Текст книги "Преступление автохирурга. Научно-фантастический роман"

– А почему у истоков развития роботохирургии NASA? – задал вопрос доцент Таиров.

– Как вам известно, еще в восьмидесятых годах прошлого века NASA подготовил амбициозный космический проект, при обсуждении которого был задан вопрос: как решится вопрос оказания астронавтам экстренной хирургическая помощь во время пребывания их на орбите? Вот поэтому им пришлось заниматься этой проблемой. Тогда и был создан робот-хирург с определенным запасом специфических хирургических манипуляций.

– А когда перенесли разработки в медицинскую практику? – спросил Таиров.

– Вначале, конечно же, были отдельные элементы роботохирургии. Например, в нейрохирургии система «Puma-560», в урологии – «PROBOT», в ортопедии – «RoboDoc», «Эзоп». Позже появились универсальные системы «ZEUS», «Da Vinci».

– Какая страна лидирует по разработкам роботосистем? – спросил Сапаров.

– Лидирует США, Канада и Германия. Например, уже в 2000 году в США было разрешено проведение медицинских операций с помощью «Da Vinchi». В марте 2001 года Министерство здравоохранения Канады одобрило использование хирургического робота «Da Vinci» для операций брюшной полости и грудной клетки. Кстати, наибольшее признание получил все же именно этот робот, – пояснил Омор.

Из студенческих рядов раздался вопрос:

– А почему назвали робота именем Леонардо да Винчи?

– Из истории известно, что именно этот гениальный ученый создал макет робота-хирурга, – ответил Омор и продолжил: – Система «Da Vinci» позволила сегодняшним хирургам производить операции пациентам, даже не касаясь их. Находясь в пару метрах от больного, врач получает подробное представление о том, что происходит на операционном столе.

– А в прогнозе что назревает? – спросил другой студент.

– В настоящее время единственной в мире универсальной роботизированной системой с дистанционным управлением считается система «Da Vinci» компании «Intuitive Surgical Inc». Многие специалисты в развитых странах мира сегодня оперируют с использованием этой технологии.

– Какова сеть применения этой системы? – задал третий студент.

– В апреле 2011 года компания «Intuitive Surgical Inc» заявила, что в мире используется тысяча семьсот копий аппарата хирургического робота «Da Vinci». Наверняка, их число теперь превысил две тысяча, – ответил Омор.

На некоторое время повисла пауза. Паузу прервал председатель:

– Уважаемые коллеги! Прежде чем показать видеозапись операции с помощью автономного модуля, следует разобраться в принципах работы робота-хирурга. У кого есть вопросы? Сразу же подняли руки два десятка человек, главным образом, из задних рядов, где, как правило, разместились студенты и молодые врачи.

Профессор Касымов спросил: – Омор. Как, по-твоему, с чем связано распространение роботохирургии? Наверняка, не обходиться без рекламы?

– Главным образом, это связано со значительными преимуществами уникальной роботизированной системы при проведении минимально инвазивной хирургии. Это и уменьшение послеоперационных болей, это и снижение кровотечения и рубцов. В конечном счете, более короткое пребывание в больнице и скорое возвращение к привычной жизни пациентов. Но, что касается рекламного фактора, то он присутствует. Об этом писали и говорили эксперты.

– А в чем заключается главный недостаток роботов-хирургов?

– Главным недостатком хирургического робота «Da Vinci» является его высокая стоимость от полутора до двух миллионов евро, а также высокие эксплуатационные расходы.

– Каково участие самого хирурга в операциях с помощью робота-хирурга? И зависит ли качество работы робота от квалификации самого хирурга? – задал вопросы профессор Мурзатов.

– Роботизированная система «Da Vinci» позволяет хирургам производить операции пациентам, даже не касаясь их. Находясь в пару метрах от больного, врач получает подробное представление о том, что происходит на операционном столе. Хирургический робот «Da Vinci» укомплектован специальными инструментами, обеспечивающие хорошую маневренность, не хуже, чем у рук хирурга. Это дает возможность проводить максимально точные и аккуратные действия при выполнении хирургических операций. А что касается того, что отражается ли квалификация оператора на качестве операции, то нужно признать – Да, зависит.

– Мне не понятно, каким образом корректируется действие оператора и манипуляторов? – вопрошал доцент Осконов.

