Текст книги "Опасная любовь"

Сюрприз

      К возвращению супруга с работы в этот вечер Софа подготовилась особенно усердно и тщательно. Квартира, оплот покоя и надежности, тихая гавань в океане житейских бурь на третьем этаже старенькой хрущевки, затерявшейся в тени столетних раскидистых вязов, блистала идеальной чистотой и порядком. На плите ароматно дымилась жареная картошечка со шкварками. Посередине стола красовалась аппетитная горка подрумяненных свежеиспечённых пирожков. Некогда уютное семейное гнёздышко, любовно свитое руками их обоих…

      Беда нагрянула в их светлый дом нежданно-негаданно. В лице одинокой вдовы, бабки Клары из квартиры напротив. Однажды эта старая грымза, костлявая, вся высохшая от денно и нощно разъедающей ее склочности, желчи и зависти, подошла к цветущей, упитанной и пышущей здоровьем Софочке и без обиняков заявила:

-Всё пухнешь от сытой жизни? Улыбаешься? Ну-ну… Ты бы глаза разула уже . Твой то Яшка, с другой якшается, прям вовсю! С молодой, худой да бесстыжей! Только ты за порог, на сутки на свой завод, так эта охальница шасть к вам в квартирку! И весь день у них там дым коромыслом!

-Баба Клара, да вы…,– от волнения лицо Софы пошло пунцовыми пятнами, слова комом застряли в горле.

-А что баба Клара? Что вижу, то и говорю. Другие-то правды не скажут, а за глаза посмеиваются над тобой, над дурочкой.

      С тех пор жизнь Софы превратилась в настоящий кошмар. Она напрочь лишилась покоя, сна и аппетита, и чахла не по дням, а по часам. Объемистая пышная фигура несчастной женщины стремительно таяла, плечи поникли, блузы и юбки повисли на ней, словно на огородном пугале. Впрочем, до пугала с руками-палочками и ногами-веточками ей было еще очень далеко, килограмм эдак двадцать. Но супруг, заметив за Софой такие метаморфозы, подтрунивал над ней: « Если еще похудеешь, разведусь! Мне тощая селёдка не нужна!»

      Решение расстаться с опостылевшей, вмиг потерявшей цветные краски безрадостной жизнью пришло к Софе не без активного, участливого сочувствия бабки Клары, как назло сталкивающейся с Софой то в подьезде, то на улице, то в магазине. При виде страдальческих глаз Софы та словно нарочно стремилась задеть ее за живое, заводя разговоры о «кобелях, что меняют сорокалетних жен на двух двадцатилетних», о «ночных кукушках, которые всех перекукуют» и о «жене, что без мужа всего хуже». В подтверждение слов злополучной бабки Софа, приглядываясь к мужу, и впрямь начала подмечать за ним некоторые странности. Яков частенько задерживался на работе, стал рассеян, с кем-то вполголоса беседовал по телефону на балконе, а при появлении супруги прекращал разговор. А вчера, когда зазвонил телефон, он схватил его и поспешно скрылся в ванной, забыв прикрыть дверь за собой. Софа не сдержалась и подкралась на цыпочках к приоткрытой двери. До Софы долетели обрывки фраз неверного супруга:

-Да…конечно приходите! Я выходной…а она сейчас на работу…

Софа от услышанного нервически икнула, застав тем самым Яшу врасплох. От неожиданности он вздрогнул и толкнул рукой дверь. Софа не успела отскочить и дверь прищемила ее за кончик выдающегося носа.

–Дорогая?!-Как..– всполошился Яша.

-Уууууй!!! Проклятый! -завизжала она и, не помня себя, выскочила прочь из дома…

      В общем, самоубийственный план вызрел в ее воспалённом мозгу на удивление быстро. Отправиться к праотцам Софа решилась немудрёным способом – выбросившись из окна. Перед тем, как неверный Яша вернется с работы… с работы ли? Она уже вообще ничего не знала и не желала жить дальше, ненужной, никчемной обузой… А пироги и уют… Пусть его предательскую душонку рвут на части страдания, когда он поймёт, до чего он ее довел и что потерял! До конца дней своих пускай мучается!

