Текст книги "Культурология: Дайджест №4 / 2009"

Вышедший в 1967 г. роман Мейлера «Почему мы во Вьетнаме?» об охоте на медведя гризли на Аляске ни разу не рассказывает о войне во Вьетнаме. В романе диск-жокей Техасской радиостанции, чьи инициалы Д.Дж., вспоминает о том, как шестнадцатилетним юношей он вместе со своим отцом и его другом охотился на северных медведей. «Нарочито метафорическая, притчеобразная конструкция и чрезвычайно экспрессивный стиль были необходимы Мейлеру для того, чтобы сильнее подчеркнуть мысль о всеобщей болезни западного мира, одним из симптомов которой стала вьетнамская война», – полагает отечественный литературовед А. Мулярчик (1, с. 107).

Силы, которые сделали отца Д. Дж. убийцей животных на Аляске, считает А. Мулярчик, аналогичны тем силам, которые ввергли Америку в бессмысленную войну во Вьетнаме. Словом, аляскинские охотники в романе «Почему мы во Вьетнаме?» подменяют собой военных, а медведи гризли олицетворяют детей и женщин Вьетнама. Правда, последние слова Д. Дж. в романе Мейлера являются проклятием войны во Вьетнаме, пишет американский литературовед Джон Майкл Леннон (3, с. 20). А другой специалист по творчеству Нормана Мейлера называет роман «Почему мы во Вьетнаме?» «высшим достижением писателя» (5, с. 214).

Сборник «Каннибалы и христиане» содержит рассуждения Мейлера о «динамике американской литературы», т.е. о смене литературных эпох в США. Речь идет о противостоянии нравоописательной литературы, т.е. литературной «традиции благопристойности», литературы «изысканной традиции» («genteel tradition»), американскому реализму натуралистического толка.

Это, в сущности, была классовая борьба, пишет Мейлер (4, с. 95). «Класс, который имел в руках власть, который управлял Америкой, и слой, который восхищался правящим классом, инстинктивно объединились в восхвалении изысканной литературы, не осуждавшей ни власть, ни секреты власти» (4, с. 96). Они поддерживали литературу об ухаживании и женитьбе, о любви и преданности, о почтительности к родителям и благочестии, то есть литературу, которая восхваляла принадлежность к «изысканной традиции благопристойности».

Но вскоре появилась литература, которая стала описывать реальные феномены американской жизни. Этот род литературы, пытавшейся объяснить Америку, достался сыновьям иммигрантов, получившим образование и описавшим Америку, которую до них никто не описывал. Именно таким писателем, по мнению Нормана Мейлера, стал Теодор Драйзер (1871–1945). Он родился в семье разорившегося мелкого предпринимателя, иммигранта из Германии, и его первый роман «Сестра Керри» (1900) посвящен судьбе девушки из рабочей семьи. Роман Драйзера «Дженни Герхардт» (1911) также посвящен судьбе девушки из народа. Романы «Финансист» (1912), «Титан» (1914) и изданный посмертно роман «Стоик» (1947) составляют «Трилогию желания», в которой в образе Франка Каупервуда собраны воедино черты американского капиталиста.

Творчество Драйзера противостояло, по мнению Нормана Мейлера, школе психологического романа Генри Джеймса (1843–1916), и в большой степени оно противополагалось трудам последовательницы Джеймса писательницы Эдит Уортон (1862–1937), социально-психологические романы которой были насыщены этической проблематикой и проникнуты скорбью об отсутствии нравственных и эстетических ценностей в американской жизни. Но если писательское дарование Драйзера можно назвать драгоценным, то для Эдит Уортон характерны скудость и ограниченность творческих возможностей, полагает Норман Мейлер (4, с. 98).

