Текст книги "Влюбиться в собственного мужа"

Алексей уезжал в каких-то смятенных чувствах. Он так и не решился спросить, знала ли Татьяна Максимовна его отца и была ли между ними какая-то переписка. Этот вопрос его мучил, не давал покоя. Но он боялся услышать что-то такое, из-за чего больше не сможет приехать в этот дом. А ему хотелось побывать здесь снова.

***

Алексей в бумагах отца пытался найти семейный альбом. Ведь он был когда-то. Это потом все хранилось в электронном виде, а сначала фото печатали на бумаге.

Альбом лежал под стопкой книг. Алексей узнал его по красивому корешку, украшенному причудливым узором. В детские годы Леша любил листать толстые страницы альбома, разглядывать снимки.

Фото родителей в свадебном наряде. А вот его первый снимок – мать держит на руках сверток и заглядывает под кружевной уголок.

Она часто говорила, что в первые дни, а то и месяцы боялась брать его на руки. Сразу же пришлось пригласить няню. Но мать всегда с готовностью позировала перед объективом фотокамеры отца. А он очень любил ее снимать.

Фотографий матери больше всего в альбоме. Алексей у нее на руках, рядом с креслом, у ее ног с машинкой или конструктором. Всегда и мать, и сын одеты дорого и красиво. Отец часто ездил за границу и привозил все самое лучшее жене и сыну. Потом уже и мать сама не отказывала себе в заграничном шопинге.

Отец во время приватизации оказался в нужное время и в нужном месте. Сохранил предприятие, рабочие места. Это было важно в те годы, когда люди теряли работу. И к тому же у него получилось наловить в мутной воде достаточно рыбы, чтобы поправить финансовое положение и предприятия, и свое личное.

Он был директором завода. Не позволил его пустить с молотка, рисковал, занял кучу денег, чтобы приватизировать, а потом вывести уже в виде частной фирмы на совершенно другой уровень.

Но так высоко в бизнесе, как он в итоге оказался, он бы не смог взлететь без денег, которые достались в наследство от двоюродного дедушки жены. Это была очень большая сумма, к которой прилагалась и заграничная недвижимость.

Фотографий отца в альбоме было немного. И только профессиональные снимки. Фото носили деловой характер. Для журналов, газет, где часто писали о бизнесе отца в рекламных статьях и просто в информационных.

Страницы альбома закончились на фотографиях, где Алексей был первоклассником. Огромный букет и рядом улыбающаяся мать. А ему так хотелось, чтобы в школу его повела няня. И она повела, вернее повезла вместе с водителем на следующий день и потом каждый день его сопровождала. До десяти лет, пока мальчика не определили в частную лондонскую школу.

А мать разъезжала по самым разным важным для нее делам, впрочем, не забывая звонить, требуя отчет и от сына, и от няни, а потом и от руководства школы и личного наставника Алексея.

Она занималась благотворительностью, какими-то общественными делами. Ей нужно было много людей рядом. Домашний очаг ее тяготил. Алексею было хорошо и без матери, он обожал няню. А мать казалась такой холодной и чужой. В частной школе мальчик скучал, но не по маме. Ему не хватало няни, ее заботы и тепла.

Мать и сын так никогда и не стали близки. Когда умер отец, Алексей и вовсе отдалился от матери. И она не искала причин для визитов к сыну. Алексей за минувший год навестил ее в Италии лишь однажды. И больше желания видеть мать у него не было. Теперь их общение ограничивалось звонками вежливости.

Закрыв последнюю страницу альбома, Алексей отложил его в сторону. Его он и возьмет с собой, чтобы показать Татьяне Максимовне. Вот тогда и случится самый подходящий повод для того, чтобы задать вопрос о том, знала ли она его отца.

Отложив альбом, Алексей увидел ежедневник в кожаном переплете и взял его в руки. Знакомый торопливый почерк. Отец предпочитал сам записывать волнующие его моменты, далеко не все доверяя своим помощникам и секретарю.

