Текст книги "Размышления о жизни Христа"

Глава XXIX. Как Иоанн отправил учеников к Иисусу (Мф 11; Лк 7)

Славный воин и предтеча Господа Иисуса Иоанн Креститель, будучи в оковах заключен в темницу Иродом за то, что защищал справедливость – ибо он обличал Ирода, жившего с женой своего еще живого брата, – желая убедить своих учеников следовать за Господом Иисусом, решил отправить их к Нему, дабы они, слушая Его речи и видя Его дела, возгорелись любовью к Нему и стали Его последователями (Мф 11, 1 слл.).

И вот они пошли к Нему и сказали, как им велел Иоанн: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Мф 11, 3). А перед Господом Иисусом в это время толпилось множество народу. Погляди на него внимательно, как Он принимает посланцев Иоанновых: лицо у Него ясное и спокойное. Посмотри, как мудро Он отвечает им: сначала делами, потом словами. В их присутствии Он исцелял глухих, немых и слепых, и сотворил много других чудес, и проповедовал народу, а потом сказал им, среди прочего: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышали и видели» (Мф 11, 4). И они пошли и передали Иоанну, а он, выслушав их, очень обрадовался. А после смерти Иоанна эти его ученики стали твердыми приверженцами Христа.

Господь же Иисус, после их ухода, восхвалил Иоанна перед народом. Он сказал им, что Иоанн не просто пророк, но больше пророка; что из рожденных женами не восставал больший его и прочее, что ты читаешь в Евангелии (Мф 11, 11). А ты тем временем смотри неотрывно на Господа Иисуса, не отводя глаз: смотри на Него, пока Он проповедует, смотри, пока совершает чудеса, как я учил тебя в начале.

Глава XXX. О кончине блаженного Иоанна (Мф 14; Мк 6; Лк 7)

Здесь нам время поразмышлять о смерти святого Иоанна Крестителя. Подлейший негодяй Ирод и мерзкая его любовница сговорились убить его при первом удобном случае, чтобы избавиться от обличения их грехов. Случай представился, когда на пиру танцевала несчастная дочь Иродиады: в награду ей была дарована голова Иоанна. И его обезглавили в темнице.

Посмотри, какой великий муж погиб оттого, что подлость царствовала и повелевала! Как мужественно он встретил гибель! О Боже, как Ты попустил это? Кто мог подумать, что подобной смертью умрет Иоанн – муж такого совершенства и святости, что его почитали Христом?

Мы сказали об ужасном преступлении Ирода. Теперь, если ты хочешь лучше понять, что же произошло, поразмышлять об этом событии и, так сказать, как следует пережевать его, поразмысли о величии Иоанна, о его исключительном превосходстве: тогда ты поистине изумишься. Ты слышала в наших с тобой предыдущих рассуждениях, как отзывался о нем Господь, и не раз. Теперь послушай, как отзывается о нем блаженный Бернард в одной из своих бесед: «Мать и наставница всех Церквей, Римская Церковь, о которой сказано: «Я молился о тебе, Петр, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк 22, 32), – освящена, прежде всего, конечно, во имя Спасителя, но во вторую очередь в честь Иоанна Крестителя; на знамени нашей Церкви его имя начертано вторым. Такую невесту должен был сопровождать достойный дружка небесного Жениха; он отвез ее туда, где она взошла на верховный престол. Распинают Петра, мечом рубят Павла, но верховное достоинство остается за Предтечей. Обагряется Рим кровью множества мучеников, и вся эта ввысь возносящая кровь стекается к блаженному патриарху. Иоанн всюду величайший, из всех единственный, превыше всех дивный.

Чье появление на свет было предвещено с такой славой? Кто так явно исполнился Святого Духа во чреве матери, как мы читаем это об Иоанне? О ком еще вы читали, что он плясал от радости в материнской утробе? Чье рождение так торжественно празднует Церковь, как вы это слышите каждый год? Кто так стремился в пустыню? Кто еще был так возвышенно обращен? Кто первый призвал к покаянию и показал Царствие Небесное? Кто крестил Царя Славы? Кому первому открыто явила себя Святая Троица? Кому Господь Иисус Христос представил такое великое свидетельство? Кого так чтит Церковь?

