Текст книги "Тени крылатых богов"

Тени крылатых богов
Ирина Семичева

Иллюстратор Наталья Ямилова

Редактор Ольга Волкова

© Ирина Семичева, 2023

© Наталья Ямилова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0060-5335-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тени Хохловки

Москва, Хохловка, 2014 год

Жанна вышла из налоговой и поспешила к ближайшему метро. Настроение у нее было хуже некуда. Проторчала здесь столько времени… Теперь плестись в темноте, под противным мелким дождем. До ее Марьино ехать час на метро, и там еще пять остановок на автобусе. Ноябрь в этом году был особенно мрачным, ни одного солнечного дня. Ветер, дождь, холод.

«Все жалуются на питерскую погоду. Да хуже погоды, чем в Москве, нет нигде! – злобно думала Жанна, стараясь не попасть новыми сапогами в грязь. – И это самый центр города, Хохловка. Колдобина на колдобине. А еще Марьино ругают! У нас там хотя бы ровный асфальт положили!»

Поскользнувшись, она с размаху наступила в лужу, темные брызги полетели на бежевое пальто. Чертыхнувшись, Жанна посмотрела по сторонам. Прохожих не видно, улица была сумрачной и тихой. Жанна расстроенно потерла пальто платком, пятна остались на месте. Тут еще и ветер усилился, саднившее с утра горло вновь дало о себе знать.

Жанна плотнее затянула тонкий шарфик. «Выпендрилась. Как же, в центр Москвы еду! Кто тебя видит в этой темноте?! Надела бы нормальный толстый шарф. Им три раза обмотаться можно. И шапку, ту, с широкими отворотами. Ну и что, что к пальто не подходит? Тетки в налоговой – те молодцы, одна – в старушечьем платке, вторая – вообще в рейтузах. Зато им тепло! Ну и ползи теперь по грязи в жалком шарфике и тонких колготках. Аккурат к ночи доползешь до своей глухомани. А заодно – и до бронхита. Если ноги не сломаешь на этой Хохловке».

Жанна сглотнула, горло саднило все сильнее. Порыв ветра вывернул зонт, холодные капли падали теперь на лицо. Она боролась с зонтом, что-то хрустнуло, край зонта повис, как сломанное птичье крыло. Кое-как пристроив зонт над головой, Жанна почти побежала вперед. «Плевать на лужи. Все равно сдавать пальто в чистку. Сколько еще тут до метро? Улица просто бесконечная! Терпеть не могу этот район».

Где-то справа, между одинаковыми темными домами, брезжил слабый свет. И вдруг Жанна почувствовала запах. Пахло хорошим кофе. Было так неожиданно ощутить запах кофе на ледяной улице, что Жанна опять споткнулась. Она поспешила на свет и разочарованно остановилась.

Это было не кафе. Маленький магазин сувениров. Вывеска «Пустячки на Хохловке». У входа – подобие барных столиков в виде бело-синих бочек с надписью «Сгущенное молоко». Простенок магазина между двумя окнами был покрыт плетущимся виноградом. Осенью, конечно, почерневшим и высохшим. Над козырьком двери – квадратный фонарь с цветными стеклами, какие-то причудливые висюльки, колокольчики.

«Наверное, летом тут красиво. А сейчас выглядит нелепо. Бочки сгущенки, надо же». Жанна понуро развернулась к дороге. Порыв ветра тронул колокольчик, тот прозвенел еле слышным, нежным звоном. До Жанны вновь донесся аромат кофе. Она заглянула в окно магазина.

Теплый желтый свет. Девушка за прилавком разговаривает по телефону, смеется. От пола до потолка – полки, забитые пестрыми безделушками. А в центре магазина – качели! Качели на толстых веревках, на сиденье – подушка в виде щекастого зайца. В углу – пианино.

«Зачем тут пианино и качели эти? Кому здесь нужны сувениры, уже не знают, как привлечь внимание к этому барахлу. Вон, ни одного покупателя».

