Текст книги "Эшелоны власти. Любовь по-черкесски"

19

Утро второго дня нового года Белле Темиргоевой показалось необычным с первой минуты после пробуждения.

Вовсе не потому, что она, как примерная жена, не стала перемещать пьяного мужа в супружескую постель из гостиной. Впервые за все время ее недолгого замужества, Белла почувствовала себя хорошо. Проснувшись от лучей зимнего солнца, Белле не пришла в голову мысль, что она одинока. Хотя за ночь Тагир так и не проснулся и не переместился в спальню самостоятельно. Белла осознавала, что сегодня она начинает новую жизнь при старых обстоятельствах.

Да, она была черкесской женой, но отнюдь не бесправной. Белла поняла, что слушать мужа значит, уважать его. Уважать Тагира она может только в том случае, если начнет уважать ее он. Ведь не зря же черкесские мужчины, предлагая замуж, говорят: «пойдем со мной», а не «за мной». А что это значит? Это значит, что не она одна должна думать, как спасти их брак, а они вдвоем с мужем. Но сначала… Сначала Тагиру следует напомнить об уважении к жене…

Натянув на себя одеяло, Белла вспомнила диалог с Ниной Александровной в новогоднюю ночь. Тогда супруга депутата от Костромской области говорила об уважении. Родить ребенка – это сегодня, к сожалению, уже не подвиг. И с этим Белла решила все же повременить. Лежа в постели и наблюдая за рассветом, Белла перебирала варианты своего поведения с мужем. Она нуждалась в новой независимой, но подчеркнуто уважительной тактике. Где ее взять? Тем более, неопытной черкесской жене вдали от Родины?

«Так-так, независимая, но подчеркнуто уважительная тактика… Кажется, что-то в этом есть, – Белла приподняла свою голову от нахлынувшего воодушевления. – Тагиру ведь хочется меня уважать за что-то? Если не хочется, так захочется…»

К своему удивлению, Белла не злилась на Мерем. Разумом она понимала, что подруга фактически сама пострадала от поведения Тагира, который «убивается» по утраченной любви.

«И с чего я вдруг решила, что со мной будет по-другому? – с грустью подумала женщина. – Наверное, многие девушки совершенно зря думают, что исправят мужчину. Заставят полюбить, а потом получается так, как получается… То есть не получается совсем… Мир получает не еще одну семью, а соседей под одной крышей…»

Белле стало смешно от этой мысли, но в следующую секунду ей в голову пришла потрясающая идея. От волнения Белла вскочила с постели и подошла к своему туалетному столику. Посмотрев на часы, она немного разочаровалась. Слишком было рано, кому-либо звонить в такой час.

«Ну, ничего, я позавтракаю. Приготовлю завтрак для Тагира, и как раз… можно будет позвонить…»

Войдя на кухню, ей захотелось приготовить настоящий адыгский завтрак, который наверняка понравится Тагиру. А если не понравится, – ну, и ладно. Что-то напевая из репертуара известной адыгской певицы, Белла не заметила, как в дверях за нею наблюдал Тагир.

– Поёшь? Не знал, что у тебя хороший голос, – начал разговор молодой черкес.

– Доброе утро, Тагир.

– Доброе, голова болит.

– Садись, выпьешь крепкий чай, все пройдет. Завтрак будет готов через десять минут.

– Спасибо, солнышко мое.

Белла ничего не ответила, молча поставив перед ним чашку с блюдцем, в которую добавила немного мяты и лимона. Тагир заметил ее настрой.

– Что у тебя с настроением, Белла? Пока меня не было, ты тут пела лучше самой Анжелики Начесовой. Стоило мне появиться, как «в рот воды набрала».

– Мне тебе нечего сказать, – сухо ответила Белла.

– Я тебя обидел вчера? Да, я перебрал немного. Прости… Но ведь этого еще не повод обижаться, ведь так?

– Может быть, – пожала плечами Белла, доставая одну глубокую тарелку для щипса.

– Тогда, что тебя обидело?

– Ничего, Тагир. Все прекрасно.

– Белла, ну, хватит играть в «кошки-мышки». Говори, что не так?

