Текст книги "Красные волки"

Ветер взял её за подбородок и посмотрел в глаза:

– С интеграцией всё гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. Поверь, маленькая, этот путь не для вас. Ищи донора на Зеде. Это дорого и качество может быть не очень, – Ветер поморщился, – но я доведу его до нужного состояния. – Он отпустил Елену. – Ну что ж, сейчас твоя идея уже больше похожа на план, даже есть какие-то сдвиги, это тоже хорошо. Думаю, у вас все должно получиться. Ты говорила с родителями?

– Только в общих чертах. Более конкретно поговорить собираюсь в самое ближайшее время.

Карен вдруг оказалась перед дверьми в кабинет отца, одетая в длинную юбку и корсаж. Сама она такое надела бы разве что под угрозой расстрела, да и то, не факт. Она глянула на экран наручного комма – почти девять вечера – пятичасовой провал в памяти. Точнее, пять часов жизни для Елены. Последнее, что она помнила, это то, что решительно собиралась поговорить с отцом. И сейчас ее намерение никуда не делось.

Длинные рукава и широкий подол ужасно мешали, а туго зашнурованный корсаж сдавливал, врезался под грудью и не давал дышать. Даже тяжелая броня была удобнее, чем этот предмет гардероба. Пойти переодеться? Но тогда она растеряет всю решимость и разговор отодвинется на завтра, а потом снова отодвинется, и снова… А потом она улетит вместе с флотом и они оба будут копить обиды, а при следующей встрече маме придется их разнимать. Если следующая встреча вообще когда-нибудь случится. Карен немного ослабила шнуровку, но легче почему-то не стало. Она тяжело вздохнула и вошла.

В кабинете царил сумрак, только экран настольного комма освещал лицо лорда Влада. Уже не молодой, тяжелый и грузный, он вовсе не казался толстым и неповоротливым, наоборот, он своей массой и ощущением силы исходящей от него мог задавить кого угодно. Увидев Карен, он тепло улыбнулся, и она поверила, что они поймут друг друга. Но отец вдруг сердито нахмурился и уткнулся в комм. Странная реакция на ее визит сначала сильно озадачила Карен. Но тут ее осенило: его улыбка предназначалась не ей, а Елене, за которую он ее сперва принял. Так вот кто у него любимая дочь! Захотелось выйти, громко хлопнув дверью, сесть в челнок и вернуться туда, где было все понятно и просто – на Метель. Но она осталась, затолкав поглубже обиду и раздражение – она обещала маме, к тому же, пришла не ссориться, а мириться.

Мириться ей совершенно не хотелось, но это было необходимо. Тарон, пусть и не любимое, но единственное надежное место в мире, где ее примут и поймут. Примут ли и поймут ли? Мама – да, отец – вряд ли. В последнее время ее домом стал флот. И все реже хотелось с ним расставаться даже ненадолго. Да, отец сильно помог ей в самом начале, и до сих пор у нее работают люди с его рекомендациями. Но теперь это ее люди, они по своему желанию продлили контракт с ее флотом, а не потому, что их попросил отец.

Карен решительно подошла ближе и расположилась на стуле напротив отца. Он коротко глянул на нее исподлобья и снова сосредоточился на работе. Недоволен и совсем не скрывает этого, хотя она сделала все, как он просил – сходила на тот дурацкий вечер и умудрилась никого не обидеть и ничего не испортить. Или все же испортила? Поди, угадай, чего он хочет. Хотя и так понятно, чего: чтобы избавилась от флота, вышла замуж, сидела дома, рожала ему внуков и ходила за ним следом с умным видом. Карен глубоко вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться:

– Пап, прости. – Она постаралась вложить в эти два слова всю искренность, на которую была способна.