Бухгалтер строительной фирмы Жанна Миронкина больше всего на свете презирала пустую трату денег. И людей, тратящих деньги на сувениры, презирала тоже. Сувениры – это самая бессмысленная вещь в мире. Игрушки хотя бы нужны детям. И то недолго.

Тут девушка за окном отхлебнула из керамической оранжевой кружки, продолжая разговаривать. И Жанне нестерпимо захотелось кофе, и тепла, и чтобы на голову не лило хотя бы десять минут. Не раздумывая дольше, она открыла дверь. В магазинчике пахло не только кофе. Там стоял аромат апельсинов, корицы и еще каких-то пряностей. Было очень тепло. Негромко мурлыкал джаз. Девушка за прилавком, закончив разговор, улыбнулась Жанне. Та не успела ничего сказать, как продавщица, симпатичная брюнетка с хвостиком, предложила:

– Хотите кофе? У нас он очень хороший. Я быстро сварю.

И не дожидаясь ответа, уже снимала с полки большую белую кружку с нарисованным солнцем. Жанна только кивнула немного смущенно. Девушка поставила турку на маленькую плитку. Жанна рассеянно бродила по магазину, рассматривая безделушки на полках.

Здесь были мешочки со специями, мягкие игрушки, кружки со смешными надписями, шкатулки, какие-то молодежные рогатые шапки. И такие вещи, как деревянные счеты и старые пластинки.

«Неужели кто-то покупает этот цветной хлам?» – думала Жанна.

Кофейный аромат был все сильнее, девушка сказала:

– Ваш кофе готов. Вот, возьмите к нему печенье, оно вкусное, и внутри – бумажка с предсказанием.

Девушка была милая, и Жанна не стала отказываться. Она развернула обертку на круглом имбирном печеньице. На бумажке под оберткой была надпись: «Скорые изменения в жизни ждут тебя! Удивительных чудес!»

Жанна фыркнула, брюнетка рассмеялась.

– Я тоже не очень верю в предсказания, – сказала она. – Надеюсь, там что-то приятное?

Жанна пожала плечами. Она огляделась, ища, куда бы присесть с кружкой.

– Садитесь у пианино. Или вон в то кресло, – предложила продавщица.

– Если я сяду на качели – они меня выдержат? – Жанна сама не понимала, почему вдруг ей захотелось на качели.

– Да, конечно. На них все качаются, – успокоила девушка. Тут у нее зазвонил телефон, и она вновь стала разговаривать.

Жанна осторожно опустилась на подушку с зайцем. «Я точно заболеваю. Сижу в сувенирной лавке, пью кофе на качелях. Наверное, температура», – думала она. Кофе был крепким, обжигающим, печенье – вкусным.

Жанна пила из кружки маленькими глотками, слегка покачиваясь на качелях. Звучал джаз, девушка тихо говорила. Было уютно, Жанна совсем позабыла о времени. Ее взгляд скользил по полкам магазина, как вдруг она увидела зонт. Мужской зонт-трость, черный, с массивной костяной ручкой. Стоял в углу, возле пианино. Жанна подошла к прилавку.

– Ну, все, пока, целую, – брюнетка закончила разговор. – Как вам кофе? – спросила она.

– Кофе отличный, спасибо, – ответила Жанна. – Скажите, а тот зонт продается? Сколько он стоит?

Девушка покачала головой.

– Извините, зонт с браком. Все никак руки не дойдут списать.

– Понимаете, мой зонт сломался. Боюсь, я даже до метро не дойду в такую погоду.

Они одновременно посмотрели в окно.

– Да, похоже, ливень начался, – вздохнула продавщица. – А хотите, я вызову вам такси?

Такси Жанна решительно отвергла. Такие траты были не в ее характере.

– А какой там брак? Может, некритично? – просительно сказала она.

– Там на ручке краска облупилась. И нитки по швам немного вылезли, – ответила девушка.

– Это неважно! – заверила Жанна. – Давайте я его все же куплю. Сколько?

