Текст книги "Бесконечный стартап"

Глава 5
Мероприятия

Внушительный зал на две тысячи мест пугал меня не меньше, чем полет на турбовинтовом самолете на региональных рейсах. Перед одним из таких путешествий я набрал модель воздушного судна в поисковой строке «Яндекса», и система выдала несколько десятков картинок с полусгоревшими фюзеляжами, скелетом когда-то летающей громадины посреди леса и даже надгробными плитами. Тогда у меня не было выхода, надо было лететь. Добраться из Челябинска в Оренбург другим способом было невозможно, я бы точно опоздал на встречи с представителями нефтяной компании. В те времена я занимался продажей решений по автоматизации учета и бюджетирования и работал по найму. Хорошо помню ощущения в ночь перед полетом на этом чуде техники, конструкторы которого вряд ли дожили до момента, когда я должен был воспользоваться результатами их труда. Перед глазами вставали самые фатальные картины, я долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Однажды я прочел статью об аэрофобии. Автор советовал проиграть в голове всю дорогу: как вы едете в аэропорт, как проходит регистрация, взлет, нахождение в воздухе и посадка. Как вы добираетесь до места назначения и потом с улыбкой вспоминаете лишние переживания, а затем засыпаете. Попытки смоделировать череду событий в воображении не дали результата, я прибегнул к классическому методу. Выпил два бокала коньяка залпом и быстро уснул. На утро страх вернулся, в самолет пришлось входить на дрожащих ногах, несмотря на статистически безопасное место в последнем ряду, любезно выданное мне девушкой на стойке регистрации.

Примерно такое же переживание я испытываю перед каждым выступлением на публике. Бесконечные репетиции, идеально поставленная речь и жесты, точнейшая синхронизация текста с щелчками кликера никак меня не успокаивали. Даже осознание того, что в зале будет всего лишь два-три потенциальных инвестора, известных мне заранее, а остальные люди никак не повлияют на мою предпринимательскую судьбу, не давало моему сердцу вернуться в нормальный ритм. Я разглядывал публику из-за кулис. Лиц почти не было видно, софиты били в глаза, а стены зала были черными, как траурная лента. За спиной выступающих по традиции располагался огромный светодиодный экран. Таких размеров, что номера слайдов презентаций были величиной с человеческую голову. Как я уже говорил, подобные мероприятия – чистой воды шоу. Стартаперы рассказывают о своих проектах, больше уделяя внимания тому, как они говорят и что показывают, чем конкретике, связанной с бизнес-моделью и подробными показателями бизнеса.

«Наш целевой рынок – сто миллиардов долларов!»

«Мы получили десять тысяч регистраций за месяц!»

«Наша команда добилась роста выручки в сто двадцать процентов месяц к месяцу!»

«Без рекламы и продвижения мы заработали два миллиона долларов!»

Все это не имеет ни малейшего отношения к успеху и является самыми настоящими уловками для создания так называемого «wow-эффекта». Огромный рынок? Но как вы собираетесь занять на нем долю хотя бы в один процент? Окей, пользователи регистрируются, но сколько вам стоит один пользователь, а сколько из них платит, а затем возвращается? Сто двадцать процентов месяц к месяцу – это, конечно, круто, но если было пятьдесят долларов выручки, а стало сто десять, то уже не очень впечатляет, верно? И, наконец, за какой период вы заработали два миллиона и что вообще, в вашем случае, значит «заработали»? Все «отстрелявшиеся», спускаясь по ступенькам, выглядели абсолютно счастливыми, а ожидающие своей очереди обнимали и пожимали им руки. Я стоял возле сцены, слушая каждую двухминутную презентацию. Страх усиливался негодованием от фальшивости всего происходящего. «Интересно, те, кто выступает, искренне верят в свои лозунги?» – подумал я, но ответ себе дать не успел. Симпатичная девушка в «la petite robe noire» потянула меня за руку, надела на голову микрофон, вручила кликер и знаком показала, что я выхожу следующим. Пульс перевалил за двести ударов в минуту, мои ноги стали ватными. Заиграла фоновая музыка, и я заковылял по ступенькам в сторону аплодирующей толпы. Каждый раз, когда самое главное действо начинается, мое сознание будто отключается, и начинает работать только мышечная память.

