выяснилось, что Антон с родителями перебрался сюда из Буденовки, которая на сегодняшний день в принципе прекратила свое существование, сразу после моего переезда с родителями. Можно сказать, что мы земляки и учились в одной школе, просто до этого момента не были знакомы.

– Так значит, ты остановишься у Олеси Ермоловой? Это та, что печет хлеб? – уточнил он.

– Заметь, вкусный хлеб, – вставила я.

– Тебе-то откуда знать? Ты ее с тринадцати лет не видела!

– Я помню хлеб ее мамы, думаю, она ее научила, раз она продолжает мамино дело.

– Ну в поезде ты говорила, что была звездой младших классов! – ухмыльнулся он.

– Так и есть! О, это же наша школа! – я резко остановилась у приземистого трехэтажного здания. – Боже, она же… маленькая… и какая-то… неприметная…

– Ну уж не Первая гимназия Москвы, обычная школа, – оскорбился Антон.

– Да я просто… Ну я-то ее помню большой и необъятной!

Мы пошли дальше.

– Что ты там спрашивал? – уточнила я. – А, да, я была звездой, честно!

– И тебя любили все мальчишки? – продолжал он ухмыляться.

– Не все! Четверо! Но лично я с самого садика была влюблена в Богдана! Причем по самые уши.

– А он?

– И он! Мы, кстати, по скайпу как-то болтали, вспоминали те времена, решили, что если не бежали б все в голодные девяностые по разным концам страны, то мы бы с ним стали парой. Не факт, что дело дошло бы до свадьбы. Но за ручку под луной успели б походить.

– Он согласился с этим? Осторожно, тут щебень…

На этих словах Антона я споткнулась и чуть не грохнулась, он поймал меня под локоть.

– Мне кажется, я твой персональный супермен.

Я расхохоталась, а потом ответила:

– Да, конечно, согласился, он сам это и сказал.

– Ну так что, сейчас увидитесь, и первая любовь вспыхнет с новой силой, – сказал он, криво улыбнувшись.

– Это вряд ли, у всех уже жены и по пять детей. И у него вроде бы тоже. Одна я такая отсталая и одинокая.

– Да ладно тебе жаловаться! То, что у тебя нет постоянного парня, или, как я бы сказал, постоянного партнера для секса, не значит, что ты одинокая неудачница. И не говори мне, что у тебя нет регулярного секса, например, с разными парнями за неимением мужа.

– Черт, поверить не могу, я в три часа ночи иду по забытой Богом деревне…

– Эй, детка, мы так-то считаемся самым крупным поселком района!

– Да плевать! Иду с незнакомым парнем и обсуждаю с ним свою половую жизнь… Черт, вот это отпуск. Мечта-а-а, – протянула я со вздохом.

Мы свернули в проулок с главной улицы.

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Антон, останавливаясь.

– На какой? О сексе? Ты же все равно не поверишь, зачем отвечать. Мы уже пришли?

Мы остановились у дома на двух хозяев, обвитого диким виноградом. В окне горел свет, хлопнула входная дверь.

– Маша! Ты?! – услышала я голос Олеси, который сразу же узнала.

– Я! А где тут калитка? – спросила я в темноту.

– Сейчас!

Я услышала, как она идет по двору, шлепая сланцами.

Я повернулась к Антону:

– Нет у меня никаких регулярных и нерегулярных половых партнеров. А тебе спасибо за все, правда, – я стянула с себя кофту и протянула ее Антону, – начиная с простыни в поезде и заканчивая тем, что проводил.

– Приве-е-ет! – раздался голос Олеси сзади.

– Приве-е-ет! – ну она, конечно, поправилась, все-таки мама двоих детей, да и в принципе она никогда не была склонна к худобе. Но в целом я ее узнала бы на улице в многолюдном месте. Мы с ней крепко обнялись.

– О, Антон, привет! А ты тут чего? – удивилась она.

– Я к родителям приехал в отпуск, – ответил он, – привет! Встретились с Машей в поезде, вот проводил! Ну ладно, я домой!

