Текст книги "Воздвижение Креста Господня. Антология святоотеческих проповедей"

Крест – низложитель сатаны, греха и смерти

Как торжественно провозглашает в своей «Первой апологии» святой Иустин Мученик, «Крест… есть величайший символ силы и власти Христовой». Тем самым Крест заключает в себе великую силу благодати Божией и потому является мощнейшим оружием в деле христианской борьбы с сатаной и грехом. О грозной силе Креста как победителя направленной против нас бесовской вражды возвышенно говорит в духовных стихотворениях преподобный Феодор Студит, при этом обращаясь к нам как бы от лица самого спасительного Древа:

 
Там, где я изображен, нет места сатане,
Ибо я целиком упразднил его власть…
Изображающий меня, пусть даже осенением
одного только пальца,
Тотчас обращает беса враждебного в бегство.
 

Святитель Климент Охридский именует Крест Христов «вечным оружием» и, обращаясь к нему, восклицает: «О Крестное Древо, на котором уничтожились грехи!» Святитель Андрей Критский называет его «разорителем грехов» и «дарователем побед». Священномученик Борис (Разумов) решительно утверждает, что «нет другой силы, которой мы смогли бы победить зло, кроме силы Креста». А автор «Слова на Воздвижение

Честного Креста», приписываемого авторству Златоуста, радостно и с торжеством восклицает: «Крест – избавление наше от одержавших нас зол и начаток дарованных нам благ, Крест – примирение с Богом Его врагов и обращение ко Христу грешников. Крестом избавились мы от вражды и Крестом утвердились в дружбе с Богом; Крестом освобождены мы от насилия дьявола и Крестом избавлены от смерти и гибели».

Крест силой и благодатью распятого на нем Сына Божия Господа Иисуса Христа охраняет христиан от различных несчастий, духовных опасностей, помогает в любых трудностях. Именно поэтому вся наша жизнь буквально пронизана присутствием знамения Креста Христова. Знаком Креста осеняют себя молящиеся, его совершают верующие во все важные моменты своего земного пути. При этом мы, конечно же, понимаем, что Крест наделен этой спасительной силой, охраняющей верующих от всякого зла мощью не сам по себе, но благодаря тому, что на нем нас искупил от греха и смерти, от власти дьявола Господь. Святитель Кирилл Иерусалимский говорит: «Итак, да не стыдимся исповедовать Распятого; с дерзновением да изображаем рукой знамение креста на челе и на всем: на хлебе, который вкушаем; на чашах, из которых пьем; да изображаем Его при входах, при выходах, когда ложимся спать и встаем, когда находимся в пути и отдыхаем. Он великое предохранение, данное бедным в дар и слабым без труда. Ибо это благодать Божия; знамение для верных и страх для злых духов. Потому что посредством его победил Он их, подверг их позору (Кол. 2: 15). Когда увидят они Крест, то вспоминают Распятого. Они боятся сокрушившего главы дракона. Не пренебрегай знамением этим по той причине, что оно даром дано тебе; но за это тем более почитай Благодетеля». Святитель Кирилл Иерусалимский также подмечает, что хотя ранее казнь через распятие совершалась над очень многими, лишь одна Крестная Смерть – Смерть Господа Иисуса изменила весь облик мироздания и спасла нас от греха и власти ада, дала нам непобедимое Оружие против сатаны и его темного воинства. Как говорит святитель Кирилл Иерусалимский, «если кто не верит силе Распятого, тот пусть спросит злых духов. Если кто не верит словам, то пусть поверит тому, что видит: многие распяты были во вселенной, но злые духи ни одного из них не устрашаются».

