Текст книги "Лаборатория чувств. Часть 2"

Глава 8

Просыпаемся мы с Таней почти синхронно. Нам дали время до десяти, но сна нет уже в половину девятого. Немного покрутившись с боку на бок, я решаю зайти в соцсети. В последнее время бываю здесь очень редко (ещё и потому, что на проекте мы были без связи с миром – уже привычка) и почти ничего не выкладываю, а теперь, когда на наши головы свалилась популярность, такого желания нет и подавно. Число подписчиков увеличилось в сотни раз, хотя последняя публикация датируется прошлым годом. И на что они надеются? На общие фото с Антоном? Тайные признания? Мне есть, куда вложить свои чувства – я урывками вчера и сегодня создаю сценарий, который, вероятнее всего, никогда не увидит свет и не будет воплощён в жизнь, но выплеснуть чувства – тоже неплохо. И этот способ – самый безобидный и даже полезный.

Однако даже от мысли о том, что мои предыдущие фото, которые вовсе не предназначались для столь широкой аудитории, уже рассмотрели и обсудили все, кому не лень, становится странно и страшно. Вот почему всегда стоит думать о том, что ты выкладываешь. Попавшее в Интернет однажды уже остаётся в общем доступе навеки.

В социальных сетях на мой аккаунт куча отметок – я вижу фото вчерашнего вечера встречи с поклонниками в Твери, общие коллажи наших фото с Антоном, даже рисунки. И почему людей так тянет создавать себе кумиров? Ведь мы все – обычные люди, в чём-то талантливы, в чём-то бездарны, обладаем набором хороших и плохих качеств, но всё равно наделяемся идеальными образами для тех, кто выбрал нас в качестве «объекта». Я страдала таким фанатизмом во времена школьных лет. Часто выбирала парней симпатичных, харизматичных, но слишком далёких. Даже до того, как сойдёт хмель влюблённости, я понимала, что мне никогда не быть рядом с ним. Хотя бы потому, что парни обычно влюбляются сразу, а если этого не произошло – шансы зацепить его очень малы, как не старайся. Ты можешь быть отличным другом, жилеткой для переживаний, пристанищем для временных утех, но никак не единственной – той, от кого сносит голову и хочется быть вместе вечно. Просто не его типаж. Иногда с этим надо смириться, пережить, пойти дальше, а не мучить себя иллюзиями. У девушек всё по-другому: мы можем видеть в мужчине друга, просто хорошего человека, иногда даже и недолюбливать, а потом он раскроется нам иначе, что-то щёлкнет в груди, и тогда любовь в нашем сердце будет даже крепче, чем если бы она случилась с первого взгляда. Поэтому нам так сложно смириться с тем, что с мужчиной такого не происходит. Сразу или никогда.

Конечно, как и в любом правиле, бывают исключения. На моей памяти, среди знакомых, их два. В первом случае они много лет лишь дружили, потом поженились, но оказалось, что он был давно влюблён в неё, просто скрывал своё чувство, чтобы не оттолкнуть, до тех пор, пока не почувствовал ответную реакцию. Это мои тётя с дядей. Восемнадцать лет вместе. В общем-то, если разобраться, то на исключение это даже не тянет, поскольку он-то на самом деле влюбился сразу.

Вторая история произошла с одной из одноклассниц. Ух, как она добивалась расположения парня, который был вместе с нами в одном классе. Сколько их помню, класса с восьмого, она была его опекуном. И на танец на выпускном сама пригласила, и булочками подкармливала. Он вроде как всю эту опеку принимал, иногда отвергал, если не было настроения или ребята над ним начинали подшучивать, но отношений как таковых у них никогда не было. В институте продолжилось – они учились в одном здании, но на разных факультетах. Наши дороги разошлись, на вечера встреч я не ходила, зная, что там собираются человек десять из тех, кто был особенно дружен в школьные годы. И каково же было моё удивление, когда из тех же соцсетей вдруг узнала, что они поженились. Делать выводы ещё рано, они вместе в качестве мужа и жены лишь один год, но своей цели она всё же добилась. Правда, тут тоже можно списать на то, что парень – ведомый, а она – явный лидер, поэтому они дополняют друг друга.

