Текст книги "Сказ о трех веселых девчонках"

Луксор. Мистика и реальность. Появление Элоизы

Быстро позавтракав, все сошли на берег и двинулись вместе с разноязычными группами туристов в сторону монолитных, чудовищных по размеру, колонн и внушительных глыб сооружений, развалившихся под напором времени и стихии.

Колонны сверху донизу были покрыты рельефными фигурами полу людей, полу животных и расписаны иероглифами. Повсюду стояли или неспешно двигались туристы, десятки групп, сотни и сотни людей. Сабина подвела девчонок к одной из групп. Перекинувшись двумя-тремя фразами на арабском с гидом – переводчиком, она тихим, но строгим голосом приказала: «Так, юные леди, двигайтесь с этой группой. Не важно, что они итальянцы. Экскурсия проводится на английском. Никуда не отлучайтесь. Я вернусь через час, не позднее. В любом случае, я вас найду», – уже с улыбкой проговорила Сабина, игриво повертела в руках мобильником и тут же скрылась из вида.

Девчонки послушно следовали вместе с группой, но скоро им стало скучно. Во-первых, переводчица говорила на английском быстро и невнятно. Ее речь едва-едва понимала даже Смехота. Среди итальянцев, по всей видимости, тоже не нашлось много знатоков английского языка, и вскоре группа стала распадаться на самостоятельные части. Остались только престарелые бабушки, которые явно ничего не понимали из объяснений экскурсовода, но опасаясь потеряться, держались вместе и не отходили от него ни на шаг. А наши девчонки вдруг осмелели и, нахально нарушая договоренность с Сабиной не отлучаться от группы, единогласно решили покинуть компанию итальянских старушек. Потихонечку, медленно, они отошли от гида, закрытого плотным кольцом синьор, которые продолжали безропотно слушать бодрую тарабарщину. Отойдя на приличное расстояние, девчонки скрылись за одной из многочисленных колонн. Почувствовав свободу, они стали бегать, носиться среди развалин, играя в салочки и прятки, ловко и смело перепрыгивая с одного древнего обломка на другой. Они вселились, хохотали и специально громко кричали, чтобы потом, замерев, слушать много звучное эхо.

Они отбегали все дальше и дальше не только от своей группы, но и от других, которые кружили по определенному маршруту. Солнце приближалось к зениту – традиционное обеденное время по расписанию для групп иностранных туристов. Их становилось все меньше, а вскоре вокруг почти никого не осталось. А там, куда забежали девчонки, они вообще оказались совершенно одни среди застывших на тысячелетия причудливых изваяний, раскаленных плит и каменных развалин. Только что доносились голоса, смех, живой шум многочисленных посетителей. И вдруг все смолкло. Их окружало лишь молчание загадочных фигур, выдолбленных на мощных колоннах, уходящих ввысь к раскаленному сейчас солнцу. В тени рельефные изображения древних египтян обозначались резче, от них исходила скрытая угроза. Казалось, их головы, закрытые масками фантастических зверей, раскрытые в страшном оскале пасти, поворачиваются вслед за тремя чужеземками. Казалось, сильные мускулистые ноги людей или лапы животных с копытами и когтями, чуть согнутые в коленях, были готовы к прыжку, чтобы броситься со стен и колонн на непрошеных гостей и схватить их. Стремительно нарастал страх. Трем веселым девчонкам стало совсем не весело и не смешно. Даже смелая Чепуха, и та почувствовала себя неуютно и передернула, как от озноба, плечами. Девчонки перестали бегать и прыгать по камням, прятаться и насмешливо разговаривать с каменными изваяниями египтян умерших тысячелетия назад. Сбившись в кучку, они стояли, не зная, куда идти.

Чепуха устало прислонилась к колонне, вписавшись в рельефную фигуру древнего египтянина с птичьей головой, Светка растянулась на плите, а Попса уселась на огромный камень, явно повалившийся когда-то сверху. Прямые палящие лучи солнца попали точно в макушку сфинкса с разбитым носом лежащего на постаменте у подножия одной из колонн. Установилась какая-то вязкая, плотная тишина, даже уши закладывало. На девчонок навалилась непреодолимая дрема. Они закрыли глаза и провалились в сон.