Благодаря тому, что Господь Иисус Христос принес Свою Искупительную Жертву за мир на Кресте, это Древо обрело ту удивительную и спасительную силу, которая помогает нам на путях христианской жизни, ограждает нас от действия падших духов. Крест – казалось бы ставший зримым торжеством зла, ибо на нем страдал и умер Бог, – удивительным и парадоксальным образом стал знамением и оружием победы над злом, когда умерший на Кресте Сын Божий победил ад, сойдя туда и сокрушив его запоры, а затем, победив Своей Смертью саму смерть, воскрес и восстал из гроба, совозводя с Собой к жизни в Боге весь человеческий род. Как учит святитель Андрей Критский, Крест одновременно «служит знамением как страданий Христа, так и Его победы. Страданий – ибо Господь добровольно вкусил смерть на Кресте. Победы – ибо Крестом поражен дьявол, низложена смерть, сокрушены запоры ада. Потому-то Крест и сделался спасительным для всего мира». А преподобный Ефрем Сирин добавляет: «Этим святым оружием Христос расторг всепоедающую утробу ада и заградил многокозненные уста дьяволу».

Древние святые отцы ярко и образно описывают, как была одержана распятым Христом победа над сатаной и адом, в какой ужас пришел дьявол, наконец-то понявший и почувствовавший, что именно та Казнь Христа, которой он столь упорно и настойчиво добивался, стала для него величайшим поражением, началом его духовной гибели и абсолютного бессилия перед торжествующим над грехом и адом Сыном Божиим. Ужас Креста, прежде страшившего людей как образ самой тяжелой и позорной казни, отныне становится ужасом сатаны перед Крестным Древом. Позор Креста, преобразившийся в его славу для спасаемых, теперь становится позором падших духов, ада, греха, ибо сам грех ныне в бессилии прибит ко Кресту Христову и утратил на нем свою прежнюю почти всемогущую силу. Автор «Слова на поклонение Честному Древу» даже приводит некий горестный плач дьявола, «подземного дракона», побеждаемого силой Крестной Жертвы Христовой и попираемого благодатной мощью Креста: «О слуги и соратники мои, начальники тьмы! Кто это Такой пронзил мое сердце? Острием Древа уязвил Он меня, и я истекаю кровью, внутренности мои поражены, сердце болит, чувства мешаются, дух изнемогает. О, если бы Иуда не был призван в число учеников! О, если бы не водружалось на мою погибель Древо Распятия! Тот, Кого я считал своей добычей, пленил меня самого, и мне приходится изрыгнуть всех, скольких я ни поглотил, начиная с первозданного [Адама]».

Крест своей мощью подлинно победил грех, ад и сатану и тем преобразил весь мир. С явлением и торжеством во вселенной Крестного Древа коренным образом изменился прежний «расклад сил». Если до Распятия Господа сатана властвовал над людьми, бессильными перед его злобой, непреодолимо влек живущих ко греху, то теперь дьявол оказался побеждаем и попираем всемогущей Крестной силой. Прежде человек был рабом лукавого, теперь же он силой Крестной Жертвы обрел свободу во Христе. Как говорит святитель Андрей Критский, именно Крестом для нас всех «уничтожено рукописание греха и начертан завет свободы».

В то же время самой по себе силы Креста еще не достаточно для того, чтобы каждый конкретный христианин обратился от зла к благу, от греха к святости и праведности. Здесь также необходим соработающий крестной силе личный подвиг, свободная и напряженная устремленность самого верующего к обретению жизни во Христе, к соединению с Господом в Его спасительной благодати. Как говорит автор приписываемого Златоусту «Слова на поклонение Честному Древу», «желающие с разумением и должным вниманием приступить к Кресту Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и получить оставление грехов, прежде всего, должны возлюбить истину и отбросить нечестие, не предаваться чуждым делам». И лишь тогда Крест станет для них могучим оружием, преодолевающим и побеждающим силу греха. Тогда в жизни каждого из нас подлинно исполнится слово святителя Григория Паламы: «Крест Христов… есть упразднение греха».

