Текст книги "Не могу с тобой расстаться"

– Где это вы шляетесь? – Сердито спросила она.

– Что?…

– Ага, и хахаля успели подцепить!

– Дианка?!

– Ага, только отпусти вас, так вы сразу занятие себе найдёте! – Дианка сердилась не на шутку, и говорила фразами взрослых, чтобы подчеркнуть своё негодование и своё негативное отношение ко мне. Я, даже, где-то почувствовала себя виноватой в том, что оставила их и пошла на прогулку сама. Я растерялась от такого напора, от того, что отчитывал меня ребёнок.

– Дианочка, ну, что ты! Я же не долго гуляла. – Оправдывалась я, пытаясь успокоить девочку.

– Не долго! Я все глаза просмотрела, видела, как вы с этим пузатым хмырём к отелю подвышили!

– Диана, прекрати говорить вздор! Не красиво это, и потом, мы же с тобой виноваты! Это же ты выдала ему награду. Надо было извиниться, неудобно как-то!

– Ага, неудобно! Я бы ему всю рожу разукрасила! Ручки целовать, сюси-пуси разводить – это удобно?! Я же всё видела!!! Я в холле стояла и за вами наблюдала! Хотела вас водой облить, так, пока воду наливала, вы уже ушли!

– Дианочка, я же взрослый человек, и могу гулять сама. Я сюда отдыхать приехала, ты поняла? – Пыталась я вразумить девочку, но получилось ещё хуже.

– Вы нас бросили! Бабушка про вас всё время спрашивает, а вас всё нет и нет! – Заплакала девочка.

Она стояла на пороге балкона, плакала и закручивала занавесь вокруг своего тела. Она казалась сказочной принцессой из времён Наполеона, одетой в бальное платье стиля «ампир», и казалась сейчас Золушкой, потерявшей оба свои башмачка. Её босые маленькие ножки нетерпеливо переступали с места на место, выдавая крайнее волнение своей хозяйки.

– Что, бабушка меня ждёт? – Испуганно спросила я.

– Да!!! – Со слезами воскликнула Дианка.

– Но сейчас уже так поздно! Хорошо, давай сходим к ней. – Примирительно сказала я.

– Она вас ждёт, ждёт и никак не дождётся! Все уши мне про вас прожужжала!

– Ну, тогда пошли. – Я шагнула к входной двери. Дианка в три прыжка догнала меня.

– Пошли. – Удовлетворённо сказала она, перестав плакать, и взяла меня за руку, как ручной, послушный ребёнок.

В номере у Жанны было темно, и я, даже, немного испугалась: вдруг, снова ей плохо, а я прогуляла столько времени?

Дверь её спальни была приоткрыта, и оттуда пробивались весёлые лучики света. Значит всё в порядке, не о чём беспокоиться.

– Бабушка там. – Указала Дианка на дверь спальни. – Идите, она вас ждёт.

Жанна лежала в постели и читала какой-то журнал. За чтением она коротала время. Увидев меня, обрадовалась:

– Ты пришла?! Моя хорошая! Где ты ходила так долго?

Я рассказала Жанне о своём походе, о своих впечатлениях, но ни словом не обмолвилась о мужчине, с которым сегодня танцевала свой первый, за столько лет, танец.

Дианка с видом заговорщика сидела на пуфике у кровати больной бабушки и ни словом, ни жестом не выдавала меня, за что, в общем-то, я была ей признательна.

Мы не заметили, как в весёлой болтовне пролетело время.

Жанна рассказала, что не так давно к ней заходил доктор, ещё раз осмотрел её, сказал, что доволен результатом осмотра, и он обещал прислать медсестру, которая должна была сделать Жанне укол на ночь.

– О тебе спрашивал! – С хитрецой сказала Жанна, а я смутилась, вспомнив встречу с эскулапом.

– Ага, вы ему понравились, а сами где-то шлёндраете! – выпалила Дианка, и я поняла, почему она так сердита. Оказывается, девочка не знала где я, и не смогла объяснить моё отсутствие доктору.

Стук в дверь прервал наши мирные переговоры. Это пришла медсестра сделать Жанне упомянутый укол на ночь.

Я посмотрела на часы и ужаснулась.

«Уже совсем не детское время. Дианке пора спать, а Жанне после укола посетители не нужны, и сон ей тоже не помешает», подумала я и поспешила откланяться.

