Текст книги "Габриэль Мария. Сборник рассказов"

Ромка №7

Сегодняшний мир совсем другой. Другие ценности, другие представления.

Каждое утро по привычке я просыпаюсь очень рано. Не имеет значения, во сколько я лёг, но с первыми лучами солнца мои глаза открываются по инерции.

Встав с кровати, я первым делом надеваю банный халат, завариваю кофе и, прикурив сигарету, выхожу на балкон. Вид из моего окна удивительный – набережная реки Яузы. Так начинается мой день в любую погоду и в любое время года. Это своеобразная полезная привычка. Ведь что может быть лучше с утра, чем свежий глоток нового дня.

Открывая балконные двери, я уже заранее знаю, что сейчас будет происходить за пределами моей квартиры. Сначала проедет первый автобус с рекламой сникерса сбоку, на которой изображена блондинка, жадно кусающая своими белоснежными зубами шоколадный батончик, обещающий невероятный прилив энергии. Потом побежит старичок в красно-синей шапочке, которою он не снимает ни зимой, ни летом.

Сегодня по радио обещали ливень. И похоже, что первые капли начинающегося дождя к обеду подтвердят прогнозы синоптиков.

Постояв ещё несколько минут, докурив сигарету и увидев своих знакомых в лице блондинки и старичка-спортсмена, я вернулся в комнату и прошёл в ванную. Надо было побрить свою твёрдую, как наждачный лист, щетину. До чего же я не люблю это дело. Изо дня в день одно и то же. Утром выбриваешь всё до идеально гладкого состояния, ну а к вечеру опять «наждачное» лицо. Закончив не очень приятные процедуры, я спешно стал собираться. Времени на завтрак не оставалось, и я решил перехватить по дороге.

Неподалёку от моего дома, при выезде на главную дорогу, у набережной, есть будка, в которой вот уже несколько лет подряд продавщица тётя Галя торгует кулинарными шедеврами.

Припарковавшись у обочины дороги, я вышел из машины и быстрым шагом направился в сторону будки. Дойдя до неё, встал под козырёк и постучал в окошко. Тётя Галя увидела меня, улыбнулась, затем открыла створку и, тут же нахмурившись, сказала:

– Привет, дорогой! А шо это ты без галстука сегодня?

– Доброе утро. В машине галстук, в портфеле. Мне как обычно: блинчики с мясом и стаканчик сметанки, – ответил я, как всегда улыбаясь.

– Слухай, а шо ж ты всё никак не обзаведешься бабой-то, а? Таки были бы тебе завтраки да обеды домашние, да и вообще… Знаю тут одну дамочку. Олечкой зовут. Леди прямо. Вся такая без минусов. Я так понимаю, она тоже одна живёт. На красной машине ездит. Не встречал такой? У неё на заднем стекле ещё игрушки разные лежат. Она в двух домах от тебя проживает, – заботливо проговорила тётя Галя, протягивая пакет с блинчиками и плотно завёрнутым в целлофан стаканчик со сметаной.

Я не любитель обсуждать свою личную жизнь, но ответить рачительной тётушке хотя бы из уважения пришлось:

– И она тоже каждый день покупает еду у вас?

– А то! Ещё как! Только моими вкусностями и питается! – ответила тётя Галя.

– Нет, такой не встречал. Значит, хозяйка она так себе, тёть Галь, раз сама не готовит! – улыбаясь, произнёс я, забирая пакет.

– Ой, да ну тебя! Может, у неё времени нет. Откуда ты знаешь? А может, она это… как её там, а? Бизнес-леди! Во! – разгорячённо проговорила она.

– Очень может быть. Не спорю. Спасибо вам, – сказал я и, не дожидаясь ответа, направился к своей машине.

Не дойдя метров десять, я увидел Коляныча – своего приятеля, патрульного инспектора ДПС. Наше знакомство состоялось, когда он выписал мне штраф за неправильную парковку. Кстати, именно на том самом месте, где я остановился сегодня. Позднее выяснилось, что он футбольный фанат, как и я. Мы вместе даже успели посмотреть пару матчей за кружкой пива. Неплохой мужик оказался. Подойдя ближе к машине, я увидел, что он заметно нервничал.

