Текст книги "Кадо. Сказки, рассказы, повести"

– Мама! Он же маленький, больной! – заревела я.

– Вот только больных нам тут и не хватало! А ты замолчи. Мала ещё в доме распоряжаться! – прикрикнул Лёша на меня.

Вернулась мама. Заперла дверь. Они с Лёшей немного пошептались и погасили свет.

Я плакала, плакала, и уснула. Утром, ещё семи не было, я оделась и выбежала во двор – искать бедного котёнка. Весь двор обегала. Везде заглянула. Звала. Его нигде не было. Пропал? Заблудился? Может, кто обидел? Слёзы душили меня. Ну что этим противным взрослым сделал маленький котёнок? Я села на лавочку и ревела от бессилия и жалости к котёнку и к себе.

Вдруг что-то тёплое коснулось моей руки. Я открыла глаза и увидела собачку, белую, с рыжими пятнами. Собачка виляла обрубком хвоста и лизнула руку, которую я ей протянула.

– Собачка! Миленькая! Тебе меня жалко? А вдруг – ты ничья? Вот бы хорошо! Я бы любила тебя, кормила, ласкала.

– Кадо! Ко мне! – услышала я мужской голос.

Собачка оставила меня и ринулась к хозяину. А хозяин неторопливо подходил ко мне. Я подняла зарёванное лицо и увидела высокого парня лет четырнадцати. Тёмные волосы. Большие синие глаза с ресницами, которые касались бровей, правильный нос и сжатые узкие губы.

– Чего ты плачешь? Такая маленькая, и такое горе? – участливо спросил он.

Я разревелась ещё громче. Парень сел рядом со мной. Погладил по голове, и сказал:

– Может, расскажешь мне? Тебе легче станет.

И я рассказала ему всё-всё про котёнка.

– Котёнок, скорее всего, убежал или спрятался так, что тебе его не найти. А ты возьми поводок и погуляй с Кадо. Он тебя первым пожалел. Значит, признал тебя своей. Держи-ка!

Он сунул поводок мне в руку и подтолкнул со скамейки. Кадо запрыгал вокруг меня, потом успокоился и повёл по двору.

Когда мы вновь подошли к скамейке, я уже не плакала, а влюблённо смотрела на собаку.

– Какой он красивый, хороший, просто миленький!

– А хочешь каждое утро с нами гулять? – предложил парень и улыбнулся.

– Конечно, хочу! А можно?

– Раз я предлагаю – значит можно. Но нам нужно познакомиться. Меня Димой зовут. А тебя?

– А меня Соней. Я живу в первом подъезде. А вы?

– А мы недавно переехали во второй. На второй этаж.

– И я живу на втором! – с восторгом объявила я ему.

– Я первый класс кончила! – похвасталась я, чтобы он не подумал, что я совсем малявка.

– А я в восьмом! – небрежно бросил Дима. – Ну, до завтра, второклассница! Кстати. Собаку зовут Кадо, что в переводе с французского значит «подарок». Он чистокровный фокстерьер. Его обожает моя мама. И когда я занят, будет гулять с ним сама. У неё больные ноги. Так что ты, если увидишь Кадо с ней, подойди и предложи погулять с собакой. Мама очень обрадуется. Только не забудь сказать, что тебя зовут Соней. Её имя – Мария Эдуардовна. Запомнишь? Ну, вот и хорошо! Не реви больше.

Вот так началось наше знакомство. Кадо уже давно нет, а наша дружба продолжается.

Поначалу Дима выходил с книгой. Передавал мне поводок Кадо, а сам читал, пока мы носились по двору. Иногда спрашивал, что мы проходим в школе. Его интересовала только литература. Я рассказывала. А он говорил, что лучше взять учебники для старшеклассников и отвечать по ним. Сразу пятёрок можно нахватать. Я попробовала. Так и есть. Учителя хвалят. Пятёрки ставят, а Дима смеётся.

– Хочешь, я тебе буду рассказывать о том, что прочитал в дополнительной литературе?

– Хочу! Хочу!

И я внимательно слушала его и удивлялась, какой же он умный. Постепенно без его рассказов не обходилось ни одно гуляние. Мы гуляли и вечером. И я слушала, и старалась запомнить всё, что он мне говорил.

Однажды он признался:

– Ты просто подхлёстываешь меня, чтобы я ещё больше читал – так участливо слушаешь!

– А как же не слушать! Я же этого ничего не знаю! Ты говори мне, что я должна сама прочитывать за неделю.