– Ты разве не помнишь? Ну, хорошо, я тебе в двух слова расскажу. Сначала ты нагрубил мне, потом потребовал от меня ребенка, потом накричал на меня, потом во сне позвал Мерем. Это вкратце, Тагир.

Тагир покраснел. Что еще он вчера наболтал Белле? Сейчас она знает, наверное, все. И про беременность Мерем, и про… Кто его просил… Кто его «тянул за язык»?

– Белла, Беллочка, – Тагир вскочил и попытался обнять жену. – Я болтал вчера чепуху. Прости меня, пожалуйста!

Белла отодвинулась от него.

– Мне надо позвонить, – с этими словами она вышла из кухни и направилась в спальню к своему мобильному телефону, предварительно закрыв за собой дверь.

Спустя сорок минут Белла вышла уже собранной, уложенной прической и макияжем. Впервые после свадьбы Тагир увидел свою жену в деловом костюме.

– Ну, и куда ты собралась второго января? – от изумления Тагир выключил телевизор.

– У меня на сегодня запланированы дела, – прозрачно ответила Белла, обуваясь в небольшом коридоре. – Если тебе будет трудно помыть после себя посуду, пожалуйста, сложи ее в раковине. Вечером вернусь и помою.

– Белла, – тихо позвал ее Тагир.

– Я тебя слушаю.

– А ведь про ребенка я говорил вчера вполне серьезно…

– Тагир, я подумаю об этом. Ну, все, мне пора.

– Ты меня даже не поцелуешь? – обиделся Тагир.

Белла ничего не ответила, лишь повернулась к двери и медленно исчезла за нею, оставив мужа в недоумении с пультом от телевизора.

20

Рустам Псеунов и Заур Тлехас решили, что второй день января они потратят на формирование своей версии годового бюджета для Адыгеи.

Конечно, шансов не было никаких, но, если уж они приехали в Москву из новогоднего рая из салата «Оливье» и селедки «под шубой», то нужно было оправдывать как-то свою поездку. Естественно, бюджет мог сформировать только Заур, а значит, день для Рустама фактически освобождался. Что ему оставалось делать?

Конечно, отправиться смотреть новогоднюю Москву.

Приехав на метро на Пушкинскую площадь, Рустам понял, что сама по себе Москва его мало привлекает. Да, красиво. Да, торжественно, но все это молодого адвоката не вдохновляло.

Сейчас он мог бы с тем же удовольствием прогуляться по центру Майкопа, но в компании Фатимы. Ее-то не хватало до боли в сердце.

Рустаму так и хотелось поцеловать Фатиму прямо здесь, на многолюдной Пушкинской площади, посреди празднующей толпы. Конечно, в реальной жизни, он бы так не поступил, но в мечтах… В мечтах он вовсю признавался в любви самой необыкновенной женщине на свете, которой не было повода позвонить. Ведь дело-то с наследством доведено до конца. Они с Фатимой выиграли суд. Их больше ничего не связывало.

«Хотя… Почему ничего не связывает? – воспротивился самому себе Рустам. – А как же моя любовь? Что я должен ждать другого удобного случая по работе? Дождаться, пока она выйдет замуж за другого и надеяться на бракоразводный процесс? Рустам… Ай-яй-яй».

Он быстро снял свои перчатки и достал мобильный телефон. Наконец, пошли гудки. Один, второй, третий, четвертый… Фатима, казалось, не замечала телефон.

«Может, не слышит? – предположил молодой черкес. – Что ж, ладно, перезвоню позже».

Положив телефон обратно во внутренний карман своей куртки, Рустам сделал пару шагов вглубь самой площади, где с левой стороны кузнец что-то мастерил на глазах у любопытной публики. Рустам присмотрелся и обнаружил, что тот создает чугунную подставку для украшения двора дома. Изумившись мастерству незнакомого человека, черкес сделал еще два шага в сторону кинотеатра, однако до здания он так и не дошел.

Его внимание привлекла горка с правой стороны, которая оказалась импровизированным новогодним кораблем. Рустаму конструкция понравилась, и он решил взобраться на нее, как в детстве. Когда же черкес оказался на борту, довольно сразу почувствовалось, что под ногами скользко. Рустам понял, что взобрался на каток, но уже было поздно. Благо, у своеобразного корабля были перила, иначе можно было станцевать веселый танец с акробатическими элементами.

