Текст книги "Сказки и рассказы"

Сколько ног у курицы?

Вы видели когда-нибудь живую курицу? Знаете, сколько у неё ног?

Так вот. Эта история про одну маленькую девочку, которая всю жизнь прожила в городе. Девочка никогда не видела живых домашних животных, а только на картинках.

Эту девочку звали Варя. Варя была городской девочкой и не обращала особого внимания, когда ходили с родителями по выходным на рынок, кто на скольких ногах прыгает.

Однажды к Варе в гости приехала двоюродная сестра из деревни, Люба. Она так восторженно рассказывала о жизни в деревне, о играх с друзьями и забавных животных, что Варе тут же захотелось съездить к Любе в гости. Она быстро упросила маму отпустить её на недельку к родственникам.

В это время на улице стояла знойная жара. Начались летние каникулы. Девочки вместе с тётей Наташей, маминой сестрой, приехали в деревню.

Люба отвела Варю на речку, где они обычно купаются с подругами. Девочки долго плескались и плавали в неглубокой прохладной реке. Варя была счастлива. Она познакомилась с новыми друзьями, с которыми было так весело играть в разные игры, строить шалаши в лесу у реки и играть в прятки.

Проголодавшись, девочки попрощавшись с весёлой компанией и пошли домой. Всю дорогу Варя и Люба встречали и разглядывали пасшихся на лугу коров, коз, гусей на пруду и уток. Всё Варе нравилось. Всю дорогу она делилась с сестрой своими новыми эмоциями. А когда они пришли домой и сели за стол, Варя заметила в сковороде четыре куриные ножки и спросила:

– Тётя Наташа, а что, у курицы четыре ноги?

– Конечно, четыре, – опередив с ответом маму, ответила Люба, решив подшутить над сестрой.

– А-а, и правда, – ответила Варя. – Это же у гуся и утки по две ноги, а у курицы четыре.

Люба громко расхохоталась, а тётя Наташа сказала с улыбкой, глядя на племянницу.

– Посмотри в окно. Разве наши куры бегают на четырёх ногах?

Варя посмотрела и увидела пёстрых курочек, которые весьма ловко передвигались на двух жёлтых лапках. Варя поняла, что Люба над ней подшутила, и ей самой стало смешно, когда она представила курочку с четырьмя ногами. Девочки смеялись так заразительно, что тётя Наташа не выдержала и смеялась вместе с ними.

С тех пор Варя выучила всех домашних животных. Над ней уже нельзя было так просто подшутить. Варя стала чаще ездить в гости к Любе в деревню. Девочки много гуляли по лесу, дышали свежим воздухом и изучали природу своими глазами.

Лучшая подруга

Наверное у всех в детстве были лучшие друзья. У меня с детского сада была лучшая подруга Лана. Мы вместе росли, играли, рисовали, ходили на мультфильмы и другие мероприятия, проводимые в то время в нашем селе для детей.

Нам было очень весело. После выпуска из детского сада нас ждала школа. Мне очень хотелось поскорее туда пойти из-за красивого портфеля и всего его содержимого: тетрадей, ручек и прочих предметов. Казалось, школа – это что-то безумно интересное.

И вот мы пошли в первый класс. Начались первые занятия. Мы с подругой вместе учили алфавит, учились писать и считать. Должна признать, что в школе я быстро разочаровалась. Мне было скучно сидеть за партой, когда так хотелось играть, бегать на улице.

Моя подруга Лана была другой. Лане нравилось учиться, особенно читать. Читала она много, детские книги, учебники, взрослые скучные газеты, детские газеты и журналы «Мурзилка», «Крокодил» и даже надписи на столбах и заборах, в общем, всё, где были буквы. Я даже иногда подсмеивалась над ней, когда она, зачитавшись, начинала говорить, как будто продолжает читать. Но дружба наша от этого не страдала, наоборот, мне нравилось, когда она читала вслух журнал «Мурзилка».

Так мы и привыкли к тому, что она училась лучше меня. Отметки у неё всегда были хорошие, а я читала только в школе на уроках и дома, когда делала уроки под контролем родителей.

В конце года, когда мы уже хорошо научились читать, где-то в апреле месяце, учительница на уроке чтения выбрала текст, где мы по очереди читали по предложению. После чего нам говорилась наша оценка.