Он отнёсся к моей просьбе серьёзно и составил список книг, которые я, если хочу стать культурным человеком, обязана прочитать. Это он пристрастил меня к чтению «Памятников» и классике девятнадцатого века.

Помнится, он кончал школу, когда вдруг открылось, что его любимая книга – «Что делать?» Чернышевского. Я кинулась читать. Книга показалась мне скучной. Жалко было Лопухова. Почему Вера Павловна предпочла ему Кирсанова – непонятно! Но я об этом промолчала и лживо ответила, что мне всё понравилось.

– Вот по ним и надо строить свою жизнь! – воскликнул Дима. И вдруг совершенно неожиданно спросил:

– Скажи честно, Соня, когда ты вырастешь и выйдешь замуж – будешь дома носить халат?

Я опешила, потому что никогда об этом не думала.

– Никогда не носи! Это противно! Ты обещаешь?

– Обещаю! – проблеяла я. Потому что не поняла, к чему такой вопрос. И вообще, халат – это хорошо или плохо?

Шли годы. Я гуляла с Кадо и очень полюбила его. Когда с ним выходила Мария Эдуардовна, я бросалась к ней. Брала поводок, а она благодарно опускалась на скамейку. Потом я осмелилась предложить ей вовсе не выходить на улицу. Не спускаться со второго этажа. Я сама буду брать Кадо в нужное время и выгуливать.

– Какая же ты хорошая девочка! – говорила Мария Эдуардовна.

– Чем я могу отплатить тебе? – она надолго задумалась, потом радостно улыбнулась. – Так! Так! Так! Сообразила! В день своего рождения загляни ко мне, пожалуйста. Обещаешь?

Я не могла дождаться дня своего рождения. И когда этот весенний день наконец наступил – помчалась к Марии Эдуардовне. Дима поехал в Ленинград, а я хотела взять Кадошку погулять. Мария Эдуардовна остановила меня. Торжественно поздравила. Напоила чаем с тортом и повела в другую комнату. Я остолбенела. Вся комната была заставлена цветочными горшками с розами. И все они цвели.

– Выбирай! Любая тебе в подарок!

Я выбрала куст с розовыми лепестками. Поблагодарила Марию Эдуардовну и понесла своё сокровище домой.

– Откуда? – удивилась мама.

– Мария Эдуардовна подарила! – и я поставила горшок на окно.

– Неси назад! – приказала Роза Михайловна. – У нас северная сторона. Розам солнце нужно. Погибнет твой розовый куст. Что смотришь? Неси! Неси! Добрая женщина и сама могла догадаться, куда у нас окна выходят.

Я заплакала. Поплелась назад, прижимая к себе такой красивый и такой мой розовый куст.

– Можно, я буду иногда его навещать? – сквозь слезы спросила я у опечаленной Марии Эдуардовны.

– Конечно, девочка! Приходи, когда захочешь.

Однажды утром Дима вышел один. Кадо с ним не было.

– Всё! Нет больше пса, – сказал он, будто обрадовался. – Умер Кадо. Старый был. Не поняла?

Я разревелась.

– Я так его любила! Как же теперь жить без него?!

– А я – нет! – отчеканил Дима.

– Мне казалось, что ты тоже очень любишь его. Гуляешь с ним, – всхлипнула я.

– Он был мне живым укором, пока не сдох, – грубо ответил Дима. – Ты же не знаешь, почему мы в ваш дом переехали? Потому что на старой квартире погиб мой младший брат. Он заболел. Играл в кровати. Пять ему было. Мама ушла в магазин. Брат попросил у меня ножницы, чтобы что-то вырезать. Я дал. Ушёл в кухню. Прихожу. Он лежит. Ножницы открыты. Лезвие по самую рукоять в грудь вошло. В самое сердце. Мама считает – моя вина. Нечего было в кухню ходить. За ребёнком надо было смотреть. С тех пор она не любит меня. А Кадо брату на день рождения подарили. Брат его обожал. Потом мама обожала. А теперь никто никого не обожает. Сдам выпускные – в Ленинград учиться поеду. Там один хитрый институт есть – по секретным специальностям готовит. Вот я туда и поступлю с моим-то золотым аттестатом.

– Уехать хочешь? А я? Я привыкла, что ты всегда рядом. На любой вопрос ответишь.

