Текст книги "Тайные поклонники Рины"

– Дай угадаю, у Марго в очередной раз неудачи на любовном фронте? Надеюсь, это не тот тип, что слюнявил её на вечеринке? – он замечает мои широко округлённые глаза и смеётся ещё больше. – Я ж не вчера родился. Боковое зрение успел натренировать. Но твои старания отвлечь внимание оценил, не сомневайся, – а теперь краснею как помидор. – Ты мне скажи, сильно накосячил этот шпендик? Открутить его сосиски, чтоб не повадно было лапать несовершеннолетних девчонок?

– Не надо. Сами разберёмся, – предпринимаю ещё одну попытку ретироваться, но мне снова преграждают пути отступления. Ещё и так смотрят. Чего он так на меня смотрит!? Раньше, когда он ходил в очках, взгляд не казался таким… пронизывающим. – Без пароля путь закрыт? – во рту что-то сушнячок образовывается.

– Да не. Я только спросить хотел, – в воздух подбрасывается и ловится трофейное яблоко. – Ринка, а у тебя парень-то есть?

О-о-оу…

– А что?

– Вопрос на спрос. Сознавайся. Скидка выйдет.

– Ну нет, – отвечаю очень осторожно и очень неуверенно.

– А хочешь, чтоб появился?

У-у-у. Что началось-то. До весны ж ещё далеко, что за обострения у народа?

– Та-а-ак, мне, пожалуй, домой пора. Я там газ включить-выключить забыла… – к лестнице не пускают, фиг с ним. Попробуем на выход… Нет. Не попробуем. Меня фиксируют на месте, обнимая за шею.

– У кого-то ушки горят, – замечает Андрей.

– Неправда.

– Правда-правда. Так что по поводу парня, Бойко?

– А у тебя есть кто на примете? – выныриваю из капкана, оставляя на электронных наручных мужских часах блондинистый клок.

– Есть, – ярко-синие глаза лукаво поблескивают, пока он двумя пальцами выуживает мой волос, зацепившийся за боковую кнопку.

– Кто? – молчание. Андрей слишком увлёкся процессом. – Ау? – мне же уже интересно.

– А? А вот не скажу. Сама догадайся, – изумлённо ойкаю, получая по носу игривый щелбан и окончательно впадаю в ступор, когда он просто… уходит, размахивая надкушенным яблоком и насвистывая марш из Звёздных Войн.

Вот только ступор этот не от странных вопросов и маловразумительного заигрывающего стёба, а потому что замечаю у него на предплечье сзади длинную полосу шрама.

Как чугунной сковородкой по затылку прилетает очевидная истина: а ведь Андрей тоже учился в нашей школе. И имел доступ к библиотеке…

Глава 7. Пончики в гостях

Андрей выпустился когда мы учились в восьмом. То есть доступ к школьной библиотеке имел свободный. И по возрасту подходит под "немного старше", как было заявлено "N". Хотя я бы, конечно, не сказала, что три года – это немного, но да ладно.

Дальше. После выпуска Андрей поступил в какой-то физкульт-привет вуз в котором такая аббревиатура, что за пять лет не выучишь. Ещё и занимается паркуром, следовательно, тренировки для него частое явление.

Любит компьютерные игры, а значит и в плэху (прим. авт.: плейстейшн) тоже спокойно может погонять. Осталось узнать секрет появления шрама, но если вспомнить его хобби – эти его акробатические трюки вполне могли в какой-то момент неудачно срикошетить.

Одно наверняка – отметина свежая, Рита знать не знала о ней. Да и мою догадку встретила скептически.

– Андрюха и Булгаков? Да он в жизни своей ни одной книги не прочитал. Сомневаюсь, что он вообще помнит, где в школе библиотека. Его имя, больше чем уверена, в блэклисте. Да и мозгов додуматься до шифров ему не хватит, – только и фыркнула она, не восприняв всерьёз мои слова.

Фыркнула и забыла, погруженная в драматическое расставание по смс, а вот я за её слова зацепилась. Особенно за "блэклист". Второй раз за вечер меня озаряет! У библиотеки ведь есть картотека, где отмечаются фамилии тех, кто брал книги на руки. Да, это вилами по воде, но тоже зацепка! Особенно если найдутся знакомые фамилии!