– Всем привет, меня зовут Марк! Я сооснователь стартапа…

Две минуты на репетиции – это вечность. Две минуты выступления перед тысячами зрителей можно вспомнить, только посмотрев видеозапись. В памяти не остается ровным счетом ничего. Я сошел со сцены, и меня охватила истерическая радость. Кто-то обнял меня так же, как и предыдущих ораторов, кто-то поцеловал в щеку и пожал руку. Я никого не мог рассмотреть.

– Вы блестяще питчили, у вас талант, – сказал мне мужчина в дорогом костюме спустя три часа после мероприятия на вечеринке, посвященной этому бессмысленному событию.

– Спасибо, меня зовут Марк, – протянул я ему руку и еще раз зачем-то повторил свое имя, хотя было очевидно, что все его уже знали.

– А меня Владимир, я представляю проект «Развитие инновационных предприятий» при Минэке.

– Ясно. Какие у нас могут быть общие интересы? – довольно грубо ответил я, зная, что подобные инициативы реальную помощь молодым бизнесам не оказывают.

– Вряд ли вашему проекту мы можем помочь, но мне понравилось, как вы излагаете мысли и держитесь при таких высокопоставленных гостях. Думаю, вы можете поучаствовать в ежегодной закрытой презентации для правительства. Она состоится через три месяца примерно. Хотите?

– Я должен участвовать с каким-то другим проектом? Что за презентация, какая тематика?

– Да можете со своим, но лучше бы что-то масштабнее, – в очередной раз получил я удар по своему самолюбию, который, впрочем, был совершенно ожидаем.

Мы договорились с Володей о звонке. Я обещал подумать над какой-нибудь большой идеей, а он – организовать мне встречу со своей командой, занимающейся подготовкой презентаций для первых лиц государства. Вечеринка разгоралась все сильнее, мне совершенно не хотелось находиться в душном помещении бара. Надо сказать, что душно мне быстро становилось везде, где есть больше трех стен. Телефон сам оказался у меня в руках, я написал пару сообщений, и уже через час мы с Юлей гуляли по бульвару, держась за руки, как подростки.

– Как прошел твой день? – спросила меня моя спасительница с той улыбкой, которая не позволяет отвечать односложно и окрашивать ответ в черно-белые цвета.

– Ты знаешь… наверное, отлично. Я дико боюсь выступать, но сегодня собрался и вышел на сцену перед большим количеством людей.

– А почему ты так боишься? – поинтересовалась она, явно не для того, чтобы получить ответ, а лишь пытаясь поддержать беседу.

– Юль, все мы чего-то или кого-то боимся. У тебя какие страхи есть?

– Я очень боюсь моря. Ну в смысле глубины. Плаваю обычно вдоль берега. Все время кажется, что кто-то схватит за ноги, – она рассмеялась, смущаясь своей фобии.

– Так этого я тоже боюсь. Два-один. Давай другой страх!

– Я боюсь, что мне не удастся опять полюбить своего мужа… – ее ответ прогремел в моей слегка нетрезвой голове так, будто мы находились в огромной системе пещер. Мы остановились.

– Давно ты замужем?

– Пять лет. У меня двое детей. Старшему уже шесть, – холодно и в то же время с опаской продиктовала она социально-демографические данные своей семьи.

– А почему «опять»? Ты его разлюбила?

– Ну а сколько ты в браке? – Юля явно решила поискать осколки зеркальных отражений своей ситуации в моей судьбе.

– Я – десять. Это мой второй брак. Старшему сыну одиннадцать. Есть еще двое детей – дочь и сын.

– Хм. Ну и ты все еще любишь свою жену? Любишь, как десять лет назад?

Этот вопрос волновал меня не меньше, чем ее. И я не знал ответа. В первую очередь потому, что я не знал, что такое любовь и сколько она длится, когда начинается и как определить, что она закончилась.