– Буду писать. На каникулы приезжать. А ты учись. Старайся. Зря я что ли столько в твою голову вложил? Чтоб четвёрок не было! Поняла?!

И он уехал. Поступил. Учится. Пишет никакие письма. А для меня он остаётся чем-то недосягаемым. Может быть, кумиром, с которым мне всё время хочется говорить. Вспоминается Кадо. Какое бы детство было у меня без него? Милый, весёлый, озорной пёсик! Мне так тебя не хватает!

Поезд тряхнуло на разъезде. Вот и Туапсе. Приехала Соня к морю.

Жизнь в Туапсе всегда была для Сони сплошным праздником. Тётя до слёз тосковала по сыну. Его в прошлом году призвали в армию. Он служил на Балтийском флоте. А это значит – разлука на три года. Одинокая жизнь давалась ей очень трудно, и она от души радовалась приезду племянницы. Соня тоже любила тётю за ласковое к ней отношение, за желание накормить повкуснее и сводить на пляж и в кино. Она же познакомила Соню с соседскими ребятами. Те охотно приняли её в компанию. И теперь рады были её приезду. Загорелые, повзрослевшие, весёлые – они сразу вовлекли её в водоворот своей жизни. А это значило: утром на море, в обед – к Лёсику на черешню, где каждый в саду добродушной семьи Лёсика облюбовывал себе персональное дерево, залезал на него и лениво срывал и объедался черешней, которой вокруг было видимо-невидимо. В сумерки – опять на море. Тёплая вода обволакивает тело, а вокруг тебя вспыхивают мириады светлячков.

Соня чувствовала себя такой счастливой, что не позволяла ни одной грустной мысли проникнуть в её душу. Коротко написала Диме, что живёт опять у тёти в Туапсе и вернётся в Москву не раньше августа. А для Артура, письма от которого приходили каждый день, она заготовила десять одинаковых бумажек, на которых красивым почерком было выведено: купаюсь, загораю, ем черешню. Соня разложила их по конвертам, и через день посылала Артуру в Житомир.

– А то, не дай Бог, явится в Туапсе! С него, шалого, станется!

В день её отъезда в Москву они с Ольгой Константиновной всплакнули. Когда-то ещё доведётся увидеться? Соня кончала школу. Поступала в Университет. Она так твёрдо решила. На биофак. Поднапрягусь, и медаль мне поможет.

– Я так люблю животных! – призналась она Ольге Константиновне. – А мне никогда не разрешали держать их дома. Даже котёнка выгнали. Я долго плакала.

– Помоги тебе Бог! – шептала в след уходящему поезду Ольга Константиновна и всё вытирала и вытирала слёзы.

– Явилась?! – как-то даже удивлённо воскликнула Роза Михайловна.

– Ого! А загарчик – ещё тот! – обвел Соню глазами Лёша. Он только что вернулся с работы, и разглядывал её. – Повзрослела. Похорошела. Впору замуж отдавать!

– Да ну тебя! Мам, я пойду погуляю. Можно?

– Иди, иди, – разрешила мать. – Только не поздно чтобы дома была!

Соня вышла во двор. Ни друзей, ни знакомых. Она бесцельно побродила по улицам. Все куда-то разъехались. Она вернулась домой. Взяла книжку. Легла в постель да и заснула.

Как-то днём, когда Соня решила освежить в своей памяти алгебру, раздался звонок в дверь. Было воскресенье. Семья отобедала. Лёша завалился вздремнуть, а Роза Михайловна мыла посуду.

– Пойди, Соня! Посмотри, кого это Бог принёс? – закричала из кухни мать.

Соня мигом подбежала к двери. На пороге стоял Артур, увешанный сумками.

– Я тебе гостинцев принёс! – радостно объявил он.

– Кто это? – выглянула из кухни Роза Михайловна. – Соня! К тебе гости! Не держи в дверях. Это неприлично. Пригласи в комнату. Вы, кажется, Артур? Мне тут во дворе о Вас соседи напели. Так вот Вы какой – статный, подтянутый…

Соня схватила Артура за локоть и потащила в свою комнату. Ей было неловко и очень стыдно. А тот будто ничего не замечал и блаженно улыбался.

– Вот сумка с фруктами и бутылка мёда. Это тебе мой дедушка прислал. Он всё о тебе знает. Я ему каждый день рассказывал.

Соня совсем растерялась.

– Я должна посоветоваться с мамой, – едва выговорила она и убежала в кухню.

– Что делать, мама? Он принёс бутылку мёда и сумку фруктов.