– Здорово, брат, – сказал он, протягивая руку для приветствия.

– Доброе утро, Коляныч. Что-то ты сам на себя не похож. Случилось что? – спросил я, отвечая на рукопожатие.

– Да тут такое дело, Игорь. Позарез помощь твоя нужна, – ответил полицейский, проводя большим пальцем по своему горлу и доставая блинчик из пакета.

– Выкладывай. Помогу, чем смогу. Не вопрос.

– У моей кобылки сегодня днюха. Я заказал видеосъёмку, а оператор, гад, утром заявляет, что не может приехать. Выручай. У тебя же есть знакомые операторы. Я хорошо заплачу. Да и шашлычки с беленькой на свежем воздухе будут, – довольно улыбаясь, сказал Коляныч.

Я даже не знал, что ответить. Оператора найти не проблема. Да и помочь вроде как хочется, а с другой стороны, почему именно я? В Москве пруд пруди студий видеозаписи. Но Коляныч был для меня не чужим человеком. Бывало, и выручал, помогая отделаться от других патрульных инспекторов, громко крича в телефонную трубку о том, что я его двоюродный брат. На что те, в свою очередь, громко смеясь, отпускали меня. И я решил ему помочь. Взял адрес дачи, где должна была состояться вечеринка в честь дня рождения супруги Коляныча, и приехал по назначенному адресу ровно в шесть вечера, прихватив с собой молодого оператора Геннадия, который недавно окончил ВГИК и только начинал подниматься по профессиональной лестнице, хватаясь за любую подработку.

Мы вышли из машины и огляделись по сторонам. Это был небольшой дачный посёлок по дороге в Орехово-Зуево. По обеим сторонам проезжей части были расположены однотипные домики со свисающими кустами малины.

Для себя я решил посидеть немного и уехать. В компании малознакомых людей делать особо нечего, да и пить я всё равно не буду, потому что за рулём.

– Ген, я попрошу Коляныча, чтобы тебя отвезли обратно в Москву, как только закончишь. Сам я долго сидеть не буду, – обратился я к коллеге.

– Хорошо, только не забудь. А то ещё не хватало мне остаться за тридцать километров от Москвы, – ответил Геннадий.

– Да ладно тебе! Не выделывайся! Вы же с Михалычем ездили снимать на Сахалин. Ничего, не помер же. Тоже мне, – с лёгкой иронией в голосе сказал я.

Мы дошли до калитки, на которой был указан нужный нам номер дома. Через решётчатый забор я увидел во дворе машину Коляныча и несколько человек, стоявших у мангала, на котором жарилось мясо. Заприметив нас с Геннадием, Коляныч подбежал к калитке и громко сказал: «О, а вот и камера! Проходите, гости дорогие!» Я впервые увидел его в гражданке. На нём были шорты в огромные ромашки и майка с надписью «HARD ROCK CAFE». За ним семенила женщина лет сорока. Судя по тому, как она остановила его – схватив за шорты так, что они чуть не слетели с него, я понял, что это и есть именинница.

– Это моя супруга Елена, – сказал Коляныч, обнимая свою жену за талию. – А этот дом принадлежит моей тёще – Надежде Николаевне. Все семейные торжества и праздники, которые случаются нечасто, мы отмечаем здесь.

– С днём рождения, Елена! Этот букет вам, – сказал я, протягивая цветы, которые всё это время держал в руках, ожидая встречи с виновницей торжества. – Оставайтесь всегда такой же обаятельной. Море любви и океан здоровья вам!

– Ой, спасибо! Прелесть-то какая! – улыбаясь, ответила она.

– Ну, ты вообще поэт! – подхватил разговор Коляныч.

– За поэта спасибо. А вот это мой юный друг, хороший оператор – Геннадий. Он поработал уже во многих фильмах. Сделает всё в лучшем виде! – сказал я, обращаясь к супругам.

– Очень приятно. Господи, ну что же вы стоите? Проходите! – произнесла Елена.

