Текст книги "Комплекс Чебурашки, или Общество послушания"

Девичья шкатулка (начало ХХ в.), принадлежавшая одной из жительниц с. Дорогорское. Из коллекции музея села Дорогорское. Фото В. Беркутовой. Июль 2007 г. Село Дорогорское Мезенского района Архангельской области

Даже беглый взгляд на стратегии заключения брака в деревне показывает, что личные качества невесты и жениха лишь один и далеко не самый главный критерий в сложной социальной интеракции, цель которой – достижение максимальной выгоды для рода. Успешное сватовство (которое и дало название ритуалу – «свадьба») – переговоры, построенные на равности и паритетности обмена, при котором знатность одного рода обменивается на богатство другого, размер социальной сети – на «славу», «собойное» – на подарки, личная репутация красавицы-славутницы и ее трудоспособность – на благорасположение свойственников. Подарки предъявляются на свадебном ужине – гости пляшут, тряся подарками, а недополученные дары останутся поводом для пожизненных упреков.

Виктор Иванович Нечаев (1956 г. р., уроженец с. Жердь) на повети своего дома, где оборудовал мастерскую по изготовлению саней и пошевней. Фото И. Веселовой. Июль 2009 г. Село Жердь Мезенского района Архангельской области

Ресурсы в крестьянском хозяйстве находятся во владении и пользовании всех членов рода, старший – большак – лишь распоряжается имуществом всех, не стяжая себе особых благ, кроме символических (он первый начинает трапезу, ему первому кланяются и др.). Он не владелец, а менеджер, ответственный в данный момент за благосостояние рода, ему и делегируется манипулирование ресурсами рода (материальными и символическими).[16]16
  Об этом свидетельствует тот факт, что в случае нерадивости хозяина члены его семьи могли обратиться к деревенскому сходу, который мог принять решение о назначении большаком более добросовестного члена семейства (Громыко М.М. Русские: семейный и общественный быт. М., 1989).


[Закрыть] В крестьянском хозяйстве прирост и сохранение благ наиболее эффективно достигаемы за счет родственно-свойственных связей.

Заканчивая характеристику образа власти крестьянского «дома», нужно сказать, что я описывала не отдаленное прошлое, а состояние дел, о котором мы узнали в результате более чем двадцатилетних фольклорно-антропологических экспедиций СПбГУ на Русский Север. А значит, речь идет о моделях, актуальных или в недавнем прошлом, или по сей день в регионах, расположенных на расстоянии 1000–2000 километров от обеих российских столиц.

Династическое государство: соревнование и служба

«Королевский дом», или династическое государство, по мнению П. Бурдьё, на начальной стадии формирования воспроизводит конвенциональные схемы распоряжения экономическими и символическими ресурсами крестьянского «хозяйства». Древние цари или князья распоряжались почестями и материальными благами сакрального происхождения.

«Жертвенная формула (кормления мертвых. – И. В.) в староегипетской редакции говорит, что царь и кто-либо из богов <…> дают умершему определенные блага. Репертуар этих благ со временем расширялся, однако основу его составляют продуктовые жертвы. Именно их перечень первоначально назывался “выхождением голоса” (pr.t-xrw), то есть “произнесением вслух”, “возглашением”, и лишь позднее это название распространилось на весь комплекс благопожеланий, в том числе и не имеющих отношения к насыщению. Как видно по многочисленным изображениям ритуалов, жертвенную формулу по свитку папируса зачитывал Xr(j)-H(A)b(.wt) – “жрец праздничных книг” (это, собственно, и было “возглашением”). Вместе с формулой как ее продолжение зачитывались и списки жертв, в развитом Старом царстве включавшие до ста наименований; таким образом, рацион мертвого был весьма обширен».[17]17
  Большаков А.О. Человек и его двойник. СПб, 2001. С. 52. Цит. по: сайт «Египтологический изборник» URL: http://www.egyptology.ru/scarcebooks.htm#4