– Спасибо, – еще раз поблагодарила я, он махнул и исчез в темноте. Я пару секунд смотрела в том направлении, куда он ушел, а потом повернулась к Олесе.

– Спать хочу, не могу…

– Пошли. Слушай, мы вечером баню топили, там тепло, можно, в принципе, ополоснуться с дороги.

– О, да-а-а!

Олеся обняла меня еще раз, на пару секунд стиснув чуть крепче. И так вразвалочку мы пошли с ней в дом.

Я с удовольствием ополоснулась в чуть теплой баньке, хорошенько помыла голову. От еды и всего остального отказалась. Мне постелили в самой дальней комнате на надувном матрасе. Когда я пошла в баню, забыла взять из сумки чистую футболку, поэтому натянула ту, в которой приехала. Когда засыпала, моя последняя мысль была о том, что она пахнет Антоном.

Утром меня разбудили девчоночьи голоса, они бурно о чем-то спорили.

– Да тише вы! Разбудите Машу!

Хорошо хоть не тетю Машу, подумала я. А то в моем возрасте все дети меня величают тетей, что бесит просто ужасно.

Я хорошенько потянулась, так что чуть не свело ноги судорогой, и встала. Я не знала, была ли Олеся сейчас замужем. Когда мы разговаривали в последний раз, она развелась, но мало ли, может, хахаль имеется в наличии и возлежит сейчас на диване в семейных трусах. Поэтому я натянула бриджи и пошла на голоса.

Олеся на кухне замешивала тесто на хлеб, а две девочки подросткового возраста рассматривали какой-то журнал.

– Привет всем! – сказала я.

– О! Проснулась! – Олеся правда была мне рада. – Давай, сейчас будем завтракать, я думала, успею испечь булочки, но немного проспала. Придется обойтись окрошкой.

– Не переживай! Я с удовольствием обойдусь окрошкой! А вы чего кричите?

Девчонки с интересом смотрели на меня. Одна была явно старше, сейчас я заметила это. Она была уже девушкой.

– Здрасьте, – сказала младшая, – я Юля. А это Аня. Мы ей выбираем платье на праздничный вечер.

– И что за вечер? – уточнила я.

– Ну она занимается танцами, и у них будет что-то типа вечеринки!

– Я и сама могу рассказывать, – подала голос старшая.

– Ну дак рассказывай, чего молчишь! – возмутилась Юля.

– Хватит спорить! – Олеся махнула на них рукой, перепачканной в муке, лучше стол накрывайте, покушаем.

Девочки соскочили и стали, опережая друг друга, накрывать на стол, а я взяла в руки журнал. Там были вечерние платья.

– Вы его будете покупать? – спросила я.

– Кого? – не поняла Олеся.

– Платье.

– А-а-а, да нет, Маринка-соседка шьет, закажу ей, правда, у меня ткани нет, нужно купить. А сошьет она бесплатно, я потом ей хлебом постепенно буду долг отдавать.

Вот так, бартер никто не отменял, а-ля девяностые.

Я пошла в комнату и достала из сумки две тысячи.

– Девочки, вам на ткань хватит? – спросила я у Ани с Юлей, пока они нарезали хлеб.

Нужно было видеть лицо Ани, мне показалось, она сейчас грохнется передо мной на колени. Чтобы понять почему, стоило взглянуть на обстановку в доме, они жили о-о-очень бедно. Да, было чисто, пахло выпечкой, но бедно просто до ужаса. Я думаю, что многое Олеська девочкам брала именно так – за хлеб – либо подрабатывала на кого-то. Я знаю, что она и штукатур, и маляр. Короче, налички в этом доме не бывает, либо редко и мало.

– Маш, прекрати! – сказала Олеся. – Чего придумала!

– Сама прекрати, – я нахмурила брови, – считай, что я снимаю у тебя комнату.

– Ну не за такие же деньжищи!

Деньжищи… Если б они узнали, что у меня зарплата тридцать пять, а с премиями и сорок бывает, в обморок упали бы, наверное.