– Бутылку верни! Неприлично такой подарок принимать! А фрукты возьми. Ничего особенного! – мигом разрулила ситуацию Роза Михайловна.

– Артур! За фрукты спасибо. А мёд неси домой. Я не могу принять такой дорогой подарок! И уходи, уходи скорее! – Соня так нервничала, что у неё даже руки тряслись. – Иди! Я сейчас во двор выйду!

Она отдала сумку с фруктами матери и спустилась во двор. На лавочке сидел Артур. Гневная Соня подбежала к нему. Он встал, и тут она заметила, как за этот месяц возмужал Артур. Коротко подстрижены волосы. Нос будто немного вытянулся, и уже не выглядит таким пятачком, а загар почти скрыл несметное количество веснушек на его лице.

– Как ты посмел явиться ко мне домой?! – накинулась на него Соня. – Ты что, этими подарками решил купить меня?! Я надеялась, что за этот месяц вылечу из твоей головы! Ну что мне с тобой делать? Вот, посмотри! Видишь соседний подъезд? Там, на втором этаже, живёт Дима. Мой старинный друг. Он учится в Ленинграде. Сейчас на практике и скоро приедет домой. Я жду его. Жду! Ты понимаешь?

– Ты что же, любишь его? – осторожно спросил Артур.

– Любишь?! Я никогда не задумывалась над этим. Я знаю его с раннего детства. Он всегда был моим учителем по жизни. Кумиром. Кем-то недосягаемым, на кого я всю свою жизнь равняюсь.

– Это не любовь! – категорически заявил Артур.

– Не знаю. Но я всегда сделаю всё, что он найдёт правильным.

– Ну, это ещё не полная безнадёга, – подытожил пламенную речь Сони Артур.

– Не ходи больше ко мне. Не приставай на улице. Ты не понял? Я знать тебя не хочу! – Соня сверкнула глазами и направилась домой.

– До встреч у книжного! – неслось ей вдогонку.

А Дима так и не приехал.

– Дела у него какие-то в Ленинграде, – вздохнула Мария Эдуардовна. – Он никогда мне ни о чём не рассказывает. Совсем чужой стал, – и она заплакала.

Ближе к первому сентября начали съезжаться одноклассники. Погода стояла хорошая, и Соню вечерами вытаскивали погулять. Она была рада, потому что, раз Дима не приехал, она должна освежить в памяти все школьные предметы. Никакого разгона! Сразу в бой за медаль! Так наставлял её Дима. Но ведь и перерывы необходимы! Вечерние прогулки освежали её усталую голову.

В сумерках августовского вечера её компания каждый день встречалась с компанией из другой школы. И там непременно был Артур. Он весело улыбался Соне, и компании продолжали движение, каждый своим путём.

Однажды, было ещё совсем светло, Артур отделился от своих, подскочил к Соне и схватил её за руку.

– Надо поговорить! – очень деловым тоном объявил он.

– Ну, говори! – нетерпеливо подстегнула его Соня.

– Не здесь! Сейчас пойдём во двор за памятником Пирогову. Там есть лавочки. Разговор серьёзный. Там никого не бывает. Не помешают, значит.

Артур ещё крепче сжал руку Сони.

– Садись и слушай! У моей мамы созрел гениальный план. Ой! Только не перебивай! Выслушай всё до конца! План, правда, гениальный! Мы с тобой женимся! Да! Да! Я знаю, что нам ещё восемнадцати нет. Папа всё устроит. Он уже договорился. Ты переезжаешь к нам, и мы продолжаем учиться. Ты живешь в моей комнате. Я – в другой. Мама учит тебя идишу. За год ты, конечно, будешь говорить, как еврейка. Мы кончаем школу. Ты уже знаешь все наши обычаи. Я поступаю в Институт торговли на международное отделение. Это отец обеспечит. Ты, вроде, хотела в МГУ на биофак. Поступишь. Потом мы устраиваем свадьбу по еврейским обычаям. Папа выбьет нам отдельную квартиру. Заживём, как белые люди! Как тебе?

Соня была ошеломлена.

– Я же не люблю тебя! – выдавила она первое, что пришло ей в голову.

– Полюбишь! Я же очень хороший! Я верный! Я однолюб!

– Как же ты допёк родителей, если они согласны на такой бред?

– Почему? Папа меня понял. Он также добивался моей мамы. И они сейчас очень счастливы. Он согласен во всём мне помочь.

