Текст книги "Четверо в Норвегии или Машка остается дома"

Через десять минут сын домой из школы возвращается, письмо в руках держит. Он, почтальон, ему письмо отдал, без всякой подписи. На слово поверил, что мальчик в той квартире, чей адрес на конверте указан был, проживает. А в письме и правда паспорт был.

Голландские косячки с фамилиями

      О том, что голландцы – страшные путаники, я писала и писать буду. Я не знаю, с чем это связано, но это – факт. Они постоянно путают буквы в именах и фамилиях, даже не слишком длинных и сложных для европейского восприятия, как, например, наша. Вот был у нас в Германии один приятель, так у него имечко – не только голландец или немец язык сломает, но и русскому выговорить трудно. Пржепюрко его звали! Представляете, сколько букв понадобится, чтобы на немецкий лад записать? Сейчас попробую: Przschepürсko. А если вслух произнести? Так что наша фамилия – вполне невинная по сравнению с этой.

      Но они все равно путаются! За годы жизни в Голландии муж собрал неслабую коллекцию вариантов написания нашей фамилии. На данный момент их восемьдесят три, озвучу самые интересные.

Дубрезкин

Дабрезки

Доктор Брускин

Дубронштайн

Пражинскин

Дорбскинд

Добринзон

Догрузкин

Дробрунскин

До Брускин

Бобрынскин

Дросчек

Добрускикин

Дубросник

Добрусник

Добускин

Дубрезкин

И последняя, просто шедевр, меня доконала: Долбескин! И кто, получается, я после этого? Долбескина? Все, не могу больше держать эту коллекцию в тесном семейном кругу, спешу поделиться с миром!

Хроника одного опыта или как я с овсом экспериментировала

Я даже не знаю, что я кефиром заливала. Может овес, а может пшеницу. А все Ирка, моя подруга. Я, говорит, про новую диету прочитала. Заливаешь две столовых ложки гречки с вечера кефиром и ешь это каждый день в течение двух недель. Голод испытываешь сильный и сразу, но надо терпеть. Насчет сильно, с утра, в принципе, есть хочется, и две ложки гречки большой роли не сыграют. Поэтому мы поспорили немного насчет количества. Мол, никому еще плохо от трех ложек гречки не стало, и не надо себя в гречке ограничивать. А если добавить туда изюм, бананчик, яблочко, то очень даже полноценный завтрак получится. И почему только две недели? Нравится, так ешь на здоровье сколько угодно!

На следующий день Ирка сказала мне, почему только две ложки. Потому что она и одну в себя с трудом запихала, но похудела при этом за день на целый килограмм! В это я, конечно, не поверила, может, весы неровно стояли, но заинтересовалась и полезла в кухонный шкаф. Гречки там не было, но была полба. Я, кстати, не знаю, что это такое, зерна и на овес, и на пшеницу похожи. Также не помню, когда и зачем я ее покупала, наверное, опять позвонил кто-то. Но не суть.

Залила я вчера кефиром пять (!!!) столовых ложек зерна, потому что вдруг понравится, и вдруг муж тоже захочет. Хорошо, что я забыла о них и ему, как всегда, на завтрак яичницу приготовила. Потому что так долго я еще в жизни не жевала!

Вот я знаю, что если лошадь кормить овсом, то тело у нее становится поджарым, а если только сеном, то от него живот раздувается. А с людьми как? Хотя бы с женщинами? Не то чтобы мне это сильно было надо, но поджарый живот – это для любого тела хорошо. Так может и с гречкой то же самое, что с овсом? В общем, пошла я в магазин, завтра с ней экспериментировать буду. А то с полбой чистота опыта не та!

Романтизм по-голландски

Современные люди в массе своей – не романтичны, а уж здесь, в Голландии, и подавно. Тем удивительнее история, которая произошла несколько лет назад в Роттердаме. Дело было так.