– Юль, вот смотри, – начал я с той интонацией, с которой обращался к старшему сыну, желая объяснить какие-то базовые житейские вещи, – сначала нам с тобой надо определиться в терминах. Что такое любовь с твоей точки зрения?

– Это когда ты буквально физически не можешь идти с другим человеком за ручку по бульвару, а можешь только вот с тем самым, – сказала она, и ее намек моментально вогнал меня в краску.

– Так, а еще? Вот знаешь, мне кажется, может быть, я даже уверен, что любовь – это только то чувство, о котором пишут в книгах и стихах, показывают в фильмах. Это то самое яркое, что бывает в начале отношений. Страсть, романтика. А когда говорят «любовь к детям», «любовь к маме» – это совсем про другое. Наверное, нужно изобрести разные слова для разных типов любви.

– Но это ведь не может длиться хотя бы три года, не говоря уже о пяти. Как же тогда прожить с любимым всю жизнь? – расстроенно промурлыкала моя златовласая собеседница.

– Вот во «всю жизнь» я вообще не верю. Ты знаешь таких людей, которые прожили всю жизнь в любви и счастье? Это ведь все пережитки «совка». Нет, ну я знаю на самом деле несколько семей. Но они очень… как бы сказать… У них простая система ценностей и довольно низкий культурный и духовный уровень.

– То есть, по-твоему, прожить всю жизнь вместе могут только тупые и примитивные люди? – произнесла она и вызвала мой хохот. – Чего ты смеешься?

– Ничего, просто я пытался эти слова не произносить. Именно эти. Будто ты читаешь мои мысли. Я считаю, что если оба человека постоянно будут стремиться к тому самому культурному и духовному развитию, каждый сам по себе, то вполне вероятно, что их жизненные векторы будут следовать одному направлению довольно долго. А если так будет делать только один из партнеров, то шансов нет.

– У нас, наверное, нет, – сказала она уже с настоящей, неподдельной грустью. – Понимаешь, мы познакомились, когда я была молодой и глупой. Он работал программистом. Я начала делать карьеру, несмотря на рождение детей, стала развиваться, учить языки, читать, появился интересный круг общения. А он так и остался на своем уровне.

– Ну знаешь, программисты сейчас очень хорошо зарабатывают, – включил я на мгновение мужскую солидарность, – тысяч по десять долларов – легко! Если работают не на российские компании, конечно.

– Да он зарабатывает. Но дело в другом… у меня на него «не стоит»!

Меня всегда возбуждали моменты, когда женщина начинала откровенничать, особенно на интимные темы. Да еще и, в какой-то степени, ассоциировать себя с мужским полом. И этот раз не стал исключением. Я сел на лавку в темноте деревьев бульварного кольца, резким движением лишил Юлю равновесия и усадил ее к себе на колени. Она вскрикнула, но не стала сопротивляться. Так мы просидели минут десять, в поцелуях и прикосновениях.

– У меня есть еще одна теория, – наконец вымолвил я, отойдя от дурмана ее изящного упругого тела, – я ведь всю жизнь занимаюсь бизнесом. Каждый мой бизнес начинается с идеи и заканчивается первыми успехами: инвестициями, продажами, ростом. А дальше он становится мне не интересен. Я его продаю или попросту бросаю. Может быть, проблема в этом, и я просто не умею долго что-то строить? Устаю, теряю мотивацию, переключаясь на новые проекты. Может быть, это часть моего психотипа, предназначения, судьбы или чего там еще? Что, если вся моя жизнь – это бесконечный стартап?

– Вряд ли связаны эти две параллельные реальности. Все-таки любовь и близкий человек – это не бизнес-проект, правда? – привела она не самые весомые доводы. – Ты сам-то веришь, что описанный тобой случай с векторами возможен?

– Да, я думаю возможен. Но очень сложно сделать так, чтобы люди развивались синхронно, шли в ногу, сложно вообще встретить такого человека, который мыслит, как ты, хочет быть с тобой и при этом довольно самостоятелен.