… И они пропустили момент, когда как будто под напором солнечных лучей открылось незаметное отверстие – дверь на постаменте скульптуры и оттуда появилась девушка в набедренной повязке и топике. Позже Светка говорила, что внешность незнакомки сразу напомнила ей какое-то прекрасное настенное изображение древних жриц или египетских богинь. Светка клялась, что и спустя годы она сможет описать ее внешность: бледное лицо с высокими острыми скулами, черные волосы, забранные на затылке, открывали длинную стройную, как у Нефертити, шею; высокий лоб, безукоризненной формы нос, большие, широко расставленные глаза какого-то необыкновенного темно-фиолетового цвета под четко прорисованным бровями, прямые развернутые плечи, тонкие, но сильные руки и загорелые стройные ноги.

Девушка стояла и внимательно смотрела на спящих девочек. Затем подошла к одной, другой, третьей, каждый раз тихонько приговаривая: «Просыпайся, время истекло, просыпайся…». При этом она громко хлопала в ладоши, точно так, как делают гипнотизеры, выводя пациента из транса. Девчонки вскочили и с удивлением начали оглядывать себя, друг друга, потом застыли взглядом на незнакомке. Та улыбнулась и сказала: «Я – Элоиза, можете звать меня Лиза, если вам так проще. Как вы сюда попали? Эта часть Луксора не входит в туристические маршруты. Эта закрытая зона. Здесь работают только ученые-археологи».

Девчонки тупо молчали и, не моргая, напряженно смотрели в одну точку, куда-то вдаль, за пределы «зоны». Элоиза минуту-другую наблюдала за ними, потом снова хлопнула в ладоши. «Ну-ка, расскажите, что видели во сне?» – неожиданно попросила она.

Смехота и Попса молчали, испытывая некоторое смущение и даже робость. Чепуха решилась начать.

– Не знаю, как другим, а мне, например, потрясающая чепуха снилась. Будто я – древняя египтянка и живу здесь, в Луксоре давно, с самого рождения. И у нас там сейчас был праздник, вроде как первого урожая, в общем, что-то связано с земледелием. Я шла в процессии вместе со многими девчонками, моими ровесницами с гирляндами цветов и колосьев к Нилу… Подошли к берегу, вроде пропели что-то, а потом все, и я тоже, стали бросать цветы в воду… А потом я проснулась.

Попса и Смехота слушали подругу, вытаращив глаза и открыв рот, пораженные ее рассказом, но не потому, что он был так необычен, а потому, что им приснилось в точности то же самое! Об этом они, запинаясь, перебивая друг друга, признались Элоизе. Та стояла, переводила свой загадочный взгляд с одной на другую, чуть кивая головой в знак одобрения услышанного.

– И ты хочешь сказать, что знаешь, почему нам привиделось одно и то же? – В голосе Александры были сомнение, ирония и определенный вызов.

– Да и вообще, кто ты? Откуда здесь появилась? – в упор спросила ее Попса.

– Может, ты ожившая мумия жены фараона? – сострила Смехота и, стараясь скрыть смущение, хохотнула. Впервые легкий привычный смех у нее не получился. Ее собеседница никак не отреагировала на смешок. Наоборот, Элоиза сделалась еще серьезней, попросила их сесть удобнее и выслушать ее рассказ, потому что она хочет попросить их выполнить… одно задание, очень важное, ответственное.