Лучшими писателями во всей истории американской литературы Мейлер называет лауреата Нобелевской премии 1954 г. Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) и лауреата Нобелевской премии 1949 г. Уильяма Фолкнера (1897–1962), хотя и упрекает их в том, что видение Америки у них было неполным, частичным (4, с. 99). Недоволен Мейлер и стилем прозы Хемингуэя и Фолкнера. По его мнению, Хемингуэй «никогда не мог написать хорошее длинное предложение, отчего и разработал искусство краткой фразы» (4, с. 107). Что же касается Фолкнера, то Мейлер упрекает его в том, что он никогда не выражал простые мысли просто, а «забирался в кущи безостановочной прозы» (4, с. 99).

Писателей своего поколения Норман Мейлер оценивает со всей строгостью. Говоря о романе Уильяма Стайрона «И поджег этот дом» (1960), он называет его «причудливым», плохим произведением (4, с. 110). Четыре или пять неплохих коротких рассказов погребены в этом романе под грудой раздутых, непостижимых философских рассуждений, а главные персонажи – это подлинные гротески, фигуры фантастические и к тому же плохо написанные. «Стайрон тратил время, копая траншеи налево и направо, но ни разу не отправился в атаку на ту вершину, которая стояла перед ним», – заключает Норман Мейлер (4, с. 111).

Роману Мэри Терезы Маккарти (1912–1989) «Группа» (1963), в котором прослежена в течение тридцатых годов судьба выпускниц колледжа, Норман Мейлер посвящает рецензию под названием «Судебное дело против Маккарти» («The Case against McCarthy»). Роман «Группа» является книгой, о которой можно сказать, что это «самовольно поселившийся на “главном проспекте романа” захудалый, маленький магазинчик дамского или мужского платья, который в качестве своих достижений предлагает плохую литературную работу», – полагает Норман Мейлер (4, с. 134). И заключает: «Этот магазинчик не принадлежит “главному проспекту романа”, его следует улучшить или вообще разобрать» (4, с. 135). В подтверждение своих оценок Мейлер цитирует отзыв о романе Мэри Маккарти «Группа» известного критика Нормана Подгореца, который назвал книгу «заслуженным фиаско» (4, с. 134).

Не понравился Мейлеру и роман крупнейшего из писателей-афроамериканцев Джеймса Болдуина «В иной стране» (1962). В романе этом негритянская проблема рассматривается в экзистенциально-психологическом плане. Признавая достоинства публицистики Болдуина, Мейлер называет роман «В иной стране» слабым, считает, что Болдуин «не нашел хорошей прозы для своего романа» (4, с. 115).

Из двух романов о Второй мировой войне «военного романиста» Джеймса Джонса (1921–1977) – «Отныне и во веки веков» (1951) и «Тонкая красная линия» (1962) – Норман Мейлер рассматривает лишь второй роман. Роман «Отныне и во веки веков» принес Джонсу громкую славу и сразу же выдвинул его «в первые ряды современных американских прозаиков» (1, с. 46). Эта книга была экранизирована и издавалась на многих языках (перевод на русский язык вышел в 1969 г. под названием «Отсюда и в вечность»).

Действие происходит на Гавайских островах, перед нападением японцев на военно-морскую базу американцев Пёрл-Харбор. За этот роман критика называла Джеймса Джонса наследником Фолкнера и Хемингуэя.

Роман Джеймса Джонса «Тонкая красная линия» (1962) посвящен Гуадалканалской операции американских войск1111
  В отечественных литературных энциклопедиях роман получил название «Шеренга», поскольку так у нас переведено выражение из стихотворения Р. Киплинга «Томми Аткинс» «the thin red line – шеренга храбрецов», которое Джеймс Джонс выбрал для названия своего романа.


[Закрыть]. Мейлер отзывается о романе двойственным образом: с одной стороны, из-за описания военных действий роман Джонса «Тонкая красная линия» мог бы послужить учебником в военном училище, но, с другой стороны, по мнению Мейлера, «требуется десять топографических карт, чтобы проследить за развитием действия в романе» (4, с. 112).

