Текст книги "Практика тихого взрыва"

44. Мая. Ой, мышонок!

Почти каждый вечер Мая прогуливалась по улицам Рыбацкой деревушки. Выбор невелик: либо по «Бродвею», идущему на километры вдоль побережья, либо вверх, мимо школы, до хайвея. Выше хайвея – почти пустая дорога, чахленькие посадки, отдельные домики.

Сегодня Мая пошла в горку, и оттуда любовалась россыпью огней деревушки. Где заканчиваются отели и боке? Где начинается море и огни рыбацких лодок? Мая вглядывалась в темноту и не могла различить. Казалось, море и берег – один большой организм. Вероятно, так и было. Море служило берегу. Каждый день рыбаки вытаскивали из моря рыбу, кальмаров, устриц, морских огурцов. Каждый день всё это предлагалось туристам – на базаре и в бокейнях. Рыбацкая деревушка жевала десятками тысяч зубов, запивала тысячами глоток, целовалась тысячами губ. Сверху это выглядело просто огоньками, уходящими в море.

Теплый бриз в лицо, нагретый за день гладкий асфальт ложился под ноги. Мае захотелось пройтись босиком. Федор босиком ходил почти везде, а Мая впервые попробовала в Стамбуле, где они были вместе пару лет назад.

В Стамбул Мая влюбилась в тот же день, а на следующий – растерла ногу и сняла шлепанцы. Поток новой информации хлынул в мозг. Он шел от ступней, дублируя другие каналы восприятия. «Вау,» – сказала она и проходила босиком всю поездку. Мир правда стал ярче!

Было интересно наблюдать за турками. Вид женщины со взрослым сыном вызывал почтение (очень приятный культурный код). Вид женщины с сыном без обуви рвал шаблоны. Прохожие предлагали шлепанцы, совали деньги на обувь, воспринимали как чудачества иностранцев.

Приезд домой пресек новую привычку. Поход по родному району, а тем более выход на работу босиком (в должности начальника лаборатории)? К такому Мая не была готова.

Вьетнам – совсем другое дело – свобода! Правда, днем асфальт и через обувь жжет, а вечером легко.

«Ой, мышонок?» – она наступила на маленькое тельце. Тельце обвило ступню и прикоснулось к щиколотке. Не больно. Укус?

Мая ускорила шаг. «Почти не болит, и общее состояние в норме. Почти. Немного покачивает», – успокаивала она себя. Вот и отель! Здесь можно расслабиться.

Она зашла в номер и загуглила «Змеи Вьетнама. Действия при укусе».

«Первым делом нужно поймать и убить змею, чтобы показать ее в пункте оказания первой помощи. Только так можно гарантировать, что вам введут действенную противозмеиную сыворотку».

«Несправедливо по отношению к змеям! – ужаснулась Мая, – Я ведь сама на нее наступила. Она не виновата, что я шляюсь по ночам босиком».

Мая написала Фёдору. Потом подумала и позвонила.

Боль усиливалась, и они с Фёдором поехали по аптекам. Аптекари округляли глаза и отправляли в больницу в райцентр. Кроме боли в месте укуса, других симптомов Мая не наблюдала. А значит, действие яда было локальным.

Кажется, поначалу от неожиданности она забыла мгновение укуса, а теперь картинка всплывала в памяти.

…Луч света от проезжающей машины упал на дорогу. «Мышонок», цокая ножками и помахивая раздваивающимся хвостом, бежал к кустам, неотвратимо превращаясь в скорпиона…

– Я вспомнила: это не змея – скорпион!

Фёдор полез в гугл: «Укусы скорпиона болезненны, но редко приводят к серьезным последствиям». Взвесив риски, они купили пару таблеток противогистаминного и пачку активированного угля. Ещё и помощь Гриневского чата попросила – пусть маги и волшебники на всякий пожарный подшаманят!

Ночь прошла практически без сна – боль была дикой. К утру начала стухать, и Мая провалилась в короткий неглубокий сон. До будильника – ей на уроки. Утром болело только при нажатии на место укуса. Окончательно прошло примерно за неделю.