Девушка немного подумала. Потом сказала:

– Берите бесплатно. Я бы его все равно списала.

Обрадованная Жанна взяла зонт, раскрыла, закрыла, зонт работал нормально.

– Большое спасибо! Сколько я должна за кофе и печенье?

Брюнетка назвала цену. Жанна расплатилась.

– Хорошее у вас тут место! – сказала она, желая сделать продавщице приятное. Впрочем, это была правда.

Жанна согрелась, после крепкого кофе чувствовала бодрость, горло не болело. Она попрощалась с девушкой и вышла из магазина. На улице дождь все усиливался. Мужской зонт распахнулся надежным темным куполом, как парашют. Свой сломанный зонтик Жанна положила в сумку.

«Отдам Петровичу, он починит. Все, скорее в метро, и дома попарить ноги». Она уже выходила из проулка, как вдруг столкнулась с мужчиной. Невысокий, в сером берете, он чуть не сбил ее с ног, поспешно выбегая навстречу. Недовольно проводив его взглядом, Жанна увидела, как он мчится к двери магазинчика. «Кому-то срочно понадобились сувениры? Или он к этой девушке опаздывает? Даже не извинился. Но как же мне повезло с зонтом! И бесплатно. Удача».

Она приближалась к широкой проезжей улице, когда услышала топот за спиной.

– Постойте, женщина, подождите!

Жанна обернулась. Тот невысокий, в берете. Воротник пальто поднят, лица не разглядеть. Видны только глаза, темные, неприятные, и крючковатый нос.

– Послушайте, продайте мне этот зонт! – выпалил мужчина хриплым фальцетом.

– Как это? А как же я? Дождь ведь! – возмутилась Жанна. – Нет, я не продам!

– Но он мне очень нужен! – мужчина придвинулся ближе, и Жанне стало не по себе.

Мимо них промчалась машина, прохожих не было.

– Продайте, очень прошу! Сколько вы хотите? – Мужчина буравил ее темными глазами.

– Да нисколько, оставьте меня в покое! – отрезала она. Хотела было идти, но странный незнакомец схватил ее за рукав. Жанна отдернула руку.

Мужчина вцепился в зонт.

– Отдайте! Иначе вы пожалеете! – просипел он, тяжело дыша.

– Подите прочь! – ледяным голосом отчеканила Жанна.

Мужик молчал и упрямо тянул к себе зонт. В конце улицы показался быстро едущий автомобиль. Около них он сбавил ход, Жанна увидела, что это полицейские. Мужчина отпустил зонт, бросил яростный взгляд на Жанну и помчался вверх по улице.

Через минуту серый берет скрылся за пеленой дождя. Из машины выглянул офицер.

– Дама, у вас все нормально? – осведомился он. Жанна оглянулась. Незнакомца не было нигде видно.

– Да, да, все хорошо, – пробормотала она и быстро зашагала к метро. Полицейский проводил ее взглядом. За спиной она услышала шум мотора, патруль поехал дальше. По дороге домой Жанна думала о сером берете.

«Сколько же в Москве сумасшедших, особенно осенью. На что ему понадобился этот зонт? Глаза у него… Точно шизофреник. Может, навязчивая идея, мужик скупает черные зонты. Странно, бежал в сувенирный магазин за зонтом, что ли? Черт, если б наша налоговая не переехала – в жизни бы ни ногой на эту Хохловку».

Глаза у нее слипались, мысли путались. Хотелось поскорее принять горячую ванну, надеть шерстяные носки, лечь в постель. Завтра – выходной, можно лежать целый день у телевизора, полоскать горло. В воскресенье съездить за продуктами, потом – на маникюр, потом приготовить еды на несколько дней. И к понедельнику быть опять в форме.