Иоанн – патриарх, последний и главный из всех патриархов. Иоанн – пророк, величайший из пророков и более, чем пророк, ибо пальцем указывает на Того, Чье пришествие возвещает. Иоанн – ангел, но и среди ангелов избранный, и свидетель тому – Сам Спаситель, сказавший: «Вот, Я посылаю Ангела Моего» (Мф 11, 10). Иоанн – апостол, но из апостолов первый и главный, ибо он был первый «человек, посланный от Бога» (Ин 1, 6). Иоанн – евангелист, он первым провозгласил благую весть, первым проповедовал евангелие Царства Божия. Иоанн – девственник; более того, он – светлое зерцало девства, воплощение стыдливости, образец чистоты. Иоанн – мученик, более того, он – путеводный светильник мучеников, и если не считать смерти Христа, он – образец мученической стойкости. Он – глас вопиющего в пустыне, предтеча Судии, глашатай Слова. Он – Илия; он – завершение закона и пророков. Он – лампада, которая горит и светит. Я уж не буду говорить о том, какое место он теперь занимает среди девяти чинов ангельских – он вознесен на самый верх к серафимам»[98]98
  Ps.-B. serm. De privil. S. Ioan. Bapt., n. 12, inter dubia (PL 184, 1000–1001).


[Закрыть]. Вот что пишет Бернард.

А теперь послушай, что говорит об Иоанне Петр Златослов, Равеннский архиепископ: «Иоанн – школа добродетелей, училище жизни, образец святости, мерило праведности»[99]99
  Petr. Chrysol., de decollat. S. Ioan. Bapt., serm. 127 (PL 52, 549).


[Закрыть].

Так вот, ты сопоставь выдающееся достоинство Иоанна и глубину преступления тех, кто его убили: у тебя будет достаточное основание для изумления и даже, осмелюсь сказать, для ропота против Бога. К такому человеку отправляют палача, чтобы отрубить ему голову, словно какому-нибудь последнему убийце, грязному насильнику и грабителю. Посмотри на него с почтением и скорбью: вот он по приказу жалкого и подлого надзирателя обнажает шею, смиренно преклоняет колени, благодарит Бога и кладет свою священную главу на какую-то грязную колоду или на камень, терпеливо снося удары до тех пор, пока палачу, наконец, не удается совсем отрубить голову. Вот как отходит Иоанн – ближайший друг и родственник Господа Иисуса, первый поверенный Бога. Поистине великое для нас смущение – ведь мы даже мелких неприятностей терпеть не можем. Иоанн – невинный – терпеливо вынес смерть, и какую смерть! А мы, отягощенные множеством грехов, достойные Божьего гнева, не в силах терпеливо вынести даже мелкое неудобство или пустячную обиду; что там – даже словесное оскорбление.

В то время Господь Иисус был в Иудее, но не в земле Ирода. Когда ему сообщили о смерти Иоанна, благочестивый Бог заплакал о своем двоюродном брате и соратнике; с ним заплакали и Его ученики; заплакала Святая Дева, принимавшая его при родах и нежно его любившая. Господь стал утешать мать, а она ему сказала: «Сынок, почему ты не защитил его, зачем дал ему умереть такой ужасной смертью?» Сын же отвечал: «Досточтимая матушка, такая защита не пошла бы ему во благо. Ибо он умер за Отца Моего, отстаивая Его правду, и скоро будет во славе Его. Сам Отец Мой не намерен защищать своих в мире сем, ибо им не следует пребывать здесь слишком долго – их родина не здесь, а на небесах. Иоанн освободился от оков тела, но у мира нет такой силы, чтобы умертвить его. Лютый враг обратил на него всю свою жестокость, но он будет царствовать с Отцом Моим в вечности. Поэтому утешься, милая матушка: Иоанну хорошо и всегда будет хорошо».

Через несколько дней Господь Иисус ушел из тех мест и вернулся в Галилею. А ты постарайся представить себе, что ты сама присутствуешь при всех тех событиях и видишь все воочию. Размышляй о них с любовью и преданностью, и куда бы ни пошел Господь, следуй за Ним.

Глава XXXI. О беседе Господа с самаритянкой у колодца (Ин 4)

Когда Господь Иисус возвращался из Иудеи в Галилею – а идти там было миль семнадцать или больше, как я уже тебе говорил – и проходил через Самарию, Он утрудился от пути (Ин 4, 6). Здесь ты остановись, посмотри на Него, уставшего, и вспомни, что Он – Бог. Посмотри – Он ведь все время ходит, часто устает от дороги, и вся жизнь Его трудна и утомительна.