И как только я сразу не догадалась проверить это??? Ну ничего. В понедельник первым делом займусь. Осталось только уговорить Веру Павловну, нашу строгую хранительницу литературы разрешить сунуть нос не в своё дело.

Обидно одно: вот надо было меня стукнуть именно перед выходными. Блин. Как теперь дождаться понедельника? Я же с ума сойду от нетерпения. Мозг крутит и крутит мысль, вспоминает всю переписку с "N", ищет любые хвостики, которые можно логически связать и, по ходу, в ближайшие сутки уже не успокоится.

Настолько погружаюсь в размышления, что не только прохожу мимо дома Шевченко, но и умудряюсь забрести не на ту улицу. Приходится возвращаться по навигатору, заявившему, что синий металлический забор частного участка моя конечная станция.

Нахожу скомканный в недрах сумки листок с адресом, сверяюсь и, не найдя кнопки наружного звонка, набираю номер телефона.

– Так заходи, открыто, – коротко отвечают на том конце. Дёргаю за ручку и правда. Приходите, гости дорогие, кто хочет. Смело.

За забором обнаруживается обычный двухэтажный домик, обитый сайдингом. Территория небольшая, но всё очень опрятно и со вкусом. Кирпичная беседка с камином, детская площадка с качелями и уличным пластиковым замком "принцессы", парковочное место для машины, сейчас пустое, облагороженные клумбы. Пока кляклые и голые из-за не до конца сошедшего снега.

Арсений встречает меня, выскочив на терассу в домашних штанах и футболке. На голове непривычный вихр вместо аккуратно причёсанной пшеничной волос.

– Далековато от школы ты забрался, – это у меня такое приветствие.

– Родители перебрались сюда на постоянку, надумав сдавать квартиру в городе. Чтоб в ремонт вкладываться, а то это процесс вечный.

– Зато тут спокойно. Нет городской суеты. Ритка неподалёку живёт, кстати.

– Знаю, но мы поскромнее, чем их элитный райончик, – кивок на участок. – Без помпезных вилл и бассейнов. И в школу на автобусах каждое утро, а не на такси.

– У неё нет бассейна, – вхожу внутрь пока мне галантно придерживают дверь. – Если бы был, я б оттуда не вылезала.

– У неё нет, у соседей есть. Там своя компашка, – мимо меня проносится оглушающий торнадо из ярких цветов. Две девочки лет пяти: горластые, встрёпанные и разодетые радугой. Чуть с ног не сшибли, чего даже не заметили.

– Куда намылились? – тормозит их Шевченко, закрывая проход наружу. – А ну оделись. На улице не май месяц.

Одна девочка без лишних слов послушно стягивает с вешалки куртку, а вот вторая кривит моську и недовольно упирает руки в бока.

– Не хочу.

– Кира, оделась быстро, – противостояние родственников никогда не спутаешь. – Иначе никуда не пойдёшь.

– Не хочу, отстань. Нам только до Лены добежать.

– Кира! Мне отцу позвонить?

О, угроза явно нешуточная, потому что девчонка с обиженным видом подбирает-таки с пола вторую небрежно валяющуюся куртку.

– Доволен? – влезая в резиновые сапоги, злобно отпихивают его с пути не забыв показать напоследок язык.

– Доволен. А ты поздороваться, случаем, не хочешь? Будь поприветливее. Это Арина.

– Можно просто Рина. Не люблю полное имя, – дружелюбно машу ей рукой, но зарабатываю лишь хмурый взгляд, в котором ясно читается: "вы мне мешаете, вот пристали".

– Привет, – бурчат всё же в отвеь и, добившись желаемого, выпрыгивают на улицу вслед за подружкой.

– Ну вот, собственно, – разводит руками Арсений. – Моя сестра. Маленькое стихийное бедствие с характером. Только отца и боится.

– Не стрёмно одних-то их отпускать? На улице уже темнеет.

– Да они до соседнего дома, к Ленке. Так и носятся целыми днями: туда – сюда. Давай помогу, – у меня забирают верхнюю одежду, вешая на плечики и убирая в высокий шкаф, занимающий всю заднюю часть прихожей. Прихожая, судя по количеству сплошных окон, явно планировалась задумкой для крытой летней террасы, но после переквалифицировалась в полноценное жилищное пространство с туалетной комнатой и отдельной прачечной. – Тапочки дать?

– Не надо.

