Текст книги "Гахиджи"

Глава 31

Девушки расселись за свои давно распределенные места и приступили к утренней трапезе. Нэйн как всегда села во главе.

– Минуту внимания! – воскликнула женщина, прерывая действия сидящих за столом девушек. – Я хочу произнести небольшую молитву и прошу вас постараться выучить эти слова. Местные обычаи предполагают произносить её каждый раз перед началом трапезы, дабы выразить уважение к дающим пищу богам. А теперь сложите ладони вместе и повторяйте за мной!

– О, великая Нирру, сошедшая с чистых небес! Спасибо тебе!

– О, ВЕЛИКАЯ НИРРУ, СОШЕДШАЯ С ЧИСТЫХ НЕБЕС! СПАСИБО ТЕБЕ! – все начали хором подпевать Нэйн, а Юля и Марина даже закрыли глаза, особо проникая в сказанное. И только Лера молчала, наблюдая с усмешкой за молящимися девушками.

– За тепло и за свет, за воду и пищу, дающую нам жизнь, мы говорим спасибо тебе!

– ЗА ТЕПЛО И СВЕТ, ЗА ВОДУ И ПИЩУ, ДАЮЩУЮ НАМ ЖИЗНЬ, МЫ ГОВОРИМ СПАСИБО ТЕБЕ!

– Пусть дарует она нам силы и здоровье через насыщение!

– ПУСТЬ ДАРУЕТ ОНА НАМ СИЛЫ И ЗДОРОВЬЕ ЧЕРЕЗ НАСЫЩЕНИЕ!

– И пусть продлит наши светлые дни и подарит нам успокоение! А мы говорим спасибо тебе!

– И ПУСТЬ ПРОДЛИТ НАШИ СВЕТЛЫЕ ДНИ И ПОДАРИТ НАМ УСПОКОЕНИЕ! А МЫ ГОВОРИМ СПАСИБО ТЕБЕ!

Нэйн осмотрела девушек и довольно улыбнулась: – Вы молодцы, а теперь можно приступать к еде, пока все не остыло. – Она опустила глаза и потянулась за фарфоровым чайничком, когда раздался голос Валерии, заставивший всех замереть с открытыми ртами.

– Мне вот интересно. – Лера сидела, вальяжно откинувшись на спинку стула, и попивала черный кофе. – Как долго еще будет продолжаться этот цирк? Или здесь все такие дуры, что никого кроме меня это не волнует?

Девушки в ужасе уставились на Валерию, переводя бегло взгляд на Нэйн и обратно, но против никто не сказал ни слова. Все ждали продолжения.

– Сидите, как стадо баранов, – продолжила говорить Лера, – ручки складываете или что думаете, вас сюда привезли, чтобы по головке гладить или учить на печке жрать готовить? – Валерия поставила пустую кружку на стол и, взяв стакан с соком, повернула голову к женщине. – Что? – её глаза зло прищурились. – Опять будешь клоунаду разыгрывать? – Лера максимально растянула губы в широкий оскал и захлопала в ладоши, одновременно подпрыгивая на стуле и издавая идиотские смешливые звуки, это она копировала Нэйн. – Ги-ги-ги! Ги-ги-ги!

Женщина медленно встала со стула и гордо вскинула голову. В её глазах светилась обида: – У тебя черное сердце! – остальные продолжали молчать.

Лера перестала изображать Нэйн и тоже встала, демонстративно приподняв стеклянный стакан с соком и тут же выпустив его из рук, отчего по каменному полу разлетелись со звоном мелкие осколки: – А у тебя черная узкоглазая морда! И мне глубоко плевать на все твои местные обычаи. А вообще, ты хоть знаешь, кто мои родители? Очень скоро всей вашей шарашке придет полнейший конец! – с этим Лера резко развернулась и вышла из комнаты, не услышав последние сказанные женщиной слова.

– Я знаю, кто твои родители. Они мертвы.