Итак, отныне в этом спасенном – силой и победой Христовой Крестной Жертвы – мире торжествует уже не враг человеческого рода, но христианская вера. Для человека, прежде обреченного на ад, сегодня открыт путь в Небесный Рай. Как говорит об этом автор приписываемого Златоусту «Слова на Воздвижение Честного Креста», «до Креста совершалось поклонение дьяволу, а ныне, с проповедью о Кресте, дьявол низложен и демоны обращаются в бегство… Когда не раздавалось еще проповеди о Кресте, дьявол собрал иудеев против Христа; ныне проповедуется Крест – и апостолы тех же иудеев приводят верой ко Христу. До проповеди о Кресте смерть властвовала над нами; ныне Крест проповедуется – и смерть презирается – ее как бы и не существует, – а вечную жизнь мы возлюбили. До Креста мы были чужды Рая, а с явлением Креста тотчас же разбойник удостоен Рая. О, великая сила Креста! Какие перемены произвела она в роде человеческом!»

Крест – лестница на Небо для спасаемых

Нужно заметить, что святоотеческая традиция воспринимает Крест Христов как освящающий собой не только землю, но и все бесконечное небесное пространство у нас над головой. Где берет свое начало небо? Там, где заканчивается земная поверхность. Потому-то Крест Христов, который во время Распятия Господа пронзил своей вертикалью само небо, духовно очистил, освятил также и его. Мы знаем: из нанесенных распинателями Господу ран с высоты Креста на землю капала Кровь Христова. Однако, падая с высоты на иерусалимскую почву, Кровь Господа преодолевала и небесное пространство и тем освящала не только Голгофскую землю, но и небо над ней. Именно таким образом все естество мироздания, равно и земля и воздух через посредство Крестных страданий и смерти Господа исцелилось и освятилось, а также освободилось от власти сатаны и греха. Говоря об этом, святитель Иоанн Златоуст в «Беседе первой о Кресте и разбойнике», задавшись вопросом: «Почему же закачается Он [Христос] на высоте помоста, а не под кровлей?», отвечает на него: «Чтобы очистить воздушное естество; поэтому на высоте, не под простирающейся кровлей, а под покровом неба. Очищался воздух, когда в высоте приносился в Жертву Агнец, но очищалась и земля, потому что на нее капала Кровь из ребра».

Автор приписываемого Златоусту «Слова на поклонение Честному Древу» припоминает и мнение Церкви о том, что местом обитания бесовских сил является именно воздушное пространство. Не зря же апостол Павел именует бесов духами злобы поднебесной (Еф. 6: 12), то есть пребывающими и действующими в воздухе. И потому-то, по убеждению этого древнего церковного писателя, «Христос и Бог… вознесен» над землей на высоту Креста, «чтобы… бесов гнездящихся в воздухе сокрушить». Однако главная цель такого вознесения Господа на вершину Креста, по мысли автора этой гомилии, конечно же, не в этом. Крест воздвигается в надземном воздушном пространстве как ступень, лестница, дорога, помогающая взойти от земли к Небу, к райскому Царству, к горнему со-пребыванию с Богом: «вознесен на нем Христос и Бог, чтобы… восхождение на небеса для нас сделать беспрепятственным, как и Сам Спаситель наш говорил: И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин. 12: 32)».

Итак, по убеждению церковных проповедников, Крест Христов является важнейшей и неразрывной связью, духовной скрепой между Землей и Небом. Некогда древо познания добра и зла закрыло для человеческого рода вход в Рай. Вернее, не само это древо, а вкушение от него Адамом и Евой запретного плода.

Ныне же другое древо – Древо Креста вновь открывает людям путь в Рай. Конечно же, не только благодаря Искупительной Жертве Христовой и ее плодам, но и по мере их смирения, христианского подвига, жажды спасения. Ведь Господь не спасает человека без его участия. Важным свидетельством этой истины оказалась смиренная молитва на кресте благоразумного разбойника, который был распят рядом со Спасителем. Разбойник совершил множество грехов, был закоренелым преступником. Поначалу он вместе со вторым распятым разбойником даже поносил Христа, издевался над Ним – как мы знаем из евангельского рассказа апостола Матфея, поначалу оба распятые с Ним, поносили Его (Мф. 27: 44). Однако затем что-то коренным образом поменялось в его душе. Настолько, что он вдруг стал просить Христа помянуть его в Небесном Царствии, в которое взойдет Господь: помяни меня, Господи, когда приидеьиь в Царствие Твое! (Лк. 23: 42). И в ответ на это Христос не просто «помянул» этого грешника, помолился о нем, но – Своей всемогущей силой и в ответ на живую веру распятого – пообещал ввести его в Рай: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23: 43).