Роман американского «черного юмориста» и сатирика Джозефа Хеллера «Уловка-22» (1961), как говорил журналистам сам писатель, – «это книга об американском обществе времен “холодной войны”, войны в Корее, книга о возможности начала новой войны во Вьетнаме» (цит. по: 1, с. 151–152). Действие происходит на базе американского авиационного полка, который дислоцирован на выдуманном итальянском островке Пьяноса в Средиземном море, а главное действующее лицо романа – командир экипажа бомбардировщика ассиро-американец капитан Йоссариан. Согласно Джозефу Хеллеру, «Уловка-22» – это приказ начальника, который является законом для подчиненного. Норман Мейлер считает, что Хеллер «более последовательно ведет своего читателя сквозь Ад, чем любой американский писатель до него» (4, с. 117). Исключением является, по Мейлеру, роман Уильяма Берроуза1212
  Не путать с Эдгаром Берроузом (1875–1950), автором 23 романов о Тарзане.


[Закрыть] «Голый завтрак» (1959), посвященный «наркотической революции». Его стиль похож на удар хлыста, и он ни разу не смягчается, пишет Мейлер (4, с. 116).

Роман Сола Беллоу «Хендерсон, Король Дождя» («Henderson the Rain King», 1959), по мнению Нормана Мейлера, больше всего подходит под определение «великий роман» (4, с. 126). Сол Беллоу описывает своего героя, американского миллионера, который путешествует по Африке, столь темпераментно, что ни одного писателя из его поколения литераторов США сравнить с ним невозможно, убежден Мейлер.

Оценивая роман Джона Апдайка «Кролик, беги» (1960), роман Филиппа Рота «Попустительство» (1962), повести Дж.Д. Сэлинджера «Френни и Зуи» (1961) и «Выше стропила, плотники» (1959), Мейлер не находит для них положительных характеристик. Вообще, он считает, что «литература в Америке зашла в тупик. Ее начинают заменять сериалы и телевидение» (4, с. 102).

Сборник «Каннибалы и христиане» завершает научно-фантастический рассказ «Последняя ночь». Мейлер называет его «пророческой прозой» и полагает, что его содержание можно будет использовать для создания соответствующего фильма через двадцать, через сорок или через сто лет. Рассказ был напечатан в 1962 г. в журнале «Эсквайр» («Esquire»).

В рассказе описывается последний день существования планеты Земля. Пророчество Мейлера состояло в том, что через несколько десятилетий атомные бомбы будут взорваны американцами, русскими, англичанами, французами, алжирцами, африканцами, израильтянами, турками, китайцами, индусами и югославами, отчего атмосфера Земли будет отравлена, а население начнет умирать, и потребуется переселение на Марс. Когда же выясняется, что вся Солнечная система отравлена радиацией, то последний американский президент решает отправить ракетоплан в другую галактику. Вырыт туннель до центра Земли, откуда отправится ракетоплан с сотней наиболее выдающихся американцев во главе с последним президентом. Однако для того чтобы ракетоплан попал в другую галактику, следует взорвать планету Земля. Последний президент США нажимает кнопку и при этом просит прощения у землян. «Земля взрывается, превращается в темное пространство. Солнечная система охвачена огнем» (4, с. 397). Такова «пророческая» научная фантастика Нормана Мейлера.

Сборник «Каннибалы и христиане» упрочил славу Мейлера, и прежде немалую: ведь, к примеру, в издательской аннотации к книге «Каннибалы и христиане» сказано, что «Норман Мейлер признается одним из наиболее значительных писателей в Америке сегодня» (4).

Список литературы

1. Мулярчик А.С. Послевоенные американские романисты. – М., 1980. – 279 с.

