Текст книги "Актриса на роль подозреваемой"

– Не может быть! – пробормотала она, подавшись вперед.

Мужчина посмотрел в ее сторону. На короткое мгновение их взгляды встретились, а потом он нырнул в машину, оставив Риту в состоянии растерянности.

– Пошли, – коротко сказал Игорь за ее спиной, и Рита вздрогнула, не заметив, как он подошел.

– Ты видел? – спросила она, махнув рукой вслед BMW.

– Михаил ждет, – вместо ответа сказал Байрамов. Его лицо было непроницаемо, как лик Будды.

– Нет, но ты видел? – не отставала Рита. – Я не могла ошибиться!

Игорь крепко взял ее за руку и повел туда, где стояла группа людей, центром которой являлся Охлопов. У Риты не было возможности обдумать увиденное, потому что ее захватил водоворот ночного веселья. Компания танцовщиков оказалась интернациональной. Два болгарина, валлиец, француз и только две девушки – коренные итальянки, Ария и Франка. Сначала все отправились в «Ресторанте Ле Грандичи», который располагался в паре шагов от фонтана Треви, где они с Байрамовым сидели днем. Рита положилась на Михаила в выборе блюд. Ей понравился абакьо по-римски, оказавшийся жареным барашком. Мясо было нежным, а соус – в меру острым. Мужчины нажимали на пасту аматричана, а девушки обошлись легкими салатиками: в любой стране балерины вынуждены ограничивать себя в еде. Вечер протекал в обстановке непринужденного веселья. Рита наивно думала, что после ужина они наконец отправятся на боковую, но она не знала ритма итальянской жизни и того, что Михаил Охлопов, проведя здесь несколько лет, успел стать настоящим итальянцем!

– В какой клуб поедем? – спросил он, оглядывая друзей.

– Да куда угодно! – пожала плечами девушка с красивым именем Ария. – Завтра отоспимся!

Сначала компания закатилась в дискотеку «Гилда», после чего плавно перекочевала в бар «Эскопаццо». Они прекрасно провели время, наслаждаясь коктейлями и беседой. Михаил жадно слушал новости из Питера, которыми делились с ним Рита и Игорь. На сцене стоял открытый рояль. Музыканты, сменяя друг друга, играли на нем, а потом предоставляли посетителям право сделать то же самое. Народ с удовольствием поднимался из-за столиков и выходил на сцену поиграть. Рите это очень понравилось.

– Итальянцы – удивительные люди, – шепнула она Охлопову. – Такие открытые, дружелюбные!

– Поэтому я и продержался здесь так долго, – улыбнулся Михаил. – Не знаю, сумел бы я прижиться в другой стране!

До номера Рита и Игорь добрались только в половине пятого утра.

– Знаешь, – зевая, сказала она, падая на постель и закидывая руки за голову, – я давно не проводила время так классно!

– Знаю, – усмехнулся Байрамов, усаживаясь в кресло и перекидывая ноги через подлокотник. – Ты предпочитаешь проводить досуг в обществе уголовных элементов!

– Мне кажется, я слишком стара для того, чтобы бдеть всю ночь, – вздохнула Рита, закрывая глаза. – У меня даже нет сил раздеться!

– Тебе помочь? – промурлыкал Игорь.

И сон как рукой сняло.

* * *

Несмотря на впечатления предыдущего вечера и ночи, неожиданная встреча на стоянке не изгладилась из ее памяти. За завтраком Рита дождалась удобного момента и спросила:

– Байрамов, ты видел то же, что и я?

– Ты о чем? – равнодушно отозвался Игорь, но его показное безразличие не могло ее обмануть.

– О том парне на стоянке.

Игорь сделал вид, что сосредоточенно размешивает сахар в чашке.

– Байрамов!

– А если не ошиблась, что это меняет?

– Значит, и ты видел! – с облегчением вздохнула Рита. – А тот парень, тот черноволосый красавчик, он?..

– Да. Стало легче?

– Честно говоря, стало, – призналась Рита. – Я все никак не могла разобраться в их с Илоной отношениях. Думаешь, она служит прикрытием для маленьких слабостей звезды?

– Винченцо – не маленькая слабость, – покачал головой Байрамов. – Они вместе четыре года.