Итак, Он устал и уселся отдохнуть возле какого-то колодца. А ученики Его тем временем отправились в город купить что-нибудь поесть (Ин 4, 8). И вот приходит к тому колодцу за водой одна женщина, звали ее Луция. Господь заговорил с ней, и беседовал о великих делах, и открыл Себя ей. Я не собираюсь рассказывать тебе здесь, о чем Он с ней разговаривал, как вернулись ученики, как по слову женщины весь город ее вышел к Нему навстречу, как он пошел с ними и остановился у них на два дня, как потом ушел. Это простая и ясная Евангельская история: прочти ее и постарайся своими глазами увидеть Господа Иисуса во всех описанных обстоятельствах. Но отметь себе в этой истории кое-что особенно прекрасное и полезное.

Во-первых, смирение Господа Иисуса: ученики ушли в город, а смиренный Господь остался совсем один – они были с Ним запросто, без чинов. Затем заметь, как смиренно Он беседовал с этой бабенкой о таких великих вещах – она ведь была совсем простая, и к тому же одна; и разговаривали они на равных. Он не презирал ее и не счел недостойной такой беседы, какую мог бы вести с собранием мудрейших мужей, и для них это было бы великим событием. Гордые так не поступают: если случится им произнести свои высокопарные словеса перед немногими – для одного человека они и рта раскрывать не станут – они считают, что зря потеряли время; и обращаются к слушателям снисходительно, никого не считая вполне достойным внимать их речам.

Во-вторых, обрати внимание, как Он беден и изнурен телом; ведь это тоже проявление смирения. Что еще тебе здесь говорится? – Что ученики пошли в город раздобыть еды. Они ее раздобыли, принесли и хотели, чтобы Он поел. Где поел? – Конечно, там же, у колодца, или где-нибудь у ручья, или у источника. Посмотри, как Он, усталый и голодный, уселся отдохнуть прямо на земле и здесь же Ему приходится трапезовать. Не думай, что так получилось один раз и случайно – нет, для Него это было обычное дело. Из этого места ты ясно можешь понять, что смиренному Господу, любителю бедности, когда Он ходил по миру, часто приходилось трапезовать вот так – за стенами города, вдали от человеческого жилья, у какого-нибудь ручья или источника, как бы Он ни устал, как бы ни был изнурен и измучен. Не было у Него изысканных яств, не было отборных вин; была лишь чистая вода из того же ручья или источника, которые, между прочим, Он же сам и сотворил и которыми орошал богатые виноградники. Он сотворил и рыб и все, что движется в водах; но сам ел лишь сухой хлеб, смиренно сидя на голой земле, как нищий.

В-третьих, посмотри, как ревностно Он заботится о духовном обучении. Когда ученики приглашали Его поесть, Он отве тил: «У Меня есть пища, которой вы не знаете. Моя пища есть творить волю Пославшего Меня» (Ин 4, 32–34). Он так и не стал есть, но дождался тех, которые пришли из города, чтобы сначала проповедовать им. Ибо Он желал сперва совершить дела духа, а не тела, хотя тело Его жестоко нуждалось в пище. Итак, смотри на Него внимательно во всех этих обстоятельствах, и старайся подражать Его добродетелям.

Глава XXXII. Как Господа хотели сбросить с вершины горы (Лк 4)

Когда Господь Иисус вернулся в Назарет, от Него стали требовать чудес, а Он показал, что они чудес не достойны (Лк 4, 16 слл.). Тогда они разъярились на Него и выгнали Его из города. Милосердный Господь бежал от них, а они гнались за Ним. Как тебе это покажется? Ярость их настолько разгорелась и возросла, что они гнали Его до самой вершины горы, чтобы сбросить Его оттуда. Но Он, божественной силой прошед посреди них, удалился (Лк 4, 30). Ибо Он еще не собирался умирать.

И вот что добавляет здесь глосса: «Говорят, что когда Господь Иисус, ускользнув из рук преследователей, спустился с горы, Он спрятался под скалой, но места там было мало, и камень, словно воск, подался, чтобы принять Его. И до сих пор там остались отпечатавшиеся в камне складки Его одежды, словно скульптором высеченные»[100]100
  Gl. In Luc. 4, 4.