– Жаль, теперь ты точно босиком ходить не будешь, – резюмировал Фёдор.

45. Марта. Гамадрил выворачивает шеи

Тяжело на это смотреть!

Раз за разом Валентина танцевала с Семёном. Смеялась заливистым смехом. Обласкивала лучистыми глазами. Манила чувственными губами.

Но Марта – не из тех, кто закатывает сцены ревности. Нет. Она тоже общалась с ребятами. Слушала умности Игоря. Даже сидела на коленях у Юры.

Валентина собралась уходить.

– Можешь проводить ее, если хочешь, я доеду сама, – улыбаясь, преодолевая внутреннюю дрожь, сказала она Семёну.

– Нет, не хочу, – ответил он. – Давай уйдем отсюда через полчасика.

Они уходили в компании с Алексом и Кристиной. Трамваи не ходили, и компания разделилась на перекрестке. Вдвоем с Семёном они пошли к ближайшему метро. Ребятам – в другую сторону. До метро далеко, и чтобы не вязнуть в сугробах, шли по дороге. Семен практически тащил Марту за длинный шарф. Они смеялись и вспоминали Айседору Дункан, а перспектива не успеть на последний, 12-часовой поезд метро, придавала блюду остроты. В метро буквально успели в последний вагон, и Семен придержал поезд, пока подбегала Марта. С хохотом плюхнулись на сиденья совершенно пустого вагона и тут же начали лизаться и обниматься.

Уже подходя к дому Семёна, Марта решилась:

– Семён, ты спокойно мог пойти провожать Валю.

Семён ответил не сразу:

– Знаешь, Валя красивая девушка и хорошая актриса. Но сегодня я попытался заглянуть в неё немного глубже, и… провалился в пустоту.

Он притянул ее к себе.

– Прости, Марта, я вижу: ты принимаешь все близко к сердцу, и не хочу тебя расстраивать. У меня идея: давай поработаем над твоей Эвриклеей. Кажется, я смогу кое-что подсказать.

Они поработали, и Марта поняла: Эвриклея – внутренний стержень действия. Пенелопа проявляется внешне, Эвриклея держит на себе мирок острова Итаки. Это она, Эвриклея, выкормила Одиссея своей грудью. Это на ней держится порядок среди рабынь. Мягко, по-женски она поддерживает Пенелопу и ждёт Одиссея. Ждет его любым – постаревшим, нищим, искалеченным в бою. Не ради себя – ради него. В отличие от Пенелопы, которой важнее выиграть ее личную маленькую войнушку. Войнушку с прекрасной Еленой, которая об этом не догадывается.

После следующей репетиции они ехали вместе. Марта зашла в вагон метро со всеми и осталась сидеть рядом с Семёном, когда остальные вышли на станции пересадки.

И да, Гамадрил выворачивал шею, заглядывал в окно, где Семён сидел рядом с Мартой.

А на ближайшей тренировке к Марте подошёл Глеб.

– Я рад за тебя, Марта. Когда ты ушла, я многое понял и передумал. Семён действительно лучше меня. И в карате, и в театре, и в жизни. Я хочу, чтобы мы остались друзьями. В трудную минуту я буду рад прийти на помощь.

46. Мая. Фёдору в Европу по делу

Может, дурной глаз прежнего хозяина Мао Дзедуна так действовал? В новом отеле общение стало налаживаться. То второй член Команды Кирилл зайдет поболтать, то Фёдор с Маришей заглянут. Марта полюбила балкончик. На нем стоял стол, за которым утром можно позавтракать, днём – приготовиться к занятиям. Правда, вечером туда лучше не соваться. Если не хочешь подглядывать в тарелки туристов и подслушивать их разговоры. Или скорее НАДглядывать и НАДслушивать.

Нет, лучшее время для отеля – утро! Просыпаешься. Первым делом бОрешь кокос. Для борьбы у Маи трубочка-открывашка, родная сестра штопора. Ставишь кокос на пол, зажимаешь ногами и всем весом давишь и прокручиваешь. Пока не проткнешь. Затем нужно срочно выдернуть открывашку и вставить трубочку. И наслаждаться. Почему срочно? Так ты уже 5 минут, как ужасно хочешь кокос!