– А как же твоя мама? Ведь ей только еврейка нужна.

– Папа придумал такой ход, и мама согласилась. Ей даже будет интересно делать из тебя еврейку. И имя у тебя подходящее. Будешь Софьей Борисовной Кац. А я Артур Борисович Кац. Видишь, у нас отчества совпадают, а это – к счастливому браку.

– Боже мой! У вас в доме коллективное помешательство! Я больше не хочу ничего слышать! Пусти меня!

– Соня! Последний аргумент. Разве тебя любит твоя мама? Разве не имеет на тебя виды твой отчим Алексей? Не делай большие глаза. Я потёрся в вашем дворе и узнал эти горькие истины. Я хочу спасти тебя.

– Замолчи! До чего дошёл! Всякие сплетни собираешь? Гад ты после этого!

Соня вскочила со скамейки и побежала. Она бежала бы ещё быстрее, если бы не слёзы. Они лились и лились из глаз. Лились от обиды, от унижения, от жалости к себе.

– Дима! Где ты? Помоги! Я совсем запуталась!

Учебный год начался и покатился.

Соня решила идти на медаль и не отступала ни на шаг. Школа. Путь домой. Занятия. Гулять она вовсе не выходила. Только в душе, как заклинание:

– Дима! Появись! Скажи, как мне дальше жить!

У книжного магазина каждый день её ждал Артур. Он молча провожал Соню до дома.

– Ты непробиваем! – сказала ему как-то Соня. – Я буду искать другую дорогу к дому! Ты знаешь, как я люблю заходить в книжный магазин. Теперь я лишу себя единственного удовольствия в жизни из-за твоей назойливости.

– Ой! Не надо! Знаешь, если я не буду видеть тебя каждый день – я повешусь. Это не шутка. Родители знают.

– Ты – жестокий эгоист. Разве можно родителям говорить такие вещи. Совсем с ума сошёл!

– А ты не меняй маршрут. Тогда родителям не о чем будет беспокоиться.

– Почему они тебя не выдерут?

– Потому что они выслушали меня. Поняли. Сочувствуют и очень любят. Они и тебя любят.

– Меня-то им не за что любить! Врёшь ты всё!

– Не вру. Они любят тебя, потому что я люблю тебя. Вот такие у меня хорошие родители. Пообещай, что не изменишь маршрут, хотя бы для их спокойствия.

– Не изменю! – буркнула Соня и спрятала нос в воротник.

Так и прошагали целый год.

Соня кончила школу с золотой медалью. Артур тоже похвастал, что от неё не отстал, потому что она дала ему возможность спокойно учиться.

Соня подала документы в Университет.

– Что, очень умной хочешь стать? – заговорил Алексей, когда матери не было дома. – Собачки, кошечки на уме? А что тут по тебе люди сохнут, не замечаешь? – и он погладил её по спине.

Соня замерла от ужаса, а потом опрометью выскочила во двор.

– Куда это ты так летишь? – раздался знакомый голос.

Соня замерла. Она боялась поверить и даже зажмурилась.

– Ну же, Соня! Что с тобой? Я сегодня приехал и думал, как бы повидать тебя. А ты – тут как тут. Повезло!

– Дима. Неужели это ты? – прошептала Соня и открыла глаза. Потом крепко прижалась к его груди и разрыдалась.

– И погулять тебя в таком виде не пригласишь. Пойдем. На лавочке посидим. Я приехал на месяц, так что всё обсудим. И твои слёзы тоже.

Мама сказала, что ты уже подала документы в Университет. Надеюсь, не подвела меня? Медаль есть?

Соня всхлипнула и кивнула.

– Пойдём-ка, съедим мороженое. Ты успокоишься. У меня к тебе дело, которое надо как следует продумать. Заинтриговал я тебя? Скорее просыхай. Расскажу.

Они медленно шли по аллеям парка. Ели мороженое и обсуждали погоду в Москве и в Ленинграде. Когда Дима понял, что Соня вполне успокоилась и даже развеселилась, он предложил посидеть в тени дерева. Соня не возражала. Она не возразила бы ему, если бы Дима сказал, что на солнцепёке лучше, или самое то – посидеть в Планетарии. Лишь бы с ним – надёжным и верным её руководителем.

