Текст книги "Бегство из рая. Emigration.ru (сборник)"

В поисках абсолюта

«В поисках Абсолюта» – так мысленно назвала я этот вечер, дав ему, возможно, несколько старомодное и эстетское название. И не удивляйтесь архаичности слов и осторожности фраз, я просто боюсь нарушить гармонию этой встречи с Легендой еврейской культуры, примадонной московского еврейского театра, игравшей еще в труппе Михоэлса, в 60-х годах – ведущей актрисой Театра имени Моссовета, знаменитой, обворожительной, Этель Ковенской.

А чтобы рассказать и еще раз ощутить несравненную атмосферу встречи с Актрисой, я приглашаю вас на авторский вечер известной израильской журналистки Полины Капшеевой, блистательного мастера интервью и автора серии книг «Обнаженная натура».

Тель-Авив. Март в Израиле, свежо, не жарко и почти по-московски прохладно. Сумерки. Исход Субботы. Консерваториум. Камерный вечер. Рояль и свечи. Театральная гостиная. Живое общение. Прекрасные, одухотворённые лица.

Из всех присутствующих в этом зале я сразу выделила Её, хотя, к стыду своему, не знала в лицо. Дама с королевской осанкой, без возраста и почти без косметики, с точеным медальным профилем и сияющими изумрудными глазами была той самой трогательной шестнадцатилетней девочкой Рейзл из «Блуждающих звезд» по Шолом-Алейхему, пылко влюблённой Джульеттой на сцене холодной послевоенной Москвы театра Завадского, ведущей актрисой Театра им. Моссовета, звездой надменной израильской сцены в тель-авивской «Габиме» и, наконец, играющая на языке своего детства в государственном театре Дездемона в «Отелло», Корделия и Регана в «Короле Лире», миссис Пэйдж… К тридцати годам – премия «самой молодой актрисе, сыгравшей наибольшее количество шекспировских ролей», работа в «плеяде звезд» московского театрального Олимпа, где царили Марецкая, Раневская, Орлова, Плятт, Мордвинов, Серова… Среди этих знаковых фигур русского Века было так легко затеряться, раствориться в лучах их славы и таланта, но Звёздам не нужно чужое свечение. Этель Ковенская с самого начала своей головокружительной карьеры была уникальной, единственной и непохожей ни на кого из этой божественной когорты; ведь талант – это всегда открытие новых граней, новых сфер воздействия, покорение новых высот. А еще были фильмы, телесериалы, сольные концерты, запись дисков и кассет с песнями на русском, идише, иврите. Я не буду пересказывать яркую биографию известной актрисы, её можно прочитать в прессе, на сайтах интернета, но я хочу передать живой энергетический заряд впечатлений от общения с этой великой женщиной.

На вечер Этель пришла с мужем, известным композитором Львом Коганом, с которым прожила много красивых и счастливых лет. Она была в зале среди публики, но магнетизм актрисы – это «такая химия», как говорят в Израиле.

Все взгляды все равно были прикованы к ней. Я сразу вспомнила когда-то услышанную фразу: «Актриса – это больше, чем просто женщина… это почти Богиня». Только настоящий талант и интеллект способны создать такой выразительнейший портрет, когда на точеном, тонкой лепки лице светятся аквамарином молодые глаза, и ты начинаешь представлять её в эпоху Орловой и Марлен Дитрих: изысканной, аристократичной, неземной…

Знаменитый композитор, высокий благородный господин, держал её за руку, и это было удивительно трогательно и красиво.

Вечер проходил в виде вопросов и ответов. Полина Капшеева рассказывала о своих встречах со знаменитыми писателями, политиками, музыкантами, актёрами. Когда речь зашла о театре, то, конечно, Полина представила всем Этель Ковенскую. А потом живая легенда сама рассказывала о своей жизни, о своем творчестве, с потрясающим артистизмом, юмором и предельной искренностью. А ведь за глянцевой обложкой состоявшейся карьеры актрисы были и драмы, и тяжелейшие испытания.

