Текст книги "Не могу с тобой расстаться"

Я быстро выхватила свою тарелку и отодвинула добычу на другой край стола. Туда, где её не смогла бы достать Дианка.

Люди снова начали оглядываться на нас, но прекратить это безобразие было не в моих силах.

– Вы – хитренькая, забрали у меня тарелку, я даже не померяла! – Завизжала вредина. – У вас меньше, я видела! – Со слезами на глазах кричала она.

– Диана, прекрати безобразничать! Вытри руки салфеткой и приступай к еде. – Сказала я девочке довольно строго, но спокойно.

В это время принесли рагу из овощей, и официантка выставила ещё две тарелки с рагу на наш столик.

Тут я опередила Дианку и сама расставила тарелки по местам.

– У меня опять больше! – С обидой закричала девочка.

– Давай, я отсыплю из твоей тарелки, в свою, немного рагу, и ты скушаешь остальное. – Пошла я на компромисс.

– А конфеты?! – Не унималась Дианка, вытирая руки о, потерявшую свой первоначальный вид, салфетку, и размазывая соус по скатерти.

– Конфеты будут, если ты всё съешь. И прекрати пачкать скатерть, у тебя же салфетка есть. – Строго сказала я.

– Я такого не люблю! – Захныкала Дианка, тыкая пальцем в дымящийся кусок мяса.

– Хорошо, – смягчилась я, – тогда ежь рагу.

Дианка положила несколько кусочков в рот, воткнула вилку под горку рагу, и, закинув руки за голову, изо всех сил потянулась.

– О-о-х-х! – Простонала она, выражая, таким образом, протест.

Потом всё произошло так быстро, что я, открыв рот для принятия очередной порции пищи, так и осталась сидеть с открытым ртом.

Дианка, как пружинка выпрямилась и с силой опустила руки на колени, задев при этом вилку, нахально торчавшую, из-под горки рагу.

Озорная вилка с половиной порции злосчастного рагу подлетела под потолок, повернулась несколько раз в воздухе, разбрызгивая по сторонам всё, что на неё нанизалось, и полетела куда-то в зал, за несколько столиков от нас, щедро рассыпая остатки рагу по сторонам.

В этот момент прекратилась музыка, всё смолкло, сказка рассеялась, и мне захотелось стать обладательницей шапки-невидимки, или удрать отсюда, куда глаза глядят.

Какой-то мужчина с орденом из рагу от Дианы на чистой футболке, подскочил к нашему столику с воплями.

– Воспитывать детей надо, мамаша! – Заорал он. – Чего рот раскрыла?! Чёрт знает, что такое!

Я не могла опомниться от выходки Дианки, потому и не могла закрыть рот. Я никогда в своей жизни не попадала в более дурацкую ситуацию. А Дианка сидела на стуле, сжавшись в комочек, и, испуганно моргая, ещё больше посиневшими глазами смотрела на орущего мужчину.

Он был высок, грузен, немного седоват, но седина украшала его. Даже, искривлённое негодованием, лицо было красиво.

Подбежала женщина из-за другого соседнего столика. У неё в волосах нахально торчал кусок морковки. От злости она этого не замечала.

– Женщина, если ваша дочь настолько неуравновешенна, не водите её в ресторан, заказывайте еду в номер. Это же безобразие! Ладно, вести себя не умеет, так ещё и хулиганит!

Я была настолько ошарашена таким поворотом событий, что не могла найти слов для объяснения с разъярёнными отдыхающими. Кино, да и только, а мы с Дианкой – главные героини!

– Давайте, я вам в номер отправлю ваш заказ. – Предложила подбежавшая на шум официантка. Я была ей несказанно благодарна за предложенную помощь и спасение.

– Да, да, лучше в номер. – Ни к кому не обращаясь, и, одновременно, умоляя всех простить Дианке её глупую выходку, сказала я. – Простите нас, девочка не хотела никому причинить неудобство. Она нечаянно… – Сказала я, опустив глаза.

А Дианка сидела маленьким комочком и тоже мечтала стать невидимкой, потому, что все ополчились против неё и кричали на меня.

И мне ничего не оставалось, как взять возмутительницу спокойствия за перепачканную в соусах руку, и потащить её вон из зала ресторана. Нас провожал возмущённый гул голосов отдыхающих.