      Насвистывая незатейливый мотивчик, Яша спешил домой. У них на складе решили морить тараканов и в связи с этим событием отпустили всех складских работников пораньше. Заглянув по дороге в ювелирный магазин, он купил там изящную золотую брошь с изумрудами. Как раз под цвет глаз любимой жены. Ведь совсем скоро двадцатая годовщина их свадьбы! Детей они так и не нажили, но он в ней души не чаял. На празднование знаменательной даты он готовил жене сюрприз. Чтобы удивить жену и родственников, он обратился в агентство «Праздник к нам приходит». Решено было провести шоу-программу «Королевская свадьба». Менеджер Люба, молодая, приветливая энергичная девушка уже приходила к ним домой, обсудить детали празднования «Королевской свадьбы». Оставались ещё кое-какие мелочи и…

–БУХ!!

Внезапно свыше на Якова обрушилось небо и свет померк у него в глазах. Последним, что он услышал, был отчаянный вопль бабки Клары, неизменно сидевшей на лавочке у подъезда:

-Ай! Батюшки! Убило! Люди добрые! Скорую!…

      Врачи в больнице еще долго слагали анекдоты по поводу того нелепого несчастного случая. Женщина попыталась покончить с собой, выпрыгнув из окна. По удачной для неё случайности, в это время её муж возвращался с работы раньше обычного и уже подходил к подъезду. Жена грохнулась сверху аккурат на мужа. Оба остались живы, мужчина отделался лёгким сотрясением мозга и переломом пары рёбер, женщина сломала обе ноги и приобрела десяток ссадин вкупе с здоровенной фиолетовой шишкой на лбу. Главврач шутил– будь жена чуток потяжелее, от бедного мужа не было бы и мокрого места на асфальте.

      А что же наши пострадавшие? Прямо в больничной палате Яша вручил Софе изумрудную брошь. Она устыдилась своих сомнений в супруге и обуявшей ее ревности. Софа наконец перестала слушать сплетни и верить им. К слову сказать, бабка Клара, изрядно перепуганная увиденным, стала стараться придерживать свой неуёмный язык за зубами. Правда, получалось это у неё с переменным успехом.

      И зажили все долго и счастливо, как говорится. Но с тех пор у Якова раз и навсегда отпало желание устраивать своей жене какие-либо сюрпризы. Без неожиданностей, оно как-то поспокойнее.

Маруся

Он садится с нею рядом

Он берет ее за плечи

И причудливым узором

Засверкает его речь…

Слова: И. Калинников

-Доброго здоровьичка тебе, Настасья Пална! Как жизнь молодая? Давненько тебя не видал,– румяный усатый булочник шутливо поклонился.

-Да вот, прогуляться решила…И к вам за хлебушком по пути дай, думаю, заскочу.

-Слушай, я тут сына твоего на днях встретил. На работу видимо спешил. Он поправился опять у тебя, посвежел! Неужто за ум взялся? Еще летом пропадал совсем парень. Тощий был, они глаза на лице на осунувшемся печальные. Бродил, как беспризорный пёс по окрестностям…ну, сама знаешь, с этими. О которых дурная слава… Думал всё, горе-то какое…Единственный сын…И вдруг…Уж не влюбился ли он у тебя, случаем? –и булочник заговорщицки подмигнул.

-Ой, скажешь тоже,– смутилась женщина,– после развода он, наверное, никогда больше не влюбится. Всю душу у него вымотала, проклятущая. И укатила со своим начальником за границу.

–Пална, не томи. Давай рассказывай, ты же знаешь, я никому…,– не унимался любопытный булочник.

–Да нечего тут рассказывать! Дома он сидит, игрушку новую какую-то в телефоне нашёл, целыми днями играется, как дитё малое. Сама поражаюсь– нигде не мотается, с дружками непутевыми ему не интересно… Закроется в комнате и не достучишься до него. А выходит довольный, улыбается. Не знаю уж, что там у него за игрушка, но я не нарадуюсь, что он снова весёлый и жизнерадостный!

