Текст книги "Нить жизни. Роман"

Я, помимо перевода, мало говорила, в основном слушала. К счастью, и внимание на мне особенно не сосредотачивали. За четыре дня нашей поездки мы смогли посетить два фармацевтических предприятия и познакомиться с их работой. Для меня это было очень интересно, я старалась как можно лучше запомнить все, что нам рассказывали. В свободное время мне дали возможность осмотреть Женеву, несколько раз погулять по городу и по магазинам. Я с радостью фотографировала улицы, достопримечательности города, и время от времени просила прохожих сфотографировать меня на фоне какого-либо памятника или красивого здания. Женева особенный город в Европе, именно сюда бежали в свое время протестанты из других стран, чтобы укрыться от преследований священничества католической церкви. А несколько веков спустя здесь наши будущие революционеры сформировали планы по социальному переустройству России. Эти обстоятельства не мешали самому городу жить трудолюбивой, благополучной и размеренной жизнью. Такая глубокая философия – беречь как зеницу ока свою устойчивость и благополучие, позволяя другим смотреть на мир иначе при условии, что они соблюдают обязательные требования к своей жизни здесь. Со временем, побывав по работе в очень многих местах, я поняла, что такое качество присуще и другим городам в Европе, особенно столицам, но каждый раз это выглядело очень индивидуально.

После моей командировки работа в нашем отделе протекала, как и прежде. Дмитрий всегда стремился выделиться в глазах шефа, в первую очередь посредством того, что деятельность возглавляемого им отдела почти не имела нареканий. Ситуации по подготовке контрактов бывали разные, порой требовалось составить их срочно, тогда мы оставались до позднего вечера и выходили на работу в субботу.

Со мной Дмитрий общался более сдержанно в части отрицательных эмоций, чем с другими, но из-за малейшей моей ошибки сильно злился. Через некоторое время я поняла, что другим он дает право быть глупее, чем ему хочется, но только не мне. В его глазах не было ничего хуже ошибки, то есть того, что человек не обдумал или не заметил, хоть и должен был это сделать.

Дмитрий резко преображался, можно сказать, менялся на свою диаметральную противоположность, когда мы собирались на наших корпоративных праздниках, не было человека более компанейского и более веселого, чем он. Дмитрий с готовностью принимал роль тамады и прекрасно с ней справлялся. Речь не шла, конечно, о мероприятиях с участием нашего генерального директора – в таких случаях он неотступно соблюдал субординацию и высказывался только тогда, когда ему предоставляли слово. Все признавали широкую эрудицию Дмитрия, а по чувству юмора ему просто не было равных. Вместе с тем, у него были темы, на которые он садился, словно на любимого конька и зацикливался. Например, сообщал окружающим обо всех известных в истории случаях многоженства среди правителей древнего мира и раннего средневековья, в том числе среди правителей христианских государств. Не вызывало сомнений, что Дмитрий относился к идее многоженства, да еще при наличии неограниченного количества наложниц, как к прекраснейшей из всех известных форм брака. В общении с женщинами Дмитрий был всегда учтив, старался понравиться, но при этом был совершенно неуловим для тех, кто положил на него глаз и хотел приручить. Что важно, на семейной жизни Дмитрия его многочисленные внебрачные связи не отражались. Он действительно любил жену, обожал сына и держал эту часть своей жизни вне досягаемости для сиюминутных поверхностных увлечений. Что при этом должны были чувствовать его подруги, было известно только им одним. Как мне казалось, он влюблялся всерьез раза два, но по его собственному последующему признанию, желание соединить свою жизнь с другой женщиной иссякало к концу второй недели. Он даже специально засекал, сколько времени его чувства находятся на пике, и с какого дня начинается понижение. Мне казалось, что его эмоции к противоположному полу ближе всего находились к сфере вкусовых ощущений – он словно гурман ел и пил от взаимоотношений с понравившимися ему женщинами, смаковал эти эмоции, обсасывал их и… выплевывал. Впрочем, это касалось его интимных отношений, во многом другом Дмитрий не любил бросать своих бывших пассий. Он устраивал их на хорошую работу, помогал в трудных жизненных ситуациях конкретными действиями и деньгами.