2. Johnson L.B. My hope for America. – N.Y., 1964. – 127 p.

3. Lennon J.M. Mailer’s cosmology // Mod. lang. studies. – N.Y., 1982. – Vol. 12, N 3. – P. 18–29.

4. Mailer N. Cannibals and Christians. – N.Y., 1966. – XVI, 300 p.

5. Whalen-Bridge J. Norman Mailer by Michael K. Glenday // Amer. lit. – N.Y., 1998. – Vol. 70, N 1. – P. 213–214.

Роман Нормана Мейлера «Нагие и мертвые»

И.Л. Галинская

Аннотация. Статья о романе Нормана Мейлера (1923–2007) «Нагие и мертвые». Эта книга считается самым влиятельным американским романом о Второй мировой войне, поскольку она рассказывает об ужасе и абсурдности войны. В романе говорится о сражении за остров в Тихом океане в 1943 г. Сражение показано глазами солдат одного взвода, а также – майора и генерала.

Ключевые слова: Вторая мировая война, сражение на Тихом океане.

Annotation. The article is about the novel by Norman Mailer (1923–2007) «The Naked and the Dead». This book is considered the most influential American novel of the World War II as it shows the horror and absurdity of war. The novel tells about the battle for the island in the Pacific in 1943. The battle is seen through the eyes of a single platoon, plus a major and a general.

Key words: The World War II, the battle in the Pacific.

«Военные романисты» («War novelists») являются группой американских писателей второй половины 1940-х – начала 1950-х годов ХХ в., которые участвовали во Второй мировой войне и были верны традициям реалистического письма С. Льюиса, Э. Хемингуэя, Дж. Стейнбека, Дж. Дос Пассоса, У. Фолкнера. В число группы «военных романистов» входили Гор Видал, автор романа «Уилливо» (1946), Дж. Херси, Дж. Бёрнс, Дж. Джонс, а также Норман Мейлер, автор романа «Нагие и мертвые» (1948).

«Художественную основу творчества “военных романистов” составляли принципы реалистического изображения и натурализма. Этот сплав присутствует в “Нагих и мертвых” при передаче батальных эпизодов и сцен армейского быта», – отмечает А.С. Мулярчик (2, с. 130).

Во время Второй мировой войны, в 1944 г., Норман Мейлер был мобилизован и служил рядовым в одном из соединений армии США в Юго-Восточной Азии. 18 месяцев Мейлер находился на Филиппинах в составе 112-го полка. Военный опыт дал ему документальный материал для первого и самого знаменитого его романа «Нагие и мертвые», который был опубликован в 1948 г., когда писателю было всего двадцать пять лет.

«Книга десятки раз издавалась и переиздавалась в США и за рубежом. Поставленный по роману одноименный фильм пользовался большим успехом. О Нормане Мейлере опубликованы статьи в ряде крупных энциклопедических изданий и библиографических справочников в США и за границей. Это объясняется, по всей вероятности, тем, что Мейлеру удалось создать роман, выгодно отличающийся от многих стандартных американских боевиков на военную тему. Автор обобщил и типизировал те черты из жизни американской армии, которые до этого сравнительно мало раскрывались в американской литературе», – писал в 1976 г. А.М. Шевченко в предисловии ко второму изданию перевода романа «Нагие и мертвые» на русский язык (1, с. 6).

Сам Мейлер говорил в одном из интервью, что его первый роман является «притчей об эволюции человека в истории» (цит. по: 7, с. 272). Говоря об испорченности людей, Мейлер все же признавал, что этому есть границы и что люди всегда «тоскуют по лучшему миру», но при этом выявлял идейные и психологические корни насилия (там же).

Действие романа «Нагие и мертвые» происходит в Юго-Восточной Азии, причем название тихоокеанского атолла, на который высаживается дивизия генерала Эдварда Каммингса, выдуманное – это остров Анопопей. В романе «Нагие и мертвые» Норман Мейлер описывает собственный военный опыт. В 1941–1945 гг. Филиппины были оккупированы японскими войсками, и американский солдат Норман Мейлер участвовал в десантной высадке дивизии США на филиппинский остров Лейте. Вообще же Филиппины состоят более чем из семи тысяч островов, причем о. Лейте относится к числу наиболее крупных. Климат на Филиппинских островах тропический и субэкваториально-мусонный, пейзаж горный, половина территории покрыта тропическими лесами, часто выпадают дожди, вершины гор поросли кустарниками. Именно так описан у Мейлера вымышленный остров Анопопей, на побережье которого «хлынула первая волна» из общего числа шести тысяч солдат дивизии генерала Каммингса (1, с. 15).

