Текст книги "Лисы выбирают сладости"

Глава 8
Предсказание и яблочный пирог

Просыпаться категорически не хотелось. Сон не желал отпускать и манил, соблазняя возможностью задержаться в нем подольше.

Меня разбудило ощущение чьего-то присутствия. Буквально чувствовала на себе внимательный немигающий взгляд. И взгляд этот был ой каким знакомым.

С трудом разлепив веки, перевернулась на бок и обнаружила стоящего у окна типчика.

– Диан? – Голос прозвучал сонно. – Какого черта ты здесь делаешь?

Его невозмутимости не было предела.

– Жду, пока ты проснешься, разумеется. Хотел разбудить, но ты так сладко спала. Особенно храп умилял.

Не сдержавшись, запустила в него подушкой. Турьер поймал ее одной рукой и, обаятельно улыбнувшись, в кои-то веки проявил тактичность. Попросив не задерживаться, он вышел из комнаты, позволив мне спокойно собраться.

Вчера во время уборки я обнаружила в комнате одну интересную деталь. Несмотря на отсутствие ванной, здесь имелся небольшой умывальник. В спальне находилась неприметная дверца, по цвету сливающаяся со стеной и ведущая в крохотную комнатушку. Наличие элементарных удобств стало подарком свыше и еще одним жирным плюсом жизни в кафе. А что касается ванны, думаю, «Лисьи бани» для того и созданы, чтобы жители деревни в них ходили. Судя по всему, такая роскошь, как ванная, имеется только у высших и турьера. Ничего, мы непритязательные. Пережили дохлый душ в съемной однушке, переживем и общественную баню.

Из дома Танидов я прихватила выданную мне зубную щетку, пасту и мыло. Понятное дело, ими никто из этой семьи пользоваться уже не станет, а мне они необходимы. Хоть какая-то польза от блондинчиков.

Я надела платье Наоми и ощутила себя в нем цыганкой. Вместе с кедами и ветровкой оно смотрелось довольно забавно. Для полноты образа не хватало только множества бус и цветного платка. Ну и черных волос, само собой.

– А где же твое прекрасное платье? – иронически хмыкнул Диан, когда я спустилась вниз.

Так захотелось его стукнуть!

– Осталось в не менее прекрасном рюкзаке, – ответила, мысленно сделав заметку сжечь униформу.

Серьезно. Вот вернусь и проведу над ней акт аутодафе.

Вечерняя меланхолия прошла, и я была готова к долгому и насыщенному дню. Улучшению настроения способствовало и то обстоятельство, что дождь к утру прекратился. Ощущение, что погода подстроилась под мое состояние и выключила грусть.

Надо сказать, Диан меня приятно удивил. Он принес с собой молоко, шесть яиц и попросил, чтобы я приготовила нам завтрак. Я восприняла это как проверку своих способностей и забабахала не просто яичницу, а омлет-суфле. Типчик впечатлился и даже попросил добавки.

То-то же!

Мы вышли из кафе и, миновав перекресток, направились к дому пасечника. На мой вопрос, зачем мы идем к Руфу, Диан ответил, что у этого лиса есть телега и лошадь. У него же имелась единственная в деревне корова и куры – этим хозяйством занималась жена. Одним словом, не семья, а целый кладезь продуктов. Однозначно надо налаживать с ними хорошие отношения и становиться партнерами. Тем более Руфа я полюбила еще в тот момент, когда он накормил нас с Наоми вкуснейшим медом.

Забравшись в телегу, мы с Дианом удобно устроились на соломе. Пасечник взялся за вожжи, прищелкнул языком, и лошадка тронулась с места.

Все-таки есть в таких поездках что-то особенное. Это не по загазованному городу на машине ехать. Телега приятно поскрипывает, подковы глухо стучат по дороге, а воздух пахнет свежестью. После ночного дождя он влажный, прохладный и невероятно ароматный. Пыль осела, и нотки специй слегка приглушились, позволив насладиться их тонким оттенком.

Глядя в еще темное небо, я чувствовала себя дегустатором, которому дали попробовать изысканное блюдо. Раннее утро с нотками дождевой прохлады определенно стоит того, чтобы его включили в меню.

– Диан… – Я задумчиво перебирала пальцами соломинки.

– Мм?

– Ты знаешь, что случилось с бывшими владельцами кафе? Точнее, с их ребенком.