Встретились как-то молодой человек и девушка и полюбили друг друга. Да так сильно, что молодому человеку захотелось непременно жениться. Ну, и женился бы, девушка вряд ли бы возражала. Но нет, случилось у него романтическое помутнение рассудка. Захотел он брачное предложение поинтересней обставить, чтоб наверняка и чтоб надолго запомнилось. Надо сказать, у него это получилось.

Сюрприз должен был выглядеть так. Спускается он с небес, паря, как ангел, перед окнами девушки. Насчет крыльев за спиной – не уверена, но с букетом в руках. После заготовленной речи следует признание в любви и предложение руки и сердца. Все красиво, умиленные соседи аплодируют, мама платочком утирает слезы.

Но жизнь, как говорится, внесла свои суровые коррективы. Девушка та жила на окраине города, в тихом районе с невысокими домами в один ряд. Сонная атмосфера, чужие здесь не ходят. Молодой человек арендует подъемный кран на колесиках, с крановщиком. Крановщик паркует свой кран на соседней улице, так, чтобы стрела крана свисала аккурат на уровне окна любимой. Она из окна выглядывает, а там жених на стреле висит, ножками болтает.

В общем, уж не знаю как, но кран потерял равновесие и свалился вместе с незадачливым херувимом прямо на дом, где жила девушка, проломив за компанию крыши двух соседних домов. Жители пострадавших квартир ищут новое пристанище, юноша, по счастью, отделался царапинами и легкими ушибами. Повезло, видать, бог романтиков любит. Или дураков.

Девушка, из-за которой вся эта история приключилась, быстренько предложение руки и сердца приняла, а то вдруг парень еще чего учудит. Правда, сам он говорит, что зря с краном замутил. Лучше бы на полянке в лесу колено преклонил и там с букетом полевых цветов в руке предложение сделал. А на улице этой, на которой кран свалился, никто из соседей с семьей девушки не разговаривает. И с женихом тоже.

Поклон и рюмка водки. Теория шести рукопожатий

Есть такая теория, что все люди на земле находятся друг от друга на расстоянии шести рукопожатий. Шесть – это слишком далеко, чтобы хвастаться близостью, я расскажу о тех, с кем я через одну или две руки связана.

Начну с английской королевы. Наш приятель англичанин открыл несколько лет назад какой-то университет в Великобритании. За это он был удостоен приема у ее величества в Букингемском дворце. Королеве руку не жмут, лишь в поклоне голову склоняют, поэтому я тут же вскочила из-за стола и склонилась перед ним в нижайшем реверансе. Почтительности моей не было предела! Приятель был – душка, совсем на директора не похож. А познакомились мы с ним через его жену, которая была одно время моей подругой.

Не одна рука, но две отделяют меня от Курчатова. Один очень хороший друг другой моей подруги – бывший физик-ядерщик. Он живет сейчас в Дрездене, как и подруга. Кстати, его жена – бывший мастер спорта по фехтованию и работала когда-то на киностудии, сценическое фехтование ставила. Красивые сцены на шпагах во многих исторических фильмах – ее постановки.

Так вот, университетский диплом у этого знакомого подписан Курчатовым, я сама подпись видела. Высокий красивый мужчина, язык не повернется назвать его дедом. Моя подруга и его жена зовут его просто «Вовка», хотя ему уже очень много лет. Это – две разные женщины, если что.

Следующие связи я приобрела через моего студенческого друга Борю, который – не муж. Отношений у нас не было, потому и сохранились, хотя было время каких-то смутных попыток. Боря периодически женился, разводился, любил детей… Всем им он давал свою фамилию и гражданство, умудряясь не жениться при этом на мамах.

Как-то со скуки и от разочарований в личной жизни он ударился в политику, да еще в немецкую. То ли в CDF вступил, то ли еще в какую партию, я в них не разбираюсь. Мы еще с подругами, когда его поступок обсуждали, решили, что бабу ему надо, тогда и дурить перестанет. А к чему это я? А, из-за его политической карьеры я и с президентом Афганистана через одно рукопожатие знакома, и с Ангелой Меркель, и еще с кучей других около президентских личностей. И я тут же протянула Боре руку, а не сердечно чмокнула в щеку, как обычно.

