Текст книги "Призраки по контракту. Юмористическая фантастика"

Лирическое отступление №2. Техническое руководство для поборников справедливости, или «…Я и здесь молчать не буду!»

«… настаиваю на пересмотре. В этом деле многие повязаны. Моя… (correcting) Его смерть наступила отнюдь не по естественным причинам, а вследствие покушения, из-за врачебной халатности. Меня… (correcting) Уважаемого пожилого человека отравили, назначили смертельную дозу транквилизаторов, не дали лекарство, не оказали своевременную помощь, залечили, проморгали (нужное подчеркнуть).

Довожу до вашего сведения, что мои… (correcting) его наследники подкупили злонамеренный персонал, наняли некомпетентных врачей, бросили уважаемого пожилого человека на произвол судьбы, забыли, наплевали (лишнее вычеркнуть).

Я настаиваю, чтобы дело о смерти было пересмотрено. Имел место заговор ради наследства, подкуп, преступная халатность. Все виновники должны оказаться за решеткой.

Копию этого письма отправляю в генпрокуратуру.

С уважением,

N.N. (correcting)

Неравнодушный».

– …при жизни было то же самое. Собака во дворе гуляет? Пожаловаться в санэпидемстанцию. Этажом выше дети топают? Подать на выселение, к чертовой матери, вместе с родителями. Стройку затеяли? Заборов нагородили? Срочно – письмо префекту округа, пусть разберется…

…веселенькое дело. Что, теперь только по электронной почте можно добраться до истины? Доберешься, как же. Можно подумать, эту почту кто-то читает. Бюрократы, вредители, бездельники…

…доставал всех по e-mail, а потом додумался: позвонил в круглосуточную транспортную службу, потребовал, чтобы сюда флайер прислали. Но в этой службе принято перезванивать клиентам. Перезвонили. Я проснулась, отменила заказ. На следующий день вычистила справочники, выбросила почту – короче, полная аппаратурная амнезия. Десяток необходимых номеров и адресов выучила наизусть – к моей биологической памяти у наездников нет доступа. Все остальное стерла к этой матери и поставила пароль на комп. Не сенсорный доступ, а древний пароль, из цифр. Этот мудак – не Кирюша, в технике не силен. Вообще мозгами не силен, к превеликому счастью… Чего ты хмыкаешь? Кирюша умный, да.

– Я так, о своем. И чего?

– И все. Еще какое-то время оставался здесь, на хуторе, потом исчез. Куда подался – не знаю.

– В прокуратуру, надо думать, – предположил Сергей. – Целеустремленный дядька, хотя и дурак. Уважаю.

– Осталось у меня наездников три штуки. Ну, один-то индифферентный, не напрягает…

– Индифферентный – это как?

– Ему не нужны люди, не нужен социум. Просто пишет картины. Якорь такой: лучшее произведение не получилось сотворить при жизни. Творит сейчас. Вечно недоволен. Замарывает, перечеркивает, берется за следующий сюжет. Он мирный. Я его даже немножко люблю.

– Ну вот, а говоришь: только отстой. Какая ж гнида на такого божьего одуванчика экзорцистов натравила?

Эльвира хмыкнула:

– Ученик. Критики замучили: самобытности не хватает, мэтра копирует. Самолюбие заело, не придумал ничего лучше, как изгнать дух учителя из его же собственной мастерской. А я… Это моя работа, в конце концов.

– Ясен пень. Ну, а последний… как ты сказала? Наездник?

– Мститель. Тут вроде бы все традиционно, человеку действительно помогли отправиться на тот свет. Что обидно: он у меня незаслуженный. Не изгоняла, сам откуда-то приблудился. Кажется, вменяемый – во всяком случае, пока не предпринимал ничего эдакого. Но я боюсь, если честно. Говорят, в тихом омуте…

Сергея осенила гениальная мысль:

– Слушай-ка! Если призраки способны менять место прописки…

Эльвира поняла по-своему:

– Ерунда. Ни один экзорцист собрата по цеху лечить не возьмется, не рискнет. Разве что доктор Волков взялся бы. Он гений.

