Текст книги "История Пскова и Псковской земли"

Меры к ограничению власти посадника

Но несмотря на такие обширные, по-видимому, права, посадник во Пскове имел меньшее значение, чем в Новгороде; он был собственно поверенным псковского веча, правда, с большими полномочиями, но и под строгим надзором общества с демократическим направлением, которое на вече никогда не лишало себя права сводить со степени посадника, как скоро он окажется неугодным, и, должно сказать, пользовалось этим правом гораздо чаще, чем новгородское общество. Во Пскове незаметно, чтобы какой-либо посадник сидел на степени десять лет (впрочем, и во Пскове бывали, хотя очень немногие, посадники, заживавшиеся на степени года по четыре и лет по пяти). Псков, как чисто демократическая республика, всегда зорко и строго смотрел вообще за всеми властями, утвержденными вечем, а посадников, как власть, представляющую отсутствующее или несобранное вече, имел под особенным надзором и разными средствами старался ее ограничить.

Первое средство к ограничению и стеснению власти посадника, как свидетельствуют дошедшие до нас памятники, состояло в том, что вече окружало степенного посадника старыми посадниками, число которых год от года увеличивалось по мере смещения степенных посадников со степени. Старые посадники, все до одного, какие были налицо, составляли как бы необходимый совет при степенном посаднике, так что сей последний один почти не мог распоряжаться; они непременно присутствовали и на вече и участвовали в других общественных делах, так что рядом со степенным посадником почти всегда встречаем в памятниках и старых посадников, и даже нередко их нельзя отличить друг от друга. Например, под 1453 годом читаем в летописи: «Попы невкупнии били челом Князю Василью Васильевичу и посаднику степенному Георгию Тимофеевичу, и всем посадникам псковским, чтобы быть четвертому собору». Или под 1431 годом сказано: «Юрьи посадник Тимофеевич, и вси псковские посадники заложили город Выбор. А князь Дмитрий Александровичу Яким посадник и вси посадники заложили город на реке Гдове». В последнем известии посадники Юрий и Яким, очевидно степенные посадники, отличались от старых хотя одними именами; в следующем же известии, относящемся к 1416 году, степенные посадники от старых даже не отличены именами; в известии сем сказано: «Построиша церковь Св. Софии при старостех Св. Троицы Андреи Тимошкиннчи и Ионе, при попе Иоанне Хахилеве и при посадниках Псковских Ларивоне Дойниковиче, и Романе, и Иоане, и Федосеи, и Микуле». Или тоже под 1441 годом: «Князь Александр и вси посадники послали посадника Тимофея ставить город Опочку». Высокое значение и деятельное участие старых посадников в правлении общественными делами были известны и за пределами псковской земли; так, 1464 г. посол московского князя, обращаясь к псковскому вечу, именем своего государя говорит: «Князь великий Иван Васильевич всея Русии тебе своему наместнику князю псковскому Ивану Александровичу, посаднику степенному старому Юрью Тимофеевичу и старым посадникам и всему Пскову повествует». Точно такое же обращение к степенному посаднику и к старым посадникам и всему Пскову делает Казимир, король Польский, в своей грамоте 1480 года.