А один раз мы с женой одного немецкого дипломата надрались, так уж получилось. Это событие произошло на проводах моей подруги Сабрины в Саудовскую Аравию. Она туда с мужем по работе уезжала и страшно представить, со сколькими саудовскими принцами я через ее мужа знакома! Дипломат был братом мужа подруги и тоже пил не меньше. Он рассказал, что в самом начале своей карьеры встречался по работе с Владимиром Путиным. Брат тогда еще не был дипломатом, а просто служил мелкой посольской сошкой в Ленинграде, Я тут же спросила его: «И водку вы с ним тоже пили?» «Конечно!» – ответил он, и я и тут же полезла с ним чокаться.

Самая последняя встреча произошла совсем недавно в Дюссельдорфе. Я приехала туда навестить нашего больного и очень пожилого друга. Он ложился на операцию, и по этому поводу к нему весь день кто-то заходил, в том числе, и этот господин. Назвать по-другому этого холеного представительного мужчину мне трудно, потому что он, ну, правда, барин! К тому же, принадлежал в свое время к театральному миру – через одну из своих бывших жен. Сам актером не был, но дружил со всеми, в том числе и с Михаилом Державиным. С ним он просидел за одной партой все школьные годы, и теперь от Державина от меня отделяет лишь одно рукопожатие.

Проведя часа три у друзей, я засобиралась на поезд. А когда уже ушла, господин этот сказал задумчиво друзьям: «Было бы ей хотя бы семьдесят, я бы на ней женился…» А на замечание моего друга, что, вообще-то, я – замужем, он ответил, что это его никогда не останавливало, все шесть раз! А что касается меня, то я никогда не думала, что возраст – это недостаток!

Забытые вилки

Жизнь в Голландии приучила меня не удивляться тому, что голландцы все путают, но к компании КЛМ у меня до сего момента претензий не было. И сейчас, в принципе, нет, потому что это – не претензия, а смех один!

Лечу я в Москву из Амстердама. Пассажиры заняли свои места, самолет трогается с места. И даже вовремя, минута в минуту. Я сижу у прохода, в середине кресло пустует, у окна – молодой человек в очках носом в лэптоп уткнулся. Самолет набрал высоту, сейчас кормить будут. Вдруг командир экипажа делает объявление по громкой связи, сначала – на голландском языке, затем дублирует то же самое на английском. Объявление такого рода, что я голландский вариант вообще не поняла! Потом прослушала английский и поняла, что в первый раз поняла правильно. Смысл объявления заключался в том, что для пассажиров эконом-класса забыли захватить столовые приборы, то есть, ножи и вилки, за что экипаж дико извиняется!

Тут в проходе появляется стюардесса… В голландских самолетах почему-то все стюардессы – среднего возраста, чуть ли не пожилые. Молодые и хорошенькие – редко-редко встречаются. Стюардесса еще раз извиняется, предлагает взять вместо вилок пластиковые чайные ложечки и радостно сообщает, что на обед сегодня – спагетти! Потом ей почему-то показалось, что одних ложечек нам будет недостаточно, и она начинала предлагать другие варианты поедания спагетти, показывая это в лицах. Можно, например, положить спагетти горкой на салфетку и отправить это в рот. И добавила, что мы можем не волноваться, салфеток на борту – много!

Черт! Жалко, что я впереди сижу, не увижу, как другие будут мучиться! Молодой человек рядом со мной встрепенулся и говорит растерянно, что не совсем понимает, что происходит. Я объясняю, он выдает что-то вроде: «О, господи, что же делать?» Тут кто-то сзади спрашивает стюардессу, есть ли у них какая-то альтернатива? В смысле, что-то более удобное для употребления, чем спагетти? Она отвечает, что есть соленые сухарики!

Мне стало страшно весело, и я попросила сразу две ложки. Говорю, что я их как китайские палочки использовать буду. Получилось очень даже ничего, пока я спагетти себе на джинсы не уронила. Вытерев пятно салфеткой, я уже не выпендривалась, и доедала обед как все – ложкой!