Отец вздохнул, хмурые брови разгладились. Он вынул из ящика стола початую бутылку и два низких бокала. Плеснул немного себе, вопросительно глянул на Карен, но она, качнув головой отказалась. Отец взял свой бокал, но пить не стал, покрутил его в руках, поставил обратно на стол и тихо сказал:

– Каждый день мы боимся получить послание, где будет сказано, что тебя больше нет. Мы уже потеряли Елену, если потеряем и тебя…

– Но ведь я осторожна, а Елена жива!

– Несколько дней в месяц можно назвать жизнью?

Вроде бы отец сейчас ее ни в чем не обвинял, но в его облике, во взгляде сквозил немой укор, и она чувствовала себя виноватой. Ей было стыдно за то, что она живет, а сестра лишь существует. И причина этому – она, Карен. Хоть и не помнит никакой сестры и ничего о том, как это было. В горле снова поселился ком, который Ветер, казалось бы, прогнал. Воздуха не хватало, и этот проклятый корсаж… Карен дернула шнуровку, почти до предела ослабляя ее, и хрипло ответила:

– Наверное, вряд ли.

– Вот именно! – Отец встал и прошелся по кабинету. – И она никогда не жалуется. Ни разу этого не слышал ни я, ни мама. Но почему-то именно ты, у которой есть все, недовольна и жалеешь себя, а не она, у которой нет ничего. Да, ты не знала о сестре, не помнила. Теперь знаешь. И быть может, пора на время уйти в сторону и дать возможность пожить ей?

Карен замерла, сраженная словами отца. Боль сдавила грудь, а обида и горечь рвали душу. Выходит, все разговоры о переживаниях за нее, на самом деле тревога за Елену. Сама же она не значит ничего, только жалуется и мешает. Она… лишняя! Карен стремительно встала, чтобы уйти и больше не возвращаться, но тут же пошатнулась, глаза ее закрылись на мгновение и снова открылись:

– Этого не будет, отец! Я всего лишь гостья в теле Карен и считаю себя не вправе распоряжаться им.

– Елена, – констатировал лорд. Он подошел к ней, взял за руки и заговорил устало и жалобно: – если бы ты могла не уходить, остаться, хотя бы на год…

На год?! Да, он и раньше просил о том, чтобы она появлялась чаще и оставалась дольше, но речь шла о днях. С другой стороны, целый год нормальной жизни – самой собой, рядом с Ветром, без чужих ролей, притворства и подальше от кораблей, космоса и наемников – это было до головокружения заманчиво. И в равной степени невозможно.

– Это уничтожит Карен и все, что она строила. Ты это знаешь, как и то, что я никогда на это не пойду.

– Я все прекрасно понимаю, но я люблю вас обеих, а Карен все время была в лучшем положении, чем ты и я устал видеть, как ты страдаешь.

– Мои страдания не касаются никого, кроме меня. Если у нас получится разделиться, все закончится.

– Разделиться?! – мягкий голос отца вдруг загремел раскатами. – Я вам запрещаю! Оставьте эту бредовую идею! Я рад, что этой технологии у нас нет, и вы не сможете совершить очередную непоправимую глупость!

Так вот в чем дело! Он говорит странные вещи, потому что боится, что у них ничего не получится или что-то пойдет не так. На самом деле он всегда делил свою любовь к ним поровну – Карен помогал, а ее саму всегда готов был поддержать и выполнить любой каприз. Теперь, когда понятно, что папины слова просто следствие переживаний, все становится намного проще. Достаточно позвать маму и под ее влиянием разговор перейдет в конструктивное русло. Будто услышав ее зов, в кабинет вошла леди Валеска. И удивленная встала в дверях, увидев их друг напротив друга. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы безошибочно определить, которая из двух дочерей перед ней сейчас:

– Елена, что здесь происходит?

– Уже ничего, мама.

– Уже? – мама бросила тревожный взгляд и получила в ответ чуть заметный кивок в сторону отца. Мама чуть прикрыла веки: «понятно». Их обмен взглядами не ускользнул от отца, но он ничего не сказал, лишь скривился

– Я пытаюсь их… ее образумить. – Заговорил отец. – Я боюсь, что результатом их… ее эксперимента с разделением будет нечто не поправимое!