У нас с Дмитрием были иного рода отношения. Поскольку мы давно знали друг друга, и он хорошо знал моего мужа, то в голову ему не приходило меня обхаживать. Дмитрий относился ко мне с неподдельной теплотой, и за время совместной работы у меня возникло чувство локтя и уверенность, что если на кого я могу положиться в полной мере, то только на него.

Как Дмитрий сам неоднократно признавался, моя поддержка в сложных ситуациях по работе и активная помощь в его начинаниях были очень важны для него. Мы с ним часто вместе ходили обедать, что давало возможность поговорить на любые темы, часто не связанные с работой. Никто из сотрудников отдела к нам не присоединялся. Видимо, ребята воспринимали наше общение во время обеденного перерыва как сеанс психотерапии для Дмитрия. Надо сказать, что и мое, порой накапливающееся на Дмитрия раздражение, растворялось в час нашего спокойного общения за едой. Именно в такие моменты случалось, что Дмитрий рассказывал мне что-то о своей личной жизни, но всегда только об отдаленных по времени событиях и никогда о том, что он испытывает сейчас. Дмитрий говорил со мной на эти темы очень откровенно, с неожиданной для его обычной манеры общения искренностью. Он не стремился что-либо приукрасить, не боялся себя обругать или показаться недостойным в моих глазах. Он рассказывал свои жизненные истории так, как будто я была его младшей сестрой, а он, абсолютно веря в мою преданность, одновременно и исповедовался и учил меня жизни.

Спустя шесть лет с момента моего прихода, когда наша фирма, в значительной мере благодаря усилиям Дмитрия, вышла на свой новый виток развития, он сообщил о своем уходе ради создания собственного бизнеса. Многие вздохнули с облегчением, другие, я в том числе, сильно расстроились. Неприятно, когда уходит столь яркий и значимый человек из компании. Вряд ли это нарушит наше успешное положение на рынке, но то, что без Дмитрия это будет немного другая организация и несколько другой коллектив, не вызывало сомнения. Дмитрий пригласил всех сотрудников в ресторан, наш генеральный директор Валерий Михайлович тепло напутствовал его на прощание и искренне поблагодарил за семь лет прекрасной работы. Дмитрий подошел ко мне в конце вечера и сказал, что считает наши отношения крепкой дружбой, которая не зависит от места работы. Заставил меня пообещать, что буду ходить с ним ужинать, когда он будет меня приглашать, ведь обедать вместе теперь у нас не будет возможности.

2 часть

Прошло почти девять лет с тех пор, как я перешла работать в фармацевтическую компанию.

На нашей фирме разрабатывался новый проект, связанный с недавним приобретением предприятия по производству фармпрепаратов. Это было среднее по размерам, но устойчивое по критериям оценки бизнеса производство, расположенное в ближнем Подмосковье. Моей частью работы в этой связи была разработка и внедрение программы управленческого учета и анализа. Речь шла о том, что мне следовало привлечь наиболее продвинутую в области компьютерных финансовых технологий фирму, помочь составить техническое задание и обеспечить внедрение созданной по нашему заказу программы. Поскольку я постоянно работала с программистами, хотя и над более локальными задачами, то суть проблемы меня нисколько не напрягала, а только радовала своей новизной и масштабом.

Как и все подобные задачи, эту я начала решать с проведения тендера. Обзвонив несколько фирм и проведя серию встреч, я вспомнила о том, что в моем ежедневном календаре была сделана запись о компании, из которой мне звонили как финансовому директору с редким постоянством – приблизительно раз в квартал. Я нашла телефонный номер этой компании, она называлась «Юкка», и попросила связать меня с менеджером, который консультирует по вопросам компьютеризации управленческого учета. После мелодичного пиликанья в трубке раздался уверенный голос, мужчина представился Владиславом и сказал, что уместнее называть его без отчества, так как их компания придерживается западного стиля общения. Выслушав мои вопросы, он сказал, что готов приехать к нам в офис и рассказать о возможностях предлагаемого программного продукта, который можно дописать под наши требования.

Владислав попросил назначить встречу на вечер текущего дня, у меня тоже не было оснований медлить, так как срок, который наш шеф дал для разработки и реализации проекта, был всего шесть месяцев.