– Встроенный процессор анализирует каждые действия хирурга со скоростью тысяча единиц в секунду и посылает сигнал к рабочим органом, устраняя любые возможные проявления тремора. Пульт управления может воспроизвести все подвижности кисти и пальцев хирурга.

– Получается, что все зависит от хирурга-оператора и если он ошибется, то робот-хирург эту ошибку, лишь повторит? – уточняя, спросил Осконов.

– Во время операции хирург располагается за удобным пультом управления, который выводится экран трехмерное изображение оперируемого участка. Хирург управляет телеманипулятором с помощью специальных джойстиков, которые реагируют на прикосновения кончиков пальцев. Его движения с абсолютной точностью воспроизводятся робототехникой. Это обеспечивает высокое качество операции и повышает безопасность ее проведения. В реальном времени движения хирурга передаются на операционный стол системы.

Из задних рядов подняли руки несколько студентов. Один из них встал и задал такой вопрос: – Недавно мы наблюдали за лапароскопической операцией. Так вот, там руки хирурга двигаются по принципу качели. А в чем состоит принцип работы робота-хирурга?

– Робот оснащен сверхточными манипуляторами из четырех рук, одна из которых имеет встроенную камеру, которые передают изображения в реальном времени на пульт, еще две заменяют руки хирурга по время проведения операции, а четвертая служит в качестве ассистента. С помощью острия размещенного на конце рук, производятся надрезы величиной один-два сантиметра. За счет таким маленьких надрезов снижается уровень травматизма тканей.

На этот раз задала вопрос студентка, сидящая с краю. – Как ни как манипуляция инструментами, я имею в виду шитье, разрезание, происходит в этом случае опосредованно. То есть с помощью джойстиков. Так? А как получается, что точность движения манипуляторов робота-хирурга превышает таковую хирурга?

– Как считают врачи тех клиник, в которых внедрен робот-хирург, точность движения механических манипуляторов превосходят возможности рук человека. Имея семь степеней свободы и способность изгиба на девяносто градусов, руки робота имеют широкую амплитуду движений, – ответил Омор. – Теперь вам понятно?

– Не совсем…, – призналась она, смущаясь.

– Каждое движение оператора-хирурга масштабируется и преобразуется в сигнал для сверхточной имитации. Широкие двигательные возможности манипуляторов в плане подвижности, позволяют повторять даже самые незначительные движения врача. Это незаменимо при оперативном вмешательстве в ограниченном пространстве. Теперь понятно.

– Да, спасибо.

Рядом с ней сидела студентка, которая уже несколько раз подряд пытается получить право задать свой вопрос. И на этот раз она подняла руки и даже привстала с места. Омору пришлось обратиться к ней:

– Девушка. Пожалуйста, ваш вопрос.

– Вчера на дежурстве мне пришлось ассистировать на операции по поводу кишечной непроходимости. Так вот, хирург провел резекцию кишечника и при наложении межкишечного анастомоза накладывал непрерывный однорядный серомышечный шов. Причем, настолько быстро, что мы не успевали рассмотреть, где серозный, где мышечный, а где подслизистый слои. А тут швы накладывает манипулятор. Каково качество внутренних хирургических швов или же вместо швов используются клеи?

Омор, да и многие сидящие в зале профессора, доценты и ассистенты хирургических кафедр остались удовлетворенными тем, что студенты так живо, так грамотно интересуются даже деталями операции.

– Точность движений, которые обеспечивает хирургическая система, позволяет избежать такого естественного физиологического явления, как дрожание рук человека, – отвечал Омор. – Естественно, манипуляторы робота-хирурга накладывают внутренние швы более точно и качественнее. Это специфика роботохирургии, когда объект, на котором ведется работа, предстает перед взором хирурга-оператора увеличенной в несколько раз.

– Каковы возможности применяемых видеосистем? Они отличны от той системы, которая используется в эндохирургии? – спросил сотрудник эндохирургического отделения одной из хирургических клиник.

– Да, она отлична. Видеосистема, которая является обязательным элементом системы, позволяет передавать изображения высокого качества на два цветных экрана в 3-D. Благодаря этому хирург имеет представление о хирургической картине. При этом передаваемое изображение может укрупняться, оптимизироваться, усиливаться и подавлять шумы за счет использования специального синхронизатора, мощного светового источника, а также блока управления работы камеры.