Мама беззаботно фыркнула и с удобством расположилась в кресле:

– Влад, во-первых, мы не знаем, что именно девочки придумали. Возможно, у них безопасный и надежный план. Во-вторых, рано или поздно это должно было случиться.

Присутствие мамы как всегда оказало чудодейственное влияние на отца. Он тут же успокоился и вернулся в образ невозмутимого, серьезного и чуточку вальяжного премьер министра. Таким он ей нравился гораздо больше, с ним можно было что-то конкретно обсуждать без эмоций.

– Посвяти, наконец, нас в подробности своей задумки, – попросил он, присаживаясь на ручку кресла, в котором сидела мама, беря ее за руку.

Елена тут же перешла на деловой тон.

– Идея простая – переписать мою ментальную карту и перенести в сознание донора. Технически это возможно, я уже выяснила. Но для этого нам нужны, – она загибала пальцы, – нейроменталист, техника, клиника, донор, кристал! Кристалл уже есть, спасибо маме, даже два. Специалиста я нашла, это Бергер, и уже получила его предварительное согласие на помощь.

– Ты нашла Бергера! – мать сердито сузила глаза. – У меня к нему очень много вопросов!

– Я знаю, но вопросы будут только после того, как он сделает свою работу.

Мама задумчиво нахмурилась, но тут же приняла решение:

– Хорошо, я не буду откручивать ему голову сразу, пожду еще немного. Но почему из всех существующих специалистов ты выбрала именно его?

– На то была масса причин. К тому же он не способен на подлость.

Мама укоризненно покачала головой.

– А как же назвать то, что в один прекрасный день он исчез, украв из моей лаборатории отчеты и результаты всех исследований его группы?

– Он сбежал не из подлости а просто от того, что исчерпал себя здесь и забрал он только то, что по его мнению принадлежало ему. Вот такой он человек – гениальный и одновременно ужасно глупый. Но не подлый.

– Ладно, пусть так. Итого, у вас условно есть, – загибала пальцы мать, – нейроменталист и кристалл. Нет донора, техники и места для того, чтобы все это провернуть.

Елена немного помялась:

– С техникой все сложно. У меня есть примерный список, и я надеялась, что ты поможешь мне с ним разобраться. Донора мы найдем на Зеде, а про место я рассчитывала задуматься тогда, когда у меня будет все остальное.

– Нет, дорогая, вот это твое «все остальное» вам не понадобится, если вы не найдете где его разместить, – возразила леди Валеска. Лорд Влад ее поддержал:

– Вот именно. Ни донора, ни запрещенную технику вы не можете держать где-либо на территории Альянса. По крайней мере, официально. А неофициальные пути для нашей семьи не приемлемы! Через вас могут свалить меня. Я, конечно, не пуп вселенной, но один из факторов, который поддерживает стабильность в секторе.

– Я найду, как все сделать так, чтобы не навредить ни тебе, ни нам, ни всему сектору, – тихо ответила Елена.

– Но у тебя, по сути, нет никакого плана, – вставила реплику мама. – А без четкого понимания что зачем и как даже я не могу позволить вам взяться за эту авантюру.

От родительских возражений опускались руки и возникало острое желание сделать так, как собиралась Карен – выйти, хлопнув дверью, раз уж поддержки никакой не предвидится. Но сначала она скажет им все, что думает о ситуации:

– Вы не понимаете! Я не прошу у вас разрешения! Мы все равно сделаем это с вами или без вас. Я пришла за помощью, а получила критику и лишние доказательства, что затея бессмысленна. Ты, папа, винишь Карен в том, что я не живу, а сам не хочешь помочь это изменить! Ну а если у нас не получится, я просто уйду навсегда.

Отец подался вперед, пристально вглядываясь в ее лицо, силясь в сумраке оценить серьезность сказанного.

– Ты не сможешь, – медленно произнес он. – Ветер тебе помешает.