Мониторинг социальных сетей отнял у меня слишком много времени, поэтому на работу со сценарием осталось около двадцати минут. Я набросала пару сцен в общих чертах, а после начала собираться на завтрак. Чемоданы мы, в общем-то, и не распаковывали, так что долго возиться не пришлось. Душ, лёгкий макияж, собрать в хвост пряди у лица, чтобы не мешали – и готово.

Мы относим чемоданы в автобус и в холле, встретив ребят, все вместе отправляемся завтракать в кафе за углом, куда нас сопровождает главный администратор.

Антон занят беседой с нашим менеджером Олесей, поэтому мы даже не здороваемся, однако, когда я, расплатившись за еду, сажусь за свободный столик, вижу, как рядом со мной на стол опускается ещё один поднос с едой.

– Ну, здравствуй! Как дела?

Взглянула на него снизу вверх. И почему те, в кого влюбляться нельзя, всегда так притягательно выглядят? Тёмно-синяя рубашка с мелкими белыми цветами проглядывает из-под пиджака, тёмные брюки.

– Хорошо, – отвечаю коротко и принимаюсь за еду, давая понять, что разговор окончен.

Он открывает пакетик с сахаром и, заметив, что у меня тоже кофе, шутливо напевает:

– Sugar22
  Сахара? (англ.)


[Закрыть]?

Сердце слабо заныло, припоминая, как он утешал меня фразой из популярной песни Maroon 5. Тогда мы использовали это слово в переносном значении, мол, а не подсластить ли жизнь? Но сейчас она тоже уместна, и мне бы стоило ответить «Yes, please33
  Да, пожалуй (англ.)


[Закрыть]», как поётся дальше, тем более что кофе я, действительно, люблю с сахаром. Но вместо этого включаю режим буки и заявляю:

– Я сама.

– Ох уж этот феминизм, – качает головой мой партнёр и высыпает содержимое трёх пакетиков в свой стакан. – Цветёт буйным цветом.

– Не слишком много глюкозы? – не могу удержаться от едкого комментария.

– Нормально, – машет он рукой и делает глоток. – Как настроение?

– Прекрасно, – заявляю без всякого энтузиазма.

– А врать ты так и не научилась.

– А ты так и не научился вежливости.

– Откуда же ей взяться? – просто пожимает плечами, как будто и не задевают его вовсе мои слова.

– Вот и я! – триумфально заявляет в этот момент Олеся, бесцеремонно вторгаясь в наше пространство и плюхаясь рядом с Антоном. – Ну как вы?

Её поднос полон вредной еды, так что даже не верится, как это всё в ней поместится – раз, а во-вторых, как ей удаётся оставаться такой хрупкой при подобном рационе питания.

Свои комментарии я, разумеется, держу при себе, и даже мысленно радуюсь тому, что теперь от меня отстанут и Антон переключит внимание на более активную собеседницу, но Олеся пытается втянуть в беседу и меня.

– А ты всегда такая неразговорчивая или случилось что-то?

– Когда я ем, я глух и нем, – отвечает вместо меня Антон, поглядывая с азартом и прекрасно отдавая себе отчёт в том, что злит меня этим сильнее.

– Всё ещё обижаешься? Ну прости, – кажется, вполне искренне заявляет Олеся.

Может, она права, и я впрямь веду себя недостойно? Ещё упрекаю в невежливости Антона. Ну не сложилось у нас – так можно хотя бы нормально общаться. И не ревновать его ко всем попало. Сложится у них – и хорошо. Правда, пока не похоже, чтобы он испытывал к ней какую-то особую симпатию. Любезен и обходителен не больше, чем с остальными.

– У нас сейчас съёмка, – заявляет Олеся.

– Для «дневников»? – уточняет Антон.

Девушка отрицательно качает головой, дожёвывает кусок сэндвича и поясняет:

– Для местного телеканала. Хорошо хоть не прямой эфир, а запись. У них там какое-то развлекательное шоу выходит с гостями. Наш проект для них – лакомый кусочек.

Не сказать, что идея переполняет меня энтузиазмом, но это новое приключение, ещё одна сторона неизвестного мне мира, в который я с удовольствием хочу заглянуть. Интересно, отличается ли местное телевидение от столичного?