До номера Жанны мы дошли молча. Я крепко держала за руку Дианку-хулиганку. Я готова была прибить это несчастное существо. А она и не пыталась освободиться от меня, послушно шла рядом и молчала. Мне казалось, что она понимает, что натворила.

В холле Люси не было на месте, и мы, как два опытных взломщика, взяли ключи и, незамеченными никем, прошмыгнули в номер Жанны. Я вздохнула с облегчением, когда за нами закрылась дверь.

– Дианка! – Вдруг услышали мы требовательный голос Жанны.

– Это мы, бабушечка! Мы с тётей Машей решили ужинать в номере вместе с тобой. – Дианка отвечала бабушке и с мольбой смотрела на меня. Я поняла, что не имею права рассказывать Жанне о конфузе, случившемся в ресторане, и промолчала.

– Зайдите сюда, мои дорогие! – Слабым голосом позвала нас Жанна.

– Сейчас, сейчас, бабушечка, мы к тебе придём. – Закричала Дианка и вопросительно посмотрела на меня.

Странно, но на её красивом платьице не было ни одного пятнышка, и это было особенно удивительно после того, что произошло в ресторане. Мне казалось это невозможным, и крайне поразило меня, но я постаралась не подать виду.

– Иди сейчас же в ванную комнату, вымой руки с мылом, а потом зайдёшь к бабушке. Поняла? Если сделаешь всё правильно, я ничего не скажу ей. – Шантажировала я девочку.

Дианка без лишних пререканий побежала в заданном направлении, и я тут же услышала шум льющейся воды. Я была просто уверена, что сейчас Дианка сделает всё правильно, и зайдёт в комнату к Жанне с чисто вымытыми руками и сияющим личиком.

Я не стала контролировать девочку и заглянула в спальню, не дожидаясь Дианки, улыбнувшись бедной женщине с порога.

– Как ты себя чувствуешь? – Спросила я.

– Ох, выспалась! Спасибо тебе за Дианку. Чем я тебе отблагодарю за помощь?!

– Не дури, нам было очень интересно вдвоём, Жаль, что тебя с нами не было.

– Я завтра уже буду на ногах! – С готовностью воскликнула Жанна.

– Нет, ты уж полежи, сколько надо. За Дианку не беспокойся. Мы с ней управимся сами.

– Спасибо! Вы уже кушали?

– Нет, мы решили, что закажем ужин в номер, вместе интереснее, и ты переживать не будешь, не возражаешь?

Жанна обрадовано закивала головой, не в силах справиться со своими чувствами. В глазах у неё блестели слёзы благодарности.

И что человеку надо для полного счастья? – Сопереживание!

Знала бы она, почему мы еду заказали в номер, у неё бы снова разыгрался сердечный приступ. А так и ей хорошо, и нам приятно!

– Прекрати реветь! Неужели тебе не хотелось поужинать с нами?

– Как хорошо, что ты приехала! – Счастливо воскликнула Жанна.

– Не дури! – Повторила я и оглянулась. На пороге спальни стояла, сияя чистотой, Дианка.

– Ой, внучечка! Ты хоть слушалась тётю Машу?

– Она у тебя замечательная девочка! – Поспешила я заверить больную и тут же поймала благодарный взгляд Дианки.

Раздавшийся стук в дверь прервал нашу милую беседу. Дианка понеслась открывать.

– Правда, же, у меня замечательная внучка?! – Восторженно переспросила Жанна.

– Она очаровательная! – Ответила я и выглянула в гостиную, чтобы скрыть досаду.

Та же официантка, обслуживавшая нас в ресторане, вкатила в номер столик на колёсиках, накрытый заново на три персоны.

– Вот ваш заказ. – Сказала она. – Располагайтесь поудобнее.

Дианка дёрнула девушку за подол платья и приложила палец к губам. Мы переглянулись с девушкой и улыбнулись друг другу. Мы с ней, как никто другой, понимали причину такого поведения девочки.

Наш ужин прошёл весело и непринуждённо. Дианка была, как шёлковая, она лишь с опаской поглядывала на меня, видно, боялась, что я могу нечаянно проговориться Жанне о том, что случилось в ресторане. Но я молчала.