Рита тихонько присвистнула.

– Но зачем скрываться? Это же не преступление! Вот Борис Моисеев, к примеру…

– И как, скажи на милость, к нему относится вся тусовка? Издеваются, подшучивают – в общем, никто всерьез не принимает! А теперь представь: человек, играющий суперменов и героев-любовников, оказывается… В общем, ты меня поняла!

Известно, что и в Большом, и в Мариинке есть танцовщики, предпочитающие представителей своего пола. Однако это балетный мир, где это в порядке вещей. Другое дело – драма и кинобизнес: кто тебе предложит героические роли, если станет известно о твоей нетрадиционной ориентации? Там, на стоянке, Сергей тоже ее заметил, в этом Рита теперь не сомневалась. Что он почувствовал? Или он полагал, что она в курсе, раз знает его приятель Байрамов? Ей вспомнилась сцена в бассейне и поведение Сергея, оценивающего ее в купальнике. Тогда Рита удивилась, почему чувствует себя с малознакомым мужчиной так свободно. Теперь она поняла: в его взгляде не было похоти, как у большинства мужчин при виде дамы в неглиже. Свердлин способен и на адекватную оценку женской красоты, и на искренний комплимент, но его предпочтения лежат в иной плоскости!

– Хорошо, – подытожила она. – Допустим, теперь я понимаю, зачем Сергею нужна Илона. Зато теряюсь в догадках, по какой причине он-то ей необходим.

– Ничем не могу помочь, – ответил Игорь. – С Илоной я почти незнаком, и о ее, как ты выражаешься, «маленьких слабостях» не имею ни малейшего понятия!

– Жаль, жаль, – пробормотала Рита. – Мне стало бы проще раскручивать дело, если бы я знала побольше…

– Слушай, – возмутился Байрамов, – ты можешь хотя бы на отдыхе не думать о делах?

– Все-все-все, утихомирься! – примирительно сказала Рита, вытягивая руки вперед, защищаясь от мужниного гнева. – Больше ни слова, клянусь Капитолийским холмом! Кстати, до самолета еще уйма времени, и мне не хотелось бы потерять его в праздных беседах с тобой.

– Гляди-ка, ты начинаешь исправляться, – хмыкнул он.

Самолет отправлялся в семь вечера, и все оставшееся время Рита и Игорь осматривали остатки «обязательной программы» – Сикстинскую капеллу, термы Каракаллы и Катакомбы. Возвратившись к обеду, они едва успели собрать вещи, распихав по сумкам сувениры.

– Жаль, что времени так мало, – вздохнула Рита, в последний раз выходя на балкон. Еще не стемнело, и осеннее солнце лениво ласкало асфальт. – В следующий раз надо приехать хотя бы на неделю!

– Слава Аллаху, – воскликнул Байрамов, – наконец-то эта женщина рассуждает здраво. Решено: мы снова приедем в Рим и проведем здесь по меньшей мере дней десять. И не вздумай отказываться и говорить, что этого разговора не было!

* * *

Утро в Питере выдалось пасмурным, и Рите даже пришло в голову: а не привиделось ли ей во сне короткое путешествие в солнечный Рим? Игорь спозаранок убежал в театр, как будто за два дня его отсутствия здание могло обрушиться или сгореть дотла. А Риту ожидало два десятка эсэмесок от Фисуненко, которому она не удосужилась сообщить об отъезде. По настоянию Игоря ей пришлось оставить сотовый дома, чтобы ее не беспокоили во время краткого отдыха, поэтому Рита перезвонила Женьке и договорилась о встрече. Еще на телефоне высветилось несколько непринятых звонков. Четыре или пять – от Людмилы Стебенковой и один – от Сергея Свердлина. Интересно, ведь звонил он ей и раньше. Наверное, хотел сказать что-то важное?

Рита решила позвонить ему после разговора с Женькой и, возможно, заехать. Она чувствовала себя неловко, став свидетелем того, что Свердлин пытался скрывать, но рано или поздно им все равно предстояло увидеться. Так чего, спрашивается, тянуть? Людмиле она перезвонила сразу, но трубку никто не снял, хотя Рита долго ждала ответа.