Еврейская звезда актрисы зажглась в годы сталинской инквизиции. На глазах молоденькой дебютантки еврейского театра началась публичная казнь еврейской культуры, предательское убийство Михоэлса, уничтожение еврейского театра, преследования «безродных космополитов», выжигание национальных чувств, национальной памяти, национального достоинства. Какой же сильной и талантливой надо было быть, чтобы выстоять, не сломиться, а идти вверх по театральной лестнице с гордо поднятой головой. Когда Этель попросили рассказать об Орловой, какой она была в жизни, на сцене, то после некоторой паузы актриса ответила: «Она была Звездой…», а потом с недоумением добавила: «Была скромным и порядочным человеком в жизни, но от неё исходило какое-то неземное свечение, и окружающие это чувствовали даже на физическом уровне…»

Точно так я бы характеризовала восприятие окружающими самой Этель Ковенской. На современном языке это называется харизмой, когда все на каком-то подсознательном уровне понимают, что перед ними человек другого порядка, из других высот, талант, отмеченный сверху. Ведь недаром бессмертная Любовь Орлова подарила Этель в знак признания свою бесценную реликвию – атласные туфельки, в которых снималась в фильме «Цирк» и в которых взошла на вершину артистической славы своего времени.

У меня в руках новый музыкальный компакт-диск Этель Ковенской. «FROM SONG TO SONG». Идиш, иврит, русский. Черно-белая фотография в профиль. Строгое, даже аскетическое, оформление. Ничего лишнего, вычурного. И что мне особенно дорого – это слова, обращенные ко мне, написанные летящим почерком от руки: «Дарю с радостью свои песни. Этель».

Сильный, молодой голос. Чарующий бархатный тембр. Прекрасное музыкальное оформление. Изысканный вкус и безупречное чувство перевоплощения в каждой песне, в каждой мелодии, в каждом ритме. Песни на идиш в исполнении Этель Ковенской – это целое направление в возрождении восточно-европейской еврейской культуры.

Нет, это не еврейское местечко Ефима Александрова с его тёплым и не всегда грамотным исполнением задушевных песен на мамэ-лошн. И это не мир странных полотен Марка Шагала, его исчезающих образов, летящих обреченно в Вечность, неразгаданных и ритуально прекрасных. Это не эпатажный модерн Якова Явно и не чистый вокал Светланы Портнянской, где идиш выполняет функцию языка, но не более. Ведь у молодых артистов идиш, – выученный язык, а у Этель Ковенской это сама жизнь, заполненная переплетением ассоциаций и образов, первых слов и открытий раннего детства, это органичное присутствие родного языка на уровне генной памяти каждой клетки. Безусловно, её язык, её интонации уникальны и неповторимы. Актриса своим пением открывает нам абсолютно другой еврейский мир: ослепительный, нарядный и изысканно-утонченный в чарующих джазовых ритмах с потрясающим благородным звучанием современного языка идиш. Я вспомнила классику исполнения еврейских песен сестёр Бери, тот же стиль, то же утверждение самого высокого профессионального уровня, аристократизм, лёгкость, свобода и обжигающая волна ностальгии по тому Времени, когда всё это БЫЛО.

Когда был язык, на котором жили, любили, творили, на котором страдали и умирали в гетто; язык, который столько раз незаслуженно убивали и которого так боялись все наши враги, считая суеверно, что Слово обладает высшим, магическим свойством мести за все наши унижения и страдания, за наши безвинные жертвы, за кровавые наветы, за всю нашу историю и боль на этой Земле. Песни Этель закружили меня непонятным образом и повели вдаль, по улочкам и лабиринтам сюжетов гениального Исаака Башевиса Зингера. Через ткань живого языка идиш проступили силуэты утраченного еврейского мира на пороге Катастрофы, где переплелись реальность и мистика, трагизм и одухотворённость, простые человеческие чувства, предрешенность общей Судьбы и чудо Воскресения народа, языка, культуры, страны. Казалось, что этот язык уже отзвучал, что он оставлен и забыт навсегда в покинутых, безлюдных аллеях «под старыми княжескими липами Бернардинского парка», описанного с такой тоской и горечью Григорием Кановичем. А ведь в каждом городе огромной послевоенной страны были такие «парки забытых евреев».