[Закрыть] Из этого описания службы «кормления умерших» ясно, что в Древнем Египте царь (фараон) имел доступ к благам и распределениям их наравне с богами. В Древней Греции благо, достающееся царю, имело божественное происхождение, именно право на него и выделяло царя из ряда обычных смертных: «В Древней Греции только цари имели право на почести, определяемые “как достоинство божественного происхождения, которое жребий приносит лицу царского рода; в это понятие входит не только власть, но и почетные привилегии, а также соответствующие материальные блага”».[18]18
  Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. Пер. с фр./ Общ. ред., вст. ст. Ю.С. Степанова, коммент. Ю.С. Степанова, Н.Н. Казанского М., 1995. Гл. 5: Честь и почести. Гл. 17: Безвозмездность и признательность. С. 275.


[Закрыть]

Тем не менее при всей сакральности и ограниченности блага именно в династическом государстве в социальной практике появляются элементы соревновательности при доступе к благу. Возникают локусы, специально предназначенные для соревнования, – демонстрация успеха. Распределение мест за пиршественным столом конунга или князя было строго иерархическим, поднесение яств и питья воспроизводило последовательность социальной иерархии. Обнесение на пиру – повод для уныния и обиды героя в эпических произведениях. Именно пир становится площадкой агона воинов. Похвальба и похвала на пиру – лаудационные приемы социальной мобильности дружинников и богатырей. В воинском служении князю взыскуются награды и слава. Князь, царь – распорядитель имений и гарант славы воина, и его право манипуляции благом нуждается в подтверждении сакральным авторитетом. «…Ахилл насмехается над Энеем, который идет на него: “Думаешь ли ты, что этот бой даст тебе право царствовать над Троей и наследовать τιμή Приама?”» (Ил. 20, 180) – выражение связывает τιμή с исполнением царской власти, так что именно цари (βασιλήές) обладают в числе других привилегий τιμαί – почетным местом, первенством, обилием мяса и полными кубками (Ил. 12, 310). Не только почести, но и материальные блага, связанные с положением басилея, определяются по жребию. Каково же происхождение τιμή? Поэт говорит об этом открыто: «τιμή (царя) от Зевса, и Зевс ее любит» (Ил. 2., 197), т. е. τιμή божественного происхождения».[19]19
  Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. Гл. 5: Честь и почести. Гл. 17: Безвозмездность и признательность. С. 274.


[Закрыть]

Выбор Зевса и других богов определял исход соревнования в Олимпийских играх и победу в битвах в греческой цивилизации – собственные достоинства соревнующихся меркли перед священным избранничеством. Лавровые венки, людские почести и т. д. были лишь людскими свидетельствами божественного выбора.

«Королевский», или династический, дом как образ власти представляет собой наследуемое право манипулировать общественным благом божественного происхождения, но при этом князь или царь были окружены служилыми людьми. Среди княжеского/царского окружения идет соревнование за награды и почести, но и сами князья вынуждены подтверждать свое право на власть в битве и походах. Так, например, древнегреческие герои (дети богов и людей) могли претендовать на звание царя, носителя τιμή, – легитимность подтверждалась победой, доставшейся избранникам богов как маркер царского достоинства. «Военно-колонизационное лидерство, будучи связанным с архаической организацией (отрядом юношей-воинов), перерастая во власть – долгое время неформальную – конкурирующих знатных предводителей, приводит к разрушению и отмиранию традиционной системы».[20]20
  Афанасьев М.Н. Клиентелизм: историко-социологический очерк // Восток. Альманах. № 4 (16). 2004. Апрель. Цит. по: сайт «Ситуация в России». URL: http://www.situation.ru/app/j_art_383.htm


[Закрыть]

Появление конкуренции, духа соревновательности, пусть и освященного, делает социальную мобильность нормой. Постепенно в недрах европейских династических государств с их единовластием и правом наследования по майорату[21]21
  Указ о единонаследии. Цит. по: Материал из Википедии – свободной энциклопедии. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D3%EA%E0%E7_%EE_%E5%E4%E8%ED%EE%ED%E0%F1%EB%E5%E4%E8%E8