Выпила? Теперь и зарядку сделать можно. Все на том же балконе, глядя на море. А затем и завтракать. Мая любила разрезать папайку, маракуйя и открыть маленький местный банан. С косточками. Взять ложку и зачерпывать оранжевую мякоть папайи, добавлять ароматной маракуйи и закусывать бананом. Всё это смешивать во рту, взрывая мозг вкусовой гаммой.

Одна неувязочка: интернет. Вроде и провода по отелю протянуты, и коробки стоят. А нету. В отдельных номерах с трудом ловит соседние сети. Мая отправилась на разведку за паролями:

– в модный бутик,

– к интеллигентному Косте,

– в массажный салон.

Улыбчивые соседи без проблем делились и приглашали заходить.

В итоге как-то что-то поймать было можно, кочуя с ноутом по номерам.

Фёдору в Европу. По делу. Сначала домой, затем – по Италии. Нет, по Италии просто так – давно мечтал. Оставляет маму на Маришу. Или Маришу – на маму? Мая обняла ребенка и поручила приглядеть за Михаилом. А Михаилу – приютить Фёдора. В общем, девочки отдельно, мальчики отдельно.

У Мариши полно дел. Блогер Савелий запустил рекламу отеля. Прием заявок, подготовка номеров, бытовые вопросы будущих постояльцев – на ней. Да и с интернетом решать надо: большинство гостей – удаленщики. Теперь выражение озабоченности не сходило с ее милого личика.

Через пару дней в отеле появились местные ребята с проводами и инструментом – интернет проводили. Нещадно долбили прекрасные стены отеля, добавляя новые коробки. На третий день ноут показал заветные полоски сети. Заработало! Правда, в 9 вечера связь с миром сдувалась.

Мая постепенно изучала отель. Кажется, асимметрия архитектуры – местная фишка. Надоедает строить правое крыло так же, как левое, а третий этаж – как второй? В итоге, из 20 номеров однотипных штук 5. На третьем этаже слева – открытая веранда, по центру – вполне солидный зал. Савелий приглядел зал для будущих семинаров. А открытую веранду Мая облюбовала для утренней зарядки и вечерней встречи заката. Встречи рассвета ее не вдохновляли, а вот проводы солнышка, исчезающего в море, игра света облаков – да, красота!

47. Марта. Их 8 марта

Вслед за Днем всех мужчин неизменно приходит Праздник всех женщин.

В квартире Семёна Марту ждали розы.

Три: бледно-розовая, алая, бордовая.

– Я с утра ездил за этими розами по нескольким базарам, пока не нашел достойные тебя. Посмотри внимательно, какой цвет тебе ближе?

Марта была поражена. Никто и никогда не делал такого ради нее! Розы действительно были невероятны. Она рассматривала каждую, и будто проваливалась в ее совершенство и гармонию.

– Семён… это невероятно! Мне нравится каждая. Но пожалуй, алая больше.

– Три цвета – три возраста женщины, три её раскрытия, – пояснил Семён. – Бледно-розовая – невинность и скромность. Алая – шарм, кокетство, страсть. Бордовая – спокойная уверенность в себе, мудрость. В тебе всё это есть. Сейчас ты – действительно алая роза. И одновременно – и розовая, и бордовая. Ты пришла от невинности к страсти, а со временем – обязательно вырастешь до мудрости и уверенности!

Семён достал маленькую коробочку: косметический наборчик.

– И это – тебе. Я выбирал по цветам. По-моему, тебе подойдут.

Марта открыла наборчик. Зеркальце, несколько теней, спонжики, снизу – выдвигается 3 цвета румян и щеточка, розовая помада.

– Это женщины на работе продавали. Мне понравился запах. Я хочу, чтобы ты так пахла.

– Хочу накраситься прямо сейчас! – Марта взяла коробочку и пошла к большому зеркалу в прихожей. Семён стал за ее спиной и наблюдал в отражение. Когда дошла очередь до помады, он вытянул губы и стал похож на макаку в зоопарке.