– Как и где готовятся операторы роботохирургии? – спросил доцент кафедры хирургии для усовершенствования хирургов Сапаров. – Получается, что применяемая ныне сквозная учебная технология подготовки хирургических кадров остается за бортом?

– Получается та, – признался Омор. – К работе с хирургической системой допускаются лишь те специалисты, которые имеют достаточно опыта в соответствующей области медицины и практического опыта по управлению роботизированной техникой. Курсы стажировок и повышения квалификации имеются в тех клиниках, которые уже внедрили систему в практику.

Профессор кафедры хирургии Селимов, несколько смущаясь, признался. – Уж простите меня, но мне с трудом вериться, что манипуляторы робота-хирурга обладают преимуществами перед руками хирурга. Все же за счет чего такая ловкость манипуляторов-рук?

– Более эффективные, чем руки хирурга, их делают два свойства: во-первых, большее количество «суставов», обеспечивающих манипуляторам практически неограниченную свободу движений во всех направлениях, а, во-вторых, лучшая устойчивость и точность движений.

Селимов не унимался и позабавил всех своими откровениям. – Техника – есть техника, а над ловкостью, устойчивостью, точностью, нежностью, надежностью рук природа работала миллионы лет. Так, что, я сомневаюсь в будущем роботохирургии. Более того, считаю, что роботы представляют немалую опасность. Мало ли чего они могут натворить, пусти их, скажем, в полость живота. Так вот, в чем заключается безопасность роботохирургии? Только ли в малоинвазивности вмешательства? – спросил он в конце своего выступления экспромтом.

– Помимо малоинвазивности, исключается вероятность большой потери крови, уменьшается вероятность инфицирования, болевой агрессии, сокращается период реабилитации пациента.

Было видно, что Селимов и ряд профессоров, так называемой старой гвардии, то есть в солидном возрасте, сказанное Омором доводы не убедили. Тому свидетельство то, что встав с места, задался вопросом профессор Каюмов.

– Нас убеждали в том, что ничего не заменит ловкость рук хирурга. Получается, что робот-хирург превосходит хирурга в ловкости рук? Вы в этом убеждены сами или же начитались зарубежной периодики? Есть такое выражение: «Каждый метод операции – хорош лишь в руках автора». Так и в этом случае, роботы-хирурги хороши лишь под контролем тех самых хирургов, которые их изготовили и применяют.

– Да, это так. Механические руки робота позволяют в точности повторять действия человеческой руки и даже больше. Движения хирурга, полученные системой, анализируются, проходят фильтрацию и копируются с помощью инструментов. Но при этом система способна эффективно масштабировать движения рук. А между тем, это меньше дрожания, больше точности.

Слово попросил профессор Набиев. Он тоже относился к старой гвардии. Все навострили уши, что скажет он – умудренный большим опытом хирургических вмешательств самого разного вида. За глаза его назвали поливалентным хирургом, то есть разнопрофильным. Не спеша, надев очки и посмотрев на Омора, задал вопрос:

– Вы можете перечислить операции, выполняемые роботом-хирургом?

– Рустам Нурбаевич. Перечень операции показана на этом слайде.

– Набиев неспешно читал со слайда, одновременно комментируя их. – Значит, восстановление митрального клапана. Это здорово! А вот реваскуляция миокарда и установка эпикардиального электронного стимулятора сердца – это не так сложно. А вот лобэктомия легкого, а также операции на поджелудочной железе и печени – это уже масштабно. Далее, желудочное шунтирование, эзофагэктомия и даже тимэктомия – это не масштаб. А вот удаление мочевого пузыря, почки, реимплантация мочеточника – это серьезно. К таким можно отнести, хотя с натяжкой простатэктомию, миомэктомию, гистерэктомию. Обратившись к Омору, он констатировал: Перечень довольно серьезный.

– Рустам Нурбаевич. Из самых последних сообщений. Робот-хирург уже делает трансплантацию почки и поджелудочной железы.

– Вот оно как? – удивился Набиев и рассмеялся: – Если честно признаться, то я зауважал роботохирургию.

Такое признание одного из корифеев хирургии всех не только позабавило, но заставило задуматься. Один из популярных и виртуозных хирургов – доцент Мирбеков спросил:

– Такая оценка важности и возможности роботохирургии со стороны уважаемого нами Рустама Нурбаевича многое значит. Но меня не покидает сомнение о ее безопасности. Все мы знаем, с какими трудностями хирург встречается при той или иной операции. Иногда избежать осложнений во время операции не удается. А тут…? В чем заключается опасность робота-хирурга?