Мы прошли внутрь двора. Посередине под виноградником был накрыт небольшой стол, за которым сидели две пары. Возможно, это были друзья семьи. На углу стола сидела сухощавая пожилая женщина. На ней было ситцевое платье и белая косынка на голове. Она мило улыбалась, как бы поддерживая разговоры молодых. Недалеко от стола играли мальчик и девочка. На вид им было лет по десять. Они жарко о чём-то спорили. Ребята были хорошо и модно одеты и резко отличались от общей массы присутствующих в доме гостей. В руках у них были большие планшеты. А немного подальше стоял мальчик примерно такого же возраста. Он держал в руках футбольный мяч, и на нём была футболка с забавной надписью на спине «РОМКА 7» и заштопанные с боку белыми нитками кроссовки.

Вечерело. Солнце плавно садилось, и от проливного дождя не осталось и следа. Зато запах недавно раскрывшихся роз, посаженных в огромные клумбы, доносился по всему двору и радовал меня больше, чем запах шашлыка.

Гена приступил к своей работе. Началось застолье. Звяканье рюмок и громкие тосты. «Хорошо, когда в семье праздник», – подумал я и незаметно встал из-за стола. Я решил прогуляться по дворику и направился в сторону огорода, чтобы сполна насладиться ароматом цветов.

Мне очень нравится загородная природа во всех её красках. Дойдя до клумб, я стал невольным свидетелем разговора детей:

– Ты не знаешь, что такое «Супертанчики»? – удивлённо спросил мальчик у того, кто был рядом с ним.

– Нет, – ответил тот улыбаясь.

– А телефон-то у тебя хоть есть?

– Есть. Самый обычный. Но бабушка даёт мне его только тогда, когда я иду в школу. А хотите, я вам расскажу про книгу, которую я прочитал совсем недавно? Или давай в футбол сыграем. Я могу встать на ворота, если хотите, – оживлённо ответил мальчик в футболке с номером семь.

– Нам не интересны твои рассказы и тем более футбол, – отрезал мальчик.

– Митя правильно говорит, нам не интересно, и мы не знаем даже, о чём нам с тобой говорить, Ромка, – поддержала своего братца девочка.

– А хотите, я вам расскажу что-нибудь на английском? Я очень усердно его изучаю, – мальчик всё же старался найти темы для разговора.

– А игрушки у тебя хотя бы есть? Машинки, например? – спросил Митя.

– Игрушки? Есть! – улыбаясь ответил Ромка. – Пойдёмте, я вам покажу, – ответил мальчик, радуясь тому, что наконец ему удалось найти общий язык со своими друзьям. Все трое вскочили и дружно побежали в сторону дома.

Я вернулся к гостям. За столом было шумно и весело. Никто уже не слышал друг друга, а просто в один голос что-то рассказывали, обращаясь к тем, кто сидел рядом. Я осмотрелся по сторонам в надежде увидеть Геннадия. Но его нигде не было, да и камера стояла на столе. Я удивился, но не придал этому никакого значения. Мало ли что. Может, человек вышел куда-нибудь. Прошло два часа, но Геннадий так и не появлялся. На часах было уже половина девятого, я начал волноваться, мало ли что. Я встал и пошёл в сторону дома. По пути встретил Коляныча, шумно дискутирующего с одним из гостей.

– Ты случайно Гену не видел? – обратился я к нему.

– Неа, наверное, в доме? – ответил Коляныч, с трудом ворочая языком.

Я зашёл в дом и в холле, увидел Елену, сидящую на диване с детьми, которые тихонько спали. Она, улыбаясь, закусив нижнюю губу, активно вела с кем-то переписку в телефоне. Я не придал этому обстоятельству никакого значения, так как не моя жена, не мои проблемы.

– Елена, простите, вы не видели нашего оператора? – обратился я к ней.

Увидев меня, именинница засмущалась и быстро убрала в сторонку телефон.

– Нет, не видела. Посмотрите по комнатам. Сволочи, всё же заставили его пить, да? Наверное, спит где-нибудь с перепоя или в лес ушёл, – весело засмеялась она. – Не хватало нам ещё в лесу гостей искать!