– Я к вам залезу завтра утром и разбужу. Я забрала те конфеты из кресла на балконе и съела! Вы же проштрафились! – Громко сказала мне Дианка, когда я уходила.

От неожиданности я остановилась.

– Ты, что, залезла ко мне в номер без моего разрешения и забрала конфеты?

– Ага! – Весело воскликнула Дианка, а я поняла, что никакие запреты на неё не подействуют, и она, всё равно, будет есть свои конфеты, сколько ей захочется.

– А ну, пошли ко мне в номер! – Неожиданно для себя самой сказала я Дианке и поймала её за руку. – Пошли, пошли! – Потащила я девочку к себе в номер.

– Зачем? – Удивлённо спросила Дианка, но послушно пошла за мной.

В своём номере я резко повернулась к ней лицом и строго сказала:

– Сейчас ты заберёшь у меня свой кулёк, и забудем об этом. Я больше к вам не приду.

– Как, и к бабушке не зайдёте? – Удивилась девочка.

– И к бабушке не зайду, а ты ей объяснишь, что занималась воровством.

– М-у-у-у! – Замычала испуганно Дианка.

– Чего размычалась? Не хочешь?

– Я больше не буду! – Заплакала девочка, да так искренне, что мне, опять, стало жаль её, но жалеть было нельзя. Нельзя было допускать, чтобы Дианка бесконтрольно лазила ко мне в номер, нельзя было допускать, чтобы она ела конфеты без счёта. Не было смысла в игре по её правилам. Этот огромный кулёк только стеснял моё жизненное пространство.

– Что ж ты не будешь? – Спросила я строго.

– Я буду вас слушаться, только я не могу без конфет, и с вами не хочу расставаться!

– Мне придётся с папой твоим поговорить, рассказать ему, как ты себя ведёшь. А сейчас забирай свой кулёк и уходи, я не буду держать его у себя, если ты будешь самовольничать.

– Я, чесслово, буду вас слушаться, я постараюсь не есть конфеты, ну, совсем не буду, только не надо папе рассказывать, он бабушечку наругает. И от нас не уходите, не надо, ну, пожалуйста! – Она умоляюще взглянула на меня, сложила лодочкой свои маленькие ручки и тихонько заскулила. Зрелище было не для слабонервных. Необходимо было найти способ выйти из этой ситуации.

– Хорошо, иди спать. Конфеты можешь пока оставить у меня. Завтра поговорим обо всём. Сейчас уже слишком поздно. Иди, но если ты ещё раз нарушишь обещание, мы с тобой рассоримся, так и знай. – Сердито сказала я.

Она каким-то образом поняла, что её проступок прощён, бросилась ко мне, обнимая мои ноги своими маленькими ручками. Она снова беззвучно плакала. Она плакала, как взрослая женщина!

Что это? Почему она так плачет? Кто научил такую малышку этому? Вопросы не давали мне покоя. Мне не хотелось сейчас проводить урок воспитания. Ночь уже полновластно завладела землёй. Дианка должна была уже давно находиться в своей постельке и видеть волшебные сны, а она была ещё здесь и смотрела на меня умоляюще своими чистыми, синими, как море, глазами, и не отпускала моих колен, понимая, что её простили, и, в то же время, не веря в это, потому что прощение ей необходимо было здесь и сейчас же, иначе ни о каком сне не могло быть и речи.

– Хорошо, Диана, иди спать, завтра поговорим. – Примирительно сказала я.

– И вы мне простили?! Простили, да?! – Она с детской надеждой смотрела мне в глаза и трясла меня своими ручонками.

– Дианочка, всё нормально, иди спать, и во сне подумай, что ты не так сделала, а завтра мне расскажешь, идёт?

– Идёт!!! – Весело закричала Дианка, как индеец, издающий победный клич, и вприпрыжку побежала к балкону.

– Диана! – Строго окликнула я девочку.

Она остановилась по середине гостиной, будто услышала звук выстрела, и медленно обернулась на мой зов. В глазах её застыли испуг и немой вопрос.

– Хорошие девочки в окна не лазят. Для этого есть дверь. Пожалуйста, выйди через дверь, ты же хорошая девочка.