Сюжет романа – это рассказ о высадке части сил дивизии на остров и о «бессмысленной, обреченной на неудачу авантюре – заброске взвода разведчиков в тыл японцам» (1, с. 8). Ход операции показан глазами солдат пехотного разведывательного взвода, сержантов и офицеров, включая и самого генерала. «Структура, действующие лица, образность и символизм романа помогают создать убедительную метафоризацию, согласно которой война, армия и военные действия образуют комплексную картину века машин», – полагает автор статьи, написанной спустя почти четверть века после выхода в свет романа «Нагие и мертвые» и претендующей на новое понимание содержания романа (7, с. 273).

В первой главе романа «Нагие и мертвые» косвенно объясняется его название: «Всем не спалось. С наступлением утра должны быть спущены десантно-высадочные средства, а на побережье острова Анопопей хлынет первая волна войск. Будет бой. Людям на кораблях и судах конвоя известно, что через несколько часов некоторым из них суждено умереть» (1, с. 15).

Солдаты готовились к высадке с полной выкладкой: на них были рюкзаки, каски, патронные ленты, винтовки со штыками, по два нагрудных патронташа, несколько гранат. Им было трудно нести на себе это тяжелейшее снаряжение. Так был экипирован и «Гроза япошек» Джулио Мартинес, разведчик отдельного разведвзвода штабной роты 460-го пехотного полка. И тем не менее, когда над судном со свистом пролетел снаряд, Мартинес «машинально прислонился спиной к защитному ограждению орудийной установки. Он чувствовал себя нагим» (1, с. 33). В этой же главе первым погибает после высадки солдат Хеннесси, парнишка, назначенный в разведывательный взвод за пару недель до посадки оперативной группы дивизии на борт судна для десантной операции. Солдаты высадились на остров и окопались, но из джунглей их обстреливали японские минометы. Испуганный Хеннесси вылез из окопчика, схватил свою винтовку и пополз назад, в сторону берега. «Наверное, он услышал взрыв мины прежде, чем ее осколок, пробив каску, размозжил ему голову», – пишет Норман Мейлер (1, с. 47).

В романе «Нагие и мертвые» рассказывается история злоключений разведывательного пехотного взвода из 14 человек, который был выслан вперед на остров Анопопей перед вторжением основной массы дивизии, получившей задание оккупировать остров и уничтожить расположенные на нем японские отряды. Документальная проза о военных действиях на острове перемежается отступлениями от основного повествования, которые Норман Мейлер назвал «Машиной времени» и в которых рассказывается о жизни персонажей романа до их службы в армии: «Перед читателем встает галерея ярких запоминающихся образов <…> Герои Мейлера индивидуальны и человечны, часто противоречивы, но всегда жизненны» (1, с. 8).

Одной из главных сюжетных линий романа является конфликт между командиром дивизии генералом Эдвардом Каммингсом и его адъютантом лейтенантом Робертом Хирном. Генерал Каммингс – это фашиствующий гомосексуалист, сын богатого банкира Сайруса Каммингса. Эдвард окончил военную школу и военное училище Уэст-Пойнт и был отправлен в Европу, где с мая 1918 г. начали действовать американские войска. Он работал в отделе планирования штаба главнокомандующего. С фронтов Первой мировой войны Каммингс возвращается офицером и становится слушателем военного колледжа в Вашингтоне. Ко времени вступления США во Вторую мировую войну в декабре 1941 г. Эдвард Каммингс уже был генералом.

