Текст книги "Азбука спасения. Том 29"

Да упразднится тело греховное. «Под телом греховным разумеет Апостол не сие наше тело, но все наши пороки. Как именем ветхого человека означает вообще все, что есть в человеке злого; так телом ветхого человека именует опять злое, слагающееся из разных видов порока» (святой Златоуст). Подобно сему в обычной ныне речи говорится: корпус (тело) воинский – совокупность воинов; корпус (тело) дипломатический – совокупность дипломатов. Упразднение означает делание недеятельным (блаженный Феодорит). Да упразднится тело греховное – будет то же, что: да соделаются недеятельными в нас все виды порока или греха или да престанут действовать, да замрут. Не сказал: распнется ветхий человек, и упразднится тело греховное, – но: «да упразднится», – показывая, что в этом последнем должно принимать участие и свободное рачение наше, – чем указывается на труд и подвиг над пресечением действенности пороков, грехов, страстей.

Но как же это: ветхий человек уже распят, то есть лукавое расположение уже умерщвлено, а между тем предлежит еще упразднять тело греховное, или разные виды порока? На это скажем: грех, как и добродетель, является в трех видах: грех, как дело, и обнимает всю совокупность грешных дел; грех, как склонность, и обнимает все виды грешных наклонностей, страстей, пороков; грех, как грехолюбие вообще, означает коренную падкость человека на грех вообще. Грех в последнем значении есть собственно ветхий человек. Он умирает и распинается в крещении; потому что в нем мы воспринимаем смертельную ненависть ко греху и любовь к правде и добру; а это и есть смерть грехолюбия, то есть распятие ветхого человека. Но, тогда как воспринято такое доброе расположение, настроение, решение, частные виды грешности и лукавства – страсти остаются еще, и их надо побеждать и доводить до бездействия или упразднять, особыми против них направленными трудами и подвигами.

Труды и подвиги, не позволяя им действовать, истощают их, измождают, замаривают; они и делаются недейственными. Поднимать эти подвиги против страстей нет нравственной возможности, пока в сердце качествует грехолюбие, или ветхий человек. Почему Апостол и сказал, – что для того, чтоб упразднилось тело греховное, или истреблены были пороки и страсти, распят прежде ветхий человек, – восприняты возненавидение греха и возлюбление добра. Это изменение на добро, благодатью Божией укрепленное в крещении, является мощным к победе страстей и упразднению их.

Прибавим к сему, что поскольку страсти преимущественное седалище имеют в теле нашем, то упразднение их будет то же, что изгнание их из тела. Тело, пока пребывает седалищем страстей, есть страстное тело или тело греховное; а когда перестанет быть таким седалищем, становится нестрастным и не греховным. Да упразднится тело греховное – можно потому так перифразировать: да изгонятся из тела все страсти, и оно станет чистым и непорочным, совсем другим против прежнего, вместо греховного – безгреховным, вместо страстного – бесстрастным. Можно и к этому еще прибавить: да сделается оно достойным пресветлого воскресения к вечной славе и блаженству.

Яко ктому не работати нам греху. Этим означается и способ, каким упраздняется тело греховное, или истребляются страсти, – и следствие сего упразднения. Хочешь, чтоб упразднилось тело греховное, или страсти, – не работай греху, то есть всякий раз, как представится случай ко греху или помыслы на него зародятся, не подчиняйся сему, – прогоняй помысл, удаляйся от поводов. Не поддашься греху, не сделаешь его, – не дашь пищи страсти. Она останется голодною на этот раз. Не поддавайся греху в другой, третий и во всякий раз; страсть совсем останется без пищи и замрет с голоду, – упразднится. Так делай с другою, третьего и всеми страстями; и все они замрут и упразднятся.

Итак, не позволяй себе поблажать никакому греху или не делай никакого грешного дела, и тело греховное – страсти – упразднится. Так отказ от греха есть способ упразднения тела греховного, или страстей; но оно же есть и следствие сего последнего. Только там оно было делом самопринуждения, а здесь установившимся состоянием. Когда упразднено тело греховное, страсти погашены и задушены; тогда и позыва на грех никакого нет, никакой задержки в добре уже не бывает человеку, свободно шествует он в добрых начинаниях своих, ничто противное тому не вяжет его и не тянет к себе в работу. Это состояние есть состояние бесстрастности, – пресветлое и многожеланное. И кажется, святой Апостол, говоря: яко ктому не работати нам греху, – желал показать последнюю мету, до коей доводит подаваемый нам в Господе Иисусе Христе образ спасения. Такова цель! Восприми же смело и веру, и все обязательства веры. Есть из чего поревновать о сем и потрудиться.