Как совершенно справедливо заметила хозяйка, с этикой у Сережи всегда был полный порядок. Его обезьяний менталитет категорически не допускал никаких излишеств вроде угрызений совести. Собственно, откуда там совесть? Природа, как известно, внеморальна… Клиент не говорил, что фантомы должны вести себя прилично. Единственное условие – настоящие. А давешний премудрый Кирюша – еще какой настоящий, спец по эксклюзиву в этом ни разу не сомневался. И вы бы не сомневались на его месте.

Короче, Сергей решил сманить «наездников» Эльвиры.

– … Я постараюсь подольше не заснуть, – пообещала Эля. – А ты постарайся скорей убраться к себе в машину. Хватит экспериментов.

– Ага. Парализатор отдай.

– Изверг! Возьми лучше нашатырь.

– Не подумай, что я тебе не доверяю. Отдай игрушку.

– Черт с тобой. Там, на туалетном столике.

Сергей вышел в соседнюю комнату. Все женщины как женщины. На туалетных столиках совсем другое держат. Только хреновы экзорцистки, этот самый парализатор им в одно место. При виде оружия в мозгу опять зазвучало кантри… Тьфу, показалось. Она еще не спит.

Интересно, у других призраков тоже есть персональные мелодии? А какие? У Шапокляк, например? Что-нибудь вроде «не отрекаются, любя, ведь жизнь кончается не завтра…» Есть в ней чего-то такое надрывно-жалостивое… А у сутяги? «Кипит наш разум возмущенный»?

Всё, к делу. Сначала квартирный блок. Сменить код доступа, и… вот пропасть! Отключен. Больше того, разворочен. Сердцевина выдернута с корнем. Хозяюшка решила перестраховаться.

– Ты чего там застрял?

– Ухожу, ухожу.

Парализатор есть. Осталось подумать насчет ловушек. Будем брать реванш… шутка. Поймать, обезвредить и поговорить. Пообещать такое, от чего дух отказаться не сможет. Прописка в городе, куда уж круче? Разве не об этом они мечтают – ну, кроме художника? Художник – черт с ним, пусть Эльке остается, раз уж они спелись.

Блок надо восстановить. Ё-мое! Чего ж я, строитель-профессионал, обращаюсь с квартирной техникой хуже какого-то там паршивого членовредителя? Да я, блин, сделаю так, что за тобой, гад, даже мышеловки гоняться будут и зубами щелкать!.. Вот только времени нет ни фига. В самом разгаре полезной деятельности объявится Кирюша, и – все, звездец.

Заглянул в чулан. Так и есть, вчерашний моток веревки. От которой еле избавился… Элька уже спит или как? Лучше не рисковать, если спит – не справлюсь. Прихватил здесь же молоток и жестяной жбан литров эдак на пять, примчался к Эльвире в комнату и прямо у дверей ударил в гонг. Хозяйка аж подскочила. Захлопала глазами:

– Сдурел?!

– Проверка боеспособности, – успокоил Сергей и без всяких объяснений начал связывать подруге руки. Толком не проснувшаяся Эля недоуменно наблюдала, как ее обезвреживают.

– Ты чего делаешь?

– Не все ж тебе, – отозвался Сергей, переключаясь на ноги.

Затем придирчиво осмотрел плоды трудов своих. Надо бы, по-хорошему, еще и привязать к чему-нибудь… увы. Тахта – плоская и низкая, ни тебе спинки, ни ножек. Да ладно, и так сойдет. Если у этого монстра хватит мышечных сил порвать веревку, то все равно привязывать бессмысленно.

– Ну и зараза же ты! – возмутилась, наконец, хозяйка.

– Береженого бог бережет, – рассудительно сообщил Сергей и нежно поцеловал бывшую подружку. – Спокойной ночи, радость моя.

Вот теперь можно заняться блоком.

Вернулся в соседнюю комнату. С тоской посмотрел на изувеченную рабочую панель. Не меньше десятка контактов и шлейфов, поди разберись теперь, чего с чем соединять и куда запихивать. Подсказка зала, ясен пень, нам не светит, но существует еще звонок другу… Сергей взял телефон, нажал кнопку быстрого набора. «Лерка», – высветилось на дисплее. Кинул взгляд на мерно тикающие настенные часы. Те с прискорбием сообщили, что вообще-то уже глубокая ночь. Выругался, оборвал вызов.

Придется химичить самостоятельно, методом научного тыка. Может, у Эльки где-нибудь руководство сохранилось? Вряд ли. Дому сто лет в обед, и блоку, надо думать, столько же.