– Нет, это невозможно, с тобой не накрасишься! – Марта сгибалась пополам от смеха.

– Все равно буду подсматривать!

В духовке поспевал их традиционный ужин – печеная картошка, которая теперь подавалась с домашними соленьями Марты. Семён достал бутылку Кагора.

– Вообще с тобой мне не хочется пить. Но я читаю французов – они постоянно пьют красное вино.

– Вино сглаживает острые углы, будто накидывает золотое покрывало на серую действительность. Так? – в тон ему спросила Марта.

– Да! А мне не хочется делить тебя с вином. Мне рядом с тобой важно остаться трезвым. Но вроде праздник, нужно отметить… За тебя!

Марта отхлебнула.

– Спасибо! Кагор вкусный. Мы просто наслаждаемся вкусом, – Кагор будто прямиком пополнял кровь, разливаясь по телу. – Но мы можем больше не пить, нам не обязательно, – предложила она.

– Да, можем, – ответил Семён, смакуя.

– Кстати, это же церковное вино. Решил привыкать к монастырским будням?

48. Марта. Разговор в ночи

– Моя бывшая жена преподает в музыкальной школе. Я – первый у неё. Когда мы расходились, она говорила: «Ты сам сделал из меня такую женщину, какую захотел».

Семён с Мартой лежали обессиленные после бурного секса. Семён начал рассказ внезапно, и Марта почти перестала дышать, боясь прервать.

– Я приезжал в город родителей и шел к ней. Через год мы поженились. Прожили два года в браке, и она забеременела. Тогда наши отношения были уже напряженными. Но жена решила рожать. Считала, это укрепит брак.

– А как она относилась к тому, что вы в разных городах?

– Плохо. Не хотела сюда, боялась чужого места. Там у нее подруги и ученики. Да и к маме привязана. В их семье всем заправляет мама. А у меня здесь – все, что люблю – театр, карате. Да, еще моя работа и друзья, но главное – Гамадрил и карате. Теща даже находила мне там работу. А жена ревновала к увлечениям. Говорила, они мне важнее, чем она.

Перед рождением ребенка она всё-таки переехала сюда. Готовила борщи, котлеты. В кухне стоял холодильник, в комнате – телевизор. Мы купили их вместе. Вот там в углу – кроватка Пашеньки. Она говорила, что у нас холодно, потому Пашенька простужается и болеет. И еще – он постоянно плакал, и у него губки синели.

Мы начали его обследовать. Врачи обнаружили порок сердца. Нам сказали, нужна операция. Что без нее он проживет не больше 5—6 лет, и чем скорее сделать, тем благоприятней прогнозы.

Для операции нужен был специальный прибор, который стоит десятки тысяч долларов. В Украине его нет. В Киеве нам сказали, что если найдем возможность приобрести, они возьмутся за операцию.

– Я помню, как ты пришел в театр перед репетицией. Я крутила каты на сцене большого зала, а ты появился и позвал Игоря. Я почувствовала волну горя со спины… Обернулась – ты.

– Да, я тогда только узнал про порок его сердечка. Приходил к Игорю за советом, кто бы мог помочь с деньгами. В конце концов нашел металлургическое предприятие в городе родителей, оно согласилось купить прибор для клиники.

Наша операция была первой на нём. После операции Пашенька не пришел в сознание и умер через сутки. Потом они так и назвали прибор – Пашенька.

Мы были в клинике втроём – я, жена и теща. Всеми хлопотами пришлось заниматься мне. Они обе были в обморочном состоянии. Я заказывал маленький гробик. Такие не делают массово, мы ждали, пока его изготовят. Когда Пашеньку закапывали, жена с тёщей хотели прыгнуть за ним, мне с трудом удавалось их удерживать. У меня часто стоит перед глазами этот маленький гробик.

Мы вернулись домой, и жена сказала, что не может здесь жить. Собрала вещи и уехала домой, к маме. Забрала холодильник и телевизор и поставила ультиматум: либо я переезжаю к ней, либо мы расстаемся. Я остался. Решил, обойдусь без холодильника и телевизора. И без неё. Последний год я был с ней только ради ребенка, слышал одни упреки. Пашенька своим уходом освободил меня.