Елена засмеялась и покачала головой:

– Ветер не станет удерживать меня только потому, что этого хочешь ты. Признайтесь оба, вам будет гораздо легче, если я умру окончательно. Или окончательно воскресну.

Повисла тишина, такая звонкая, что можно было оглохнуть.

Первой в себя пришла мама и шелест ее платья, когда она встала со своего места, показался ужасно громким. Она подошла к Елене и обняла ее:

– Для нас вы всегда были маленькими девочками. Но вы так неожиданно быстро стали взрослыми и самостоятельными, что мы не успели это понять. Прости нас. Конечно же, мы вам поможем. – Леди Валеска повернулась к мужу с немым вопросом. Тот немного помедлил и нехотя кивнул, обозначая свое согласие.

– Дай сюда свой список с оборудованием. – проговорила леди. И не дожидаясь ответа наклонилась над комом Елены, когда та его вывела на экран. – Так, больше половины пунктов используется для наблюдения за физическим состоянием пациента, и все это можно найти в любом лазарете, мед отсеке, где угодно. Но хочу сказать, что список чересчур велик, кое-что вам вовсе не понадобится, – проговорила она, удаляя пункты в списке, – а кое-что здесь не обозначено, – вписывая позиции, продолжала она. – Кое-что можно заменить на более современный и функциональный аналог. А если разделить все по степени доступности… – леди быстро раскидала пункты на три столбца. – Здесь все, что и так всегда есть в медмодулях, а если нет, то легко достать или в крайнем случае обойтись и без этого, тут, – она ткнула во второй столбец, – то, что вам понадобится, но что скорее всего придется немного поискать, а вот здесь то, обязательное, без чего вам просто не обойтись и чего вы просто так вряд ли найдете.

– Правда? – обрадовалась Елена. – А что это за приборы?

– Первое – это менталограф – считывает ментальную карту. Довольно специфический, но вполне легальный прибор. Его можно найти в любой клинике специализирующейся на психо-нейроменталистике, купить или арендовать. Но в вашем случае нужно глубокое считывание ментальной карты и перенос ее в кристалл. Только его кремний-органическая структура способна вместить весть гигантский массив информации, накопленной человеком за всю его жизнь. А для записи ментальной карты в кристалл нужен ретранслятор – это второй необходимый вам прибор и его придется поискать. И последнее – генератор нейронных связей, он стимулирует создание в коре головного мозга донора нейронных сетей и связей в соответствии с ментальной картой. Иными словами именно он и переносит ментальную карту из кристалла в сознание донора. И этот прибор на территории альянса запрещен. Главным образом потому, что его можно использовать для создания ложных воспоминаний.

– Чем успешно пользуется альянс в своих интересах, – ехидно заметила Елена. Леди Валеска только развела руками в ответ. – Спасибо, ты очень помогла.

– Елена, – лорд Влад окликнул ее. – Если у вас все получится, я хочу видеть тебя своим секретарем.

– Слишком рано об этом говорить, покачала она головой и в свою очередь предложила. – Я сейчас верну Карен. Помирись с ней, пожалуйста!

Карен внезапно пришла в себя в кабинете отца. Она тут же вспомнила, что собиралась уйти и больше не возвращаться. Она стремительно развернулась и тут же попала в объятия мамы. Та требовательно взяла ее за подбородок и пристально посмотрела в глаза, будто убеждаясь, что перед ней именно она, а не кто-то другой.

– Поговори с папой, – попросила она.

– Уже поговорили, – буркнула Карен, высвобождаясь из ее объятий. Но мать мягко удержала ее.

– Вы не договорились, – серьезно сказала она. – Я оставлю вас. Карен ничего не оставалось делать, как подчиниться. Мама вышла, и она снова осталась наедине с отцом. Тот был спокоен или казался таковым. Она не знала, что ему сказать такого, чтобы не усугубить возникший разлад, потому молчала, однако все своим видом постаралась продемонстрировать, что все, что он скажет, ей совершенно безразлично и не изменит ее решения. Отец встал и прошелся по кабинету, вернулся к забытому бокалу.