Время шло, летело, бегало и прыгало. А подобрать нужную комбинацию соединений все не получалось. Вот оно, разлагающее влияние напарника: когда-то ведь у Сергея не было проблем с ремонтом электроники. На бытовом уровне, по крайней мере.

Есть такой тезис: ищите, да обрящете. После долгих муторных проб и ошибок наконец-то вышло соединить контакты нужным образом. На пульте загорелся зеленый огонек. Сергей запустил систему и отдал команду «заблокировать дверь». «Поставленные задачи выполнены», – сообщил блок, сопровождая отчет мелодичной трелью.

А вслед за трелью раздалось ворчание флайера.

– …!..

Сергей метнулся к хозяйке в спальню. На развороченной кровати – огрызки веревки и секатор. Рванул во двор… черта с два. Удивительное дело: входная дверь оказалась заперта. Полетел назад в комнату, отдал системе команду «разблокировать». Пока мотался туда-сюда, флайер успел набрать высоту, осталось только помахать вслед платочком.

Бросило в жар. Даже неласковый осенний дождик сквозь тонкую футболку остался как-то вне сознания. Помчался обратно в дом, схватил телефон:

– Лерка! Я в жопе, вытаскивай меня отсюда немедленно! Потом расскажу, гони, слышишь? Ничего не случилось, все в порядке! Лети, я сказал!! Мухой!!!.. Чего – где? Я – где? В караганде, блин, как я тебе объясню?.. Так нету же бортового навигатора! А, вот, на карманном тоже какая-то фигня нарисовалась, сейчас я тебе скину… Ну, извини, чем могу. Разберешься, не маленький.

…Если бы это бревно (прошу прощения, ведущий специалист по эксклюзиву) было хоть немного пластичнее (нечто из области фантастики, где ж вы видели пластичные бревна?) и чувствительнее, оно могло бы на всю катушку насладиться общением с призраками. Наверно, все эктоплазменные сущности Вселенной собрались в эти несколько часов возле затерянного в глуши домика. А те, которые не обладали достаточной свободой передвижения – вертелись в гробах. Такими изысканными пламенными словами поминал всю их потустороннюю сволочь вертевшийся во дворе непрерывно дымящий субъект. Дождик здесь оказался бессилен. Лишь рокот летучей машины смог погасить оба пламени, табачное и словесное.

Напарник выскочил из флайера, нетипично красноречивый:

– Какого тебя сюда занесло?! Где, нах, твоя машина? Что это за хутор вообще?!

– Замок с привидениями. Настоящими, блин! Лерка, полетели быстро.

– Куда?!

– Где тут ближайшая цивилизация? Вот туда. Жми.

…Пока милый дедушка забирал отседова… тьфу, пропасть, о чем это я?.. Пока Сергей дожидался на краю географии поисково-спасательную команду в лице напарника, события развивались не совсем так, как следовало ожидать. Но об этом позже.

– …сначала – квартира, потом – психушки и полицейские участки. Ищем социально-опасных маньяков.

– Извини?..

– Во-первых: один из них угнал мой флайер.

– А не проще поискать сам флайер? Спокойно, без истерик, позвонить в скай-парк и спросить, где в данный момент находится их машина.

– Хочешь сказать, они фиксируют все маршруты?

Валера тяжело вздохнул: феерическое невежество.

– Фиксируют, ясен пень. Вдруг ты ее угонишь?

– Это чего, куда бы я ни полетел – они в курсе? – возмутился Сергей. – Никакой личной жизни.

– Покупай свой. Тогда в курсе твоей личной жизни будет только система безопасности… теоретически.

Флайер обнаружился в городе Москве, на городской стоянке, без пассажирки. Статус – арестован (Сергей, по уши увязший в приключениях, благополучно забыл перевести платеж). Пока напарники добирались в Москву, пени за просрочку достигли внушительных размеров и плата за парковку тоже.

Охотники за нежитью расплатились с долгами, избавились от обеих машин и вернулись домой. Сил на поиски Эльвиры уже не было.

– На работу пойдешь? – вяло спросил Сергей.

– На какую работу, чудовище? На ходу засыпаю.

– Максимыч уволит.

– Не уволит. Ребята скажут, что я на учебе, – Лерыч зевнул. – Надо же мне, наконец, получить хоть один диплом.