Девчонки сели на камни в тени и приготовились

Рассказ Элоизы

– Времени у нас мало. Буду говорить только самое важное. Я из Санкт-Петербурга, родилась там и выросла. Окончила университет, отделение восточных языков. Владею, кроме английского, конечно, арабским, фарси и немного коптским. – Заметив недоуменные взгляды девчонок, пояснила: «Ну, это, можно сказать, древний египетский» – Так вот, Египтом я интересовалась с детства, мои родители тоже египтологи. Кроме университета, я прошла спецкурс по археологии и палеонтологии, написала ученую работу и получила грант. Повезло. Меня включили в состав международной экспедиции, финансируемой несколькими университетами, научными институтами и лабораториями, Королевским фондом археологии, Великобританской ассоциацией любителей египтологии и, конечно, Британским географическим обществом. Организаторы экспедиции добились получения лицензии или как там называют, концессии от египетских властей на раскопки одного из древних лабиринтов Луксора, до того практически неизученного по многим причинам. Как ни – будь расскажу. Целью наших научных исследований было подтвердить или отвергнуть одну невероятную гипотезу, выдвинутую археологами – любителями из Франции и Англии, участниками одной из первой экспедиции в Луксор, еще в конце 18 века. Но эта гипотеза ни тогда, ни после вплоть до последнего времени никем не воспринималась всерьез. Как говорится, была выдвинута и задвинута. На протяжении почти двухсот лет ученым она казалась не серьезной, дилетантской, да и просто невероятной. Объясню, почему. Гипотеза состояла в том, что возможно, в глубинах этого лабиринта находится некое помещение, стены которого покрыты по утверждению первооткрывателей, гладко отшлифованными камнями с высоким содержанием кварца. Несмотря на глубокое залегание, в это помещение, каким-то образом попадают лучи солнца, когда оно находится в зените. И в это время зеркально отполированные стены подземного зала начинают светиться, лучи преломляются многократно. Человек, оказавшийся на пересечении этих лучей, нагружается такой мощной энергией, что способен подключиться к космическому информационно-энергетическому полю. Именно таким образом, по мнению авторов гипотезы, древние жрецы-ученые устанавливали связь с космическими силами, получали знания в самых разных областях. Только так, считали праотцы египтологии, отважные исследователи древнего лабиринта, можно объяснить потрясающие скачкообразные прорывы древних египтян в астрономии, медицине, строительстве. Кроме того, высказывалось и предположение, что человек, находящийся в этот момент в лабиринте, приобретает способность перейти на мгновения в другое измерение, побывать в прошлом, или улететь в будущее.

Элоиза замолчала, предоставляя девчонкам возможность выдохнуть и вздохнуть снова, так как заметила, что те сидят, застыв от напряженного внимания, стараясь понять, осмыслить ее рассказ.

– Вот вкратце гипотеза, которую, кстати, не отвергали и такие великие исследователи, как Курт Зете, Эда Мэйер, Флиндерс Питри, Шампольон и некоторые другие. Но проникнуть внутрь лабиринта удалось только одному. Это был археолог – любитель, англичанин сэр Гарднер. Он потратил 20 лет жизни и весь свой капитал на путь к цели. К сожалению, он не успел оформить свои записи для публикации, не успел сделать устное сообщение. По возвращению в Англию он тяжело заболел, диагноз так и не был поставлен, а кроме того, у него обнаружилась амнезия: он не мог вспомнить ничего из своего путешествия… Почти два столетия его записи лежали в архивах, не нужные, не востребованные, казалось бы, навсегда забытые. – Элоиза печально произнесла это, помолчала, а потом вдруг подняла руку вверх, даже погрозила кому-то пальцем и громко, торжествующе проговорила. – Но! Нашлись молодые энтузиасты, которые заинтересовались этими записями и начали дешифровку. Конечно, на помощь пришли и супер современные электронные средства, и новейшие компьютерные программы, и математические расчеты. В результате гипотеза сэра Гарднера, отвергнутая столетия назад, теоретически нашла свое подтверждение! Эта сообщение взбудоражило ученый мир. Открывалась новая страница в исследованиях Древнего Египта. И тогда Королевский фонд египтологии решил сформировать специальную экспедицию в Луксор, конкретно, в ту часть этого грандиозного комплекса, где по описанию сэра Гарднера и находится таинственный лабиринт. Элоиза обвела при этом руками окружность и добавила: «Вот сюда, где мы с вами сейчас сидим. Это место давно закрыто для обычных посещений. Сюда допускаются только ученые – археологи, и то не всегда. Когда от Фонда была подана заявка, правительство Египта долго не давало согласие на право исследовать лабиринт. Но, в конце концов, все формальности были улажены, экспедиция сформирована. Он состояла из 12 человек. Там были не только англичане, но и немцы, американцы, скандинавы, два француза и я, из России.