Так вот, сначала спросили Лану. Лана так торопилась быстро, по-взрослому прочитать своё предложение, что запнулась на длинном слове, и учительница поставила ей тройку. Вскоре пришла моя очередь читать. Я читала своё предложение медленно, но правильно, и учительница поставила мне оценку четыре.

Урок чтения был последним. Мы собрали свои портфели и надели свои пальто, чтобы вместе идти домой, как это делали всегда. Я была счастлива, ведь не часто я получала хорошие отметки по чтению, но моя подруга, привыкшая к таким отметкам, наоборот была очень расстроена.

Подруга сказала мне, что это не справедливо, учительница ошиблась, это она лучше прочла, а не я. Вот так мы и поссорились. Подруга от обиды толкнула меня и побежала.

Надо сказать, что и я к тому времени уже была достаточно расстроена поступком подруги, и побежала за ней, чтобы поймать и отомстить за обиду, не спрашивайте, как, я ещё сама этого не знала.

Бежали мы долго и обе устали, но продолжали бежать. Подруга бежала, потому что думала, что я всё ещё злюсь на неё, а я пока бежала, устала и просто не хотела идти домой одна, ведь мы всегда ходили вместе. И вот осталось совсем немного до наших домов. Мы бежали через соседские огороды, чтобы сократить путь.

Снег местами уже подтаял, превращаясь в грязные лужицы. Мне очень хотелось хотя бы перед домом догнать её, и я набралась сил и рванула вперёд.

Догнав подругу, я хотела схватить её за рукав, чтобы остановить наконец-то. Мы обе уже дышали с трудом, хватая ртом холодный воздух, и тут Лана поскальзывается и падает с портфелем прямо в грязь, и я сверху на неё.

Я встала, помогла плачущей подруге подняться. Портфель и её пальто оказались сильно испачканными в грязи. Я успокаивала подругу, чувствуя за собой вину, ведь это я схватила её за рукав и она упала. Лана очень боялась, что её мама будет ругаться, и всё время продолжала плакать.

Мы как раз были уже около моего двора, и я предложила зайти к нам во двор и попробовать оттереть всё чистым снегом и замёрзшим обмылком, оставшимся с лета в деревянном душе.

Портфель мы легко привели в порядок. Пальто тоже постарались оттереть, немного грязи всё же осталось, но было уже не так заметно. Лана успокоилась и повеселела. Мы поговорили, и она призналась, что не хотела меня обижать, просто очень расстроилась из-за того, что учительница так оценила её чтение. Мы помирились и пошли по домам самыми весёлыми, самыми лучшими подругами в мире.

Шутка Антона

Какая девочка не любит помогать маме, готовить на кухне что-нибудь вкусненькое? Марине очень нравилось.

Однажды мама Марины решила приготовить на ужин вареники с творогом. Она вымесила тесто, раскатала его колбаской и нарезала кружочками. Марина раскатывала маленькие кружочки и подавала их маме, чтобы та начиняла их творогом.

Когда вареники были налеплены, мама Марины попросила отнести оставшееся тесто в холодильник. Подходя к холодильнику, Марина увидела Цезаря, любимого породистого пса её отца. Цезарь тоже увидел её в окно и высунул язык, помахав хвостом. Марина выбежала на улицу, забыв про тесто, которое всё ещё держала в руках, и подошла к собаке. А рядом на крыльце сидел старший брат Антон, который стругал из деревянного бруска какую-то фигурку.

– Ты что, Маринка, тесто собаке принесла, что ли? Кто же собак тестом кормит?

– И совсем я не кормлю собак тестом, – ответила девочка. Но не успела она договорить, как Цезарь аккуратно подцепил пакет с тестом зубами из рук Марины и убежал с ним в свою будку.

– Ох, что же теперь будет? – захныкала Марина и жалобно посмотрела на брата.

– Ну, порвёт пакет зубами и съест тесто, – беззаботно ответил Антон.

– А с ним ничего не случится, а? – с надеждой спросила брата Марина.

Надо сказать, что Антон года на три был старше Марины. Он всегда подшучивал над своей доверчивой сестрой, вот и теперь не удержался.

– Видишь? Цезарь пакет пустой из будки выкинул, а тесто всё-таки слопал. Если кишки в животе не слипнутся, значит, всё хорошо будет.