Ровно в назначенное время в дверь кабинета постучались, и появился молодой человек лет тридцати с гусарской внешностью: стройный, со слегка прищуренным взглядом голубых глаз, выражавших высокую самоуверенность, с пышной, но аккуратной шевелюрой светлых волос. Владислав прошел к креслу, на которое я ему указала, открыл ноутбук с презентацией и, как стало ясно, оказался прекрасным продавцом. Как следовало из пояснений Владислава, их программа соответствовала по своим функциональным параметрам нескольким лучшим продуктам, имевшим широкое применение в США, Австралии и некоторых европейских странах, но была адаптирована к нашим российским стандартам бухгалтерского учета, а также выгодно отличалась от западных продуктов по цене. После полуторачасовой беседы мы договорились, что Владислав на днях приедет ко мне со своим руководителем – генеральным директором Игорем Федосеевым, который лично вел в компании «Юкка» крупные проекты.

После анализа предложений нескольких фирм я доложила нашему генеральному директору о выбранном мною партнере и получила его полное одобрение – он всегда был сторонником западной системы учета и анализа. Шеф, как это часто бывало, поручил мне самостоятельно вести проект, и раз в неделю информировать о ходе его реализации.

Через два дня после нашей первой встречи Владислав приехал, как и обещал, с генеральным директором Федосеевым Игорем Васильевичем. Как только они вошли в мой кабинет, я ощутила странное волнение. Я не сомневалась, что его причиной послужил господин Федосеев, но четко сформулировать, что же конкретно меня разволновало, не могла. В свои тридцать семь лет я хорошо владела навыками самоконтроля, и мое беспокойство ничто не могло выдать, но мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы внимательно выслушать своих собеседников, а не разглядывать Игоря Васильевича, пытаясь понять, что же в нем особенного. Мы договорились об условиях договора – о цене и сроках, которые как раз укладывались в определенные моим шефом рамки. На следующую неделю было намечено подписание договора. От меня требовалось как можно подробнее подготовить предварительное техническое задание и заполнить опросные листы, переданные мне Владиславом и дающие возможность составить представление о структуре будущей сетевой программы, количестве рабочих мест и их функциональной насыщенности.

Владислав и Игорь Васильевич весьма галантно распрощались со мной, каждый счел нужным поцеловать мне руку. После их ухода я откинулась на спинку кресла и задумалась на несвязанную с моими делами тему, что довольно редко со мной бывало на работе.

Господин Федосеев имел ярко выраженную мужскую внешность. Черты его лица были резкими, словно вырубленными мелким топором. Выражение лица было несколько суровым, но стоило ему улыбнуться, как становилось понятно, что он относится к жизнерадостным людям и при случае не прочь посмеяться. Он обладал стройной фигурой, что явно его молодило, но реальный возраст был от сорока пяти лет. Что же так меня встревожило в нем?

К своему неудовольствию я вынуждена была признать, что отреагировала на него как на особенного мужчину, который имел, наверное, нетривиальные характеристики личности, иначе, что же заставило меня так впечатляться?

– А может, и не имел. Но, в конечном счете, ничего ужасного в этом нет – успокаивала себя я, – Вероятнее всего, при последующих встречах у Игоря Васильевича проявятся какие-либо отрицательные поведенческие моменты и мой особый, так нежданно возникший к нему интерес, исчезнет.

В наступившие выходные к нам на дачу приехали друзья – моя подруга Галина со своим мужем Славой и сыном Вовой. Мы, как и прежде, часто встречались семьями, проводили время за беседами, прогулками, игрой в преферанс. Наши дети тоже были дружны и охотно общались. Мы с Галей старались как можно интереснее накрыть стол, она привозила с собой что-то специально приготовленное, я тоже делала наши самые любимые блюда на обед. По вечерам мужчины жарили шашлык, дети им активно помогали. Нашего старшего сына Александра Галина расспрашивала про будущие планы, заодно проверяла, как у него с английским, Миша с Вовой носились по второму этажу и вокруг дома. Как мы не были близки с моей подругой, я не могла делиться с ней своим беспокойством по поводу Игоря Васильевича. По моим ощущениям это оскорбило бы наши с ней общие ценности – счастливую семью, благополучный дом. Даже разговор на тему о том, что мое внимание привлек неординарный мужчина, казался мне нежелательным. Одно дело поведать, как кто-то за тобой пытается ухаживать, помыть ему кости и вместе пошутить над этим, совсем другое – сказать, что первая же встреча с незнакомым мужчиной чувствительно задела тебя саму. Но, так или иначе, общение с друзьями врачевало меня, возникшая ранее душевная тревога отступила, и после выходных я ощущала равновесие и обычную уверенность в себе.