Возможно, кто-то вспомнил их?

На фотоплёнке моё далёкое детство: Харьков 50-х, Парк Горького, центральная аллея, старики, похожие на стаю диковинных птиц, в белых макинтошах, фетровых шляпах, испуганно говорящие почти шепотом на идиш. Их язык был тогда под запретом, и только самые любознательные внуки смогли запомнить отдельные слова и фразы.

Но всё возвращается на круги своя, и живой язык идиш возрождается, наполняясь новым смыслом и новым звучанием. Утраченный мир наших предков возвращается к нам обновлённым, многогранным, ярким и живым. Спасибо огромное замечательной Актрисе Этель Ковенской, чья творческая жизнь посвящена Ренессансу еврейской культуры, утверждающей вечные, общечеловеческие ценности. Низкий поклон и самые искренние слова благодарности и признания!

Вечная Память…

Накануне
(Прогулка дилетантов по Запретной Теме)

«Кто мы? Откуда? Для чего?»

(Тривиальные вопросы вечной истории)

Дорогой читатель, я живу в Израиле уже много лет и понимаю всю сложность и неоднозначность темы моего эссе. Больно об этом писать и говорить, но синтез двух подходов даёт видение Настоящего. Мой очерк посвящен интеграции человеческого опыта и взаимопроникновению самых противоречивых страниц, придуманных человечеством.

Пасхальные каникулы. Дни, в которых так много тайного, непонятного, пугающего и влекущего. Именно в эти дни мне так хочется пригласить тебя на экскурсию в Старый город, подвести к стене Плача, оглушить тысячелетиями и пройти по кругу тех, еще не разгаданных, событий, которые наполнены смыслом противоречий и откровений. Всё будет, как Тогда: не жарко, но уже лето; еще не выцвели изумрудные травы, еще воздух не выжжен беспощадной жарой, еще пьянит эвкалиптовый аромат, и стрекозы шуршат своими прозрачными крыльями, как в Раю. Еще может ничего не случиться, не произойти, еще может вся история пройти по абсолютно другому сценарию, но… Случилось! И история прочла свой приговор.

Мы пересечем узкий Армянский квартал, похожий на коридор тюремных казематов; слева от нас останется старая Армянская церковь, затаившаяся в глубине каменного дворика с разросшимися тысячелетними оливами, пройдём, не задерживаясь, по скользкой холодной брусчатке до поворота, войдём в выветренную столетиями каменную арку и найдём храм Марии-Магдалины, где с Тех времён сохранился лишь тёмный, мрачный зал с неровными шершавыми стенами, где Он впервые признался, что вскоре будет предан одним из них: самых близких, верных, надёжных.

Этот Зал стал свидетелем самого сакрального действа на Земле. Его изображали столько раз на своих полотнах самые выдающиеся мастера живописи и иконографии. Но так до конца и не постигнув всю важность и глубину случившегося на Земле, нарекли эту неразгаданную ночь «Тайной Вечерей».