Все пять пар студия вместить не может, поэтому приглашают лишь три: нас с Антоном, Таню и Петю, Егора и Элю. Интересно, как Ясинецкая отреагировала на то, что осталась без внимания?

Мы снимаем одним дублем, неудачные кадры и реплики нам обещают вырезать. Пара ведущих – муж и жена – пытаются шутить, но не всегда выходит смешно, хотя все мы вежливо улыбаемся.

Минут десять нам задают вопросы, порой на грани остроты, в духе: «А были ли у кого-нибудь интимные отношения на проекте?» Правда, мальчишки галантно ограждают нас от необходимости отвечать, рикошетом остроумия отбивая эти удары.

Наконец нам предлагают игру. Раздают таблички: в правую руку – «Я», в левую – «Не я». Вопросы нам задают в духе: «Кто из вас самый ответственный/любвеобильный/красивый…» и прочее.

Когда Антон несколько раз подряд поднимает «Я», ведущий не может сдержаться:

– Антон, ты не перепутал? У тебя в другой руке есть ещё одна карточка, если что.

– Я в курсе, – совершенно спокойно отвечает он.

– И ты по-прежнему считаешь, что влюблён больше?

– Ну, это же не я сказал «нет» на свадьбе. К тому же Маша со мной солидарна.

Я перед тем, как ответить на этот вопрос, долго сомневаюсь, но в итоге поднимаю «Не я». Это же не значит, что он. Это вполне может означать, что никто из нас не любит по-настоящему.

– Ну и самый важный для меня вопрос, – продолжает ведущий. – Кто одолжит мне пару тысяч до лучших времён?

Тут мы почти синхронны, только Миллионер поднимает «Я», и ведущий от охватившей его благодарности даже целует его в макушку.

– На этом заканчиваем. Пойдём производить расчёты, пока он не передумал, – заявляет в камеру и машет рукой, после чего мы слышим команду «снято».

Времени на экскурсию сегодня нет – из студии сразу перемещаемся в кафе на обед, а оттуда – на площадку, где нас будут ждать поклонники.

От столь плотного графика быстро накапливается усталость. Можно пережить так неделю или две, но три месяца?! Я пока ощущаю её лишь перед сном – когда падаю без сил на подушку, но вполне могу предсказать, что будет дальше. Впрочем, пока задумываться об этом рано.

Нас снова гримируют. «И где они так быстро находят хороших мастеров в каждом городе, да ещё и в таком количестве, чтобы успеть привести в достойный телезвёзд вид и участниц, и ведущую?» – думаю я, но тут же осаждаю себя тем, что над поиском гостиниц, кафе, сопровождающего персонала, соблюдения райдера и прочих ситуаций, которые могут возникнуть, работает огромная команда.

Меня вновь одевают в полупрозрачное платье. Судя по фото, неприлично оно со сцены не выглядит, зато красиво переливается под софитами, поэтому я даже рада. Чего не скажешь об Антоне. Вчерашний комплимент он променял на сочувственный взгляд.

– Ты всегда будешь надевать это платье?

– А что? – хмыкаю в ответ, не глядя на него, а поправляя за ухо прядь волос и настраиваясь на выход к зрителям.

Удивительно, но мне даже начинает нравиться. Может быть, с мечтой стать актрисой ещё не покончено?

– Не твой стиль, – слышу в ответ. И лишь усмехаюсь.

Что это, замаскированная ревность? Попытка меня уязвить?

– Со временем люди меняются, их стиль тоже.

Он смотрит на меня долгим взглядом и, честное слово, я почти уверена, что он сейчас скажет что-то в духе «лучше бы ты не менялась». Но он, в конце концов, обречённо выдыхает и отворачивается.

Я чувствую разочарование. Беседа снова не удалась.

На этот раз вечер обходится без каверзных вопросов. Публика здесь иная – зал чуть меньше, а от людей чувствуется тепло. Они постоянно хлопают, вопросы задают милые, даже признания парам в любви передают. И тоже преимущественно девчонки, хотя взгляд выхватывает и парочку парней. Цветов мало, но мы и вчерашние не все увезли.