Рим.6:7. Умерый бо свободися от греха.

Сказанное пред сим подтверждает примером: как мертвый никакого не являет движения, так умерший греху в купели крещения не должен допускать никакого деяния греховного. Только – что у мертвого является по физической необходимости, то у умершего греху должно быть проявляемо свободным решением воли и рачением. Свободися, – оправдался, развязался судебным порядком. Оправданному судья говорит: ты свободен, ничто тебя не вяжет. Так до крещения мы порабощены бываем греховным узам, как рабы; по крещении же являемся свободными от сих уз, потому что выходим из купели с ненавистью ко греху и любовью к правде. А такое расположение означает, что грех не имеет уже для нас ничего связующего, нудящего, порабощающего: мы свободны стали от его над нами власти. Святой Златоуст говорит: «сие сказано о целом человеке.

Как умерший свободен от возможности грешить уже тем самым, что лежит мертв» (блаженный Феодорит: «ибо кто когда-либо видел, чтобы мертвый или осквернил чужое ложе, или обагрил руки убийством, или совершил что-либо иное несовместное?»): так и вышедший из купели крещения. Ибо, как скоро однажды там умер, должен навсегда оставаться мертвым для греха. Итак, если ты умер в крещении, оставайся мертвым; потому что всякий умерший не может уже грешить. А если ты грешишь, то уничтожаешь тем дар Божий.

Рим.6:8. Аще же умрохом со Христом, веруем, яко и живи будем с Ним.

Сказанное здесь сходно с тем, что сказано в 5-м стихе. Там казалось сообразнее с ходом речи понимать воскресение о воскресении, или возрождении духовном; также кажется и здесь не неуместно разуметь под жизнью со Христом Господом жизнь новую в духе Его и благодатью Его. Но там все наши толковники отнесли речь Апостола к будущему славному воскресению, а здесь один из них, блаженный Феофилакт видит указание на духовное воскресение или оживление к новой жизни по Богу. Он пишет: «выше сказал Апостол, что мы всегда должны оставаться мертвыми для греха, а теперь рассуждает о воскресении к новой жизни по Богу, которую мы всегда должны иметь. Если мы чрез крещение умерли со Христом, то веруем, что всегда будем иметь присущим нам воскресение, состоящее в новой жизни; ибо и Христос, воскресши из мертвых, живет всегда, уже не умрет». Соглашаясь с сим толкованием, слово: «веруем» – будем принимать как: да веруем, – видеть в нем увещание, совет и внушение (Экумений).

В словах же: «яко и живи будем с Ним» – будем видеть или обязательство, или обнадежение. В словах блаженного Феофилакта содержится первое (всегда должны иметь новую жизнь), но проглядывает и второе (веруем, что всегда будем иметь присущим воскресение). Если мы умерли со Христом, восприняв ненависть к греху и любовь к правде, то да веруем, да держим то убеждение, что нам должно уже все последующее время жить с Ним воскресшим, ходя в обновленной жизни, по светлости и чистоте соответствующей светлости воскресшего Господа. Так выразится обязательство; обнадежение же так: если мы умерли со Христом, да веруем, что возможем прочее с Ним и жить, жить в угождение Ему, ходя во святой воле Его непорочно, – и жить так потому, что соединены с Ним, жить силою Его, от Него в нас изливающеюся. Что и такую мысль можно здесь разуметь, оправдывает образ выражения: а веруем, что и жить будем с Ним, – да питаем надежду, что, сообщившись со смертью Его, не чужды будем и силы воскресения Его, или твердости и постоянства обновленной Им в нас жизни духовной, по причине непрестанного общения нашего с Ним, воскресшим и уже не умирающим.