– Проходи тогда. Через кухню. Дверь справа.

Иду куда велено. Арсений прав по поводу "скромнее". Дом у них на порядок меньше Риткиного, но всё равно уютный. С простеньким, симпатичным евроремонтом, без излишеств. Кухня с большим столом и креслами-стульями, видимо, заменяет гостиную, потому что её как таковой и нет. Только деревянная лестница на второй этаж и две двери.

Та что справа – комната парня. Как заходишь, сразу понятно. Всё тёмно-синее, минималистичное, с положенным мальчикам лёгким хаосом. Идеальный порядок только на стеллажах, занятых "от" и "до" книгами.

– Миленько, – улыбаюсь я, разглядывая коллаж из рисунков на стене, приютившихся над не застеленной кроватью.

– Убраться не успел, – Арсений сгребает в охапку ворох шмоток на стуле, скидывает всё на кровать и прикрывает сверху одеялом. Типа убрал. – Хотя, если честно, я думал, ты не приедешь. Не ближний свет всё-таки.

– Я у Риты была. В элитном райончике. Так что всё равно по пути.

– Сильный диссонанс, да?

Ему что… неловко?

– Эй, я живу в двушке, которая по метражу размером с одну вашу прихожую. Так что это для меня дворец. Дом замечательный. Я серьёзно.

– Эм… ладно, – а теперь так мило смущается, почёсывая плечо, но быстро оживает, переключаясь и доставая спрятанный сбоку от письменного стола баннер. – Я вчера перед сном немного посидел…

– Немного? – офигеваю, когда он раскатывает рулон на паркете. – Да ты уже половину успел сделать.

– Да какой там. Только левую часть. И то, не до конца.

– Смотрится шикарно, – и это я скромничаю, потому что нужные слова тяжело подбираются. Выполненная в цвете девушка словно вот-вот оживёт и выпрыгнет к нам, а цветы в её букете настолько детализированные, что можно заметить пыльцу на светло-розовых пионах. – Безумно круто. Я теперь боюсь своими кривыми ручонками всё испортить.

– Не испортишь. Делай основу. Тени сам дорисую.

Согласно киваю, но чутка переживаю. Правда страшно запороть такую красоту. И всё же берусь за дело. Осторожно, на всякий случай переспрашивая, но получается вроде не так плохо. Мелкие детали типа лица парня решаю не трогать и оставить профессионалу, а вот разукрашивать его одежду так, чтоб не вылезать за границы умений хватает. На раскрасках в детстве руку набила.

Для удобства, потому что спина и шея быстро затекают, плюхаюсь животом на пол. Арсений делает тоже самое. В таком положении и проводим следующие пару часов. Время летит быстро, а процесс затягивает. Особенно под негромкую музыку, играющую на телефоне.

Кира с Леной дважды за это время успевают вернуться, устроить грохот в соседней комнате, поорать, повопить, поиграть в догонялки, похозяйничать на кухне в поисках печенья и снова убежать на улицу. К нам тоже заглядывают, но получив отказ на просьбу одолжить разбросанные вокруг нас маркеры в очередной раз обиженно уходят, обозвав нас жмотами.

Рита неустанно строчит ехидные сообщения, интересуясь: успели ли мы поцеловаться или я это делаю исключительно с её братом. Коза. По ходу оклемалась уже после "болезненного" разрыва.

Несколько раз отвечаю, потом забиваю. Ещё и звуки выключаю, чтобы вибрация не отвлекала. Потом поделюсь подробностями. Всё равно у неё на ночь остаюсь. Надо ведь пользоваться случаем, а то её предки скоро вернутся.

И не только её.

– Мы дома, – слышу женский голос, влетевший к нам через открытую дверь. Оцепеневшей спиной чувствую, что нас засекли, потому что с кухни отлично просматривается эта часть комнаты. А я такая развалилась жопой кверху. Вообще королева. Чем не отличное начало для знакомства с родителями Арсения?

Вскакиваю на ноги, одёргивая расклешённую юбку, хотя и так всё вполне цивильно. Я ж следила.

– Добрый вечер. Не знала, что у нас гости, – красивая женщина в белой блузке и строгих брюках переглядывается с мужем. Тот, в отличие от неё, одет более свободно: джинсы и свитер. Зато копна светлых волос легко узнаваемая, понятно в кого сын пошёл.