– Я кончил институт, – начал Дима. – Я жилы из себя тянул, чтобы быть первым. И стал им. Передо мной открылись заманчивые перспективы. Они обещают быстрый карьерный рост. Меня хотят сделать – да уже сделали руководителем молодёжной группы в Адмиралтействе. Сразу дают квартиру. Но только при условии, что у меня есть семья. А у меня её нет. Вот я и подумал, что ты – самый надёжный вариант. Девчонки в Ленинграде прослышали про наш институт. Знают, что окончившим деньги платят большие. Вот и вешаются на шею. Не знаю, как их даже назвать! А ты не такая. Сколько тебя знаю, ни разу мне на замужество даже не намекнула. Вот ты мне и нужна. Выйдешь за меня?

– Я?! За тебя?! – Соня потеряла дар речи.

Её кумир. Её старинный друг. Её руководитель по жизни.

Соня долго молчала. Потом посмотрела в лицо Диме – не шутит ли он.

– Может, помнишь? Шёл фильм «История моей глупости»? Мне там одна фраза запомнилась, когда героиня говорит герою: «Я смотрю на тебя, как муравей на собор». Вот и я так на тебя привыкла смотреть. Но чтобы замуж?! У меня никогда ничего такого и в мыслях не было!

– Глупости! – оборвал её Дима. – Подумай! Это хороший для тебя вариант! Документы перекинешь в ленинградский Университет. Я надеюсь – на филологию?

– Нет, на биологию. Я животных люблю, если помнишь.

– Жаль, что не на филологию. Может, ещё передумаешь? Время есть. Документы в загс надо подавать не позже, чем через два дня, а то расписать не успеют. Сомневаешься? А то, что я сегодня от мамы услышал о делах в твоей семье, тебя не настораживает? По-моему, тебе пора делать ноги.

– Дима! А ты, правда, хочешь жениться на мне? – всё ещё недоверчиво спросила Соня.

– Говорю же тебе! Ты – единственный для меня вариант. Правда, потом будут некоторые оговорки. Но учиться тебе ничто не помешает.

– Наверное, я согласна, – прошептала счастливая Соня. Она будет за Димой, как за каменной стеной. Этого-то ей всегда и хотелось!

– Тогда не теряем времени! Завтра подаём документы. У тебя паспорт-то есть? Хотя о чём я говорю! Завтра в десять утра встречаемся у твоего подъезда.

– Мама! Мы с Димой подали документы в загс. Через месяц уезжаем в Ленинград. Я буду там учиться! – радостно объявила Соня своему семейству.

У Лёши вытянулось лицо, а мама сказала:

– Я давно этого ждала. Только не забудь выписаться из квартиры перед отъездом. Мы тут с Лёшей о прибавлении в семействе подумываем. Так что комната пригодится.

– Выпишусь! – пообещала счастливая Соня.

– Ну а мы тебе свадебный стол организуем. Много-то народа не зови.

Были только свои да Мария Эдуардовна. Она то и дело плакала, прижимала к груди голову счастливой Сонечки и повторяла, как повезло её Димочке.

Часов в девять, когда Лёша исчерпал все известные ему скабрёзности, раздался звонок в дверь. В комнату вошёл Артур с большим букетом роз и маленькой корзиночкой. Выглядел он ужасно! Лицо красное. Глаза заплыли от слёз. Он подошёл к Соне. Протянул ей букет со словами «я всегда буду любить тебя» и передал корзиночку.

– Ты говорила мне, как в детстве любила собачку – фоксика Кадо. Вот тебе на память обо мне щенок. Фоксик. Он тоже Кадо. Люби его!

И он выбежал из квартиры. Соня достала Кадо из корзиночки. Расцеловала милую мордашку. Прижала к себе и совсем не заметила, как побледнело и вытянулось лицо Димы.

К концу торжества Роза Михайловна объявила Диме, что не может оставить его у себя, хотя понимает, что первая брачная ночь – святое.

– Мы до полуночи будем тут убираться. Придётся Вам, Дима, ночевать у Марии Эдуардовны. Завтра всё равно на поезд. А в Ленинграде как-нибудь разберётесь.

Дима вполне с этим согласился. И они с матерью ушли. А Соня всю ночь ласкала и кормила щенка под аккомпанемент неодобрительных слов матери.

– Слава Богу, завтра уедете, а то я не потерпела бы этой твари в своём доме.

– Смотри! Квартирка – что надо! Маленькая, но две комнаты, – довольный Дима осматривал апартаменты. – Кухня какая большая! Обставишь её, как столовую. Чтобы было, где принять, если кто придёт. Комнатки почти одинаковые. Выбирай, какая твоя. Другая будет моя.