Жизнь Жанны Миронкиной давно устоялась, текла размеренно и спокойно. Один день был похож на другой. Сначала она жила с младшей сестрой и матерью. Мать растила их одна. Вырастила. Жанна поступила в финансовую академию. Ей, отличнице, с ее любовью к цифрам, поступление и учеба дались легко. Пока младшая сестра, Ленка, искала себя, Жанна уже точно знала, кем хочет быть. И стала, кем хотела. Толковым экономистом. После окончания института сразу нашла хорошее место в крупном госучреждении.

На работе ее ценили как исполнительного, хорошего специалиста. С сестрой они были полными антиподами во всем. Ленка бежала по жизни, вальсируя. Сегодня она занималась живописью, а назавтра к живописи охладевала.

Пробовала поступить в театральный – не получилось. Пела в каких-то самодеятельных рок-группах. Потом вдруг решала стать ветеринаром. Количество ее любовных романов удручало их мать. Очередное пламенное увлечение сестры закончилось рождением у нее дочки.

Отцом ребенка был женатый артист, о разводе речи там не шло. Так у Жанны появилась племянница. Сама Жанна шла по жизни основательно, крепко ступая по земле к своей цели.

Единственный роман, который у нее случился в институте, закончился браком. Иначе и быть не могло. Муж оказался таким же степенным, цельным, как она. Сделал неплохую карьеру, занимал стабильную должность в одном с женой учреждении.

Приключение в их жизни было только раз. Медовый месяц они провели в Юрмале, там у них украли деньги, они ночевали на скамейке парка, потом долго добирались домой. Больше в путешествия не ездили. Построили загородный дом, отдыхали там летом. Зимой ходили в театры, на выставки.

Их вкусы совпадали во многом, они редко ссорились. Хорошая, крепкая семья. Правда, детей не было. Вместе они прожили тринадцать лет. Потом что-то стало меняться. Постепенно, незаметно, день за днем. Жанна упустила тот момент, когда еще, наверное, можно было вернуть их прежнюю жизнь, прежнего мужа.

Когда муж сказал ей, что встретил другую женщину и уходит к ней – Жанна искренне не понимала: зачем ему это? Зачем строить какую-то другую жизнь, если нынешняя, хорошая, уже построена?

Муж, всегда такой рациональный, логичный, сбивчиво пытался ей объяснить, а она смотрела на него и не узнавала. Расстались они тихо-мирно. Жанна осталась в квартире в Марьино, муж перебрался в загородный дом.

Жанна сразу написала заявление об увольнении. На работе ее уговаривали остаться. Но она ушла. Сестре и матери рассказала обо всем кратко, без эмоций. Да она и всегда была очень сдержанной. «Сундучок заперт, ключ потерян», – частенько говорила о ней Ленка.

Жанна искала работу, долго ничего серьезного не попадалось. А потом заболела мать. Были нужны деньги, Жанна продала свою машину. Деньги не помогли, матери у них вскоре не стало. Жанна нашла новую работу. Не экономистом, бухгалтером. И не в госконторе, а в коммерческой фирме.

Сначала ей было сложно свыкнуться с новой работой. Но в итоге ее упорство и работоспособность помогли. В своей фирме она была на хорошем счету. Ее бывшие коллеги сначала еще звонили, спрашивали, как дела. Удивлялись, что из отличного экономиста она переквалифицировалась в простого бухгалтера. Потом, как это обычно бывает, общение с бывшими сослуживцами сошло на нет. Из близких людей у Жанны оставалась одна институтская подруга и сестра с дочерью Галкой. После развода Жанна уже восемь лет жила одна. В этом году ей исполнялось 42 года.

– Рано ты выбрала покой, – говорила ей Ленка. – Ты всегда подтянута, хорошо выглядишь. Я же вижу, мужики смотрят на тебя. Чего ты ждешь?

Жанна молча пожимала плечами, спокойно смотрела на сестру своими светло-карими глазами. Она действительно была ухожена, тщательно заботилась о своей внешности. Ее каштановые волосы с золотистым оттенком всегда были идеально уложены. Без маникюра Жанну никто не видел.