Все сии и многие другие таковые же свидетельства ясно показывают, что во Пскове старые посадники были поставлены очень высоко; что степенный посадник, что называется, был связан ими по рукам и ногам. А старые посадники были в полной зависимости от веча, по самому своему положению; ибо, с одной стороны, действуя в пользу степенного посадника и против веча, они тем самым теряли расположение народа и лишались надежды вторично быть избранными в степенные посадники. А с другой стороны, вече часто давало весьма важные поручения старым посадникам с властью, совершенно равной власти степенного посадника, так что в данном поручении старый посадник являлся в значении степенного посадника, с той только разницей, что он таковым являлся по непосредственному поручению веча, а не по должности, следовательно, находился в совершенной зависимости от веча, как его наказный сановник. Поручения, даваемые вечем старым посадникам, были разнообразны, но все имели такое высокое значение, что по псковским порядкам могли исполняться только посадником, или, иначе сказать, составляли функцию или прерогативу степенного посадника; а поэтому они всегда были лестны для старых посадников и тем самым тянули их к стороне веча, а не степенного посадника и таким образом не давали развиваться власти сего последнего. К таковым важным поручениям принадлежали: первенство, или главный голос в посольствах, при переговорах с иностранными владетелями; так, например, в 1397 году, для заключения мира с Новгородом Псков послал князя Григория Евстафьевича и старых посадников, Сысоя и Романа, которые и целовали крест к Новгороду за Псков и все пригороды. Или старым посадникам вече поручало командование над войском во время военных походов; так что нередко одна псковская рать отправлялась в поход под начальством степенного посадника, а другая – под командой старого посадника, который действовал самостоятельно и отдавал отчет не степенному посаднику, а вечу. Так, в 1463 году, когда степенный посадник Федор Никифорович и посадник Тимофей, бывшие под Городком против немцев, прислали гонца, что немцы воюют посады на Нарове, то посадник Зиновий и псковичи поставили вече и дали воеводство посаднику Максиму Ларионовичу, Алексею Васильевичу и Игнатью Логиновичу, и «совокупившеся псковичи с пригорожены и поидоша на немцев».

Но, несмотря на таковое стеснение власти степенного посадника, псковскому вечу эта власть, находящаяся в одних руках, все еще казалась опасною, и вече еще с половины XIV столетия придумало новое ограничение: оно стало одновременно выбирать по два степенных посадника, так, чтобы эта громадная власть делилась между двумя равными лицами. Так, еще в 1343 году по летописям мы уже встречаем двух одновременных посадников в степени: Илью Борисовича и Володшу Строиловича. Или в 1397 году встречаем двух степенных посадников Ефрема Картача и Захарья Костроминича. Впрочем, псковичи не постоянно держались этого правила, иногда назначали двух степенных посадников, иногда одного; так, по крайней мере, можно заключать по дошедшим до нас летописным известиям. Так, в 1402 году, по смерти Захарьи Костроминича, степенным посадником оставался один Ефрем Картач; а в 1406 году опять два степенных посадника – Юрьи, Филиппов, сын Казакович и Ларион Дойникович, при которых Ефрем Картач был уже старым посадником и в 1407 году убит в бою с немцами на Лозоговицком поле, где убиты и еще два старых посадника – Леонтий и Панкрат; или в 1418 году являются два новых степенных посадника – Федос Феофилович и Микула Павлович, вероятно избранный во второй раз, ибо он уже упоминается старым посадником в 1410 году, а в 1426 году опять упоминается, в числе старых посадников, равным образом как и посадник Федос Феофилович. В 1431 году степенными посадниками были уже Юрий Тимофеевич и Аким Павлович. В 1441 году встречается один степенный посадник Иван Сидорович; или в 1450 году опять один степенный посадник Федор Патрикеевич, и в 1453 году опять один степенный посадник Георгий Тимофеевич, вероятно выбранный во второй раз, ибо он был уже степенным посадником в 1442 году. Напротив того, в 1462 в 1463 и 1464 годах встречаем по два степенных посадника: в первом году Максима Ларионовича и Зиновия Михайловича, во втором Федора Никифоровича и Зиновия Михайловича, и в третьем Юрья Тимофеевича и Алексея Васильевича. В 1465 году опять два степенных посадника – Леонтий Макарьевнч и Тимофей Васильевич, а в 1466 году один степенный посадник Тимофей Власьевич; в 1468 году два степенных посадника – Тимофей Власьевич и Стефан Гахонович, они же были и в 1469 году.