***

      Еще совсем недавно он не хотел жить. Несчастливый брак и мучительный развод опустошили его. Словно потерпевший крушение корабль, он опустился на самое дно, оброс, как ракушками и склизкими водорослями опасными, нехорошими «дружками», всеми мыслимыми и немыслимыми пороками, и медленно, отвратительно угасал. От него отвернулись все и глядели на него кто с брезгливой жалостью, кто с презрением. Мать плакала, убивалась, но ничего не могла сделать. Никто не мог ему помочь… Но этим летом неожиданно всё изменилось. В его жизнь ворвался свежий ветер…нет, ураган. Стремительный и сильный, он быстро поднимал его со дна. Буквально через месяц он не узнал своё отражение в зеркале– на него смотрел цветущий красавец, полный сил. Такой же, как был раньше! Он устыдился, каким был не так давно. Почему она не оттолкнула его с омерзением? Как разглядела в нем его прежнего? Она лишь беспечно смеялась в ответ на его вопрос и говорила: «Я почувствовала».

***

–Мам, я ненадолго отлучусь, скоро буду!– крикнул сын из ванной.

–К ужину будь дома, сестра к нам заглянет!

Настасья Павловна хотела было приступить к хлопотам на кухне, но тут услыхала, как пискнул мобильник на тумбочке сына. Подгоняемая любопытством, она тихонько зашла в его комнату и взяла в руки телефон…

Ее взору открылась романтическая переписка с некой таинственной Марусей. Так вот в чём дело! Новая занимательная игрушка в его телефоне была живая! Интересно, кто она, эта Маруся? Ветреная девчонка с работы? Скучающая замужняя женщина? Да какая разница, в конце концов… Кем бы «игрушечка»-Маруся ни была, благодаря ей сын счастлив.

***

      Она уютно свернулась клубочком на диване с мобильным телефоном в руках, мурлыча незатейливый мотивчик. За окном разыгралась осенняя непогодь, холодный дождь хлестал в окна, порывы ветра заставляли прохожих зябко поёживаться и спешить по домам. Муж очередной раз закатил скандал, обвиняя её в холодности, невнимании, нечуткости и, наконец, в плохой погоде. Ушел в неизвестном направлении, в сердцах хлопнув дверью. Когда-то у них была любовь, доверие, уважение…Но серые будни, быт, рутина, некрасивые поступки по отношению друг к другу со временем стёрли всё хорошее, что было между ними. Он стал раздражительным брюзгой, она– не по годам унылой сутулой теткой. ..Пока случайно не встретилась со своим старинным другом. Волей судьбы они оказались друг от друга далеко и не виделись лет пять… И сейчас погода в доме и на улице уже не могла испортить её настроения. Она-то знала, что красивая и замечательная сама по себе, точно такая же, какой была много лет назад. Он говорил и писал ей об этом каждый день, много раз в день, тысячи прекрасных слов, каких она не слышала в свой адрес очень давно. Как он умудрился разглядеть в том, что с ней сталось, её прежнюю? Он весело смеялся в ответ : «Я почувствовал». Она снова поверила в себя и заметно похорошела. Больше не расстраивалась по мелочам и не грустила. Продолжая улыбаться своим мыслям, Маруся изящными наманикюренными пальчиками набирала сообщение…

Как всегда

Любимый город в синей дымке тает,

Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд…

Е. Долматовский

      Мерное покачивание поезда убаюкивало, уносило меня прочь, прочь, прочь от повседневной суеты и толчеи. Скудные опаленные июльским солнцем голые степи за окном постепенно сменялись тенистыми рощами, живописными холмами и голубыми озёрами…бездонными, как его глаза. Нет, его глаза скорее похожи на Чёрное море, меняющее цвет в зависимости от погоды-настроения: то ласково-бирюзовое, словно бухта Балаклавы, то пронзительно-синее, как у берегов Ялты, то свинцово-серое, сердитое, будто штормовые валы у причалов Севастополя . Глаза-хамелеоны.

      Я и не знала, каким же невыносимо медленным и тягучим может быть движение времени. Лишь колёса обнадеживающе перестукивались : «Скоро…Скоро…Скоро…» Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вдалеке показалась кромка моря… Дальше– сутолока, паром, переправа, длиннющие подъёмы и спуски по серпантину. Но вот, наконец, я на месте.

       Уютные улочки маленького безмятежного курортного городка, окруженного кольцом крутых гор, приветливо встретили меня. Как всегда. Я повидала мир и побывала в разных красивых и диковинных местах. Но однажды приехав сюда, я поняла – моё место здесь. Этот городок я не променяю даже на все самые дорогие и роскошные курорты.