– Ты даешь, старуха! – воскликнул вместо приветствия Фисуненко. – Свалила в Италию и ничего не сказала, а я-то, дурак, звоню, звоню…

– Да я и сама понятия не имела о планах Байрамова, Жень, – принялась оправдываться Рита. – Ты же знаешь Игоря!

– Ладно, бог с ним. У тебя, как я понимаю, новостей по делу нет: в Италии тебе было не до того!

Рита почувствовала себя виноватой. Она отдыхала, осматривала достопримечательности – развлекалась, в общем. А Женька работал.

– Рассказывай, – попросила она.

– Отчет патологоанатома готов. Тело пролежало в песке, поэтому время смерти невозможно установить точно. В любом случае больше двух недель. Умерла жертва от асфиксии. Душили удавкой, скрученной, возможно, из женских колготок. Трубачева отчаянно сопротивлялась! Я поболтал с ее дочкой. Она сказала, что у матери с собой вряд ли было много денег, а украшения она носила дешевые, совершенно стандартные.

– То есть шансов, что они найдутся в ломбардах, нет?

– Если бы, скажем, брошь какая редкая, бабушкина, или диадема Екатерины Второй на крайняк… А так – извини! Я оперов все равно отправил, но ни на что не рассчитываю.

– Это все, что ты собирался сказать?

– Не все. Михаил Стебенков задержан по подозрению в убийстве тещи.

– Оперативно!

– Людмилу мы допросили и пока выпустили под подписку. Стебенков что-то знает, я уверен, но он у нас молчун. Помнишь, по первому делу он проходил вместе с сообщниками?

Рита кивнула.

– Так вот, он никого не выдал. Его подельник язык развязал, а Михаил пошел в отказ, потому и получил срок побольше.

– Думаешь, все из-за квартиры?

– Пока у нас есть единственная зацепка, и я не могу от нее отказаться, пока не получу что-то более весомое.

– Людмила звонила, – пробормотала Рита. – А меня не было! Я ее подвела.

– Никто же не умер, – отмахнулся Фисуненко. – Днем раньше, днем позже… Теперь можешь с ней связаться. Попробуй убедить Стебенкову поговорить с мужем. Если он что-то знает об убийстве, ему лучше признаться. Конечно, если и сама Людмила замешана, она тоже будет молчать. В любом случае в нашем распоряжении только косвенные улики, а на них далеко не уедешь.

Выйдя от приятеля, Рита принялась названивать Людмиле. На этот раз женщина ответила. Узнав Риту, она нервно заговорила. Слова сыпались из Стебенковой, как горошины из лопнувшего стручка.

– Они Мишу арестовали, понимаете? Да, он сидел, и сидел за дело, но это не значит, что теперь до конца жизни на нем останется клеймо преступника!

– Вы так уверены в своем муже?

– Миша никогда не навредил бы маме! У них были плохие отношения… вернее, никаких отношений, но он не причинил ей вреда хотя бы потому, что я – его жена. Я – все для него, понимаете? Я и дети!

– Вам нужно поговорить с мужем. Точнее, нам обеим надо с ним встретиться. Если он что-то знает, необходимо убедить его все рассказать следователю.

– А нас к нему пустят?

– Я договорюсь, – заверила женщину Рита. – Поедем завтра с утра. Я позвоню.

Дав отбой, Рита набрала номер Сергея. Никто не снял трубку. Возможно, он в театре и оставил телефон в гримерной, чтобы не раздражать режиссера и не мешать репетиции? В любом случае Рита собиралась съездить туда: нужно же сообщить Сергею и Илоне о смерти Евгеши!

В театре Рита застала настоящую бурю. Дикий рвал и метал, понося актерскую братию.

– Что случилось? – шепотом поинтересовалась Рита у одной из актрис.