– К сожалению, как и любое хирургическое вмешательство, малоинвазная операция с использованием хирургического робота может нести определенную угрозу здоровью пациента. Есть сведения о случайном повреждении артерии, воротной вены, селезенки, стенки кишечника. Но это в редких случаях.

– А по статистике? – не унимался Мирбеков.

– По статистике получается, как небо и земля, – заявил Омор.

Были заданы еще много вопросов. Омору, уже вконец уставшему держать ответ, казалось, что конца не будет этим вопросам. С одной стороны, это показатель заинтересованности присутствующих о проблемах роботохирургии, а с другой – показатель их неосведомленности состоянием дела в этой сфере.

Видя, что, действительно, желающих задать вопросы, прояснить тот ил иной вопрос для себя, не уменьшается, председатель предложил просмотреть видеозапись операции по пластике пищевода с помощью автономного хирургического модуля. Председатель про себя подумал, интересно, какой поток вопросов возникнет после запланированного просмотра?

Видеозапись просмотрели в полной тишине. Было слышно лишь Омора, который комментировал ход операции. Надо было видеть глаза присутствующих – удивление, восхищение, очарование. В зале не было равнодушных к происходящему на экране.

– А не монтаж ли эта видеозапись? – засомневался профессор Саяков. – Вы посмотрите, в брюшной полости органы и ткани перемешаются, как бы сами с собой, ткани коагулируются сами с собой, анастомозные стяжки накладываются как бы сами с собой.

– Нет, – ответил Омор. – Операция снята при помощи совершенно новой технологии.

– Уважаемый Султан Атаевич, – позвольте, я объясню, – сказал Кубат Бакирович, обращаясь к Саякову. – Уже давно разработки всевозможных вариаций плаща-невидимки ведутся учеными разных стран. Создана специальная система линз. Помещаясь внутри нее предметы «исчезают». Размер скрываемого объекта зависит от размера линз, применяемых в конструкции. К примеру, хирургами при сложных операциях, чтобы «видеть» сквозь собственные руки. Разработана технология видеозаписи операций, удаляющая из кадра руки хирурга. Метод основан на использовании нескольких видеокамер, которые помешаются в разных точках манипуляторов модуля. После совмещения видеорядов из полученной картинки вырезают изображения скальпелей, пинцетов и других инструментов, а также рук хирургов. После перевода изображения в трехмерный формат его можно поворачивать под любым удобным углом. В результате получается наглядное пособие по проведению той или иной операции, причем отчетливо виден каждый ее этап.

– Ну, теперь понятно, – согласился Саяков.

Интересно было видеть лица в зале. Многие сидели отрешенно о чем-то думая. Того самого града вопросов, касающихся системы робота-хирурга уже не было. Чувствовалось, что каждый сидящий в зале по-своему и молча, пережевывал увиденное и услышанное. Никто из них еще не знавал и не осмысливал масштабы интервенции техники в хирургию.

– Куда им, такой высокий полет инженерной мысли. В лучшем случае они лишь начали понимать разумные доводы сторонников лапароскопической хирургии. А о таком повороте дела, доселе никто даже в мыслях не допускал. Пожалуй, увиденное и услышанное сегодня, безусловно, приведет к перевороту в сознании хирургов, – подумалось Каракулову.

– Да, это настоящая революция в хирургическом деле, – размышлял Кубат Бакирович. – Такое было, когда придумали экстракорпоральное оплодотворение, которого расценили, как конец материнства. А тут? Неужели конец хирургическому сословию? Прощай скальпель! Прощай рукоделие! Прощай хирургические школы, традиции, нравы, мораль, этика?!

Ему горько было осознавать, что в недрах хирургии родилось нечто кардинально новое и кардинально противоречивое явление, как киберхирургия. Нет, тому сомнения, что киберхирургия займет все пространство и проблемное поле хирургии – целиком и навсегда.