– Олесь, хватит, это мой подарок девочкам.

Аня осторожно двумя руками взяла эти деньги, прижала их к груди и посмотрела на меня мокрыми глазами оленя:

– Спасибо, – выдохнула она.

– Не за что, давайте уже вашу окрошку, есть хочу.

Настроение у всех сразу улучшилось баллов на сто, мы сели за стол. Окрошка была огонь! С домашним квасом, м-м-м, пальчики оближешь.

– Маш, я вчера не стала тебя расспрашивать, ты такая усталая была, а откуда Антон взялся? Вот прямо в поезде познакомились, что ли?

– Ага! Неплохой парень, да? – спросила я.

– Понравился? – она лукаво сощурила глаза.

– Нет! Вернее, понравился как человек, но не как мужчина, не надо на меня так смотреть!

– Ну-ну!

– Что у тебя растет в огороде? – спросила я, чтобы сменить тему, так как чувствовала, что щеки начинают гореть. Стол стоял у окна, и я видела кусочек парника.

Олеся рассказала, что сажает все абсолютно: морковь, картошку, свеклу, огурцы, помидоры, зелень и так далее. Она днем вообще подрабатывает то на ферме у частников, то нанимают ее как маляра, а рано утром замешивает тесто на хлеб. Сейчас каникулы в школе, так что девчонки днем его продают, в их обязанности входит смотреть за огородом. Еще у них появились куры, целых пять штук.

Вот слушала я все это и думала – спасибо тебе, Господи, за мою работу, зарплату, комфортные условия жизни… Мы всегда ноем, что все плохо, нет денег на Турцию, Италию, на норковую шубу. Ребят, сядьте на автобус и езжайте до деревни в ста километрах от вашего города. Посмотрите, как живут люди, не живут, а выживают… И перестанете ныть, гарантировано.

После завтрака Олеся поручила девочкам собирать колорадского жука с картофельных кустов, а потом заняться стиркой. А теперь внимание, вы думаете, у нее была машинка-автомат или полуавтомат? Нет! «Алматинка». Я даже слова такого не знала! Это такая машинка типа бочки из советского прошлого, у нее есть две бобины. После того как она постирает белье, засовываешь в них, например, пододеяльник и вращаешь ручку. Функция отжима называется. У меня просто глаза на лоб полезли.

– Ма, а у нас закончился стиральный порошок! – крикнула Юля.

– Пошли, сходим в магазин, – предложила я. Что-то желание собирать жука у меня отсутствовало, а вот до магазина я бы прогулялась, заодно куплю что-нибудь вкусное.

Олеся дала денег Юле и наказала купить самый дешевый порошок. Я ничего не стала говорить, решила, что куплю им большую упаковку, пусть стирают на здоровье.

После коротких сборов мы вышли во двор. Я быстро надела шорты с майкой, собрала волосы в пучок на затылке и подкрасила ресницы.

День обещал быть жарким: было утро, а припекало уже прилично. Я окинула взглядом грядки, всего было понемногу, но представлены все овощные культуры, которые мы любим откушать. В углу огорода стояла ванна, старая и ржавая.

– Вы из нее поливаете? – уточнила я.

– Да, – кивнула Юля.

Мы пошли по улице, все было таким родным и в то же время чужим. Сколько раз я шла по этой дороге в школу, Боже мой. Но многие дома не выдержали развала Союза, их бросали и уезжали, они ветшали и рушились и сейчас местами смотрели на меня пустыми глазницами. Рядом стояли двухэтажки и были целы, невредимы и обитаемы. Проходя мимо очередного двухэтажного дома, я заметила пристальное внимание бабусь на лавке. Думаю, сейчас они умирали от любопытства, кто же я такая, что за новое лицо!

– Юль, мама сегодня не работает?

– Нет, она эту неделю подработки не брала, так как встреча одноклассников, все же приезжают. Сегодня вечером вы встречаетесь у школы!

– Да ладно! Класс!