Дианка убежала. Она была счастлива, её простили, сейчас простили, и ей это было важно, можно было спокойно ложиться спать. Стало тоскливо, одиноко, в номере поселилась пустота. Мне необходимо было общение, мне нужна была эта девочка, мне необходимо было о ком-то заботиться.

Дианка тоже была одинокой, а Жанна, её бабушка, была отчаянно несчастной. Но это их семейная тайна, вмешиваться в которую я не имела никакого права.

Усталость с новой силой овладела мной, и, соблюдая все правила личной гигиены, я свалилась в постель.

«На новом месте приснись жених невесте» – промелькнуло в моём измученном мозгу, и, тут же, сон окутал меня.

Первый день прошёл…

ДЕНЬ ВТОРОЙ…

Мне снилось бескрайнее синее море. Вода чистая, прозрачная, но берега не видно, и дна не видно одна вода.

Я плыву в маленькой лодчонке, гребу двумя вёслами что есть силы и пытаюсь найти мой спасительный берег. Вглядываюсь в голубую даль и не вижу ничего радостно-долгожданного, ничего, кроме волн. Мне страшно, я одна среди волн. Море пока спокойное, но я знаю, будет шторм, и боюсь этого. На горизонте собираются тучи. Вон, из туч выделяется какая-то точка. Она быстро растёт и превращается в корабль, на котором заметили меня. Корабль спешит ко мне на помощь. Я точно знаю, что именно ко мне на помощь. Вот, уже его громадина нависает надо мной. С борта в воду падает верёвочная лестница, и кто-то кричит:

– Бросай свою лодку, поднимайся ко мне!

Голос знакомый, но кому принадлежит этот голос – не знаю.

– Быстрее, скоро будет буря, твоя лодка утонет! – Я хватаюсь за верёвочную лестницу и поднимаюсь наверх. Подъёму нет конца. Оглядываюсь вниз, а моей лодочки уже нет, она растворилась в волнах бесследно. Мне ничего не остаётся, кроме как лезть вверх по этой верёвочной лестнице, но конца ей нет. Ветер раскачивает меня из стороны в сторону, и я коленом бьюсь о борт спасшего меня корабля…

– Тётя Маша, тётя Маша, вставайте, мы на ланч опоздаем! – Вдруг слышу я голос Дианки и просыпаюсь.

Раннее утро не смогло пробраться ко мне в спальню. Оно во всю бушевало там, за окном, которое я перед сном предусмотрительно завесила тяжёлыми шторами. В комнате – полумрак, рядом с моей постелью – Дианка. Я никак не могу сбросить с себя остатки сна, но Дианка здесь, она не растворяется в моём сознании. Она будит меня. Теребит за одеяло, толкает моё колено.

– Тётя Маша, вы дрыхнете, как пожарник! Пора вставать, мы же на ланч опоздаем! – Деловито говорит она.

Какой «ланч»?! Куда спешить?! Я же в отпуске!!! Не хочу спешить, не хочу сейчас просыпаться, не хочу вставать, не хочу на «ланч»!

Но Дианка не отстаёт, терпеливо тормошит меня, заглядывая мне в глаза.

– Ну, что, проснулись? – Склонившись над моим лицом, спрашивает девочка.

– Да, Дианочка, проснулась. – Сказала я, потягиваясь и села в постели. – Сейчас пойду умоюсь и закажу завтрак в номер. Может, и вы со мной позавтракаете?

– О, прикольно, как вчера за ужином?!

– О, не напоминай!.. – Сморщилась я. Дианка тут же притихла.

– Тёть Маш, я, чесслово, не буду больше хулиганить. Вот увидите!

– Ты как сюда попала? Спросила я…

Девочка посмотрела в сторону балкона и промолчала.

– Опять через балкон. – Утвердилась я в своей догадке. – За конфетами лазила?

– Н-е-е-т! – Протянула Дианка и честно посмотрела мне в глаза. – У меня в загашнике осталась одна, так я её ещё в постели съела. А потом почистила зубы. Умылась и жду вас, когда мы на ланч пойдём.

– Давай завтрак закажем в номер, не хочу идти в ресторан. – Поморщилась я. – Хорошо?

Дианка поняла меня и, даже, обрадовалась.

– Отлично, я сейчас бабушечке скажу. Она обрадуется!

– А как она себя чувствует?

– Уже по комнате бегает, порядки наводит и собирается с нами в ресторан.