И эта ночь великого озарения стала Началом новой эпохи человечества. Впервые Добро и Зло, Гениальность и Злодейство, Логика и Абсурд, Грех и Добродетель навечно переплелись в нашем сознании, морали, поступках отдельных людей и народов, в восприятии и оценках… В этом зале во времена «Тайной Вечери» была Центральная синагога и раз в год на Праздник Избавления от египетского рабства (Песах) Он приходил пешком из далёкой Нижней Галилеи, из города Назарета, в Ирушалаим (сейчас это три часа езды по скоростной трассе), чтобы свершить молитвенный обряд в первую ночь Праздника. Этот обряд ночных молитв, который у иудеев всего мира называется Первый Седер («Пасхальный порядок»), с обязательным красным сладким вином (4 бокала) и торжественной трапезой, проводят в кругу самых близких; у Него их было 12.

Я не буду пересказывать тебе этот известный библейский сюжет, но, находясь в этом Зале, холодном, мрачном и сыром, ты остро почувствуешь, как тебя начинает затягивать параллельный мир фантомов тех страстей и событий. Эта Первая пасхальная ночь и стала ночью предательства.

Нашумевший фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы» вызвал киношок уже на первых просмотрах, но не приблизил к истине и не раскрыл тайный смысл тех событий, которые от нас так же далеки, как и исчезнувшая в пучине океана Атлантида. И оправдан ли предельный натурализм, с которым в фильме изображены нечеловеческие муки Христа? И кто ответит: что первично – долготерпение или чудо Воскресения?

В чем смысл наших страданий на этой горькой Земле? Но вечные вопросы, увы, останутся без ответа. Даже самый кассовый американский блокбастер не сможет рассказать нам правду. Ведь не боги делают кино. А киноряд так поверхностен и театрален в сравнении с Истиной!

Не будем обсуждать законы шоу-бизнеса; просто неспешно пройдём по излому временного контура Тех дней-часов-минут, которые унесли с собой в небытие великую Тайну.

Он мог выпросить у Б-га изменения хода событий, мог быть спасён и прощен, мог сохранить свою единственную земную жизнь, но Он выбрал страдания. Он решил пройти свой путь до конца, взяв на себя все грехи человечества. Он первый, в шутовском терновом венце, униженный и распятый, доказал: «Чтобы возвыситься, надо познать падение…» Но я о другом, о всех нас, которые так несовершенны и слабы; так легко предаем, необдуманно, случайно, нехотя… иногда ненавидя, иногда страстно любя. О прощении и искуплении.

На рассвете стражники Его найдут в Гефсиманском саду, где Он будет безмятежно спать в тени вечных олив. Ведь по обряду нельзя было уходить из святого Иерушалаима до окончания Праздника. И Он не ушел из города, не нарушил запрет Отца, не спрятался от обезумевшей толпы. Был открыт и спокоен. Его казнят в 33 году н. э. 14-го дня месяца Нисана, в час полного лунного затмения, когда на тусклом влажном небосклоне исчезли все звёзды и время человечества на мгновение остановилось между прошлым и будущим.

Отныне самый главный иудейский Праздник будет навечно связан тугим противоречивым узлом с христианской Пасхой, символизирующей Его Страдания и Его Воскресение. Этот узел, непонятный, полный драматизма и противоречий, не смогут ни разрубить, ни развязать; он станется навсегда Тайной, напоминанием нашего несовершенства и нашей ограниченности.

Мы с тобой на минуту задержимся в этом прозрачном дивном саду, и вдруг в горячем хамсинном воздухе проступят из небытия зашифрованные откровения. Миражи самой высокой трагедии театра человечества на пути к совершенству. В память об этом страшном Дне в 1924 году итальянский архитектор Антонио Барлуцци построил «Базилику Агонии», которую еще называют Базиликой Мучений Христовых.

Сделаем на память несколько поспешных снимков на ступеньках этого храма и вернёмся туда, в те события, на тот перекрёсток вечного города.

Ему вменяли в вину инакомыслие и вероотступничество, ведь позволил себе заявить, что Он – Царь Иудейский. И этого хватило! А Он просто захотел реформировать религиозные догматы, распространить Святое Учение на всех, живущих на Земле. Стал первым проповедником новой идеи интеграции. Но за идеи страдали во все времена, нет надобности перелистывать историю.