      Миновав строгое величественное здание церкви с готическими чертами и стрельчатыми оконными проёмами, я поднималась в гору знакомой, извилистой тропой. Я тихонько улыбалась своим сокровенным мыслям, опустив голову и разглядывая свои ботинки, покрытые дорожной пылью, дабы не смущать любопытных прохожих своей нечаянной радостью. Несмотря на долгий утомительный путь, усталости как не бывало. Чуть помедлила возле дома, утопающего в тени вековых платанов. Пытаясь унять стук сердца, толкнула зелёную калитку. Она оказалась незаперта…

Как всегда.

Эффект присутствия

-Дорогие коллеги! Сегодня я хочу поблагодарить всех вас и каждого в отдельности за эту премию. Ведь именно благодаря нашему НИИ органической химии и технологии имени гениального Дмитрия Ивановича Менделеева был совершен настоящий прорыв в современной науке, достойный Нобелевской премии. Наш инновационный киберпрепарат «Эффект присутствия» безусловно, станет изобретением, которое потрясёт весь мир. Вы только представьте его неограниченные возможности! Например, дистанционное обучение хирургов, находящихся в разных городах и странах, тонким и сложным операциям… А освоение космоса! Теперь человек сможет прогуляться по Луне, отдохнуть на Марсе, не выходя из дома. А в эпоху войн генералы и политические лидеры, находящиеся в разных местах, могли бы тайно встретиться в киберпространстве, просто приняв одну капсулу «Эффекта присутствия»!

      Седовласый директор института Дед Василий Иванович, позволивший себе в этот вечер два фужера шампанского, пребывал в благодушном настроении. Впрочем, несмотря на почтенный возраст и красноречивую фамилию, на деда он походил мало. Невысокий, худощавый, чопорный, в тяжеловатом, несколько старомодном твидовом костюме мышиного цвета и начищенных до блеска ботинках в стиле «английская классика», Василий Иванович являл собой редкий образец пожилого джентльмена из старинных романов.

-Войны…Генералы…Вам, мужчинам, лишь бы повоевать!– кокетливо надула накрашенные губки Ирочка, фигуристая брюнетка в облегающем малиновом платье с глубоким декольте, она же Ирина Викторовна, подающий большие надежды младший научный сотрудник информационно-аналитического отдела НИИ.

– А вам, женщинам, лишь бы походить по магазинам,– с притворной суровостью сдвинув серебристые брови, парировал Василий Иванович.

-Ах, да! Скоро будет можно прогуляться по торговым центрам на другом конце света! Рассматривать и примерять виртуальные вещи за виртуальные деньги …которые затем превратить в настоящие! Василий Иванович, вы представляете, сколько можно на этом заработать! У «Эффекта присутствия» грандиозное будущее!– хихикнула Ирочка.

-Кто о чём, а ты всё о распродажах,– буркнул заместитель директора по науке Мозгоедов Лев Павлович, одутловатый мужчина средних лет с залысинами на висках,– нет бы посетить мировые музеи, театры…библиотеки! Любые! И решить для себя, в какое из этих мест ты хочешь попасть в реальности …

      Сотрудники НИИ, увлеченные шутливой перепалкой вокруг «Эффекта присутствия», даже не заметили, как Зиночка, молодая миловидная пышногрудая блондинка в брючном костюме бутылочного цвета, она же ученый секретарь института Зинаида Свободина, тихонько подошла к стенду с препаратом, удостоенным Нобелевской премии и украдкой положила одну упаковку в свой бежевый лаковый клатч…

***

      Неофициальная часть торжественного мероприятия несколько затянулась. Лица присутствующих раскраснелись, глаза блестели, разговоры за фуршетным столом звучали всё более фривольные. Когда все вышли в курилку на улицу, уже стемнело. Зиночка, хоть и не курила, решила тоже присоединиться к коллективу, подышать свежим воздухом. Дабы коллеги не дымили на Зиночку, она встала чуть-чуть поодаль, особняком. До нее доносились их смешки и обрывки фраз. Сотрудники-мужчины, ничуть не смущаясь присутствия дам, вспоминали свои былые похождения.

-Вот и всё. А наутро я проснулся и только два волоска на подушке! Она исчезла бесследно, оставив после себя только запах дорогих духов и воспоминания. Больше эту рыжеволосую бестию я не видел,– сокрушенно разводил руками Мозгоедов.