– Свердлина нет, – зевнув, ответила та. – Мы его с утра дожидаемся, представляете? Уже все сцены прошли, которые без Сережи можно отработать, а он все не идет. Мы ему и домой звонили, и на мобильный…

– Вот именно! – услышала Рита громкий вопль прямо у себя над ухом. Это подскочил Дикий, заметивший нового «зрителя». – Черт подери, сначала Рогозина, – он бросил грозный взгляд в сторону примадонны, сидевшей чуть поодаль с напряженным видом, – теперь – Свердлин! Вот от кого не ожидал… Убрался за границу, ладно – я ему разрешил, дал, так сказать, послабление. Хотя какие там у него могут быть «личные проблемы»? Вся его личная жизнь здесь, с Илоной, – или я чего-то не знаю? Он клятвенно обещал вернуться в воскресенье вечером и быть на репетиции сегодня с утра. Но что я вижу? Все здесь, а Свердлин загулял! Так, – на этот раз Дикий обращался к актерам, – еще раз прогоним сцены пятую и шестую, без Сергея. Если этот подлец не появится, то я всех распускаю!

Артисты, занятые в вышеозначенных сценах, поднялись с мест, а Рита опустилась на сиденье рядом с Рогозиной.

– Вам что-то известно? – поинтересовалась она тихо у актрисы.

Та покачала головой.

– Послушайте, я все знаю…

– Знаете? – переспросила Илона. – Что, позвольте спросить?

Вид у нее был неприступный, но Рогозина определенно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Я о вашей ссоре с Сергеем. Он мне рассказал о статье, о дневнике… И о том, что вы его подозреваете.

– Вот как! – хмыкнула Рогозина. – Надо же, не постеснялся! – Он мог в любое время прийти, когда меня нет, и взять все, что требуется.

– Но зачем?

– Сама не пойму, – вздохнула актриса. Впервые она показалась Рите незащищенной, как будто ее стальная броня вдруг дала трещину. – Деньги ему не нужны. Ославить меня? Для этого нужна причина. Возможно, она у него есть?

– Возможно? – переспросила Рита, испытующе глядя на Рогозину.

– Что вы имеете в виду? – вскинулась актриса.

– Ничего, ничего, – успокоительно сказала Рита, поняв, что откровенности с ее стороны ожидать не приходится. – У меня плохие новости: Евгения Стебенкова мертва.

– Какая еще Евгения Стебенкова?

– Да Евгеша.

– Евгеша? Мертва?

– Убита.

Илона выглядела ошеломленной.

– Но как? За что?

– Ее задушили. Идет следствие.

– Боже, какой ужас! – воскликнула Илона, крепко сжав руки в кулаки. – Но почему?

– Известно, что это не попытка ограбления. А больше…

В этот момент к ним подошла Антонина. Рита в очередной раз подивилась, насколько непривлекательной может быть еще сравнительно молодая женщина. Притом что у помощницы Илоны нет физических недостатков, она не обладает ни одним из достоинств, способных выделить ее из толпы. Казалось, Антонина намеренно старается стать как можно незаметнее на фоне блестящей актрисы, и ей это здорово удается! На женщине красовалась все та же униформа – черная юбка и ослепительной белизны блузка. В этой одежде бедняжка выглядела еще более крупной и неповоротливой, особенно рядом с хрупкой и стройной Рогозиной.

– Илона Денисовна, – мягко произнесла она, – Ролан Антонович сказал, что мы можем уходить. Завтра он ожидает нас в то же время и надеется, что Сергей даст о себе знать.

– Что ж, пошли, – кивнула актриса. Она все еще выглядела ошарашенной гибелью бывшей помощницы, но самообладание постепенно возвращалось к ней. Рита подумала, что, наверное, немногим удавалось увидеть Рогозину в растрепанных чувствах: актриса – скрытный человек и не любит выставлять эмоции напоказ. Она доверяет их только своему дневнику, и теперь эта «книга откровений» в чужих руках. Сколько тайн, принадлежащих Рогозиной, ожидают своей очереди, чтобы открыться всему свету в самый неподходящий для Илоны момент?

Актриса удалилась в сопровождении Антонины. Рита ушла почти сразу за ними. Она все же надеялась встретиться с Сергеем. Зачем он так упорно пытался ее разыскать по телефону, что хотел сказать? И почему не явился на репетицию, хотя даже Дикий признавал, что за актером такого не водится? Рита решила съездить к Сергею домой.

Собак во дворе не оказалось. А также ничего такого, что говорило бы о присутствии в доме хозяина. Рита позвонила в звонок рядом с чугунной калиткой. Откуда-то изнутри дома раздался громкий лай, перешедший в протяжный, жалобный вой. Интересно, подумала она, зачем собак заперли? Или в отсутствие Сергея его работник здесь не живет – но тогда кто же ухаживает за ними?