– Уважаемые коллеги! Вот вы и просмотрели видеозапись операции, выполненной универсальным хирургическим модулем, – сказал председатель. – Трудно осознавать, что после внедрения автономного хирургического модуля, даже робот-хирург последнего поколения уйдет в историю. Со всей ответственностью перед мировым хирургическим сословием стал вопрос: неужели наступит полная деперсонализация хирурга? Я должен напомнить вам всем о том, что вопросы такого кардинального толка, такого высокого уровня, такого широчайшего масштаба, такой очевидной глубины впервые поднял профессор Каракулов Кубат Бакирович. А ведь многие из нас, сидящих в этом зале, стар и млад, ученый народ, обделенные высокими степенями, званиями или без них, начинающие или завершающие свою хирургическую карьеру, опытные или неопытные, сознательные или не очень, не воспринимали или воспринимали недостаточно, его теоретические и философские суждения.

По сути, он прав, когда говорит об этом факте, как о личной драме и трагедии. Так оно и есть. Каждый бы из вас, сидящих здесь, воспринимали такое именно так. А вот теперь, после случившегося, мы должны признать правоту этой личности. Спасибо Вам – Кубат Бакирович! Вы были правы, когда советовали «Не мечтайте о будущем – он уже настал».

Воцарилась необычная тишина в зале. Было видно, что многих и многих в этом зале, начиная от студентов до седых академиков, такая постановка вопроса и такое признание ошеломила.

– Вот в таком настрое позвольте закрыть сегодняшнее заседание и отпустить вас домой, чтобы на досуге, наедине с самим собой поразмыслить сегодняшний факт, – сказал председатель, повторив готовый афоризм: «Не мечтайте о будущем – он уже настал».

* * *

Стоит теплый осенний день. В аэропорту, как обычно, многолюдно, царит оживление, провожают, встречают. До посадки в московский рейс оставалось около часу времени. Большая группа медиков провожают своих зарубежных коллег, прибывших на юбилей одного из корифеев отечественной медицины – Мукана Маметовича. В кыргызской юрте, расположенной на лужайке напротив накрыт стол и между тостами идет неторопливый разговоры коллег о дружбе, сотрудничестве и, конечно же, о хирургии, о ее будущем.

– Кубат Бакирович. Вы читали статью «Гудбай скальпель, здравствуй «Da Vinci»? – спросил профессор Карпов.

– Нет. Судя по названию, статья, расхваливающая робохирургию, так?

– Так оно и есть. Вспомните те времена, когда операцию с использованием лапароскопа воспринималась как сверхновая технология. Сколько было и сомнений о ее будущем, и восхищений ее возможностях. А вот теперь – настает очередь роботохирургии. Каково?

– Ничего не скажешь, научно-технический прогресс, – отозвался Кубат Бакирович. – Помнится вот такая история. Шел 1974 год, мы студенты мединститута, мечтающие стать в будущем хирургами. Однажды руководитель научного кружка при кафедре оперативной хирургии сообщил о том, что в ведущих научных центрах мира успешно внедряется хирургическая лапароскопия.

Отнеслись к этому, конечно же, с явным недоверием: как можно провести полноценную операцию под окуляром или иначе через «замочную скважину»? Когда даже при широкой лапаротомии у собак мы умудрялись, что-то попутно повредить, неправильно наложить внутренние швы, просто «потерять» кровоточащий сосуд. Ну, мало ли еще что. А тут? Предлагают оперировать через тубус лапароскопа.

– Кубат Бакирович. Самое интересное в том, что уже через десять лет, то есть к восьмидесятым годам лапароскопия вошла в повседневную хирургическую практику, – сказал профессор Карпов.

В разговор включился профессор Муравьев, который сидел напротив. – Помнишь, Степан Васильевич, лапароскопию в то время мы воспринимали как триумф новой технологии оперирования? Как вы знаете, пионерами среди урологов и хирургов, осуществивших операции, стали немецкие и шведские врачи. Вначале, мы не понимали и воспринимали их, как неких чудаков, желающих прославится своими техническими новшествами и возможностями.

– Николай Иванович. А ведь, в то время хирургов восхищали совершенно противоположные принципы операции, основанные, к примеру, на обязательном сохранении или восстановление клапанных механизмов желудочно-кишечного тракта, – сказал Карпов. – Я хорошо знал автора этой теории – знаменитого профессора Витебского из Кургана. Так вот, он говорил: «Брюшная полость – это не чемодан, которого можно при надобности открывать и закрывать сколь угодно. Открыв ее, хирург, после выполнения основного этапа операции, должен попытаться откорригировать клапанные механизмы всего желудочно-кишечного тракта».