-Ай-ай, Лев Павлович! Да Вы, оказывается, еще тот ходок!– шутливо погрозила наманикюренным пальчиком Ирочка,– Куда же она делась? Может, на метле в окно улетела? Рыжекудрая бестия!

-Во всех женщинах скрывается некоторая бесовщина,– назидательно изрек Дед,– особенно в тихонях. Вон, посмотрите на Зиночку. Стоит скромно в сторонке, за весь вечер и слова не проронила. Как знать, может быть и она тоже любит летать по ночам? Как булгаковская Маргарита? А, Зинаида? Идём к нам.

-Что Вы, Василий Иванович, – смущенно потупилась подошедшая Зиночка,– какие полёты? У меня муж дома…

-Действительно, ребята, засиделись мы. Время уже позднее. Пора бы уже по домам,– спохватился Дед, – а то и моя супруга осерчает…

***

      Когда Зиночка добралась до дома, её муж ещё не спал. И, похоже, совсем не скучал. Еще бы, ведь по телевизору шла прямая трансляция футбольного матча. Развалившись в кресле в выцветших семейных трусах и растянутой майке и вперив немигающий, осоловелый от изрядного количества выпитого пива взор в экран, он вообще не заметил, как пришла супруга. Осушив последнюю бутылку, он хлопнул себя по мясистым волосатым ляжкам и разразился забористыми комментариями по поводу перипетий футбольной игры. Проходя мимо него, Зиночка задела батарею пустых бутылок на полу. От звона стеклотары муж, наконец, очнулся и на минуту оторвался от телевизора.

-А? Зинка, ты здесь, что ли? Не, ну посмотри, кто так играет!

-Идем спать,– вздохнула Зиночка и принялась расстилать супружеское ложе.

-Да ну тебя, тупая курица. Ни выпить с тобой, ни поговорить,– грубо отмахнулся он…

***

      Доброе, ласковое утреннее солнышко играло лучиками в золотистых волосах Зинаиды, теплый морской бриз гладил её загорелые плечи. Душе её было легко и свободно, как никогда. Где-то там, на горизонте, безмятежная гладь моря томно льнула к пронзительно-яркому голубому южному небу… Лениво потягиваясь, Зинаида возлежала на белоснежном шезлонге. На пляже кроме неё, не было ни единой души.

      Внезапно позади раздались легкие шаги. Сердце Зиночки радостно затрепетало в предвкушении встречи, она боялась обернуться, да что там, даже пошевелиться, дабы чудесный мираж не рассеялся. К ней приближался высокий стройный красавец. Как же давно они не виделись! Казалось, это было в другой жизни, прошла целая вечность…

Его широкая ладонь легла на плечо Зинаиды. Она наконец, обернулась. Глаза её сияли…

***

      Супруги Свободины крепко спали, отвернувшись друг от друга. Зинаида улыбалась и сладко посапывала во сне. Её отнюдь не беспокоил переливчатый гортанный храп мужа. Которому очевидно тоже снилось что-то приятное, поскольку он время от времени довольно мычал, похрюкивал и смачно причавкивал, пуская с уголков рта тоненькие струйки слюны.

На узенькой прикроватной тумбочке рядом с ночником лежали две пустые красные капсулы и упаковка с надписью «Эффект присутствия».

Явись, не запылись

Дьявол-джентльмен;

он никогда не входит без приглашения.

Джон Линкольн

-Явись, не запылись!

Явись, не запылись!

Явись, не запылись!!!

      Четыре сельские женщины воздели руки к ночному небу, запрокинув косматые растрепанные головы. Самая старшая из них, с бельмом на глазу, злобно ощерившись, исступленно завизжала:

-Я пришла, твоя свекровушка,

Выпью всю твою кровушку,

Не пила чтоб ты ключевой воды,

Хвороба прибежала б к тебе тады!

Мёд не кушала б, свёклу, морковку,

Одолеет тебя, горгулью, свекровка!

Колесо моей мести, крутись, вертись!

Побыстрей тебе, гадине, чтоб известись!

Чрез плечо троекратно я плюну,

И в волшебный свисток крепко дуну.

Крепко-крепко! Слово моё метко!

Тьфуй!!! Фуй!!! Ух!!! Ух!!!