От этих слов Дианки я пришла в замешательство.

«Не надо сейчас Жанну вести в ресторан, ещё кто-нибудь скажет её о вчерашнем кошмаре, случившемся за ужином. Это может закончиться новым приступом. «Надо поесть в номере» – твёрдо решила я и обратилась к Дианке:

– Дианка, ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь случайно рассказал бабушке о наших с тобой приключениях за вчерашним ужином!

– Н-е-е! А кто скажет, тот пузатый дядька?

– Нет, он должен уехать, но кто-нибудь из запачканных может рассказать…

– А что теперь делать?

– Нам не следует идти завтракать в ресторан, если ты не хочешь проблем. И обедать мы тоже не пойдём. – С этими словами я подошла к телефону, набрала номер ресторана и сделала заказ. Дианка стояла рядом со мной и внимательно слушала. Я советовалась с ней в выборе блюд и напитков, как со взрослой. Ей это очень нравилось. Она чувствовала себя центром Вселенной и активно подсказывала мне, чего бы ей хотелось отведать.

– Теперь пойдём к бабушке и сообщим ей, что будем завтракать и обедать в номере. – Спокойно предложила я Дианке.

Она рванулась на балкон, но, увидев, что я подошла к входной двери, послушно пошла со мной.

Жанна, уже одетая, причёсанная, чуть подкрашенная, в ожидании нас, сидела на диване в гостиной и листала программы телепередач.

– Бабушечка, мы не идём в ресторан, мы кушаем здесь! – Радостно-торжественно сообщила Дианка бабушке, принятое нами, решение.

Жанна растерянно смотрела на нас и ждала пояснений.

– Мы решили поесть в номере, чтобы не толкаться среди людей в ресторане. И обед мы заказали сюда. Не возражаешь? – Спросила я.

– Нет, не возражаю. Только хлопотно всё это. Лучше туда пойти и никому не создавать сложностей.

– Не беспокойся, никому мы жизнь не усложняем. Сейчас сюда вкатят столик с едой, как вчера. Что, разве плохо было? – Уговаривала я подругу.

– Отлично посидели. – Ответила она.

– Вот, видишь! И нам с Дианкой понравилось. Правда, Дианка? – Заручилась я поддержкой моей сообщницы, предварительно подмигнув девочке.

– Ага!!! – Весело поддакнула та.

– Мы спокойно поедим и выкатим столик в коридор. Вот и вся печаль. Ты поняла? – Уговаривала я Жанну. – Тем более, что тебе ещё надо поберечь себя после такого приступа.

– Это мы с тётей Машей так решили, чтобы тебя побыстрее вылечить. – Старалась подыгрывать мне Дианка.

– Ой, мои хорошие, что бы я без вас делала! – Расчувствовалась Жанна.

– Пошла бы в ресторан, и тебе бы там плохо стало. – Безжалостно припечатала Дианка, за что тут ж получила увесистый пинок от меня. Не удержавшись на ногах, она повалилась на диван и расхохоталась, да так заразительно, что и мы с Жанной не могли удержаться от смеха.

Под наш общий хохот официант, молодой парень в униформе, вкатил столик на колёсиках, накрытый на три персоны. Парень смутился, но зараженный нашим общим весельем, заулыбался и пожелал нам приятного аппетита.

Мы все втроём устроились вокруг этого стола-самобранца и принялись за нашу трапезу.

Дианка больше не кривлялась за столом. Молча, старательно пережёвывала пищу и поглядывала на меня, взглядами прося поощрения за примерное поведение. И ещё, она зарабатывала поощрение в виде конфеты.

– Что же ты с моей внучкой сделала? – Вопрошала Жанна.

– О, если бы ты только знала… – Сказала я, полным ртом пережёвывая очередную порцию пищи.

– Тебя бы Кондрашка схватила! – Подыграла мне Дианка.

– Ты, что, её била?! – Ужаснулась Жанна, обращаясь ко мне…

– Ага, бабушечка, она пыталась! Только я от неё удрала, и мне ни капельки не попало! Ни вот столечко! – Смеялась Дианка, показывая на пальцах.

– О-о-о! – Вздыхала Жанна.

– М-у-г-у! – Подливала масла в огонь я.

На пляж Жанна отпустила Дианку со мной, взяв с неё крепкое слово, что она будет выполнять все мои требования беспрекословно.