– Интересно, как он встретил лапароскопическую малоинвазивную хирургию? – спросил у Муравьева доцент Раимов и высказал свое: – Допускаю, что внедрение ее он воспринял, как личную драму и трагедию.

– Я тоже склонен думать, что это было для него и личной драмой, и личной трагедией, – ответил профессор. – И вот почему? Само по себе клапанная хирургия – это патофизиологический подход к проблеме патологии желудочно-кишечного тракта, это целостное восприятие всей системы пищеварения человека, а, следовательно, это и комплексная хирургическая коррекция нарушений клапанных механизмов патологии. Между тем, это целесообразность, полнота и масштаб.

– Но, согласитесь… современная лапароскопическая хирургия смогла преодолеть с одной стороны, излишний травматизм оперативного вмешательства, а с другой – добиться нужного хирургического радикализма. Но, а в чем заключается смысл еще большей технологизации оперативного вмешательства? – задался вопросом Раимов.

– Ээ… уважаемый! – улыбнулся Муравьев. – Всему найдется и мотивы, и желания, и возможности, но об этом чуть позже. Возвращаясь к Витебскому, хочу сказать, что люди такого уровня мыслят совершенно другими категориями. Возможно, где-то в глубине души он понимал, что будущее все-таки за малоинвазивной хирургией.

– Наверняка, в этом плане, поучительным является опыт развития лапароскопической хирургии у нас в стране, – включился в беседу профессор Темиров. – Драматизм обновления сознания хирургов было и у нас в хирургической среде. Если позволите, я расскажу один примечательный случай. – Это сейчас, благодаря развитию современных технологий, лапароскопические операции стали обычным делом для хирургов, гинекологов, урологов, онкологов. А в восьмидесятые годы они совершенно не воспринимались.

– Что было, то было, – кивнул головой Карпов. – Иногда за собственную наивность приходится неловко. Я сам, например, не верил в лапароскопическую хирургию и пытался, как ни обидно, убедить остальных, – усмехнулся он.

Темиров продолжил: – Помниться, с помощью допотопного лапароскопа, мы выполнили две видеоассистированной аппендэктомии. О, видели бы вы, какая была радость. Естественно, хотелось поскорее обнародовать такую победу, похвалится, с тем и обратились в Правление республиканского хирургического общества. И вот, наконец, этот день настал, мы выступили с докладом, продемонстрировали больных. Профессор Мукан Маметович, председательствующий на заседании, задал два вопроса:

– Сколько времени вы затратили на выполнение лапароскопической аппендэктомии? Какой метод обезболивание использовали при операции?

Когда мы сказали, что продолжительность операции составила в среднем один час и операция выполнена под наркозом, он сказал:

– Мои хирурги под местной анестезией удаляют червеобразный отросток за пятнадцать минут, причем, из одного небольшого доступа, а у вас – наркоз, целый час работы и три доступа. Мы, конечно же, были удручены. – А знаете, что самое интересное в нашей истории?

– Нет. Разве лишь то, что Мукан Маметович, уже в девяностые годы сам стал самым ярым пропагандистом лапароскопической хирургии, – рассмеялся Муравьев. – Когда он приехал к нам осваивать лапароскопические операции, мы отнеслись к этому неоднозначно: одни одобряли его стремление, а другие, наоборот.

– Вот, именно. Представь себе, что выдающийся хирург уже на склоне лет, а тогда ему было за семьдесят, неожиданно для многих, целиком и полностью переключается на лапароскопическую хирургию. На сегодня он имеет опыт уже свыше четырех тысяч операций с помощью лапароскопа.

– Вот, вот. Недавно слышал его интервью телевидению, – сказал Раимов. – Он убежден, что в скором времени лапароскопическая хирургия в большинстве случаев успешно заменит традиционную открытую хирургию и посетовал на то, что нет соответствующего инструментария, а то бы освоили операции высочайшей сложности.

– Зная его, я почти уверен, что он добьется еще много в этом направлении, – улыбаясь, сказал профессор Карпов. – Мы, то знаем его энергичность и неистовый характер.

– Что ни говори, это великая личность. Действительно, поражает его настырность в достижении какой-либо цели, – сказал профессор Муравьев.