А голландцы, сидевшие сзади, громко возмущались и ругали работников аэропорта, грызя при этом альтернативные сухарики. А я подумала, ну, что за народ! Вечно они всем недовольны! Согласитесь, было бы гораздо хуже, если бы случилось наоборот: взяли вилки, но забыли про спагетти.

Слава

Я живу в Роттердаме и не считаю себя публичной личностью. В смысле, чтобы меня на улице узнавали, так нет. Мастер из соседней парикмахерской и работники суши-бара – не в счет, я все-таки мимо них почти каждый день хожу. Но сегодня меня узнали, да еще как! Рассказываю.

Я пошла в торговый центр за занавесками. Знала, что вряд ли их там найду, там в основном одежду продают, но вдруг? Торопиться мне было некуда, муж не скоро с работы придет, так что смотрю на все подряд. Вдруг замечаю пристальный взгляд какой-то женщины. По виду непонятно, из какой она страны, но точно не голландка. И тут она обращается ко мне по-английски.

– Простите, можно вас спросить?

– Да, пожалуйста, – тоже по-английски отвечаю я ей.

– Вас случайно не Ирина зовут?

Я удивлена безмерно, быстро прокручиваю в голове, откуда она меня может знать. Может в школе видела? Так я там сто лет не была. Из инстаграма? Возможно, но тоже вряд ли. Почему-то на русском отвечаю с запинкой: «Д-да». Она тоже переходит на русский: «Нет, правда? Вы – та самая Ирина из ЖЖ, и у вас есть мопс Маша?» Я, в полном обалдении: «Да!»

– Ой, как хорошо! А то смотрю – вы, не вы? Думаю, спрошу, а это – не вы, глупо получится! И продолжает: «Я – Света. Я присылала вам из Братиславы фотографии своего бульдога для «Субботних собачек» три года назад. Я переехала недавно и сейчас живу в Амстердаме».

Ничего себе! Это что же, благодаря своей Машке я международное признание получила? «Субботние собачки» – была моя еженедельная рубрика в Живом Журнале, которую я ради прикола вела когда-то в противовес «Пятничным котикам». Ее я так же давно забросила, как и сам ЖЖ, а вот поди же, слава нашла своего героя.

Уже уходя, Света спросила меня, как там Машка? Я ответила, что нормально, но она стареет и все больше спит. Света сказала, что жалко, и ушла, пообещав написать как-нибудь. По происшествие нескольких дней эта встреча стала казаться почти нереальной. Друзьям рассказываю, они удивляются и верят. Я сама себе уже не верю! Для веры мне нужна Света! Света, где вы?! Отзовитесь, а то я начинаю думать, что вы – моя выдумка! Хотя такое даже нарочно не придумаешь!

Магия имен

Я давно заметила, что имена притягиваются. У кого-то в окружение – одни Светы, у кого-то – Сергеи, а у меня – сплошь Ирины и Борисы.

Услышав имя Ирина, я сразу настораживаюсь. Это – как обещание счастья! В девяноста процентах из ста наше общение будет складываться удачно с большой вероятностью перехода в дружбу. Борисов у меня тоже много, хотя, казалось бы, это и не самое распространенное имя. Моего мужа зовут Борис, мою лучшую подругу зовут Ирина, а ее мужа – тоже Борис! Правда, он не так давно стал бывшим мужем, но это к притяжению имен отношения не имеет.

Есть еще одна Ирина из Дюссельдорфа, где мы жили какое-то время, не подруга, но хорошая знакомая. С Ириной из Турции вообще произошло слияние с первого взгляда, далее идет Ирина из Страсбурга. Чудный город! К счастью, я успела ее посетить, когда она еще не уехала оттуда куда-то в другой город. Кстати, встреча с двумя последними Иринами произошли благодаря социальным сетям – виртуальная симпатия плавно переросла в реальные отношения. Ирина из Парижа – тоже из Живого Журнала. Мы каждый раз встречаемся, когда я в Париж приезжаю! Поэтому, когда я говорю мужу, что звонила Ира, он просит меня конкретизировать.