Элоиза сделала паузу: теперь и ей самой нужна была передышка в рассказе, чтобы справиться с нахлынувшими воспоминаниями, которые, очевидно, были не очень радостными.

– Мы были единой дружиной, – грустно усмехнулась Элоиза. Настоящее братство ученых. Каждый – замечательный, признанный специалист в той или иной области египтологии, посвятивший годы на работу в экспедициях, раскопках; годы исследований, анализов, расчетов; годы надежд и разочарований. В группе были люди одержимые целью прикоснуться к тайнам Древнего Египта. – Элоиза вздохнула, закрыла глаза, в ниточку сжала губы и застонала.

Девчонки не смели нарушить молчание и терпеливо ждали продолжения.

– Да, нас было двенадцать… И мы начали поиски, следуя указаниям ученого-одиночки, сэра Гарднера, фанатично преданного делу и фанатично верящего в свою идею. Помните историю Шлимана? Да, да, который по-детски наивно и страстно поверил Гомеру и потратил пол жизни на раскопки. Никто ему вначале не верил, смеялись над самоучкой. Но он еще при жизни завоевал доверие профессионалов, а вот судьба англичанина оказалась трагичной… Ну, ладно. Так вот, мы работали по 12–14 часов в день, забывая о сне, отдыхе, еде. Прошло два месяца… И мы обнаружили лабиринт! Он оказался именно там, где описывал сэр Гарднер. Вот здесь, именно здесь, у подножия этой скульптуры-колосса, где мы с вами сейчас сидим. Это была невиданная удача, точнее, заслуженный совместный успех. Мы чуть с ума не сошли от счастья. Взявшись за руки, мы исполнили какой-то дикий танец, смеялись, пели, а потом развели небольшой костер и говорили, говорили до рассвета. Через день было намечено начать расчистку входа в лабиринт. Пришли рабочие – египтяне, которые помогали нам. Мы приступили к работе… И вот с этого момента нашу группу стали преследовать несчастья. Началось с того, что едва мы сняли первые пласты, стали углубляться, как неожиданно разбежались все рабочие – египтяне. Взрослые, сильные молодые мужчины, они бросали лопаты и с криками ужаса скрывались с места раскопок. Мы попросили замену. Но нам ответили, что желающих не нашлось. Тогда мы, члены экспедиции, с удвоенной силой сам взялись за кирки и лопаты. Мы работали с яростью и упорством неделю, вторую, третью, пока однажды … Да, был уже вечер, вышли из лабиринта, готовились отдыхать, когда сверху одной из полуразрушенных временем колонн, вдруг падает огромный камень прямо на голову одному американцу. Он погиб на месте, а второй, работающий рядом, молодой ученый из Германии, был отправлен в больницу с переломами. Но нас это не остановило. Азарт исследователя ничуть не меньше, чем у любителя казино. Скачок адреналина невероятный: у одного от находки артефакта, у другого от свалившегося денежного куша. Мы продолжали копать. И мы не сразу заметили, что наш коллега, француз, странно ведет себя. Он ничего не ел, не ложился спать, ночами бродил среди каменных изваяний и бормотал на непонятном языке, как в горячечном бреду, и падал, не добравшись до палатки, как мертвый. Утром его с трудом будили, но когда он просыпался, никак не мог понять, где находится, почему и зачем. Он совершенно обессилел, и его тоже пришлось отправить домой. Потом заболел руководитель делегации, англичанин. Симптомы болезни совпадали с теми, которые были выявлены у его соотечественника сэра Гарднера около двух веков назад. Пришлось вызвать неотложную помощь, больного увезли. Сопровождать его отправились двое, его коллеги из Национального географического общества Германии. Они не вернулись, не знаю почему, не знаю, где они сейчас. Еще три человека, не дожидаясь других бед и несчастий, добровольно покинули экспедицию, посоветовав на прощанье и нам, оставшимся четверым ученым, сделать то же самое.