[Закрыть] возникает компенсирующая наследственные притязания родственников прослойка специалистов – легистов, облатов, дворян. Они не обладали правом наследования материальных богатств «дома» и знатности, но получали блага за компетентное служение (первыми «экспертами» европейских монархов были образованные монахи, не имевшие наследников). В России Указ о единонаследии Петра I (1714 год) вынудил дворянских сыновей, оставшихся безземельными, поступать на государственную службу. Издавая указ, Петр добивался защиты крупных землевладений от дробления, а дворянского сословия – от обнищания. Кроме того, право на наследство, закрепленное только за одним сыном, не обязательно старшим, вынуждало его братьев исправно служить на государственной службе.

В таком государстве складывается иная, кроме традиционной матримониальной, стратегия социальной мобильности – система службы и подготавливающая к ней система образования. Прослойка специалистов/экспертов формирует современное представление о государстве на основе презумпций римского права и преимущественно ненаследственном праве на власть.

Конвенции поощрения в российской истории Нового и Новейшего времени связаны со стратегиями социальной мобильности нематримониального, экспертного, типа.

Канон лаудации в контексте смен стратегий социальной мобильности

«Благодарность» наряду с похвалой, почестью входит в парадигму конвенциональных актов лаудации, будучи при этом чуть ли не самым рутинным и бессознательным из них. Благодарность, по определению современных словарей, во-первых, «чувство признательности за оказанное добро», во-вторых, «выражение этой признательности». Третье значение слова из словаря Ушакова помечено как разговорное и эвфемистическое – «взятка». Между чувством и коррупционным актом располагается норма благодарения. По мнению Эмиля Бенвениста, «помимо нормального процесса обмена, когда одна вещь дается в обмен на другую, имеется и другой вид обмена – кругооборот благодеяний и признательности, когда нечто отдается безвозмездно, предлагается в знак “благодарности”»".[22]22
  Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. Гл. 17: Безвозмездность и признательность. С. 143.


[Закрыть]

Словарь Ушакова игнорирует значение благодарности как жанра речевого этикета, меж тем императив воспитанности диктует благодарение даже в том случае, если вы не испытываете никаких положительных эмоций по поводу «благодетеля». Лингвисты М.В. Китайгородская и Н.Н. Розанова относят благодарность к современным этикетным жанрам наряду с приветствием, прощанием, извинением и пр.[23]23
  Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Речь москвичей: Коммуникативно-культурологический аспект. М., 1999. С. 262.


[Закрыть]

Известно, что слова «благодарность» и «спасибо» имеют относительно позднее происхождение. В словаре «Живого великорусского языка» В. Даля слово «благо» описано через прилагательное «благий», которое «выражает два противоположных качества: церк. стар., а частью и ныне: добрый, хороший, путный, полезный, добродетельный, доблестный; в просторечии же: благой, злой, сердитый, упрямый, упорный, своенравный, неугомонный, беспокойный; дурной, тяжелый, неудобный».

Очевидно, что сложносоставные слова с корнем «благ-» восходят к церковно-славянскому значению. «Спасибо», как известно, является стяжением выражения «Спаси Бог». Благопожелание «Спаси Бог» служило этикетным ответом на любое благодеяние.

Церковное происхождение «благодарности» подтверждает и тот факт, что формы выражения благодарности не частотны в так называемом традиционном фольклоре.[24]24
  Так, по наблюдениям Александра Маточкина, в похоронных причитаниях, хранящихся в ФА СПбГУ, есть только одно употребление «я даю тебе большое спасибо», хотя в рассуждениях своих информанты считают, что похоронный причет и есть одна из форм благодарения покойному. Свадебное причитание знает форму упрека «не спасибо тебе, родна матушка». (Доклад А.А. Маточкина «"Я даю тебе большое спасибо": практики благодарения умерших» на XL Междунар. филолог. конференции СПбГУ 14–19 марта 2011 года).