Мы болтали о всяких пустяках, весело болтали, смеялись, подшучивали друг над другом, и я была приятно удивлена тем, что Дианка постаралась быть очень аккуратной и съесть весь ужин. Она отказалась лишь от чая с пирожным, и это была моя первая победа.

Это достижение было из области невероятного. Жанна, ничего не понимая, но с огромной любовью, смотрела на своё чадо и не могла нарадоваться.

– Всё, больше не могу… – Прокряхтела девочка и развалилась в кресле. – Больше не вмещается… Нажралась…

– Вот и славненько! – Запричитала Жанна. – Это первый раз, чтобы она так поела. Что ты с ней сделала? – Обратилась она ко мне с некоторым недоверием.

– Нет, это я сама! – Простонала Дианка. – Теперь у меня живот болит! О-о-х!

– Ты мне подарочек хотела сделать, да, моя сладенькая?! Вопрошала Жанна внучку и хотела её поцеловать, но Дианка, необычно для себя переполненная едой, отстранилась от бабушки и с брезгливостью сказала:

– Бабушка, не напоминай мне о сладком, меня тошнить начнёт!

– Не буду, не буду, моя золотая! Это тётя Маша что-то с тобой сделала!

Дианка подозрительно покосилась в мою сторону, но, не заметив ничего обличающего меня, удовлетворённо икнув, сказала:

– Никто со мной ничего не делал, я сама знаю, что уже повзрослела. – Важно сказала Дианка.

Подавив улыбку, я отвернулась к окну. Южный вечер убаюкивал солнце, укладывая его за море спать. До заката оставалось не много времени. Природа была готова встретить красавицу-ночь.

– Давайте посмотрим телевизор, а то шевелиться тяжело, нажрались от пуза! – Тяжело вздохнула Дианка.

Я оставила своих новых друзей у телевизора, а сама решила пройтись перед сном, снять напряжение сегодняшнего дня.

Закатное солнце ласкало разморенную за день землю утомлёнными лучами. Было тихо. Ветер, тоже уставший за день, дремал где-то над водной гладью. Шум волн был тише, чем утром. Одуряющее пахло морской волной и ещё чем-то незнакомым. Этот воздух хотелось вдыхать полной грудью, не останавливаясь ни на секунду.

Я задумалась. Куда же мне идти? Я никогда одна не гуляла. Идти никуда не хотелось, и в номере в такой вечер не усидишь. Где-то задорно играла музыка, будто маня туда, в глубь парка.

Ни о чём больше не думая, я шла по дорожке и разглядывала окрестности.

Наш отель стоял на самом берегу и был окружён чудесным парком. Сам парк был необъятен, но часть его была огорожена и примыкала к зданию отеля. Здесь было тихо и уединённо. Несколько скамеек, умело расположенных среди роскошного кустарника, были пусты. Только цикады не умолкали, устроив такую симфонию, что звук их оркестра резал слух.

Я прошлась по аллее, бегущей вокруг здания самого отеля, и решила посмотреть, что же находится там, за оградой.

Казалось, парку не будет конца и можно заблудиться в этом дивном лесу. Я шла по ухоженной аллее на звуки музыки, доносившиеся с другого конца этого волшебного рая.

Я поняла, что вышла на главную аллею парка, потому, что на встречу мне стали попадаться ларьки-палатки со всякой южной мишурой, и чем дальше я шла, тем больше становилось этих палаток. Тут были и поделки из ракушек, и деревянные изделия, и бусы, разные, на любой вкус. То тут, то там продавали мороженое, чебуреки, самсу, воду и сладости. Несколько точек караоке приглашали народ облегчить душу и спеть под аплодисменты любую песню на выбор. Фотографы ловили добычу, предлагая свои услуги. Можно было сфотографироваться у стендов с прорезями для голов, или с экзотическими животными.

Меня обогнала молодая пара. Девушка подскочила к одному из фотографов, ожидающих свою жертву, и весело закричала:

– Сделайте мне фото с обезьянкой!

– К сожалению, у меня нет обезьянки. Я могу сфотографировать вас на фоне скал или моря. Получится отличный снимок в лучах заходящего солнца на память. – Изгалялся фотограф, пытаясь заинтересовать девушку.