С половины XV столетия псковское вече придумало новую меру стеснения посадничьей власти: оно стало выбирать степенных посадников чуть не каждый год, как это уже заметно в представленном выше перечислении степенных посадников по летописным известиям. И, судя по известию 1462 года, кажется, можно положить, что в это время был введен такой порядок, чтобы из двух степенных посадников одного смещать со степени и на его место выбирать нового, а одного оставлять в степени еще на год. Оставленный таким образом в степени на другой год назывался старым степенным посадником и считался главным представителем веча; так, московский посол в этом году говорит от имени своего государя посаднику степенному старому Юрью Тимофеевичу и старым посадникам и всему Пскову; тогда как в том же году был еще степенным посадником во Пскове Алексей Васильевич. Впрочем, псковичи и этого нового правила держались нестрого; все зависело от воли веча. Так, в 1468 и 1469 годах были одни и те же степенные посадники Тимофей Власьевич и Стефан Гахонович. Но как бы то ни было, эта последняя мера решительно изменила характер псковских посадников и низвела их окончательно на степень чиновных слуг веча, которые оставались только для того, чтобы докладывать вечу, исполнять его поручения и приводить в исполнение его приговоры. А посему не удивительно, что дьяк великого князя Василья Ивановича Третьяк Далматов в 1510 году потребовал его именем только того, чтобы псковичи отказались от веча и сняли вечевой колокол, о посадниках же не упомянул ни словом; тогда как в 1478 году великий князь Иван Васильевич требовал от новгородцев, чтобы не было ни посадников, ни веча. Посадники при падении Новгорода значили еще многое – они составляли важную земскую власть; во Пскове же, при его падении, вся власть заключалась в вече и посадники ничего не значили; потому великий князь Василий Иванович и не удостоил упомянуть об них в своем последнем требовании у вольного Пскова.

Посадники в пригородах

Подобно Пскову имели посадников и псковские пригороды; например, под 1341 годом летопись упоминает о посаднике Островском Василье Онисимовиче, о котором сказано: «Тогда ему опять дали посадничество во Острове». Или под 1426 годом упоминаются воронические посадники, в летописи сказано: «Вороночане и посадники их Тимофей и Ермола начали вести слати ко Пскову: Господа псковичи! помогайте и гадайте о нас; нам ныне притужно вельми». Посадники в пригородах имели то же положение, как и во Пскове. В пригородах сперва было по одному посаднику; а когда Псков стал выбирать себе по два посадника, тогда и пригороды также стали выбирать себе по два посадника, как свидетельствует приведенное выше известие летописи под 1426 годом. Посадники в пригородах избирались местным вечем, как и во Пскове. Но так как пригороды вполне зависели от псковского веча, то и тамошние посадники были не более как слугами псковского веча и, вероятно, иногда присылались из Пскова по назначению тамошнего веча.

Сотские

За посадниками в Пскове по значению своему следовали сотские; они у псковичей именно заменяли тысяцкого первоначально, потому что Псков, как пригород, тогда был только отдельной частью Новгорода, следовательно, не имел права держать тысяцкого. Впоследствии же, когда Псков сделался самостоятельным и независимым, очевидно, сами псковичи, устроивши у себя чисто демократическое общество, не нашли нужным выбирать себе тысяцкого как особого представителя черных людей; ибо при демократическом устройстве общества черные люди господствовали на вече, и не только не нуждались в новом представителе, но и не любили единичных властей из опасения, чтобы единичная власть, усилившись, не стеснила веча.