Это был очень старый блокнот. И Алексей уже готов был его убрать, потому что увидел только деловые записи прошлых лет, как вдруг из ежедневника выпал конверт. В углу с адресом отправителя стоял штемпель больницы, которая позже стала дорогой клиникой. Туда отец частенько жертвовал приличные суммы. Алексей недавно видел в отчетах. Сейчас клиника стала репродуктивным центром.

Молодой человек достал из конверта листок.

«Виктор, приветствую тебя! К сожалению, и эта попытка не увенчалась успехом. Но у меня есть и хорошая новость: появилась еще одна кандидатура, готовая оказать нам помощь. Женщине 24 года. Здорова. Остро нуждается в деньгах для лечения и реабилитации двухлетней дочери после автоаварии. Ее муж в этой аварии погиб. Она готова попробовать, но только один раз с подсадкой одной оплодотворенной яйцеклетки. Кто-то может сказать, что это почти нулевой шанс. Но я бы решился довериться судьбе. Вдруг это как раз тот самый счастливый случай, который сработает! Жду вас!»

Конверт выпал из рук Алексея, а из него показался край фотографии. Еще не увидев фото полностью, он уже знал, кто на нем.

***

– Татьяна Максимовна! Мне нужно вас увидеть и поговорить! – Алексей звонил прямо из аэропорта, когда только приземлился самолет.

Шел дождь, но он не замечал ничего вокруг.

– Разумеется, вы можете приехать ко мне прямо сейчас!

Татьяну Максимовну встревожил взволнованный голос Алексея.

– У вас все в порядке или что-то случилось?

– Я все расскажу вам при встрече.

В загородном доме Николаевых прямо посреди гостиной стоял таз и наполнялся водой, капающей с потолка.

– Надо заменить с десяток черепиц. Но сейчас такую уже не найти, поэтому Алена считает, что нужно перекрыть всю крышу заново. Вот только деньги на эти цели уже потрачены.

Татьяна Максимовна выглядела растерянной и уставшей.

– Получается, что вы приезжаете, когда мой дом терпит какие-то бедствия, – извиняясь, говорила она. – Но вы проходите, пожалуйста! У вас же какой-то разговор.

– Это может подождать, а вот крыша вашего дома нуждается в срочном ремонте.

Алексей тут же уехал. А несколько часов спустя, когда дождь прошел, и выглянуло солнце, приехала строительная бригада. Специалисты быстро починили крышу. Причем им даже черепицу менять не пришлось. Денег они не взяли, заверив, что за их работу уже заплачено.

– Мамуль, тебя не затопило дождем? – интересовалась Алена по телефону, она позвонила сразу после отъезда строителей.

– Доченька, теперь крыша нашего дома, как новая! – радостно сообщила Татьяна Максимовна.

– О, мамуль! Я так рада!

– Алексей мне помог.

– Какой молодец! И много ты заплатила его людям?

– Он не взял бы денег. Да у меня и дать уже нечего, – сказала Татьяна Максимовна и осеклась.

– А деньги с аукциона?

– Их нет. Я хотела тебе рассказать. Ко мне приезжала моя подруга Нина. Ты же знаешь, ее внук нуждается в дорогостоящем лечении. Дочь Нины в отчаянии. Она не просила денег. Я сама предложила. И это безвозвратно. Им нечем будет вернуть.

– Как же ты? Как же остальной ремонт дома и твоя поездка в Иерусалим?

– Алена, крыша уже отремонтирована. Остальное подождет… Ты даже не представляешь, на что способна мать, чтобы спасти своего ребенка! Я не могла остаться в стороне, когда у меня были эти деньги. Извини, что я не посоветовалась с тобой.

– Это твои деньги. Ты вольна распоряжаться ими, как угодно.

Алена старалась говорить спокойно, но ей было очень обидно, что деньги, которые ей дались с немалым трудом, достались чужим людям, пусть даже попавшим в трудную ситуацию. Алене хотелось помочь маме, а получилось совсем иначе.

– Спасибо за понимание, доченька…

Но Алена уже положила трубку. Татьяна Максимовна чувствовала вину перед дочерью. Она же так старалась с устройством выставки и аукциона! Но Татьяна Максимовна слишком хорошо помнила, что ей пришлось пережить, когда самой нужны были деньги, чтобы спасти Алену от инвалидности, а возможно и от смерти. Тогда ей никто не смог помочь. Пришлось использовать такой способ получения денег, какой она не пожелает никому. Поэтому сейчас она не смогла закрыть глаза на горе своей подруги, зная, что ее деньги спасут малышу жизнь.