Гладкая кожа, глаза, слегка подтянутые к вискам, умелый макияж. Не красавица, но очень миловидная. Она ухаживала за собой так, как ухаживала за растениями на даче, за своей машиной и квартирой. Во всем должен был быть порядок. Никакой небрежности, никакой расхлябанности.

Квартира должна была быть всегда чистой, стрижка – свежей. Клумбы должны быть идеальной формы, без единого сорняка. Одежда должна быть выглажена, чтобы ни одной морщинки. Только так можно спастись от хаоса окружающего мира. И иметь покой в душе. Жить так, и никак иначе.

Жанна не излагала Ленке своих взглядов на жизнь. Она и так знала, что ей скажет на это сестра.

Месяц назад Ленка сообщила, что встретила любовь своей жизни и уезжает вместе с этой любовью в далекий Мурманск. Мужчине ее мечты предложили там работу. К удивлению Жанны, мужчина оказался не артистом, не рок-певцом и даже не художником.

Обычный инженер. Выглядел скромно. Говорил простым человечьим языком. А не так, как изъяснялись предыдущие «звездные» кавалеры Ленки. И Жанна не могла понять странный выбор сестры.

Племянница Галка оставалась в Москве, она училась на втором курсе мединститута, жила в квартире бабушки.

– Ты присматривай за Галкой, ладно? – попросила Ленка при прощании. – Игорь, парень ее, он хороший, но все равно как-то неспокойно. Я буду часто звонить, конечно.

– Ты его действительно любишь? – неожиданно спросила Жанна.

Прежняя Ленка тут же бы затараторила, горячо нахваливая достоинства любимого. Нынешняя Ленка ответила двумя словами: да, очень. И эти слова были произнесены так, что Жанна не нашла, что сказать еще. «Все меняются. Ленка стала совсем другой. Галка выросла, из пухлой серьезной девчушки превратилась в веселую красотку. Одна я – все та же», – думала Жанна, проводив сестру.

В воскресенье Жанна позвонила Петровичу, соседу. Тот иной раз помогал ей с мелким ремонтом. Также он неплохо разбирался в компьютерах, Жанна часто обращалась к нему за помощью с программами. Петрович был занят, пообещал зайти вечером, починить зонт. Жанна собиралась в маникюрный салон. На улице опять зарядил дождь. Пришлось брать тот черный мужской зонт из сувенирной лавки.

В прихожей Жанна взяла его в руки, и… Костяной набалдашник зонта остался у нее в руках. «Похоже, меня преследует фатальная неудача с зонтами. Это за то, что я не переношу дождь и ноябрь. Петровичу придется чинить два зонта». Жанна покрутила рукоятку, пытаясь приделать ее обратно. Кое-как приспособив набалдашник, она собралась было уходить…

На полу, под ногами, что-то поблескивало. Жанна удивленно рассматривала маленький непонятный предмет. То ли шпилька для волос, то ли длинная булавка. Из желтого металла, на конце булавки – необычная фигурка. Человек или божок с головой птицы. Хищный клюв, крылья за спиной. Фигурка смутно напомнила Жанне картинки из истории Древнего Египта. Что-то из жизни фараонов или египетской мифологии.

Ноги и голова божка – в профиль, плечи тела развернуты анфас. «Странно. Откуда это здесь? Может, Галка уронила? Но нет, она не заезжала два дня». Ее размышления прервал телефонный звонок. Звонили из салона, просили приехать пораньше. Жанна бросила необычную шпильку у зеркала, вышла из дома.

Быстро пролетели выходные. Жанне удалось не разболеться и сделать все запланированные дела. Петрович починил зонты, бежевое пальто отстиралось, обед был приготовлен на несколько дней. Порядок во всем привел ее в отличное настроение. Фиалки на окне цвели буйным фиолетовым цветом и примиряли с противным ноябрем.

Только цикламен, подаренный сослуживцами на день рождения, удручал. Капризный цветок упрямо отказывался цвести, хирел и чах. Несмотря на все заботы о нем. Потеряв терпение, Жанна сообщила цикламену, что его время истекло, вынесла горшок в прихожую, планируя выбросить.