Девочка вела себя прекрасно. Мы даже почитали с ней захваченную с собой её книжку. Мы и играли, и купались, и загорали, и время до обеда пролетело незаметно.

– Писи-ком – собака – лифт – не работает – точка – ю – эй! – Весело кричала мне Дианка, когда мы начали собираться уходить с пляжа в отель.

– А давай посмотрим, может, уже заработал? – С надеждой спросила я. Мне так не хотелось «переться» на гору!

– Не-ка! Писи-ком! – закричала Дианка. прыгая на одной ножке. – Я видела! Не работает!

– Ну, давай, писи-ком. – Обречённо ответила я.

Мы снова поднимались по тенистому серпантину аллеи на эту высоченную гору. Было так же тяжело, но весело. Мы баловались, шутили и самозабвенно тащили наши вещи наверх, как трудолюбивые муравьи.

Люди, обгонявшие нас, заражались нашим весельем и, нередко, принимали нашу игру. Нам было весело, комфортно, нам было хорошо!

– Ага, вот эта маленькая безобразница! – Вдруг услышали мы за спиной резкий женский голос.

Я обернулась и поёжилась от неприятной встречи. Нас догнала вчерашняя пострадавшая, только морковки в волосах у неё уже не было. Мы с ней встретились взглядами. Я промолчала, а она продолжала, обращаясь к Дианке:

– Идти не можешь спокойно, места себе никак не найдёшь, скачешь как блоха на сковородке! – В словах женщины было столько злости, что бедная Дианка присела. Видимо, моего вчерашнего извинения было недостаточно. Женщина решила размазать Дианку по асфальту аллеи. Дианка же съёжилась, опустила голову и наблюдала за разбушевавшейся фурией из-под опущенных ресниц. Внимательно наблюдала!

– Я, вот, скажу директору, чтобы тебя, хулиганку такую больше не пускали в ресторан. Твоё счастье, что я после обеда уезжаю, а то я бы тебе показала! – Женщина даже запыхалась от чувства, с каким она проговорила эту тираду. Видимо, она страстно желала, чтобы девочка расплакалась и стала умолять о пощаде, но не тут-то было! Дианка оказалась крепким орешком. Она насупилась и с опущенной головой, молча наблюдала за женщиной, ни слова не говоря в ответ.

Отдышавшись, женщина хотела ещё что-то сказать, но я перебила её:

– Женщина, миленькая, извините девочку, она случайно, с кем не бывает?! Ну, кто же будет нарочно швырять еду в посетителей ресторана? – Сказала я, успокаивая воительницу.

– А я требую, чтобы эта маленькая хулиганка сама извинилась, чего вы за неё заступаетесь?! Она сама должна отвечать за свои поступки!

Ох, лучше бы она так не говорила! Я не успела предотвратить конфликт. Дианка набрала воздуха побольше в лёгкие и закричала:

– Во, штучка-дрючка выискалась! Сама – воровка! Я видела, как ты, старая кочерга, на дерево за персиками лазила! В чужой сад, между прочим! Я видела, видела!!!

Я растерялась, не зная, кого усмирять в первую очередь. Схватив Дианку в охапку, я успела затолкнуть девочку за себя, а сама осталась нос к носу с разьярённой тигрицей.

– Я её сейчас… – Со злостью кинулась на Дианку женщина, но попала ко мне в объятия, чуть не свалив меня на асфальт.

– Женщина, ребёнок идёт в сопровождении взрослого человека, никого не трогает, чего вы вяжетесь?! – Уже со злостью задала я ей вопрос. – Вы же уезжаете, к чему такие телодвижения? Приятного вам аппетита и счастливой дороги!

Не знаю, почему, но мои слова отрезвили горячую голову нападавшей. Она, вдруг, отвернулась и быстро зашагала вверх по аллее, а мы остались стоять там, где она нас догнала.

– Ты зачем тётку воровкой обозвала? – Строго спросила я у девочки.

– Тётя Маша, я, чесслово, видела, как она персики рвала в чужом саду и к себе в сумищу складывала! Мы с бабушкой ходили за молоком в посёлок, и там я её видела. Сумище у неё здоровенная, в ней персики исчезали, как в пасти у бегемота!

– Ну, зачем ты её дразнила? Ты же видела, что она может драться полезть!