– Это Рин… кхм, Арина, – откашливается, исправляясь Арсений. И то верно, тут уже не солидно сокращениями разбрасываться. – Мы учимся в параллели.

– Здравствуй, Арина, – приветствуют меня.

– Здрасте, – здороваюсь я, почему-то сгорая от стыда. Хотя ведь ничего противозаконного не делала, а ощущение всё равно будто нас спалили за чем-то эдаким. – Арсений помогает мне делать плакат для последнего звонка.

– Да, – кивает женщина. – Слышала вчера, как он полночи ковырялся. Где Кира?

– Где-то с Леной носится, – отмахивается сынуля. – Десять минут назад под окнами громыхали.

– Ясно, – усмехается та, ставя на стол пакет. Другие два, более пузатые, уже перетаскивает из прихожей глава семейства. – Сеня, ты хоть покормил гостью? Мы пончиков шоколадных купили.

– Да я не голодная, – если честно, я очень люблю пончики, но нельзя же наглеть.

– Голодная, голодная. Вы всегда в этом возрасте голодные, – нам протягивают прозрачный контейнер, где румяными пухляшками сияет присыпанный сахарной пудрой десерт в количестве шести штук. – Перекусите, пока ужин готовится. Арина же останется ужинать?

– Понятия не имею, – отмахивается Арсений.

– Значит, да.

– Наверное. Мы пошли дальше работать.

– Работайте-работайте. Постелите себе что-нибудь. Полы холодные. Сейчас чая вам принесу, но я постучусь. А то мало ли.

– М-а-а, – сынуля поспешно захлопывает дверь, отсекая насмешливые многозначительные переглядки, и виновато взъерошивает волосы. – Не обращай внимания. Они у меня с приветом.

– Мой папа недалеко ушёл, – успокаиваю я. – Взрослые те же дети. Их ещё воспитывать и воспитывать.

Возвращаемся к прерванному занятию, но сосредоточиться с вкусными пончиками практически невозможно. Половину успеваем слопать ещё до обещанного горячего. Вторую половину уже запиваем, облизывая с пальцев вытекший шоколад.

С баннера грустно смотрит на нас недорисованное лицо парня. Правильно, его напарница-то уже обозревает мир красочными очами, а он не имеет ни глаз, ни рта. Но бедняжке придётся так покумекать ещё неопределённое время. Усидчивость и желание дальше что-то делать вылетело в форточку.

Мы общаемся, булькая в кружки, смеёмся, подпеваем под музыку, мне даже разрешают посмотреть лежащие на столе папки с работами, а там и чумовые запахи к общему столу зовут. Ничего сверхъестественного: запечённая до хрустящей корочки в духовке курица, жареная картошка со специями и обычный овощной салат, но всё настолько аппетитно, что я готова проглотить и тарелку.

– Очень… очень вкусно, – заставляю себя не забывать жевать.

– Да ладно. Это так, на скорую руку, – смущается Екатерина Валерьевна, так зовут маму Арсения. Как выясняется в процессе.

– Мы с папой вдвоем живём. И готовить оба не умеем, поэтому для моих рецептов это праздник. У вас нет подруги незамужней случайно с дипломом повара?

Все смеются, а я вообще-то очень даже серьёзно спросила. Идея найти кого-нибудь отцу у меня по-прежнему занимает один из основных пунктов. А если избранница ещё и кашеварить будет уметь, так это самый настоящий джекпот.

– Вроде нет, но я поинтересуюсь, – обещает Екатерина Валерьевна, накладывая порции по ещё двум тарелкам и относя их в соседнюю с комнатой Арсения детскую, где резвятся под мультик девчонки.

– Леди Божья коровка, слышишь? Твоя тёзка там воюет, – прислушавшись, шутит "Сеня".

– Слышу, – я тоже оценила песенку в заставке. – Эту серию я уже видела.

– Арина, – слово берёт Виктор Анатольевич. Видимо решив, что необходимо выполнить родительский долг, устроив допрос с пристрастием у новенькой. – А это не ты на районную олимпиаду с Сеней ездила по… литературе же она была, да?

– Ага, – согласно киваю. – В девятом. Только я тогда была с другим цветом волос.

– Вот и я смотрю, лицо знакомое. Ты тогда второе место заняла вроде?