В среду, как мы запланировали, фирма «Юкка» выслала текст договора на разработку и инсталляцию компьютерной программы для управленческого учета и анализа. Я согласовала текст договора с юристами и на пятницу пригласила господина Федосеева и Владислава к своему шефу для его подписания. Ожидая встречу с Игорем Васильевичем, я опять ощутила беспокойство, переходящее в тревогу. Мне важно было не выдать свою, не пойми, откуда взявшуюся сильную симпатию к нему, а остаться внешне раскованной и спокойно-доброжелательной.

Очень пунктуально, как и прежде, Владислав и его шеф приехали к семнадцати часам. Игорь Васильевич был одет строго и безукоризненно – темно-синий костюм, белая рубашка, василькового цвета галстук с крупным узлом по только что появившейся моде. Дорогие черные туфли завершали его респектабельный облик. В моем кабинете, куда наши будущие партнеры заглянули перед визитом к генеральному директору, Владислав проверил подготовленный мною пакет документов и с чувством выполненного долга расслабился в кресле. Игорь Васильевич пытался занимать меня разговором о преимуществах программного продукта своей компании. Он сидел, развернувшись полностью в мою строну, откинувшись на спинку стула с явным элементом самолюбования, и, как мне показалось, старался мне понравиться. Я отвечала с учтивой любезностью, сама же испытывала то тянущее изнутри влечение к нему, то внутренний холод, чуть ли не до озноба.

Вскоре из приемной Валерия Михайловича позвонили и пригласили пройти к нему. Шеф, как всегда радушно распахнул дверь своего кабинета, обставленного лучшей офисной итальянской мебелью. Разговор начался о том, какой опыт имеет фирма «Юкка» в установке управленческих программ, кто является ее клиентами в Москве. Решение о заключении договора Валерий Михайлович принял заранее, на основании моих докладов и полученной им внешней информации, что не мешало ему показать будущим партнерам, что свое окончательное решение о подписании договора он принимает в ходе общения с ними. Как обычно, наш генеральный навел справки о фирме «Юкка», получил хорошие отзывы от знакомой компании, с которой «Юкка» не так давно работала. Было видно, что Игорь Васильевич и Владислав оценили профессионализм моего шефа и поняли, что в его лице получили самого взыскательного партнера, тем лучше было для последующей работы по проекту. Через полчаса договор был подписан, и Валерий Михайлович отпустил наших новых партнеров. Мы с Владиславом и Игорем Васильевичем договорились о поездке в начале следующей недели на наше предприятие. Когда они ушли, я села в кресло с полным опустошением, на глаза навернулись слезы, благо никто этого не мог видеть. Что же это такое, почему?! Почему такое сильное влечение, которое уже перерастало во влюбленность, возникло к незнакомому человеку, да еще с первой встречи? Я ведь не знаю его! Какими реальными чертами характера он обладает? Все это было ужасно – с ходу увлечься мужчиной, чьи представления о жизни, чести, достоинстве могут сильно расходиться с моими собственными представлениями.

Дома я эмоционально тянулась к мужу. Он был ведь самым близким и родным человеком для меня. Виктор по своему доброму отношению, по своей абсолютной преданности мог сравниться только с моей матерью. Меня так и подмывало рассказать ему о своих мучениях, но разве можно было это сделать? Это был тот самый половой рубеж, переходить который было крайне нежелательно. Мне вспомнился случай из жизни, про который рассказывал отец Виктора, скончавшийся два года назад. Он лежал однажды в больнице с известным режиссером и наблюдал, как к тому приходят одна за другой поклонницы, некоторые из которых имели статус любовниц. При этом жена режиссера тоже почти все свое время проводила рядом с ним. Аркадий Матвеевич спросил у соседа, не боится ли он возможной реакции жены и не стесняется ли ее? Режиссер, которому было приблизительно шестьдесят пять лет, ответил, что они прожили с женой вместе сорок лет и что она ему уже больше мать, чем жена, поэтому, он не стесняется показывать ей все стороны своей жизни.