– Пусть попробует, я ей сдачи дам! Гля, какие у меня банки! – С этими словами Дианка согнула свои тоненькие ручки в локотках и показала свои косточки, изо всех своих детских силёнок напрягая маленькие мышцы и надувая воздухом грудь.

Это выглядело настолько забавно, что я, не удержавшись, расхохоталась.

Дианка оторопела. Она думала, что ей снова придётся оправдываться, но, услышав мой весёлый смех, поняла, что взбучка отменяется и в ближайшее время не предвидится, и захохотала вместе со мной. Потом она, вдруг, запрокинула голову, посмотрела вверх и закричала:

– Тётя, а я ещё видела, как вы сторожевую собаку за нос укусили! Теперь бедной собачке будут делать уколы от бешенства. – Она картинно всплеснула руками и продолжала: – В живот, вы представляете?!! – Скорчив перепуганную гримасу, она обратилась ко мне. Не удержавшись, она снова весело расхохоталась.

Наша противница была в этот момент на другом витке аллеи, прямо у нас над головами. Наш весёлый смех и выкрики Дианки разозлили её ещё больше.

– Смейтесь, смейтесь! Я на вас жаловаться буду! Обе – хулиганки! – Закричала она сверху – Я ещё узнаю, где вы проживаете! Я вам устрою весёлое проживание! Это ж надо такое придумать, собаку укусила! – Возмущённо кричала женщина.

Я прекратила смеяться, приложила палец к губам, и взглядом попросила Дианку успокоиться. Девочка послушно замолчала, и мы дружно зашагали вверх по аллее, будто партнёры, связанные одной большой тайной.

– Зачем ты ей ещё про собаку крикнула? – Уже спокойно укорила я Дианку.

– А, вредная тётка, я решила её подразнить. Биться она не будет, а папа не узнает. Вы же не расскажете?! – Она с надеждой заглянула мне в глаза.

– Не скажу! – Тоном заговорщика подтвердила я, вселяя в девочку уверенность, и мы продолжили свой путь.

Обедали мы опять вместе в номере Жанны. В наше отсутствие её снова осматривал врач и не разрешил много двигаться. Она активно принимала назначенные лекарства и быстро шла на поправку.

– Это – акклиматизация, я точно знаю. – Сообщила она тоном заговорщика, когда мы заняли места за нашим импровизированным столом. – Такое со всеми бывает, просто у меня сердце слабое.

– Да, да, да! – подтвердила я, чтобы не расстраивать женщину. – И надо быть особенно осторожной. Тебе на гору лезть больше не надо.

– Так Дианке же надо в море купаться. До начала учебного года времени с гулькин нос осталось. Я её одну на пляж не отпущу.

– Со мной же сегодня отпустила! Заметь, мы даже очень не плохо отдохнули: наплавались, позагорали, даже почитали немного. – С расстановкой рассказывала я.

– Бабушечка, я слушалась, чесслово, слушалась, и читала, и стишок выучила.

– Читала, читала, знаю, как ты читаешь! Скоро в школу, а ты бездельничаешь. – Ворчала Жанна, но было видно, что она довольна таким поворотом событий.

В весёлой болтовне прошёл обед. Дианка съела почти всё, что ей принёс официант. Я выдала ей три заслуженные конфеты, и девочка очень довольная собой, побежала играть на балкон, а мы с Жанной остались в гостиной.

– Спасибо тебе, Машенька, за Дианку! – Опять принялась благодарить меня Жанна.

– Жанна, прекрати, я завою от скуки, когда вы уедете. Неужели не понимаешь?

– Да, нам скоро уезжать. – Печально констатировала Жанна. – Мне здесь очень нравится, не хочется уезжать, только Дианке скоро в школу.

– А чего же вы на такой маленький срок приехали?

– Так Зять решил. Хотел, чтобы Дианка перед школой в море покупалась. А я заболела, и, если бы не ты, не видывала бы она этого моря… Он бы мне этого не простил.

– Жанна, почему ты его так боишься? Он же не зверь какой-то. – Удивлённо воскликнула я.

– Нет, Машенька, он не зверь, он – очень хороший. Виновата я перед ним, и перед доченькой своей виновата. Не замолю грехов своих до смерти. – Обречённо сказала бедная женщина.

– Рассказать можешь? Может я тебе смогу что-нибудь посоветовать.