Ты даже не представляешь, как это безумно впечатляет, когда идёшь Его маршрутом, Крестным путем, по Виа Делароза, узкой кривой улочке арабского города, где жизнь льётся тонким ручейком, не останавливаясь, не волнуясь, так же безразлично и сонно, как и тогда. Мы поднимемся на то самое скорбное место, на Голгофу…. Сейчас это едва читаемый холм. Есть историческая версия, утверждающая, что казнь Иисуса состоялась в древней Кейсарии, в самом сердце Римского города несчастной распятой Иудеи, а не на Голгофе, как утверждают официальные источники. Но, наверное, это не столь важно для нас сегодняшних. Важнее понять суть, приблизиться к осознанию Истины человеческой матрицы.

Я не знаю тайный мистический смысл этих событий и кто виноват? И даже не знаю, что было первично в этой трагедии: фанатизм, доведенный до абсурда, или предательство? Но я живу на Востоке, и мне известна ментальность религиозных фанатиков. Выскажу, возможно, спорное предположение, что Иуда Искариот был ярым поборником веры, воинствующим и опасным, но не предателем. Да и зачем Иуде, владеющему казной, каких-то 30 сребреников? Отнюдь не в алчности была подлинная причина предательства Иуды. Будь он кровожадным предателем, всё было бы примитивнее и проще, понятнее и циничней. Но как это было на самом деле, никому на Земле, увы, узнать не дано… Искать виновного – тщетно!

Никто не разгадает тайну Иуды и мифологию его Греха. Был ли он обычным человеком или Дьяволом, вступившим в единоборство с Учителем, устанавливая самый общий и самый жестокий закон на Земле – закон единства и борьбы противоположностей? Это потом будут Моцарт и Сальери, Дантес и Пушкин, гении революций и их палачи, метафизика любви и безумия… Но каждый раз, когда толпа негодует на площади, вспомните – Это УЖЕ БЫЛО!!!

Не будем входить в запретные темы, оставим всё, как есть…

Нам не дано ни изменить, ни исправить.

Мы просто пройдём по запыленному легендами и мифами Старому городу, пересечем тесный беспорядочный и жутковатый арабский рынок, выпьем божественный горький кофе из крошечного, с напёрсток, стаканчика и через Яффские Ворота спустимся к шикарному району ультрасовременных вилл «Мамилле». За крепостной стеной останутся вопросы, тайны и символы, к которым столько веков так стремилось приблизиться наивное человечество. Но древние камни навсегда сохранят молчание. Они ничего не расскажут.

Неоконченная правда, или «Камера обскура»

Нашумевший документальный фильм израильского режиссера Йоава Шамира «Махсомим» (Блокпосты) стал в этом сезоне хитом многих международных фестивалей и кинопоказов. Это фильм о буднях КПП, через который проходят палестинцы с территории Западного Берега на территорию внутри «зеленой черты» и обратно, о трудной службе израильских пограничников, о напряжении нерешенных вопросов, о встрече двух миров, двух позиций, двух цивилизаций. Фильм очень своевременный и нужный, на очень непростую и болезненную тему, был встречен огромным интересом зрителей во всём киномире; он стал первым из израильских фильмов, получившим приз Joris Ivens на фестивале документальных фильмов Idfa в Амстердаме, считающемся наиболее престижным в мире. Этот фильм, по мнению обозревателя крупнейшей израильской газеты «Едиот Ахронот», раскрывает в самой человечной манере двойную трагедию, которая происходит изо дня в день на КПП израильской армии. Но в этом шквале аплодисментов хочу быть услышанной, ведь кино создаётся для нас с Вами, для зрителей, а документальное кино – еще и для истории.

Фильм снят в новой кинематографической манере, которую можно условно назвать стилем псевдолюбительской съемки, что сравнимо со школой примитивизма в живописи.