***

Татьяна мало что помнит о том дне, когда хоронили ее мужа. Она не участвовала в организации похорон. Этим занимались свекры. На похороны Вадима его родители приехали с девочкой-подростком, которая недавно осиротела. Эта была двоюродная сестра Вадима, а его родители стали ее опекунами.

Татьяна все время находилась в больнице рядом с дочерью, которой сделали накануне операцию. Она оставила малышку на пару часов, чтобы попрощаться с мужем на кладбище, и тут же вернулась к ней.

Такое поведение вдовы осталось непонятым не только родителями мужа, но ее же матерью.

– Татьяна, что люди скажут? – громким шепотом говорила Нина Николаевна на кладбище. – Надо тебе остаться на поминальный обед!

– Мама, если бы это имело какое-то значение для Вадима! Но его больше нет! А Алена нуждается во мне прямо сейчас!

– Там есть медицинский персонал! Они позаботятся о твоей дочери. Ты должна остаться! – не могла успокоиться мать Татьяны.

Свекры только с укоризной смотрели в сторону невестки, когда она, рыдая, уходила с кладбища на автобусную остановку. Саша, один из друзей Вадима, догнал ее и предложил подвезти.

– Вадим тебе деньги должен? – спросила Татьяна.

– Да, но я могу подождать, пока ты продашь дом.

– Я не хочу его продавать. Вадим так хотел, чтобы мы там жили. Он его купил для нас. Я хочу его оставить как память о нем. Я попробую найти деньги.

– Хорошо. Может, родители Вадима помогут.

Тогда еще Татьяна не знала, что ее дочери потребуются деньги на операцию. Она надеялась, что в городской больнице ей окажут необходимую помощь. И она скоро пойдет на поправку.

Когда она приехала, то Алены в палате не было. Оказалось, что первая операция прошла не очень удачно. И потребовалась вторая, срочная. Татьяна просидела несколько часов, ожидая врача.

– Нам удалось стабилизировать состояние вашей дочери. Но даже сейчас я могу сказать, что потребуется другая операция, иначе она не сможет ходить.

– Еще одна операция поможет?

– Да, но только у нас в стране таких еще не делают. Я знаю швейцарскую клинику, где вам смогут помочь.

– И сколько это будет стоить?

Врач назвал сумму, которую Татьяна даже представить себе не могла. Где же можно взять такие деньги?

Нина Николаевна, когда узнала, предложила попытаться разменять ее двухкомнатную квартиру на однокомнатную с доплатой. Но даже при самом лучшем варианте денег все равно будет недостаточно.

Татьяна уже готова была продать дом, который купил Вадим. Но он его оформил на себя. И ей еще надо было разобраться в юридических вопросах, связанных с наследованием.

И размен квартиры, и продажа дома могли затянуться на неопределенный срок. Врач сказал, что эффективна будет операция только в том случае, если сделать ее в течение года.

Пребывая в отчаянии, Татьяна приехала в квартиру родителей Вадима, из которой они с мужем не успели переехать, но вещи были собраны. Со свекрами после похорон она не встречалась. В больницу к Алене они не приходили. А сама Татьяна, меняясь с матерью, ездила в ее квартиру, чтобы переодеться.

Невестку встретили очень холодно. Сначала она решила, что виной тому скорбь родителей, потерявших единственного сына. И она готова была ее разделить с самыми близкими людьми ее погибшего любимого мужа.

Татьяне самой хотелось поговорить о Вадиме, поплакать вместе, погоревать. Только суровый взгляд свекрови Анны Тимофеевны явно не располагал к такой беседе. Татьяна решила, что она дома одна, потому что больше никто не вышел.

Они сели на стулья у кухонного стола. Но ни чай, ни что-либо еще невестке не предложили.

– Как же ты оставила дочь одну? – язвительно спросила мать Вадима.