– Я жалею, что сказал то, что сказал. Но я действительно очень волнуюсь и не только за тебя. Все, что случится с тобой, случится и с Еленой. Меня убивает то, что ты не хочешь этого понять, и я никак не могу на это повлиять. – Отец опрокинул в себя бокал и громко опустил на стол, будто поставил жирную точку после своих слов.

И о чем еще здесь можно говорить?

– Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня, но теперь нас связывает только работа, а мой дом там, где мои люди.

– Работа, значит, работа. Это твой выбор и твоя ответственность, я больше не вмешиваюсь в это дело, – ответил отец.

Карен вышла и направилась к себе, но на полдороги развернулась и пошла в сад. Раньше с отцом хоть как-то можно было договориться. Даже без вмешательства мамы. Но сегодня что-то случилось и они как-то странно не поняли друг друга, зато она теперь свободна. Тем лучше!

Ветер как обычно сидел на полу беседки у пруда и, казалось, дремал. Но стоило ей подойти, тут же поднялся с места и расположился на скамейке. Карен была настолько возбуждена, что сидеть была просто не в состоянии, она ходила кругами по беседке. Ветер молча провожал ее взглядом.

– Я не знаю, какая муха его укусила, но я теперь свободна! Только я никак не пойму, это награда или наказание. С одной стороны это то, чего я всегда хотела, с другой стороны мне почему-то кажется, что есть в этом какой-то подвох!

– Я так понимаю, речь идет о свободе от дочерних обязательств?

Карен резко остановилась, пытаясь сообразить, что именно имел ввиду Ветер, и медленно опустилась на пол там же где и стояла. Схватившись за голову, взъерошив волосы, она наконец поняла, что именно произошло:

– Черт, я только что отказалась от отца, – пробормотала она уткнувшись в колени.

– Ты именно этого хотела? – Ветер был абсолютно бесстрастен.

– Нет, конечно! – возмущенно махнула она руками. – Я просто хотела, чтобы он принял, наконец, что я не брошу свой флот, и перестал спускать меня с орбиты на землю.

– Он это делал специально, чтобы досадить тебе?

– Он просто боится, что я однажды не вернусь.

– С чего бы это вдруг?

– С того, что я его дочь, а он мой отец, и он… любит меня! – Карен снова уткнулась в колени и глухо простонала, – какая же я дура.

Глава 8

Поговорив с Ветром, Карен ушла к себе. Чтобы немного забыться она занялась разборкой завала в почте. Ничего срочного там не нашлось, от штаба альянса тоже никаких приказов не было, и она с чистой совестью распределила свои корабли по мелким контрактам в пределах системы, чтобы они хоть как-то оправдывали себя, а не тратили деньги, впустую простаивая в доках на орбите. Было уже далеко за полночь, но спать ей все еще не хотелось. Ветер пересказал план Елены по их разделению и предложил ей пока заняться поиском оборудования по списку, который ему оставила сестра. Менталограф, ретранслятор, генератор нейронных связей – все это звучало очень странно и немного пугающе.

Она поковырялась во всеобщей сети и выяснила, что с менталографом проблема лишь в деньгах – эта штука была легальной, свободно продавалась, но стоила как половина фрегата. Ретранслятор можно было купить только на Зеде, стоил он недорого, но вот нужных программ к нему не было нигде, и это было проблемой номер один. Но тут, возможно, Сталески что-нибудь сможет подсказать. Проблемой номер два был генератор нейронных связей – в сети о нем было все тщательно вычищено, и она нашла только историю его создания и всевозможные изображения первого образца. Как выглядит этот прибор сейчас, где его взять, сколько он стоит было совершенно не понятно.