Рай отверзается вновь недавнему преступнику, разбойнику. Святитель Андрей Критский подмечает, что Рай был некогда затворен Богом для человеческого рода именно в ответ на преступление – на воровство, на присваивание Адамом того, что ему не принадлежало, но имело лишь одного законного Владельца – Бога. Рай оказался закрыт для нас из-за разбойничьего, грабительского поступка, совершенного первыми людьми, дерзнувшими обокрасть Самого Творца. И теперь, впервые с тех самых пор, Рай отверзается для преступника и вора, распятого рядом со Христом. Однако теперь это разбойник кающийся, сожалеющий о своих преступных деяниях и стремящийся к исправлению, к очищению от греха. Нераскаянный вор и безумный грабитель, покусившийся на Божие имение и достояние, Адам был изгнан из Рая; теперь же кающийся преступник и благоразумный разбойник, жаждущий прощения и исцеления, стремящийся к духовному единству с Господом, вводится в Небесное Царство. Как говорит об этом святитель Андрей, «может ли быть что-то досточудней? Жилище, которое затворил [для себя] прельщенный [сатаной] Адам, ныне отверз благоразумный разбойник; туда, откуда был изгнан Адам, призван ныне недавний разбойник, теперь уже украшенный именем [райского] жителя. Какая гармоничная противоречивость! Вышел грабитель, и грабитель вошел: первый [Адам] через непослушание, последний же [благоразумный разбойник] через исповедание; один был обвинен вместе с обольстителем [сатаной], другой же оказался распят вместе со своим Творцом».

Ключом к райским вратам для спасаемых оказывается сам Крест Христов, о чем свидетельствует святитель Андрей Критский, говоря: «Крест… ключ к Небесному Царству». На Кресте Господь спасает всех нас, изглаживая людские грехи и возводя на Небо верующих. Святитель Иоанн Златоуст в «Беседе первой о Кресте и разбойнике» говорит: «Хочешь знать и другое совершенное Крестом дело? Он отверз нам сегодня Рай… потому что в этот день, в этот час Бог ввел туда разбойника, знаменуя этим два совершенные Им дела: одно – что [вновь] отверз его, другое – что ввел туда [первого человека]. Сегодня Он возвратил нам древнее Отечество, сегодня опять привел в отеческий город и даровал обитель всему человеческому естеству». При этом, по убеждению святых отцов, следует помнить, что Крест Господень побеждает, исцеляет и искореняет в жизни каждого из нас своей спасительной силой грехи, конечно же, лишь в том случае, если сам человек, грешник готов к подлинному, совершенному и искреннему покаянию. Именно тогда сила Крестной Христовой Жертвы и Победы изглаживает в нас любые, даже самые тяжелые грехи – в том числе и подобные страшным преступлениям покаявшегося благоразумного разбойника. Из евангельского рассказа мы знаем, что Распятие Христово и Смерть Господа на Кресте сопровождали удивительные чудеса и страшные знамения: померкло солнце, содрогнулся от землетрясения Иерусалим, разодралась надвое храмовая завеса, из гробов восстали ожившие мертвецы. Однако святые отцы убеждены: самым удивительным из чудес в тот день было совсем не это. Самым главным, таинственным и великим чудом Великой Пятницы было обращение к Богу грешного преступника, в ответ на которое Христос раскрыл перед его душой врата Небесного Рая. До того дня местом посмертного пребывания человеческого рода была одна лишь адская пропасть, бездна преисподней. Теперь же Сын Божий возвел первого из людей на Небеса. Святитель Иоанн Златоуст в «Беседе первой о Кресте и разбойнике», приведя евангельские слова Господа, сказанные Им благоразумному разбойнику: Ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23: 43), затем, обращаясь ко Христу как бы от лица всего Спасаемого Им человеческого рода, недоуменно и восхищенно вопрошает Христа: «,Нто говоришь? Ты распят и пригвожден, и обещаешь Рай?“ „Да, – говорит, – чтобы ты познал на Кресте Мое могущество“. Так как печально было зрелище [Распятия Господа], то, чтобы ты обратил внимание не на бессилие Креста, а познал могущество Распинаемого, Он совершает на Кресте это чудо, особенно обнаруживающее Его силу. Не мертвого воскрешая, не морю, ни ветрам повелевая, не демонов изгоняя, а будучи распинаем, оскорбляем, оплевываем, поносим, бесславим, Он мог переменить порочную душу разбойника, чтобы ты видел Его могущество в обоих случаях: Он привел в смятение всю тварь, потряс скалы, привлек и удостоил чести душу разбойника, которая была бесчувственнее камня: ныне же, – говорит, – будешь со Мною в раю».