Раздался звонок, который Рустам сразу узнал и понял, что это была Фатима.

«Так и есть… Она не услышала, когда я ей звонил, но как я вылезу отсюда?»

Держась одной рукой за перила, он попытался снова извлечь из кармана телефон, но едва не упал. Наконец, Рустаму удалось нажать на кнопку «ответить на звонок».

– Алло, Фатима? Привет! С Новым годом, тебя!

Рустам был счастлив в эту минуту, но, забыв о том, где находится и на чем стоит, поскользнулся и упал вниз с корабля в сугроб.

От неожиданности, в момент падения, он отпустил руку и телефон куда-то улетел прочь. Адвокат тут же встал, быстро отряхнулся и принялся искать аппарат, хотя самому было смешно от ситуации.

Наконец телефон нашелся – в снегу, с включенным застывшим экраном.

– Алло, Фатима?

– Да, Рустам… С тобой все в порядке? Я тебя зову, ты молчишь…

– Я тебе сейчас перезвоню!

Руки тряслись от мокрого снега, на душе было смешно и дурно. Что он скажет сейчас Фатиме? Что упал с корабля в сугроб? Вполне резонный вопрос, как он там очутился? Тем не менее, он уже звонил своей любимой женщине.

– Что у тебя там случилось, Рустам? Я уже заволновалась…

– Прости…, – Рустам хотел сказать: «любимая», но вовремя осекся. – Фатима, ты не поверишь! Я сейчас нахожусь в Москве. Попросили помочь с одним документом. Сегодня решил прогуляться по городу и оказался на Пушкинской площади…

– Ты упал? Поранился?

– Нет-нет, то есть да… Я с какого-то перепугу залез на новогодний корабль, а там оказалось скользко, ну я упал в сугроб…

Фатима засмеялась от души.

– Рустам, ты меня рассмешил. Спасибо тебе…

– Я рад, что поднял тебе настроение, Фатима, – смутился молодой человек. – Как ты встретила Новый год?

– В больнице.

– Что-то случилось? – встревожился Рустам.

– Папа… Ему было плохо накануне Нового года, но теперь все в порядке. Он дома.

– Значит, ты не отмечала Новый год?

– Получается, что так… А ты, как отметил?

– Никак, один. Вернее, с котом. Потом мне позвонили и попросили срочно приехать в Москву, и вот я тут…

– Как-то мы с тобой одинаково его пропустили, – с грустью заметила Фатима.

– Да, сам удивляюсь…, – Рустам набрал смелости и продолжил. – Хотя, знаешь, Фатима, я хотел бы встретить Новый год с тобой и Сати.

– Правда? – Фатима покраснела. – Моя девочка про тебя спрашивает иногда.

– А может… Фатима, может… Вы приедете с дочкой в Москву? Хотя бы на пару дней?

– Ой, не знаю, Рустам… Где я остановлюсь? Москва, наверное, полна туристами сейчас… Да и папа… Сати…

– Возьми Сати с собой, – попросил ее Рустам. – Думаю, твой папа будет только рад, если ты отдохнешь всего два дня в Москве, отойдешь морально от бессонных ночей, да и маме будет легче. Все же ребенок с тобой…

– Рустам, где же я остановлюсь?

– Считай, что этот вопрос уже решен, – коротко ответил адвокат. – Ну, так что? Когда тебя ждать? Завтра? Послезавтра?

– Не знаю, Рустам. Давай я поговорю сначала с мамой, а потом напишу тебе смс, хорошо?

– Договорились! Передавай привет от меня твоей малышке!

Еще полчаса назад Рустам и мечтать не мог о таком повороте событий. Ведь совсем недавно он искал лишь повод позвонить Фатиме, а тут – набрал смелости пригласить ее в Москву! Как-будто Москва – соседний от Майкопа город.

Ему стало холодно, но в то же время не терпелось получить от Фатимы смс-сообщение. Рустаму как-то не пришла в голову мысль о том, что Фатима могла перенести разговор с матерью на вечер. Почему-то в нем была уверенность, что она ответит буквально через несколько мгновений. Впрочем, так оно и получилось.

Фатима ответила: «Рустам, спасибо за приглашение. Я смогу приехать с Сати послезавтра утром».