Нэйн тяжело вздохнула и села обратно на свой стул. Она провела медленным взглядом по неестественно притихшим девушкам и устало потупила взгляд, пытаясь собрать растрепанные мысли. Царящая гнетущая тишина давила тяжелым грузом, и она поняла, что переломный момент настал, и настал он как-то слишком рано. Если бы в этот момент хоть одна из подопечных заговорила, произнесла хоть одно слово, разорвав тем самым нависшее ожидание, женщина бы выкрутилась, оттянув тем самым неизбежный момент, но все молчали и вопросительно смотрели на неё. Нэйн еще раз осмотрела девушек и не найдя поддержки наконец заговорила:

– Видимо, время пришло. – Её первая фраза заставила других затаить дыхание в предвкушении чего-то важного, и она продолжила. – Я не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное мнение о происходящем и тем более не хочу, чтобы вы боялись. Я всего лишь хотела дать вам побольше времени, чтобы вы адаптировались и отошли от жутких условий, которым вас повергли по прибытии. Сейчас мы просто позавтракаем, так как мне нужно время, чтобы подготовиться, но сразу после обеда я жду всех вас в библиотеке. Время большого разговора пришло, и я отвечу на все ваши вопросы, по крайней мере, на все что смогу. И передайте Валерии, что я хочу, чтобы она тоже присутствовала. Я совсем не обижаюсь на неё, скорее беспокоюсь, как родитель о ступившем на плохой путь ребенке. – Нэйн повернула голову и обратилась к своим подругам, сидящим с грустными выражениями лица. – Кия, Амизи, возьмите на себя заботу об ужине, мне нужно уйти. Женщины согласно закивали головами, хотя и плохо понимали русскую речь, но Нэйн специально не переходила на родное наречие, дабы подчеркнуть открытость своих намерений и полное доверие. – Спасибо вам! – она пожала их руки и улыбнулась девушкам. – Увидимся после обеда. Да хранит вас всемогущий отец наш! – Нэйн тихо встала и вышла через боковую кухонную дверь.

***

Обед прошел в том же гнетущем молчании и нетронутые тарелки лишний раз подтверждали сильное моральное напряжение. Кия и Амизи за столом не присутствовали. Елена отодвинула практически не тронутое запеченное мясо и осмотрела печальных спутниц. Нина сидела напротив с самого краю стола и задумчиво ковыряла в тарелке серебряной вилкой. Юля и Марина мало чем отличались от неё, разве что одна из них постоянно вытирала бумажной салфеткой рот, от несуществующей влаги. Лиза и Милена исподлобья поглядывали на других и периодически обменивались понятными только им двоим взглядами, выражая несвойственную им серьезность, отчего гнетущее состояние чувствовалось еще острее. Следующей сидела Лера, она выглядела немного подавленной, несмотря на то, что её же хамство и спровоцировало эту ситуацию, но тут была палка о двух концах. С одной стороны безызвестность сильно напрягала и выматывала, а с другой каждая из девушек тайно надеялась, что выслуживаясь перед Нэйн и зарабатывая её похвалы, у них есть надежда на какое-то, ну если не спасение, то хотя бы смягчение или отсрочку. Ведь каждая из них понимала, что их действительно привезли сюда не для того, чтобы как выразилась Лера, «научить готовить жрать на печке». Елена посмотрела влево. Рядом с ней сидела Катерина и не спеша попивала кофе, между её бровей пролегла небольшая складка, что свидетельствовало о глубоком раздумье, и Елена это прекрасно знала. Поговорить с Ниной им так и не удалось, но это их сейчас как-то не заботило, намного сильнее пугал предстоящий разговор с Нэйн. Рядом с Катериной сидела полненькая Мария, обхватив руками кудрявую голову и гипнотизируя свой обед, она была самой старшей из всех новоприбывших, ей уже исполнилось двадцать пять, но отмытое от дешёвой косметики лицо не выглядело на свой возраст. Впрочем, она всегда держалась особняком и именно поэтому Елена с ней до сих пор и не подружилась. Следующей сидела Татьяна, она медленно мешала давно растворившийся в кружке сахар и тоскливо наблюдала за кружившимися в ней чаинками. Справа сидела компания из трех подходящих по возрасту к Катерине девушек, они сдружились еще во время совместного содержания в земляной камере, но их обычно оживленная беседа сейчас отсутствовала. Они так же вяло ковырялись в своих тарелках и хмурились от тяжелых мыслей. Их звали Даша, Рита и Ксения. Елена безучастно сделала большой глоток кофе и еще раз оглядела девушек. Все в одинаковых белых платьях, подпоясанных золотыми широкими ремешками, подчеркивающими достоинства и скрывающими недостатки фигуры. Без современных профессиональных укладок, но с блестящими здоровыми волосами, без малейшего макияжа, но с гладкой здоровой кожей и блестящими глазами. Без привычного маникюра, но с красивыми розовыми лунками ногтей все выглядели так естественно, но в то же время красиво, что возникало желание ткнуть носом известных стилистов, мол, видите, как надо и это без счетов с множественными нулями. Все девушки выглядели прекрасно. Афины в рассвете сил! Елена вновь вернулась к своим первоначальным мыслям. Если их готовят в проститутки, то уж лучше она умрет, слава богу, способов здесь предостаточно. На глаза навернулись первые слезы.