– Ничего тут не поделать. Виновата я.

Она отказалась обсуждать эту тему, а я не стала выдавливать из Жанны признание. Узнать хотелось, но настаивать об откровении было нелепо, поэтому я решила ретироваться в свой номер и немного отдохнуть. Чтобы вечером перед ужином снова спуститься к морю и искупаться. Может, к том времени и лифт заработает, и не надо будет преодолевать такой тяжёлый подъём…

Южное послеполуденное солнышко нежно ласкало землю своими, уже чуть уставшими, лучами. Ещё не вечер, но уже вечерняя прохлада заползает в затенённые места. А земля, как разомлевшая кошка, подставляла свои бока уходящему светилу.

Мы с Дианкой отлично провели это время на пляже. Из воды не вылезали. Дианка даже плавать научилась, несколько метров сама проплывала вдоль берега.

Наплававшись, она и меня отпустила в заплыв, пообещав при этом не подходить к воде и читать текст из взятой с собой детской книжки.

Я отплыла довольно далеко от берега. Вода была тёплая и нежно ласкала тело. Мне было хорошо, все тревоги улеглись. И я полностью отдалась воле волн.

Вернувшись на берег, я была приятно удивлена тем, что Дианка, насупив брови и сморщив лобик, читает книгу и водит пальчиком по строчкам, шевеля алыми губками.

Стараясь ей не мешать, я растянулась на лежаке и предалась своим мыслям. Картины из прошлой жизни и из жизни в пансионате медленно проплывали в моём воображении, пока я не задремала.

Проснулась я от того, что Дианка дёргала меня за руку.

– Тётя Маша, тётя Маша, лифт починили! Теперь и бабушечка сможет с нами ходить! – Кричала она, весело прыгая от радости.

– Отлично, может, сходим сегодня вечером с бабушкой сюда. – Предложила я.

– Да, да, да! Сходим, сходим, сходим! – Бурно радовалась девочка.

После ужина я предложила Жанне спуститься к морю. Она с большим удовольствием приняла моё предложение. Мы втроём пошли к лифту и спустились вниз к пляжу.

Лифт был стеклянный, и было хорошо видно море, и прибрежные скалы и пену прибоя. Такую красоту я видела только на картинах известных художников-маринистов, на открытках – фотографиях в книжных магазинах, в рекламных проспектах. Трудно было поверить в эту живую, присутствующую здесь, красоту.

Мы прошлись вдоль пляжей и обнаружили, что и здесь разбит такой же парк, как и наверху. И развлечения были такие же, и фотографы неустанно трудились, зазывая желающих получить фото на память.

Мы с Жанной медленно шли по аллее. Дианка бежала впереди, то и дело, подбегая к нам, и мы не теряли её из виду.

Дианка попросила мороженого, вопросительно взглянув на меня. Я утвердительно кивнула, Жанна дала девочке деньги, и та мигом исчезла за поворотом аллеи, чтобы через минуту снова появиться и весело размахивать завёрнутой в блестящую обёртку пачкой.

Впереди показался игровой павильон.

– Давай зайдём, посмотрим, как люди играют. – Предложила Жанна. Я не возражала, и мы вошли в широко распахнутые двери павильона.

– Бабушечка. Тебе же папа запретил на пушечный выстрел подходить к игровым автоматам, и мне строго настрого запретил играть! Если папа узнает, он нас прибьёт! – Вдруг закричала Дианка и, вцепившись в бабушкин халат, потянула Жанну из павильона.

– Дианочка, у меня же денег нет! – Вскричала Жанна. – Мы только посмотрим недолго, как люди играют, а сами играть не будем. Потом снова гулять пойдём. Прошу тебя, не устраивай скандала на ровном месте.

– Ну, гляди у меня! – Недовольно пробурчала девочка. – Только посмотрим, и – всё!

Мы остановились у игрового автомата, Стоявшего по середине павильона. Он был шестиугольной формы. Каждая сторона этого шестиугольного чуда была застеклена. За стеклом располагалась маленькая сцена, внизу которой лежала куча жетонов. Задняя стенка сцены была особым образом размечена. С наружи вверху располагалась щель для жетонов, которые можно было купить в кассе заведения.

Жетон из щели падал вниз по задней стенке маленькой сцены, и, если удачно был брошен, сталкивал в «пропасть» несколько жетонов из общей кучи.