Дальше ты знаешь. Я сделал ремонт и приспособился питаться без холодильника. Это для меня – как символ новой жизни. Мне нравится, когда ничего не нужно хранить. Ни продукты, ни отношения, где вечно должен и виноват.

– У нас с тобой никогда не будет таких!

Они обнялись и заснули. Вместе. Семён поделился с Мартой своим грузом, и тот стал вдвое легче. Для Семёна.

49. Мая. Репетитор? Копирайтер!

На подтягивание школьной химии ушел месяц. Клиенты, налетай!

С готовым конспектом наперевес Мая забила в поисковике запрос «репетитор по химии».»

– Найдено 100500 предложений, – радостно ответил Гугл. Мая открыла первый сайт.

Огромный опыт преподавания.

Кандидаты пед и хим наук.

Тренеры чемпионов школьных олимпиад.

Гарантия поступления в ВУЗ.

Сдача ЗНО не менее, чем на 180 баллов.

Что Мая могла противопоставить этому великолепию?

Поясню химию «на пальцах»?

Провела с девочкой 5 занятий, она раз и навсегда поняла химию, приносит пятерки и больше не нуждается в репетиторе?

Такой случай и правда у нее был, но явно не вписывался в образ серьезного, основательного и дорогого репетитора. А дешёвым быть не хотелось. Ведь Мая привыкла к своему уровню дохода, и работать за 3 копейки не собиралась.

Помог Миша. К этому времени Владыка пришел в себя после ее отъезда и принимал у себя Фёдора.

– Я в тебя верю. Ты достигаешь всего, чего хочешь. И с этим бесполезно бороться. Знаю, пробовал. Если душа лежит к текстам, значит ими и нужно заняться. Денег на обучение дам.

В душе потеплело. Мая почувствовала: там, за тысячи километров от неё – действительно близкий человек!

Так она оказалась на курсе по копирайтингу. У той самой кудрявой девчонки, которая объездила полмира, зарабатывая текстами.

50. Марта. Репетиции бывают разными

– Стоп! Мы здесь историю любви играем. Я хочу видеть между участниками химию, а не обмен репликами. Диона, перед тобой будущий царь Итаки. Где кокетство?

Игорь как будто заряжал собой каждую репетицию. Сцена Телемаха с рабыней Дионой «не шла». Юный наследник Итаки не слишком искренне пускал слюнки по недостаточно стервозной рабыне. Химия не витала.

– Общее упражнение. Я называю девушку и мужчину. Задача девушки – пригласить мужчину в гости. Так, чтобы тот захотел прийти. Кристина, приглашай Юру.

Кристина-Диона, кажется, не заморочилась:

– Юра, мне шикарный самогон принесли! Заходи!

– Спасибо, что-то не хочется пить, – парировал Юра. Видно, 40-летнего мужика Кристина не зацепила.

– Валентина, у тебя – Алекс.

– Алекс, я вчера такой тортик испекла! Заходи в гости!

Валя, как всегда, обворожительна. Только Алекс месяц назад торжественно отказался от белой смерти.

– Спасибо, Валя! Я не люблю сладкого, – произнес Алекс. Видно, что боролся с собой, и победил.

– Оля, пригласи Даниила!

Скромная Оля растерялась.

– Даня, я купила видеокассету. «Чувственное лето» называется. Хочешь, вместе у меня посмотрим?

– Я люблю ужастики и фантастику. Спасибо, но нет.

Даниил действительно не был замечен в пристрастии к мелодрамам. А вот о свежих ужастиках, упырях, бластерах мог говорить часами.

– Марта приглашает… меня!

Сердце Марты ёкнуло. Само собой пошло: взгляд в глаза, легкая улыбка:

– Игорь, ведь ты сам не против прийти в гости? Приходи, буду ждать.

– Уже лучше! – сказал Игорь. Чуть-чуть поспешно и совсем немного смущенно. «Борщик, борщик, но супчик?» – откуда ни возьмись мелькнула мысль у Марты. Да нет, показалось.