Писк настольного комма прозвучал неожиданно, Карен вздрогнула. Кто может звонить в третьем часу ночи? На экране снова маячил Дилан. Его навязчивость раздражала. Она не стала отвечать, выключила звук, чтобы не мешал. Но майор был настойчив, после полутора десятка его попыток связаться с ней, Карен решила ответить. Она включила изображение и сходу заявила:

– А тебе не приходило в голову, что я могу спать, например?

– Проснувшись в четыре вечера, это вряд ли, – засмеялся он. Карен вздохнула, настроения разделить его веселье у нее не было.

– Я работаю, а ты мне мешаешь. – Она протянула руку, чтобы отключить связь, но Картер выпалил:

– Может, пора отдохнуть?

Ее рука задумчиво повисла в воздухе. Какого черта Картер так прицепился к ней? Что-то не верится, что он проникся красотой ее заспанного и усталого лица. Может быть, ему от нее что-то нужно? Но тогда он точно не отстанет, пока не получит свое. Значит, надо этот вопрос как-то решить. И отдохнуть тоже не помешало бы.

– Может, и пора.

– Тогда я буду ждать тебя в клубе. – Он сбросил ей адрес и отключил связь. Клуб, куда он ее позвал – старое элитное заведение у всех на слуху, и была она там последний раз еще во времена учебы в Военной академии.

Карен заглянула в базу данных службы безопасности Тарона, чтобы поискать там Картера или что-то на него. И первый сюрприз – половина его файла закрыта для ее уровня допуска. О чем это говорит? Возможно, ни о чем, часть информации о ней самой также засекречена и доступна далеко не каждому. А возможно о том, что Картер не простой майор наземных войск. Значит, ему действительно может быть что-то нужно от нее. Раньше посмотреть закрытые файлы можно было через отца, теперь – нет, нужно что-то придумывать самой. Но ничего умнее того, чтобы попросить Сталески взломать отцовский комм в голову не приходило. Но это плохая идея. Карен вздохнула и погасила экран.

Наряжаться на встречу с Картером она вовсе не собиралась – надела форменную черную футболку и свободные штаны с множеством карманов, по которым можно рассовать всякую полезную мелочевку. Вряд ли ей что-то угрожает в одном из самых дорогих и престижных клубов в городе, но Рой все равно идет с ней, как всегда.

Карен огляделась – окрестности клуба значительно видоизменились с ее последнего визита, исчезла яркая вывеска и пафосный вход, их место заняла скромная табличка и неприметная дверь. И только внушительный вид одетых с иголочки охранников свидетельствовал о том, что здесь скрывается элитное заведение. Рой напряглась, когда охрана клуба ее обыскивала и считывала данные ее комма. Решив, что посетители не опасны, охрана расступилась, пропуская их внутрь. Карен оглушила музыка и ослепили блики света. Она даже растерялась, но ее тут же встретил официант и провел по краю шумного зала, наполненного людьми в ту часть, где располагались отдельные кабинеты. Рой осталась снаружи, Карен вошла внутрь кабинета, оставив музыку за дверью, и плюхнулась на низкий диван, даже не улыбнувшись сияющему майору. Тот тоже щеголял в гражданской одежде по красоте, удобству и функциональности похожей на ее.

– Твой флот стоит в доках на орбите, может, расскажешь, чем ты так сильно занята?

– Семейными разборками, – криво улыбнулась Карен. Она была ужасно голодна – завтрак и обед она проспала, ужин у нее отняла Елена, а после общения с отцом и Ветром было не до еды. Она синхронизировала свой комм с базой данных клуба и, изучая меню, едко заметила: – ты, вроде, меня позвал отдохнуть, а не проблемы обсуждать.

Дилан проигнорировал ее последнюю реплику:

– Дома все так плохо?

– Хуже, чем хотелось бы.

– Как знакомо. Я уже через все это прошел. С боевым генералом в качестве отца отстаивать свою независимость было довольно сложно, но я справился, как видишь.

– Поздравляю, – кисло улыбнулась Карен.

– Слушай. – Картер понизил голос и подался вперед, ей навстречу, – ну у вашей семьи хейдаганец на побегушках, неужели он не справляется?