Позвонив повторно, Рита снова услышала лай и вой. Она достала мобильник и набрала домашний номер Сергея. Фасад дома выходил на калитку, и от нее до окон было метра два. Рита рассчитала правильно: звонок, раздавшийся в доме, был прекрасно слышен с того места, где она находилась. Телефон трезвонил долго. Собаки уже не лаяли, а только жалобно поскуливали. Тогда она набрала сотовый Свердлина. Через несколько секунд до ее слуха донесся знакомый звук: этот громоподобный рев футбольных трибун ни с чем не спутаешь, и именно так звучал рингтон Сергея. Он вполне мог оставить мобильник дома, как и Рита – свой. С другой стороны, Сергей звонил ей, находясь в Италии, и звонил именно с этого телефона: его номер высветился на экране.

Воровато оглянувшись, Рита никого поблизости не заметила: большинство обитателей поселка на работе в это время суток. Что ж, ей не впервой нарушать закон – в конце концов, это для благого дела. Слава богу, она надела старые джинсы, которые не жалко испачкать или даже порвать. Рита встала на каменный приступок и, подпрыгнув, перебросила ногу через забор, усевшись на него верхом. Осмотревшись, она с облегчением убедилась, что никто за ней не наблюдает – не хватало еще, чтобы бдительные соседи Сергея вызвали полицию! Примерившись, Рита аккуратно спрыгнула на асфальтированную дорожку по другую сторону забора, благословляя тот факт, что Сергей не возвел «оградку» высотой метра в три. Чем ближе она подходила, тем громче завывали собаки. Дверь оказалась заперта. Рита обошла вокруг дома в поисках открытого окна – увы, такового не оказалось. Интересно, есть ли в доме Свердлина сигнализация? Кажется, предстоит выяснить наверняка.

Вдоль стены дома стояли пустые вазоны, для красоты обложенные круглыми камнями. Вытащив один, потяжелее, Рита, размахнулась и разбила ближайшее к двери окно. «Если выяснится, что все в порядке, я оплачу ремонт, – уговаривала себя Рита. – Сергей не станет злиться, особенно если за меня вступится Байрамов!» Звука сигнализации она не услышала. Это еще ничего не означало: есть сигнализации, поступающие на диспетчерский пункт только в виде светового сигнала. В этом случае взломщик не услышит ничего до тех самых пор, пока его не скрутит наряд вневедомственной охраны!

Рита принялась аккуратно вынимать из рамы осколки стекла, пока не образовалась дыра, достаточная, чтобы она смогла пролезть внутрь. В доме не наблюдалось признаков присутствия людей, зато собаки приветствовали ее появление громким и радостным лаем. Судя по тому, откуда он доносился, псов заперли в бассейне – странное место, ничего не скажешь! Несмотря на явный восторг пленников, Рита поостереглась их освобождать: неизвестно, как они ее встретят, оказавшись на воле. Стараясь не обращать внимания на вопли мохнатых узников, Рита прошла дальше в глубь дома, заглядывая в каждую комнату. Обойдя первый этаж, она поднялась по витой лестнице наверх. Насколько она запомнила, там располагались спальня и второй санузел. Завернув за угол, Рита едва не закричала.

На полу между спальней и ванной лежал Сергей Свердлин. Его поза выглядела неестественной: одна рука подвернута, а ноги, очевидно, сведены судорогой. Сергей лежал ничком. На нем были банный халат и пижамные брюки. Скорее всего, он пытался добраться до ванной, но не сумел. Что могло случиться – сердечный приступ? Трудно представить себе более здорового человека, чем Свердлин! Рита кинулась к телу в надежде обнаружить признаки жизни. Перевернув его лицом кверху, Рита увидела, что глаза актера приоткрыты, а губы беззвучно шевелятся. Первое, что испытала Рита, было облегчение: жив! Наверное, потерял сознание незадолго до ее прихода. Дрожащей рукой она достала сотовый и набрала номер «Скорой». Потом позвонила мужу.

– Байрамов! – закричала Рита в трубку.