Роберт Хирн, сын бизнесмена Билла Хирна, учился в закрытой школе, затем закончил Гарвардский университет, и за месяц до нападения Японии на Пёрл-Харбор, военно-морскую базу США на Гавайских островах, он добровольцем вступил в армию и тут же был отправлен войсковым плавучим транспортом на Тихоокеанский фронт. Конфликт генерала Каммингса и его адъютанта Хирна закончился гибелью лейтенанта. Генерал считал своего адъютанта «либералом» и «светским молодым человеком» (1, с. 86). Он стремился дать понять Хирну, «что предстоящее столетие – это столетие реакционеров, которые будут царствовать, может быть, целое тысячелетие» (1, с. 87). Генерал также пытался убедить своего адъютанта в том, что середина ХХ в. «находится на пороге возрождения безраздельной власти» (1, с. 88). Слушая все эти рассуждения, Хирн мысленно называл Каммингса «чудовищем».

Конфликт привел к тому, что генерал отказался от своего адъютанта и направил лейтенанта Хирна в отделение майора Даллесона, откуда его перевели в строевое подразделение, т.е. в разведывательный взвод штабной роты, которым командовал взводный сержант Сэм Крофт.

Взвод Крофта отправился в разведку на десантном катере к западной оконечности острова Анопопей. Командовать взводом Даллесон поручил лейтенанту Хирну, и это назначение, естественно, возмутило Крофта. «Он командовал взводом так долго, что теперь ему было трудно привыкнуть к мысли, что над ним есть начальник» (1, с. 373). Крофт поставил в вину самому Хирну тот факт, что он назначен в разведывательный взвод, и стал относиться к нему как к своему врагу.

Взвод высадился на южном берегу Анопопея и должен был направиться по тылам японцев через джунгли и горную речку к подножию горы Анака. Взвод получил задание проникнуть за горную цепь, для чего должен был форсировать перевал, передвигаясь под тенью горы, но попал в засаду, поскольку перевал был блокирован японцами. Хирн думал о том, что им следует повернуть обратно, полагая, что путь на перевал был полностью закрыт японцами. Однако Крофт предложил отправить кого-нибудь вечером на разведку. Хирн согласился послать разведчика ночью на перевал.

Сержант Крофт послал в разведку мексиканца Джулио Мартинеса, но приказал ему по возвращении ничего не говорить никому, тем более – лейтенанту Хирну, пока сам Крофт не выслушает его донесение. Мартинес обнаружил на перевале японских пулеметчиков, которые спали под охраной часового. Он напал на часового, убил его ножом и бегом бросился назад. Когда Мартинес вернулся, Крофт велел сказать лейтенанту, что он прошел совершенно свободно через весь перевал и что никого там не обнаружил. В результате Хирн решил также пройти через перевал и возглавил взвод. «Спустя полчаса лейтенант Хирн был убит – пуля пробила ему грудь» (1, с. 486). Так исполнилась тайная надежда генерала Каммингса, которую он питал, когда направлял своего адъютанта в разведывательный взвод. Каммингс знал, «что не случайно послал его в разведку. И его конец не был непредвиденным. Услышав о смерти Хирна, Каммингс даже на миг обрадовался», – пишет Мейлер (1, с. 571).

В романе «Нагие и мертвые» описывается еще один конфликт – между сержантом Крофтом и рядовым Редом Волсеном, но здесь борются два темперамента. Ред отказался двигаться к вершине горы после смерти Хирна, но Крофт взял винтовку и пообещал застрелить его через пару секунд. Ред сдался, он «был побежден, он даже был рад, что его долгий поединок с Крофтом пришел к концу и что он сможет теперь покорно выполнять приказы, не помышляя ни о каком сопротивлении» (1, с. 557). Он вырос в бедной шахтерской семье и был полон горечи и ненависти ко всем и ко всему. Он надеялся вернуться домой, но при этом заранее проклинал будущую жизнь в Америке.