– Ой, что же теперь будет? – совсем разрыдалась сестра. – Скоро папа с работы придёт, а вдруг Цезарь…

Марина не договорила, убежала за дом, присела на скамейку и тихонечко плакала, жалея собаку.

Антону стало жалко сестру. Он подошёл к ней. Присел рядом на скамейку и признался, что пошутил, еле-еле успокоив сестру. Марина вытерла слёзы и пошла посмотреть на Цезаря, чтобы убедиться, что Антон правда пошутил.

Антона рядом уже не было, он пошёл играть с друзьями. Марина вошла во двор и увидела, что Цезарь лежит посреди двора и не шевелится.

Девочка испугалась и начала звать Цезаря, поглаживать его по косматой голове, но Цезарь лежал и даже ухом не повёл. Марина снова в слёзы. Сидит и плачет. «Как же теперь быть? – думает она. – Такой красивый пёс, а папа как его любит, а добрый какой он был».

Так сидела Марина и причитала, пока не услышала, как тихонько отворилась калитка и в неё вошёл отец. Только было Марина собралась во всём повиниться отцу, как Цезарь подскочил, бросился навстречу отцу, радостно поскуливая и виляя хвостом.

Пёс просто наелся и уснул, а Марина зря проплакала все глаза. Папа обнял за плечи Марину, и вместе они пошли ужинать домой. Мама уже успела накрыть на стол, а Антон, наигравшись с друзьями, сидел за столом как ни в чём не бывало, лишь украдкой подмигнув сестре.

Марина рассердилась на брата. Она хотела всё рассказать родителям, но передумала. Родители устали за день. Все сидели за столом весёлые, в хорошем настроении, жалко стало Марине портить такой хороший вечер. Тем более, что с Цезарем всё было в порядке.

Парикмахер

Моё детство было наполнено разнообразием всяких игр. Я очень любила играть, поэтому мне почти никогда не было скучно. Если мне надоедало рисовать, я лепила из пластилина забавных человечков и играла ими.

К моим услугам были куклы, конструкторы и множество других игр. Но когда мне хотелось общения с детьми, я в первую очередь подключала своих братьев.

Однажды случилось так, что братьев не было дома. Все игрушки мне надоели. Все куклы были модно, на мой взгляд, подстрижены.

Я заскучала, поэтому решила пойти на улицу поиграть с друзьями. Я вышла во двор и огляделась, ни одного ребёнка не бегало по улице, как обычно. Тогда я вышла за калитку и с радостью увидела девочку, идущую по моей стороне тротуара.

Девочку звали Таня. Она жила всего через дом от меня.

– Привет, – говорю я ей. – Давай с тобой поиграем. Смотри, какой шалаш мы с братьями построили во дворе.

Таня посмотрела на наш шалаш.

– Классно. Только я не могу. Мама мне сказала идти к нашей учительнице по музыке, она договорилась с ней постричь мне чёлку. Видишь, как отросла? – И Таня показала мне свою отросшую чёлку.

– И охота тебе идти на другой конец села? – спросила я её. – Это же так далеко, а на улице так жарко.

– Конечно, не охота, но мама меня будет ругать, если увидит, что чёлка не пострижена.

Мне так не хотелось её отпускать, ведь на улице почему-то больше не было ни одного ребёнка. Поэтому я предложила ей:

– А давай, я тебе её постригу. Я сегодня так модно своих кукол постригла. Хочешь, и тебя постригу. Мама увидит тебя красивую и ругать не станет.

Видимо Тане действительно не хотелось идти так далеко, поэтому она согласилась.

Я велела Тане ждать меня в шалаше, а сама пошла за ножницами. Порывшись по маминым ящичкам с рукоделием, я ничего не нашла. Я пошла обратно к Тане, вдруг вспомнила про большие ржавые ножницы, которые лежали на окне в коридоре, которыми я и стригла своих кукол. Я взяла ножницы и пошла к Тане.

Таня увидела мои ножницы и засомневалась:

– А ты точно умеешь стричь волосы?

– Конечно, – ответила я. – Вот как сейчас постригу, все обзавидуются.