Кристалл из лабиринта. Приобщение к тайне

Элоиза замолчала так надолго, что девчонки подумали, что она больше не произнесет ни слова. Они сидели тихо, как мышки, прижавшись друг к другу. Рассказ Элоизы настолько заворожил их, что они забыли, не хуже того заболевшего француза, где они находятся, как сюда попали и зачем. Но решительная Александра нарушила общее молчание и спросила то, что наверняка хотелось спросить и подругам, но те не осмеливались.

– Чепуха какая-то получилась с вашей ученой экспедицией, – сказала она охрипшим от волнения голосом. – Все разбежались, а зачем ты-то осталась? Как ты здесь существуешь? Одна, без еды, воды, связи. Зачем?

– Да, да, – поспешно подтвердила Элоиза, – я осталась одна… Впрочем, не совсем, – вдруг добавила она загадочно и очень серьезно посмотрела на девчонок. Они беспокойно заерзали, почувствовали смущение и что-то вроде испуга: взгляд их странной знакомой, прямо устремленный на них, продолжал оставаться очень внимательным, даже испытующим, как будто она прикидывала, стоит ли дальше откровенничать с этими малолетками.

– Ладно, я вам расскажу, тем более, что именно вы, вероятно, сможете выполнить мою просьбу. – Элоиза несколько встряхнулась, преобразилась, ее речь стала энергичной, она говорила быстро, но четко, деловым тоном. – Начну с простого, про еду и питье. Дело в том, что сюда раз в неделю приходят люди – египтяне. Как я поняла, они принадлежат к какой-то секте поклонников древних египетских богов. Одеты они в жреческие одежды – длинные белые хитоны, все лицо и голова каждого закрыта маской быка, козерога, другого животного, рептилии, птицы, священных в Древнем Египте. Люди совершают некий ритуал. Они зажигают факелы, обходят процессией вокруг этих камней, молятся и уходят, оставив у подножья колонны плошки с едой и водой. А я их забираю. Полагаю, что участники ритуала убеждены: их жертвоприношение достигло цели. Теперь, что касается того, почему и зачем я здесь, и почему одна. Это самое главное. Нас оставалось четверо, и мы продолжали копать, пока … Пока вдруг, хотя, конечно, не совсем вдруг, Мы ведь ждали, надеялись. И вот случилось! Нам открылся небольшой проход! Нетерпение войти вглубь стало непреодолимым. Каждому из нас хотелось проникнуть туда. Но оставшиеся члены экспедиции были здоровыми, крупными, рослыми мужчинами. Их широкие плечи не позволяли протиснуться в образовавшуюся щель. Сделать это могла только я… Я и полезла.

Любопытство, интерес, напряженное внимание слушателей – трех бесшабашных подружек, достигло апогея. Кажется, они снова боялись лишний раз сделать вздох, пошевелиться, чтобы не упустить в рассказе малейшей подробности.

Выдержав длинную паузу, как будто она обучалась не на археолога, а на артиста по системе Станиславского, Элоиза продолжала.

– Я с большим трудом вползла в отверстие и принялась протискиваться, продираясь сквозь твердый грунт, острые камни, кучи мусора, известковые завалы. Сначала до меня еще доносились крики снаружи, призывающие вернуться. Но мне стали слышаться другие голоса, как будто звавшие меня продвигаться дальше, дальше. Эти голоса становились вся явственней, а те, снаружи, пропали совсем. Я не знаю, сколько я ползла по узкому тоннелю, но внезапно он расширился, открывая вход в просторное помещение с довольно высокими потолками. Стены были отшлифованы так, что казались зеркальными. Они даже светились, и я не сразу сообразила, что источник света – солнечные лучи, непонятным образом попавшие в подземную пещеру. Все так, как описывал бедный сэр Гарднер, «сумасшедший», коим его считали современники.

Элоиза закрыла глаза, стояла, вытянувшись в струнку, слегка покачиваясь, как тонкая веточка деревца при слабом ветре.