Изыскания продолжились вечером, обильно разукрашенные русской изящной словесностью. Сергей нервничал.

– …невозможно найти, везде твои… призраки!

– Чего ты там ищешь?

– Я же сказал: социально опасных ма… есть! Нашел.

«В парке Кукушкино на юго-востоке Москвы найден обезображенный труп мужчины. Выколоты глаза, отрезаны уши, язык, половые органы…»

Внутри предательски зашевелилось некое паршивое чувство. Может, хрен с ней? Сама когда-нибудь проснется.

– Тьфу, какие мерзости ты читаешь, – высказал неудовольствие Лерыч.

– Она. Чтоб я сдох.

– Она? – удивленно переспросил напарник.

– Когда эта женщина засыпает, в ее тело вселяется маньяк, – объяснил Сергей. – Нужно отыскать и разбудить.

Можно я не буду расписывать, как напарник воспринял это сообщение? Он тоже знал один экземпляр, у которого сон разума успешно сочетался с маниакальностью. Причем, знал давно и во всех подробностях. Но всегда думал, что это явление уникально. Куда на наш многострадальный мир еще одна такая штука, к тому же в отвратительном бабском варианте? Лерыч был в шоке.

– …отыскать и разбудить. Там поблизости должен быть какой-нибудь бункер или чего-то в этом роде, – пробормотал Сергей, уставившись на текст заметки.

– Зачем?

– Жертвы имеют дурную привычку вопить.

– Ага. По-твоему, оно так в бункере и сидит? Ждет, когда за ним придут?

Сергей с надеждой посмотрел на друга:

– Чего бы ты делал на его месте?

Напарник пожал плечами:

– Свалил бы из города. А лучше – с Земли. Ну-ка, пусти, – уселся за компьютер, открыл карту юго-восточного района Москвы. – Кукушкино, говоришь? Знакомое что-то. Ага, оно и есть. Вот, гляди: это парк, самая окраина Эм-эс-ка, семьдесят кило от Люберец. Пять верст на север – портал в Промсектор-4. Планета-рудник. Отработанные шахты на десятки километров, никакая облава не достанет. И еще в Промсекторе есть портал на Либерти, а Либерти – не федеральный мир.

Спец по эксклюзиву внимательно слушал. План действий был почти готов. Если напарник рассчитывал, что бегство спящей маньячки во Внеземелье исчерпало проблему, то он непростительно обольщался.

– Складно излагаешь, – констатировал Сергей. – На рудник пропуск нужен?

– Не, по федеральному.

– А на Либерти?

Напарник заподозрил неладное:

– Нужен, из консульства. Консульство – на Земле.

– И как ты поступил… бы?

– Нарисовал… бы.

– Собирайся, поехали.

– Куда?!

– По местам боевой славы.

Мать-мать-мать. Можно, например, дать в глаз, но будет только хуже: этот маньяк (домашний, а не тот, который в новостной ленте, – прим. авт.) разобидится, попрется куда-нибудь один, а потом среди ночи – «срочно вытаскивай, лети мухой…» В лучшем случае.

Валера погасил компьютер и с фатализмом обреченного отправился ворошить шкаф на предмет походной одежды.

***

Вечер нынче сухой и звездный, будто не осень на улице. Под крылом флайера мигает разноцветными огоньками Кукушкинский парк, под завязку напичканный детскими площадками, собачьими площадками, танцплощадками и стройплощадками новых аттракционов. Трудно представить, что посреди этого всеобщего феерического веселья вдруг обнаруживаются изуродованные трупы. Дичь какая-то… Ощущение ирреальности происходящего не покидало Сергея до конца полета.

От стоянки до портала оказалось десять минут пёхом. На КПП сторож гонял чаи в компании двух полицейских. Пока блюстители пробивали наших охотников за маньяками по базе, разморенным голосом поинтересовался:

– Цель?

– Работу ищем, – отозвался Лерыч.

– Направления с биржи есть?

– Нет.

– Ну и ладно.

Напарники забрали свои удостоверения, вышли с проходной и нырнули в Промсектор-4.

– Нашего пасут? – Сергей кивнул назад.

– Мэй би.

Да уж наверно. И здешний городок, небось, на уши поставили, и портал на Либерти наверняка оцеплен. Это вам не угонщик какой-нибудь, который удрал – и черт с ним. За поимку кукушкинского изувера федеральная награда светит.