– Ага-а. Меня безбожно обскакали на последнем этапе, – многозначительно поглядываю на Арсения. – Хотя, судя по твоей домашней библиотеке, это неудивительно. Вот только я не заметила на полках Булгакова. Ты к нему, кстати, как относишься? – каверзно добавляю я. Не, ну а что? Железной уверенности по Андрею ведь пока нет. Остальные всё ещё остаются под подозрением.

– Нейтрально. Он остался для меня под большим вопросом, – Шевченко-младший отвечает спокойно и без заминок. Нифига не понятно, понял намёк или нет.

– Ммм… ясно… – вот и неловкая пауза. Блуждаю взглядом по кухне, замечая горящие цифры на электрической плите. Начало десятого. Ого. Вот это я засиделась. Пора бы и честь знать. – Спасибо за ужин, всё правда было безумно вкусно, но мне, наверное, пора.

– В такое время не дождёшься маршруток. Я вызову такси, – Арсений уже тянется за телефоном.

– Не надо. Я обратно к Ритке пойду. У нас вторую неделю по выходным спонтанный девичник.

– А, ну ладно. Тогда провожу.

– Да не надо. Тут рядом.

– Надо-надо. Нечего девушке одной в такое время бродить, – поддерживает сына вернувшаяся мама.

А мальчикам можно? Какие-то двойные стандарты получаются. Думаю я, но вслух, конечно же, ничего не говорю, покорно соглашаясь на провожатого. Тем более что против реально ничего не имею. Этот район я плохо знаю и плутать по темноте пусть не прям страшно-страшно, но всё же стрёмно.

Одеваюсь, тепло прощаюсь с хозяевами и жду задержавшегося Арсения на улице возле ворот. Который возвращается с ещё одной коробкой пончиков.

– Мама сказала вам, для девичника.

Категорически отказываюсь, а то совсем уж совестно, но меня никто не слушает. Так и идём по слабо освещённой улице романтическим трио: я, он и пончики.

– Если хочешь, можешь завтра тоже прийти, – предлагают мне в какой-то момент. – Как раз закончим и заберёшь.

– О… – что-то даже теряюсь. – Я завтра не могу. Мы собирались с Ритуликом до центра скататься. Погулять, пошопиться. А в воскресенье у нас с папой "семейный" день. Уборка, набег на продуктовый, а вечером в кафешку обычно ходим. Что-то вроде традиции, – кстати, о папе. Лезу за телефоном, надрывающимся от сообщений. Парочка от "N", два голосовых от родственничка, зато остальная дюжина от нетерпеливой подруги, которая ещё немного и лопнет от любопытства.

– Ясно, – по голосу Шевченко опять ничего не понятно. Расстроен – не расстроен. Или же ему всё равно. – Тогда если ты не против, я сам всё доделаю и в понедельник принесу в школу.

– Было бы чудесно. Спасибо тебе большое.

– Пока не за что.

Следующие несколько минут идём молча, что позволяет послушать умиротворяющую мелодию загородной жизни. Гудящие щитки на столбах, лаянье собак через заборы, долетающие совсем тихо голоса в жилых секторах. Так тихо, полное отсутствие привычного городского гула. Непривычно, но интересно.

– Слушай, мы во вторник идём в кино после уроков. Втроём с Яном. Не хочешь присоединиться? – сама удивляюсь от своего предложения. – Очередной киношедевр по комиксной вселенной. Ты вроде как любишь всякое такое.

– У меня во вторник фехтование.

– Ммм… Жаль.

– Но могу попробовать перенести.

Перенести? Он согласен вылезти из своего панциря? Ради кино, компании, возможности ненадолго выйти из своего анабиозного одиночества или… меня?

– Класс, – разворачиваюсь на сто восемьдесят и теперь иду задом наперёд, стараясь беззаботно улыбаться, хотя на самом деле волнуюсь. Наверное, это заметно. В естественной улыбке обычно не вылезают оба ряда зубов. – С меня билет и попкорн. Должна же я как-то отблагодарить тебя.

– Это лишнее.

– Разберём… аоу, – попадаю каблуком в ямку, нелепо размахивая руками как чайка в припадке. Помогает. Равновесие ловлю и позорного бабах избегаю. Но дальше иду нормально. Не экспериментируя. – Координация – наше всё. Но хуже, чем когда я навернулась на линейке в прошлом году всё равно не будет.

– Точно, это ж ты была.