«Да уж, несёт что попало на пьяную голову», – подумал я и продолжил свои поиски, одновременно набирая номер Геннадия в телефоне. Но абонент был не доступен. Дойдя до самой крайней комнаты в конце коридора, я тихонько приоткрыл дверь в надежде увидеть там оператора – хоть трезвого, хоть пьяного. Но, к моему удивлению, в комнате находилась та самая старушка, которая сидела за столом во дворе, а рядом с ней был мальчик, на котором была футболка с задорной надписью «РОМКА 7». Женщина что-то штопала с задумчивым видом, а мальчик читал вслух. На нём вместо футболки была уже милая пижама.

Мне стало любопытно, и я решил нарушить эту идиллию и присоединиться.

– К вам можно? Добрый вечер! – произнёс я.

– Конечно, входите! – ответила старушка, снимая свои очки.

Я осторожно прошёл в комнату и сел рядом с мальчиком.

– Может, вы хотите чаю? – учтиво спросила старушка.

– Нет, спасибо. Я хочу послушать, как он читает, – ответил я улыбнувшись. – А ты продолжай, мне интересно, – сказал я, обращаясь к мальчику. Кстати, как твоё имя?

– Роман. Можно Ромка, Ромыч, Ромочка – так называет меня моя классная, – улыбаясь, ответил парень.

Мальчик был воодушевлён проявленным к нему интересом и с чувством продолжил читать. Через десять минут он закончил и закрыл книгу.

– Это Чехов. Сборник его рассказов, – несколько смущаясь, произнёс Ромка.

– Надо же! Ты читаешь Чехова? А с чьим творчеством ты ещё знаком? – не скрывая своего удивления, поинтересовался я.

– Мне очень нравится Генри, Бажов и его «Малахитовая шкатулка», Марк Твен и Астрид Линдгрен, – ответил Ромка.

– А не тяжело ему таких авторов читать в юном возрасте? – обратился я к бабушке.

– Думаю, нет. Если Рома при чтении что-то не понимает, то спрашивает у меня, а я стараюсь объяснить ему. А вообще, эти произведения внесены в школьную программу, и учителями рекомендовано прочесть их за время летних каникул. Вы должны помнить, скорее всего, так было и в вашем детстве, – спокойно ответила она.

– Удивительно! Скажи, Ромка, ты и футболом увлекаешься?

– Футбол – это моя жизнь! – смеясь ответил Ромка, прижимая обе руки к груди. – Мы всегда после уроков гоняем мяч с пацанами. У меня даже есть любимая футболка. Мне её бабушка подарила на день рождения. Специально привезла для меня из Москвы.

– Ты молодец! Спорт – это всегда хорошо! Я случайно услышал, что ты ещё и английский изучаешь. Ты меня прости, я не хотел подслушивать. Просто так вышло, – произнёс я.

– И английским я тоже увлекаюсь! – гордо ответил он.

– Роман – очень способный мальчик и развит не по годам. Он сын моей младшей покойной дочери Ольги. Когда Ромке было 4 года, нас постигло горе. Моя дочь со своим мужем погибли в автокатастрофе. Вот с малых лет я его и воспитываю. Слава богу, что есть Женя, мой зять и ваш знакомый. Именно он помог мне с опекунством. И те ребята, которых вы видели в саду, это тоже мои внуки – Митя и Лизонька. Они дети моей старшей дочери Елены, – сказала старушка, теребя в руках шитьё.

– Да, согласен с вами, Коляныч – молодец. Скажите, а что вы шьёте? – поинтересовался я. У меня были некие предположения, но мне было интересно, окажутся ли они правдой.

Старушке стало неловко от моего вопроса, но тем не менее она ответила:

– Это я… Я шью Ромке летние шорты. Вы же понимаете, я пенсионерка и новые вещи покупать не всегда получается. Вот и приходится иногда выкручиваться. Но это не страшно. Слава богу, мы живы, здоровы, ну а остальное – дело наживное. Я очень надеюсь, что он не в обиде на меня за то, что нет возможности баловать его.

Тут Ромка, до последнего момента занятый своими делами, встрял в разговор:

– Я не обижаюсь, бабуль! Никогда так не говори! Вы, дяденька, не слушайте, что бабушка говорит. У нас всё хорошо. Мы даже в «Макдоналдс» ездили месяц назад. А ещё мы с бабулей копим деньги на компьютер, – гордо ответил Ромка и поцеловал свою бабушку в щёку, крепко обняв за шею. Отчего у старушки по щеке скатилась слеза.