– В жизни и творчестве добиваются высоких достижений лишь такие люди. А Мукан Маметович – это поистине самобытная, неординарная личность с великой заслугой в сфере здравоохранения, медицины, науки и образования. Его многочисленные регалии и звания лишь подчеркивают цельность натуры этого великого старика, – добавил Кубат Бакирович.

Вспоминая годы работы с ним, профессор всегда гордился, что было, у кого учиться, к кому прислушиваться, на кого равняться. А благодарность людей, кто был спасен от смерти, кто обрел здоровье благодаря «золотым рукам» Мукана Маметовича? Его думы прервал Раимов.

– Когда говорят о нем, как особом феномене, я согласен. И знаете почему? Прежде всего, потому, что он сумел сделать самого себя, построить свою судьбу своими руками. Выходец из простой семьи с сельской глубинки страны он добился всего того, чем бы могли бы гордиться наследники королей и императоров. Это и академические звания, это и сенаторская деятельность, это профессионализм самой высокой пробы.

– Я бы подчеркнул его проницательность и интуицию, – вступил в разговор профессор Юсупов. – Он никогда не шарахается от одной теории к другой, от одного научного направления в другое. Ему чужды понятия моды в науке. Для него, прежде всего, имеет значение то, что подтверждается полезностью, результативностью на практике. В этом он великий эмпирист.

– То, что на его личном счету десятки тысяч спасенных жизней – вечная заслуга этого Великого Старика перед страной и нашим народом. Он хирург от бога, – добавил Кубат Бакирович и, обращаясь к московским гостям, сказал: – А знаете, что «выкроенный» им, по-своему, тяжелый, а иногда, безнадежный больной выживает вопреки, казалось бы, врачебной логике, постулатов хирургической науки. Между тем, это великое умение, это великая интуиция.

Еще долго говорили о юбиляре. Наконец, по радио объявили о начале регистрации билетов на московский рейс. Провозгласив последний тост за здоровье и благополучие юбиляра все – гости, и провожающие их врачи пошли в зал регистрации. Но и здесь пришлось около часу ждать. Отдав багаж и билеты на регистрацию, расположились в зале ожидания.

– Николай Иванович, – обратился к Карпову доцент Раимов. – Недавно был в Китае, принимал участие в работе Конгресса гастроэнтерологов. А вы знаете, что роботы-хирурги показали лучший результат по сравнению с обычными операциями?

– Приходилось слышать, – уклончиво ответил профессор.

В это время профессор Юсупов, который сидел по правую сторону от Карпова переспросил Раимова: – Ты хочешь сказать, что роботы-хирурги оперируют точнее, чем хирурги?

– Об этом говорили, писали и обсуждали ведущие хирурги на Конгрессе. Считай, что я отныне самый, что ни есть убежденный сторонник роботохирургии.

– Да не может быть. – Ты же сам долгое время не принимал всерьез даже лапароскопическую хирургию. Хотя…, – усмехнулся Юсупов.

Раимов, не обращая внимания на эту иронию, продолжил: – Американский профессор Отто Берг так и заявил: – «Робот-хирург оказался лучше традиционного способа проведения операций, когда скальпель держит рука человека».

– И на каком основании он это утверждает? – не унимался Юсупов.

– Исследователи из университета Майями и их коллеги из медицинского центра при университете Техаса сравнили результаты сорока операций по удалению злокачественных опухолей из стенки мочевого пузыря. В одну группу вошли операции, выполненные хирургами, а в другую – роботами.

– Интересно, а какие критерии были выбраны для оценки? – спросил Муравьев.

– Выяснилось, что с точки зрения эффективности робот и человек работают схожим образом, в обоих случаях новообразование удаляется полностью и процент серьезных осложнений примерно одинаков. А вот потери крови в ходе операции и продолжительность пребывания в больнице меньше в случае роботизированного хирургического вмешательства – то есть механические манипуляторы позволяют получить пусть небольшой, но ощутимый выигрыш для пациента.

Юсупов спросил у Раимова. – Нельзя же отрицать то, что роботы управляются теми же хирургами. Ведь так?

– Да, это так. Но при этом хирурги выполняют манипуляции точнее, – парировал Раимов. – Однако на повышенной точности список достоинств роботизированной хирургии не исчерпывается. Например, с помощью робота можно управлять операцией на расстоянии. Манипуляторы можно сделать компактными, инструменты минимально необходимого размера и за счет этого подобраться к месту операции без лишних разрезов.