– Эй! – сидящая рядом Катерина заметила первую влагу и толкнула Елену локтём. – Ты чего? – она старалась говорить не громко, но все же многие обратили на них внимание. Елена почувствовала себя неловко. – Все еще будет хорошо ,сестренка, перестань! – Катерина нежно обняла её и притянула голову к себе, поглаживая гладкие черные волосы.

– Ну, ну. – Сидящая напротив Лера выглядела очень довольной, что мгновенно разозлило Катерину. – Сестренки опять развели муси-пуси.

– Может, ты, наконец, заткнешься? – зашипела Катерина.

– Или что? – Валерия нагло смотрела на них и явно провоцировала на скандал.

Вдруг Катерина улыбнулась и смягчила голос: – А ведь ты боишься… – Катерина ехидно прищурила глаза. – Ты думаешь, что если заставишь меня нарушить обещание, то тебе меньше достанется. Но ты просчиталась. За твои оскорбления тебе придется отвечать самой. – С Валерии быстро слетела спесь и теперь она выглядела явно испуганной, а Катерина продолжала. – Старик довольно ясно всех предупредил, но ты не послушалась. И думаю теперь, тебе придется очень несладко. За тебя никто не заступится, у тебя нет ни друзей, ни знакомых, тебя все ненавидят и все будут только рады от тебя избавиться. Ты просто жалкая! Жалкая неудачница!

Первый раз Валерия ничего не ответила, она действительно боялась, но еще больше злилась. Злилась на Нэйн, на девушек, на себя, на умерших родителей, на всю пошедшую наперекосяк жизнь, даже на юношу, принесшего подкисшее масло на завтрак и все же она боялась, боже, как же она боялась.

Катерина налила и протянула сестре кружку крепкого кофе, когда в столовую вошла Кия: – Юныи лэди, аас ожитают! – её обычно приветливый голос звучал слишком серьезно, и насмерть перепуганные девушки встали из-за стола, с трудом передвигая ватные ноги. Время большого разговора пришло.

В библиотеке передвинули кожаные диваны, выставив их ровными рядами, заходящими друг за друга, отчего уютная комната стала похожей на маленький зал для собраний. Нэйн сидела возле небольшого дубового стола на высоком старинном стуле, в окружении серьезных Кии и Амизи, и молча взирала на входящих девушек. Она волновалась, и это показалось Елене немного странным. Возле входа в библиотеку стояли Барути и еще один ранее незнакомый старик. Они тоже молчали, хотя по правилам этикета должны были поприветствовать девушек. Их присутствие еще сильнее испугало Валерию, хотя она все же вошла и не показала вида, видимо мужество было не последней чертой её характера. Елена оаваценила этот своего рода подвиг, впрочем, как и Нэйн со своими подругами. Девушки расселись на диваны. Большое окно было настежь распахнуто, впуская теплый летний ветер, и Катерина с опаской покосилась на высокий книжный стеллаж, этот поступок вызывал недоумение, и складывалось впечатление, что о книгах здесь беспокоилась только Елена. Нэйн перехватила удивленный взгляд Катерины, и первый раз ласково улыбнулась. Её глаза говорили, мол, все в порядке, и девушка успокоилась.