Итак, Крест Христов делается для всех нас новым путем, обновленной дорогой, возводящей человеческий род на Небеса. Потому-то ряд святых отцов именует его лестницей, по которой мы призваны восходить в Рай, в горняя, на высоту вечного Божественного пребывания. Святитель Андрей Критский, обращаясь напрямую к самому Кресту Господню, благоговейно восклицает: «Христос, пригвожденный к тебе, сделал тебя лестницей, ведущей к Небесам». Согласен со святителем Андреем и святитель Феофан Затворник: он подмечает, что на православной иконе Воскресения Христова обычно «изображается Крест, который нижним концом ниспущен во ад и своей поперечиной опирается о землю… По продольной части, ниспущенной во ад, восходят праотцы наши – Адам и Ева… а за ними и другие праведники, влекомые десницей Господа, стоящего на верхнем конце. Думаю, для вас понятен смысл сего изображения! Оно означает, что Господь Крестом Своим разрушил ад и высвободил оттуда всех, до пришествия Его содержащихся там. Стало быть, Крест Христов был лестницей восхождения из ада в Рай для тех, кои жили до Господа Иисуса Христа… Что же он для нас? Для нас он есть лестница восхождения на Небо тотчас по разрешении души от тела. Ибо ныне верующие во Христа Иисуса не нисходят во ад». Вспоминая ветхозаветное видение, открывшееся некогда в Вефиле патриарху Иакову во время его сна, – откровение чудесной возводящей на Небеса лестницы, по которой нисходили на землю и восходили в горняя ангельские силы и на вершине которой пребывал и утверждался Сам Господь, святитель Хроматий Аквилейский видит в ней один из древнейших ветхозаветных прообразов Креста Христова, как лестницы, возводящей нас на Небеса силой осуществившейся на спасительном Древе Смерти Христовой и победой Его Воскресения. Святитель Хроматий в «Слове первом на Деяния апостольские» говорит: «Итак, дорога [в Небесное Царство нам] открылась через Воскресение Христово. Потому патриарх Иаков не без причины сообщает, что видел на том месте лестницу, чья вершина достигала Неба, и Господь склонялся над ней. Лестница, поставленная от земли до Неба, – это Крест Христов, через который для нас есть доступ на Небо и который поистине ведет к самому Небу. К этой лестнице прибито много ступеней-добродетелей, которыми мы восходим на Небо: вера, праведность, целомудрие, святость, терпение, любовь и другие благие добродетели, – все это ступени этой лестницы, по которым, если следовать им не отступаясь, мы, без сомнения, дойдем до Неба. Мы не впадаем в заблуждение, понимая эту лестницу как изображение Креста Христова; ведь лестница составляется из двух жердей, и Крест Христов тоже составлен из двух Заветов и имеет на себе ступеньки небесных заповедей, которыми человек поднимается к Небу».