Сотские во Пскове в первые времена до самого XIV столетия представляли первую и самую важную выборную власть, потому что тогда посадники еще не были выборными, а присылались из Новгорода. А посему главными представителями веча были сотские; на них лежала обязанность защищать интересы Пскова от новгородских притязаний и от других каких невыгод. На посадников тогда Псков смотрел как на чужих, каковыми они были и на самом деле; другие же выборные власти или еще не существовали, или представляли собой те или другие общины Пскова, а не целый Псков, и, таким образом, сотские, как представители целого Пскова, естественно, по самой необходимости были в положении первенствующей выборной власти, заправлявшей всем обществом. А посему когда в 1179 году псковичи восстали на своего князя Бориса, то дядя сего последнего, знаменитый новгородский князь Мстислав Ростиславич, захватил прежде всего сотских, и народное восстание немедленно улеглось, как прямо сказано в летописи: «Мстислав князь вниде в Псков и изойма сотские про Бориса сыновца своего, зане нехотяхуть сыновца его, и тако утвердив с людьми иде оттуду Новугороду». При таковом высоком положении сотские, естественно, выбирались из лучших боярских фамилий во Пскове, и это за ними осталось навсегда. Но с XIV столетия положение сотских во Пскове изменилось, они из первенствующей власти низошли на степень второй власти, первенствующею же выборного властью сделались посадники, а сотские из прежних руководителей веча превратились в его покорных слуг; впрочем, и при этом важном изменении за ними осталось еще высокое значение, которое приравнивало их до некоторой степени к новгородскому тысяцкому. Во-первых, по самому своему званию сотских, подобно новгородскому тысяцкому, они вместе с посадниками утверждали договоры Пскова с соседями и по договорам, если это было нужно, делали исполнение; так, под 1435 годом летопись говорит: «Псковские посадники Иван Сидорович и все посадники псковские и сотские и добрые люди целовали крест пред послы новгородскими к Новгороду по старине». Или под 1464 годом: «Посадники псковские и сотские целовали крест перед немецкими послами, и по договору учинили всю исправу, выдали пленников и задержанных немецких гостей». Во-вторых, сотские, как представители Пскова, ближайшие к посадникам, правили от Пскова посольства в соседние государства; «так в 1510 году Псков отправил в Новгород к великому князю Василью Ивановичу Евстафья сотского бить челом государю со слезами от мала до велика, чтобы государь князь великий пожаловал свою отчину старинную; а мы сироты твои преже сего и ныне не отступны были от тебя государя». Или в 1471 году псковичи отправили послом в Новгород сотского Дмитра Патрикеевича, вероятно брата посаднику Федору Патрикеевичу. Или под 1463 годом читаем в летописи: «Немцы юрьевцы посла псковского Кондрата сотского всадиша в погреб». В-третьих, сотские по своей должности, как оберегатели земских интересов, участвовали в издании и в отмене законов; так, под 1472 годом читаем в летописи: «Во Пскове посадник псковский Афанасий Юрьевич и бояре псковские, и сотские, и судьи тогды льняну грамоту подраша, вынемши из ларя». В-четвертых, сотские участвовали в суде князя и посадника, как необходимые члены суда, как представители известных интересов на суде; в судной псковской грамоте сказано: «А кто на кого будет искать боя и грабежа и князю и посадникам и сотских обыскать послухами, где будет обедал или ночевал». Или в исках о поземельном владении суд также был перед князем, посадником и сотскими; в грамоте сказано: «А которому княжему человеку ездити на межу с сотскими, ино ему такожде целовати крест… а правому человеку на ту землю и судница дати; а подсудничье князю и посадником и с сотскими всем взяти десять денег». Сии свидетельства Судной псковской грамоты о судебных правах и обязанностях сотских, с одной стороны, указывают на высокое значение сотских в деле суда, как прямых и ближайших представителей земщины, заменявших собою тысяцкого в других краях Руси; с другой стороны, из этих же свидетельств грамоты мы усматриваем и важную особенность общественного устройства у псковичей, которые по своему недоверчивому демократическому характеру не только старались дробить власти, т. е. не допускать или по возможности избегать единичных властей, но и заботились о том, чтобы несколько властей принимали участие в одном и том же деле, чтобы они взаимно как бы контролировали друг друга; так как, мы уже видели, в суде уголовном и в суде о поземельном владении, самых важных отделах суда, требовалось непременно участие и князя, и посадника, и сотских. Эта же сторона свидетельств грамоты еще показывает нам, что сотские во Пскове хотя заменяли до некоторой степени тысяцкого в Новгороде; но далеко не вполне, не только потому что тысяцкий в Новгороде был один, сотских же во Пскове несколько; а что всего важнее, тысяцкий в Новгороде имел свой отдельный самостоятельный суд, не смешиваемый с другими судами; у сотских же во Пскове не было своего отдельного суда; они только участвовали на суде князя и посадника, как ближайшие представители земщины. Следовательно, судебная власть сотских во Пскове, хотя очень важная и касавшаяся высших интересов, чем судебная власть тысяцкого в Новгороде, тем не менее не равнялась судебной власти тысяцкого и имела своей характер. В-пятых, кроме своих непосредственных обязанностей, вытекавших из самой должности сотских, сотские во Пскове иногда исправляли разные поручения веча наравне с другими сановниками; так, под 1474 годом есть известие, что сотские вместе с посадниками и боярами от концов были отряжены вечем встречать с хлебом и медом великокняжеское войско, пришедшее помогать Пскову против немцев, причем сотские обязаны были распорядиться отводом квартир москвичам. Или в 1472 году сотские, по поручению веча, вместе с посадником Козмой Андроновичем Тилькиным провожали до рубежа псковского князя Федора Юрьевича, уезжавшего в Москву, и отводили ему по дороге станы в доставляли припасы.