[Закрыть].

Итак, посмотри, как Он бежит перед разъяренной толпой, как прячется под камнем, почувствуй Его мучения как свои собственные, и попытайся подражать Ему в смирении и терпении.

Глава XXXIII. Как Господь исцелил сухорукого (Мф 12)

Однажды в субботу Господь Иисус учил в синагоге. И был там человек, у которого рука была сухая (Лк 6, 6; Мф 12, 10). Иисус велел ему встать посреди синагоги и спросил у бывших там мудрецов, можно ли в субботний день делать добро? Они молчали. Тогда Иисус сказал сухорукому: «Протяни руку твою». И стала рука его здорова.

Много раз во дни субботние совершал Господь чудеса к смущению иудеев, ибо они понимали закон плотски, а Бог желал, чтобы закон соблюдался духовно. В субботний день надо воздерживаться не от добра и дел любви, а от грехов и дел служебных. Но они сильно соблазнились, и пришли в бешенство, и злоумышляли против Него, говоря между собою: «Не от Бога сей человек, потому что не хранит субботы» (Ин 9, 16). Господь же из-за этого не перестал поступать по-своему, напротив, делал на виду у них еще больше, чтобы избавить их от заблуждения.

Посмотри на Него, как Он ведет себя в этих обстоятельствах, и бери с Него пример: не оставляй доброго дела, даже если кто-то соблазнится из-за этого по заблуждению своему. Ибо доброе дело необходимо для спасения души и для духовного преуспеяния, и ты не должна уклоняться от него, даже если кого-то оно возмущает. Другое дело телесные удобства: от них нужно отказаться, если есть опасность ввести в соблазн брата; этого требует совершенная любовь. Об этом говорит Апостол к римлянам: «Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (Рим 14, 21).

Глава XXXIV. Об умножении хлебов (Мф 14)

В двух местах мы читаем о том, как милостивый Господь умножил малое число хлебов и насытил ими многие тысячи людей (Мф 15, 32 слл.; Ин 6, 5 слл.). Ты сведи оба рассказа вместе для одного размышления и внимательно следи за всем, что Он говорит и делает.

Итак, Он сказал: «Жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их не евшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге, ибо многие из них пришли издалека» (Мк 8, 2–3). И после этого умножил хлебы, так что все ели досыта и еще осталось. Здесь много добрых предметов для размышления, особенно о том, как Господь Иисус был милосерден, и учтив, и благодарен, и внимателен, и проницателен.

Прежде всего поразмышляй о том, что Он милосерден: ведь именно милосердие побуждает Его помочь им, и Он говорит: «Жаль Мне народа». В самом деле, милости Господней полна земля (Пс 32, 5).

Во-вторых, Он учтив и благодарен. Благодарен людям за то, что уже три дня находятся при Мне и выслушивают Меня. Посмотри, какая великая учтивость, какая удивительная благодарность. Он говорит так, словно они оказали Ему великое благодеяние, вынося Его общество, в то время как на самом деле это было благо для них, не для Него. Правда, Он говорит в другом месте: «Радость Моя была с сынами человеческими» (Притч 8, 31), но радость Его – от нашего спасения, а не оттого, что Ему достается какое-то благо. Господь любит тех, кто за Ним следует, кто соблюдает Его заповеди и наставления. Им Он открывает руку Свою и помогает всегда, когда это им во благо.

В-третьих, Он внимателен и проницателен. Он заметил их нужду, заметил, что многие слабы и могут не дойти до дому, заметил, что некоторые пришли издалека. Посмотри: эти слова Его вкусны, сытны и сладки, как мед. Так каждый день случается с нами в нашей духовной жизни. Нам нечего есть, если Господь не даст; у нас не хватит сил идти, если Он отпустит нас в дорогу голодными. Без Него мы не способны ни к какому духовному делу; мы не можем сами о себе позаботиться. Взлететь мы не можем: у нас нет для этого средств. Только из руки Господней, или через человека, продвинувшегося в духовном упражнении, мы получаем утешение и подкрепление; ибо оно не от нас, а всегда от Него. Если ты внимательно присмотришься, ты увидишь: чем совершеннее были слуги Божии, чем больше они к Нему приблизились, чем великолепнее были их духовные дары, тем они были смиреннее; себе самим они приписывали лишь грехи и недостатки. Чем ближе кто подойдет к Богу, тем более ярким светом он просвещается и тем яснее видит величие и милосердие Божие. В таком человеке не остается места гордости или тщеславию, которые происходят из невежества и слепоты. Кто хорошо узнает Бога или изучит самого себя, тот не может гордиться. Долог путь, которым мы приходим к Богу, – я говорю сейчас обо мне и мне подобных, которые ушли от Него в самую отдаленную область, ведомые своими грехами. Когда такой грешник возвращается назад, о нем говорят, что ему предстоит долгий путь.