[Закрыть] В книге «У истоков этикета» А.К. Байбурин и А.Л. Топорков не обсуждают генезис благодарности, а авторитетная этнолингвистическая энциклопедия «Славянские древности» не содержит статьи «Благодарность». Русские и славяне, конечно, знали канон благодарения, но это был церковный канон – формы выражения признательности Богу за блага: благодарение после принятия пищи, благодарение за всякое благодеяние Божие, благодарственные молитвы и молебны.

Моя благодарность деревенским жителям в экспедициях в Архангельской области не раз наталкивалась на реакцию в форме очередной пословицы-загадки: «На том свете угольками сочтемся». Мое недоумение по поводу процедуры подобного расчета удивило в свою очередь собеседников, поскольку для них их ответ был эквивалентом нашего «Не за что». Но объяснить происхождение пословицы мне смогли без затруднений. В регионе, населенном еще недавно старообрядцами, родственники регулярно поминают покойного на кладбище каждением могилы. Окончательная мера значимости поступков человека определяется количеством поминальных служб, или в конечном счете количеством угольков. Мне предлагалось отложить взаиморасчет на некоторый срок, что, впрочем, не отменяло немедленного принятия дара, например бутылки за перевоз.

Кадильница, которую используют на кладбище для окуривания могилы, поминая умерших. Принадлежит Татьяне Егоровне Феклинковой. Фото И. Веселовой. Июль 2007 г. Деревня Кильца Мезенского района Архангельской области

По концепции «ограниченного блага» в крестьянском обществе любые формы несанкционированной ритуалом похвалы опасны как угроза существующему распределению блага. «Справедливый» баланс распределения контролируется социальным механизмом зависти и сглаза. В совместной с Юлией Мариничевой статье ««Жаба тебе в рот», «фига в кармане» и другие способы ответить на похвалу»[25]25
  См. С. 00–00 настоящего издания.


[Закрыть] нами анализируется восприятие похвалы как агрессивного магического действия. При тотальном запрете на повседневную похвалу деревенские жители не знают удержу в ритуальной лаудации, например девки-«хваленки». Репутацию-«славу» девушке создают к моменту вступления в «пору», увеличивая ее символическую капитализацию и, главное, капитализацию стоящего за ней рода. Так похвала работает на матримониальную стратегию социальной динамики рода.

В общих чертах традиционную культуру можно назвать зоной строго ритуализованной лаудации, где благопожелания, благодарности и похвала делегированы по преимуществу потусторонним силам. Величание двора хозяина, приравниваемое к благопожеланию, позволительно только пришедшим издалека «колядовщикам» и «волочебникам» в святочных и прочих обходных обрядах. Возможна благодарность Богу: за спасение на море и избавление от эпидемий/эпизоотий ставятся обетные кресты, часовни и храмы, приносятся пелены и приклады. Культ «предков», кажется, не балует их эмоциями, но задабривает баней и пищей в ожидании от них богатого урожая и прочих благ (во всяком случае так представлена логика календарных обрядов у В.Я. Проппа в «Русских аграрных праздниках»).

В логике «дома» происходит перераспределение «ограниченных» экономических и символических благ хозяевами. Благо приобретается как результат соблюдения правил коммуникаций с силами и божествами. Никто из благоприобретателей не должен стремиться демонстрировать благо как результат своих усилий или хвалить/поощрять чужие блага.

«Благо»: снятые ограничения

Появление публичных жестов лаудации в русской культуре связано с секуляризацией источника благ, произошедшего в основном в XVIII веке. Право на управление благами узурпирует у сверхъестественных благодетелей мирская власть. Процесс тотальной секуляризации иллюстрирует описываемый А.Б. Морозом курьезный случай ориентации соборной колокольни в Каргополе.[26]26
  Доклад А.Б. Мороза (РГГУ, Москва) «Фольклорная история Каргополя: соборная колокольня» 23 марта 2011 года на постоянно действующем семинаре «Антропология города и городской фольклор» факультета антропологии ЕУ СПб.