И я приступила к стрижке. К моему огорчению, волосы Тани никак не хотели стричься. Они мне показались ужасно жёсткими и скользкими, всё время съезжали с ножниц. Я не сдавалась, прикусив губу, я схватила небольшую прядь волос свободной рукой и с усилием отпилила её ржавыми ножницами. Затем я так же поступила с оставшимися прядями на чёлке. Когда я закончила, Таня посмотрела в осколок зеркала, которое стояло в нашем шалаше, и сказала, что чёлка кривая.

– Это просто я тебя без расчёски стригла, – говорю я ей. – Подожди, сейчас я схожу в дом и принесу её.

– Может, я всё-таки схожу к учительнице? – спросила она, сомневаясь в моих способностях. Тут уж я была в азарте. Мне ни в коем случае не хотелось отпускать её, не доказав, что я прекрасно могу стричь. Таня смирилась и села, снова доверившись мне.

Как я ни старалась, расчёска мне не помогла. Чёлка стала совсем кривой и короткой. Таня расстроилась. Я убеждала её, что всё дело в тупых ножницах, а так я очень красиво умею стричь. Я попыталась подровнять ей чёлку ещё раз. И вот когда правый край чёлки почти сровнялся с корнями волос, я поняла, что нужно что-то делать.

Мне пришлось пойти с Таней к моей маме и всё ей рассказать. Мама, увидев Таню, охнула и стала меня ругать. Потом глядя на бедную Таню, всё же принесла свои ножницы для рукоделия и выровняла то, что ещё оставалось от чёлки.

С Таней в этот день мы так и не поиграли. Она огорчилась, увидев свою чёлку, сильно выстриженную справа. А я поняла, что куклы и люди – это совсем разные вещи. Я больше никогда никому не предлагала своих парикмахерских услуг, только своим куклам.

«Потерянные мозги»

Я росла озорным ребёнком. Наверное, не проходило и дня, чтобы я или мои братья не напроказничали. Скорее всего мы просто бы умерли от скуки, если бы хоть что-то не натворили.

Помню, мой папа работал на грузовом автомобиле. Он возил доярок на ферму в открытом кузове с длинными лавками внутри. Мы часто взбирались туда, чтобы поиграть. Когда папа приезжал вечером с работы, он ставил машину около дома, рядом с кучей брёвен, приготовленных для строительства кухни или бани, уже не припомню. Надо сказать, что во всех шалостях в основном заводилой была именно я. Я подбивала друзей принять участие в своих авантюрных играх. Конечно же, мои идеи всем нравились, и мы тут же начинали увлекательную игру.

На этот раз я придумала игру на смелость. Кто осмелится с борта кузова перепрыгнуть брёвна и удачно приземлится на асфальте. Это сейчас я ужаснулась бы, если бы увидела своих или любых других детей за таким занятием, а тогда мои глаза горели азартом, а страха не было ни в одном глазу, лишь желание победить.

Мы начали прыгать. Все справились с этим на отлично. Никто не упал, и мы уже начали прыгать просто так.

Увидев наше сумасбродство, один из соседей обругал нас и пошёл жаловаться к моим родителям, которые были на заднем дворе и ничего не видели.

Как только сосед скрылся за калиткой, мы снова начали прыгать, не заметив, что мой младший братишка, увидев нас, тоже взобрался в кузов машины.

Мы все прыгнули и повернулись, чтобы влезть в машину для нового прыжка, но, увидев моего братика, остановились и замерли. Я испугалась за него и начала уговаривать не прыгать. Братик взобрался на край борта и прыгнул, не обращая внимания на уговоры.

Он был ещё очень маленьким, даже в школу ещё не ходил, и не смог перепрыгнуть всего одно последнее бревно. Он упал и ударился головой о него, но как-то удачно, лишь шишку набил. Затем, увидев наши лица, напугался, заплакал и убежал.

Тут одна из соседских девочек подошла к тому месту, где только что ударился мой братик, и увидела фрагмент чего-то, что как нам показалось было похоже на мозги. Она взяла палочку, подобрала мозги и закричала:

– Смотрите! Ванька мозги потерял.

Мы понесли скорее это нечто на полочке родителям. Пусть, мол, вставят ему, пока не поздно.

Когда мы прибежали к моим родителям, которые уже были в курсе наших проделок, они строго посмотрели на меня, собираясь ругать, но тут соседка снова вытащила эту пачку и говорит:

– Вот мозги вашего Ваньки. Он потерял их, когда упал, надо ему их вставить.