– Он не на побегушках, и он более чем справляется! – отрезала Карен, не отрываясь от изучения меню.

– А можешь устроить с ним встречу?

Карен подняла голову и подарила Картеру долгий взгляд. Ну вот, теперь все понятно. А она уж было поверила в собственную неотразимость. Интересно, зачем ему, военному, нужен психоменталист? Он что, вербовщик? Карен вдруг увидела собеседника под другим углом. И все встало на место – и флирт на вечере, и безупречное поведение, и неоднократные попытки встретиться, и прямо-таки зверская настойчивость.

– Запишись к нему на прием, в чем проблема? – Она небрежно пожала плечами и вернулась к изучению меню.

– У него запись на полгода вперед. А сейчас он вообще все отменил и никто не знает, когда начнет принимать снова.

За все время, что Ветер живет на Тароне, его не раз пытались завербовать, и Картер, если он вербовщик, не может не знать, что это бесполезно. Чего он хочет на самом деле?

– Ты не похож на того, кому требуется помощь психоменталиста.

– Мне срочно нужна его консультация по работе. Я больше не могу тебе ничего сказать. Честно.

– По работе? Что может быть нужно от психоменталиста простому майору наземных войск?! – Но увидев окаменевшее лицо Картера, вдруг осеклась. Черт! Значит, точно, не простой. Карен начертила на столе невидимые буквы «СБ», служба безопасности? Картер кивнул. А вот какой отдел? Она немного подумала и начертила на столе загогулину «пси» – символ ОПБ22
  ОПБ – отдел психологической безопасности


[Закрыть]. Картер только дернул уголками губ. Значит, в точку. А наземные войска – прикрытие. Раз уж он затеял такую многоходовку, чтобы сблизиться с ней, значит ему позарез нужно что-то, что официальным путем не получить. Но уточнить не помешает: – а через хейдаганское консульство ты не пытался?

– Ты меня совсем за идиота держишь?! Это первое, куда я обратился и попросил консультацию с психоменталистом, мне ответили, что рассмотрят этот вопрос. Их «рассмотрим этот вопрос» даже в самых срочных случаях это как минимум месяц-два, а уж про свой случай я вообще молчу! Я попросил помочь встретиться с вашим Мья-то, но они сказали, что в числе подданных Хейдаганской империи он не числится и они мне ничем не могут помочь. Ваш хейдаганец иногда выходит в город, но тот, кто пытался с ним там встретиться и поговорить, уже два дня изображает из себя зомби, и у нас пока не получается привести его в чувство. Мне осталось только записаться на прием. Через полгода. Но мне нужно сейчас, иначе… – он красноречиво изобразил собственное повешение.

Ветер действительно очень трепетно относится к неприкосновенности своей частной жизни и достать его, если он того не хочет, не реально. Если Картер из ОПБ, значит, может знать о всяких генераторах НС, ну, или знать того, кто может это знать. Если она ему поможет, то сможет рассчитывать и на его помощь. Остается только надеяться, что информация, которую она попросит, не будет под каким-нибудь грифом «перед прочтением сжечь».

– Ладно, я попробую договориться, но хочу ответную услугу. Мне по одному контракту нужно узнать о том, что такое генератор нейронных связей и где его можно взять.

– Какое у тебя интересное задание. – Вкрадчиво произнес Картер, его глаза превратились в узкие щелки, и у нее внутри все похолодело. Поймал! Она не предполагала, что даже простой интерес к таким вещам для псибеза как кусок мяса для птеро-тварей с Регона: вцепится – не отнимешь, сожрет – и не подавится. Знание о том, что он из ОПБ, ей ничего не дает… Картер вдруг рассмеялся: – Не пугайся, я шучу! Генератор нейронных связей инструмент для генерации в сознании донора ментальной карты или ее части. На Тароне и в любом месте на территории Альянса штука не легальная, но это не значит, что их здесь нет. Выглядит вот так: – он покопался у себя в комме и отправил ей несколько картинок. – Обычно владельцы их хорошо прячут или маскируют под разрешенную технику. Спрос превышает предложение – в этом году на Тароне изъяли четыре и по паре на Регоне и Хаконе. Я точно знаю еще о двух, но сколько бы не наведывались, к их предполагаемым владельцам, результат нулевой – их или предупреждали заранее, или все действительно стерильно чисто, что не придерешься, либо проплачено так, что крыша маму продаст, но их не сдаст. Вот только не проси меня это достать!