– Надежда Николаевна, простите, а разве Женя и Лена не помогают вам? – поинтересовался я, заведомо зная, что вмешиваюсь не в своё дело.

– У них своих двое. Им есть о ком заботиться! Не хотим мы с Ромкой обременять их. Сами как-нибудь… Митю и Лизоньку я тоже люблю, не меньше Ромочки, – ответила старушка.

В это время открылась дверь и показалась голова Геннадия:

– Ты искал меня? Я думал ты уже уехал.

– О, ты здесь ещё? Сейчас я выйду. У тебя есть какая-нибудь флешка?

– Была. Сейчас посмотрю, где она есть, – ответил Геннадий.

– Вернусь минут через десять, – сказал я своим собеседникам и вышел из комнаты. В коридоре меня догнал Гена, и мы вместе вышли из дома.

Быстрым шагом я пересёк весь двор и подошёл к машине. Гена остался курить во дворе. Достал ноутбук. Включив его, я перекинул всю информацию, что была на нём, на носитель, который дал мне Геннадий по дороге. Очистив носитель от ненужных файлов, я быстро вернулся в дом, в ту комнату, где провёл последние полчаса.

– Вот, Ромка! Держи свой компьютер. Иди в ногу со временем. Ты парень неглупый, разберёшься что к чему. Но дай мне слово, что не перестанешь читать книги с бабулей и не бросишь футбол!

Я тоже был маленьким мальчиком и хорошо помню это состояние, когда перед тобой то, о чём ты так долго мечтал. В глазах читалось счастье, простое, настоящее счастье и восторг. Но его воспитание не позволило отреагировать на мой подарок так, как на самом деле хотелось его душе, и он сказал:

– Спасибо вам, конечно. Но нам не надо вашего компьютера. Мы сами… – не успел договорить мальчик, как я прервал его на полуслове.

– Это не обсуждается. Бери. Тебе он просто необходим. Без него будет сложнее. Ведь сейчас всё связано с компьютерами. Только, пожалуйста, никаких танчиков! – упорствовал я.

– Спасибо вам огромнейшее! – воскликнул, наконец, Роман и подпрыгнул на месте от переполняющей его радости.

Надежда Николаевна, отложив в сторону шитьё, всё это время молча смотрела на нас с Ромкой, и я заметил, как блестели от слёз её глаза.

– Нельзя приучать мальчонку к тому, что в жизни всё легко даётся. Возьмите обратно. Спасибо, но мы не можем позволить себе принимать такие дорогие подарки, – сказала старушка, вытягивая ноутбук из Ромкиных рук. Но мальчик держал его так крепко и был так рад, что она отступила и, глядя мне в глаза, сказала: «Храни вас Бог!»

Я немного смутился и, легонько потрепав Ромку по волосам, ответил:

– Мне пора идти. Было очень приятно познакомиться с вами. Вам, Надежда Николаевна, низкий поклон за воспитание этого парня. А ты, Ромка, – молодец! Так держать! И поверь, никакие компьютерные игры в войнушки не сравнятся с книгами, которые ты читаешь, и занятием спортом. Я горжусь тобой. Именно благодаря таким ребятам, как ты, я могу быть спокоен за будущее нашей страны и за свою старость, – сказал я и вышел из комнаты.

Уезжая вместе с Геннадием, я увидел Ромку, машущего нам с крыльца дома. Мальчишка нас провожал!

– Умный мальчик, – сказал Геннадий, глядя в окно машины.

– Ещё какой! – ответил я. – Ты-то где был? Камеру бросил на столе, а самого унесло в неизвестном направлении? Ты ж на работе вроде как? – спросил я.

– Ты не поверишь. Меня соблазнила гостья. Она пришла с мужем, но он напился в хлам. Вот и прогулялись мы с ней в лесок. Я не хотел, но она не унималась, – рассказал Геннадий.

– Остановите Землю, я сойду! Куда мы катимся, Гена! – завопил я.

Пока он рассказывал мне подробности своих неожиданных любовных утех, я думал совсем о другом. Вот, с одной стороны, вроде бы неплохая поездка получилась сегодня. Я выехал за город, подышал свежим воздухом, с людьми даже пообщался. Но мои мысли были заняты тем, как же быстро поменялось поколение. Как стремительно наши дети оказались захваченными жестокими, бессмысленными играми.