Для меня такая философия была неприемлема, мне хотелось видеть в муже все-таки не мать, а близкого человека противоположного пола. Из-за чего на вопросы Виктора о моем настроении и самочувствии мне приходилось отговариваться и ссылаться на переутомление от работы.

Оставшуюся часть недели я занималась текущей работой и детализацией технического задания для будущей компьютерной программы вместе с нашим отделом информационных технологий и экономистами из моей службы. Вместе с тем все дни до следующего вторника я не могла нормально ни спать, ни есть. Ночами в голове крутилась мысль о том, как я буду выстраивать взаимоотношения с Игорем и как далеко я готова в них зайти. Стоит ли мне располагать его к себе, или же оставить в покое и даже не пытаться? Наверняка, он женат, имеет детей. Я должна отвечать и за их спокойную жизнь, не только за свои чувства. А что я буду ощущать, если покажу Игорю свою симпатию, а получу холодную ответную реакцию? Такой вариант был возможен, хотя, как я считала, Игорь и сам испытывал симпатию ко мне. В качестве итога этих непростых размышлений я сформулировала мысль о том, что стану пытаться лучше узнать Игоря, буду по возможности медленно нащупывать дорогу к его душе, но буду это делать обязательно, так как пересилить тот аркан, на котором меня к нему тянуло, было выше моих сил.

Утром во вторник я направилась на машине в сторону области, чтобы, как мы и договорились с представителями «Юкки», показать им фармацевтический завод. Я уже привыкла, что бываю более пунктуальна, чем партнеры, с которыми приходится работать. Так и теперь я первой подъехала к загородному ресторану, возле которого мы договорились встретиться, чтобы Игорь Васильевич и Владислав могли следовать за моим автомобилем, не боясь заблудиться. Черного цвета мерседес и спортивная бордового цвета мазда появились менее чем через пять минут. Я отметила про себя дороговизну машин, на которых приехали наши новые коллеги – видимо, хорошо зарабатывали на своем программном обеспечении, а может, еще на чем-то. Развить эту мысль дальше мне не удалось, так как господин Федосеев и Владислав вышли из машин поздороваться со мной. Я собрала свою волю, чтобы казаться спокойной. Но по моему внешнему виду все равно можно было предположить, что я либо изнуряюсь в фитнесе, либо измучена какой-то внутренней проблемой.

Я спросила, почему они не на одной машине, на что Владислав ответил, что он, возможно, уедет несколько раньше, чем Игорь Васильевич, так как должен успеть на следующую встречу.

Через пятнадцать минут мы подъехали к заводу. На предприятии работало на данный момент триста пятьдесят человек, замен среди менеджеров мы еще не проводили, так как не хотели, чтобы пострадал процесс производства. Валерий Михайлович рассчитывал на меня в части анализа ситуации на предприятии, понимая, что при внедрении компьютерных управленческих программ затрагиваются структура и технологии управления, слабые звенья при этом проявляются автоматически.

На протяжении всех лет моей работы Валерий Михайлович давал мне возможность познакомиться с деятельностью фармацевтических компаний за рубежом, в том числе с фармацевтическими производствами. Его философией было внедрение лучших мировых технологий в управлении и в производстве. Моей сферой деятельности в нашей компании был финансовый учет и анализ, но видя мою готовность усваивать знания из других областей деятельности, шеф давал мне возможность посмотреть структуру производства и узнать в общих чертах о применяемых технологиях. Как правило, это были предприятия наших партнеров – поставщиков фармацевтической продукции, или фирмы, где наша компания стала совладельцем. Я была очень благодарна своему руководителю, который всегда целенаправленно занимался моим развитием, добиваясь широкого взгляда на поставленные им задачи. Похоже, он видел во мне замену Дмитрию, хотя мы выполняли разные функции в компании, но основным было не это. Валерию Михайловичу важно было иметь рядом надежного человека, крепкого характером, жизнелюбивого, нацеленного на высокие личные результаты, а, значит, на высокие результаты в работе. Похожий подход Валерий Михайлович старался применять ко всем членам исполнительной дирекции.