– Она с моей мамой. После второй операции ее состояние стабилизировалось.

– Хорошо. А к нам зачем пожаловала?

Тон Анны Тимофеевны не предвещал ничего хорошего. Но Татьяна решилась и рассказала о своей беде, о том, что нужны деньги на операцию для Алены за границей.

– Мы бы рады помочь, да нечем. Мы потеряли почти все деньги из-за реформы.

– Может, вы знаете кого-то, кто мог бы занять?

– Нет, таких знакомых у нас нет.

– Моя мама собирается разменять квартиру с доплатой, но даже если удастся быстро найти подходящий вариант, денег все равно не хватит.

– Но Вадим же купил дом. Продай его.

– Примерно половину суммы на покупку дома он занял. И долг нужно будет вернуть. И я не смогу продать его быстро. Еще нужно вступить в наследство.

– Что ж, мне жаль.

Свекровь встала, давая понять, что разговор окончен. Ее высокая и громоздкая фигура закрыла окно и на кухне воцарился полумрак.

– Анна Тимофеевна, а эта квартира… – Татьяна не успела закончить фразу.

– Да как ты смеешь еще что-то говорить об этой квартире?

Невестка вжалась в стул – так грозно прозвучал голос свекрови.

– Мы потеряли нашего единственного сына! А его жена даже с похорон сбежала! Вот уж действительно любимая жена! А теперь пришла делить нашу квартиру? Тебе отсюда нужна твоя часть? Так ты тут даже не прописана! А вот мы с отцом Вадима можем претендовать на часть дома, который наш сын купил!

Слезы брызнули из глаз Татьяны.

– Мне не нужны никакие части вашей жилплощади! – рыдая кричала она. – Наша дочь – вот кто остался после смерти моего любимого мужа! И он больше всего на свете хотел бы, чтобы она была здорова! Он любил ее больше жизни! Я надеялась, что вы захотите помочь! Что мы вместе найдем какое-то решение! Мужа я не могу вернуть, как бы мне этого не хотелось! Но чтобы помочь Алене выздороветь, я готова на все!

– Мне кто-то говорил, что ты истеричка, – ровным и спокойным тоном заявила свекровь. – Теперь вижу, что люди не врали. Признаюсь, что ты мне сразу не понравилась. Мы быстро тогда уехали, так что не было шанса узнать тебя лучше. Вот теперь и узнала.

– Анна Тимофеевна, Алена – ваша внучка! Единственный ребенок вашего сына! Не отворачивайтесь от нее, прошу вас!

– Татьяна, это твоя дочь. И ты ее воспитаешь по своему образу и подобию. Вряд ли она будет к нам относиться с любовью. Мы оформили опеку над дочерью моей покойной сестры. Она будет нашей наследницей. Мы так решили.

Татьяна, пребывая в шоке от услышанного, быстро пошла к двери.

– Когда свои вещи заберешь? А то нам скоро уезжать.

Она выбежала из квартиры, так ничего и не ответив. Холодный осенний ветер обжигал ее мокрое от слез лицо. Ее переполняло отчаяние. Она не видела выхода.

***

Татьяна вышла из палаты Алены. Дочь уснула, а ей хотелось немного пройтись по коридору. Завтра их выписывают. И дальше страшная неизвестность. Никаких идей относительно того, где взять деньги для операции, у несчастной матери не было.

Нина Николаевна советовала смириться. И попытаться организовать свою жизнь с тем, что есть.

– Может, со временем такие операции будут делать и в нашей стране.

– Мама, у Алены нет времени! Операция нужна в течение года. Так сказал врач.

– Но мы ничего не можем сделать.

Эта последняя мамина фраза крутилась в Татьяниной голове. «Мы ничего не можем сделать» – неужели это действительно так? И Алена, ее чудесная малышка, больше никогда не будет ходить! Как же с этим смириться? Если все-таки есть шанс все исправить? Деньги! Ну где же их взять?

– Татьяна Максимовна Николаева?

Она не сразу заметила, как рядом с ней остановился какой-то не знакомый ей врач, мужчина средних лет с аккуратной бородкой и в очках с красивой оправой.