Сейчас время такое, что каждый из нас – родителей – занят работой, домом, делами, мыслями о том, что же будет завтра. Большинство из нас перестали уделять должное внимание воспитанию своих детей. Пустили всё на самотёк. Сами же покупаем гаджеты, стараясь как-то угодить своим чадам, компенсируя тем самым своё отсутствие в жизни детей. Нам некогда вести их в секцию футбола или куда-то ещё. Чтение настоящих бумажных книг постепенно уходит в историю. Сейчас модно читать с планшета. Только вот что они читают? Нам опять-таки недосуг взглянуть на дисплей. А о том, чтобы прочесть что-то вслух, не может быть и речи. У нас нет времени.

Дети перестали верить в чудеса, ещё чуть-чуть – и перестанут мечтать.

Возможно, всё, о чём я сейчас думаю, кажется банальным. И кто-то скажет: «Что в этом такого? Век высоких технологий! Без техники никуда!» Согласен, что нужно жить, не отставая от прогресса, постоянно совершенствоваться и бежать, да-да, именно бежать за временем. Но я думаю о том, как бы воспитать, сохранить и не утратить в наших детях человеческие чувства, такие как любовь, доброта, милосердие.

Очень хочется, чтобы они прожили свою жизнь рука об руку с любимыми людьми, а не в обнимку с модным гаджетом.

Зеленая стена…

5th Аvenue, Нью-Йорк, 18:05 p. m.

За окном опять идёт дождь. Множество зонтов цветной мозаикой перемещаются по обеим сторонам улицы, а под ними, вечно спеша куда-то, бегут люди, смотрящие целенаправленно только вперёд.

Нью-Йорк – величественный город, вот уже несколько веков подталкивающий своих жителей беспринципно стремиться к намеченной цели, ежеминутно двигаясь как белка в колесе. Здесь каждый живёт своими правилами, своими устоями. Все понимают, что с утра до вечера надо усердно работать. Всегда улыбаться. Быть добропорядочным жителем этого огромного мегаполиса, чтобы не отставать от общества. Нью-Йорк этого не любит.

Я – не ньюйоркец в пятом поколении. Я – простой эмигрант, переселившийся в Соединенные Штаты Америки в конце восьмидесятых со своей семьёй из бывшего Советского Союза.

Мы жили когда-то в Николаевке, в Крыму. В доме с видом на море. Дом был старинный и очень большой. В нём прожили несколько поколений нашего рода.

Стены дома выходили прямо на море и были обвешаны чудесными лианами, кусты которых были посажены ещё моими предками. От переплетения лиан со стеной можно было смело сказать, что стена была зелёного цвета. Ещё в детстве я замечал, как мой отец очень часто сидел на скамейке под лианами и смотрел на море, потом к нему присоединялась мама.

Для нашей семьи эта скамейка с зелёной стеной стала своеобразным атрибутом любви и семейности нашего рода.

В 1967 году, когда мне было десять лет, мой отец умер. Перед смертью он настоятельно просил всеми силами оберегать наш дом, не продавать и не отдавать его никому и никогда.

Но в конце восьмидесятых в стране начался период перестройки. Тогда сестра моей мамы, проживающая в то время в Австрии, переехала в Америку. И после отправила нам приглашение посетить её.

Поначалу мы всей семьей засобирались в дальнюю дорогу погостить. Но время было неспокойное, и в какой-то момент мы решили полностью иммигрировать в США. Мне, ставшему главой семейства после смерти отца, было тяжело сделать выбор между продажей дома и иммиграцией. Ведь когда-то я обещал отцу не продавать его. Но необходимость первых денежных средств в чужой стране заставила меня принять решение в пользу продажи. Таким образом, в 1989 году, после продажи дома, мама, моя супруга Инна, наша пятилетняя дочь и я уехали из страны навсегда.

Нью-Йорк встретил нас холодным атлантическим ветром.