Я чувствую прилив энергии, но, едва мы возвращаемся в гостиницу, эмоции идут на спад, и, вместо того, чтобы почитать книгу или поработать над сценарием, как планировала, я снова засыпаю ещё до полуночи.

А утром то же кафе, только на этот раз я сижу вместе с Таней и Петей, пока Антон и Олеся оживлённо беседуют с Гурамом, Егором, Марком и Андреем – менеджером Тани и Пети. Удивительно, как легко Олесе удалось влиться в мужскую компанию.

Сразу после завтрака мы выезжаем в следующий город. Через четыре с половиной часа нас ждёт Великий Новгород.

Глава 9

Провести время с пользой в автобусе не получается. Кто-то из ребят дремлет, кто-то смотрит кино на планшете, другие слушают музыку, а я наблюдаю за меняющимися пейзажами в окно и кошусь на Антона, который сидит через ряд от меня по другой стороне, чуть впереди, вместе с Олесей, а потому мне прекрасно их видно. Он зашёл в автобус после меня, я сидела одна, Ксюша ещё не пришла. Но не успел никто из нас сообразить, как Олеся махнула рукой и приветливо позвала:

– Анто-он! Садись.

Он и сел. А я уткнулась в свой телефон, сделав вид, что мне всё равно. Говорят, если долго притворяться, однажды это сможет стать правдой.

Ксюша не подвела, села рядом. Только я пропустила её к окну, чтобы лучше видеть того, о ком мечтала забыть. Впрочем, это я сделать ещё успею, когда закончится совместный тур и, возможно, больше мы никогда не увидимся, ведь Москва такая большая, а я ещё не факт, что перееду сюда однажды.

Но чем дольше мы едем, тем грустнее становится плейлист. Оптимистичные песни я нарочно пропускаю, словно, разрывая своё сердце сильнее, добавляя перца в открытую рану, надеюсь таким образом сделать больнее – насколько возможно, а после об этом забыть навсегда. Но говорят ещё вот что: любовь коротка – забывание длинное. И это так. Я не раз ощущала. Счастье длится мгновение, но, когда эйфория уходит, боль остаётся с тобой гораздо дольше, и иногда кажется, лучше бы совсем не знать этого счастья, если потом после него такой «отходняк».

Часа через два мне всё же удаётся провалиться в прерывистый сон, но на подъезде к городу я просыпаюсь и активно смотрю в окно, потому что в Великом Новгороде никогда не была. Нам обещают завтра экскурсию и, между прочим, выходной день, чего я уже жду с нетерпением. А пока почти сразу же приходится переключаться на режим «с корабля на бал». Полчаса на обед и сразу на грим. Потом общение со зрителями. В этот раз мы уже не боимся и после, скажем так, выступления, сами, без помощи ребят, собираем предназначенные нам цветы. Спускаться в зал, делать фото или давать автографы строго запрещено – разве что быстрое селфи на краю сцены. Для тех, кто желает такого формата, есть специальный пакет «вип услуг», но стоит в три раза дороже, поэтому пока желающих нет.

В Великом Новгороде мы аж три дня. Или два с половиной, если вычесть дорогу. Во второй нас ждёт экскурсия и немного свободного времени, а в третий снимаем «дневники». Для этого арендовали просторную фотостудию, обставили её как положено, рассадили нас парами за высокие столы – получилось интересно, похоже на литературное кафе.

И даже тему взялись обсуждать серьёзную: какой брак счастливее – по любви или по расчёту?

Конечно, как я и предполагала, многие девчонки ринулись отстаивать позицию «по любви и никак иначе». А моё мнение со школьных времён сильно изменилось. Да, должна быть симпатия – с человеком, который тебе неприятен, вряд ли получится установить близкие отношения и тесную душевную связь. Но при этом сколько отношений рушились из-за того, что страсть ослепляла, а после, когда её первый эффект проходит, наружу выступают человеческие недостатки, нежелание трудиться над отношениями, и люди просто не понимают, как могли сойтись и что у них общего.

– Маша, ты сегодня молчишь, – подходит ко мне ведущий. – Что скажешь по этому поводу?

– Всё самое лучшее уже сказали до нас, – отвечаю, раз уж нельзя этого избежать, и радуюсь тому, что не так давно прочитала книгу Андре Моруа и всё ещё храню в памяти запавшую в душу цитату: – «Брак по расчёту оборачивается благом только в том случае, если есть надежда превратить его в брак по любви».