Крест – ось и центр вселенной

По мысли древних святых отцов, одним из важнейших ветхозаветных пророческих фрагментов, содержащих прообразовательное свидетельство о грядущем Кресте Христовом, являются известные слова псалмопевца Давида: Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, – и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя (Пс. 138: 7-10).

Впрочем, зачастую этот отрывок понимается святыми отцами просто как свидетельство о Божественном вездеприсутствии в мире – без всякого упоминания о теме Креста. Так, Златоуст в «Беседах на Псалмы» говорит: «Духом и лицом называет он (Псалмопевец) Самого Бога; то есть „куда пойду я от Тебя? Ты все наполняешь, везде присутствуешь, не частью, но везде вдруг, всецелой Исчисляя места горняя и дольняя, широту и долготу, глубину и высоту, он показывает, что Бог присутствует везде». Однако наравне с таким способом толкования, в святоотеческом наследии существует и совсем иной вариант понимания этого отрывка из ветхозаветного псалма. Подобное понимание предлагает святитель Григорий Нисский. Подобно Златоусту, он также свидетельствует о Божественном вездеприсутствии, однако говоря в своем известном «Слове на Святую Пасху и о тридневном сроке Воскресения Христова» о том, что Господь распростирается до самых дальних пределов вселенной на некоем бесконечном и неограничимом мистическом Кресте: «Этот-то образ Креста воспел и великий Давид, говоря о себе: Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, – вот высота [Креста]: сойду ли в преисподнюю, – вот глубина. Возьму ли крылья зари (разумеется восток солнечный) – вот широта, если переселюсь на край моря (так он называет запад) – вот долгота [Креста] (Пс. 138: 7–9). Видишь, как словами живописует он образ Креста? Ты, говорит, проницаешь все, связуешь все сущее и объемлешь Собой все концы, на высоте Ты находишься, внизу Ты присутствуешь, одному концу присуща рука Твоя, и в другом указывает путь десница Твоя». От одного края горизонта нашего тварного бытия и до другого все, что ни существует в земном мире, оказывается как бы «охваченным», «объятым» двумя раскинутыми в бесконечности умопостигаемого «космоса» горизонтальными ветвями Креста; вертикаль же его, уходя вниз, пронзает, подобно копью, темные глубины ада и в то же время, возносясь другим концом ввысь, достигает святых пределов небесного рая, самого подножия Божественного Престола. Святитель Григорий Нисский проводит смысловые параллели со следующим фрагментом из Послания святого апостола Павла к Ефесянам: чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что́ широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею (Еф. 3: 18–19). Вот как комментирует эти слова апостола святитель Григорий: «.. не напрасно божественное око апостола мысленно узрело здесь образ Креста; но чрез это апостол ясно показал, что всякий, отринув от глаз чешую неведения, ясно увидит саму истину. Ибо он знал, что образ Креста, представляющий четыре выступа, соединенные посредине, обозначает на все простирающуюся силу и промышление Того, Кто на нем явился [Христа], и потому каждому выступу дает отличительное название: глубиной именуя то, что идет вниз от средины, высотой то, что находится сверху, широтой же и долготой то, что поперек простирается в обе стороны от связи [двух перекладин]; так что часть в ту сторону от средины называется широтой, а в другую сторону – долготой. Чрез это, мне кажется, ясно обозначается словом то, что нет ничего существующего, что бы не одержимо было Божеской природой, – и небесное, и подземное, и отовсюду простирающееся посредине до пределов сущего. Ибо высотой означается горнее, глубиной подземное, долготой и широтой – все, что заключается в средине и что держится всем управляющей силой [Божией]. Доказательством сказанного пусть будет то, что происходит в душе твоей при мысли о Боге. Ибо воззри на небо, представь земные глубины, простри свою мысль до широты и до пределов всего существующего и подумай, какова сила, содержащая все это, служащая как бы некоторой связью всего, и увидишь, как мысль о Божеской силе сама собой начертывает в уме образ Креста, от высокого и небесного нисходящий в бездну и до крайних пределов простирающийся поперек». Согласен со святителем Григорием и преподобный Иоанн Дамаскин, говорящий в «Слове о Кресте»: «Христос… есть Божия сила и Божия премудрость (ср. 1 Кор. 1: 24). Вот смерть Христа, или Крест, облачила нас Воипостасной Божией Премудростью и Силой. Сила же Божия есть именно слово о кресте или потому, что через него открылось нам могущество Божие, то есть победа над смертью, или потому, что как четыре конца Креста удерживаются и скрепляются средоточием, так и силой Божией содержится и высота, и глубина, и длина, и ширина, то есть вся и видимая, и невидимая тварь».