Нэйн встала. Она вышла на середину зала и пробежалась взглядом по уже знакомым девичьим лицам, застывшим в напряженном молчании. Нэйн улыбнулась. Тепло, открыто, даже как-то по-матерински и сжала ставшие влажными ладони. – Юлия! – она посмотрела на неожиданно вздрогнувшую при звуке своего имени, девушку. – Хорошая, добрая и отзывчивая! …

Марина! Милая и очень старательная! … Нина! Задумчивая и рассудительная, немного замкнутая, но все же дружелюбная! – девушки смотрели на Нэйн и терялись в смешении чувств, то боясь, то испытывая, как к матери, нежное влечение. Женщина продолжала свой монолог. – Даша! Очень хрупкая и доверчивая! Рита! Веселая и активная! Татьяна! Скромная. Тонкий психолог. – Нэйн продолжала скользить взглядом по тихо сидящим девушкам и комментировать их основные черты характера. – Лиза и Милена! Две веселые эксцентричные подружки! Катерина! Остроумная и преданная! Елена! Любознательная и сострадательная! Мария! Ранимая и осторожная! Валерия! – Нэйн встретилась с ней прямым взглядом и сделала небольшую паузу. Впервые с момента их прибытия в глазах Леры не светилась ненависть, а скорее тревожное ожидание. – Валерия! – вновь повторилась Нэйн. – Мужественная и очень одинокая в душе! Ксения! Очень кокетлива и жизнелюбива! – женщина вновь помолчала. – Все вы такие разные, но я уже успела полюбить вас всем сердцем! И я не хочу, чтобы вы боялись или придумывали себе всякие ужасы относительно вашего пребывания. Начну с самого первого вопроса, который не дает вам покоя, это где вы. – Нэйн вернулась к своему столу и сделала большой глоток стоящей в стакане воды. – Извините, просто в горле пересохло. Так вот, вы находитесь на острове! И имя этому острову Амун! Это место вы не найдете на карте и не узнаете о его существовании от третьих лиц, потому что о существовании его знают лишь избранные. Амун находится в водах Атлантического океана, но о нем не знает никто.

– Можно вопрос? – Катерина, словно в школе непроизвольно вскинула руку, что вызвало улыбку на лице взволнованной женщины.

– Да, конечно, спрашивай.

– Насколько я знаю, в Атлантическом океане или где-то еще, нет неизученных островов. Земные полушария давно изучены вдоль и поперек. Как такое может быть?

– Да, действительно, люди давно освоили всю предоставленную им территорию, но возможно вы слышали что-то о Бермудском треугольнике.

Катерина удивленно распахнула глаза: – Так мы на Бермудах? На единственном недоступном уже много веков человечеству месте?

– О, да! – Нэйн согласно мотнула головой. – Амун скрыт от посторонних, и никто никогда не сможет разрушить нашу защиту. – Женщина с сожалением посмотрела на Елену. – Наша сила огромна, и после проникновения сюда сможет выжить, только тот, кто допущен единственно с нашего согласия, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно вырваться и поведать свои секреты на большой земле. Это правда. На Амуне живет самая могущественная в мире нация. Мы называем себя народом Гахиджи. – Нэйн замолчала и осмотрела любопытно взирающих девушек. Практически у всех на лицах читалось недоумение вперемешку с отчаянием и недоверием, но вопросов больше никто не задавал. Пока не задавал, и женщина опять заговорила. – Народ Гахиджи живет здесь уже много столетий в практически полном уединении и это для нас является правильным. В целом мы находимся на самообеспечении, но иногда все же мы прибегаем к помощи нашего мудады. Наша земля очень богата как провиантом, так и ценными минералами, позволяющими нам ни в чем не испытывать нужды, а даже наоборот, жить в изобилии. У нас нет войн, нет страшных болезней и искусственных вирусов, у нас нет бедных или богатых. Наши дети употребляют экологически чистую пищу и воду, они здоровы и счастливы, мы очень дружны и всегда помогаем друг другу в любой ситуации. Мы не боимся завтрашнего дня, и смело смотрим в будущее. У нас нет лжи, измен или предательства, и мы не потерпим пренебрежения к нашей культуре, формировавшейся не одно столетие. Пока юные леди, вы будете жить здесь, в этом чудесном уютном доме, построенном специально для вас и ваших предшественниц. Я со своими подругами, Кией и Амизи, научим вас всем основам домашнего быта, чтобы в дальнейшем из вас получились хорошие хозяйки.