– У меня своя обезьянка! Вот она! – С этими словами она бросилась в объятия к парню. А тот, глупо улыбаясь, согласно кивнул, и вся группка ушла куда-то в сторону берега, поближе к морю.

Мне стало весело от непосредственности юной жрицы любви. Проводив эту весёлую компанию взглядом, я снова медленно двинулась в сторону центра парка, где звучала музыка. Гулять понравилось, в отель не тянуло.

А музыка звучала где-то совсем рядом, и там царило веселье. Меня очень заинтересовал этот концерт на невидимой сцене.

– Гуляете? – Вдруг услышала я чей-то голос, раздавшийся рядом со мной – А где же ваша озорница-дочь?

Я обернулась и носом к носу столкнулась с мужчиной из ресторана, которому Дианка навесила овощной орден.

– Моя дочь уже взрослая женщина. Со мной была чужая девочка. – Я, будто оправдывалась перед этим незнакомым мне красавцем.

Он шёл рядом и с интересом разглядывал меня. В глазах его светились лукавые искорки, но лицо казалось серьёзным.

Я, в свою очередь, стала разглядывать его.

Благородная седина предательски раскрасила его виски. Морщинки у глаз говорили о его доброте и покладистости, но волевой подбородок и упрямая складка у рта свидетельствовали о немного других чертах характера этого человека. Я видела сегодня этого человека в ярости, которую мастерски постаралась спровоцировать Дианка. Он был довольно грузен, но движения его были мягки и плавны, как у кота.

«Мартовский кот собственной персоной» – зло подумала я.

– Как вам у нас нравится? – Спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Ещё не определилась, я только сегодня утром сюда приехала.

– Ну, тогда вы ничего здесь не знаете. Могу провести экскурсию.

– Нет, спасибо. Предпочитаю самостоятельно познавать окружающую среду. – Отрезала я, пресекая его назойливость.

Он оставил меня так же внезапно, как и появился в моём поле зрения. Прекратил разговор и отошёл к одному из ларьков.

Я не то облегчённо, не то с досадой вздохнула и пошла дальше по своему, заранее намеченному, маршруту. Любопытство подгоняло меня. Хотелось стать участником-зрителем того концерта, что звучал из глубины парка.

Я шла вперёд, то и дело останавливаясь у ларьков. Мне было интересно рассматривать товары, предложенные там на продажу. Денег у меня не было, и купить я ничего не могла, но приятно было потрогать всё своими руками, переброситься парой слов с продавцами, узнать цены, поторговаться.

В конце концов, я устала от пестроты, окружавшего меня мира, и пошла вперёд, туда, где так задорно звучала музыка.

Я незаметно подошла к центру парка и неожиданно для самой себя, обнаружила там большую танцплощадку.

Большой, заасфальтированный участок парка был окружён скамейками, повёрнутыми внутрь образовавшегося круга, по середине которого возвышался импровизированный помост. Этот помост играл роль сцены, на которой находился небольшой оркестр, игравший знакомые мелодии, а песни, под его аккомпанемент, пели отдыхающие.

Живое караоке! Такого я нигде не встречала! Как интересно было наблюдать за этим действом! Тут даже денег не надо было платить за своё пение, только вход был платным. Кто танцевал, тот и пел.

Под это пение неизвестных певцов люди танцевали, и многие подпевали поющему. Решусь ли я когда-нибудь выйти на середину этого круга и запеть? А как хочется!

Пение периодически прерывал тамада, предлагая играть в различные игры, и народ с удовольствием подхватывал его инициативу.

Сколько было смеха! Уйти отсюда было невозможно, тянуло в круг, но денег не было! Я стояла за пределами этого волшебного круга и, неожиданно для себя, тоже подпевала каждому новому исполнителю и пританцовывала мимо воли.

– Может, зайдём в середину круга? – Вдруг услышала я знакомый голос рядом с собой.

Обернувшись, я нос к носу столкнулась с новым знакомым. С доброй улыбкой на красивом лице он склонился ко мне, приглашая принять его предложение.

– Нет, извините. – Улыбнулась я ему в ответ. – Я уж и забыла, когда пела и танцевала. Это было сто лет назад и только что, тут.