– Что случилось?

– Я у Свердлина дома. С ним что-то произошло… В общем, он без сознания!

В трубке повисло молчание.

– Проверь спальню, – сказал наконец Игорь.

– Спальню?

– Именно это я и сказал! – нетерпеливо рявкнул он. – Медикам пригодится. Я выезжаю.

– Байрамов…

Но он отключился. Рита кинулась в спальню. Покрывало лежало на полу. Постель находилась в беспорядке, словно на ней дрались. На прикроватном столике и на полу валялись блистеры из-под таблеток. Три были полными, два оказались пустыми. Подняв один, Рита прочитала название: «флунитразепам». Это название ни о чем ей не говорило, но, по крайней мере, стало понятно состояние Сергея. Рита бросилась туда, где его оставила. Она испугалась, что «Скорая» может опоздать, ведь неизвестно, сколько времени Сергей пролежал без помощи! Она распахнула его халат и приложила ухо к груди, прислушиваясь к биению сердца. Звук казался слабым, едва различимым. Чтобы такой веселый, жизнелюбивый человек внезапно решил покончить с собой?

Это явно не из-за ссоры с Илоной. Или причина в том парне, итальянце?

Из краткого курса медицины в университете Рита запомнила одно: при отравлении нужно влить в человека как можно больше воды, чтобы он смог извергнуть из себя все, что заглотил. Не зная, когда прибудет машина «Скорой помощи», Рита поняла, что ей самой придется эту помощь оказывать. Она подхватила Сергея под мышки и поволокла в ванную, радуясь, что он не очень крупный мужчина, иначе бы ей не удалось это непростое дело! Прислонив Свердлина к стенке ванны, Рита спустилась в кухню в поисках какой-нибудь большой емкости. Собаки снова приветствовали ее громким лаем, хотя все время, что Рита находилась наверху, хранили молчание.

Обнаружив стальной чайник, Рита рванулась наверх. Наполнив его водой до краев, она попыталась влить в Сергея воду, но больше расплескала. Это не обескуражило Риту, и она вновь налила воды в чайник и повторила манипуляцию. На этот раз некоторая часть жидкости все же достигла цели: Сергей захлебнулся и закашлялся. Это подбодрило Риту, и она вновь включила кран.

Она не помнила, сколько раз вливала воду в рот Свердлина. Он все время сползал по стенке ванны на кафельный пол, но Рита беспощадно продолжала «пытку», пока не услышала звонок в дверь. На пороге стояли двое в темно-синих комбинезонах – молодой мужчина и женщина средних лет. На заднем фоне маячил белый минивэн с красным крестом и водителем, вышедшим покурить.

– Где пациент? – требовательно спросила женщина-врач.

– Сюда, пожалуйста, – сказала Рита и повела медиков на второй этаж.

При виде Сергея мужчина присвистнул.

– Черт меня дери, если это – не Сергей Свердлин!

– Да ну? – не поверила женщина и присмотрелась. – Похож, похож…

– Слушайте, вы займетесь делом или как? – нетерпеливо проговорила Рита. Наверное, она была не слишком вежлива, но в данных обстоятельствах столь явное любопытство, перевешивающее профессиональный долг, показалось ей неуместным. Бросив на Риту недовольный взгляд, женщина присела на корточки перед Сергеем и положила ладонь ему на шею.

– Пульс нитевидный, – констатировала она. – Дыхание поверхностное, липкая кожа… Ну-ка, глазки… – Женщина аккуратно приподняла веко Сергея.

Она выпрямилась и повернулась к Рите со словами:

– Передозировка?

Рита кивнула.

– Чем? – задал вопрос молодой доктор.

Рита протянула ему блистер, прихваченный в спальне. Парень присвистнул и продемонстрировал упаковку коллеге.

– Ого! – пробормотала та. – И сколько он скушал?

– Штук двадцать, наверное, – неуверенно ответила Рита.

– Значит, так. Мы сейчас отвезем его в больницу, а вы соберите тапки, треники какие-нибудь, посуду, ладно?

Ее взгляд зацепился за чайник, валявшийся в ванне.

– Вы все правильно сделали! Сколько воды попало внутрь?

– Да я не считала… Ведра два?