– Можно вопрос? – Юля несмело посмотрела на женщину и, увидев утвердительный кивок, спросила. – Но зачем вам мы? Какова наша роль в вашей жизни?

– Это хороший вопрос, но я начну по порядку. Народ Гахиджи очень силен и могущественен, но у них все же есть один серьезный недостаток, сильно осложняющий им жизнь. В поселении не рождаются женщины. Вся их родословная состоит только из одних мужчин и вот уже очень долгое время им приходится привозить себе женщин с большой земли, иначе их род просто прекратит свое существование. Но вы не пугайтесь. Я тоже не коренной житель Амуна и когда-то моим домом была Япония, вернее чудесный остров с красивым названием Окинава. У меня были мама и папа, и я только окончила школу, когда моя русская бабушка подарила мне пятидневный тур на Гаити. Кия и Амизи тоже были со мной в самолете и у них тоже остались родители, но мы не жалеем, что оказались здесь. Более того, мы вообще ни разу об этом не пожалели. Современный мир очень страшен и таким его сделали сами люди. Бедным детям, еще только начинающим учить первые буквы, уже внушают о том, что нужно уметь бороться, противостоять, добиваться, зарабатывать деньги. Их добрая половина умирает в больницах от страшных болезней, старики голодают и просят милостыню. Женщин бьют и бросают, вынуждая бороться за выживание. Насилие, войны, жуткие научные эксперименты, все это очень страшно, мир обречен и это не просто слова. Вы осознаете это сами, когда узнаете получше наш мир. И это правда. Этот прекрасный дом мы называем домом невест. И с завтрашнего дня мы вместе начнем готовить вас, шить вам специальные одеяния – платья. Пока они будут только белого цвета, это своего рода символ, означающий, что сердце девушки пока свободно, но позже вы сможете выбрать любой понравившийся вам цвет. Наши ребята уже проявляют сильное нетерпение, которое им не свойственно, но они еще не посвящены и поэтому им придется подождать. Скажу сразу, что давить или заставлять вас никто не будет. Своих будущих мужей вы будете выбирать себе только сами и по воле сердца. Посвящение наших юношей в мужчины состоится через семь лун, вернее через семь дней, но вам пока не разрешено там присутствовать. Вас представят на вечернем празднестве, к которому нужно подготовиться всего за семь дней. И еще раз повторюсь, никто на вас давить не будет. Если вы вдруг так и не сможете подобрать себе достойную половинку, то сможете спокойно прожить свой век в этом доме и в статусе все той же невесты. О вас будут продолжать заботиться и во всем помогать. Хотя за всю историю Гахиджи, еще ни одна девушка не осталась без спутника. – Нэйн весело улыбнулась и подмигнула подопечным. – Вы просто еще не видели наших мужчин! А вообще вполне честный обмен. Вам дают долгую и счастливую жизнь рядом с любящим и любимым мужчиной, только за то чтобы вы согласились родить хотя бы одного ребенка и продлить род Гахиджи.

– Сколько вы уже здесь? – Марина продолжала напряженно хмуриться.

– Пять лет. Пять долгих счастливых лет.

– И много у вас детей?