Пушкинская площадь залилась новыми солнечными красками. Блики солнца играли повсюду. На елке, на передвигающихся автомобилях, на витринах бутиков.

Рустаму стало хорошо. Впервые за долгое время он понял, что такое настоящее счастье. Ему стало тепло, хотя руки по-прежнему оставались мокрыми от снега, а в боку ощутимо покалывало от падения в сугроб с новогоднего корабля.

21

Оставив мужа в гостинице наедине с финансовыми таблицами, Нармин решила не терять зря время. Тем более, новогодние дни, на удивление, радовали температурой и отсутствием сильного ветра.

Так получилось, Москву она толком не видела. В годы студенческой жизни в Литве и во время свадебного путешествия в Италию, Москва служила для Нармин транспортным узлом. В московских аэропортах она, как правило, делала пересадку и улетала в место назначения. Москва соединяла Нармин с миром. И вот, впервые, она могла себе позволить взглянуть на город изнутри. Почувствовать его, посмотреть на людей и автомобильные пробки, потолкаться в метро и посмотреть на огромные рекламные щиты, закрывающие целые фасады зданий вместе с окнами. Москва манила и представляла исключительно архитектурный интерес, хотя сама Нармин была дипломированным дизайнером и специализировалась на текстиле.

На самом деле, еще находясь в Майкопе, у нее были мысли выйти на московский рынок. Поближе познакомиться со столичными и подмосковными фабриками, которые могли бы стать партнерами для дизайн-студии, которую совсем недавно основала Нармин. Но об этом молодая черкешенка решила подумать позже.

Прохаживаясь по Новому Арбату, она вспоминала еще недавние студенческие годы, когда Заур еще не был ее мужем. Новый Арбат отдаленно напоминал туристическую зону Вильнюса, в котором она провела целых пять лет своей жизни. Стоило все же признаться, что Новый Арбат был на порядок шумнее и просторнее улочек Вильнюса, да и скоростная дорога еще больше отдаляла подобные аналогии. Тем не менее, Вильнюс остался в воспоминаниях Нармин уютным уголком, где можно было выпить чашку кофе с традиционной литовской выпечкой.

Тогда, считай, проблем не было вообще. Нармин училась, познавала мир дизайна и ни о чем не думала. Вернее, она не думала, что ей придется столкнуться с проблемой под обширным названием – свекровь.

Своего мужа Нармин любила со всей нежностью, и в браке с ним ей было комфортно. Однако совсем не комфортно ей чувствовалось в браке с семьей мужа, за исключением свекра, на которого, к счастью, характером был похож Заур. Стиснув зубы и собрав всю волю в кулак, Нармин ждала того момента, когда родители Заура, наконец, переедут в частный дом. Ей было некомфортно со свекровью, которая дома задевала за живое, а на работе контролировала все ее заработки. Ведь свекровь Нармин была бухгалтером дизайн-студии, поэтому, на правах фактической хозяйки в жизни Нармин, иногда распоряжалась финансами студии по своему усмотрению.

Нармин, впрочем, смущало даже не это, а то, что Заур не защитил ее перед свекровью в новогоднюю ночь. Он промолчал, хотя Нафисет Тлехас в очередной раз проявила исключительную бестактность по отношению к самой Нармин. В самом деле, кто ей дал право намекать, что на месте Нармин может быть любая другая девушка? Ведь она, Нармин Бесленеева-Тлехас, – законная жена!

Нармин заглянула сквозь витрины кафешек, в которых молодежь беззаботно пила кофе с пончиками. Впервые в жизни, Нармин не хотелось отведать сладкого. Хотя она любила выпечку, сходила с ума от эклеров со сливочным кремом. На этот раз молодой женщине хотелось чего-то соленого, например, огурчиков. Интересно, к чему бы это?

Беспрерывно звучало из встроенных колонок радио «Арбат». Параллельно вслушиваясь в слова английской песни «В твоих глазах», Нармин продолжала размышлять о свекрови, смачно добавляя в душе свои эмоциональные комментарии. Когда же певица дошла до строк: “ Иногда судьба поступает забавно, когда берет и лишает тебя забот…”, Нармин истерически засмеялась. Судьба с ней расщедрилась, добавив, а не убавив забот. И что с этими заботами, прикажете, ей делать?