Сверху этого богатства ездил маленький паровозик и, периодически, ссыпал содержимое своего кузова в одну из шести сцен. Это, оказывается, надо было заслужить. Если всё складывалось удачно, в «пропасть» счастливца падало несколько жетонов, и игрок выгребал свой выигрыш. Если игрок удачно бросал свои жетоны, то в его «пропасть» из огромной кучи соблазнительно свесившихся жетонов, ссыпалось несколько железных кругляшек. Их можно было обменять на деньги в кассе заведения, но можно было продолжать игру, и, в конце концов, все, имеющиеся на руках, жетоны ссыпались в общую кучу. Никто из игроков не бегал менять жетоны на деньги, все упорно играли, а куча жетонов так соблазнительно свисала над «пропастью» и не давала расслабиться. Казалось, ещё один жетон, и посыплется золотой дождь в «пропасть» и игрок обязательно разбогатеет, или получит возможность играть в эту игру без конца.

Я никогда не видела ничего подобного, поэтому с интересом наблюдала за игроками. Я не вникала в игру до конца, но наблюдать за играющими людьми было интересно. Эти люди, словно чем-то одурманенные, сидели у игорного автомата и с надеждой бросали свои жетоны в ненасытную щель. Никто не хотел уступить своё место другому, желающему испытать счастье. Они, как завороженные, прильнули к стёклам, каждый со своей стороны.

Лишь одна женщина, похоже, знала, что делает. Она удачно бросала жетоны в щель. После каждого удачного броска в её «пропасть» ссыпалось довольно много жетонов. Женщина отсчитывала несколько металлических кругляшек, и оставляла их себе для дальнейшей игры, а остальные отдавала мужчине, стоявшему у неё за спиной. Тот бегом бежал к кассе и обменивал жетоны на деньги.

Действия этой пары привлекли моё внимание, и я стала наблюдать за ними. Поиграть сама я не могла, у меня ещё не было денег, но, даже, наблюдать за игрой этой удачливой пары мне было интересно.

Вот, незаметно к женщине подошёл партнёр, наклонился над ней и прошептал на ухо:

– Хватит, дорогая, уже пятьсот. Прошу тебя, хватит на сегодня.

Женщина согласно кивнула и, показав на ладони ещё один жетон, вопросительно глянула на мужчину, тот кивнул в ответ, и женщина бросила последний свой жетон в щель. Она бросила жетон, не задумываясь, но брошенная умелой рукой, железка упала как надо, и в «пропасть» посыпался железный дождь из металлических кругляшек с характерным звоном. На этот звон многие обратили внимание.

– Я не хотела. – Сказала она и наклонилась, чтобы достать жетоны из «пропасти». А их было очень много, они не вмещались в ладонь с первого раза.

Вдруг женщина оглянулась назад. Увидев меня, она отсыпала мне в руку несколько жетонов и бесшумно ушла из павильона, позвякивая своим «богатством», ссыпанным в карманы её брюк.

Я осталась один на один с этим монстром игровой индустрии, и в нерешительности пересчитала жетоны, ссыпанные так небрежно мне в ладонь этой удивительной женщиной. Их оказалось семь штук. Семь – счастливое число. Это семь попыток получить своё счастье. Я стояла и раздумывала, что мне делать теперь, как поступить. Что толку в деньгах, которые можно получить в кассе? Интересно самой бросить счастливые жетоны в этого монстра игровой индустрии, и посмотреть, что будет.

Я никогда даже рядом не стояла с игровыми автоматами. Я их отчасти побаивалась, потому, что не очень хорошо о них отзывались окружающие меня люди, но здесь, получив семь попыток счастья, я решила рискнуть.

Я знала, что моя дочь вообще не воспринимала никаких просьб наших близнецов поиграть в гонки, или пострелять в кафе, в которых стояли представители этой огромной касты выуживателей денег.

Сейчас меня охватил дикий восторг, появилось огромное желание сыграть. А вдруг именно мне повезёт?!

Стоя перед этим монстром и хорошо осознавая, чего он хочет от меня, я всё же тянулась к заветной щели, чтобы бросить в неё один из подаренных мне жетонов. И я бы сделала это!!!

Чья-то рука уверенно и крепко схватила мой кулак с зажатым в нём жетоном.