Мы поселились у сестры моей матери в многолюдном Бронксе, его ещё называли «сердцем» New York City. После Николаевки этот город казался мне огромным и безграничным. Говорят, что объехать весь Нью-Йорк можно за три дня, а мне казалось, что это просто невозможно.

В Симферополе я работал поваром в «Интуристе», что помогло мне сразу найти работу в итальянском ресторане. Единственным условием было изучение английского языка. Для меня это было нелёгким испытанием. Моя дочь Лера в тот год пошла в первый класс местной школы. Она быстро учила язык и легко адаптировалась в обществе. Супруга Инна устроилась швеёй в ателье, владелицей которого была русская женщина по имени Наталья. Супруге моей повезло, так как Наталья обучала её языку в свободное от работы время. Единственным человеком в доме, кому этот язык был не интересен, была моя мать, потому что её всегда и везде сопровождала её сестра.

Работая в ресторане, я подружился с хозяином – итальянцем по имени Лацио. Он учил меня готовить европейские блюда. Работа шла с лёгкостью. С неимоверной быстротой набирались знания по приготовлению разнообразных блюд экстра-класса многих народов мира. Но легче всего мне давалась итальянская кухня.

Впоследствии я открыл свой ресторан на одной из престижных улиц Нью-Йорка. Естественно, первое время я арендовал его, а после и выкупил совсем. В последующие годы мой ресторан стремительно становился популярным. Основная часть посетителей состояла из представителей бизнес-элиты этого мегаполиса. Очень часто ко мне в ресторан приходили звёзды шоу-бизнеса и представители киноиндустрии.

Жизнь шла своим чередом. Годы летели. Мама на девяносто первом году ушла из жизни. Её смерть для меня была тяжёлой утратой. Пока она была рядом, несмотря на то, сколько мне лет, я всё равно оставался для неё всего лишь ребёнком. Тем маленьким мальчиком в коротких штанишках, который в погоне за гусями бегал вокруг дома, размахивая палкой. Её любовь ко мне радовала и придавала мне сил. Теперь, когда её не стало, появилась некая пустота в моей душе. Воспоминания о ней немного утешали.

Шёл две тысячи шестой год. Ровно через год после смерти матери моя дочь Лера вышла замуж за своего однокурсника, коренного американца по имени Джо. Они познакомились в колледже. Я был безумно рад счастью дочери. После родилась внучка, и мы назвали её Вероникой в честь моей покойной матери.

С годами мы с супругой очень часто стали спорить и даже ругаться. В какой-то период за ней начал ухаживать молодой мужчина по имени Стив порядком моложе её, и она отвечала ему взаимностью. Это стало отражаться на наших с ней отношениях. Много раз я пытался поговорить с ней без ссор, но все разговоры заходили в тупик. Впоследствии мы решили развестись, так как дальше продолжать всё это не было смысла.

Я чувствовал себя подавленным. В голове не укладывалось то, как легко после десятилетий совместной жизни можно просто перечеркнуть всё в одно мгновение. Моментами перед глазами проносились счастливые дни супружеской жизни, которых уже не вернуть. В те дни единственной радостью для меня были дочь и внучка. По выходным я приглашал их в свой ресторан и угощал вкуснейшей неапольской пастой, горячей, свежеиспечённой мною фокаччей и, конечно же, хорошим вином. Каждый раз Лера хвасталась Джо, что она выросла в этом ресторане, показывая те места, где, будучи кудрявой малышкой, бегала за мной, держась за фартук.

Пролетали годы, а я всё ещё был одинок. Порою сутками оставался в ресторане лишь потому, что дома меня никто не ждал. И это было печально.

В один из таких ничем не примечательных будних дней двери ресторана открыла женщина, невысокого роста, изысканно одетая, примерно моих лет, с очень красивыми глазами и необычайным шармом. За годы работы в ресторане множество посетителей вошли в эти двери, но ещё никто не задерживал мой взгляд на себе так надолго, как она. Очень захотелось подойти к ней. Некая сила неистово потянула меня в её сторону. Но на тот момент я ещё не понимал своего состояния. Отбросив робость, я решился подойти. Взяв только что испечённый штрудель с корицей и чашечку кофе, я неуверенным шагом направился в её сторону, не снимая фартука.

– Good day, miss, would you like to taste my desert?