С Борисами – та же история. Сначала появился Борис из Колумбии, ударение – на первый слог. Студент университета Дружбы Народов тогда еще имени Патриса Лумумбы. Мой партнер по ламбаде на всех универовских фестивалях и конкурсах, как мне нравился этот танец! Он встречался с моей подругой и соседкой по комнате Таней, через пару лет они расстались. Татьяна вскоре вышла замуж, где она сейчас – без понятия. А Борис после учебы вернулся домой с другой русской женой, пишет мне время от времени и зовет нас с мужем в гости. Думаем. Колумбия, все-таки.

Список Борисов продолжает наш знакомый из Украины, который живет в Лейпциге. Потом идут старый друг из Дюссельдорфа и еще один мой студенческий приятель, который, как и мы, эмигрировал в свое время в Германию. С этими тремя произошла забавная история, сейчас я вам ее расскажу.

Мы только что переехали в Голландию из Лейпцига и поселились на севере страны в Гронингене. На Новый год мы пригласили друзей из Дюссельдорфа – Ларису и Борю. Мой муж их еще со своей юности знает, Лариса вела у них в городе «Клуб сложного кино». Новые Года Борис, муж Ларисы, отмечал своеобразно. У него был маленький глобус, он втыкал в страну или город, куда уже пришел праздник, флажок и обзванивал всех друзей с периодичностью в час. С коньяком! Акция называлась «Новый год шагает по планете». На этот раз мы решили не тратить время на звонки, а праздновать вместе.

Отпраздновали, наступило первое января. Голова не болела, но была как-то не на месте – все-таки ночь не спали. Как проснулись, разошлись по интересам: я – Ларисе город показывать, а Бори остались дома играть в шахматы. Возвращаемся, а муж говорит мне: «Звонил какой-то Борис, с которым мы летом в Лейпциге коньяк пили. Сказал, они едут к нам в гости. Ты не знаешь, кто это?»

– Без понятия. Сколько их?

– Тоже не знаю.

Ладно. Одним Борисом за столом больше, одним меньше – какая разница. Тем более, я, кажется, догадывалась, кто это – тот, что в Лейпциге живет. Его старшая дочка с нашим младшим сыном в один класс ходила. Мы у них были буквально пару месяцев назад и, в том числе, пили коньяк.

      И тут у меня начинает ехать крыша! Дело в том, что жена Бори родила недавно ребенка, ему еще года нет! Где я их всех спать уложу, и чем я первого января младенца кормить буду?! Ему же специальное питание нужно, а у меня, сами понимаете, кроме холодца и селедки под шубой в холодильнике ничего нет! Ой, нет, ложная тревога. Детским питанием они, наверняка, запаслись.

Тут опять звонок, уже на мой номер. Связь – через слово, как будто человек где-то в полях бродит.

– Ир, привет! Узнала?

– А то!

– Как дела?

– Отлично!

– Ничего, если мы к тебе, как снег на голову?

– Ничего.

И спрашиваю аккуратно, чтобы определить хотя бы количество. Нельзя же человеку сказать, что понятия не имею, кто он?

– Борь, сколько вас?

– Четверо.

Блин, точно с детенышем едут. А он, будто уловив мою тревогу: «Да, ты не готовь ничего особенного, мы чаю попьем и обратно поедем». Ага, обратно. Семьсот километров. Тут до меня доходит, что это вряд ли тот Борис, а какой-то совершенно другой. И я решила просто обреченно ждать. Приедут – разберемся, кто есть кто.

А тот Боря, что к нам с Ларисой в гости приехал, веселится вовсю, глядя на нас. Он – отличный мужик, кстати. Первым в Севастополе виндсерфинг сконструировал, одними только фотографиями в заграничных журналах руководствуясь. И меня на нем стоять учил когда-то. Говорил: «Одна минута свободного падения – и ты серфер!» Мне до минуты не хватило сорока секунд, и серфером я так и не стала.