– Мне – что поближе к выходу, чтобы с Кадо гулять. Ему еще прививки сделать надо.

– Ну, уж это – твоя забота. Найдёшь ветеринарку и всё сделаешь. Я этой собаки касаться не буду. Завтра подай документы в Университет. Да! Меня целый день не будет. Карауль – мебель привезут. Обставишь комнату. Свою – я сам.

– Дима! А зачем ты на мне женился? Я ведь вижу – ты не любишь меня.

– А ты меня будто любишь?

– Конечно! С детства!

– Не путай привязанность с любовью. Разные вещи. Если бы я не женился – не было бы и этой квартиры. А так – смотри, как хорошо.

– Разве женятся без любви? – совсем растерялась Соня.

– Сама же видишь – женятся. Получают квартиры. Я обещал тебе, что ты будешь учиться в Университете? Учись! Я тебе мешать не буду. Но и ты в мои дела не пытайся вникать. Знай только, что я работаю в Адмиралтействе и в Петропавловской крепости. Этого достаточно.

– А в Эрмитаж, в Русский музей мы пойдём?

– Одна сходишь, если у меня времени не будет.

– Хорошо, – растерянно согласилась Соня и прижала к себе Кадо.

– Забыл сказать! Чтобы собаки в моей комнате не было. Лучше бы её совсем не было, – пробормотал себе под нос Дима.

Соня подала документы в Университет. Получила и расставила мебель в своей комнате. Разыскала ветеринарную лечебницу и сделала прививку Кадо.

Купила посуду и приготовила обед. У неё оставалось ещё несколько дней до начала занятий, и она решила заняться домашними делами.

Как-то она побежала вынести мусор и не взяла с собой Кадо, потому что обе руки у неё были заняты. Когда она вернулась в квартиру, Дима уже пришёл с работы и стоял в прихожей над лужицей, которую пустил Кадо.

– Что это такое? – жёстко спросил он.

– Лужица. А ты разве не мог вытереть? – удивилась Соня.

– Я же сказал, что не буду иметь никакого отношения к этой собаке. Изволь вытирать сама.

– Ну он же маленький! Подрастёт – будет всё делать на улице.

– А пока бегай за ним с тряпкой, – распорядился Дима и пошёл в свою комнату.

– Дима! Обед на столе! – крикнула Соня.

– Спасибо! Я поел на службе. Впредь – не старайся. Готовь только для себя. А теперь мне не мешай. Хочу поработать. Сама понимаешь, что только хорошая работа может обеспечить продвижение по службе. Да, кстати, деньги я буду оставлять на буфете. Учти!

И Дима плотно закрыл дверь своей комнаты.

– Не любит он нас, мой Кадошечка! – и Соня тихонько заплакала.

Как-то в субботу она вышла погулять с Кадо. Сгущались сумерки, и Соня не спустила собачку с поводка – вдруг убежит. Кадо метался от дерева к дереву, поднимал ножку, оглядывался и таскал Соню за собой по всему двору. Возле одного из деревьев она заметила человека в капюшоне, который старался казаться незаметным, но всё же Соня почувствовала, что он следит за ней. Она подхватила Кадо и побежала домой.

– Дима! Ты не мог бы вечерами гулять со мной и с Кадо? Мне показалось, что кто-то за нами следит. Вернее, за мной, – поправилась она.

– Кому вы нужны? – послышался раздражённый голос Димы. – Тебе показалось, а ты уже панику поднимаешь!

– Нет! Не показалось! Я уверена, – подумала Соня и стала немного раньше выводить Кадо.

Всю неделю она озиралась, но никого не заметила. Однако, в субботу человек снова стоял за деревом и следил за ней.

– Вот, опять следил! – крикнула она Диме через дверь.

– Не украли же ни тебя, ни собаку. Так чего паниковать? – Дима снова был не в духе.

– Это что же за тобой только по субботам следят? Субботний маньяк объявился! – и он засмеялся. – Я сейчас сделаю перерыв в работе, а ты мне покажи, как ты кухню обставила. А то завтра, как я понимаю, у тебя занятия начинаются.

Дима вышел из комнаты и направился в кухню.

– Чистенько! Аккуратненько! А вот сервиз стоит кое-как.

– Как это? – не поняла Соня.

– Посмотри, куда ориентированы ручки чашек. Как придётся. А нужно, чтобы они все смотрели в одну сторону. Учти!