      Женщины взялись за руки и фуриями понеслись в безумном танце в магическом кругу, посередине которого в жертвенном костре догорала некогда ярко-розовая майка снохи озверевшей женщины с бельмом. Окончательно войдя в транс, они кружились всё быстрее и быстрее, завывая на бегу заклинание вызова демона из преисподней:

-АСТАРОТ!…КУРЕВИОРБАС!…НИСА ЧЕНИБРАНКО КАЛЕВОДИУМ..!!!

Костёр взметнул в чёрное небо сноп зелёных искр.

-ТЬФУЙ!!!– плюнула в огонь страшная старуха с бельмом и что есть мочи задудела в старинную, надтреснутую резную костяную свистульку в форме когтистой лапки какого-то неведомого, диковинного зверька, висящую на суровой нитке на её морщинистой шее.

      Неожиданныйый резкий порыв ветра чуть не сбил с ног лихую странноватую четверку и загасил пламя. Ведьмы оказались одни в кромешной непроглядной тьме. И тут они почувствовали его. По холоду, по напряжению, по леденящему душу страху. Первобытный, животный ужас был настолько сильным, что женщины упали на колени и, съёжившись, тоненько заскулили.

– Я ПРИШЕЛ ИСПОЛНИТЬ ТВОЮ ПРОСЬБУ!– взорвал ночную тишину пронзительный металлический крик.

      Со стороны речки к насмерть перепуганным деревенским колдуньям медленно приближался пульсирующий кроваво-красный огненный шар, постепенно приобретая очертания до такой степени жуткие, что разум отказывался принимать увиденное. Горе-подельницы старой ведьмы охнули и застыли, словно соляные столпы. Демоническое создание тем временем вытянуло длинную когтистую конечность в сторону ополоумевшей старухи и снова возопило:

-ГОВОРИ! ЗАЧЕМ ПОЗВАЛА МЕНЯ?!

Лихостная свекровь, от страха чуть было не позабывшая о своём злом намерении, кое-как собрала остатки воли в кулак и как-то жалко, по-крысиному пискнула:

-Желаю чтобы ты немедля извёл эту наглую девку! Житья мне от неё нет! Чтоб ни днища ей, ни покрышки! Чтобы её приподняло, да шлёпнуло! Чтобы…

-ДА БУДЕТ ТАК!– прервал её демон,– НО ЦЕНА ЗА ЭТО БУДЕТ БОЛЬШАЯ! ГОТОВА ЛИ ТЫ К РАСПЛАТЕ СО МНОЙ? ГОТОВА ЛЬ ПОЖЕРТВОВАТЬ ВСЕМ, ЧТО ИМЕЕШЬ?

– Ка…Какой такой расплате? – взвизгнула старуха.

-ТАЩИ СЮДА МЕШОК ЗОЛОТЫХ, ЧТО В СУНДУКЕ ТВОЁМ, В СПАЛЬНЕ, ДА ПОЖИВЕЕ!– белёсые, без зрачков, глаза демона алчно вспучились.

-Нету у меня никакого мешка! Вот,– враз осмелев при упоминании тайного, никому не ведомого схрона, вскинулась она и снова плюнула в погасший костёр,– всё, как договаривались! Майка нательная паскудницы! Ничего больше не дам!

–ЧТОООО? ТЫ СМЕЕШЬ ПЕРЕЧИТЬ МНЕ, НИЧТОЖНАЯ? НИКТО НЕ МОЖЕТ ВЫЗЫВАТЬ МЕНЯ ПРОСТО ТАК!

От ярости демон ещё пуще раздулся и навис над старухой, обдавая её зловонным дыханием ада.

Бабка нервно икнула и принялась мелко-мелко креститься, бормоча себе под нос:

-Изыди…сат..тана…

-УУУУУУ!– взвыл демон и жертвенный костёр снова взвил языки пламени к небу, разгораясь всё быстрее и сильнее… Опомнившись, ведьмы заметались в магическом круге, как мыши в мышеловке, но не смогли выскочить за его пределы. Путь им преградила невидимая стена. Мгновение– и от четырех женщин остались лишь кучки пепла.