Нэйн немного замялась под пристальными девичьими взглядами и отвела глаза: – На самом деле… я ношу первенца. Но это еще ни о чем не говорит. Просто мужчины Гахиджи особенные, и от них очень сложно зачать. Сказывается биологическая несовместимость. У кого-то получается раньше, у кого-то позже, но обычно наследник рождается всегда. И я очень счастлива, что скоро подарю своему мужу сына. – Она искренне улыбнулась. – У кого-нибудь есть еще вопросы?

Следующий вопрос задала Елена: – Нэйн, а что случилось с другими пассажирами, находящимися в самолете? Ты можешь ответить на этот вопрос?

Женщина тяжело вздохнула: – Да, могу. Я знала, что ты или твоя сестра об этом спросите. Я задала этот же вопрос нашему старейшине, и он ответил, что они возвращены домой. Ченг отвез их обратно. Лишние люди нам не нужны.

Катерина горько поджала губы, и Елена взяла её за руку: – У нашей матери никого больше нет. Она сойдет с ума от горя!

– Нет, не сойдет. Старейшина разговаривал с ними, с вашими близкими, оставшимися в самолете. Они знают, что вы в порядке. К тому же он им пообещал, что через год вы известите о себе. Но это произойдет только в том случае, если вы примите все происходящее, откроете свои сердца навстречу новой жизни. Конечно, им он этого не сказал, так что теперь все зависит от вас.

– Это шантаж! – кто-то выдохнул в толпе, но Нэйн не успела поймать взглядом автора.

– Совсем нет, просто вам хотят помочь раскрыть свое сердце и не упрямиться просто так из гордыни или ради принципа. Вы еще оцените нашу помощь и уже через год мы будем вместе гулять по парку и смеяться над своими недавними страхами.

– Опять через год. – Голос Катерины прозвучал достаточно громко, чтобы его услышали, хотя она и говорила только для сестры. Несколько удивленных пар глаз обратились в её сторону. – Я не вам! – недовольно огрызнулась Катерина. – Или что, ничего сказать просто так нельзя! Девушки отвернулись, и Нэйн вгляделась в уже немного изученные лица. Явное противостояние сказанному выказывали только Катерина. Елена выглядела слишком замкнуто и по её лицу, вообще невозможно было, что-либо прочитать, зато в глазах остальных читался явный интерес. А это уже было неплохо. Девять против четверых, это уже результат.

– Можно еще вопрос? – Милена явно смущалась, но и как будто кокетничала. – А что, если в одного парня влюбятся сразу две девушки? – она смущенно захлопала ресницами.

Некоторые из будущих невест презрительно закатили глаза, некоторые просто проигнорировали вопрос, но Нэйн все же начала отвечать, причем все с той же серьезностью и основательностью:

– Обычно такого не происходит. – Она растерянно пожала плечами. – Мужчин достаточно много, чтобы выбрать, и еще есть такое понятие, как вторая половинка. А наши Гахиджи умеют ими быть. Так что если только вы не зеркальные близнецы, с абсолютным копированием чувств, то такого произойти не должно!

Милена с Лизой тут же активно зашушукались, забыв про Нэйн.

– Нэйн, у нас есть хоть один шанс… – Катерина сделала небольшую паузу и посмотрела женщине в глаза. – Пусть не сейчас, пусть когда-нибудь, но все же вернуться домой?

– Нет, у вас нет такого шанса. И никогда не будет. Это полностью исключено.

– Ладно. Тогда как понимать следующее. Когда нас только высаживали из самолета, один из ваших мужей сказал мне, что, если через год я предпочту смерть нынешнему положению, меня отправят домой. Получается, он солгал?

Нэйн немного растерялась и медленно пожала плечами: – Наши мужи никогда не лгут. Вполне возможно, он увидел в тебе что-то такое, чего не увидела я. Что-то вроде огромного женского потенциала, рвущегося наружу. Поэтому и дал такое обещание.

– Я не совсем понимаю.

– Ты не захочешь домой! Вот что я имела в виду.

– Глупости! – Катерина недовольно фыркнула и отвернулась.

– Ну, что? – Нэйн опять обвела всех взглядом. – У кого-нибудь есть еще вопросы? – похоже, вопросов больше не было и, выждав театральные пару минут, женщина завершила собрание.