Другой солдат, Казимир Женвич (Полак) вырос в рабочей семье и пришел в армию из самых низов американского общества, работал мясником, рабочим на бойне, жил и в приюте для нищих. Он, как и остальные солдаты, явственно представлял себе месяцы и годы после войны. «Будущее для них по-прежнему было мрачным: нищета, убожество и ужас неустроенной жизни. Время будет идти своим чередом, в мире будет что-то происходить, а у них впереди не было ни проблеска надежды. Впереди не было ничего, кроме мрачного, унылого прозябания» (1, с. 562).

Можно предположить, что в названии романа «Нагие и мертвые» писатель имел в виду два значения слова «нагие» – «обнаженные» и «нищие». Дело в том, что английское существительное «the naked» употребляется в Библии и в поэзии именно в значении «бедные, нищие». В Книге Иова Ветхого Завета в главе 24 говорится о бедных и уничиженных, которые «мокнут от горных дождей и, не имея убежища, жмутся к скале» (Иов, 24, 8). В английском переводе Книги Иова в значении «бедные, нищие» употребляется именно существительное «the naked». И это определение в романе Мейлера относится только к американским солдатам, но отнюдь не к офицерам и даже не к японцам. Вообще же японцы играют весьма незначительную роль в романе, их действия описываются лишь в виде минометных и пулеметных обстрелов американских войск. Зато неоднократно рассказывается о проливных горных дождях, под которыми мокнут американские солдаты, и о скалах, ведущих к вершине горы, на которые им было приказано взобраться.

Норман Мейлер пишет: «Выступ, по которому они шли, становился все ýже. В сотне футов выше виднелась вершина хребта – скалистая, с острыми зубьями, почти недоступная. Далее горный выступ поднимался еще немного выше и пересекал хребет, а за ним должна была находиться вершина горы <…> Однако выступ становился опасным, дождевые облака висели над ними, как надутые шары, и взвод пробирался почти в тумане. Дождь здесь был более прохладным. Люди почувствовали озноб, их ноги стали скользить по мокрой скалистой поверхности. Спустя несколько минут дождевая завеса закрыла хребет, но они осторожно и медленно продвигались по выступу, придерживаясь скалистой стены» (1, с. 532).

В выступе имелась трещина шириной около четырех футов, а между противоположными краями трещины не было ничего, за что можно было бы ухватиться, – ни кустарника, ни корней. Выступ просто обрывался и затем вновь появлялся по ту сторону трещины. Чтобы преодолеть трещину, нужно было сделать прыжок. Отчаянно прыгая через эту трещину, погибает солдат Рот, который «напоминал дворняжку со спутанной, лохматой шерстью – такие всегда собираются у мусорных свалок или крутятся вблизи ночлежек, там, где выбрасывают мусор и помои. Если бросить им кость или погладить, они будут целыми днями бегать за вами, глядя на вас влажными от благодарности глазами», – замечает Мейлер (1, с. 466). Гибель Рота вызывает у писателя тяжелое чувство: «Прежде чем он разбился о скалы где-то далеко внизу, сквозь оцепенение и неверие в его голове промелькнула мысль, что он хочет жить. Этот маленький человек, кувыркавшийся в пространстве, хотел жить…» (1, с. 534).

В статье «Маленькие люди на большой войне» Р. Орлова писала в середине ХХ в., что в романе Мейлера «Нагие и мертвые» Вторая мировая война изображается как бессмысленная бойня, а ее участники – как одинокие затерянные жертвы. Ведь один из главных сюжетных элементов романа Нормана Мейлера – бессмысленное задание, т.е. «бессмысленный поход одного взвода в тыл японской армии», который становится как бы символом бессмысленности всей войны (4, с. 104). На Четвертом съезде немецких писателей Анна Зегерс сказала о романе «Нагие и мертвые»: «Он читается с напряженным интересом. Но, закрыв книгу, читатель видит перед собой точно такую же перспективу, как и до прочтения ее. Он глубоко проник в ту часть действительности, которую со всей беспощадностью показал ему автор. Но это только подтвердило его собственное тревожное восприятие жизни в таком мрачном, несовершенном мире» (цит. по: 4, с. 111–112). Правда Мейлера о маленьких людях на большой войне, по мнению Р. Орловой, поможет читателю распознать опасность милитаристских настроений в мире. «Ведь правдивая книга об армии всегда насыщена социальными проблемами и помогает раскрыть некоторые стороны “внеармейской” действительности» (4, с. 102–103).