– Да, это я, – ответила Татьяна взволнованно и удивленно.

– Михаил Петрович Вешенков, – представился мужчина. – Я бы хотел с вами поговорить.

– Я не могу уйти. Там моя маленькая дочь, и она может проснуться.

– Так давайте подойдем ближе к двери.

Он доброжелательно взял Татьяну под локоть.

– Я случайно узнал, что вашей дочери могут помочь за границей.

– Да, но я не в состоянии оплатить операцию.

Татьяна не смогла сдержать слез. А доктор услужливо протянул ей свой носовой платок.

– Именно об этом я и хотел с вами поговорить.

Она вытерла глаза и удивленно взглянула на собеседника.

– У меня есть предложение. Оно может показаться неожиданным и возможно в какой-то степени неприемлемым. Но вы не спешите отказываться. Прежде подумайте… Так вот. Есть одна очень богатая супружеская пара, которая готова заплатить гораздо большую сумму, чем требуется вам, за одну услугу.

Он на секунду замолчал. Молчала и Татьяна, ожидая, что он скажет дальше.

– Так вот. Им нужна женщина, которая бы выносила и родила их ребенка…

– Что? – Татьяна не могла поверить своим ушам.

– Это мои старые знакомые, которые не хотят огласки, поэтому не обращаются к подобным услугам в более крупном городе или за границей. Впрочем, сейчас это нигде не подведено ни под какую юридическую базу. К тому же для них очень важно, чтобы никто не догадался, что ребенка выносила другая женщина, а не родная мать…

– Неужели можно на такое согласиться?

– Дорогая Татьяна, а почему нет? Вам нужны деньги, а им нужна услуга. Причем, я уверен, что они помогут вам решить все вопросы с клиникой и операцией для вашей дочери без труда. У них очень много связей. А вы, наверное, и за границей ни разу не были?

– Не была, вы правы… Но я не смогу…

– Почему?

– Это для меня… противоестественно…

Татьяна была растеряна и обескуражена таким предложением.

– Погодите. Речь идет о здоровье и счастье вашей дочери. И вы можете решить это самым гуманным и благородным путем. Вы не только спасете свою дочь, но и поможете очень хорошим людям стать родителями. Подумайте. Я подойду к вам завтра перед выпиской.

И доктор ушел, а Татьяна так и осталась стоять у двери палаты.

***

Несчастная мать смотрела на свою спящую малышку. Девочка выглядела такой беспомощной. Она похудела за эти дни, пока перенесла две операции. Что же будет дальше?

Татьяна думала о том, что молила Бога дать ей шанс найти деньги. И вот поступило это невероятное предложение от неизвестного ей врача. Выносить ребенка и отдать его – сможет ли она сделать это?

– Мама, у меня появилась возможность заработать деньги на операцию, – сообщила Татьяна матери, когда та приехала в больницу, чтобы помочь дочери перевезти внучку домой.

– Каким образом ты сможешь заработать деньги? – удивилась Нина Николаевна.

– Вчера один врач предложил мне выносить и родить ребенка для очень богатой семейной пары.

– Как это? – удивилась мать.

– Я не знаю подробностей. Я еще не дала ответ…

– Таня, это неприемлемо! Как ты себе это представляешь? Ты только похоронила мужа и вот уже ходишь беременная. А потом ребенка у тебя почему-то не будет. Что люди скажут, ты подумала?

– Мама, ну причем тут люди?

– Мы в обществе живем! Хочешь ты этого или нет, но от людей и злых языков никуда не деться! А я в школе работаю! На такое нельзя соглашаться!

– Даже ради Алены?

– Даже ради нее! Она же потом сама тебя упрекнет в этом непотребстве!

– Но что плохого я сделаю? Я помогу и дочери, и хорошим людям!

– Ты с этими людьми уже знакома?

– Нет.

– Так откуда знаешь, что они хорошие? Честным путем не заработать большие деньги. Это наверняка какой-то криминал!

– Хорошо. Я познакомлюсь с ними и тогда решу.

– Ты будешь рисковать своей жизнью. А если ты умрешь во время родов, я останусь с твоей дочерью-инвалидом?