Пока мы шли, навстречу попадались неизвестные для меня люди, а Юля здоровалась со всеми, и они с ней. Когда мимо нас прошла дородная тетка в халате, Юлька сморщила нос.

– Что ты так? – удивилась я.

– Да это мама Петьки, он дерется, а она его защищает.

Я улыбнулась.

– С кем дерется-то?

– Со всеми, даже со мной, – она нахмурила брови.

– А может, ты ему нравишься, – я лукаво улыбнулась.

– Ага! – она передернула плечами, но щечки предательски порозовели. Эх, девчонки, как же по вам все сразу видно.

Я не взяла с собой мобильный, так как утром уже сообщила маме и друзьям, что все хорошо, на место прибыла. Поэтому не знала, обсуждали наши одноклассники сегодняшнюю встречу у школы или нет. Вернусь – спрошу у Олеси.

У местного магазина стояла небольшая группа особей мужского пола. Как это ни странно, я сразу узнала Даню. Он ничуть не изменился: все тот же веселый смех, заразительная белозубая улыбка. Только сейчас на нем были модные джинсы, футболка, недешевые очки. Он, мягко говоря, не вписывался в местный антураж.

А потом я увидела его. Я так понимаю, он только что приехал, так как рядом стоял небольшой дорожный чемодан. Богдан. Моя первая школьная и юношеская любовь.

На нем был надет светлый костюм: легкие брюки, белая рубашка, на плечо был закинут пиджак. Рубашка была слегка расстегнута на груди, показывая кусочек загорелой кожи. На голове также были очки. Судя по их виду, оч-ч-чень недешевые. О туфлях промолчу. Он увидел меня.

Когда эти голубые глаза посмотрели в мои, я опять ощутила то волнение, которое испытывала всю школьную жизнь. Сердце стучало в области гортани, ладони вспотели, я слышала, что ребята замолчали, и все посмотрели на меня. А я только на него. Да, у него уже не было той густой шевелюры, что раньше, голова была побрита, но этот человек все равно оставил в моей душе чувство незавершенности и ожидания чего-то большого.

Я проглотила сухой ком в горле, подошла и сказала:

– А где цыгане?

– Чего? – все уставились на меня округленными глазами, пытаясь понять, не случился ли у меня сдвиг куда-либо.

Я ткнула пальцем в светлый костюм Богдана:

– Ну как же, белый костюм: «К нам приехал, к нам приехал, Сергей Сергеич дорого-о-ой…»

Все захохотали, как мне кажется, с облегчением, поняли, что я не из дурки сбежала, а всего лишь вспомнила фильм.

Богдан улыбнулся и молча смотрел на меня. Он всегда, всегда, блин, просто молча смотрел на меня. В садике, в школе, когда я уезжала. Мне кажется, это было самым тяжелым, лучше б говорил.

Я скользнула взглядом по его правой руке. Кольца не было. Я знаю, что он был женат, это однозначно, у него есть сын. Но какова его личная жизнь на сегодняшний день, не спрашивала в последнее время в переписке и во время кратковременного общения по телефону. Может, он просто не носит кольцо?

– Ты когда приехала? – ко мне подошел щуплый парнишка и обнял.

– Привет, Семен! – запоздало узнала я и тоже приобняла. – Ночью сегодня, у Олеси остановилась!

– Привет! – коренастый парень хлопнул меня по руке.

– Ой, Ген, привет! Не узнала!

Тут же еще были Илья, Вовка, Толик. Короче, почти все наши парни. Пока Юля нетерпеливо мялась в сторонке, я выяснила, что они поделились на две группы: первая группа живет у Семена, вторая у Генки. И они всей толпой только что встречали Богдана.

– Так и чего ты такой нарядный, как на свадьбу? – я мысленно ругала себя за пучок на голове и неуложенные волосы.

– Я сразу с работы на поезд, у меня совещание было, договор подписывал и так далее.