– Будем надеяться, этого хватит! Поехали, Леша? – обратилась она к парню. – Санычу звони.

Молодой врач вызвал по сотовому водителя с носилками, они привычно погрузили на них бессознательного Свердлина и понесли к машине. Рита проводила их и вернулась в спальню. Шаря по шкафам в поисках вещей, которые могут понадобиться Сергею в больнице, она услышала голос Байрамова:

– Где он?

– Уже увезли. В больницу, – быстро добавила Рита, чтобы муж не подумал самого плохого.

– Передозировка?

– Откуда знаешь?

– Неважно.

Игорь поднял с пола один блистер.

– Странно, – пробормотал он и открыл тумбочку у кровати, вывалив содержимое: баночку витаминов, пару бульварных романов, сценарий в кожаном переплете, очки для чтения, жевательную резинку, несколько расчесок и носовые платки.

– Очень странно! – повторил Игорь и принялся копаться в шкафу-купе.

– Что ты ищешь, можешь сказать? – спросила Рита, следуя за мужем по пятам.

Байрамов не ответил. Вместо этого он отправился в ванную и открыл шкафчик над раковиной. На кафельный пол полетели пластиковые баночки с аспирином, витаминами, леденцами от кашля и прочие лекарства и пищевые добавки.

– Ничего! – проговорил он, захлопывая дверцы шкафчика.

– Что ты искал? – повторила свой вопрос Рита.

– Еще таблетки.

– Да они все там, в спальне!

– Нет, милая моя, такого быть не может, – покачал головой Игорь. – Наркоман всегда держит заначку, и она должна находиться там, где ее легко найти – в спальне или в ванной. Может, конечно, у него есть и другие «любимые» места, но я знаю Серегу!

Рита открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но захлопнула его, прокрутив в голове слово, оброненное мужем.

– Постой-постой, – пробормотала она. – Ты что сейчас сказал – ну, про Сергея?

– А что я такого сказал?

– Что он наркоман, вот что! Ты не шутишь?

Игорь глубоко вздохнул.

– Ладно, чего уж… Сергей плотно сидел на «колесах». Его карьера тогда только начиналась, причем не очень успешно. Он разочаровался в профессии, считал себя неудачником. Подобралась компания ребят его возраста, богема, так сказать. Все пили, курили травку. Некоторые употребляли и более интересные препараты. Героином никто не баловался – его не так легко достать, да и цена кусается. Зато валиум или мидазолам – другое дело. Их выписывают в любой частной клинике всем, кто жалуется на бессонницу или повышенную нервозность. Все, что требуется – ходить к разным врачам, чтобы невозможно было отследить количество принимаемых таблеток.

– И сколько времени это продолжалось? – спросила Рита, воспользовавшись паузой.

– Года два. Карьера Сергея внезапно пошла в гору, и употребление седативных препаратов стало для него необходимостью. Приходилось много путешествовать, мало спать, а таблетки помогали, пока не случилась передозировка, в результате которой он чуть не отправился на тот свет. Затем последовало лечение в закрытой клинике в Италии. Он завязал.

– Ты уверен?

– Я видел Сергея, когда он употреблял, поэтому могу точно сказать, что сейчас он чист.

– Так-так… Значит, снова за старое!

– Куда его повезли?

– Сказали, что в «тройку». Погоди, я соберу еще лекарства – на всякий случай!

Побросав в полиэтиленовый пакет медикаменты, найденные в спальне и ванной, Рита поспешила вслед за мужем. Они подъехали к зданию больницы каждый на своей машине и в приемном покое убедились, что Свердлина доставили именно сюда. На лице дежурной медсестры читалось нескрываемое любопытство, даже возбуждение.

– Вы родственники Сергея? – спросила она.

– Друзья, – коротко ответил Игорь. – Как он?

– Им занимается Станислав Дмитриевич, самый лучший врач, честное слово! Он столько людей с того света вытащил, и Сергея вытащит, не волнуйтесь! Врачи «Скорой» сказали, что ему правильно оказали первую помощь… Может, вам кофе принести? Или чаю?