– Достать не надо, а вот сдать мне хотя бы одного предполагаемого владельца… – попросила Карен чуть дыша, боясь спугнуть удачу.

– Устроишь встречу с Мья-то, получишь то, что просишь, – сверкнул улыбкой Картер.

Справедливый обмен. В то, что Картер пошутил, она, конечно же, не поверила. И теперь с их противозаконной задумкой стоит быть в десять раз осторожнее, чтобы не встретиться с ним где-нибудь на допросе. Если они ошибутся, то заодно крупно подставят отца, и некоторые этому очень обрадуются.

В дверь постучали. Картер встал и впустил внутрь взъерошенного и старающегося скрыть свое недовольство официанта, толкающего перед сбой тележку с заказом. Рой, как водится, едва не раздела бедолагу, обыскивая. Забрала у него все столовые приборы и немного испортила красоту оформления блюд, проверяя их на наличие отравляющих веществ.

– Можете идти, – отпустила официанта Карен. Себя она в состоянии обслужить и сама. Картер закрыл дверь и, оценив объем ее заказа, удивленно присвистнул:

– Да тут еды на пятерых!

– Кажется, я слегка погорячилась, – пробормотала она, поняв, что одна, даже очень голодная, со всем этим не справится…

Ветер неожиданно легко согласился встретиться с Картером, о чем Карен ему тут же сообщила, получив в ответ два слова: турагентство «Астра-кси».

Она в недоумении пыталась понять, как связаны между собой достопримечательности и генератор нейронных связей. Даже решила, грешным делом, что Картер ее обманул.

Во всеобщей сети она нашла информацию об этом агентстве. Довольно популярное, оно предлагало множество маршрутов: развлекательных, познавательных, оздоровительных. Карен замерла, поймав мысль. Оздоровительные маршруты! На каждой станции предлагались разные лечебные процедуры, а показания к их проведению широки: от заболеваний кожи до психических расстройств. Она просмотрела маршруты агентства, заявленные для лечения психических расстройств – они все заканчивались на Вербе или на Лотосе, а это зедианские станции за границей Альянса. А еще на борту корабля предлагались технически сложные манипуляции под наблюдением нейроменталиста и психоменталиста. Обычно эти специалисты предоставлялись не самими фирмами, а клиниками, имеющими лицензию на подобную деятельность. А на Тароне такая клиника только одна, но учреждение было полностью легальным и наверняка находилось под крылышком ОПБ. Получается, что либо все законно, либо, как сказал Картер, все настолько хорошо прикрыто, что не к чему придраться.

Но даже если официально таронские менталисты в туре не заявлены, техника на борту остается и никто не мешает включить в экипаж корабля в качестве матроса менталиста с частной зедианской лицензией. Или вообще позволить клиенту взять своего собственного специалиста, под видом одного из «отдыхающих».

Вот только интересно, почему же Картер и его отдел так и не нашли технику, этот самый пресловутый генератор НС? Даже если круизный корабль не зарегистрирован на территории альянса, он обязан впустить внутрь представителей закона, а уж те обыщут каждый закоулок, а если понадобится и обшивку вскроют.

Агентство работает уже больше десяти лет и ОПБ до них так и не добралась, значит, у них есть какой-то надежный способ все сделать так, чтобы никто не смог придраться. Возможно, через это агентство получится добыть всю необходимую технику разом, не разыскивая каждый прибор по закоулкам систем. К тому же не придется искать место, где всю эту запрещенную технику держать.