При реализации проекта на фармпредприятии специалисты «Юкки» должны были выступать отчасти как аудиторы – их рекомендации по оптимизации процессов могли восприниматься руководством и сотрудниками предприятия как объективные, вызывая наименьшее отторжение в отличие от императивных указаний, которые исходили бы от их новой головной фирмы, то есть от нас.

На проходной фармацевтического завода нас встретил генеральный директор предприятия и два его заместителя. Василий Андреевич, так звали гендиректора, был невысокого роста, лысоватый, простецкого вида мужчина. По своему опыту я знала, что по такой внешности мало что прочитаешь, но изначально настроила себя к нему хорошо, ведь если он нормальный руководитель, то наше дело ему помочь. Василий Андреевич был внимателен и приветлив, при этом не лебезил, за что я поставила ему первый плюс. Нас одели в белые халаты и бахилы, чтобы провести по цехам, при этом в два цеха, где шло непосредственное изготовление лекарственных препаратов, все равно не пустили, потому что там могли находиться только так называемые декретированные сотрудники – по аналогии с пищевым предприятием. Заместитель директора по производству подробно комментировал все, что происходило в цехах, было видно, что он профессионал. Валерий Михайлович встречался несколько раз с руководителями этого предприятия и успокоил в отношении сохранения их занятости. Второй заместитель отвечал за экономику и контролировал сбыт продукции. Он был единственным, кто заметно нервничал, возможно, потому, что мы собирались воздействовать на ту сферу деятельности предприятия, за которую отвечал он. Часа два у нас ушло на просмотр компьютерных программ, которыми пользовалась бухгалтерия и экономисты. В части бухучета все было довольно примитивно, но работало нормально. А вот программы экономистов представляли собой жалкое зрелище, по сути дела, их единственной функцией был подсчет затрат по каждому из производимых лекарственных препаратов.

Игорь Васильевич расспрашивал сотрудников, точнее сказать, интервьюировал и вел записи по их ответам. Его задачей было определить этапы введения информации в программу для функционирования системы контроля над затратами. Другой частью программы был контроль этапов сбыта продукции. Я присутствовала при интервьюировании, и мы делились своими соображениями. Спустя пять часов после приезда на предприятие, мы распрощались с гендиректором, и вышли за проходную.

– Дарья Сергеевна, не откажите в возможности пообедать с вами. Мы могли бы обменяться мнениями относительно дальнейших действий на предприятии, – попросил господин Федосеев.

– Хорошо, только давайте постараемся уложиться в один час, – ответила я. Предложение Игоря прозвучало для меня как награда за мучения в течение предыдущих двух недель.

– Прекрасно. Остановимся тогда возле ресторана, где вы нас ждали по дороге на предприятие.

Спустя пятнадцать минут мы сидели в уютной прохладе хорошего ресторана и пили апельсиновый сок, дожидаясь своего обеда. Игорь Васильевич задал мне несколько вопросов о работе, после чего неожиданно начал рассказывать о себе: как давно он работает в «Юкке», где он работал до этого, какое у него образование. Оказывается, он долго служил в армии, и теперь я поняла, откуда у него офицерская выправка. У меня вдруг появилось чувство, что несколько дней мне сильно хотелось поймать огромную рыбу, но я еще не попыталась это сделать, а рыба сама решила приплыть ко мне, и вот сейчас как раз это делает.

Игорь рассказывал о сыновьях, очень коротко о жене. Старший сын учился в институте, младший в школе, жена вела домашнее хозяйство. Игорь коснулся в своем рассказе даже родителей и детства. Я внимательно слушала, ловя не только смысл, но по большей части интонации, оттенки интонаций – они давали больше информации, чем слова.