Получив свою жертву, задобренное существо из ада довольно заурчало и…стало стремительно сдуваться, уменьшаясь в размерах, пока не превратилось в маленькую красную светящуюся точку-звёздочку на небе. Мигнув напоследок, звёздочка ухнула вниз, в тёмные воды речки…

***

      Наутро молодая селянка отправилась на речку выполоскать бельё. Обуреваемая тягостными думами, она едва волочила тяжелый ушат с постирушками… Злая свекровь вконец обезумела, пытаясь сжить её со свету. И это ей не так, и то, всё не в угоду! Попытки умилостивить жестокое сердце покорностью, кротким нравом, безропотным послушанием оказывались тщетными. Всю ночь где-то бродила, небось, травы ядовитые свои в лесу собирала, для своих поганых снадобий. Недаром к ней весь колхоз ходит, чтобы порчь на кого напустить, болезнь…И вдобавок ещё майка любимая розовая потерялась…Пропажа обнаружилась, когда бельё стирала. Вверх дном дом перерыла– не нашла! Интересно, куда запропастилась…

      Молодая женщина понуро брела по берегу к воде, не разбирая дороги….пока наконец не преткнула ногу о камень. Потеряв равновесие, она плюхнулась прямо в песок. Ушат выскользнул из рук и всё выстиранное бельё оказалось тоже в песке. От досады несчастная хотела было пнуть проклятый камень…но то был и не камень вовсе. То был обожженный, весь в чёрной копоти человеческий череп. Пустые глазницы вкупе с предсмертным оскалом казалось, складывались в насмешливо-злобную гримасу. Со страхом и отвращением она отшвырнула его от себя. Отлетев, череп приземлился чуть поодаль, тюкнул обо что-то твёрдое и рассыпался на осколки. Проследив траекторию его полёта, она обнаружила загадочную и кошмарную находку. Пепелище, ещё три голых черепа и странный костяной предмет в виде когтистой лапки, полый внутри.

-Что же это такое,– пробормотала женщина еле слышно, взяв в руки чудную штуковину. Под копотью, покрывавшей предмет, проглядывалась какая-то надпись. Она осторожно потерла пальцем буквы, складывающиеся в надпись:

«Явись, не запылись».

      Внезапно с речки налетел порыв холодного ветра, сорвал с женщины аляповатую цветастую косынку и унёс прочь. Она остро ощутила чьё-то зловещее присутствие, всё её существо восстало супротив. Размахнувшись, швырнула лапку в волны и во всю прыть побегла наутёк.

И смутился дьявол, и увидел, как ужасны простота и добро…

Опасная любовь

      Я прожила с ним ровно сорок лет. Я взяла его за руку еще в ранней юности и шла рядом бок о бок до самой старости. Мы были с ним единым целым. Я была рядом каждый миг, и в минуты радости, и в минуты печали , и когда ему было просто скучно… Он хватался за меня, за свою надежду и незыблемую опору, как за спасательный круг, в минуты отчаяния и горя. Все счастливые мгновения он тоже проживал вместе со мной. Я была ему необходима, как воздух, нет, даже больше, чем кислород. Он не мог надышаться мной, я тоже растворялась в нем без остатка, оседая в каждой его частичке, каждой клеточке. За всю нашу совместную жизнь он не изменял мне, его глаза с вожделением смотрели только на меня. Если меня не было рядом, земля уходила у него из-под ног и он искал, искал меня глазами, беспомощно озираясь вокруг… именно мой тонкий стройный силуэт в бело-красном платье. Мы были счастливы, и казалось, так будет всегда.

      Но в один из дней всё изменилось. Он пришел с работы усталый и злой. Я так ждала его…но он грубо отшвырнул меня в сторону. И не прикоснулся ко мне до самого утра. А когда его пальцы снова коснулись меня, то почувствовала, что теряю его… С каждым днем он стремительно отдалялся от меня, пока не стал совсем чужим. И в конце концов он меня бросил. Я думала, не смогу пережить тяжесть его предательства. Мой мир рухнул. Он же, напротив, был бодр и весел, и, кажется, навсегда забыл обо мне, вычеркнул меня из своей жизни. Но было уже поздно. Слишком поздно. Напрасно он возомнил себе, что сможет жить дальше без меня. Моя любовь пропитала его насквозь и потихоньку разъедала его душу и тело, подтачивала его силы по капле. И вот, словно гром среди ясного неба, прозвучал страшный диагноз – у него рак лёгких. Он угасал долго и в ужасных муках, проклиная себя за то, что когда-то встретил меня.