Мама сказала, что эти «мозги» нужно вставить нам, чтобы не подавали дурной пример маленьким. Она строго отругала нас и отправила домой.

Позже, когда страсти улеглись, я слышала, как мама смеясь рассказывала папе, что это были внутренности курицы, которую они разделывали накануне, и что собака их стащила и убежала. Только тогда я успокоилась и поняла, что мой брат не остался безмозглым. А прыгать я перестала из чувства вины, да и никому больше не разрешала. Вдруг кому-то повезёт меньше, чем моему младшему брату.

Каникулы

Помнится, в детстве каждое лето я ездила, как и большинство моих одноклассников, в гости к любимой бабушке в другую деревню.

Я очень любила гостить у бабушки. Мне было совсем не скучно, потому что в этой деревне жили и другие мои родственники, и их дети, с которыми мне было весело и интересно играть и проказничать, пока рядом не было взрослых.

Больше всего на свете я боялась домашних животных: коз, коров, петухов и прочую живность, но дразнить их я любила больше, чем боялась.

Вот однажды, когда мне было лет семь, а двоюродной сестре Анюте десять, мы отправились прогуляться в лесочке недалеко от дома. Мы прекрасно знали, что скоро бабушка будет звать нас на обед, поэтому старались не уходить далеко от дома.

Рядом возле лесочка, куда мы с сестрой обычно бегали за земляникой, стояла большая стопка из бетонных блоков. Она была высокая и лежала лесенкой. Мы с сестрой прыгали по ней, как по ступенькам.

Вдруг взгляд моей сестры привлёк рядом пасущийся огромный и страшный бык, с маленькими, но острыми, крепкими рогами. Сестра сказала, что этот соседский бык очень злой, как бы нам ускользнуть отсюда, пока бык нас не приметил. Потому что скоро бабушка будет звать нас обедать.

Мне, конечно же, было страшно, и сестра была права, но мне так не хотелось уходить.

Я уговорила сестру остаться и подразнить быка. Она неохотно, но всё-таки согласилась. Я обещала сестре, что нам нечего бояться, ведь бык не сможет нас достать на бетонных блоках так высоко.

Мы начали дразнить быка, мычать, строить рожи, махать руками, кидать в него мелкими камушками. Бык поначалу не обращал на нас никакого внимания. Мне становилось скучно, и я решила спуститься вниз и пойти домой обедать.

Только я спустилась, как хитрое животное тут же подняло голову, страшно взревело и забило копытом, разметав в стороны комья грязи. Я так испугалась, что тут же рванула на самый верх бетонных блоков, едва не сбив с ног спускающуюся Анюту прямо под копыта разъярённого животного.

Тут, как специально, из калитки выглянула бабушка и начала громко выкрикивать наши имена, зазывая на обед, но, не увидев нас из-за деревьев, снова ушла в дом.

Меня всю трясло от страха и одновременно переполняло от восторга из-за вида грозного животного. Но ещё сильнее я начала переживать, что пока мы тут сидим и не можем спуститься, двоюродные братья съедят все бабушкины блинчики, а они у неё были всегда очень вкусными.

Бык всё бегал вокруг нас, ревел и бил копытом, мотая огромной головой. Мы с сестрой сидели на самом верху и плакали до тех пор, пока бык не успокоился и не пошёл пастись дальше на зелёном лужку. Тогда мы тихонечко спустились вниз, с опаской поглядывая в сторону уже мирно пасущегося быка, который к тому времени совсем про нас забыл, и быстро побежали домой, обгоняя друг друга, боясь оглянуться назад.

Всю дорогу до дома, пока бежали, я обещала своей сестре Анюте больше так никогда не поступать, и сама искренне в это верила. Но едва войдя во двор, я увидела за забором соседскую козу или козла и тут же начиная мекать, подражая животному, а точнее раздражая его и сильно фальшивя.

Сестра взглянула на меня с укоризной и сказала, что на сегодня прогулки окончены. Мне было очень жаль, что я так быстро нарушила своё слово, и стыдно, но что же мне было делать, когда рядом такой соблазн?

В этот день мы с сестрой больше не ходили на прогулку.