– Мама! Зачем ты так?

– Это на самом деле не исключено!

– Операцию Алене надо будет сделать до родов. Так что она уже получит свой шанс на выздоровление.

– А если операция не поможет? Все это будет зря?

– Я должна попытаться! Ради Алены.

– Я против! Не рассчитывай на мою поддержку в этом деле!

С матерью у Татьяны всегда были сложные отношения. С отцом, наверное, было бы проще. Но он давно умер. А сейчас Татьяна все-таки ожидала получить от матери если не одобрение, то хотя бы гораздо больше понимания. И когда Нина Николаевна ушла, позабыв о том, что обещала помочь с внучкой, Татьяна поняла, что осталась один на один со своей бедой.

– Я бы хотела познакомиться с теми людьми, которые хотят, чтобы я выносила им ребенка, – заявила Татьяна, когда снова пришел Михаил Петрович Вешенков.

– Они сейчас в отъезде. Приедут через две недели. Мы пока с вами сможем пройти обследование, чтобы я был уверен в вашем здоровье.

– Я пока еще не даю своего согласия.

Доктор вздохнул, взял Татьяну под руку и доверительно заговорил прямо в ухо:

– Татьяна, поймите, что вы не уникальны. Простите, что так говорю. Для этой цели подойдет любая здоровая женщина, нуждающаяся в деньгах. Я предложил вам, потому что сочувствую вашей беде. У меня тоже есть дети. И я понимаю ваше состояние. Если вы не уверены или даже отказываетесь, то я с вами попрощаюсь и стану искать другую кандидатуру. Зачем отнимать время друг у друга?

Татьяна в растерянности смотрела на врача. Она не ожидала такое услышать. Но уговаривать ее никто не собирался. И условия ей ставить никто не позволит.

– У меня машина стоит возле больницы. Предлагаю прямо сейчас поехать и сдать первые анализы, основные, которые нам потребуются.

– Мне не на кого оставить дочь.

– Возьмем ее с собой. У меня есть подушка и плед на заднем сидении. Мы хорошо устроим там вашу малышку, – заверил Михаил Петрович, дружески улыбаясь. – А в моей клинике есть детская комната. Там позаботятся о девочке, уверяю вас.

Алену не только расположили с полным комфортом в большой машине доктора. Он, как добрый волшебник, вручил ей мягкую игрушку – серого зайца, которого она с радостью приняла и крепко обняла. Татьяна всю дорогу держала Алену за ручку. А девочка счастливо улыбалась, прижимая к себе новую игрушку.

***

– Танечка, все идеально! – радостно сообщил Михаил Петрович, отложив в сторону результаты обследования. – Завтра ты познакомишься с чудесной семейной парой, которой ты согласилась помочь.

Прошедшие две недели доктор не оставлял Татьяну без внимания. Он помог ей перевезти вещи из квартиры свекров в загородный дом. Ей даже не пришлось общаться с родителями мужа. Она сидела в машине Михаила Петровича, пока он сам переносил ее сумки и чемоданы в машину.

С его помощью на мансардном этаже Татьяна быстро устроила перестройку. Он нашел людей, которые сломали перегородки и привели в порядок помещение. Теперь можно было использовать мастерскую для работы.

Он порекомендовал Татьяне принимать успокоительные препараты, чтобы поддержать нервную систему. Михаил Петрович привозил ей свежие продукты, которые покупал за свои деньги.

Татьяна понимала, что у доктора Вешенкова безусловно собственная корысть. Но ей так нужна была забота в это крайне сложное для нее время, что она ему была безмерно благодарна. Тем более, что пока еще неизвестно было, получится ли у них задуманное.

Она за это время лишь один раз позвонила матери и сообщила, что согласилась. Нина Николаевна гневно бросила трубку. Больше Татьяна ей не звонила. Адрес загородного дома матери был не известен. А телефона там не было.

Круг общения молодой женщины в эти дни был ограничен Аленой и Вешенковым, он был невероятно внимателен и ласков. Но теперь предстояло знакомство с семейной парой, которая готова заплатить большие деньги за реализацию своей мечты стать родителями.