А.С. Мулярчик считает роман «Нагие и мертвые» образцовым «военным романом», который стал одной из начальных точек отсчета американской послевоенной прозы. «Меньше всего солдаты у Мейлера думают о целях и смысле войны, которую они ведут в жарких тропиках. Война не постучалась в их дом, не превратилась в угрозу для существования страны, откуда они родом. Японцы для них – всего лишь военная неизбежность, противник, а не смертельный враг, не исчадие ада. Сами же солдаты <…> глубоко штатские люди, живущие воспоминанием о мирном времени, о его нерешенных проблемах», – пишет А.С. Мулярчик.

Американские литературоведы в целом положительно оценивают роман «Нагие и мертвые». Одной из первых была рецензия Дэвида Дэмпси в газете «Нью-Йорк таймс» 9 мая 1948 г., приуроченная ко Дню Победы во Второй мировой войне. Рассказ об операции американских солдат на вымышленном острове Анопопей, считает рецензент, показывает брутальность современной войны. «Несомненно, это наиболее амбициозный роман о недавних конфликтных событиях, причем он самым безжалостным образом честен, и благодаря этой честности роман сравним с наилучшими произведениями о Первой мировой войне», – заключает один из первых рецензентов романа.

Известный американский эссеист Норман Подгорец (р. 1930), который много лет был главным редактором журнала «Комментари» («Commentary»), в 1959 г. назвал роман «Нагие и мертвые» «проницательным проникновением в сущность жизни страны» (6, с. 374). Финальные сцены романа показывают, что в суете, анонимности и бессмысленности военной жизни человек становится растерянным, беспомощным и пассивным. Ведь пока взвод разведчиков усердно выполнял приказ зайти в тыл к японцам, официально бои за овладение островом Анопопей были завершены без участия Крофта и его людей, так что все их страдания и потери были напрасными. В конце романа Норман Мейлер приводит мысли солдата Реда Волсена, которые можно назвать итогом всего повествования: «Человек несет свое бремя один до тех пор, пока может нести его, а потом у него уже не хватает сил. Он один воюет против всех и вся, и это ломает его, и в конце он оказывается лишь маленьким паршивым винтиком, который скрипит и стонет, если машина начинает работать слишком быстро» (1, с. 563).

В 1958 г. по роману Нормана Мейлера «Нагие и мертвые» был снят фильм. Режиссер Рауль Уолш (Raoul Walsh) и его помощники старательно изобразили лицо войны в соответствии с романом.

Список литературы

1. Мейлер Н. Нагие и мертвые. – М., 1976. – 575 с.

2. Мулярчик А.С. «Военные романисты» // Литературная энциклопедия терминов и понятий. – М., 2001. – С. 130.

3. Мулярчик А.С. Послевоенные американские романисты. – М., 1980. – 279 с.

4. Орлова Р. Маленькие люди на большой войне (Военная тема в современном американском романе) // Вопр. лит. – М., 1960. – № 6. – С. 100–119.

5. Mailer N. The naked and the dead. – N.Y., 1948. – 721 p.

6. Podhoretz N. Norman Mailer: The embattled vision // Partisan rev. – N.Y., 1959. – N 26. – P. 374–376.

7. Waldron R.H. The naked, the dead, and the machine: A new look at Norman Mailer’s first novel // PMLA. – N.Y., 1972. – Vol. 87, N 2. – P. 271–277.