Камера снимает без эмоций и эффектных ракурсов, без комментариев и без операторских изысков, словно скользя по рутинным будням жизни обычного израильского Блокпоста. И в этой умышленно простой, бесхитростной съемке и есть высочайший заряд воздействия на психику зрителя, когда разрушается грань между кинозалом и экранным действом, когда мы вдруг попадаем в тот заснятый на плёнку жаркий, бесцветный и безрадостный день, где доминанта всех взаимоотношений – человеческое Противостояние.

Жара, хамсин, невыносимо… Толпы палестинцев с одной стороны: мужчины, беременные женщины, дети, старики и старухи, а с другой стороны – вооруженные солдаты, выполняющие свою службу на этом Блокпосту. Унизительный досмотр палестинцев, проверка документов, долгое ожидание на испепеляющем солнце, нервы, раздражение, усталость…

Камера скользит по лицам людей, выхватывая человеческую боль и безысходность, подавленность и почти обреченность…

Лица солдат безучастны и сосредоточенны – они выполняют обычную работу.

Но я вам расскажу… Если вы не знаете и не живёте в этой стране, я вам расскажу о том, что осталось за кадром этого фильма: сколько их, молодых ребят, взрывалось на таких постах; расскажу, как они теряли друзей, как они ежедневно рискуют своей еще не прожитой жизнью, как их матери не выпускают из рук мобильные телефоны, сходя с ума от страха и волнения за своих детей; как важно нашим солдатам быть профессионально подготовленными, сдержанными и сконцентрированными, чтобы не пропустить на территорию Израиля смертоносный груз, проносимый часто даже детьми; какими надо быть быстрыми и цепкими, чтобы мгновенно вычислить в толпе шахида, чтобы не пропустить террориста без документов или предъявляющего фальшивые удостоверения личности и разрешение на работу.

«Человек с ружьём» всегда ассоциируется с государственной машиной подавления, с режимом и властью, но пора отойти от устаревших стереотипов и догм. Пора понять всем, что мы живём в другой реальности, где идёт против нас необъявленная, жестокая и беспощадная война, имя которой Террор. А война диктует другие законы выживания, другую этику и другие подходы даже к таким священным категориям демократии, как свобода личности и права человека. Хочу напомнить, что нет единой правды для всех, нет единого Абсолюта и единой Истины.

На просмотре у меня было желание дополнить фильм кадрами нашей жизни, без комментариев и без слов…

Я помню этот вечер, эту ночь. 1 июня 2001 года организация «Исламский джихад» организовала джихад против израильских детей. Возле тель-авивской дискотеки «Дельфинариум» погиб 21 человек, из них 19 – подростки из СНГ. Более 100 детей были ранены. ««Русские израильтяне» называют этот теракт своим Бабьим Яром», – писала газета «Московские новости». По 22-ому каналу израильского телевидения всю ночь мы смотрели страшный сюжет в режиме реального времени. Родители, узнавшие о взрыве в дискотеке, приехали на место теракта. Это был пятничный вечер, многие были в гостях, на разных торжествах, о трагедии услышали из теленовостей. Я помню крупный план женщины в вечернем платье, приехавшей на место трагедии прямо с банкета. Обезумевшая и потрясённая, она рвала на себе волосы и одежду… Лица родителей – искаженные болью и отчаянием… Невозможно забыть этот Холокост нового Века, бессмысленный, беспощадный. Но мир должен про Это узнать!

Документальный фильм – это всегда фокус автора, его концепция и его взгляд. Но когда фильм выносят на международный экран, то он уже для зрителей других стран трансформируется в сознании во взгляд нации. Это уже не просто кинохроника момента, это идеологическая пропаганда, только чьих взглядов и чьих убеждений?

Да, я согласна, что блокпост, как и защитная стена, унижает личность и, увы, не приводит к миру и согласию. Но это всё же защита.