– А что потом? Как ты вышла, почему тебя никто не искал, не ждал, не пытался помочь? – Светка, Алекс и Полина затараторили разом, окончательно потрясенные услышанным, не в силах уже справиться с нахлынувшими до краев эмоциями.

– Потом? Да, потом началось самое интересное. – Элоиза заговорила медленно, с расстановкой, как будто внезапно ее ввел в транс опытный гипнотизер и теперь приказывает припомнить, пережитые ощущения и увиденные во сне картины. – Потом я провела ладонями по гладким стенам, теплым, несмотря на подземелье, осторожно дотрагиваясь до блестящих, мелких как мозаика, камней, села на пол и … заснула. Да, да, я заснула. И видела все очень ясно, реально. Я тоже, как и вы, оказалась в Древнем Египте. В этот день тоже был праздник: свадьба молодого фараона. Я с группой девушек сопровождала невесту. На шее у меня, как и у других, висела гирлянда цветов неземной красоты. Отовсюду слышались песнопения, звуки флейт, рожков и ритмичные удары в маленькие кожаные барабаны. Вся процессия двигалась к Нилу. Мы подошли, и главный жрец опустил в воды реки свою огромную гирлянду, самую роскошную, где цветы были перевиты золотыми нитями. Вслед за ним все присутствующие тоже стали снимать свои украшения и опускать в реку. Вскоре вся поверхность воды была покрыта цветочным ковром. Собравшиеся на берегу внимательно смотрели на легкое кружение вод Нила, на то, как течение медленно уносит все дары дальше, дальше. Жених – в одеждах, увешанных драгоценными камнями и золотом, взял на руки невесту и вошел в реку, поставил ее рядом с собой, и они вместе молились, наклоняясь к самой воде. Молились могучему и щедрому божеству Нила дать им счастье и долгую жизнь.

Потом я внезапно проснулась или очнулась, не знаю, как лучше определить то состояние, в котором я находилась. Оказалась, я лежала у самого выхода из узкого лабиринта. В руке я сжимала маленький камень, нет, скорее, кристалл, один из миллионов, которые покрывали стены залы. Не знаю, как он очутился у меня, не помню, как выползла наверх. Ни тогда, ни сейчас, я не могу определить, даже примерно, сколько прошло времени, с тех пор, как я вошла в тот зал, сколько времени находилась там… Иногда мне кажется, что мгновенье, а порой я думаю, что очень долго… но, надеюсь, не столетия. – Элоиза иронично, но грустно усмехнулась. – Так вот, очнулась я, огляделась, а никого из нашей группы нет. Вообще никаких следов не осталось от пребывания нашей экспедиции, ни раскопок, ни инвентаря, ни наших брезентовых палаток. Ни-ко-го и ни-че-го!

Элоиза молчала, задумавшись, закрыв глаза и наморщив лоб.

– А какое сегодня число, месяц, год? – вдруг спросила она, – может быть, я ошибаюсь, и действительно, прошла целая вечность…

– Ну, это мы тебе скажем, – с облегчением засмеялись девчонки. Век у нас все еще 21-ый, месяц июль, 22 число.

Смехота намеревалась еще что-нибудь добавить смешное, но осеклась, увидев, как исказилось лицо Элоизы.

– Как июль? Какой июль? Мы прибыли сюда в марте, это я точно помню. Значит…, значит… Не может быть! Прошло пять месяцев, как я здесь. Я вошла в лабиринт в начале мая, мы отмечали вместе праздник Победы… И что? Я здесь одна в лабиринте почти три месяца?!

– Выходит так, – разумно подтвердила Чепуха. Теперь понятно, что тебя не ищут больше. Искали, искали, да и перестали.

Девчонки совершенно не понимали, почему Элоиза бездействовала, не пыталась спастись. Они засыпали ее вопросами.

– А почему ты не обратилась в местную полицию?

– Не попросила кого-нибудь из туристов – англичан, их сколько здесь бродит, позвонить?