Я свела брови вместе, пытаясь вспомнить:

– Подожди, ты же работал в какой-то судоходной компании? По командировкам мотался постоянно…

– Ну, было такое, год назад точно, если не больше. Мы же с тобой давно нормально не общались, так все, укороченно и ускоренно. Меня повысили, я теперь руководитель, ну скажем так, основной ветки предприятия.

– Да ладно! Поздравляю! – я посмотрела на остальных. – А у вас как дела?

– Ой, народ, – Семен сделал шаг вперед, – давайте вечером у школы все обсудим, а? Я правда рад всех видеть, но мне еще по работе надо сгонять кое-куда и закупить на вечер алкоголь…

– Скинемся? – уточнил Даня.

– Давай я куплю, – сказал Илья, – а вы мне потом отдадите.

Все согласно кивнули. Под дружный гомон часть народа стала расходиться, Илья пошел в магазин сказать, чтобы подготовили коробки с коньяком. Я так поняла, Богдан должен был остановиться в том же месте, что и он, поэтому остался ждать Илюху у крыльца магазина. А может, он остался из-за того, что хотел пообщаться со мной?

Юлька со скучающим видом прыгала с ноги на ногу.

– Как у тебя дела? – спросил Богдан, сделав шаг ближе ко мне.

– Хорошо, а у тебя? – тупо ответила я.

Он криво улыбнулся, пахло от него сумасшедше.

– У меня тоже. Ты красавица, ты знаешь это? – неожиданно сказал он, причем абсолютно спокойно, без всяких пацанских штучек а-ля «я мачо».

Мои щеки, кажется, стали пунцовыми.

– Ну хватит, засмущаешь!

– Я серьезно.

Пока я тупила, что же мне сказать, кто-то хлопнул меня по плечу и гаркнул в ухо:

– Привет!

Я аж подскочила и круто обернулась. Конечно. Антон. Кто же еще.

– Привет! Ты чего пугаешь?! – и в этот момент я поняла, что реально рада видеть его.

Он протянул руку Богдану и представился:

– Антон.

– Богдан.

– О! Тот самый! – и Антон многозначительно поднял глаза вверх. Я просто офигела.

– Я что, так знаменит? – криво улыбнулся Богдан.

– Ну, скажем, в определенных кругах, – рассмеялся Антон, легким кивком головы указывая на меня.

Я готова была провалиться сквозь землю. В это время Илья появился в дверном проеме магазина и позвал Богдана посовещаться по поводу не то водки, не то коньяка.

– Ты что творишь, – зашипела я на Антона и ткнула его в бок.

– Ай, – он наигранно схватился за бок, – между прочим, я тебе помогаю!

– Да ладно! – я снова ткнула его в бок.

– Ай! Еще раз ткнешь, поцелую тебя здесь и сейчас, чтоб твой Богдан увидел…

А вот от этого заявления я вообще впала в ступор. Надо сказать, что мое обоняние давно кайфовало от аромата Антона, оно воспринимало его как нечто родное и знакомое. В то время как аромат Богдана был брутальным и чем-то таким недостижимым, чужим.

В этот момент я поймала себя на мысли, что становлюсь похожей на ненавистных мною современных героинь бестселлеров. Как правило, в книге, да и в фильме, имеются два красавца, и героиня, как последняя тупая курица, мечется между ними, хотя читателю сразу понятно, кого выбирать-то нужно. Вампира, а не оборотня, пекаря, а не охотника, и так далее.

В моем случае все было гораздо прозаичнее. Вампиры как-то в средней полосе России не водились, оборотней пока тоже не встречала. Зато был Богдан, которого я не знала, вернее, знала только в детстве, но частичка моего сердца предательски тянулась к нему из-за незавершенной детской влюбленности, пронесенной через всю мою тридцатилетнюю жизнь.