Подъезжая к нашему дому, Боря еще раз позвонил. И до меня дошло! К нам ехал мой студенческий друг, который сейчас живет в Гамбурге. Когда я училась, он уже закончил иняз и приходил к нам на филфак с целью познакомиться с приличной девушкой. Наивный! Я еще не была замужем, но была не свободна и не уделила ему должного внимания. Мы просто подружились.

Помню, он принес мне арбуз на Новый год, в конце восьмидесятых это было сродни чуду. В ту ночь из-за этого Бори я со своим тогдашним женихом поссорилась. Так что, спасибо ему, что я не вышла замуж раньше времени и дождалась своего Борю.

Мы встретились еще раз перед самой эмиграцией. Его привел для обмена информацией приятель мужа. «Друг у меня, – говорит, – полиглот. Восемь языков знает! Он уехал недавно в Германию, может что полезное расскажет».

– Восемь языков, говоришь? А зовут его не Борисом, случайно?

Согласитесь, не так много в нашем городе полиглотов, чтобы не догадаться. Он, конечно, страшно удивился, увидев меня! Поделился всем, что, по его мнению, могло нам пригодиться, оставил номер телефона и исчез из моей жизни лет на десять. Нашлись мы случайно в тех же соцсетях. Он развелся с первой женой, опять женился, родил вторую дочку и опять развелся. В общем, было о чем поговорить, и он тут же приехал к нам в Лейпциг, где мы и пили коньяк. А четверо – это он, его дочка от второго брака, и родители, которые приехали навестить единственного сына.

Не думайте, что это – конец. Совсем недавно звонит он мне радостный и говорит, что нашел, наконец, свое счастье. Как вы думаете, какое у этого счастья имя? Правильно, Ирина! Надо было ему сразу на какой-нибудь Ире жениться, а не испытывать судьбу с другими именами. Потому что я просто уверена, что магия имен существует! Ирины и Борисы просто созданы друг для друга!

Как мы дом в Голландии покупали

Итак, мы все-таки купили его… Зачем? Бес попутал. Как говорится, нашло временное помрачение ума. До переезда в Голландию мы благополучно прожили несколько лет в Германии и никакой недвижимости, слава богу, не приобрели. Хотя муж хотел, потому что у всех уже было. Да и никакой особой необходимости в покупке дома или квартиры мы не испытывали, поскольку по работе приходилось очень часто переезжать. Ни на одном месте мы дольше трех лет не задерживались и корни нигде так и не пустили. В общем, надоело! В Голландию мы приехали с твердым намерением начать стабильную жизнь.

Прибыв на место, мы с большим удивлением обнаружили, что здесь практически отсутствует рынок съемного жилья. Он есть, конечно, но найти подходящее жилье очень трудно. Поэтому почти все, кто приезжает сюда работать по контракту даже на пять лет, старается это самое жилье приобрести. А потом продать, часто – с выгодой. Золотые были времена! Они закончились с нашим появлением в этой замечательной стране, и я надеюсь, мы не имеем к этому никакого отношения.

Дом на первое время мы, конечно, нашли с большим трудом, но это было нечто. Его построили лет шестьдесят назад и сохранили с тех пор во всей своей первозданности, включая сантехнику. Впрочем, ее было немного. Ванна отсутствовала вовсе, вместо нее был душ. За грязной занавесочкой торчал он жалкой рогулечкой и плевался во все стороны, кроме нужной! Стены были покрыты черным слоем плесени. Что-то мне это напоминало… Вспомнила! Давным-давно, еще на заре моей студенческой юности, я сбежала после второго курса в деревню, зайдя в тупик в своих запутанных отношениях с одним молодым человеком. Там я работала в местной газете и жила в общежитии торфяного техникума. Так вот в том торфяном общежитии был в точности такой же душ!

Рыжий туалет находился на первом этаже. Он гремел Ниагарским водопадом, когда в нем спускали воду. Если кому-нибудь, не дай бог, приспичивало ночью пойти по нужде, то просыпалась вся семья и даже, думаю, старушка соседка, живущая слева! Соседей справа не было, дом заканчивался нами.