– Вот, вот, и я о том же. Или сразу самой позвонить тем, кто организовывал экспедицию?

– Да хотя бы родителям, уж они бы тебя выручили.

– Ну, или археологам питерским, коллегам твоим, или просто друзьям, знакомым.

Элоиза села рядом с девчонками, взяла какой-то острый обломок, наклонилась и стала выводить на песке каракули. Девчонки смотрели на ее детские рисунки, молчали и ждали ответа на свои вопросы. Наконец Элоиза отбросила камень в сторону, заговорила, не поднимая головы.

– Во-первых, я оставила, как и положено, свой мобильник здесь, наверху, прежде, чем стала спускаться в подземный лабиринт. Все номера телефонов, адреса, названия компаний, агентств были «забиты», но забыты мной… Вот такой невеселый каламбур. Я не помню даже ни своего номера, ни телефона родителей. Часть моей памяти как бы стерлась… Представляю, как сейчас волнуются папа с мамой. Я должна была уже вернуться. Но самое главное, не это. – Элоиза повысила голос и резко поднялась. Девчонки, как по команде, тоже вскочили, стояли, не шелохнувшись перед этой странной девушкой Элоизой, страшась и одновременно сгорая от любопытства услышать еще какую-нибудь тайну. Элоиза опять обвела своим оценивающим взглядом девчонок, подошла к каждой, очень внимательно и серьезно посмотрела глаза – в глаза. Потом она взглянула на заходящее солнце, на вытянутые длинные тени колонн, глубоко вздохнула и сказала, как бы самой себе: «Что делать, придется рискнуть. Времени не остается. Это моя единственная реальная возможность. Итак, девочки, дело в том, что по условиям лицензионного договора участники экспедиции должны были ежедневно давать отчет о проделанной работе египетскому представителю. Он выполнял своеобразную роль надзирателя, постоянно находился с нами во время раскопок. Мы в обязательном порядке должны были предъявлять каждый найденный артефакт, не важно, будет ли это крошечный осколок керамической плошки или золотая брошка фараона. Опять же в нашу обязанность входила передача подробного описания найденного материала, первичного определения времени изготовления и так далее. И мы тщательно соблюдали условия договора. Но случилось то, что случилось… Вы уже знаете. Никого не осталось, работы прекращены. Я оказалась единственным держателем тайны грандиозного открытия мирового значения. Теперь вы тоже приобщены, – произнесла Элоиза каким-то горячим свистящим шепотом и раскрыла ладонь.

Там лежал отполированный до зеркального блеска круглый камешек размером с пуговицу от осеннего пальто или монету в 2 рубля.

– Смотрите, – громко, повелительно и торжественно сказала Элоиза. У меня в руках самый важный артефакт, который «взорвет» всю науку египтологию. Вы должны добраться до Лондона, выйти на контакт с Королевским Географическим обществом, а через них связаться с руководством Института египтологии, организаторами экспедиции, рассказать им все, что услышали от меня и передать этот бесценный кристалл. Я вам расскажу сейчас о его действии.

– А почему мы? Почему ты с нами не поедешь и сама все не расскажешь? – снова все вместе воскликнули девчонки, интуитивно ощутив тяжесть ответственности, которой Элоиза хочет нагрузить них.

– Да, у нас в планах намечалось посетить Англию, Лондон как минимум, – начала объяснять Чепуха. – Но мы даже приблизительно не знаем, когда туда попадем. С ума сойти! Тайна мирового открытия… Но мы-то, мы – всего лишь простые веселые девчонки. Такую ответственность, мы не можем взять на себя. – Чепуха старалась говорить как можно убедительней.

– Правильно, – поддакнула Светка. – Вообще неизвестно, попадем ли мы в Англию. У нас все непредсказуемо. Да и как мы найдем твоих организаторов, если ты не помнишь ни одного имени – фамилии, ни одного адреса или телефона?

– Может быть, сделаем проще, и ты все-таки поедешь с нами? – предложила Чепуха. – У нас тут появилась классная знакомая. Она поможет нам добраться до Лондона, а там уж ты сама всех найдешь.