Итак, сказав эти слова, Христос перешел к делу. Смотри на Него внимательно: как Он берет в руки хлеб, благодарит Отца, преломляет его и раздает ученикам; как они несут хлеб к толпе народа и как Он умножает хлеб у них в руках, так что каждый наелся вдоволь и еще много кусков осталось. Посмотри и на них: как они дивятся чуду, как один весело говорит о нем другому, как радуются, как, возблагодарив Бога, едят, насыщаясь не только телесно – по крайней мере, некоторые из них получают пищу для ума и душевное подкрепление. А была ли там наша Госпожа? Может быть, и она ласково протягивала женщинам хлебы, радуясь их радости? Писание об этом не говорит. Но ты об этом поразмышляй, насколько Господь тебе дарует.

Глава XXXV. О бегстве Господа, когда толпа хотела сделать Его царем (Ин 6)

После того, как Господь насытил толпы народа – об этом говорилось в предыдущей главе – они захотели сделать Его царем (Ин 6, 15). Они решили, что Он может помочь им в их нуждах и что при таком царе они ни в чем не будут знать недостатка. Но Господь Иисус, зная об их намерениях, бежал от них на гору. А они за Ним не уследили и не смогли Его найти.

Итак, Он не хотел временных почестей. И посмотри: Он бежал от чести по-настоящему, а не для вида. Потому что учеников Он отправил к морю, а Сам поднялся на гору, чтобы, если станут искать Его среди учеников, не смогли бы найти. Ученики не хотели разлучаться с ним, но Он велел им без Него садиться в лодку и плыть на другой берег. Желание их было доброе – они хотели всегда оставаться со своим Господом. Но сам Он промыслил иначе. А ты теперь посмотри на них: как они неохотно отходят от Него; как Господь заставляет их уходить, показывая, что Он искренне хочет, чтобы они без Него спустились к морю и сели в лодку; как они смиренно повинуются, хотя для них это тяжело и горько. Подумай: ведь такое каждый день происходит и с нами в духовной жизни. Мы бы хотели, чтобы Он никогда не отходил от нас ни на миг. Но Он ведет себя с душой иначе: Он уходит и возвращается, когда захочет – нам во благо.

Я хочу, чтобы ты послушала, что говорит об этом Бернард: «Когда душа – ночными бдениями, мольбами и многими потоками слез – дозовется своего Жениха и думает, что вот теперь крепко держит Его в своих объятиях, Он вдруг ускользает, а потом неожиданно вновь является безутешно плачущей о Нем невесте. Он позволяет себя обнять, но удержать Его нельзя: внезапно Он вновь словно улетает прямо из рук. Если любящая душа непрестанно молит Его и плачет, Он вернется опять: Он не обманет и прошения уст ее не отринет (Пс 20, 3). Но вскоре снова исчезнет и не появится, если душа не будет звать Его со всей силой желания и тоски. И так все время, пока она в этом теле – радость от близости Жениха она может испытывать часто, но не полно: когда Он приходит, она радуется, когда уходит – горюет. Приходится возлюбленной терпеть, до тех пор, пока она однажды не сбросит тяжкий груз тела и, легкая, взлетит на крыльях своей любви, свободно помчится по лугам созерцания, очами ума отыщет Возлюбленного, куда бы Он ни пошел (Откр 14, 4), и без труда достигнет Его. Однако не ко всякой душе Он так является, даже в ее смертный час, но только к той, кто оказалась настоящей невестой – а об этом свидетельствуют великая преданность, неутешная тоска и нежная любовь. Такая душа достойна, чтобы к ней пришло Слово, приняв облик Жениха и облекшись в свадебный наряд»[101]101
  Bern., Cant., serm. XXXII, n. 2 (LTR1, p. 227).