– Чукча с подранными колготками и поломанными гладиолусами? Да. Не заметила бордюр. У меня вечно какие-то конфузы. Я уже привыкла.

– Это потому что ты суетливая.

– Предпочитаю – гиперактивная.

– И это тоже. Но это на самом деле здорово, что ты не зависишь от мнения окружающих и не боишься казаться смешной.

– Сложно смеяться над человеком, если он сам над собой умеет посмеяться, – вот это я, конечно, изрекла философскую мысль. Нобелевку в студию!

– Твой девиз?

– Установка. Посылы в космос и всякое такое. Всё посылаю просьбу научиться петь, но, вероятно, у космической канцелярии перегруз. Как выла раненым ёжиком, так и вою, – иду чуть впереди, разглядывая причудливого явно хэндмейдного дракона на крыше чьего-то гаража, пока после затянувшегося молчания не обнаруживаю, что всё то время, пока я рассматриваю дракошу, Арсений рассматривает меня. Хм… – Что?

– Я ошибся.

– По поводу?

– Ты странная. Но всё же в некоторой очаровательной манере.

Смущённо потупливаю взгляд, уставившись в хрустящий под подошвой гравий и пропускаю момент, когда разномастные заборы резко обрываются четырёхполосной трассой, уходящей в лесополосу. Нам на другую сторону.

Выискиваем пешеходную зебру около одиноко торчащей на обочине остановки и как законопослушные граждане дожидаемся, когда какой-нибудь водитель уступит нам дорогу. Светофоры на данном участке не предусмотрены.

Дальше начинается разительный контраст. По сравнению-то с тем разнообразием, что осталось позади. Тут уже нет той аляпистости, что присуща деревенской жизни. Частный элитный комплекс выдержан в одном стиле и обрамлён единым новомодным ограждением с центральным въездом, за которым можно без труда рассмотреть типовые роскошные коттеджи.

Этот уголок как маленький город в сердце другого города. Со своей развитой инфраструктурой, всеми необходимыми магазинами, общей детской площадкой и даже собственными медклиниками. Дома отделяются друг от друга лишь дорожками газонов: никаких заборов, никаких грядок. Современно, лаконично, статусно.

Тормозим возле проходной, где в будке сидит охранник. Дальше только по пропускам: постоянным или же временным, типа того что мне сделала Рита. Прощаемся с Арсением мило, но как-то неоднозначно. С дымкой неопределённости. Ладно. Разберёмся с ней позже.

Проскакиваю через КПП и оказываюсь на идеально ухоженной территории. Летом тут вообще рай, всё в цветах, а кусты подстрижены настолько идеально, что хоть с линейкой возле них бегай. Срезаю путь через мостик, выстроенный на пригорке и направляюсь к крайнему дому.

Подъездная дорожка, крыльцо.

– А говоришь, парня нет, – едва не улетаю с перепугу со ступеней когда в полумраке раздаётся голос Андрея, притаившегося на подвесных качелях с гитарой. – А с кем тогда мило любезничала?

– А… ты… а… как… – с запозданием до меня доходит, что с этого ракурса и правда просматривается главный вход и решётчатые ворота. – Подглядывать нехорошо.

– Я случайно.

Случайно он.

– Что делаешь?

– Свежим воздухом дышу. Жду Чару. Опять загуляла где-то. Да и не только она.

– Я у одноклассника была. По делу.

– По делу, – струны мягко перебирают пальцами, от чего по крыльцу разливается тихая красивая музыка.

Отложив всученные-таки мне пончики, присаживаюсь на краешек кофейного столика, зачарованная мелодией. Когда парни играют на гитаре – это всегда красиво. Есть в этом что-то гипнотическое, но долго наслаждаться моментом не получается.

– Слушай, Ринка, – музыка резко обрывается и на меня вдруг вопросительно вскидывают голову. – А пошли на свидание, а?

Глава 8. Операция “Й”

Где сидела, там и упала. Без прикола. Мысок ботинка подсказывает на влажной деревяшке, и я с оханьем шмякаюсь на пятую точку. Что-то у меня сегодня день сплошного глупого положения.

– Больно? – отложив гитару, Андрей протягивает мне руку.

– До свадьбы доживёт, – ляпаю, не подумав, папину коронную фразочку на любые мои ушибы, синяки и шишки. Правда потом обязательно добавляет: чьей-нибудь, потому что ты не торопись, я ещё не готов. Я только-только себе на похороны откладывать начал.