[Закрыть] Колокольню срочно возводили к планируемому приезду в город Екатерины II прямо в створе Петербургского тракта, откуда ожидали кортеж императрицы. Установленный крест повернули «лицом» к прибывающей императрице и поперек всех остальных крестов на куполах древних соборов, ориентированных с запада на восток. Курьез курьезом, но пример указывает, откуда отныне строители ожидали «великия и богатыя милости».

Государи используют множество форм для изъявления милости: от шуб и кафтанов до земель, крестьян и т. д. Большинство форм поощрения имели материальную ценность – табакерки, драгоценные вензеля, перстни. Первые медали изготавливались из монет разного достоинства.

При Елисавете было всего три фрейлины. При восшествии Екатерины сделали новых шесть – вот благодаря какому случаю. Она, не зная, как благодарить шестерых заговорщиков, возведших ее на престол, заказала шесть вензелей, с тем чтобы повесить их на шею шестерых избранных. Никита Панин отсоветовал ей сие, говоря: это будет вывеска. Императрица отменила свое намерение и отдала вензеля фрейлинам[27]27
  Пушкин А.С. Исторические анекдоты // Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 10 т. М.; Л., 1951. Т. VIII. С. 93.


[Закрыть].

Вряд ли стоит сомневаться, что вензеля были драгоценными.

Бурдьё в уже цитированной статье замечает, что в династическом государстве «власть покоится на личных и аффективных связях, определяемых социально как верность, любовь, доверие – отношениях, поддерживаемых постоянно, в том числе и посредством “щедрых жестов”».[28]28
  Бурдьё П. От «королевского дома» к государственному интересу: модель происхождения бюрократического поля //S/Λ 2001. Социоанализ Пьера Бурдьё. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии РАН. М.; СПб, 2001. С. 146.


[Закрыть] В эпоху служения взыскуют положительной эмоции властителя (благодарности, любви, доверия), которая легко конвертируется в материальное поощрение. В работу системы перераспределения благ включается еще одна шестеренка передачи – эмоциональная. Теперь доступ к благу возможен через стимуляцию любви распределителя благ. Клиент/взыскующий старается быть «хорошим», соревнуется за любовь и благодарность[29]29
  Недаром «соревнование» имеет тот же корень, что и «ревность». Этимологически связано с «рвением» (от «рвать») – «горячим усердием, прилежанием». (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. 4.).


[Закрыть] с соперниками. Своими поступками и прилежанием он стремится выделиться среди прочих, обратить на себя внимание патрона. Патрон, в свою очередь, испытывает к отличившемуся клиенту любовь/признательность/благодарность и конвертирует свою эмоцию в награду и дар. Далее очередь клиента эмоционально реагировать на внимание патрона. Круг замыкается, взаимные положительные эмоции и награды подкрепляют привычку соревнования и стяжания, вырабатывается условный рефлекс оценки.

Словарь русского языка XVIII века фиксирует около 300 словообразований с корнем «благо», из которых 10 сложносоставных слов с корнем «дар». По контекстам словоупотреблений можно описать схему благодарственного канона в высокую эпоху русского «королевского дома». Благодарность адресуется «бенефициарию», коим может быть как одушевленный объект (например, некий господин Эпинус или гвардия), так и неодушевленный (стольный град), а также авторитеты сверхъестественные (Господь, судьба). Благодарили в XVIII веке за полученную полтину, проявленное все тем же господином Эпинусом «остроумие, ученость и прилежание» (похоже, что господин Эпинус – прототип школьных отличников), уместное молчание, угощение, милость государскую и исправность в марше. Благодарность выражали символически: в письме, поцелуем, «держанием стороны», томным голосом, лобызанием, молебствованием, слезами, праздником; а также материально: «петухами там, куры и цыплята. Хотя мала тебе такая плата».[30]30
  Словарь русского языка XVIII века. Л., 1985. Вып. 2.


[Закрыть] Испытывают и изъявляют благодарность субъекты не только индивидуальные, например наемный лакей и государь, но и коллективные – «ученый свет», который обратил внимание на господина Эпинуса.