Итак, по убеждению целого ряда христианских авторов, в Священном Писании содержатся ясные свидетельства о том, что Крест Христов явился подлинной «осью» вселенной, неким духовным «центром» мира. Как говорит в «Слове на Честной и Животворящий Крест и на Второе Пришествие Господа, а также о любви и милостыне» преподобный Ефрем Сирин, Крест «водружен посреди вселенной, насажден на Лобном месте и тотчас произрастил гроздь жизни». Эта идея получает очень яркое и поэтичное развитие в творениях многих раннехристианских писателей. Так, в приписываемой святителю Иоанна Златоусту «Шестой беседе на Пасху», на самом деле возможно принадлежащей священномученику Ипполиту Римскому, о Кресте Христовом – о нашем Древе спасения – говорится вот что:«.. Древо сие дается мне для вечного моего спасения. Оно питает меня, восстанавливает силы, я опираюсь на его корни, располагаюсь под его ветвями, с радостью я дышу его запахами, как будто подставляю лицо ветру. Под сенью его я ставлю свою палатку, укрываясь от чрезмерного зноя, я обретаю отдых, полный прохлады. Я расцветаю вместе с цветами его, плоды его доставляют мне неизъяснимую радость, я собираю их, ибо они приготовлены для меня с начала мира. У него я нахожу изысканную пищу для утоления голода, под ним фонтан для утоления жажды, с него я беру одежду, дабы прикрыть свою наготу, листья его – это Дух Животворящий. Прочь от меня отныне листья смоковницы [из которых Адам и Ева некогда в Раю сделали опоясания (см. Быт. 3: 7)]! Если есть во мне страх Господень, то здесь у Древа мое убежище, в опасностях оно укрепит меня, в битвах – послужит щитом, в победе – трофеем. Вот малая тропа, вот мой узкий путь! Вот лествица Иаковля, где ангелы восходят и нисходят, а на вершине ее стоит Господь. Древо это простирается дальше неба, поднимается от земли к Небесам. Будучи бессмертным, оно растет из центра неба и земли, оно – твердая опора вселенной, связь всех вещей, основа всей обитаемой земли, космическое сплетение, содержащее в себе всякую пестроту человеческой природы. Прибитый незримыми гвоздями Духа, дабы не колебаться в твердом согласии с волей Божией, головою касаясь неба, а земли ногами, все пространство между землей и небом заполнил Он [Христос] необъятными руками Своими».

Мы видим: Крест Христов здесь выступает как изначальная, существующая от начала мира опора и утверждение вселенной, как некий образ четырехчастной устремленности всего бытия к произрастанию и развитию. Собирая воедино тварный космос, этот нематериальный Крест царит над мирозданием, изгоняя из него своей властью злые разрушительные силы. Вся вселенная оказывается как бы утвержденной на ветвях гигантского космического Древа, где каждая планета – его плод, а всякое созвездие – листва в его кроне, вздымающейся ввысь подобно ступеням крутой лестницы и возводящей творение к надмирному престолу Создателя неба и земли.