«А что мне делать? – подумала про себя Нармин, свернув в сторону здания МИДа, – В песне мне все и сказали. Мне надо избавиться от забот…»

На самом деле, Нармин поняла, что ей хочется взять власть в семье в свои руки. Во всяком случае, в своей семье, в которой почти все решала ее свекровь.

«Так быть не должно, – считала Нармин. – Если я допущу это, то можно попрощаться, либо со своей свободой, либо с мужем».

Разумеется, ни того, ни другого Нармин лишаться не хотелось. Власть в семье, если не единоличная, то хотя бы конституционная, – вот, в чем остро нуждалась молодая черкешенка, хотя понимала, что, по сути, это означает «дворцовый переворот».

«А что делать? – оправдывала себя Нармин. – Не я объявляла войну, а меня выставили в ранг очередных девушек Заура, как-будто я еще должна заслужить своего собственного мужа!»

Нармин перехватило дыхание. Сначала она почувствовала негодование по отношению к Нафисет, потом – бессилие перед вековыми традициями, а потом – надежду.

«Как говорит мой папа, если нельзя, но очень хочется, то можно? – успокаивала она сама себя. – По обычаям, нельзя, но в то же время, кто сказал, что эти обычаи что-то запрещают?»

Молодая женщина улыбнулась сама себе, приближаясь вплотную к центральному входу МИДа. Придя в себя от размышлений, Нармин посмотрела на ведомство и его тяжелую парадную дверь, подумав: «Что ж, это знак. Значит, я выбираю сложный дипломатический путь, но победа обязательно будет моей!»

В следующее мгновение Нармин уже планировала, как будет выстраивать отношения со свекровью и, кто в этой схватке за власть в семье будет принимать самое активное участие.

22

Зауру, казалось, повезло меньше всего.

Пока Рустам и Нармин по отдельности изучали красоты столицы, он делал монотонную и неинтересную работу. Но это для других – неинтересную. Для него же перарасчет и прогнозирование бюджета являлось привычной работой. Всю сознательную профессиональную жизнь он занимался именно этим. На работе его давно прозвали «компьютером», потому что все цифры он умудрялся держать в голове. Если надо, то Заур Тлехас умело извлекал из своего «хранилища» данных ту цифру, которая была актуальна именно сейчас.

Бюджет гармонично выстраивался на экране ноутбука Рустама Псеунова. Оставалось только систематизировать и задать формулы программе, чтобы она посчитала с учетом возможных поступлених из внебюджетных фондов и уплаты налогов. Ведь врачи, учителя, сами налоговые инспекторы и другие служители государства тоже исправно платили налоги в счет того же государства. Цифр получалось много, но для памяти самого Заура – это не так уж много. Гораздо больше информации талантливый черкес хранил в закромах своего мозга.

Через пять часов работы Заур почувствовал некоторое утомление. Солнце уже вовсю заглядывало в окна гостиничной однокомнатной квартиры. Только сейчас молодой мужчина вспомнил, что супруга перед выходом приготовила ему завтрак, который благополучно остыл на плите.

Заур потянулся, выпрямил спину, приподнялся и почувствовал, как все тело затвердело от одной и той же многочасовой позы. Ныла не только поясница, но шея. В глазах окончательно двоилось.

«Вот бы так умножался наш бюджет, – подумал Заур, направляясь на кухню. – Почему двоится в глазах, но не на счету нашего министерства? Почему можно потерять все, кроме веса? Почему… Почему… Почему…»

В итоге ему надоело задавать самому себе риторические вопросы. В маленькой кастрюле ждал своей очереди джэнчыпс – адыгский суп с фасолью и рисом. Глаза Заура расширились диаметрально.

«Ну, Нармин! Нет слов! С тобой можно в поход отправляться!» – во второй раз за последние несколько дней Заур гордился своей женой. Он и не заметил, как Нармин умудрилась приготовить настоящее блюдо в условиях отсутствия холодильника и разделочной доски.

Едва потянувшись за тарелкой, Заур вспомнил вчерашнюю просьбу Рустама.