– Тогда вы хорошо сохранились. – Пошутил он. – Давайте попробуем повторить то, что вы делали сто лет назад.

– Нет, извините, я не могу. – Сказала я как можно твёрже.

– Знаете, я сегодня отдыхаю, а завтра утром уже буду далеко отсюда. Приеду только через несколько дней – очень напряжённый график. Прошу вас, составьте мне компанию, давайте, зайдём в круг и потанцуем. Я вас проведу бесплатно, тем более, что я вас сегодня обидел.

Не слушая моих возражений, он взял меня под руку и, слегка подталкивая, повёл к входу на эту импровизированную танцплощадку.

Оркестр исполнял «Лаванду». Девушка, из отдыхающих, с чувством пела, подражая Софии Ротару – получалось довольно похоже. Я даже глазами стала искать знаменитую певицу.

Люди поднимались со скамеек и шли в круг танцевать. Многие подпевали.

Мой кавалер, действительно, провёл меня внутрь танцплощадки бесплатно. Мы вошли в круг и начали свой первый танец.

– Вам придётся спеть. Все, кто здесь танцует, обязаны спеть хоть одну песню. – Сказал он мне на ухо.

– Нет, что вы, я петь не буду. – Испугалась я, и он от души расхохотался. Видимо, вид у меня был перепуганный, и это его забавляло.

– А я иногда здесь пою, когда есть настроение. – Сказал он отсмеявшись.

Надо отдать ему должное, за время танца он ни разу не сбился, ни разу не оступился, вёл меня под музыку плавно, осторожно, не давая никому меня толкнуть. Он очень старался сделать этот танец приятным для нас обоих.

Песня закончилась, и танцующие разошлись в стороны, уступая место для желающих принять участие в очередной игре, которую бойко объявил ведущий программы.

Я присела на скамейку, он удобно уселся со мною рядом и с интересом наблюдал за происходящим на танцплощадке.

– Вы не хотите поиграть? Вдруг спросил он.

– Нет, что вы! – Испугалась я. – И, потом, я устала. Я ведь только сегодня утром приехала. Честное слово очень устала!

В ответ он улыбнулся, но петь и принимать участие в игре предлагать перестал. Мы молча наблюдали – с каким удовольствием играли люди в весёлую игру, предложенную ведущим. Им было весело, интересно, а победитель получил приз – лохматого медведя величиной с большую собаку.

И, вдруг, я, в самом деле, почувствовала усталость. Будто, налитые тяжёлым свинцом, опускались веки. Ноги отяжелели, ими не хотелось переступать, руки, как плети, вяло покоились на коленях. Мне, просто откровенно захотелось спать. Он, будто, почувствовал моё состояние.

– Если вам здесь не нравится, я с удовольствием провожу вас, куда прикажете. – Мягко сказал он.

– Знаете, мне здесь, действительно нравится, только, я очень устала. Столько событий произошло за этот день!

И я принялась рассказывать совершенно незнакомому человеку о событиях сегодняшнего дня. Я чувствовала его тёплое к себе отношение, даже, какое-то сострадание, и мне захотелось выложить ему всё, что меня мучило сегодня.

Он слушал внимательно, участливо кивая головой. Он понимал меня, и мне это импонировало.

– Простите мне мою несдержанность. – Вдруг тихо сказал он. – Я не знал, что ребёнок не ваш.

Я удивлённо взглянула на него, совсем не понимая, о чём он говорит.

– Ну, там, в ресторане, я накричал на вас. Это не правильно. Я не должен был срываться. Ещё раз прошу, извините меня. – Грустно сказал он.

Я внимательно посмотрела на него. В сгущавшихся сумерках его лицо казалось неестественно красивым и молодым. Я видела, что он искренне раскаивается, но и не думала сердиться. Любой, на его месте, поступил бы так же. Я сама бы возмутилась, получив отметину из остатков ужина на своём платье.

– Не переживайте по этому поводу. Я сама не знаю, как бы я повела себя, окажись я на вашем месте. Вы там, в ресторане, правильно возмутились. Но сейчас я чертовски устала. Мне надо отдохнуть. Проводите меня до отеля, чтобы я не заплутала в этом парке.