Вместе с тем следует помнить и о том, что Крест для христиан всегда был прежде всего реальным и вполне «историческим» орудием казни Спасителя. «Если Распятие на Кресте призрак, между тем [как] от Креста спасение, то и спасение призрак», – говорит в «Тринадцатом огласительном слове» святитель Кирилл Иерусалимский. Крест же надмирный, от века существующий, о котором святые отцы также писали неоднократно, был значим для христиан лишь постольку, поскольку он прообразовывал собой грядущую смерть

Бога на грубом деревянном Кресте и поскольку Господом было предуведано будущее водружение на Голгофе этого вполне материального орудия казни. Тем самым для христиан основанием этой бесконечной всекосмической крестной оси – с момента Голгофской Жертвы – неизменно являлся конкретный каменистый холм вне пределов града Иерусалима. Именно об этом учит святитель Кирилл Иерусалимский: «Он [Христос] простер на Кресте руки, дабы объять концы вселенной: ибо сия Голгофа есть средина земли. Не мои слова сии, но пророк сказал: Боже, Царь мой от века, устрояющий спасение посреди земли! (Пс. 73: 12). Распростер человеческие руки Тот, Который духовными руками утвердил небо». Почти что наш современник священномученик Борис (Разумов) учит о том же: «Воздвигнутый на Голгофе в давние времена Крест Христов сияет, как единственный свет в сумраке веков, простираясь концами в бесконечную даль, Он хочет охватить всю вселенную и объять всеобъемлющей Божественной любовью всех людей и народы на земле». По мысли святых отцов, Христос с высоты Креста, раскинув на нем руки, охватил ими не только мир, но и все спасаемое человечество и так привлек нас в Свои объятья. Как призывает христиан автор приписываемого Златоусту «Слова на поклонение Честному Древу», «поспешите, возлюбленные, укроемся под сенью крыл Честного и Животворящего Креста. Ведь Крест, с его четырьмя концами, означает, что распятый Бог все вмещает и все пределы обнимает». Эта мысль довольно часто подтверждается православной экзегетической традицией при помощи известного фрагмента из Евангелия от Иоанна: И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет (Ин. 12: 32–33). Как учит, истолковывая это речение Спасителя в «Слове о Воплощении Бога Слова» святитель Афанасий Великий, «посему Господу прилично было и Крест претерпеть, и распростереть руки, чтобы одной рукой привлечь к Себе ветхий народ, а другой – призванных из язычников, тех же и других соединить в Себе». «Распростерши руки Свои святые на древе, Христос раскинул два крыла, правое и левое, призывая к себе верующих и прикрывая их, как птенцов Своих», – говорит в «Слове об антихристе» священномученик Ипполит Римский.

Для христиан ветви Креста прежде всего знаменуют и указывают на раскинутые руки Спасителя – готовые принять в объятия жертвенной любви весь мир. Христос в Своем Страдании привлекает к Себе и возносит с Собой на высоту Святого Древа весь человеческий род – и уверовавших в Него из избранного народа, и пришедших к Нему из язычников. Преподобный Ефрем Сирин учит: «Крест упразднил идольскую лесть. Он просветил всю вселенную. Он разогнал тьму и возвратил свет. Он от запада и севера, от моря и востока, собрав народы в единую Церковь к единой вере и единому крещению, связал их любовью». Причем такой вселенной отныне могло стать не только бесконечное пространство окружающего нас мира, но и сам «внутренний человек», наша собственная сердечная глубина. И тогда, через вселение Христа – посредством веры в Него – в человеческое сердце, христианин, по слову апостола Павла, укорененный и утвержденный в Божественной Любви, становился способен постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы… исполниться всею полнотою Божиею (Еф. 3: 18–19). Ведь только через постижение широты и долготы, и глубины и высоты Креста – этого Голгофского Древа – мы становимся храмом, вместилищем, жилищем для милосердного и любящего нас Бога, совоскресая вместе с Ним в бесконечность и безбрежность Его Торжествующего Святого Царства.