Игорь резюмировал:

– Девушки, вам дали конкретных людей. Каждого цепляет что-то своё, а вы к ним со своими шаблонами. Кому же нравится, чтобы к нему относились, как к среднестатистическому? Человек неповторим, отношения – тоже творчество!

Ребята победно улыбались. Они чувствовали себя не взятыми Бастилиями. Девушки были смущены. Марте казалось, она прикоснулась к тайне. Что же нужно Семёну? Как она может помочь ему пережить горе утраты сына и обрести уверенность? В себе, в ней, в их отношениях…

– Мы с Даниилом кое-что написали, хотим вам прочитать. Нам интересно, насколько текст удержит ваше внимание, – неожиданно переключился Игорь.

– Да уж, интересно – с важным видом подтвердил любитель ужастиков.

Игорь достал пачку исписанных листков и начал читать.

Действительно интересно! Легкий слог, насыщенное действие, неожиданные переходы. И конечно чудовища вида ужасного – видна рука Даньки! Гамадрил слушал, затаив дыхание.

51. Мая. С Маришей в город Ф

– Мая, я завтра еду в Ф по делам. Хочешь со мной?

Мая старалась молодежи не навязываться, и приглашению обрадовалась – общения не хватало. Город Ф – небольшой, современный городок с огромным супермаркетом посредине. Мая уже была там вместе с Фёдором.

– С радостью поеду. Только боюсь, не угонюсь за тобой. Вы лётаете на мопедах, как прирожденные гонщики. А я жму 60 км/ч по пустому хайвею, и это предел.

– Я и не думала, что ты будешь на своём мопеде. Сама тебя повезу.

Они выехали под вечер. На пустынном хайвее ближе к городку движение усиливалось, а в самом Ф было уже ощутимым. Мариша уверенно ехала по одинаковым улочкам, у одного из домов остановилась. Оказалось, ей нужно было сделать копии ключей от номеров. Ключник работал дома.

– Здесь это распространенная практика. По налогам выгодно иметь семейный бизнес.

Мая вспомнила: да, она много где видела: магазинчик, парикмахерская, массажный салон. А в соседней комнате хозяева телевизор смотрят, в гамаке спят, с детьми возятся. Ключник ушел выполнять заказ, и они ждали на улице.

– Мая, расскажи про Фёдора. Каким он был маленьким?

Кажется, Мариша давно заготовила этот вопрос.

– Очень подвижным, и одновременно спокойным по психике. Я его закаляла с первого дня и одевала очень легко. Где-то в полугодовалом возрасте был период – бил посуду каждый день. Кружка, банка, тарелка – что под руку попадалось. Изучал процесс. Никак я не могла за ним уследить. Слава богу, довольно быстро изучил. Потом обожал залезать на всё – лестницу, дерево, столб в троллейбусе. Я постоянно его закрывала от прохожих, чтоб советами не мучали.

В садике обожал воспитательницу и выступал во всех ролях на утренниках. Мы отправили его в школу с 6 лет. Так он весь первый год ныл: «Мама, я ведь мог быть ещё в садике!» Первую «12» принес по физкультуре – быстрее всех забрался по канату до самого верха.

Мариша слушала, не перебивая. «Как будто две мамаши о своих чадах толкуют», – подумала Мая.

– А мы с ним почти сразу после твоего первого приезда сошлись. Тогда уже были знакомы. Знаешь, я раньше не думала, что так бывает. У нас никаких секретов друг от друга. Минимальная недомолвка – сразу обсуждаем, решаем вместе.

Мариша замолчала, погрузившись в свои мысли.

– Недавно он выложил сториз. Смотрела? – спросила Мая. – Где он идет и про свою жизнь дома рассказывает.

– Да, смотрела и пересматривала. Хотя понимаю – плохо снял, скучно. Без смены ракурсов.

– Ага, и я пересматривала. И то же самое думала.

– В общем, снял только для мамы и девушки, – они рассмеялись. Было легко и весело. Мае казалось, что с Маришей они знакомы… всегда.

Домой возвращались в густеющих сумерках. Мариша гнала мопед так, как будто решила обогнать время. Встречный ветер Мае казался таким плотным, что на него можно было лечь.