– Нет, нет, – решительно и резко отвергла этот вариант Элоиза, – мне никак нельзя отсюда отлучаться. Я охраняю вход в лабиринт. Мы приложили столько усилий, чтобы его обнаружить. Его могут случайно или специально завалить камнями, закрыть с этой или… с той, внутренней стороны. Пока у меня остается возможность входить туда, я не могу покинуть это место.

– А почему ты думаешь, что нам поверят английские ученые, египтологи? – неожиданно спросила Попса. Заметив, что ее подруги кивнули головами, одобряя поставленный вопрос, воодушевилась и продолжила. – Даже мы, видя тебя здесь, выслушав твой рассказ, сомневаемся. Может, ты вообще от одинокой жизни среди этих древностей немного…

– Тронулась? Крыша поехала, да? Не в своем уме, хочешь сказать? – повысив голос, перебила ее Элоиза. Потом сразу стихла, закрыла лицо ладонями, опустила голову, зашептала что-то. Когда она отвела ладони, девчонки ахнули: ее глаза светились, как будто невидимый луч пронзал их. Девчонки съежились, оробели, не рискуя больше задавать вопросов.

А Элоиза, не спуская с них своего странного взгляда, тихо-тихо, одними губами, проговорила как заклинание.

– Я вас выбрала, потому что я увидела вас там, в Древнем Египте, среди ее девушек сопровождающих свадебную процессию. Я запомнила вас, и я поняла, что могу доверить вам тайну. А чтобы вам поверили, вы покажете кристалл из древнего лабиринта. Это будет служить доказательством.

Элоиза взяла руку Александры и переложила кристаллик в ее раскрытую ладонь. Девчонки склонились, разглядывая мистический артефакт, совсем не похожий на «бомбу», которая «взорвет» ученый мир. Он напоминал всего лишь кусочек льдинки, такой же прозрачный и гладкий, только теплый, нежный, как подшерсток котенка. Сквозь прозрачную поверхность просматривался причудливый рисунок, который менялся в зависимости от угла падения солнечного луча. Элоиза наклонилась к девчонкам, почти упершись в их головы, и прошептала едва слышно, подняв вверх сжатый худенький кулачок: «Этот кристалл – результат экспедиции. Подземный зал лабиринта, его стены снизу доверху покрыты этими кристаллами. Вероятно, это помещение было, говоря по-современному, «информационным центром» ученых Древнего Египта, своеобразным генератором идей и накопителем знаний». Элоиза замолчала, возможно, ожидая ответной реакции слушателей, подобающей сказанному.

Но таковой не последовало. Бедные девчонки! Они сидели, растерянные, онемевшие, потеряв надежду до конца осмыслить ни то, что они увидели во сне, ни то, что услышали от Элоизы.

Вокруг стало заметно темнее. От колонн поползли длинные тени. Растягиваясь, они преломлялись, натыкаясь на разбросанные внизу глыбы. Элоиза проследила упавшую тень, взглянула на заходящее солнце и заговорила быстро, торопясь закончить рассказ.

– Мне осталось сказать вам совсем немного, но очень-очень важное. Каждая из кристаллических пластинок, по моему мнению, подобна человеческой клетке ДНК. Мне удалось провести здесь некоторые испытания. Результаты убедительные: пластинчатый кристалл, как элемент, частица целого, сохраняет всю информацию, обладает всеми свойствами и способностями мощного солнечного генератора. Но надо еще провести десятки, сотни исследований… – Именно вы, девочки, пока единственные и первые, кто принесет весть о том, что экспедиция прошла успешно, что гипотеза «отцов» египтологии верна. Храните его, прячьте, берегите. Это бесценное сокровище. Помните, какой необычный сон вы, все трое одновременно, видели здесь, на древних развалинах? Думаете, случайное совпадение? Нет, дороге мои девочки. Это произошло, потому что вы находились вблизи «генератора знаний». Вы сможете сами проверить его действие и убедиться. Как? Слушайте внимательно. Но, сначала скажите, куда вы сейчас направляетесь?