      А что же я? У меня всё прекрасно и без него. Мой силуэт всё так же жадно ищут тысячи глаз. Меня любят и хотят многие. Однажды встретив меня, они не могут со мною расстаться до конца своих дней. Вдыхая меня, черпая во мне утешение, связывая со мною жизнь, они кое-чего до поры, до времени не знают. Они мои, всецело и навеки. Их жизни-игрушки в моих руках. Они все обречены на страдания и мучительную смерть. А если вздумают от меня избавиться, то даром им это не пройдёт. Предателей я караю особенно жестоко. Ведь моя любовь крепка…и очень опасна. Это говорю вам я. Пачка сигарет «Marlboro».

Самостоятельная жизнь

-Наконец-то! Приехали! А я вот тут вам картошечки нажарила, на сале! Садитесь-ка скорей за стол, пока горячая, -заквохтала свекровь Киры, Нина Павловна.

-Мамочка, ты же знаешь, Аське жареное и жирное нельзя,– нахмурился муж Киры.

-Ох, ох, батюшки, понарожают эти городские неделухи болезных детишек, и ничего-то им нельзя! Вон, у соседей какие дети здоровые, аж зависть берет. И ты, Ванюша, у меня здоровеньким вырос, на всём натуральном, без единой пилюльки,– не унималась свекровь.

-Мам! Тут вай-фай не ловит,– недовольно загундела пятилетняя Ася, – нам с Феей Винкс скучно!– и водрузила на стол пластмассовое чудо-юдо в ядовито-виниловом наряде.

Кира непроизвольно обхватила голову руками. В ее висках, пульсируя, настойчиво нарастала мигрень.

-Нин Пална (к свекрови Кира всегда обращалась по имени-отчеству, никакой «мамы», мама у нее была только одна, родная и других быть не могло),– Вы присматривайте за Асей…

-Ещё чего!,– подбоченилась свекровь,– у нас тут в деревне дети с года самостоятельные! Куда захотели, туда и пошли. Чужих тут нету, машин тоже нету. Это вы, городские, им шагу ступить не даёте, всё трясетесь над ними, как клушки над цыплятами. Да если я с Аськой за руку за калитку выйду, соседи меня засмеют. Вон уже какая девица вымахала большущая. Я в ее годы уж и коров доила, и по хозяйству вовсю хлопотала…

-Мамочка, не начинай,– подал голос муж,– ты же знаешь, мы оба работаем допоздна, летом садик закрыт на ремонт, а тёща в больнице. Пусть Аська побудет тут, через неделю мы за ней приедем. Всего неделю.

-Оставляйте Аську. Воздухом хоть чистым подышит, молочка парного попьет, сметанки поест. У нас тут раздолье, всё натуральное, не то, что в вашем городе, в магазинах, химия одна и дышать нечем!– снова съехидничала свекровь.

-Раздолье, так раздолье, вздохнула Кира,– Нин Пална, мы звонить будем.

Как всегда, Кире не терпелось скорее покинуть свекровин домик в деревне. Ей, городской жительнице, всё здесь было чуждым.

      Всю обратную дорогу Кирин муж не проронил ни слова, лишь сердито сопел и крутил руль. Она попыталась отогнать прочь тревожные мысли. В конце концов, Аська у бабушки, не у посторонних же людей. И всего лишь на неделю. Что может с ней случиться?

***

      Аське в деревне было хорошо и впрямь вольготно. В садик рано вставать не надо. Бабушка никогда ее не ругала, не заставляла походя мыть руки и чистить зубы. К тому же, в деревне было много ребятишек. Выбежала к ним на улицу и резвись-не хочу! С утра и дотемна детвора гуляла , никто домой не загонял. А проголодалась– забежала домой на минуточку– цап грязной ручонкой со стола пирожок да запила парным молоком из крынки. И опять бегом ко двору! Бабушка никогда Аську есть силком за стол не сажала. Она всегда говорила: «Проголодаешься – догадаешься».

      Вместе с соседскими ребятишками Аська бегала на речку купаться и удить рыбу. Плавать она совсем не умела, но это была не беда – за ней присматривали ребята постарше, чтобы не заходила в воду глубоко. А вечером ребятишки все вместе разводили костёр прямо на берегу речки и варили в котелке ушицу из пойманных пескарей.