К дому прилагался микроскопический садик. Забор, отделявший его от дороги, давно лежал на кустах разросшейся ежевики, и никто его ставить обратно не собирался. Чтобы его починить, ежевику следовало сначала вырубить, а без письменного разрешения хозяев делать это было нельзя. Это, чтобы вы не подумали, что мы – лентяи.

Теперь о внутреннем убранстве. Спальня… Она была темно-синего цвета! Когда-то она, очевидно, предназначалась для гостей. Об этом говорило наличие прямо в комнате белой раковины с льющейся из крана одной только холодной водой! А зачем гостям горячей водой в хозяйской ванной плескаться? Зубки можно и холодной водичкой почистить, а все остальное мыть – нечего! Глядишь, гости побыстрее домой уберутся. Голландцы, они не очень гостеприимны. Стоила эта роскошь непомерных денег, и, поверьте, то, что мы имели, был далеко не худшим вариантом! По крайней мере, в детской комнате было окно. В некоторых голландских квартирах дети спят в каморке без окон, как Гарри Поттер у нелюбимых родственников.

Правда, был и плюс в виде большого старинного парка поблизости. Там были старые корявые деревья и заросшие ряской прудики, в которые Машка, наш мопс, не раз падала. Молодая была и глупая. Думала, что раз не видно воды, то её нет, и можно гнаться за утками. На седьмой попытке до нее дошло, что утку можно достать только вплавь, а плавать мопсы не любят.

Наличие парка успешно компенсировала большая детская площадка, служившая прокладочкой между домом и парком. Во время переменок там резвились школьники из ближайшей начальной школы, а когда уроки заканчивались, там резвились те же школьники, только в рамках группы продленного дня. От их криков дрожали стены, и приходилось повышать голос, чтобы услышать домочадцев или зашедшего на чаек гостя.

Вот район был хороший. Подавляющее население – голландцы, по улицам не ходили наркодилеры, а в соседнем доме не жили многодетные выходцы из Северной Африки. Но их на севере Голландии вообще мало. Нечего им потому что здесь делать! Как сказал один пациент моего мужа, они чувствуют себя здесь плохо, вдали от своего народа и культуры. И что он, пациент этот, хочет поближе к своему народу перебраться. А на вопрос мужа, куда же это – поближе, он спокойно ответил: «В Лейден или Амстердам». Мы бы и сами туда с удовольствием перебрались, но начинать карьеру лучше в глубинке, здесь легче идет процесс интеграции.

Хотя, что касается интеграции, мне на нее глубоко плевать. Все свои силы я потратила на внедрение в Германию, и повторения этого мучительного процесса я не хотела. Честно, в «голландку» я сначала поиграла. Начала я с того, что сменила машину на велосипед. Сделала я это по настоятельной рекомендации одной моей голландской знакомой. Она не советовала тащить за собой машину в новую жизнь и говорила, что в стране, где на шестнадцать миллионов жителей приходится восемнадцать миллионов велосипедов, она не нужна вовсе! И я ей поверила.

Мой роман с велосипедом закончился в первые же полчаса, пока я добиралась под проливным дождем на этом гребаном велосипеде до центра города! И все это для того, чтобы купить специальную велоодежду на случай этого самого дождя! Одежду я купила, велосипед забросила, а широкие прорезиненные штаны и плащ типа плащ-палатки долго потом валялись у нас в кладовке. Лет через пять я их подарила соседке, она была очень рада.

Так же, как велосипед, мне совершенно не понадобился в Голландии голландский язык. Нет, на языковые курсы я отходила и язык выучила. Но через полгода забыла его напрочь! Представляете, совершенно невозможно практиковаться! Голландцы, как акцент услышат, сразу на английский или немецкий переходят. До сих пор без языка как-то обхожусь и не я одна такая.

Вообще, чем мне Голландия нравится, так это полным пофигизмом в отношении того, как ты живешь, что ты делаешь и на каком языке разговариваешь. До тех пор, конечно, пока ты финансово независим или не попросишь чего-нибудь у государства – паспорт королевства Нидерланды, например. Но это – мой личный опыт, с другим он может и не совпадать.