Рудоносная планета встретила гостей неприветливо. Пасмурный день (тут все дни такие, сообщил Валера). Между хаотично разбросанными бурыми холмами изредка проглядывает мутный горизонт. Слева над гребнем приземистой гряды торчат унылые блочные дома шахтерского поселка. Пронизывающий ветер.

Соваться на Либерти напарник отказался наотрез. Мотивировал тем, что «дурдом на выезде», «гребанный беспредел», «всякая фигня, за которую в Федерации в худшем случае штраф сдерут, у этих уродов срока давности не имеет»… Скрипя сердцем и другими чувствительными органами, Сергей позволил себя уговорить. В порядке компенсации Лерыч был вынужден отвести друга на экскурсию по заброшенным шахтам Промсектора.

Вход в ближайшую штольню стал заметен только когда подошли вплотную. Чтобы попасть внутрь, пришлось перелезть через груду камней – руины обвалившегося свода. Первые метры штольни тоже оказались завалены кусками породы. Эту часть пути Валера одолел чуть ли не бегом. Стараясь не отстать, Сергей проклял все на свете и потянул лодыжку.

По счастью, стрёмный участок оказался коротким. Минут через пять ветхий лаз привел странников к выходу в просторный тоннель. По этому тоннелю и двинулись в путь.

Шли долго. Лучи фонариков выхватывали из темноты однообразные потрескавшиеся стены, кое-где с потеками воды – в таких местах Лерыч снова переходил на бег. То там, то здесь мерещились белесые пятна света – казалось, древний тоннель как плесенью зарос эктоплазменными сущностями… Сергей утратил чувство времени и пространства, окунулся в то, что называют ИСС (измененное состояние сознания, свойственное наркоманам и другим юным натуралистам, – прим. авт.). Некая механическая, алгоритмизированная часть Сережиной личности то и дело грузила напарника актуальными замечаниями, а владелец этой личности уподобился Будде и отрешенно витал неизвестно в каких мирах.

По сути, все актуальные замечания сводились к одному. Не то чтобы Сергей беззаветно верил в полную тождественность менталитетов Элькиного наездника и собственного партнера («тогда почему я до сих пор жив?»), но стиль мышления у этих двоих удивительно похож. А значит – Валерка, сам того не ведая, будет идти тем же путем, что и Кирюша. И таки приведет Сергея к несчастной оседланной экзорцистке (конечно, если она все еще здесь). Сергей доверился своей почти безупречной интуиции и пошел ва-банк. У каждой развилки напоминал другу, чтобы он двигался строго тем курсом, которым уже проходил когда-то. После черт знает какого по счету напоминания Лерыч взмолился:

– Да что ж я тебе, все до сантиметра помню? Сто лет прошло.

– Ладно, – сжалился Сергей. – Веди так, как уходил бы от облавы сейчас.

Надо сказать, сейчас напарник «уходил от облавы» довольно вяло. Если не считать водоносных участков, двигался еле-еле. Все чего-то присматривался, прислушивался, принюхивался… Сережино нетерпение вперемешку с клаустрофобией росло как снежный ком:

– Лерыч! Поживее нельзя?

– На тот свет всегда успеешь, – отрезал Валера. – Тебя не удивляет, что здесь даже диггеры не водятся?

Сергей набрал было воздуха – сформулировать свое принципиальное отношение к диггерам, долбанным шахтам, гребанному Промсектору, а также к напарнику – если тот и дальше собирается тянуть кота за яйца… но тут Валера остановился. Выключил фонарь, шепнул другу в ухо:

– Гаси.

– Зачем?

– Тут кто-то есть.

В наступившей кромешной тьме нервы грозили лопнуть совсем. Чувствительность обострилась до предела (а может и за предел, черт ее разберет). И таки да, стало очевидно: здесь кто-то есть. Легкий ветерок, не совпадающий по направлению с тоннельным сквозняком, слабый шорох и дыхание… Как часто бывает в экстремальные моменты жизни, действие опередило мозги. Сергей метнулся на шорох – и тут же отлетел к противоположной стене тоннеля. Скула дико взвыла.