– Виктор и Елена Воронковы, – представил Михаил Петрович семейную пару, когда Татьяна вошла в его кабинет. – А это наша помощница – Татьяна Николаева!

Виктору Воронкову на вид было лет сорок-сорок пять. Статный импозантный мужчина в модном костюме и белой рубашке привстал с дивана, чтобы пожать Татьяне руку. Его темные волосы с проседью были зачесаны назад. Пристальный взгляд ярко-голубых глаз казалось пронзал насквозь. Волевой подбородок был гладко выбрит.

Елена, очень стройная женщина в строгом красивом платье черного цвета, с ниткой жемчуга на высокой шее, лишь кивнула головой в знак приветствия. Ее почти черные волосы были собраны в высокий конский хвост. Выглядела она молодо, лет на тридцать. Но Вешенков говорил, что ей почти сорок.

Видно было, что Елена крайне напряжена. Это выдавало и ее красивое лицо, и поза на диване, где она вжалась в угол всем телом, скрестив руки под грудью.

Зато Михаил Петрович принялся с улыбкой докладывать, как идеально подходит Татьяна, чтобы выполнить свою почетную миссию.

– Когда все пройдет успешно на начальном этапе, то я помогу вам с клиникой в Швейцарии, – заявил Виктор Воронков, пристально разглядывая Татьяну. – У меня есть связи в медицинских кругах и мне гарантируют помощь по всем вопросам.

– Спасибо.

Татьяна чувствовала себя неловко, словно ее оценивали, как вещь, в магазине перед покупкой. Она старалась выпрямить спину, но хотелось стать меньше или даже исчезнуть из этой комнаты. И только мысль о том, что все это ради Алены, которая играла с игрушечным зайцем в соседней комнате, придавала ей сил и уверенности в том, что она приняла верное решение.

Несмотря на то, что все их взаимодействие не вписывалось ни в какие рамки закона, Михаил Петрович предложил на бумаге изложить обязательства каждого участника этого соглашения и всем под ним расписаться во избежание дальнейших недопониманий.

Согласно этому «документу», Татьяна брала на себя обязательства при благополучном зачатии выносить и родить ребенка, а затем после родов тут же передать его Виктору и Елене.

Все девять месяцев Елена будет наблюдаться как беременная в клинике Вешенкова. Точно так же, как и Татьяна. Важно было имитировать весь процесс. Роды планировались здесь же. Принимать их должен был Михаил Петрович.

Виктор Воронков гарантировал через два месяца после удачного зачатия организовать проезд с сопровождением для Татьяны с дочерью в Швейцарию и оплату всех расходов, связанных с операцией и реабилитацией Алены. Была назначена и ежемесячная сумма на содержание Татьяны во время беременности.

После благополучного рождения ребенка Воронков выплачивал Татьяне единовременно деньги, которых ей хватит, чтобы отдать долг за загородный дом, и еще останется на жизнь в течение нескольких месяцев.

Что получал Вешенков, Татьяна не знала, да ей это было и неинтересно. Зато он сам ей гарантировал всестороннюю медицинскую помощь самого высокого уровня, на который способна его частная клиника и во время беременности и после нее.

Татьяна согласилась лишь на одну попытку и подсадку одного эмбриона. Вешенков заверил, что можно положиться на судьбу, что у него предчувствие в благополучном исходе.

Елена в обсуждении «документа» участия не принимала. Все время она просидела молча с чашкой кофе, которую ей принесла секретарша Михаила Петровича. Татьяне стало жаль эту женщину, видно, ей уже пришлось немало пережить из-за того, что она не могла стать матерью естественным путем.

***

Виктор Воронков приехал в загородный дом Татьяны на следующий день после знакомства. Он привез несколько пакетов с продуктами, каких в магазинах было не найти. Он сам все переложил в холодильник и сказал, что приедет еще, если Татьяна не против.

– Не преждевременна ли ваша забота? Процедура назначена через несколько дней…

– Танечка, это для вас и вашей дочери.

– Спасибо. Будете чай? Правда, мы пьем травяной. Но у меня есть и обычный черный. А, может, кофе?