Но возвращаюсь к нашему дому. Мы могли гарантированно прожить в нем только шесть месяцев. После этого контракт ежемесячно продлевался, пока дом кто-нибудь не купит. Это как-то напрягало, хотя никто его покупать не собирался. В общем, мы подумали, и стали искать Идеальный Дом, в котором мы будем жить долго и счастливо.

***

Сама не знаю, почему, но долгое время, живя в Германии, мы думали, что Голландия – одна из самых культурных и продвинутых стран Европы. Этакая королева Бенилюкса плюс Германии. В этом нас убедили знакомые голландцы, которым их любовь к родной стране не мешала комфортно существовать бок о бок с немцами, которых они, прямо сказать, не любили.

В общем, мы искренне считали, что делаем культурный прорыв, переезжая сюда. Но очень быстро мы поняли, что современные голландцы слишком далеко ушли в процессе эволюции от тех трудяг, которыми были когда-то. И на вопрос местных жителей о том, почему мы предпочитаем жить у них, а не у немцев, вежливо, но цинично отвечаем, как кот Матроскин, что потому что здесь платят больше, а работать надо меньше. Вот и все, что нас держит в этой замечательной стране. Во многом сформировать такое отношение нам помогла покупка дома. Медвежья услуга, скажу я вам!

Пожалуй, сейчас самый подходящий момент рассказать, что такое голландский жилищный стандарт. Зависит он во многом от места, где вы собираетесь жить. Несмотря на свои маленькие размеры, Голландия весьма неоднородна в своих традициях. Там, где исторически жили католики, все гораздо красивее, уютнее и дороже. «Богато» обставлять свой дом – вообще не грех, дома там как-то наряднее. К району проживания католиков относится южные провинции, примыкающие к Маастрихту.

Мы приземлились на севере, где основной религией был кальвинизм. Все красивое здесь было пережитком католического прошлого, а сама роскошь – греховна. Во Фрисланде и на севере даже праздники и дни рождения не отмечались!

Кстати, традиции кальвинизма проявляются и в одежде, она, скажем так, совсем не яркая. И если вы возразите мне, сказав, «а вот в Амстердаме мы видели…», то я отвечу, что Амстердам – это не Голландия. Там иностранцев живет больше, чем голландцев. А пестрая радостная толпа в центре города вообще на девяносто пять процентов состоит из туристов.

Первое, что бросается в глаза по приезду в Голландию – это огромные окна, очень часто без занавесок. Все пространство нижнего этажа открыто для всеобщего обозрения. Дома выглядят как большие аквариумы, каждый может заглянуть в окно и приобщиться к жизни среднего голландца. Эта традиция тоже уходит корнями в религию: людям скрывать нечего, богу должно быть видно все. Наверное, отсюда эта всеобщая убежденность в красоте и уюте голландских домов. Со стороны холодных улиц так уютно смотрится камин, старые кресла вокруг овального стола, всякие финтифлюшки на подоконниках… В доме всегда убрано, редко увидишь бардак на столе или неубранную одежду на кресле. Каждая мелочь говорит о том, что хозяевам скрывать нечего.

Тот, кто никогда не был внутри такого дома, подумает, что такая же обстановка царит везде. Но не обольщайтесь. Туда, куда не достигает ваш взгляд, лучше не заглядывать. Внизу на первом этаже все классно, а до того, что дальше в доме творится, голландцам – вообще до лампочки. Скромненько, дешево, ничего лишнего. В гостиной на потолке – старинная бронзовая люстра с хрустальными подвесками, а в спальне – лампочка с бумажным абажуром за пять евро из Икеи. Ванны – маленькие, как саркофаг небогатого фараона, если вообще есть ванна, примитивный душ, как в дешевом кемпинге.

Конечно, не все дома такие, есть очень даже ничего, но я говорю о среднестатистической массе. Вспоминать неприятно, но в одном из домов, который мы посетили, ковролин в спальне был протерт до дыр. Не говорю о том, что могли бы и заменить перед продажей, но хоть бы дерюжку какую сверху кинули.