Но, несмотря на высокое значение, оставленное за сотскими с XIV столетия, они не только были в низшем положении против степенных посадников, но и не равнялись своим положением с новгородскими тысяцкими, а напротив, даже стояли ниже старых посадников. Так, например, нет сомнения, что сотские были весьма важными участниками веча, что псковское вече без сотских немыслимо; а между тем при всех описаниях псковского веча нет и помину о сотских, как и о боярах. Все описания псковского веча обыкновенно ограничиваются упоминанием о князе, ежели он присутствовал на вече, о степенном посаднике, старых посадниках и всем Пскове. Так, под 1407 годом читаем в летописи описание псковского веча: «Князь Данило Александрович посадник Юрьи Филипьевич и весь Псков, подъемше всю свою область, идоша на Немецкую землю». Эта старая форма описания веча, где старые посадники еще не упоминаются, существовавшая, кажется, до половины XV века; о вече же последующего времени читаем в летописи под 1466 годом: «В то же время посадники псковские, степенный Тимофей Власьевич, и Алексей Васильевич и Стефан Афанасьевич и весь Псков сдумевше поставиша церковь на Званицы». Или под 1463 годом: «Воевода князя великого Федор Юрьевич и князь псковский Иван Александрович и посадники псковские и весь Псков погадав взяша мир с немцами». В договорных грамотах с соседними государствами сотские также не упоминаются, а прописываются только степенные и старые посадники и весь Псков. Все это показывает, что сотские были только слугами веча во Пскове, хотя и очень важными слугами.

Судьи

Когда во Пскове не было еще князей, когда Псков управлялся своим вечем с новгородскими посадниками; то, естественно, право суда по всем делам принадлежало вечу, как голосу целого общества; вече же по составу своему из всех хозяев не могло быть непрерывным; оно, естественно, собиралось только на короткие сроки для суда и управы в важнейших делах или для исправления как их либо общественных нужд, требовавших непосредственного решения всего общества. А посему для постоянного и непрерывного ведения суда вече должно было избирать представителей своей судебной власти. По всему вероятию, эти представители судебной власти первоначально избирались сотские по всем делам; но когда с появлением во Пскове князей суд по уголовным делам и землевладению перешел в руки князя или его наместника и к этому суду вечем были присоединены посадники и сотские, без которых князь не имел права судить, вече же нашло неудобным оставить за сотскими другую половину суда по делам гражданским, как это сделали новгородцы, предоставивши гражданский суд тысяцкому, то, естественно, псковичи должны были устроить новых представителей судебной власти, которые во Пскове получили специальное название судей. Судьи, как представители самого веча, в одной из важнейших функций его власти в суде, избирались самим вечем, и притом из больших боярских фамилий; и посему имели высокое значение в строе псковского общества, и в отправлении своей должности не зависели ни от какой другой власти, кроме власти веча. Да и само вече хотя судило и наказывало судей, не оправдавших его доверия, тем не менее не вмешивалось в их суд и не перерешало их судебных приговоров, а только требовало, чтобы они при вступлении в должность давали присягу, что будут судить в правду. В псковской судной грамоте сказано: «Судьям псковским, всед на судейство, крест целовать на том, что им судить право по крестному целованию; а не всудят право, ино суди им Бог в страшный день второго пришествия Христова». Таким образом, суд псковских судей был решительный, не имевший над собою высшего суда, совершенно свободный и не подчиненный никакому официальному влиянию. Сам судья, не оправдавший доверия общества, подлежал ответственности; но суд его оставался неприкосновенным! К тому же судебная власть псковских судей обнимала все виды суда, за исключением дел уголовных и землевладения, принадлежавших суду князя и посадника с сотскими, и дел духовных, подлежавших суду владычня наместника. Все его давало псковским судьям громадное значение в псковском обществе.