– Это прямо про наше шоу, – подхватывает Ольга. – При этом, я уверена, что далеко не для всех пар потеряна надежда. Три месяца им предстоит быть рядом и, кто знает, возможно, это ещё один шанс как следует рассмотреть друг друга.

Я не успеваю проконтролировать своё тело и спохватываюсь слишком поздно – когда уже смотрю на Антона. Он тоже переводит на меня взгляд и улыбается уголками губ. Потом отворачивается в сторону камер.

Нет, это не про нас.

Когда слышится команда «снято, всем спасибо», я соскальзываю со стула, иду за кулисы и, пока девчонки неспеша собираются, обсуждая прошедшие съёмки и другие насущные темы, набираю маму.

Поговорив с ней пару минут, чувствую, как становится легче. Я всё никак не привыкну, что давно уже стала самостоятельной девушкой и должна решать вопросы сама, справляться с трудностями, житейскими вопросами, перепадами настроения, не вмешивая и не расстраивая близких. Но увы, так получается далеко не всегда.

– С Юлей хочешь поговорить?

– Конечно.

Ещё пару минут мы болтаем с сестрой, которая сперва узнаёт, как дела у нас с Антоном, после чего, получив исчерпывающий ответ: «Никак», делится событиями из своей жизни – до тех пор, пока не появляются рядом девчонки, и я спешно прощаюсь, отправляясь обратно в гостиницу. Нас ждёт ночёвка, а завтра в восемь утра переезд. Хотела лечь пораньше, а в автобусе завели разговор о том, почему бы нам не собраться в одном номере и не сыграть, например, в «Монополию». Ясинецкая удивляется вслух, что кто-то взял с собой настольную игру, но её напарник заявляет, что игры предоставляют бесплатно в гостинице, и этим стоит воспользоваться.

– Ты идёшь? – окликает меня Таня после того как мы заглянули в магазин, перекусили прямо в номере йогуртами и сыром и запили апельсиновым соком.

– Честно говоря, не хочется, – выдавливаю из себя, разрываясь между желанием увидеть Антона и потребностью выбросить его из головы.

Я уже переоделась в удобные штаны и футболку, распустила причёску, и хотя переодеться и провести расчёской по волосам – плёвое дело, перспектива держать улыбку на губах и ровную осанку ещё час-другой совсем не радует.

Таня пробует меня уговаривать, но не слишком настойчиво, уважая моё решение. Поэтому она уходит, а я остаюсь. Но очень быстро понимаю, что работать над сценарием нету сил, читать скучно, в Интернете неинтересно, а спать совершенно не хочется.

И я всё же решаюсь. Ведь до номера Гурама и Антона, где собрались ребята, идти всего пару десятков шагов.

Однако до цели не дохожу. Слышу в коридоре – в том проёме, где находится гостевой утюг и кулер с водой – знакомые голоса и замираю.

– Ты думаешь, всё так просто?

Это Антон.

– А что тут сложного? – в его собеседнике я узнаю Гурама. С присущей ему восточной темпераментностью он говорит почти в два раза громче, чем оппонент. – Ты хотя бы определись, что тебе нужно. А то фактически ты её отпустил, а сам всё ещё цепляешься за мысль быть вместе.

Потом тишина. Долго. Секунду, две, три… Я замираю, забыв, как дышать.

– Ладно, пойдём, – как-то безрадостно заявляет Антон и, судя по звуку, хлопает Гурама по плечу.

Я тотчас мчусь за ближайший поворот, радуясь, что он находится в другой стороне от номера парней. И лишь когда за ними хлопает дверь, переждав для верности ещё полминуты, выхожу из укрытия и ухожу обратно в свой номер.

Вливаться в компанию вновь расхотелось.

Вместо этого я, не включая свет, ложусь прямо на нерасстеленную кровать, включаю в наушниках музыку и проваливаюсь в воспоминания, которые, кажется, невозможно стереть ничем на свете.

Глава 10

Удивительно, но засыпаю я раньше, чем возвращается Таня, а утром вижу, что так и уснула на застеленной кровати, только наушники соседка аккуратно вытащила и, выключив музыку в телефоне, убрала на прикроватную тумбочку.