– Боишься привидений? – усмехнулся он, не отводя взгляда от светлеющего неба. – Там мутная история. Хозяева погибли в битве с волками, и, как говорят, младенец тоже умер. Подробности мне неизвестны.

– Тоже мне турьер! Ты разве не должен все про всех знать?

Диан все-таки соизволил на меня посмотреть:

– Турьер, лисичка, обязан знать о живых, а не о мертвых. Я живу при деревне около пяти лет, и эта давняя история меня не касается.

Я промолчала, погрузившись в собственные мысли. Картина вырисовывалась далеко не радужная, и нежелание заходить в детскую укрепилось. Казалось, что если начну приводить эту комнату в порядок, то совершу нечто вроде кощунства. Пускай себе стоит, никем не тронутая.

В город мы добрались, когда солнце перевалило далеко за полдень. Лошадка Руфа оказалась животинкой выносливой и послушно держала темп, который задавал пасечник. Мэрия работала до пяти, поэтому Диан предложил переночевать на постоялом дворе, а уже утром идти подписывать бумаги. Вечер планировалось потратить на походы по лавкам и поиск необходимого для ремонта инвентаря.

В прошлый раз, когда мы ехали в деревню, документы спрашивали лишь один раз, при входе в город с западной стороны. А теперь стражи стояли и у южных ворот. При виде охраны я на всякий случай оправила платье и пригладила волосы. После страшилок, рассказанных Наоми, привратники вызывали некоторые опасения.

В целом все прошло удачно. Диан показал им наши карточки, после чего стражи пропустили нас в город. Правда, перед этим мне пришлось в очередной раз услышать удивленное «мими?» и стерпеть придирчивое рассматривание. Честное слово, еще пара таких подозрительных взглядов, и почувствую себя преступницей.

Мы въехали в город, и теперь я смогла нормально его изучить. Мое прошлое знакомство с Тамариндом происходило ночью и, можно сказать, в состоянии аффекта. Сейчас же я в полной мере оценила очарование маленького городка. Узкие, мощенные камнем улочки, по которым снуют телеги и повозки, разнокалиберные дома и магазины. Вишневые крыши, на которые я уже обращала внимание, суетливые прохожие и недремлющие турьеры.

Сперва мы наведались на постоялый двор, где сняли комнату и оставили так называемый транспорт. Лошадь пристроили на конюшню, а телеге нашлось место неподалеку. Было несколько неприятно, что Диану пришлось за меня платить, но я решила, что эту сумму можно будет вычесть из будущей зарплаты. М-да, чувствую, такими темпами вообще месяц бесплатно работать придется. Как ни крути, а финансово в дело вкладывается только он. Спонсор, ё-моё. А я так – всего лишь идейный организатор.

После того как рассчитались с хозяином гостиницы, пошли по торговым лавкам. Руф заявил, что жена велела ему купить кое-какие вещи, поэтому он тоже отправился с нами.

Путь в нужный магазин лежал через рынок, и, пока мы шли, я не переставала озираться по сторонам. Несмотря на вечер, торговля кипела. Кругом слышались крики, торговцы старались всучить прохожим товар, а те в свою очередь пытались сбавить цену.

На рынке было все – и сочные овощи с фруктами, и специи, и даже соленья. Один дедок продавал соленые бочковые огурцы и клятвенно заверял, что лучше просто не бывает. И это невзирая на покрывающую их плесень.

– Красавица, хочешь, погадаю?

Я так увлеклась, что не сразу поняла, что обращаются ко мне. Оторвавшись от созерцания рыночной жизни, увидела преградившую путь женщину. На ней красовалось цветастое платье, на плечи был накинут шерстяной платок. Бусы и многочисленные браслеты в комплекте прилагались. Все по регламенту, в общем.

Ох, не зря мне сегодня цыгане вспомнились. Даже странно как-то, не думала, что здесь можно встретить представителей вольного народа.

– Спасибо, не хочу, – возразила и попыталась ее обойти.

Знаю я, чем все это заканчивается, и ни в какие гадания не верю.

Смуглянка покачала головой, отчего звякнули крупные золотые серьги.

– Отчего же? Судьбу узнать не желаешь?

– Денег нет, – я развела руками, – брать с меня нечего, так что можете не стараться.