Рита подумала о том, насколько дружелюбнее становятся люди, когда им удается прикоснуться к миру известных личностей. Хотя, с другой стороны, для этой женщины, каждый день имеющей дело с людской болью, погрязшей в рутине между работой и телевизором, это и в самом деле, возможно, самое значительное событие в жизни!

– Кофе, – сказал Игорь, привыкший быть центром внимания. Женщина испарилась, но через несколько минут вновь появилась с двумя чашками – не пластиковыми, а фаянсовыми! Помявшись некоторое время, она все же удалилась, сообразив, что «друзья Сергея Свердлина» не в настроении обсуждать происшедшее.

Врач появился только через полтора часа. Станислав Дмитриевич, чье имя упомянула в разговоре сестра, оказался высоким, краснолицым мужчиной с огромными, как у камнетеса, ручищами и круглым пивным животом.

– Ну-ну, – проговорил он, завидев Риту и Игоря, – значит, это вы по поводу Свердлина? Кто оказывал первую помощь?

– Я, – робко сказала Рита, переминаясь с ноги на ногу, как двоечница перед директором школы.

– Молодец! – одобрительно сказал врач. – Если бы не вы, парень отдал бы богу душу как пить дать. Он так накачался рогипнолом…

– Флунитразепамом, – поправила Рита.

– Один черт – мы его еле-еле с того света вернули!

– Как он сейчас? – взволнованно спросил Байрамов.

– Заходите, поговорим, – пригласил Станислав Дмитриевич, открывая ключом дверь кабинета.

Рите не понравилось поведение доктора. Он не спешил их успокоить, и это настораживало. Если она все сделала правильно, то в чем, собственно, проблема? Когда Рита с мужем сели в кресла напротив стола, врач снова заговорил:

– В общем, дела обстоят следующим образом. Мы откачали вашего приятеля, но он впал в кому. Такое случается с теми, кто употребляет бензодиазепины.

– Что, простите? – переспросила Рита.

– Рогипнол, – терпеливо объяснил доктор, – он же флунитразепам, относится к классу бензодиазепинов. Интересно, где он его достал?

– Это нелегко? – спросил Игорь, нахмурившись.

– В России – нет. В Европе его применяют для лечения бессонницы, а также в качестве анестезии. Эффект в десять раз сильнее, чем от валиума!

– Доктор, меня мучает вопрос, – сказала Рита, когда Станислав Дмитриевич закончил. – С чего бы Сергею за один присест съесть столько таблеток?

– Да таблеток-то он всего ничего заглотил, а вот инъекция…

– Погодите, какая такая инъекция, доктор?

– А вы не знали? Дело в том, что в желудке у вашего приятеля концентрация препарата не превышала допустимой нормы, но он зачем-то ввел себе еще внутривенно! Вы, случаем, шприц не нашли?

– Н-нет.

– Я тоже сначала все понять не мог, почему с пациентом такая петрушка творится, пока не заметил след от укола на предплечье. Тут и анализ крови подоспел – мама дорогая…

– Постойте, Станислав Дмитриевич, – перебила врача Рита, – вы хотите сказать, что передозировка случилась из-за укола?

– Совершенно верно.

– Зачем ему вкалывать себе этот флуни… черт, этот препарат при наличии стольких таблеток? – вмешался Игорь.

– Милый мой, – развел руками доктор, – мне-то откуда знать? У него надо спросить, когда очухается. Если очухается. Хотя и в этом случае вряд ли ваш Сергей что-то внятное сможет сказать.

– Почему?

– Рогипнол вызывает у пациентов амнезию. Они не помнят ничего, что происходило в непосредственной близости от приема наркотика. Именно поэтому его используют насильники: установить факт изнасилования легко, но жертвы не в состоянии ничего сказать об обстоятельствах дела. Вот так-то, друзья мои! Ну, может, он что и вспомнит, если планировал свести счеты с жизнью на протяжении долгого времени…

– Да ничего он не планировал! – возмутился Игорь. – У него и причин-то не было!

– А вот этого вы знать не можете! – возразил врач. – У Сергея уже имелся опыт употребления наркотических средств?

– Он лечился в клинике, в Европе. И полностью вылечился!

– Нет, батенька, «полностью» не лечат ни алкоголиков, ни наркоманов. Химическая зависимость организма сохраняется на всю оставшуюся жизнь!