– Оh, thank you. It must be nice?

– My name is Alexander, and I hope you’ll like it? – с надеждой в голосе произнёс я. Впервые изменяя традициям, я не хотел отходить от стола, пока она не попробует и не скажет своего мнения.

– M-m-m-m-m, it’s very nice and delicious, Alexander! Are you russian? – спросила она с улыбкой.

– Yes, – ответил я.

– Oh, me too, – улыбнулась она. И мы оба рассмеялись.

– Александр, вы – кулинар от Бога! Очень вкусно! Меня зовут Божена, – протягивая руку, представилась женщина.

– Спасибо, Божена. Я рад, что вам понравилось! Позвольте заметить, у вас очень красивое имя, – сказал я.

– Благодарю за комплимент! Мои друзья из-за моего невысокого роста называют меня божьей коровкой. Поначалу я злилась, а потом перестала обращать на них внимание, – улыбаясь, произнесла она.

И мы оба вновь рассмеялись. Сняв фартук и подозвав официанта, я попросил себе штрудель и горячий кофе. Весь персонал моего ресторана наблюдал за нами и немного удивлялся моему поведению. Я вёл себя как юный мальчишка. Мне было необычайно легко в общении с этой женщиной.

– Какими судьбами на Пятой авеню? – спросил я невзначай.

– Я посетила Музей Метрополитена и посмотрела работы именитых художников, таких как Халс, Ван Дейк, Тьеполо и Пуссен. Давно мечтала посетить этот музей. А после решила попить кофе, и вот я оказалась перед вами.

– Вы художник? – спросил я.

– Не совсем. Я преподаю историю на факультете МГУ, живопись – мое увлечение. Но в Москве я уже выставляла пару своих работ в частных галереях, – скромно ответила Божена.

Увлечённые интересной беседой, мы не заметили, как пролетело несколько часов. Выяснилось, что Божена – вдова. Дети выросли и жили со своими семьями. Она с гордостью показывала фотографии своих внуков. В свою очередь, я рассказал ей, как оказался в Нью-Йорке. Показал фотографии Леры с Вероникой, устроил ей маленькую экскурсию по ресторану, даже продемонстрировал мастер-класс по приготовлению фуа-гра. Показал гордость ресторана – мой винный погреб.

Нам было безумно интересно общаться друг с другом. Она прилетела всего лишь на десять дней. И уже через день ей нужно было лететь обратно в Москву. На прощание мы обменялись телефонами.

В тот вечер я не мог найти себе места. Всю жизнь скептически относился к фразе «любовь с первого взгляда», но сегодня, в свои пятьдесят семь лет, я впервые поверил в силу этого высказывания. Словно двадцатилетний мальчишка, влюбившись с первого мгновения.

Уже через час после расставания я позвонил ей.

– Божена, вы доехали? – спросил я с трепетом

– Да, Александр. Спасибо ещё раз за очень вкусный штрудель и прекрасный день, подаренный вами, – ответила она.

– Не стоит благодарности! По правде сказать – сегодня я счастлив. Мне безумно не хватало общения с такой прекрасной женщиной, как вы. За годы душевного одиночества человек становится отрешённым от подобных чувств эйфории.

– Да, вы правы! И вы очень интересный и галантный мужчина. С вами я даже не заметила, как быстро пролетело время и стемнело за окнами. Ваш винный погреб очень интере… – не успела закончить фразу собеседница.

– Божена, – я перебил её.

И в ответ, не досказав предложение до конца, она робко произнесла:

– Да, Александр…

– Я… я… ждал вас! Я не могу вам описать свои чувства… я не могу… – и тут, опустив глаза, я остановился. Я не знал, что происходило со мной. Моё сердце билось всё сильней и сильней, словно сейчас вырвется наружу.

– Александр, с вами всё в порядке? Почему вы замолчали?.. – с волнением спросила она.

– Божена, прожив столько лет, я так и не научился лгать. И, скажу вам честно, я очень и очень долго ждал этого момента. И вот влюбился как юный мальчишка. Больше не могу ничего сказать… простите, спокойной ночи! – тихо ответил я.

Она хотела сказать что-то другое, но лишь сдержанно ответила: «Спокойной ночи, Саша!»