– Ладно, замнём для ясности. – Спокойно подытожил он – Вы хотите уйти отсюда? – Спросил он через какое-то время, будто подтверждая свои догадки.

Я молча кивнула и мы, не сговариваясь, дружно поднялись со скамейки, так заботливо приютившей нас на некоторое время, и вышли из круга танцплощадки.

– Я провожу вас до отеля. – Сказал он, озвучивая уже принятое им решение.

Я не возражала. Мне было приятно общение с этим мужчиной.

Мы медленно шли по центральной аллее парка в сторону отеля. Ларёчники заканчивали свою работу, упаковывали свои товары в большие картонные коробки и просторные сумки. Меня они больше не интересовали. Купить я ничего не могла, а посмотрела практически всё, что меня интересовало, поэтому я не обращала внимания на их вечную возню.

– Прошу вас, подождите меня немножко. – Вдруг обратился ко мне мой спутник, аккуратно придерживая меня за локоть. – Я дам ребятам некоторые распоряжения. Они должны завтра правильно оформить новую поставку товара, а то потом с налоговиками трудно будет договориться.

Он предложил мне присесть на свободную скамейку под развесистым клёном. Рядом со скамейкой горел фонарь. Тучи мошкары роились в его лучах, и я с интересом наблюдала этот вальс обезумевших мошек, поджидая своего кавалера.

Сонное состояние не проходило. Усталость чувствовалась во всём теле. Появилось огромное желание удрать, но что-то удерживало меня на месте, что-то не давало нарушить эту тонюсенькую ниточку, связавшую сейчас меня с новым знакомым.

Он нравился мне всё больше и больше. Я не знала, кто он. Он даже не представился мне, не спросил, как меня зовут, но создавалось впечатление единого целого. Казалось, будто, мы знакомы уже вечность, а всё остальное просто не имело никакого значения.

Я наблюдала, как он бойко ведёт беседу с ларёчниками, что-то им терпеливо объясняет, а те согласно, с каким-то подобострастием кивают головами в знак согласия.

Но вот мой знакомый подошёл к другому ларьку, где продавцом была высокая черноволосая девушка. Он начал и ей что-то терпеливо объяснять, но та стала упираться, тогда он стал резким, принялся отчитывать её. Девушка заплакала, уткнувшись в коробку с товаром, которую только что запаковала и с обречённым видом мученицы слушала наставления, как я поняла, своего начальника.

Закончив разговор с девушкой продавцом, он резко повернулся и пошёл прочь от неё.

– Михаил Юрьевич! Простите меня, я сделаю так, как вы хотите, только не увольняйте меня! – Крикнула ему вслед девушка, но он даже не замедлил шаг.

Широко ступая, он шёл в мою сторону. Я видела, что настроение его совсем испорчено. Он изо всех сил пытался успокоиться, но это ему удавалось с трудом.

У скамейки, на которой сидела я, он вдруг резко затормозил и молча сел рядом. Через минуту к нему подскочила девушка продавец, которую он только что отчитывал за какую-то провинность.

– Михаил Юрьевич, я вас очень прошу, не увольняйте! Я всё сделаю, вы будете довольны!

– Хорошо, Аня, иди к товару. Завтра поговорим. Сегодня я занят. Иди.

– Михаил Юрьевич!..

– Иди к товару, я сказал! Разговор перенесём на завтра. Иди.

Его резкость никак не вязалась с мягкостью его обращения со мной. Я удивлённо смотрела на него, и видела в нём уже другого человека, того неврастеника из ресторана. Но и тот, другой, человек, всё равно, вызывал уважение к себе.

Он сидел и молчал. Ему необходимо было время, чтобы привести в порядок свои нервы. Я старалась не мешать, я понимала его.

– Удивлены? – Вдруг резко спросил он меня.

– Чем?

– Это – бизнес, он безжалостно жесток. Кто не укладывается в его рамки, вылетает из игры. – Снова резко отчеканил он, потом, вдруг, спохватился, мягко взял меня за руку.

– Снова прошу простить меня. – Сказал он, заглядывая мне в глаза. – Вы не должны были это видеть, это должно оставаться за кулисами. Извините. – После небольшой паузы он продолжал: – Идём, я провожу вас, вы же устали!