– Спасибо, – говорю вместо «доброе утро», оценив ситуацию.

Она улыбается:

– Не за что.

– Как провели время?

– Хорошо. Нас, правда, было немного, шесть человек.

– Кто выиграл?

– Угадай, – закатывает она глаза, как будто ответ лежит на поверхности, но я удивлённо приподнимаю бровь – приходится ей пояснять: – Конечно, Миллионер. Всё, что связано с деньгами и бизнесом – это его конёк.

– Какие полезные связи нам подарил этот проект, – смеюсь в ответ.

– А это у тебя что? – переключает она внимание на бумаги на тумбочке.

Да, часть идей у меня в телефоне, но структурировать их в полноценный текст мне проще на бумажном носителе, поэтому и закупилась блокнотом, из которого порой вырываю листы, а что-то, наоборот, добавляю, вкладывая в нужном порядке – получилась одной мне понятная куча мала.

– Только не смейся, – предупреждаю, потому что самой мне идея кажется немного нелепой. – Пробую писать сценарий.

– Для какого-то шоу?

– Для фильма.

– Вау! И кто будет в главных ролях?

– Я же просила…

– А я не смеюсь. Ты сама? Ты же мечтала стать актрисой.

– Мечтала, – вздыхаю, поднимаясь с кровати и руками укладывая волосы на левое плечо, чтоб не мешали. – Теперь не знаю, что я хочу, с кем и где.

– Это пройдёт, – убеждает соседка.

Мы болтаем о погоде, делимся впечатлениями о городе и спускаемся с чемоданами вниз – загружаем вещи в автобус и идём завтракать. В столовой при гостинице замечаем лишь несколько коллег по цеху. Машем рукой, берём по кофе и булочке и садимся за свободный столик. Антона здесь нет. Как и Олеси.

– А Олеся вчера была с вами? – спрашиваю зачем-то.

– Ага. Она вообще, мне кажется, неравнодушна к Антону. Ты не замечала?

Я пожимаю плечами, словно это ничуть меня не касается.

И тут же, словно по мановению волшебной палочки, эти двое появляются в дверном проёме. Кивают в знак приветствия и идут к кассе. Она смеётся, небрежно кладёт руку ему на плечо…

– Нет, ну как можно быть такой прилипалой? – комментирует вслух Татьяна.

– Она же ничего не нарушает. Правило не заводить отношения с кем-то на стороне теперь не действует, мы с Антоном не вместе, так что ей все дороги открыты.

– Я очень разочаруюсь в нём, если он поведётся на это, – поджимает губы коллега.

Я смеюсь, чувствуя, что от этой поддержки мне легче.

– Ешь.

– И ты ешь, – не остаётся она в долгу. – Ну их… сама знаешь, куда.

Следующей точкой на карте был город Псков. И снова из автобуса, едва выгрузив вещи в гостинице, мы отправляемся работать, толком не приходя в себя. Только встреча с поклонниками у нас будет завтра, а сегодня – вечеринка с двумя поклонницами. Девчонки выложились за «вип-пакет», да ещё и на своих условиях: арендовали клуб для частной вечеринки.

Мне не очень нравится, что мы вынуждены это делать. А что, если в следующий раз какой-нибудь шейх захочет увидеть девчонок на своей вилле? Нам тоже скажут, что мы должны?

Впрочем, Таня убеждает, что о крайностях думать не стоит, здесь с нами будут ребята и «наши с тобой вряд ли дадут нас в обиду». Она подмигивает, а я толкаю её в бок и изображаю недовольную гримасу.

– Боюсь, «мой» растеряется, кого спасать в первую очередь: меня или нашего менеджера.

– Зря ты так. Антон хороший.

– Где-то я это уже слышала… Ах, да, от поклонниц, подруги, сестры и мамы.

– Видишь, какая у него огромная армия! Такое количество людей ошибаться не может.

Значит, это я одна дура.