Благодарность используется в публичном пространстве как символическая форма поощрения не только государем, имеющим как помазанник Божий доступ к благу, но сенатом от лица подданных.[31]31
  22 октября (2 ноября) 1721 года Петр по прошению сенаторов принял титул Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого: «…помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключенного оными В. В. (Ваше Величество. – И. В.) трудами всей России столь славного и благополучного мира, по прочитании трактата оного в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исхадатайствование оного мира, принесть свое прошение к вам публично, дабы изволил принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение титул Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого, как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные роды подписаны» (Прошение сенаторов царю Петру I. 22 октября 1721 года). Цит по.: Петр I. Материал из Википедии – свободной энциклопедии. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%91%D1%82%D1%80_I


[Закрыть] Вслед за ними в поле перераспределения символических и материальных благ вовлекаются ученый свет и круг институтов – образовательных, государственных и др.

В приватном общении изъявление личной благодарности становится общей конвенцией. Развитая система этикета и учтивости расценивается П. Бурдьё как «инструмент социальной регуляции» в процессе формирования класса «интеллектуалов». Чем могут обмениваться служащие за взаимные услуги? Их материальный ресурс ограничен, а потребность в социальной поддержке в динамичной системе велика. Разумеется, подарками-сувенирами (так возникает великий дарообмен в тезоименитства, юбилеи службы и т. д., вплоть до корпоративных одариваний по случаю 8 Марта и 23 февраля), а также любезностями: похвалой, комплиментами, благодарностями, благопожеланиями.

Распространение в XVII–XVIII веке окказиональной поэзии, заимствованной из Западной Европы и католичества посредством Симеона Полоцкого и его школы, сформировало практику публичных поздравлений с Рождеством, Пасхой, днями рождения и именинами. Поздравляли в стихотворной форме в основном дети – родителей. Некоторые дети действительно были в состоянии написать рифмованные поздравления, но чаще тщательно переписывали сочиненные гувернерами или просто популярные стихи. По замечанию Е.В. Душечкиной, «одной из устойчивых тем детских поздравительных стихотворений является выражение любви и благодарности родителям: "Осталось лишь благодарить/Вас поцелуем жарким"».[32]32
  Душечкина Е. В. Сборники детских поздравительных стихов XIX века // Детский сборник. Статьи по детской литературе и антропологии детства / Сост. Е.В. Кулешов, И.М. Антипова, 2003. С. 25.


[Закрыть] Стихи писались на дорогой бумаге и вручались в торжественной обстановке в присутствии всех домашних.

В публичном пространстве культуры Нового и Новейшего времени лаудация составляет искомую форму социального признания. От тронных дворцовых, гимназических актовых залов до домашних гостиных – всюду воспроизводится одна и та же процедура вручения знаков признания. Благо, материальное и символическое, попав в распоряжение бюрократической власти, черпается не из метафизического источника. Одновременно с изменением месторождения снимаются и ограничения на использование. Как будто запущен механизм символической девальвации. Благодарности и поощрения многократно воспроизводятся в повседневном этикете и ритуалах службы, потеряв материальное обеспечение «твердой валютой».

Все основные компоненты канона лаудации были сформированы в Новое время. В похвале и почестях нуждаются те, чей социальный успех зависит от общественного/государственного признания. Поощрение и похвала – новые инструменты социальной динамики. Поскольку материальные ресурсы власти недостаточны для того, чтобы поощрить массовое общественное служение государству, в ход пускаются бумажные ассигнации: драгоценные вензели и медали заменяются похвальными грамотами и бумажными благодарностями. В результате открытого ресурса символической валюты формируются массовая эмоциональная потребность в поощрении и когорта бенефициариев. В этой ситуации потребовался иной, кроме личной верности, выигранной битвы или построенной новой гавани, повод для ее изъявления. В поле поощрения недоставало массовых поводов. Первые всероссийские юбилейные площадки (столетний юбилей Пушкина и особенно трехсотлетний юбилей дома Романовых) апробируют канон лаудации. Дом Романовых принимает почести и расточает их в виде подарочных изданий, грамот, юбилейных обедов и их меню. «Экспроприировав» у сверхъестественных сил право на производство блага, поздний «королевский дом» подготовил почву для сомнения в праве монопольного владения благом.