– Расскажите, что вас так расстроило? – Вдруг с сочувствием спросила я.

– Ничего, завтра я с ней разберусь. Она требует повышения зарплаты, а я ей и так больше всех плачу. – Возмущённо сказал он.

– А вы попробуйте понять причину её требований, тогда вам легче будет принимать решение. – Посоветовала я.

– Ох, причина одна, она – мать-одиночка. У неё маленький ребёнок, вот и хочет зарплату побольше. Я и так её жалею, но если всех жалеть, то можно разориться.

– Да, людьми управлять сложно. – Понимающе протянула я.

– Ничего, справимся и на этот раз! – С каким-то решительным оптимизмом воскликнул он, и мне показалось, что он не совсем уверен в нормальном ходе событий. – Идём, я вас провожу. – Уже настойчиво сказал он.

Мы поднялись и молча пошли по направлению к отелю. Я боялась нарушить это тягостное молчание. Он в уме решал какие-то свои сложные задачи, и не всё у него сходилось с правильным ответом.

– Я переведу Аню на другой участок. Там выторг побольше, и она сможет заработать больше. – Сказал он после затянувшейся паузы.

– Вы её не уволите?

– Не могу я уволить её. Тогда ей совсем туго придётся. Тут больше нет рабочих мест. Я же не сво…

Он уже успокоился, когда мы подошли к отелю.

– Может, посидим в ресторане? – Предложил он, понимая всю абсурдность своего предложения.

– Нет, извините, сегодня не могу, очень устала.

– Вы только что приехали и через пару дней не уедете?

– Нет, что вы! У меня путёвка почти на месяц.

– Тогда ещё увидимся! – Весело сказал он, отпустив мою руку.

Он стоял и с грустью смотрел мне в след. Не уходил, пока за мной не закрылась дверь.

Что я чувствовала? Ничего! Усталость не давала мне возможности оценить ситуацию. Моё тело требовало немедленного отключения от внешней среды. Никаких разбирательств, никаких мыслей.

На второй этаж поднялась по лестнице, не стала ожидать у лифта. Не так уж это высоко, можно позволить себе маленькие шалости на сон грядущий. В обед на гору лезла, как трактор, и ничего со мной не случилось. А если каждый день такие прогулки совершать, то организм привыкнет к трудностям, и я стану только здоровее!

Утомлённая, но успокоенная и умиротворённая я зашла в свой номер, включила свет и в нерешительности остановилась.

Что сейчас делать? Вскружил мне, всё-таки, голову этот мужчина. Ничего особенного, и, вместе с тем, масса новых, или давно забытых эмоций, и я не могу, (или не хочу?) с ними справиться, не могу (или не хочу?) успокоить себя.

«Давно на свидания не бегала, девушка!» – Подшучивала я над собой. «А мужик интересный! Жаль, что уезжает. Вроде, я ему понравилась. Извинился. Как приятно! Мой бывший никогда не баловал меня извинениями. Подразумевалось само собой, что я должна простить его за очередной проступок, и никогда, Боже упаси, не вспоминать ему об этом, иначе он старательно обижался и наказывал меня постелью и недельным гробовым молчанием. Я должна была обласкивать его со всех сторон, чтобы он простил мне моё «неправильное» отношение к «невинно оскорблённому страдальцу».

А этому стало стыдно за то, что он сорвался и накричал на меня за шалость Дианки. А когда он узнал, что это не мой ребёнок, ему вдвойне стало неудобно передо мной.

Господи, танцевать хочется! Ничего, что устала! Жаль, музыки нет, но музыка – в моём сердце!

Та-та-та, та-та-та, та-та-та,

Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля!»

Я закружилась в вальсе по гостиной, я совсем забыла, что существует в номере телевизор. Я сама напевала себе под нос. Усталость растворилась в радостном порыве. Впервые за много лет я была по-настоящему счастлива!

Не зря дочь моя преподнесла мне этот драгоценный дар, эту чудо-путёвку! Первый день в пансионате закончился удивительно. Я встретила незнакомого принца! Пусть я не молода, да, и он не первой свежести, но нам было хорошо вместе, и я, только я, была инициатором расставания. Я даже не знаю, как его зовут, он мне не представился, и не спросил моего имени. Нам это было ни к чему, мы и так понимали друг друга. Я это чувствовала…

На глаза попался телефон. Он укоризненно смотрел на меня своим номеронабирателем, покорно свесив трубку, словно уши спаниеля, по бокам корпуса, будто напоминая о чём-то давно забытом.