Сразу вспомнился случай, когда мы с Маринкой гуляли в парке. Тогда нам тоже явилась «ясновидящая» и пророчила обеим долгую счастливую жизнь. Правда, после того как подруга заявила, что у нас нет денег, провидица чуть ли не проклинала. Нет, я хорошо к людям отношусь, но терпеть не могу, когда кто-то прямо на улице начинает бесцеремонно навязываться.

– Порядок нарушаем, ичши? – неожиданно обратился к ней Диан. – А документы при себе имеются?

Цыганка как-то странно на него посмотрела и улыбнулась:

– Хоть и турьер, а сердце-то доброе. Сострадательное. Только места в жизни так и не нашел.

Диан хотел что-то сказать, но она не дала ему это сделать, вновь переключившись на меня:

– А тебе, красавица, все ж скажу, хоть ты и не хочешь. Сложная судьба у тебя и путь трудным был. Обмана много. Но как третья череда пройдет, как снег землю заметет, так и наладится все.

Не успел никто опомниться, как цыганка тряхнула черными кудрями и слилась с гудящей толпой.

– А тебя, пасечник, двойня ждет! – донеслось издалека, и задорный женский голос утонул в базарном шуме.

Руф побледнел, вытер вспотевшую переносицу и негромко пробормотал:

– Вот же ичши… Храни меня Покровительница!

Пока Диан ругался, сердясь на то, что упустил ее из виду, так и не взглянув на документы, я мысленно возвращалась к словам цыганки. Понятно, что подобная абстрактная фраза могла подойти к жизни любого. У всякого и судьба может быть тяжелой, и путь трудным, но что-то в словах цыганки меня взволновало.

– Что такое третья череда? – спросила я, машинально всматриваясь в толпу.

– Последняя неделя перед Новым годом, – отозвался Диан, и в ответ на мой удивленный взгляд пояснил: – Да, здесь тоже отмечается этот праздник.

– А ичши – это…

– По-вашему – цыганка, – подтвердил мои умозаключения турьер. – У них есть минимальные способности к магии.

– Вот и пользуются ими, входят в доверие и дурят прохожим голову, – добавил Руф, будучи еще под впечатлением от сделанного ему предсказания. – Двойня… Это ж надо! Да у меня и так детей пятеро, куда еще-то?

– Раньше думать надо было, – усмехнулся типчик и снова обратился ко мне: – Не думай об этом. Ичши всем одно и то же говорят.

Поймав его взгляд, почувствовала, что он сам не до конца в этом уверен. Даже я вынуждена была признать, что эта цыганка чем-то отличалась от всех остальных. Было в ней что-то такое… Впрочем, Диан прав. Глупости все это.

Образ ичши не выходил из головы вплоть до того момента, когда мы вошли в строительную лавку. Как только я увидела разнообразие красок и ремонтного инвентаря, все посторонние мысли тут же выветрились. Оформление кафе целиком и полностью было возложено на меня, так что пока я изучала образцы, типчик простаивал в сторонке. Требовалось уложиться в определенную сумму и в то же время выбрать что-нибудь приличное. В итоге я остановила выбор на четырех оттенках: для внешней отделки светло-бежевый, для внутренней – персиковый, кремовый и нежно-бирюзовый. Мне нравилось цветовое решение, использованное в интерьере раньше, и кардинально менять его не хотелось.

Здесь же приобрели шпатели, валики и прочие необходимые в ремонте мелочи. В деревенских магазинах продавалось достаточное количество товаров, так что слишком много покупок делать не пришлось. Продавец сообщил, что все доставят к нам в номер, после чего Диан повел нас с Руфом в магазин сувениров. Это было моей идеей, потому как в «Лисьих мелочах» никакие скатерки мне так и не приглянулись. В городе же был такой выбор, что просто разбегались глаза. Кружевные, атласные, льняные и хлопковые – всевозможных цветов и оттенков.

Я выбрала не слишком вычурные, но и не самые простые. Пятнадцать белых скатертей с кружевной каемочкой пополнили наш багаж вместе с чайным сервизом и набором тарелок. Хотя на кухне кафе имелась посуда, она в большей степени была домашней. А вот для посетителей требовалось купить новую.

Все лучшее – клиентам!

После мы прошлись по местным мастерским и заказали некоторые предметы мебели и декора, которые должны были доставить прямо в деревню. Диан имел в Тамаринде множество знакомых, среди которых оказался и один реставратор. Его также пригласили в деревню, чтобы привести в порядок столы и стулья. А еще для реставрации приглянувшегося мне шкафчика. Да-да, я о нем не забыла, и нежная любовь никуда не делась. Мастер казался толковым и внушал доверие. Верилось, что его умелые руки превратят антиквариат в конфетку.