Современный канон лаудации

По наблюдениям лингвистов, в современной русской языковой среде «маленькие дети достаточно рано усваивают формальные лексические маркеры вежливости: “здравствуйте” и “до свидания”, “пожалуйста” и “спасибо”, “извини” и “прости”, “я больше так не буду” и “можно выйти из-за стола?”».[33]33
  Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация. М., 2003. С. 390.


[Закрыть] Воспитанные дети благодарят за угощение, гостинцы, подарки. Не успевают они вырасти, как их самих начинают благодарить, поощрять и хвалить дипломами и благодарностями. В первую очередь награждают бенефициариев грамотами система образования и армия, но также спортивные и общественные организации, иные государственные ведомства.[34]34
  «Грамота, благодарственное письмо, диплом, похвальный лист, сертификат, свидетельство – это неотъемлемые атрибуты торжественных церемоний. Кроме того, наградные документы – важные детали фирменного стиля. Эти носители фирменной символики размещают в качестве украшений в офисах и домашних кабинетах. Следовательно, к дизайну и качеству подобной продукции следует относиться с особым вниманием». URL: http://politech.ru/content/gramota-blagodarstvennoe-pismo-pokhvalnyi-list


[Закрыть]

Лаудационный канон получает визуальное оформление. На похвальных листах с середины ХIХ до середины XX века изображают благодарствующих персон. Медальоны и картуши с портретами деятелей русской культуры, членов императорской фамилии сменяются профилями Ленина – Сталина. С 1956 года со школьных грамот исчезают портреты вождей, в орнамент гербовой бумаги почему-то вплетают бабочек или хоккеистов. Благодарят и награждают и за «отличные успехи и примерное поведение» (одно без другого, видимо, представляется невозможным), и «за многолетнюю пропаганду научно-технических знаний среди молодежи», и «за победу в соцсоревновании».

Вручение дипломов об окончании детского сада. Фото Н. Николаевской. Май 2008 г. Санкт-Петербург

Похвальный лист 1903 г.: «Педагогический совет Шуйского четырехклассного училища наградил за примерное поведение и отличные успехи ученика III класса Кочина Федора»

Процедура публичного вручения наград усваивалась непривычным к ней населением аграрной страны не сразу. Так, в воспоминаниях жительницы Индоманской волости (Вашкинский район Вологодской области) живо предстает конфуз публичного действа. После тяжелых работ на «укреплении прифронтовых рубежей» юные работницы скопили некоторое количество общих денег, которые хранили в жестяной банке. Банку накрепко привязали к руке самой надежной девушки, чтобы «общак» не украли. Землячки решили посетить незнакомую им церемонию вручения наград за труд. И, как ни странно, выбранная ими за надежность хранительница банки была названа среди награждаемых:

В Вытегоре в центре площади был установлен стол, покрытый кумачовой скатертью. Здесь и собрали всех, кто работал на укреплении прифронтовых рубежей. Провели награждение лучших. Индоманским девчонкам была любопытна данная церемония, на которой они присутствовали впервые, но и хотелось, чтобы поскорее все закончилось – и домой. Подруги успели еще покрепче привязать к руке Марины банку, чтобы, не приведи бог, не потерялась в такой толпе. И вдруг выкрикивают: «Богданова Марина Николаевна». Все они поначалу испугались, словно оглушенные раскатом грома, а затем судорожно начали отрывать от Марины банку. Она и сама суматошно трясла рукой, чтобы освободиться от этого груза. Но несчастная банка словно прилипла к ней. Растерянную, ее уже вытолкнули из толпы. И только сделала она несколько шагов, банка грохнулась на камни площади, и, подскакивая, покатилась прямо к луже. Под раскаты «ха-ха-ха» она металась: то ли награду получать, то ли за банкой бежать. И получив почетную грамоту, она все же незамедлительно вытащила из лужи общую кормилицу[35]35
  Музей биографий. Русская провинция. ХХ в. CD. СПб, 2002.