[Закрыть].

И в другом месте: «А может быть, Он уходит для того, чтобы Его тем настойчивее звали назад, тем крепче удерживали. Ведь Он не раз притворялся, что уходит, не потому что хотел уйти, а для того, чтобы услышать: «Останься с нами, потому что уже вечереет» (Лк 24, 29)[102]102
  Bern., Cant., serm. LXXIV, n. 3 (LTR 2, p. 241).


[Закрыть]. И чуть ниже добавляет: «Такого рода благочестивое притворство во спасение иногда применяло воплощенное Слово к ученикам во плоти; и теперь, в духе, не перестает применять его к душам. Он всегда обращается к предан ной Ему душе: проходя мимо, хочет, чтобы Его удержали; уходя, хочет, чтобы его позвали назад. Уходит Он по обязанности воспитателя, а возвращается всегда по Своей воле с радостью. И то и другое имеет свой смысл, а как когда поступить, решает Он Сам. Во всяком случае, известно точно: в душе постоянно происходят подобные чередования – Слово приходит и уходит. «Вы слышали, что Я сказал вам: «Уйду от вас и приду к вам» (Ин 14, 28). И еще Он сказал: «Вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня» (Ин 16, 16). Вскоре увидите! – Ох, как не скоро! Ох, как долго тянется это «вскоре», Господи благий! Ты говоришь, что мы не увидим Тебя, но время это пройдет скоро? – Да сбудется слово Господа моего; однако это «скоро» так долго, слишком, слишком долго! И все же и то и другое – правда: по заслугам нашим – скоро, по желаниям нашим – не скоро.

О том и о другом сказано у Пророка: «Если и замедлит, жди Его, ибо придет и не задержится» (Авв 2, 3)[103]103
  Синодальный перевод: «Видение… не обманет; и хотя бы и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится».


[Закрыть]. Как же это Он не задержится, если замедлит? – Ответ один: по сравнению с заслугами нашими Он придет слишком скоро, но по сравнению с нашими желаниями – слишком не скоро. Кроме того, любящая душа движима желанием, погоняема тоской; она не помнит о заслугах, закрывает глаза на величие, открывает их к наслаждению, надеется на спасение и доверчиво предается Спасителю. Наконец, она бесстрашна и непочтительна, вновь и вновь она зовет Слово вернуться, вновь и вновь вспоминает свои радости и верит в их возвращение; она привыкла к свободному обращению и зовет Его не Господом, а Возлюбленным: «Возвратись, возлюбленный мой» (Песн 2, 17)»[104]104
  Bern., Cant., serm. LXXIV, n. 4 (LTR 2, p. 242).


[Закрыть]. А в другом месте Бернард говорит: «Он всегда чередует эти два состояния в людях духовных и в тех, кого Он сам намерен сделать более духовными: посещает их на рассвете и внезапно покидает, испытывая их (Иов 7, 18)»[105]105
  Ibid., serm. XVII, n. 2 (LTR 1, p. 99).


[Закрыть]. Вот что пишет Бернард.

Итак, теперь ты знаешь, как Господь Иисус духовно посещает душу, а потом покидает ее, и чтó тогда душа должна делать. Напоминаю: она должна звать Его назад, настойчиво и беспрестанно; а тем временем должна терпеливо выносить отсутствие Жениха и брать пример с учеников, которые, как мы с тобой здесь читаем, послушно взошли без Него в лодку, терпели удары бури и все время ждали, что Он вернется, поможет им и спасет.

Но вернемся к Самому Господу Иисусу. Когда ученики отправились к морю, Он в одиночестве поднялся на гору и так избежал рук тех, кто Его искал. Ты видишь, как решительно Он отклонил царские почести, как стремился скрыться от них и какую предусмотрительность проявил в бегстве. Он подал нам пример, чтобы и мы поступали так же (Ин 13, 15). Он бежал не ради Себя, а ради нас. Ибо Он знал, какая опасность грозит нам, если мы станем искать чести или согласимся принять ее. Поистине, честь – одна из главных ловушек для уловления людей, она – самое тяжелое грузило для утопления душ из всех, какие я знаю. Неважно, будет ли это почет власти, слава в науке или честь превосходства в любом деле. Всякий, кто радуется чести, подвергается великой опасности, стоит на краю пропасти или, хуже того, уже сорвался с края вниз. Это я докажу тебе и приведу множество доводов.