Поводом к такой надежде можно считать предшествовавшее внушение: быть всегда мертвыми греху, не работать ему, после того как ветхий человек в нас распят в крещении, силою смерти Христовой. Сознав свое к тому обязательство, всякий может поколебаться недоумением: да как я смогу это сделать, когда чувствую приражения греха, когда корпус страстей еще не упразднен во мне? Апостол, упреждая сие, говорит как бы: не беспокойся; имеешь в себе силу воскресшего Господа и ею все победишь, не поддашься греху, не умрешь им, а жив пребудешь, с Господом и силою Господа ходя всегда в обновленной жизни. Надежду сию утверждай в себе тем, что Христос, воскресши, уже не умирает и смерть овладеть Им уже не может. Как Он не может умереть, так и ты, сочетанный с Ним, не умрешь грехом; как Им смерть овладеть не может, так не овладеет тобою грех, потому что с тобою Христос.

Рим.6:9. Ведяще, яко Христос воста от мертвых, ктому уже не умирает: смерть Им ктому не обладает.

Вот основание обязательства к безгрешности и надежды устоять в ней! Воскресший Христос уже не умирает; и ты не должен допускать себя до того, чтоб умереть грехом. Над Христом воскресшим смерть не имеет власти; верь и надейся, что и над тобою грех не возобладает, когда ты облечен силою не подлежащего смерти Христа Господа. Будь только верен тому, что воспринял в крещении, – храни ненависть ко греху и любовь к правде. Если б один ты оставался, то, конечно, не надежна была бы твоя новая жизнь и твоя безопасность от греха: но когда ты со Христом, то, будь благонадежен, с Ним ты силен столько, сколько Он силен. Ибо все, что в Нем есть, есть и твое по благости и человеколюбию Его. Первое, – внушение, – видит в сих словах блаженный Феодорит, который пишет: «Апостол в сих словах достаточно показал, что хочет верующих отвратить от греха». А второе, – надежда, – само собою приходит на ум, при мысли, с одной стороны, о силе обязательства не грешить, а с другой – о силе наших страстей.

Рим.6:10. Еже бо умре, греху умре единою: а еже живет, Богови живет.

К кому относить сии слова? Относят обыкновенно к Господу Спасителю, как причину на предыдущее: ктому не умирает. Греху умре – понимают: греха ради или грех ради наших; ибо умереть греху, как мы обязуемся умереть, Он не мог, не имея греха. «Единою» – однажды навсегда; как и в Послании к Евреям говорится, что, явившись во отметание греха, единою принесеся (Евр.9:26,28). Отсюда делается такое наведение: смотри же, как Христос однажды умер и в другой не станет умирать; так и ты, умерши в крещении греху, держись в безгрешности и не попусти себе умереть вторично, чрез падение в грехи. Святой Златоуст говорит: «что значит: „греху“? – То, что Сам по Себе не был повинен смерти, а умер за наш грех. Для того и умер, чтобы истребить грех, подрезать ему жилы, отнять у него всю силу. Примечаешь ли, сколько устрашил Апостол? Если Христос не умирает в другой раз, то нет и второго крещения; а если нет второго крещения, бойся соблазниться в грех».

Богови живет, – то есть живет Божественною силой; ибо Он всегда живет в силе Бога и Отца (блаженный Феофилакт); или «живет яко Бог, непрестанно, без пресечения» (Экумений); или «живет вечно, так как смерть не имеет уже над Ним власти» (святой Златоуст). Можно и так: Богови живет», – во славу Его, устрояя благодатное Царство, основание коему положено в смерти Его и на устроение коего по воскресении восприял Он власть на небеси и на земли. Отсюда следует: и ты, оживши в крещении новою жизнью, живи Богови, Ему посвящая все помышления, начинания и дела твои и на волос, не позволяя себе склоняться на что-либо противное Ему.

Но приходит на мысль, не удобнее ли будет отнести слова сии к нам, крещаемым и в крещении умирающим и воскресающим, – умирающим греху и воскресающим к жизни для Бога и по Богу. Речь у Апостола идет все об обязательстве крещенных быть мертвыми греху и жить в обновленной жизни. О смерти и воскресении Господа говорится только того ради, чтоб показать, что силою их совершаются в крещении и наша нравственно-духовная смерть, и наше нравственно-духовное воскресение для новой жизни; а для уяснения этого достаточно, что сказано уже пред сим. Буква текста не дает прямого указания, к кому относить сии слова. Наш славянский перевод и выдерживает это неуказание в неопределенности выражения, как этого требует и греческий текст. Тот и другой гласит: ибо, что умерло, греху умерло – зараз, однажды навсегда, а что живет, Богу живет.