[Закрыть].

Сложившийся в советский период и унаследованный постсоветской эпохой канон лаудации требует квалификации совершенного лицом или группой поступка или демонстрируемого поведения как блага. Квалификация осуществляется от лица институции (чаще всего государственной), причем прежде всего благо представляет собой служение государству по долгу: исполнение воинской обязанности, прилежание в процессе образования, достижения в научной или иной профессиональной сфере. Системой поощрения стимулируется чрезмерное, «отличное» исполнение долга. Власти предержащие оценивают личность или группу, тем самым экспроприируя их деяния в свою пользу.

Похвальная грамота 1945 г.: «Выдана ученику 6-го класса мужской средней школы №37 г. Кемерово Ершову Андрею за отличные успехи и примерное поведение»

Похвальная грамота 1957 г.: «Выдана ученице 4-го класса средней 68 школы г. Сталинграда Сидоровой Галине за отличные успехи и примерное поведение»

Сознание этой пользы и взыскание оценки становится само собой разумеющейся конвенцией. В логике «династического государства» в частном порядке, преимущественно материально властитель поощряет клиента в знак благодарности (личной положительной эмоции) за верность и преданность. «Государство концентрирует различные виды капитала, разные формы власти, а также материальные и символические ресурсы (деньги, почести, звания, милости и незаконные льготы) в руках короля, и тот может – посредством избирательного перераспределения – устанавливать и поддерживать отношения зависимости (клиентелы) или, сверх того, отношения личной признательности и таким образом упрочивать свою власть».[36]36
  Бурдьё П. От «королевского дома» к государственному интересу: модель происхождения бюрократического поля. С. 160.


[Закрыть]

В бюрократическом государстве институционально (через педагогический или трудовой коллектив, военное командование) публично и символически поощряется компетенция современных «легистов». Лаудация вызывает положительную эмоцию не награждающего института по отношению к индивидууму (педколлектив, командование, спортивное судейство – не самые аффективные институты), а самого награждаемого, конструируя клиентарный тип отношений: мы находимся в эмоциональной зависимости от хвалящего.

Благодарность 1945 г. Из коллекции музея с. Лешуконское. Фото С. Адоньевой. Июль 2011 г. Село Лешуконское Лешуконского района Архангельской области

Благодарность 1948 г. Из коллекции музея с. Лешуконское. Фото С. Адоньевой. Июль 2011 г. Село Лешуконское Лешуконского района Архангельской области

Почетная грамота 1947 г. Из коллекции музея с. Лешуконское. Фото С. Адоньевой. Июль 2011 г. Село Лешуконское Лешуконского района Архангельской области

Переходящее красное знамя. Из экспозиции музея с. Афанасьевское. Фото А. Балакина. Июль 2009 г. Село Афанасьевское Верхнетоемского района Архангельской области

Наградные вымпелы в экспозиции музея с. Афанасьевское. Фото А. Балакина. Июль 2009 г. Село Афанасьевское Верхнетоемского района Архангельской области

Сформированная культурой потребность в признании зиждется в современной отечественной культуре только на внешней оценке. Меж тем психологи предупреждают об опасности «нереалистической самооценки – самооценки, построенной только на основании суждений окружающих и утратившей связь с реальными способностями, знаниями и умениями человека».[37]37
  Маслоу А. Мотивация и личность. СПб, 1999. Цит. по: сайт «Познай себя» URL: http://poznaisebya.com/psylib/books/masla01


[Закрыть] Человеку необходимо сознание собственной компетенции, которое обеспечивает чувство уверенности и свободы. Принимая поощрение в публичном пространстве, мы вписываем себя в парные отношения «поощрение – демонстрация слабости», где патрон (государство через свои институции) имеет право нас поощрять, манипулируя благом, нами же и произведенным.

Научиться производить благо не только ради взыскания оценки, но и для достижения состояния самоактуализации (А. Маслоу) и признания равных – способ выхода из клиентарной зависимости.