Первый довод: радуясь чести, душа не знает меры и озабочена только тем, как бы сохранить ее и преумножить. А ведь «человек тем больше отделен от горней любви, чем низменнее его радости», по выражению блаженного Григория[106]106
  Greg. Magn., in Evang., hom, XXX, n. 2 (PL 76, 1221).


[Закрыть].

Второй: честолюбец стремится обзавестись нужными, часто не слишком щепетильными друзьями, при посредстве и помощи которых он смог бы сохранить свои почести и добиться больших. Угождая таким друзьям, он бывает вынужден делать много такого, что противно Богу и его собственной совести, чтобы заставить их работать на него.

Третий: он соперничает с другими людьми, добившимися почета. Чтобы самому сохранить свой почет и добиться боль шего, ему нужно умалять соперников. А из-за этого он опускается до зависти и ненависти.

Четвертый: он сам считает себя достойным чести и желает, чтобы другие тоже признали его достойным. Тем самым он впадает в превозношение и гордыню. Но «кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничем, тот обольщает сам себя», по слову Апостола (Гал 6, 3). Вот почему Господь в Евангелии говорит: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие» (Лк 17, 10). Но разве когда-нибудь говорит такое человек, жаждущий чести?

Пятый: он следует не духу, а плоти (см. Рим 8, 1; Гал 5, 25). Душа его не собрана воедино, а рассеянна, не поднимается к небесному, а блуждает туда-сюда, гоняясь за многими вещами.

Шестой и последний: начав наслаждаться какой-либо честью, душа настолько упивается наслаждением, что не может насытиться. Каждый день она ищет новых и бóльших почестей, и чем больше их получает, тем больше жаждет новых. Каждый день она верит, что сегодня стала достойнее, чем вчера, и заслуживает большей чести в своих и чужих глазах. Так она незаметно соскальзывает в порок честолюбия, а это худший из пороков, причина и корень многих других.

Об этой душевной пагубе послушай не меня, а Бернарда: «Страсть честолюбия, – говорит он, – это тонкое зло, невидимая отрава, скрытая зараза, мастерица коварства, мать лицемерия, родительница зависти, источник пороков, горючее преступлений, ржавчина добродетелей, моль святости (Мф 6, 19), слепота сердца. Она делает всякое лекарство болезнетворным, при ней всякое лечение кончается параличом больного. Скольким людям эта зараза подло подставила подножку, скольких свалила в пучину позора, так что окружающие только диву давались: как могли столь внезапно рухнуть эти столпы добродетели? – ведь они не видели, как честолюбие роет свой тайный подкоп. Что вскармливает этого червя? – Что же еще, как не отчуждение ума, забвение истины?

И что, как не истина, выслеживает и выдает этого предателя, обличает дела тьмы? Конечно, только она; она говорит нам: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (Мф 16, 26) и себя погубит?» И еще: «Сильные будут сильно мучиться» (Прем 6, 8)[107]107
  Potentes potenter tormenta patientur. – Синодальный перевод: «Начальствующим предстоит строгое испытание».


[Закрыть]. Она неустанно внушает и напо минает уму, что светский успех приносит ничтожное утешение, тяжкое осуждение, недолгую пользу, неведомый конец»[108]108
  Bern., In Psal. Qui habitat, serm. VI, n. 4 (LTR 4, p. 407).


[Закрыть]. И еще он говорит: «Честолюбием искушал Господа дьявол, когда обещал Ему все царства мира, если падет и поклонится ему (Мф 4, 9). Видишь: путь честолюбия есть поклонение дьяволу. Он обещает своим поклонникам привести их по этому пути к мирским почестям и славе»[109]109
  Bern., ibid., n. 5 (LTR 4, p. 409).


[Закрыть].