Поход по магазинам занял весь вечер. На городок постепенно опускались сумерки, и я даже заметить не успела, как они превратились в ночь. Когда мы вышли из магазина, где Руф приобретал заказанные женой мелочи, окончательно стемнело. Фонарщики выполняли свою работу, и на улицах один за другим зажигались желтые огни.

По дороге в гостиницу пасечник не уставал жаловаться на расточительную супругу. Лис искренне не понимал, почему нельзя купить те ароматические масла, которые продаются в деревенском магазинчике, и чем они отличаются от городских.

Я только тихо посмеивалась. Все-таки есть такие вещи, где мужчина никогда не поймет женщину. И наоборот.

Зато в удобрениях для огорода Руф разбирался очень хорошо и основательно ими закупился. Он собственноручно тащил их на постоялый двор, не желая расставаться с покупками ни на минуту.

Можно подумать, мешок с драгоценностями несет. Впрочем, у каждого свои заморочки.

Любовь к шкафу, ага.

В этот вечер я наконец-то нормально и основательно поужинала. Аллилуйя!

В гостинице номера располагались на втором этаже, а на первом находилась небольшая таверна. Мы втроем разместились за одним столиком, и я убедилась, что в Отории таки бывает нормальное обслуживание. Официантка оказалась милой и любезной. Ничего общего с особой, работающей в забегаловке, где мы недавно завтракали.

И меню разительно отличается. О чудо, никакой перловки! Видимо, на этой каше помешаны только лисы, а местные люди предпочитают нормальную разнообразную пищу.

Я заказала запеченные дольки картофеля, утку под брусничным соусом и салат из стручковой фасоли. Десертом тоже пренебрегать не стала. Я была бы не я, если бы лишила себя сладкого. И не важно, что уже десятый час – знаю, что не потолстею. Даже если слона съем, фигура не пострадает. Калории откладываются там, где надо. Кстати, спасибо блондинчикам. Какая-никакая польза от родства с ними есть.

Блюда оказались вкусными. Сразу чувствуется, что готовили с любовью. И хотя таверна далеко не трехзвездный ресторан, еда на уровне. Простая, домашняя и оттого приятная. Мне думается, ужин и должен быть таким – уютным и объединяющим. Когда семья собирается за одним столом после трудового дня, ужин превращается в ритуал, а еда дополняет теплую атмосферу.

Диан с явным удовольствием поглощал сочное ароматное мясо, Руф вытирал усы, а я в этот момент блаженствовала. С основным блюдом расправилась быстро и сейчас наслаждалась яблочным пирогом. Наверное, тот, кто придумал сочетание яблок с корицей, был гением. Такая простая комбинация, а какой вкус! Что бы там ни выдумывали высококлассные кондитеры, лучше домашней выпечки с яблоками все равно ничего не изобрели.

– Никогда не видел, чтобы мими так ели! – искренне удивился пасечник. – И куда только все вмещается?

Я тихо фыркнула. Воображаю реакцию Иланы, если бы она стала свидетельницей этой ситуации!

Откинувшись на спинку дубового стула, я довольно улыбнулась:

– Готова поспорить, мими с русыми волосами вы тоже не видели. И если вы не против, Руф, может, перейдем на «ты»?

Хотя он был гораздо старше, выкать ему совершенно не хотелось.

На такое предложение пасечник ответил активным согласием и даже облегченно выдохнул. Я заметила, что весь день в моем обществе он держался несколько напряженно. Вот что иерархия с лисами делает. А ведь, по сути, мы совершенно равны. Какая разница, какой цвет волос?

По поступкам судить нужно. И в этом отношении Руф вызывает гораздо большее уважение, чем родовитые блондины.

Когда пришло время отправляться в комнаты, меня ждал сюрприз. Диан снял два номера, и я полагала, что один из них для меня. Но, как оказалось, он был для Руфа.

– Будем ночевать в одном, – сообщил типчик, когда мы поднимались по лестнице.

Я на миг замерла и подозрительно на него покосилась:

– С какой это стати?

– С такой, что мне платят, чтобы я за тобой присматривал.

Что-то раньше его это не очень заботило. Или я была права и вчера он хорошо шифровался?

Как бы то ни было, спорить не стала. Мне, в принципе, все равно, с кем делить комнату. Лишь бы не кровать.