Высокое значение, в которое были поставлены судьи во Пскове по своей судебной функции, распространяло их влияние и на дела, не относящиеся к их специальной обязанности суда. А посему мы имеем несколько указаний, из которых видно, что вече, принимая во внимание высокое значение судей, а также свое доверие к ним, иногда поручало им и другие общественные дела. Так, например, под 1444 годом мы читаем в летописи, что посадник Федор Патрикеевич и Прокопий, судья ездили в Ригу для заключения мира с немцами; или в 1445 году тот же Прокопий, судья был посланником от Пскова к шведскому королю Карлу в Выборг для выкупа пленных; или в 1501 году судья Олекса был посылан в Юрьев (Дерпт) с требованием, чтобы немцы отпустили захваченных псковских гостей. Или в 1263 году судья Оданья Сидор был предводителем войска на Нарове и, храбро защищая порученный ему край, пал в жестокой битве с немцами. Кроме того, судьи, как представители земского суда, по самому своему званию иногда вместе с сотскими участвовали при заключении мирных договоров и целовали крест в соблюдении мирных условий; так, под 1461 годом в летописи сказано, что при заключении перемирия с немцами псковские судьи и сотские перед немецкими послами целовали крест, «что на перемирии написаны грамоты и печати прикладены, что тое перемирье держати крепко». Здесь, по всему вероятию, псковские сотские и судьи своим крестным целованием подтверждали немецким послам, что согласно с условиями договора (как видно из самой грамоты) немецкие гости не буду изобижены во Пскове ни судом, ни управою псковской земщины. Очевидно, в качестве же представителей земского суда и управы, и знатока псковского права судьи и сотские участвовали в избрании и отмене законов; так, под 1472 годом, вместе со степенным, и посадником, и боярами, псковские судьи и сотские «подрали льняную грамоту (т. е. устав о торговле льном) вынемши из ларя». Таким образом, и по отрывочным дошедшим до нас известиям судьи, по своему высокому положению, участвовали почти во всех общественных делах, и, конечно, они были и непременными и очень важными членами веча, хотя об этом мы не имеем свидетельств; ибо в летописях, по псковскому обычаю, при описании веча упоминались только князь, и посадники, и все псковичи.

На срок или бессрочно избирались судьи во Пскове – об этом мы не имеем никаких указаний в дошедших до нас памятниках, а скорее, судя по строю псковского общества, можно допустить, что судьи избирались бессрочно, подобно другим выборным властям. По крайней мере, мы имеем прямое указание в летописи, что судьи избирались не на один год; ибо судья Прокопий упоминается на своей должности под двумя годами сряду, под 1444 и под 1445-м. Сколько было судей, нам также неизвестно, известно только, что не один, ибо Псков, по своему демократическому характеру, не любил единичных властей; да и самые летописи и другие памятники упоминают о судьях, а не о судье. Так, например, Псковская судная грамота говорит: «А судьям всед на судейство крест целовать»; или под 1461 годом в летописи сказано: псковские судьи и сотские целовали крест перед немецкими послами. Судьи, как представители судебной власти веча, очевидно, были не только во Пскове, но и по пригородам и волостям, может быть, один судья на несколько волостей; а в пригородах, может быть, и по нескольку судей, как, например, мы заподлинно знаем, что в пригородах было по два посадника, следовательно, по всему вероятию, и по два судьи. А что судьи были в волостях, на это мы имеем прямое свидетельство летописи, в известии о наровском судье Оданье Сидоре, убитом в бою с немцами. Но, кажется, судьи и по пригородам, и волостям избирались псковским вечем, а не местных обществом; ибо они были представители судебной власти псковского веча, а не пригородского, да и в Судной псковской грамоте названы псковскими судьями, тогда как посадники по грамоте были и псковские, и пригородские.