На вечеринку нас тоже собирают стилисты. На этот раз всего две девушки, которые сначала работают с Дианой и Ксюшей, после берутся за Элю и Таню, я жду своей очереди последней. Макияж делают ярче, чем обычно. У Ксюши даже с оттенками синего, и я рада, что на мне обошлись без подобных экспериментов. Сделали глаза темнее, с блестящими тенями и густой подводкой – смотрится смело, но интересно: эдакая рок-дива. Ещё и волосы подняли у корней, придав объём и собрав их в высокий хвост.

Дополнили образ светлой футболкой, чёрной кожаной курткой, такими же штанами, спасибо хоть обувь свою разрешили оставить.

Все эти заморочки объяснили просто: во-первых, нас будут снимать для телеверсии, во-вторых, нельзя терять образ в присутствии поклонников, которые пожелали увидеть любимых героев на своём празднике.

И если кто-то думает, что это весело – скажу честно: отвратительно. Как будто ты кукла, которую можно купить, нарядить во что угодно, заставить говорить по сценарию… И даже развлечься нельзя, хоть и находишься в клубе, поскольку за тобой наблюдают и ждут определённой линии поведения.

Главный администратор провела нам жёсткий инструктаж о том, что выпить можно не больше одного бокала спиртного и ни в коем случае не забывать, что мы на работе. А ещё – быть любезными, не отказывать в фото и автографах, но не допускать нарушения личных границ. И не покидать клуб до полуночи – именно в это время за нами приедут.

Ко входу тоже везут на автобусе. В темноте салона я плохо вижу Антона – лишь замечаю, что он сидит на самом последнем ряду с ребятами.

– Что-то нас маловато, – замечает Эля.

– Это потому, что менеджеры сегодня отдыхают, – сообщает Егор.

И у меня непроизвольно поднимаются вверх брови: Олеси не будет? Так и тянет взглянуть на Антона: как же он это переживёт?

Уже у входа нас встречают две девушки лет двадцати пяти. Одна – длинноногая, длинноволосая, в коротком облегающем платье, так что все преимущества её фигуры сразу бросаются в глаза, не оставляя простора для фантазии. Вторая менее яркая, пониже ростом, даже несмотря на то, что её шпильки больше. Как же она, бедная, будет весь вечер на них держаться?

Заметив нас, высокая тут же с визгом бросается обнимать нас всех сразу, затем ещё раз – по очереди. Её подруга повторяет то же, но будто бы нехотя или, скорее, просто стесняясь.

Наконец мы оказываемся внутри – зал небольшой, но довольно уютный. Есть деление на зоны: спокойную – с диванчиками и стеклянными столиками, есть танцпол и даже сцена для тех, кто желает спеть в караоке. Высокая девушка берёт инициативу в свои руки, просит размещаться кому где удобнее, поднимается на небольшую сцену с микрофоном и произносит небольшую приветственную речь – о том, что она рада нас видеть, что зовут её Светлана, а подругу – Арина, что это её мечта – увидеть нас настоящих, а не по телевизору и, наконец, «давайте начинать веселье». Я совершенно не знаю, что она подразумевает под этим, но, видимо, все остальные в курсе: тут же начинает звучать громкая музыка, кто-то спешит к бару увлажнить горло, сама Светлана заказывает песню Лободы и через пару минут начинает петь в караоке, не всегда попадая в высокие ноты. В общем-то, от меня почти ничего не требуется. Я сижу с Петей и Таней, к нам присоединяются Гурам, Антон и Ксюша. Парни приносят напитки, и вечер становится не так уж плох.

Исполнив несколько песен и, видимо, исчерпав свой лучший репертуар, Светлана возвращается в зал, и вместе с Ариной, которая до этого совершенно пропала из виду, они подсаживаются за наш столик, поскольку остальные танцуют.

Наверное, эта акция была спланирована заранее, поскольку через пару минут, когда беседа ещё не успела набрать оборот, начинает играть медленная композиция.

– Девушки, вы сегодня хозяйки вечера, выбирайте, кто пригласит вас на танец, – радушно разводя руки в стороны, с улыбкой предлагает Гурам.

Разумеется, Света выбирает Антона, а Арина – Гурама. Петя и Таня теперь неразлучны и танцевать отправляются вместе.

Мы с Ксюшей молча смотрим на них, а после утыкаемся в телефоны. Мне совершенно это неинтересно, поскольку я не подписана на огромное количество людей, и читать в социальных сетях мне нечего, но всячески создаю видимость, что мне есть, чем заняться.