Поначалу я удивилась тому, что же заставило Игоря Васильевича откровенничать со мной. Поскольку других идей у меня не было, вспомнила прочитанное недавно объяснение этому явлению, что когда встречаются так называемые «кармические партнеры», у них возникает потребность рассказать о себе. Люди, которые знали друг друга в предыдущей жизни, хотят дать своему бывшему знакомому отчет о том, что успели сделать в этой жизни, до момента встречи. Защитить эту теорию очень трудно, но, пожалуй, она лучше всего объясняла то, что побуждало Игоря Васильевича столь открыто говорить о себе. Возможно, он тоже пережил что-то особенное при знакомстве со мной. В любом случае, было трогательно с его стороны так доверчиво рассказывать о событиях своей жизни, словно желая объяснить мне, что он стоящий человек и ему можно доверять. Так у меня появилась возможность начать свое реальное знакомство с Игорем.

Игорю было сорок шесть лет – на девять лет старше меня. Отец его был геологом, которому довелось заниматься геологической разведкой в дружественных СССР странах Африки и Азии, мама ездила в командировки вместе с мужем. Игоря в детстве по большей части воспитывала бабушка, вместе с которой он жил в ее квартире в центре Москвы. В юности, гуляя на улице, как многие его сверстники, он в чем-то смахивал шпану, что не мешало ему хорошо учиться в школе и потом поступить в военно-инженерное училище. Сразу по окончания училища он женился на девушке из параллельного класса и еще через год родился их старший сын. Стремление выделяться на службе сделало свое дело, и Игорь был допущен к разработке и проектированию новейшей на то время вычислительной техники. Процесс развития мировых компьютерных технологий шел тем временем своим чередом, а резкое сворачивание программ развития военной техники в период пост перестройки сформировало у него решение прекратить службу в армии и начать, наконец, зарабатывать нормальные деньги «на гражданке». Тем более, это стало актуальным в связи с рождением второго ребенка в семье, тоже мальчика. Игорь начал заниматься поставками персональных компьютеров в Россию из-за рубежа, что ему удалось и позволило практически сразу заработать хорошие деньги. Кроме этого, его кооператив разрабатывал программное обеспечение для торговых и небольших производственных компаний, появлявшихся в начале девяностых, как грибы после дождя.

Рассказ Игоря и сама возможность общения с ним действовали на меня благотворно. Пока мы сидели вместе и обедали, ушел душевный трепет, который измучил меня за последнее время. Наверное, факт приема пищи тоже сказался положительно, ведь я практически не ела последние несколько дней. При этом я знала, что выражение моего лица спокойное, по нему нельзя прочитать моих эмоций – интеллект, как всегда, тщательно их контролировал.

Ближе к концу обеда Игорь спохватился, что не успел узнать ничего толком обо мне.

– Дарья Сергеевна! Обещайте, что при следующей нашей встрече расскажите о себе. Мне это очень интересно, я виноват, что заболтался и не дал вам слова сказать, – извинялся Игорь.

Мы вышли из ресторана ровно через час, как и планировали. Сели в машины и ехали до кольцевой автодороги друг за другом. Вскоре Игорь помахал мне из машины рукой, и мы разъехались каждый в своем направлении. Моя душа почти пела, ведь я только что разговаривала с ним, слушала его, видела его добрые взгляды. Для меня это было лекарством от душевных мук. Наша следующая встреча и совместная работа с Игорем были запланированы на пятницу – это совсем недолго, успокаивала себя я, всего через три дня.

Муж обратил внимание вечером, что я лучше выгляжу, и почти приобрела прежнюю жизнерадостность. Я пользовалась возможностью пообщаться с детьми – они всегда давали мне положительные эмоции. Столько жизненного оптимизма, как у моего Миши, я не знала ни у кого. Мой младший сын рассказывал мне о событиях в школе, о занятиях с репетитором по математике, о том, какие новые компьютерные игры он видел у своих товарищей. Еще Саша и Миша пересказывали мне школьные анекдоты. В такие минуты я любила становиться такой же, как они, и искренне смеялась то над глупым анекдотом, то над своими забавными детьми. Я понимала, что не имею права показывать детям свои переживания, ни плохие, ни хорошие. Поэтому изо всех сил старалась полностью переключаться на волну общения со своей семьей. Влюбленность в Игоря не мешала испытывать, как и раньше, глубокие чувства к мужу, я не могла бы его оставить ни при каких обстоятельствах. Новая часть моей внутренней жизни и моего общения была насколько возможно отделена мною от остального. Мысли об Игоре включались, когда я оставалась одна.