Ей хотелось быть гостеприимной хозяйкой, хотя в присутствии этого мужчины она чувствовала себя неловко.

– С удовольствием выпью ваш чай с травами!

Пока Татьяна колдовала с завариванием, гость внимательно изучал гостиную.

– У вас очень мило! Старинная мебель смотрится здесь очень гармонично.

– Нам она досталась вместе с домом.

– Вам повезло.

– Да, муж был счастлив, когда договорился о покупке этого дома…

Она замолчала. Ее глаза наполнились слезами.

– Танечка, мне так жаль, – Виктор подошел к ней очень близко. – Михаил рассказал мне о вашей трагедии.

Татьяна, налив воду в заварник, отнесла его к столику.

– Прошу садитесь, – пригласила гостя, указав на кресло.

Ей не хотелось говорить о муже с Виктором. Она боялась расплакаться перед ним. А это совсем ни к чему. На сороковины после смерти Вадима она была одна с дочерью. Даже с матерью так больше и не виделась. И чувствовала себя очень одиноко.

Виктор, видимо, чтобы поднять ей настроение, стал рассказывать о своих путешествиях, о курьезах, случившихся с ним. Татьяна не заметила, как расслабилась и уже улыбалась, а иногда даже смеялась – собеседник обладал отличным чувством юмора.

– Мама! – из спальни позвала Алена, и Таня, извинившись, быстро отправилась к дочери.

Она скоро вышла с малышкой на руках.

– Какая у вас красивая дочь! Привет! – поздоровался гость.

Девочка ему улыбнулась и ответила:

– Здравствуйте!

– Ты любишь подарки?

– Да!

– Что тебе привезти, когда я снова к вам приеду?

– Куклу!

– Принцессу или пупса?

– Принцессу с длинными волосами!

– Хорошо! До встречи!

Виктор попрощался и ушел. Он приехал следующим вечером. Снова с многочисленными презентами и куклой для Алены. Девочка была в восторге. А Татьяна подумала, что уже может без стеснения общаться с этим мужчиной. Он быстро смог ее расположить к себе.

– У вас есть свечи? – неожиданно спросил Виктор, когда Татьяна вернулась из спальни, куда перенесла уснувшую Алену.

– Думаю, что где-то были.

Татьяна нашла в шкафу одну свечу. Зажгла ее и поставила в подсвечник на чайном столике.

– Так хочется немного романтики, – Виктор, улыбаясь, нажал на выключатель, и люстра под синим абажуром погасла.

Таня села на диван. А Виктор вопреки ее ожиданию не вернулся в свое кресло, а подсел к ней.

– Мне так часто бывает грустно и одиноко. Вы ведь тоже испытываете такие чувства?

– У вас есть красивая жена, а у меня… – Татьяна замолчала.

– Я уверен, что вы еще будете счастливы, Танечка. Вы такая удивительная девушка. Вы даже не представляете, как вы красивы, и еще так молоды! Я понимаю, что сейчас на вас навалилось столько бед. Но они решаемы. Я буду рядом с вами. Обещаю!

Он нежно коснулся ее тонкого запястья и провел пальцами по руке к шее, откинув прядь светлых волос. Он поднес ее словно безвольную руку к губам и нежно поцеловал. Татьяна молчала не в силах сопротивляться. Да ей и не хотелось, чтобы его ласки прекратились.

Она так соскучилась по таким прикосновениям! А при свете свечи ей казалось, что рядом с нею не Виктор, которого она совсем не знает, а ее любимый муж. Она закрыла глаза, вспоминая, как хорошо ей было рядом с Вадимом.

Последовали объятия и более долгие поцелуи. Ловкие мужские руки аккуратно и не торопливо расстегивали пуговицы ее платья. Таня не открывала глаза, уносясь в страну грез. Желание близости захлестнуло ее жаркой волной, дыхание участилось, а ласки не прекращались.

Утром Татьяна проснулась на диване в гостиной, заботливо укрытая пледом. Рядом никого не было. Она встала и поправила платье, которое было застегнуто на все пуговицы. В спальне спокойно спала Алена в обнимку с мягким зайцем. Кукла-принцесса красовалась на прикроватной тумбочке.