Собираясь на работу, Жанна наткнулась на шпильку с божком. «Все же изящная вещица. Интересно, это ручная работа? Надо вечером позвонить Галке, спросить, не ее ли». Жанна приложила шпильку к пальто. А потом взяла и приколола ее к воротнику.

На работе был обычный для конца года аврал. Все бегали нервные, злые, ругались друг с другом. Довели даже секретаршу Светочку, похожую на белокурого эльфа. Теперь этот эльф орал на рабочих почище любого прораба. Жанна приезжала домой измотанная.

А тут еще любимая племянница удружила тетке. В один из этих тяжелых дней Галка явилась к Жанне с огромной сумкой. И с порога застрочила скороговоркой:

– Тетя Жанночка, дорогая, любимая! Спасите, возьмите ребеночка, это ненадолго, клянусь!

Холодея, Жанна еле выговорила помертвевшими губами:

– К-какого ребеночка?!

– Да вот этого!

Галка торопливо достала из сумки и поставила на пол… кота. Большого белого в рыжих пятнах кота. Который тут же чинно сел и обвил себя пушистым хвостом. Жанна, онемев, смотрела на кота. Кот, не мигая, смотрел на Жанну круглыми, как блюдца, глазами. Наконец к Жанне вернулся дар речи.

– Галина, это ребеночек? Ты сошла с ума!

– Ну тетя Жанночка, ну золотая моя тетенька! Ну куда же я с ним?! Мы с Игорем уезжаем на две недели в Египет, путевки уже на руках! Как вернемся – сразу заберем. Я все-все привезла, корм, лежаночку для него! – частила Галка, разгружая сумку. – Игорь завтра привезет лоток и наполнитель.

– Лежаночку?! – Жанна, кажется, впервые в жизни вышла из себя. Она с ужасом смотрела на пушистое бело-рыжее чудовище. А чудовище, ничуть не смущаясь, пошло вдоль комнаты, обнюхивая углы.

Жанна перевела взгляд на племянницу.

– Кота? Ко мне? Галя, ты точно ополоумела! И откуда он у тебя?

– Из подъезда. Приехала из института, а он сидит. Прямо у нашей двери. Всю ночь сидел. Не могла же я его бросить! – Галка преданно смотрела на тетку. – Мы и объявления везде расклеили. Видно же, кот холеный, домашний. А у нас путевки, вот!

Воцарилось молчание. Кот мягко запрыгнул на подоконник и деловито обнюхивал горшок с фиалками. Жанна ахнула, Галка ухватила кота под толстый живот, стащила вниз. Кот не расстроился, спрыгнул с ее рук и, встав на задние лапы, потянулся к книгам на нижней полке стеллажа.

«Нет – так нет. Мне все равно, что нюхать», – говорил он своим видом. Разве что плечами не пожимал.

– Да он мне испортит все цветы, все здесь издерет и разобьет! – возмущалась с новой силой Жанна. Кот обернулся, его круглые глаза стали еще больше. Он вновь, не мигая, таращился на Жанну.

– Вот видите, он очень умный! И ничего он драть не будет, да, котик? – льстиво стрекотала Галка. Но Жанна была непреклонна.

– Галина, я все сказала. Забирай своего кота и неси куда хочешь! – отрезала она и ушла на кухню.

Был поздний вечер. За окном монотонно шумел ноябрьский дождь. Жанна сидела в кресле у торшера, пила чай, листала книгу. В круглой лежанке у двери спал пушистый белый с рыжими пятнами кот.

Может, потому, что действительно были путевки на руках. А может, потому, что только племянница называла Жанну Жанночкой. Любимой и золотой тетенькой. Сестру с детства все звали Ленкой или Леночкой. Веселые, легковесные имена. Жанну всегда звали только Жанной. И дома, и в институте, и на работе. Серьезное, взрослое имя. Как она сама.