В данном случае, как оказывается, тоже к белым платьям и кольцам не шибко располагают.

– Эй, не. Давай-ка не будем настолько забегать вперёд. Я ещё слишком молод и не готов к радикальным переменам. Начнём с малого, – смеётся Долгорукий, а мне хочется грохнуться ещё раз, но так, чтоб провалиться куда-нибудь в погреб.

– Да я ж не про тебя. Это образное выражение, – пытаюсь оправдаться, отряхивая мокрый отбитый зад. Я как бы тоже пока никуда не собираюсь. Мне и тут хорошо.

– Так как смотришь на затею?

– На какую? – конечно я знаю на какую! Просто тяну время.

– Свидание, Бойко. Свидание.

– А как на неё смотрит твоя девушка?

– Какая девушка? – такое искреннее удивление, вы посмотрите.

– Не знаю. Видимо та, что частенько мелькает в твоих роликах, – где он через неё прыгает, скачет, выкручивает сюрреалистичные па, а иногда и целует. Прям во время полёта в замедленной съёмке. Смотрится эффектно, не спорю.

– А, – до жирафа доходит. Аллилуя. – Не. Это ж старые видосы. Мы месяца два как разбежались. А ты, значит, пасёшься на моём профиле? Приятно. Лайки хоть покидала?

Блин. Сама себя подставила. Хотя если он "N", то я себя и так давным-давно спалила.

– Ничего я не кидала, – хм, очень заинтересовываюсь молнией на куртке. Какая она… любопытная. А зубцы-то какие… – И особо нигде не топчусь. Так, пару раз заходила, ленту листала.

– Ну вот если бы листала более активно, заметила бы, что девушка прекрасным образом испарилась.

– И что? Предлагаешь занять её место?

– А хочешь?

– Не хочу.

– Почему?

Почему? Стоп… ПОЧЕМУ? Он реально это спросил? Вот так в лоб?

– Как минимум, потому что ты брат моей подруги.

– И?

– И я знаю тебя с детства.

– И?

– А этого мало?

– Так, а ну хорош играться. Серьёзные разговоры ведутся, – меня вынуждают поднять голову, придерживая за подбородок. – Какие ещё отмазки? Попрошу сразу огласить список.

– Да причём тут отмазки? Не в этом дело.

– А в чём?

– Просто… – ладно. Раз такая тема сама зашла, надо сразу и начистоту. – Тебе то это зачем? Других вариантов нет? Не поверю. Я видела сообщения под постами. Там поклонницы номерки в очереди распределяют.

– А ничего что та очередь меня не интересует?

– А я интересую? Аллё, мне семнадцать, если что. Мне ещё даже алкоголь не продают.

– Эм… – озадачивается Андрей. – Это ты к чему?

– К тому что между семнадцатью и двадцатью пропасть в которую можно сигать на тарзанке. Сомневаюсь, что потяну твои запросы.

– Слушай, ты вот сейчас конкретно передёргиваешь. Никто от тебя ничего требовать не собирается. Пока что. И вообще, я с твоим отцом лично знаком. Неужели думаешь, стану рисковать своей челюстью?

– О, мне очень приятно, что ты ставишь свою челюсть выше моей чести. Благодарю, – не могу удержаться от язвительности, на что меня притягивают к себе, прижимая спиной к крепкой груди.

– Да не бойся за свою честь, мелкая, – обнимает так, что не вырваться. Силёнки однозначно неравны. О да, и правда! И чего мне бояться? – Приставать не буду.

– Уже пристаёшь.

– Серьёзно?

– Более чем.

– Понял, – Андрей послушно ослабляет хватку, для пущей убедительности вскидывая ладони. – Соблюдаем дистанцию. Лезть с поцелуями тоже не буду. Подожду пока сама не надумаешь.

Зашибись. Это он меня зовёт куда-то только из-за треклятого поцелуя? Надеюсь, он не решил, что я того… со свистящим в дырочках от волос ветром?

– Долго придётся ждать.

– Ничего. Я терпеливый, – не успеваю как-нибудь дерзко ответить, потому что меня едва не сбивает с ног шерстяная чума, пронёсшаяся метеором в вечерних сумерках.