Кстати, о птичках: если хорошенько подумать, напрашиваются весьма любопытные соображения. Либо нападавший сверх-успешно адаптировался в тоннелях и теперь умеет видеть в полной темноте (вряд ли, поскольку он явно двуногое прямоходящее – не то же самое, что зверь кошка или птица филин). Либо пользуется инфракрасными очками, как злодеи из древних киношных ужастиков… Либо (самое вероятное) бил наугад, ориентируясь на звук и ветер. И коль скоро не промахнулся, то получается, что он где-то одного с Сергеем роста – чего не скажешь об Эльвире… Но это если подумать, а думать нам было некогда.

Сергей распластался по стене. Бог весть каким органом почуял, что пещерный житель двинулся следом. Загорелся фонарь напарника, осветил крупную косматую голову, утопленную в квадратные плечи по типу трансформера. В следующий момент Валерка наскочил на монстра сзади, попытался схватить за горло. Гигант стряхнул нападавшего почти небрежно, развернулся и одним ударом отправил в нокаут. Фонарь откатился в сторону. Сергей зажег свой. Луч описал дугу по периметру массивного тела. В руке у страшилища блеснуло лезвие.

В лучших предсмертных традициях перед глазами у специалиста по эксклюзиву начала проноситься былая жизнь. Вся пронестись не успела: с трудом поднявшийся напарник, шатаясь из стороны в сторону, предпринял еще одну попытку схватить врага за яблочко. Ножа он, очевидно, не заметил. Сергей сунул руку в карман, надеясь неизвестно на что, и вытащил…

– Лерка, падай!..

Команда опоздала: напарник упал раньше, независимо от Сережиных инструкций и своих собственных побуждений. А в следующий момент рухнул монстр.

Лерыч с трудом вытащил ногу из-под огромной туши, отполз к стене. Сел, одной рукой схватился за плечо, второй подобрал фонарик. Осветил сначала врага, затем друга. В сердцах плюнул:

– Ёпт! Чего ж ты сразу-то, твою мать?..

Ну, вот. Все такие умные. Да этот парализатор несчастный уже полтора суток в кармане болтается. Обо всем помнить, что ли?..

– Ранен?

Вопрос риторический – камуфляжка у Валерки на плече уже побурела от крови. Сергей вытащил из штурмового рюкзака пакет первой помощи, кое-как перетянул рану.

– Рукой двигать можешь?

– Могу.

– Ну, так не делай этого.

Друзья привалились рядышком к стене, тяжело дыша и напряженно разглядывая противника. Тот не шевелился.

– Куда я его шмальнул-то? – задумчиво проговорил Сергей.

– Главное, чтобы не в сердце. И не в голову, – отозвался Лерыч.

– Да я так метко не умею…

– Между прочим, если это женщина, то она неплохо замаскировалась.

– Ага.

– Ошибочка вышла.

– Ага.

– И чего с ним делать?

– Ну… в полицию тащить, наверно. Не выбрасывать же теперь. Поможешь? Одна рука у тебя все-таки есть.

…Как выяснилось позже, напарники проболтались в шахте почти восемь часов. Дома настало утро. Трудное утро: без малого полдня строители торчали в участке, уже на Земле, куда стражи отправили их за компанию с пойманной дичью. Шериф долго и нудно снимал показания. Наконец, записал контактные данные, обещал побеспокоить снова (и не один раз), благодушно улыбнулся и торжественно, как государственные награды, вручил героям подписанные пропуска:

– Огромная вам благодарность за содействие. Всего доброго.

Пошатываясь как сомнамбулы, охотники за маньяками одолели длинный казенный коридор и вывалились на мокрую улицу.

– Черт знает на что целый день потеряли.

Лерыч пребывал в легком ступоре, реплика осталась без ответа.

– Ты как? – озабоченно спросил Сергей. – Пошли в травму?

Напарник растерянно помотал головой:

– Благодарность от них… докатились.

…Крушение стереотипов, разбитые морды, отчаянно страдающие тела. В награду за нечаянное содействие при поимке – долгое, изнурительное содействие следствию. Дождь, мокрая глина на газонах, бурые лужи на асфальте. При каждом неосторожном движении кости и мясо начинают вопить что-то такое о несовершенстве мироздания. Бесконечно длинная очередь в травмопункте. Жесткие, как резина, пельмени в первой попавшейся тошниловке… А дома – передовица в новостной ленте: «Двое московских строителей, рискуя жизнью, задержали опасного преступника».

Ради таких мгновений стоит жить.