А в другом месте он говорит: «Мы все стремимся подняться наверх, все жаждем возвыситься. Потому что мы – твари благородные, есть у нас в душе какое-то величие. Мы от природы устроены так, что нас тянет вверх, всякая высота нас влечет. Но горе нам, если мы решим следовать за тем, кто говорит: «Взойду на высоты облачные, сяду на горе завета, на склонах севера» (Ис 14, 13). О, несчастный, на горе, на склонах севера! Холодно на той горе, не пойдем мы за тобой. – Ты жаждешь власти? Ты нацелился на вершину могущества? Не будет тебе удачи. Сколько людей по сей день карабкаются туда по зловонным следам! И как мало остается тех, кто не подпал под власть своей жажды власти! За кем вы следуете, несчастные? За кем идете? Разве это не та гора, на которую начал подниматься ангел, а поднялся дьявол? Вспомните: он оттуда упал, и его стала мучить зависть и злоба, и решил он во что бы то ни стало подставить подножку человеку, чтобы тот тоже упал. И он показал человеку другую гору: «Будете, – говорит, – как боги, знающие добро и зло» (Быт 3, 5)»[110]110
  Bern., de Ascens. Dom., serm. 4, n. 3 (LTR 5, p. 139–140).


[Закрыть]. И немного дальше: «Честолюбивая жажда власти лишила ангелов ангельского счастья. Стремление к знанию отняло у человека славу бессмертия.

Если кто попытается подняться на гору власти, как ты думаешь, сколько у него будет противников? Сколько он обнаружит там соперников, старающихся столкнуть его вниз? Сколько препятствий? Сколько трудностей на пути? Но допустим, ему удастся взобраться туда, куда он стремился. «Сильные будут сильно мучиться», – говорит Писание (Прем 6, 8). Я уж не говорю о тех ежедневных тревогах и заботах, которые рождает сама власть.

А кто-то страстно жаждет надмевающего знания (1 Кор 8, 1) – сколько предстоит ему труда и мучений! Тревожный дух его не обретет покоя. И при всем этом, – я скажу ему, да услышит: хоть лопни, ты не узнаешь то, что хотел. Горько будет ему всякий раз, как глаз его увидит кого-то, кто, по его мнению, преуспел в науке больше, чем он. Горько будет ему и оттого, что другие ценят его меньше, чем он, по его мнению, заслуживает. Он будет надуваться спесью – и что? «Погублю, – говорит Господь, – мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну» (1 Кор 1, 19). Много можно еще рассказать о них, но вы, я думаю, уже сами видите, что нам следует бежать подальше от обеих гор, если нас пугает низвержение ангелов и падение человека. Горы Гелвуйские! Да не сойдет ни роса, ни дождь на вас. (1 Цар 1, 21).

Однако что же нам делать? Восхождение на эти горы сулит нам гибель, но жажда взойти наверх нас не оставляет. Кто научит нас здоровому скалолазанию? Кто? – Только Тот, о Ком мы читаем, что Он нисходя восходит (Еф 4, 9–10). Он Сам покажет нам путь восхождения, Он уведет нас от проводника, сбивающего с пути, не даст идти по его следам и следовать его советам. Не было никого, кому удалось бы взойти на вершину, поэтому Высочайший спустился вниз. Нисхождением своим Он указал нам путь сладостного, здорового и спасительного восхождения. Он сошел с горы власти, облачившись жалкой слабостью плоти (Рим 6, 19; Гал 4, 13; Евр 5, 2). Он сошел с горы знания, ибо угодно было Богу глупостью проповеди спасти верующих (1 Кор 1, 21). Что может быть слабее нежного тельца и младенческих членов новорожденного? Кто может быть невежественнее малыша, знающего лишь чрево своей матери? Кто может быть бессильнее того, чьи руки и ноги пробиты гвоздями, у кого все ребра можно пересчитать (Ин 20, 25)? Что может быть глупее, чем предать душу свою на смерть, чтобы заплатить выкуп за то, чего не крал (Ис 53, 12)? Видишь, как низко Он спустился, как Сам Себя опустошил (Флп 2, 7)[111]111
  Синодальный перевод: уничижил Себя Самого.


[Закрыть], оставшись без власти, силы и знания? – Ниже некуда. Но и выше некуда – ведь тем самым Он поднялся на самый верх горы добра и милости. Более наглядного доказательства любви дать невозможно (Рим 5, 8). Не удивительно, что Христос нисходя восходит, в то время как оба, о которых мы говорили прежде, восходя, нисходят»[112]112
  Bern., ibid., n. 6 (LTR 5, p. 141–142).


[Закрыть].