«Тагир… Его надо предупредить… Как же я не хочу этого делать…»

Ему ничего не оставалось делать, как набрать номер вспыльчивого друга.

– Не разбудил?

– Привет, Заур! Прости меня за вчерашнее…, – Тагир почувствовал облегчение, что не пришлось звонить первому.

– Ладно, забыли, – безразлично ответил Заур. – Вчера мы говорили с Рустамом.

– О чем? Обо мне и Мерем?

– Нет, Тагир. О бюджете. Ты еще не забыл про него?

– Нет-нет, я неправильно понял. Так, что там с бюджетом?

– Рустам предупредил, что нам надо разработать законопроект с поправками в бюджете.

– О, как мы это сделаем?

– Я его как раз начал разрабатывать.

– Ты – молодец, Заур.

– Тагир, – Заура удивила беспечность и спокойствие друга, – я тебе звоню, чтобы попросить тебя сделать кое-что.

– Я слушаю тебя.

– Дай указание своим помощникам, чтобы они добились включения твоего выступления на первом заседании Госдумы после каникул.

– Ого, что я скажу с трибуны?

– Ты просто представишь тот документ, который мы с Рустамом для тебя подготовим.

– Зачем мне выступать?

– Тебе надо, чтобы за законопроект проголосовали депутаты. Если они проголосуют за него, то документ попадет на стол к президенту.

– Ой, Заур, а другого выхода нет? Это так ответственно…

– Тагир, другого выхода нет. Это наш единственный шанс спасти ситуацию.

– Хорошо, – неуверенно отозвался депутат. – Тогда я это смогу сделать только после праздников.

– Сделай это сейчас, прошу тебя.

– Но, кого я застану в праздники, Заур?

– Ну, меня с Рустамом ты же застал… А теперь наберись смелости и найди своих помощников среди снеговиков и в других регионах, если они уехали. Найди их из-под земли.

– А если помощники скажут, что смогут дозвониться в протокольный отдел после праздников?

– Тагир, мы сегодня живем в цифровом мире. У твоих помощников есть мобильные телефоны сотрудников протокольного отдела или, как там он называется? Они дозвонятся, если ты заставишь их. Ну, же… Не маленький… Ты же их начальник!

– Ладно…

– Вот и отлично. Пока я пообедаю, ты успеешь дозвониться. Все, жду твоего звонка.

Заур удивился, насколько неохотно Тагир согласился решать вопросы, которые он мог решить одним звонком.

«Он только умеет паниковать…, – с грустью подумал молодой мужчина. – Если бы он что-то решал в своей жизни, Мерем была бы его женой…»

Зазвонил телефон. Это была Нармин.

– Малыш, привет, ты не замерзла?

– Заур, ты, наверное, работаешь… Я тебя отвлекаю?

– Нет, как раз кушаю твой суп. Он очень вкусный. Ты не голодна? Может, зайдешь куда-нибудь? Перекусишь?

– Нет, я не хочу. Заур, милый, я хочу к тебе. Ты не будешь против, если я просто на тебя посмотрю? Я не буду шуметь.

– Ну, что ты, – Заур уже совсем забыл про Тагира. – Конечно, приезжай в гостиницу. Ты можешь шуметь и совсем мне не мешаешь. Я тебя даже обни…

В трубке послышались вторые гудки. На второй линии настойчиво названивал Тагир.

– Нармин, Тагир звонит. Я переключусь.

– Хорошо.

– Да, Тагир…

– Дозвонился до одного своего помощника, но он мне ничего не обещал. Сказал, что праздники.

– Тагир, еще раз позвони ему.

– Зачем?

– Позвони ему и установи для него крайний срок – послезавтра. Послезавтра он должен дать положительный ответ.

– Заур, откуда в тебе замашки руководителя? – удивился Тагир. – Вроде всегда был исполнителем.

– Но я же не исполнитель, Тагир. Я же теперь возглавляю отдел в министерстве. Как раз мой отдел занимается прогнозированием. Так что, тебе повезло…

– Погоди, у меня на второй линии – Рустам. Перезвоню тебе позже.

Поговорив со всеми, Заур помыл тарелку и поставил ее на место. В теле до сих пор чувствовалась усталость, тем не менее, он вернулся к ноутбуку, который ожидал его в комнате.