В таком выражении слова сии очень можно относить к нам, крещенным. В крещении одно в нас умерло, другое ожило: умер грех, или мы умерли греху; а ожила жизнь для Бога и по Богу, или мы ожили для такой жизни. Сила речи не в умертвии и оживлении, а в: единою, – в том, что то и другое совершилось однажды навсегда; однажды навсегда умерли мы греху, чтоб всегда жить потом Богу. Сим указывается на то решительное возненавидение греха и возлюбление правды, с каким крещаемый входит в купель и какое запечатлевается там в нем благодатью Божией. Намерение же у Апостола и есть то, чтоб доказать верующим и крещенным необходимость всегда удерживать в силе сии решения и по ним вести жизнь свою. Выставляя, впрочем, такую мысль, не настаиваем на ее большей перед прежнею уместности, а предъявляем ее как возможную.

Благодать Духа Святаго во спасение необходима для нас, и только она одна сильна соделывать в нас спасение наше. Благодать Святаго Духа не иначе подается и принята, может быть, как через Таинства, Самим Господом учрежденные в Церкви руками апостолов.

В умертвии греху чрез крещение ничего не бывает механически, а все совершается с участием нравственно-свободных решимостей самого человека. Существо умертвия греху всегда одно: это есть отвращение от греха, смертельное возненавидение его. Где же оно в крещении? – Тут же, в духе крещаемого. Ибо, что делает крещаемый пред погружением в купель? Отрицается сатаны, и всех дел его, и всего служения его; а это то же, что отвращается от греха и возненавидит его. Когда затем, в сем духе отвращения и ненависти ко греху, погружается он в купель, тогда благодать Божия, нисшедши внутрь, закрепляет сии расположения и решения воли и дает им силу живую и действенную. Крещенному все прежние грехи прощаются, а от будущих охранять его будет сия нисшедшая в него в крещении сила. Он и есть воистину мертв греху.

Исходящий из купели крещения бывает и оправдан и праведен, всякая вина греха с него снимается, и он желает лишь одного Богу угодного добра и силен на делание его. Это и есть облачение во Христа, в коем потребное для спасения от Христа Господа переходит па верующего крещающегося и ему усвояется не номинально, а существенно. Пока он верует только во Христа, сии потребности суть его, но только номинально, как определенные ему и готовые для него, в купели же крещения они существенно становятся его собственностью.

Посему пред погружением в купель мы, отрекшись от сатаны и дел его, сочетаемся Христу Господу, чтобы Ему посвящать всю жизнь. … Выходя с ним из купели, крещенный является, таким образом, совсем новым, обновленным в нравственно-духовной своей жизни, – воскресает. Подобно тому, как Христос Господь воскрес, и крещенный, погружаясь в купель, умирает, а, выходя из купели, воскресает: умирает греху и воскресает для правды, для новой и обновленной жизни.

Умертвие себе и миру оживляется и вызывается верою, что так быть должно, и иначе сему быть нельзя, если возжелавший сего жития хочет быть в нем тем, чем следует быть. Святая вера говорит нам, что мы были сотворены для жизни в Боге, но отпали от Него и пали в узы самости и обаяний мира, и что потому желающий снова восстать для жизни в Боге должен умереть себе и миру. Это убеждение в неизбежности такого порядка – при живом желании себе блага истинного – питает умертвие всему и дает жизнь ему, особенно в связи с другим убеждением, что сим только расположением можно привиться ко Христу и, сораспявшись с Ним, почерпать из Него полное оживление.

Отвергнуться себя – значит обходиться с собою так, как другие обходятся с отверженным. В иночестве сие действие принимает новый вид умертвия себе и всему миру – Инок – то же, что мертвый, зарытый в землю. Стены монастыря – гроб его. Одежда его – погребальный саван. Он оставляет все за стенами монастыря и во всем сущем не имеет ничего себе родственного: он чужд всему, и все его чуждо, так что к нему вполне идет слово Апостола: мне мир распяся и аз миру (Гал.6:14).

Преподобный Иоанн Кронштадский

Умертвите уды ваша, яже на земли

Нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне во сто крат больше…, а в будущем веке жизни вечной (Мк.10:29,30).