Об этом подумала как раз в тот момент, когда мы вошли внутрь. И что я увидела? Правильно, широкую кровать. Двуспальную. Единственную.

– Другого номера не было, – развел руками Диан, на лице которого не было заметно ни намека на сожаление.

Я сложила руки на груди и в упор на него посмотрела. С чувством так, говоря взглядом все, что думала по этому поводу.

– Хорошо, лягу на полу, – вздохнул типчик и ехидненько улыбнулся: – Раз мими бережет честь для жениха.

У меня задергался глаз.

– Еще одно слово о свадьбе – и конкретно тебе беречь будет нечего!

Диан засмеялся и, ничуть не впечатлившись угрозой, принялся готовить импровизированную постель. Он стащил одеяло с подушкой и бросил их на пол.

Улегся, положил руки под голову и в ответ на мой буравящий взгляд ухмыльнулся:

– А тебе остается кровать. Тридцать пять на шестьдесят пять, помнишь?

Помню. Поэтому промолчу. В конце концов, номер оплачивал он.

Пижамой я так и не обзавелась, поэтому просто сбросила куртку с кедами и легла спать в платье. Перед этим заглянула в ванную, умыла лицо и привела в порядок волосы. Ох уж эта мне шевелюра! Расческу у блондинчиков тоже взять не постеснялась и теперь всюду таскала ее с собой.

Несмотря на ранний подъем, сна не было ни в одном глазу. Вот совершенно! Не помогало даже излюбленное представление синего цвета. Тяжелый случай. Наверное, потому что холодно. Без одеялка-то. И, судя по звукам, доносящимся снизу, типчику на полу тоже не очень-то спалось.

– Прекрати вертеться! – шикнула я после очередной безуспешной попытки выпасть из реальности. – Заснуть мешаешь!

Диан отозвался моментально:

– Может, я это специально. Ну, знаешь, – заснешь, начнешь храпеть, всю гостиницу перебудишь.

– Да не храплю я! – возмутилась, хотя и понимала, что он просто издевается.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Мне почему-то снова вспомнился образ цыганки и слова, ею сказанные. Если бы спросили, чем она меня так задела, ответить я бы не смогла. Скорее всего, дело в мире, где я очутилась. Если брать в расчет двуликих, то ясновидящая кажется вполне нормальным, даже заурядным явлением. Определенно, людей, превращающихся в лисиц, никто не переплюнет!

Я снова поерзала, вызвав натужный скрип кровати, и все-таки не утерпела:

– Думаешь, в словах ичши могла быть доля правды?

– Возможно. – Типчик был явно не прочь поболтать. – Но об этом, лисичка, лучше не думать. Судьбу надо самому строить, а не на предсказания надеяться.

О, кого-то на философствования потянуло. Но он прав, и в этом я с ним абсолютно согласна.

– Что это ты, турьер, места в жизни так и не нашел? – усмехнулась, припомнив адресованные ему слова цыганки. – Не устраивает служба при деревне?

Диан ответил неожиданно задумчиво и серьезно:

– Пожалуй. Думаешь, согласился бы я на твою авантюру, будь это иначе?

Вопрос был риторическим.

Сонливость накатила внезапно. Зевнув, я перекатилась на бок и обхватила себя руками. Все-таки холодно.

Типчик продолжал ворочаться и ругаться сквозь зубы. Жестко на полу, наверное.

Ай, ну что мы, как дети, в самом деле?

– Ладно, иди уже, – сказала таким тоном, словно делала одолжение. – Шумишь там, а мне спать охота.

Диан оказался на кровати моментально и, накрыв нас широким одеялом, ухмыльнулся:

– Знал же, что не устоишь перед моим неотразимым обаянием и захочешь спать вместе.

– Ты себя переоцениваешь. – Я повернулась к нему спиной и закрыла глаза. – Будешь доставать, пойдешь на пол.

В следующую секунду шею обожгло горячее дыхание.

– Тогда будешь продолжать мерзнуть.

Типчик отодвинулся так внезапно, что я даже не успела возмутиться. Вновь скрипнула кровать, и на сей раз мы оба действительно постарались заснуть.

Я натянула одеяло и почувствовала, как веки становятся тяжелыми, а сознание окутывает ленивая нега. Мысли постепенно становились ватными, и я даже заметить не успела, как упала в распахнутые объятия сна.