Соня бросилась выполнять распоряжение Димы, а он спросил:

– Завтра ты пойдешь в Университет, а собака?

– А что собака? Дома, конечно, останется. Не в Университет же мне его с собой брать?

– Запирай его в своей комнате и постарайся не задерживаться. Я завтра работаю дома.

После занятий Соня опрометью бросилась домой. Кадо выл и визжал, а Дима метался из прихожей в кухню злой до предела.

– Сколько я это ещё буду терпеть? – накинулся он на Соню.

– Он же первый раз один остался. Выпустил бы его да поиграл, чем сердиться. Он потом привыкнет, – смиренно пыталась разрядить обстановку Соня. – С Кадо из моего детства ты же бегал, играл.

– Никогда! Тебе показалось. Я только выводил его во двор по просьбе матери. Я же тебе как-то рассказывал, почему я его ненавидел.

– Ну, а этого малыша почему ты ненавидишь? – с легким укором спросила Соня.

– Я вообще собак не люблю. А у этого ещё и имя то же. Так бы и убил!

– Дима! Это не ты! – в ужасе пролепетала Соня.

– Я! Я! А если не нравится, поезжай обратно в Москву. Там тебе лучше будет.

– Ты же знаешь, меня из квартиры выписали. Ехать мне некуда. Ты меня в Ленинград привёз только, чтобы квартиру получить? Так ведь? Ты думаешь, это очень честно?

– Цель оправдывает средства! – засмеялся Дима. – Захотела за меня замуж – терпи.

– А я всю жизнь считала тебя хорошим человеком! – прошептала Соня и ушла в свою комнату.

Субботние наблюдения за ней продолжались. Соня поняла, что наблюдатель не опасен, и перестала обращать на него внимание.

Выпал первый снег, и в этот день было особенно холодно. Соня выходила из университетских дверей и лоб в лоб столкнулась с Артуром. У неё было так муторно на душе, что она даже не очень удивилась.

– Что ты здесь делаешь? – как-то вяло спросила она.

– Тебя жду. Мама сказала, что у неё на душе неспокойно из-за тебя. Вот и велела мне съездить проверить, – он заглянул ей в глаза и увидел такую тоску, что сам испугался.

– Сонечка! Всё плохо? Да?

Соня не выдержала и заплакала. Потом вытерла глаза. Посмотрела на Артура очень внимательно. Заметила, как он осунулся, но твёрдо ответила:

– Терпимо!

– Счастливые люди так не отвечают, – тихо сказал Артур. – Я теперь буду часто приезжать. И, если что, в стороне не останусь.

– Ну что ты можешь? Смешной ты мой, – грустно улыбнулась Соня.

– В Москву тебя забрать! Вот что! – безапелляционно заявил Артур.

– Не говори глупости. Дай, я пройду. Спасибо, что навестил, и прощай!

Дома она накормила Кадо и пошла с ним гулять. Наблюдения из-за дерева больше не волновали её. Потом она села готовиться к семинару и не заметила, как Кадошка лапой приоткрыл дверь и вышел из комнаты. Через некоторое время её просто смёл со стула визг щенка. Соня выскочила в прихожую и встретилась с разъяренными глазами Димы.

– Почему этот пёс болтается у меня под ногами? Я же не велел выпускать его из комнаты.

– Я не выпускала. Он как-то сам вышел, – стала оправдываться Соня. Потом ей стало обидно, и она несмело спросила:

– Почему ты так раздражаешься по всякому, даже самому маленькому поводу?

– Потому что я по своей натуре – одиночка. Ты что, совсем этого не замечаешь? Женщины мне всегда были безразличны. С мужчинами дружить нельзя – предадут.

– Но мы же с тобой были в дружбе с самых ранних моих лет.

– Пока ты была маленькой, я пытался воспитывать тебя, формировать как личность, развивать. А потом понял – пустое это дело. Ты росла, и я потерял к тебе интерес.

– Зачем же ты снова приблизил меня к себе?

– Появилась необходимость, вот и приблизил.

– Ты использовал меня втёмную. Ты же аферист, Дима!

– Ой! Какие громкие слова! Вот, теперь смирись, пока учишься. Потом, надеюсь, сгинешь с моих глаз.

– Какой ты жестокий! Знаешь, что мне деваться некуда, вот и издеваешься. Ты же понимаешь, как тяжело мне всё это выслушивать! Ты же умный, Дима!