Почему? Потому, что все прилепившиеся к веку сему – дырявые колодцы, которые не могут иметь в себе воды живой и часто погибают лютою смертью. Отнимем мы от себя свою душевную близорукость и перестанем обращать все свое внимание только на временное, земное, будем прозирать умными очами в будущую, нескончаемую жизнь и возноситься сердцами к горней своей отчизне. В самом деле, удивительная близорукость – бессмертной душе взирать только на настоящее, видимое, вообще подлежащее чувствам и ласкающее плотские наши чувства, и не взирать на жизнь будущего века, на блага, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, что однакоже преблагий и премудрый Бог уготовал любящим Его (1Кор.2:9). Чего мы лишаем себя из-за своей добровольной близорукости? Как мухи, мы прильнули к сластям земным, да и воспрянуть, оторваться от них не хотим. Блажен, кто презрит сласти мира сего: блаженству его не будет конца.

Принеси Богу в жертву сердце свое, отдай его всецело Вседержителю, отвергнись себя, всех греховных движений: злобы, ненависти, гордости, непокорности и своеволия, зависти, недоброжелательства, злорадства, скупости, сребролюбия, чревоугодия, блудной нечистоты, татьбы, обмана, лености и проч., и непрестанно принуждая себя к благости, когда нас озлобляют, оскорбляют, к молитве за врагов, кротости, смирению, незлобию, искреннему доброжелательству, щедрости, нестяжанию, воздержанию, целомудрию, милостыне-подаянию, истине и праведности, трудолюбию, послушанию и проч. Трудно побороть страсти, сделавшиеся как бы природными членами нашими (умертвите уды ваша, яже на земли (Кол.3:5), но при внимании непрестанном к самому себе и при усердной непрестанной молитве с воздержанием, с помощью Божией возможно побороть и искоренить их. Даждь мне, Господи, благодать отвергнуться себя – этого диавола, которым я сделался по преемству от Адама. Новый Адаме, Господи Иисусе, претвори меня, новым человеком соделай меня, облецы меня в Тя.

Инок Никодим

Животворное умертвие

Умертвите убо уды вашя, яже на земли…, Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью, – эта апостольская заповедь всем любящим Господа и пошедшим во след Его, ясно научает, что нужно сделать, решившимся жить по заповедям Христа и Евангелия. Человеческое естество по грехопадении разобщилось, и из целого неделимого стало двоично, состоит из тленного тела и бессмертной души. Когда мы слышим в Писаниях, что для наследования вечной жизни в Царствии Небесном, нужно отречься от мира, а также умертвить свои чувственно-телесные страсти – это означает не что иное, как то, чтобы обновить себя внутренне, изменить свои жизненные предпочтения и приоритеты, и, покаявшись в ранее совершенных грехах, приобрести смирение, которое и будет являться основанием для вселения Божественной благодати Духа Утешителя.

Животворное умертвие – это то, к чему призывает нас Господь, апостолы и все святые отцы в Писаниях. Это означает, что все препятствия, встающие на пути спасения, мы должны отбросить от себя и ни ставить ни во что: ни родственные связи, ни плоть свою, всегда желающую противного духу. Святые говорят: Отдай кровь и приими дух, что означает отречение от всего тленного и смертного ради небесного и вечного, которое есть только в Духе (Боге). Но скажет непросвещенный в истине: как же жить тогда, когда я плотское и земное знаю, живу в нем и им, могу даже потрогать руками и увидеть глазами, а духовное неведомо для меня? Это действительно так, но только для неверующего, порабощенного бесовским страстям и слепотствующего умом своим, верующий же в Бога скажет вместе с Пророком:

Наста́ви мя, Го́споди, на путь Твой, и пойду́ во и́стине Твое́й…

Направь меня к истине Твоей и научи меня, ибо Ты – Бог, Спаситель мой.

Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста.

И тогда получит верный небесного Духа Утешителя и Наставника свыше, который незримо для плотских глаз вселится в очистившееся, кроткое и смиренное сердце, облечет его в любвеобильную благодать Свою и поведет во Свете ясном из сей сени смертныя в жизнь вечную и бесконечную во Царствии Своем.

Животворное умертвие означает умереть плотью, чтобы жить духом, умертвить себя для всего ветхого, страстного и смертного, ради приобретения нового, бесстрастного и вечного:

Ибо никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: иначе молодое вино прорвет мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут, но вино молодое надобно вливать в мехи новые (Иисус Христос).

Где мехи – души наши, а вино молодое – благодать Духа Святаго Утешителя. Аминь