С другой стороны был Антон, обычный парень, балагур, просто попутчик, бабник и все в таком духе. Сейчас он стоял передо мной, вот такой простой, симпатичный, голубоглазый, в каких-то шортах по колено, в растянутой футболке, сланцах, без модного белого костюма, но я четко понимала, что меня к нему влечет в какой-то степени. И чем больше я его узнаю, чем чаще буду видеть, тем больше будет расти это влечение. Если бы не Богдан, думаю, девяносто девять процентов, что я согласилась бы на легкий секс в конце отпуска с Антоном. Чтоб он случился, а потом уехать и забыть. И не краснеть наутро перед ним, что я бы обязательно делала, так как я не могу просто позаниматься сексом и считать, что все на этом, было хорошо, и ладно. И общаться как ни в чем не бывало. Антона тоже устроил бы такой расклад. Мне кажется, он в принципе хочет все, что движется. И по какой-то причине он захотел движущуюся меня.

Хотя… Женский больной мозг и не такое может сочинить там, где ничего и нет.

– Ха! Напугал! – выдала я, отвиснув. Н-да, не самый шикарный ответ, но что-то сказать нужно было.

– Я, между прочим, тебе помогаю, видно же, что он обрадовался тому факту, что ты о нем говорила, значит ты ему не безразлична.

– Да хватит, – снова зашипела я, к нам шел Богдан.

– Ну как хочешь, и, кстати, – он наклонился вперед, – твои шорты просто супер, детка!

Его дыхание щекотнуло по щеке, и я слегка вздрогнула. Хотелось одернуть шорты или сделать как-то так, чтобы они превратились в брюки.

Антон легкой походкой направился к Богдану, а я не могла оторвать взгляд от вихра на его затылке, какого-то задиристого и смешного, он ему шел.

– Давай, – Антон протянул руку Богдану, – приятно было познакомиться! Думаю, еще встретимся!

– Взаимно!

Они пожали друг другу руки, и Антон пошел по тропинке между тополями, через сквер рядом с магазином.

– Знакомый? – уточнил Богдан, когда встал рядом со мной.

– Да, причем совершенно новый!

– И как? – Богдан криво улыбнулся.

– Что как?

– Ну, как тебе новый знакомый?

– А… – так и хотелось сказать, что-нибудь такое, как делают девочки, настоящие девочки, чтобы заставить парня ревновать, но я так не умела.

– Да нормально, – ответила я, – слушай, давай вечером поболтаем? А то мне нужно порошок купить стиральный, нас там Олеська потеряла уже, наверное.

Юля в это время подскочила ко мне, ей явно осточертело тут стоять.

– Да, конечно! – он снова молча и долго посмотрел на меня. – Увидимся еще, все обсудим.

Этот акцент на «все обсудим» меня доконал. И я почти превратилась в лужицу, но тут каким-то непостижимым образом в моей голове возник образ шкодного вихра на затылке Антона…

Твою же… Я реально веду себя как тупая курица.

Я взяла Юлю за руку и бочком вошла в магазин. Отдел хозтоваров был справа, в то время как Илья вышел из двери слева.

– До вечера, – кивнул он мне. Я кивнула в ответ, и мы наконец-то пошли выбирать порошок. Конечно, я взяла мешок на пять килограммов, ну чтоб уж им подольше стирать. Юля настаивала на маленькой пачке порошка неизвестной торговой марки. Я не согласилась. Также я взяла им шампунь, мыло, гелем для душа тут как-то особо не пользовались – баня и все такое. Напоследок еще ухватила бутылку моющего средства для мытья посуды. Свиней у них не было, так что вода могла быть мыльной. Для информации: люди в деревнях не моют посуду мыльными средствами, как в Вилларибо и Виллабаджо, так как держат свиней. Они греют воду, в ней все моют, и вот эти помои выносят свиньям. Звучит жутко, но это факт.

Я еще заглянула в продуктовый отдел. Печенье в гостинец покупать было бессмысленно, если мама Ани и Юли печет хлеб и булочки. А вот конфет я набрала всяких разных, целый кулек. В итоге у меня в одной руке был мешок порошка, а в другой конфеты и мелочи типа шампуня и так далее. Мягко говоря, было тяжеловато.

– Давайте мне пакет, – сказала Юля, когда мы вышли на крыльцо.