Наконец пытка заканчивается, ребята возвращаются, и Света неожиданно проникается сочувствием к нам:

– А давайте ещё один медленный танец, только теперь пусть Антон будет в паре с Марией, а Гурам с Ксенией, вы не против?

Мы, даже если и против, возразить не имеем права – так нам скомандовали. Поэтому нашу молчаливую реакцию, больше похожую на шок, Света воспринимает с радостным восторгом и мчится к звукорежиссеру, чтобы он нашёл что-нибудь подходящее в своей «музыкальной шкатулке».

Не дожидаясь первых аккордов, Антон протягивает мне руку.

Как передать это чувство? Когда и хочется, безумно хочется просто побыть рядом с парнем, который тебе интересен и, разумеется, привлекателен внешне, но ты понимаешь, что все твои чувства – это мечты. Нет его такого, идеального. И даже если ему кажется, что он влюблён, вы из разных кругов, всё однажды разрушится, и лучше не подпускать к себе близко, чтобы не…

– Почему ты такая зажатая? – произносит он, почти касаясь моего уха губами, так что я даже чувствую его дыхание и вновь пытаюсь понять: это случайно или просто продуманный трюк?

– Это некомфортная для меня обстановка, – отвечаю наполовину правдой.

– Или ты не рада, что нас заставили танцевать?

Ну прямо Мистер Всевидящее Око!

– Может быть.

Он хмыкает, а я не могу сдержаться от язвительной реплики:

– Как жаль, что Олеся сегодня не пошла с нами. Тебе было бы гораздо веселее.

Вот тут он смеётся от души:

– Так ты ревнуешь?

– Просто констатирую факт. Она из шкуры вон лезет, чтобы тебе было хорошо и занятно.

– А я из шкуры вон лезу, чтобы привлечь твоё внимание и понять, что ты чувствуешь.

Поднимаю глаза на него – это зря: его лицо сейчас так близко и смотрит он мне прямо в глаза, так что мозг сигнализирует изо всех сил: «Опасность! Опасность!»

– Что это значит?

– Ну как же, всё строго по классике: чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. И вообще, женщины же любят хулиганов, потому что с ними не скучно.

– А ты такой знаток женских чувств?

Он обводит зал взглядом и заявляет немного пафосно:

– Я знаю пароли от всех этих сердец, но не от твоего.

Пытаюсь злиться, но должна признать: слышать это приятно.

– Эх, вернуть бы нашу первую встречу, – мечтательно произносит Антон.

Я не даю ему шанса продолжить:

– Я бы не пришла на проект.

– А знаешь, что самое интересное? – хмыкает он, «проглотив» моё не самое лестное высказывание. – Эти девчонки, которые нас пригласили сегодня, наверняка нам завидуют. Ну посмотри…

Мы оба поворачиваемся к столику, и я вижу, что взгляды обеих девушек обращены в нашу сторону, несмотря на то, что танцующих пар несколько. И, да, слова Антона похожи на истину.

– А мы завидуем им, потому что у них есть такие средства, что они могут легко выбросить за один вечер космическую, на мой взгляд, сумму денег.

– Даже на твой взгляд? – усмехаюсь, намекая на его достаточно обеспеченный уровень жизни.

– Представь себе, я знаю цену деньгам. И они не доставались мне легко, как можно предположить. За свою первую работу я получил сто рублей – между прочим, помог соседке высадить цветы на клумбе возле дома.

– Нашёл чем гордиться. Мог бы по-соседски и бесплатно помочь.

– Ну это ж не я выпросил, мне дали по доброй воле. Ты бы смогла отказаться, когда за углом мороженое продают?

Я невольно улыбаюсь.

– Так вот к чему это всё: мы же о зависти начали, – продолжил он. – Есть в этом чувстве один очень интересный момент…

Он говорит об этом, чуть растягивая слова, создавая интригу, так что я невольно подаюсь чуть ближе и поднимаю глаза, попадая под его магнетизм. Это ошибка. Потом он будет мне сниться, завтра весь день будет больно, и этот «отходняк» от пары минут рядом с ним будет мучать меня гораздо дольше…