«О, надо доченьке позвонить» – вспомнила я, остановившись у аппарата. «Поздно уже, они, наверное, дома, ужинают, или телевизор смотрят».

Я сняла трубку, и, тут же, в ухо впился комар телефонного зуммера. Поморщившись, я набрала номер домашнего телефона.

Ждала я довольно долго. В трубке что-то трещало, звучала музыка, потом опять что-то трещало, наконец – характерный щелчок – и связь произошла.

– Алло! Алло! – Услышала я на том конце взволнованный голос дочери.

– Алло, доченька! Это я, мама! Ты слышишь меня? Мне тебя очень плохо слышно! – Закричала я в трубку, потому, что едва слышала голос дочери.

– Мамусечка, как ты там?

– Нормально! Устроилась хорошо! Вот уже и прошёл первый день!

– Ма, тебе там нравится?!

– Очень, доченька, спасибо тебе, родная!

– Я рада! Мамусечка, я тебе денежки вышлю завтра, потерпишь?

– Конечно, у меня ещё что-то осталось.

– Завтра, мамусечка, завтра… – Шелестел телефон.

Связь была отвратительная, плохо было слышно, и какие-то помехи на линии невозможно было перекричать. Потом, вдруг, что-то щёлкнуло, и связь вообще прервалась. Я принялась судорожно нажимать на кнопки, пытаясь ещё раз дозвониться к дочери. Опять я долго ждала. Ожидание оправдалось, нас соединили, но слышимость была не лучше.

– Мама, мусик, я тебе завтра денежки пошлю! – Не слушая меня, кричала в трубку дочь, спеша довести до моего сведения нужную информацию, чтобы успеть, пока связь опять не прервётся.

– Доченька, всё хорошо, я сегодня в море купалась! – Кричала я в ответ.

Вдруг, в трубке опять что-то щёлкнуло, все шумы оборвались, и я отчётливо услышала голос дочери.

– Мамочка, ты слышала, что я сказала?! – Продолжала кричать в трубку дочь.

– Я тебя отлично слышу, не кричи. У меня всё в порядке.

– Мам, ты с соседями уже познакомилась?

– Да, а что такое?

– Там рядом с тобой должна отдыхать бабушка с внучкой. Дианкой её зовут. Это дочь нашего шефа…

Ах, вон оно что! Дианка – не просто девочка из ниоткуда. Зять Жанны является шефом моей дочери! Теперь понятно, откуда такая путёвка! Ну и пусть! Не надо задумываться – откуда пришли блага, их необходимо удерживать как можно дольше. Ничего странного в этом нет. Моя дочь – в тесных дружеских, деловых и творческих отношениях с шефом, так что ничего удивительного нет в том, что я смогла поехать в такой пансионат.

До меня доходили слухи о не сложившихся отношениях с тёщей у шефа дочери, но я даже представить себе не могла, что судьба сведёт меня с этой женщиной, да так необычно!

– Я уже с ними познакомилась, и даже подружилась. Всё в порядке, доченька, не волнуйся.

– Вот и отлично! Толик просил, чтобы ты присмотрела за ними. Ладно, мам?!

– Да, что, они – беспомощные какие-то? У них – полный порядок. Я в няньки не нанималась!

– Ну, мусик, не воспринимай всё так буквально! Я тебя целую, завтра созвонимся, ладно?

– Да, моя милая, пока, до завтра!

Отсоединившись и положив трубку на рычаг, я повернулась лицом к балконной двери и обомлела. Там, закутавшись в дорогие занавеси, кто-то стоял… За облаком кружев невозможно было понять, кто это. Лицо было закрыто тканью занавесей, тело, как воздушный шарик, парило над полом, лишь тоненькие ручки обнимали всю ткань занавеси, потом показалось личико Дианки. Её вздёрнутый носик проделал отверстие в ткани и дал возможность показаться лицу. Дианка была явно чем-то недовольна.