– Ой, я тебя умоляю, – сморщила я нос, – сама донесу.

– А я, между прочим, и потяжелее вещи таскаю! – оскорбилась она и вздернула нос. Я уж хотела расхохотаться, но не успела, передо мной возникло лицо Антона, перепачканное каким-то мазутом.

– Ну, все по стандартной схеме: ты в беде, а я спешу на помощь! – его улыбка казалась еще более белозубой на фоне перепачканного лица.

– Ты что, упал лицом в канистру с мазутом? – уточнила я.

– Нет, я помогаю дядьке трактор чинить. Сейчас иду в ту сторону, – он махнул в том направлении, куда и было нужно нам с Юлькой, – нужно у Сереги Ложникова попросить запчасти. Так помогать, или сама попрешь? Ну чтоб показать, какая ты крутая и самостоятельная?

Он смеялся, а я пихнула ему в руку пакет с конфетами и мыльно-рыльными принадлежностями. Рука уже болела. Он легко перехватил пакет грязнючими руками.

– Давай второй, – сказал он. Я хотела было отказаться, а потом решила, что раз строит из себя супермачо, вот пусть и тащит.

Пару минут мы шли молча, а потом он сказал:

– Если тебя интересует, случайно ли я оказался у магазина, могу сказать, что почти случайно.

– Это как? – спросила я.

– Это значит, что я мог пройти и за магазином, но решил глянуть, здесь ты еще или нет.

– М-м-м. И многим ты так помогаешь? – спросила я, взглянув на него искоса. Юля до этого молча поглощала шоколадку, которую я ей предварительно вручила.

– Я ни разу не видела, – с набитым ртом сказала она, чем вызвала мой смех.

– Только тебе, – сказал он, улыбаясь замечанию девочки.

– Почему? – не удержалась я.

– Ну мы же с тобой вместе прошли такое испытание, как поезд!

Я ткнула его в плечо:

– Ну-ка, хватит! Ты вообще бываешь серьезным?

Он перестал смеяться и уже более серьезно сказал:

– Чего ты пристала, почему да почему. Ты девушка, а я парень, вот и все.

И все. И все, блин. Я начала снова злиться на Антона за то, что он такой спешащий на помощь, на Богдана за то, что мои детские чувства все еще не зачахли, и на себя, идиотку. Но в данную секунду на Антона я злилась больше всего за вот это «и все». Я ведь ждала, что он как любвеобильный парень начнет петь мне дифирамбы.

Мы уже подошли к калитке, Юля выхватила у Антона пакет с порошком:

– Пойду стирать, а то мама уже потеряла, наверное.

– А еще, – неожиданно для себя самой сказала я, – просто потому что ты парень, а я девушка, ты меня уже два раза провожаешь домой.

– Ну да, – он снова улыбнулся.

– А еще девушка с парнем, бывает, целуется… Ну, просто потому что он парень, а она девушка, – меня несло.

– Ну, бывает, согласен, – его улыбка стала шире.

– А еще, открою тебе секрет, парень с девушкой делают тако-о-ое… – начала я.

– Маш, – его лицо просто за долю секунды стало серьезным, даже глаза перестали улыбаться, – бывает такое, что парень не всегда понимает девушку, потому что он парень, а женская логика не самая простая вещь на свете. Скажи мне, чего ты хочешь?

Я молча смотрела на него, пытаясь понять, что он хочет услышать, и о чем он вообще спрашивает?

– Ты хочешь, чтобы я сказал, что хочу тебя поцеловать? Хочу. Еще когда в поезде увидел, хотел. Или ты хочешь услышать, что меня влечет к тебе, и я готов хоть сейчас заняться с тобой сексом? Влечет. Готов хоть сейчас. Думаю, полоски мазута с моих рук просто шикарно смотрелись бы на твоей… кхм… коже… А теперь держи свои конфетки, – он резко сунул мне пакет в руки, – и иди, пока я не сделал все, о чем только что сказал. И рекомендую такие беседы со мной не заводить без… продолжения фактического, я не любитель платонических отношений.