Как, живя в Израиле, можно забыть линч наших ребят в Рамалле, взорванные кафе «Сбарро» и «Момент» в самом центре Иерусалима, обстрелы домов мирных жителей иерусалимского района Гило, разорванные в клочья автобусы, палестинские ракеты «Кассам», падающие на тихий, провинциальный городок Сдерот, обстрелы на дорогах и еще, еще, еще….

Даже сегодня, когда пишу эти строки, по радио вновь объявляют о теракте в Тель-Авиве, опять раненые, убитые…

Наше кровавое Жертвоприношение продолжается.

Неужели у кого-то еще есть вопросы в отношении политики упреждения и повышенной бдительности израильтян?

Очень странно, что израильские кинематографисты так отстранённо выстроили свой сюжет, где до того старались быть объективными, что потеряли позицию логики и здравого смысла граждан своей страны.

Когда мы только приехали в Израиль, мы жили в Иерусалиме в районе «Мошава Германит», где живут выходцы из Германии, алия 30-х годов. Это был вполне благополучный, буржуазный Израиль. В школе, где учился мой сын, учились дети израильского Middle Class. Они, в отличие от наших «русских» детей, ни разу в жизни не ездили на автобусах, потому, что автобусы иногда взрываются, а их родители знают об этом с детства.

Возможно, и у создателей фильма – «другой Израиль», меньше подверженный риску, европеизированный и очень либерально-демократический. Но так не бывает! Страна у нас одна, у нас одна опасность и один путь борьбы за выживание и утверждение себя и своих идей в мире.

Безусловно, взгляд художника всегда самобытен и индивидуален. Но даже очень хорошее и талантливое кино может быть опасным носителем страшных или ошибочных идей. Создатель фильма всегда должен помнить, что он моделирует сознание массового зрителя, а это колоссальная ответственность. Вспомните гениальную по воздействию киноленту фрау Лени Рифеншталь «Триумф Воли», она была символом и музой фашизма, имела головокружительный успех, вела за собой зрителей к аморальным и бесчеловечным ценностям, мастерски разрушая индивидуальность личности, гипнотизируя и отключая волю и разум у миллионов, превращая их в послушную аморфную массу, толпу.

Человечество еще не пришло к желанной интеграции, и у каждого народа своя история, своя боль и своя память. Я пишу эти строки, когда в Германии опять маршируют бритоголовые, когда в чопорной, аристократичной Англии экстремисты призывают уничтожить страну, в которой я живу, в Турции и Париже горят синагоги – ну разве не вызывает это тревогу? Ведь это уже было!!! А совсем недавно в добропорядочной Европе в прайм-тайм по кабельному телевидению транслировали арабский многосерийный фильм, достаточно профессионально поставленный, в котором раввины перерезают горло христианскому мальчику накануне еврейской Пасхи, чтобы изготовить ритуальную мацу на детской крови. Я сама видела эти кадры, где очень ярко и достоверно играют артисты и талантливый арабский мальчик так выразительно, так трогательно играет роль жертвы на этом бесконечном шабаше ужасов, что просто холодеет душа. И эту киноклевету смотрят в цивилизованных странах, не возмущаясь, не протестуя, не удивляясь ветхости и замшелости темы очередной фальшивки.

Недосказанная правда фильма «Махсомим» о нашей жизни в Израиле способна вызвать реакцию негатива и неприятия нас в глазах остального мира, не знающего или не желающего знать все реалии нашей действительности.

Каждый сам совмещает фокус своего зрения с кадрами, происходящих событий. И не удивляйтесь, что очень часто на киноэкранах мы наблюдаем перевёрнутое изображение известных фактов, как в допотопной «камере обскура», которая являла собой прообраз нашей современной кинокамеры.

«Камера обскура». В определении этого понятия кроется двойной смысл… и двойная мораль; а еще – метафора упрощенного, искаженного восприятия действительности, как это иногда случается даже в очень хорошем кино.