– О, наконец-то! Где опять шлындала, чуня? Надеюсь, не с этой овчаркой шашни крутила? Он нам не пара. Слишком невоспитанный, – пока Андрей переключается на тисканье собаки, стараюсь незаметно ушмыгнуть и спрятаться… где-нибудь у Риты. – Эй, малая, – что не остаётся незамеченным. – Побег не освобождает от ответственности. Вижу, что ты хочешь соскочить, но не выйдет. Я уже настроился.

– Не смогу? Смотри и учись, – по-детски высовываю язык и пулей влетаю в дом, на ходу сбрасывая куда попало обувку. Мчу кометой по лестнице, перескакивая через ступени и влетаю в комнату подруги.

– Где горит? – Ритка, валяющаяся на кровати, от неожиданности подскакивает, запутавшись в зарядке от телефона и просыпая семечки.

– Задница у меня горит! Твой брат…

***

– Плохая, плохая, очень плохая идея… – тихо скулит подруженция. Тихо, потому что в библиотеке нельзя шуметь. – Это почти что взлом с проникновением.

– Как это, почти? Вообще-то, оно и есть, – назидательно морщит нос Ян, поправляя очки.

– Отставить панику! – строго шикаю я, с видом бывалого следопыта следя за ковыряющейся за своим столом библиотекаршей. С нашего обзорного пункта отлично обозревается весь читальный зал и уходящие в дурную бесконечность книжные стеллажи. – Всё будет нормально, чего нагнетаете?

– Ничего не нормально, – на стрессе Рита, как всегда, ест. На этот раз прихваченный из столовки бутерброд с колбасой. – Ты со своими шпионскими играми когда-нибудь доведёшь нас до уголовщины.

– Боже, – удручающе гляжу на друзей. – Будто я вас на поножовщину сподвигаю.

– Да поножовщина – это фиг с ним. А если кто-то зайдёт?

– А если бутер отберу?

– Я тебе отберу! – возмущается подруга. – У меня стресс! А когда у меня стресс я ем.

– Ты всегда ешь. И всегда ходишь как хомяк с заначкой в защечных мешках, – хихикает Миронов, тут же зарабатывая подзатыльник.

– Лучше не доводи до греха, человече. Я уже и так одной ногой в криминале, – грозно набычивается Ритка.

– Заканчивайте чесать языком, – пресекаю их ляляканья. – И марш на позиции!

– Трындец. С тебя Мак, поняла? – сердито бурчит с набитым ртом подруга, неохотно, но всё же поднимаясь с места. – Двойная порция!

– Тройная, – не унимается Ян, следуя за ней. – Может тогда мне хоть один чизбургер перепадёт и никто пальцы не откусит.

– Я тебе ухо сейчас отгрызу!

– Я кетчуп не прихватил. Подавишься.

Словесные пикировки стихают лишь когда ребята уходят вглубь стеллажей, теряясь из виду. Оттуда их банально не слышно, но я уверена – гастрономическая дискуссия продолжается.

Выжидаю положенную минуту, удостоверившись, что поблизости нет свидетелей и отправляю сообщение в нашем чате на троих. Операция "Й" начинается. Почему "Й"? Ну "Ы" просто уже занята кинематографической классикой.

На всю библиотеку разносится дикий грохот. Оу. Вот это они на славу постарались. Сколько полок обвалили? Я, если что, не просила портить казённое имущество. Всего лишь немного отвлечь книжного цербера.

Уловка срабатывает. Строгого вида женщина в очках спешит к источнику шума, готовая карать мечом правосудия правых и виноватых.

– Простите! Мы случайно! Я всего лишь вот эту хотела достать, а оно как взяло и посыпалось! – слышу виновато распинающуюся Риту. Ну актриса-а-а! Ей не в медуху (прим. авт.: медучилище) надо поступать, а в театральное. – Мы поможем собрать!

Не трачу время и спешу к оставленному включённым компьютеру. По счастью не незапароленно, иначе шалость бы не удалась. Так. Осталось разобраться в программе. Причём как можно быстрее.

Я честно не хотела доводить до сомнительных авантюр, включающих проникновение в закрытую школьную базу данных. Однако с утра была вежливо, но категорично отшита на невиннейшую просьбу посмотреть фамилии последних бравших "Морфий". Выбор пал на него по вполне логичным причинам: на эту повесть спрос маленький. Соответственно, и список вышел бы небольшим.