Мы сидели и разговаривали еще час, отмахиваясь от вездесущего московского тополиного пуха. В какой-то момент мне стало искренне жаль ее мужа. Я представил полноватого сгорбленного мужчину, сидящего за компьютером. Он только что приготовил детям ужин, искупал младшего и уложил всех спать. А его супруга сидела у меня на коленях, полная счастья. Мужская солидарность взяла надо мной верх, и я вызвал Юле такси. Самому мне домой совсем не хотелось. Я побрел по бульвару, свернул в узкий переулок к любимому бару, вспомнив по пути стихи Есенина об извилистых улочках, и заказал себе две порции виски Lagavulin.

Глава 6
Явление

Всю жизнь, лет с семи, я был фанатом бренда BMW. Первая машина – красное купе третьей серии с люком и черным кожаным салоном. Меня совершенно не смущало, что автомобиль являлся практически моим ровесником и каждая агрессивная быстрая поездка могла закончиться катастрофой. Успехи команды BMW Sauber в чемпионате «Формулы‐1», с блистательными Вильневым, Хайдфельдом и Кубицей в составе, провоцировали меня на совершенно безголовую манеру вождения. После любимого алого монстра пенсионного возраста было еще несколько BMW разных моделей. От каждой из них я получал неописуемое удовольствие. Не знаю, что на меня больше повлияло – возрастные изменения вкусов и предпочтений, или же просто Mercedes Benz стал выпускать гораздо более спортивные и технологичные автомобили, но в этот раз я выбрал именно эту марку. Мой синий E-Classe с бежевым салоном каждое утро покорно ждал меня у подъезда страшненького панельного дома. Машина была явно мне не по карману и не по статусу, лизинговые платежи не всегда попадали в график (потому что арендная плата за офис стояла в приоритете и выпадала, как назло, на тот же самый день). Однако отказывать себе в удовольствиях и дорогих игрушках у меня никогда не получалось.

Выйдя из подъезда, я недовольно зажмурился из-за ударившего в глаза солнца. Вчерашний стресс, полученный на выступлении перед толпой зрителей, а также вечерний виски не прибавляли бодрости организму. Дополнительный выходной я разрешал себе нечасто, совесть и воспитание не позволяли полноценно расслабиться. Поэтому каждое утро буднего дня, в любом состоянии, я садился за руль своего «породистого скакуна» и отправлялся в офис или на очередную запланированную встречу. Сделав два поворота руля и разогнавшись лишь до сорока километров в час, мы с моим «мерсом» влились в бескрайнюю пробку на Третьем Транспортном Кольце. Машина была оборудована автопилотом, поэтому обычно я занимал левый ряд, наивно полагая, что компьютеру так легче контролировать ситуацию, и утыкался в смартфон. У меня было около двадцати минут на чтение новостей, разгребание ночной почты и просмотр Facebook.

В этот раз пробка оказалась не такой страшной, как представлялось издалека, и буквально через десять минут машина начала разгоняться. Пришлось с легким негодованием прекратить чтение увлекательной статьи одного из сильнейших экономистов России и взять управление на себя, существенно прибавив скорости. Да-да, человек с инженерным образованием, всю жизнь продающий проекты автоматизации и создающий технологические продукты, не доверял автопилоту целиком и полностью. Телефон завибрировал, я краем глаза увидел сообщение от Юли. Сразу разобрать текст не получилось, взяв смартфон в руки, успел прочитать: «Ты сильно сегодня занят? Я хочу…».

Все описанное дальше длилось не более двух секунд. Оранжевая фишка, которыми обычно пользуются дорожные рабочие для ограждения мест ремонтов, улетела на встречную полосу через отбойник. Ремнем безопасности меня прижало к креслу, а система предупреждения о столкновении начала неистово пищать. Я поднял глаза на дорогу и понял, что остановиться не успею. Справа ехал грузовик, перед ним не проскочить, а прямо на пути стоял каток. Я только лишь дотронулся до педали тормоза и перед ударом увидел на приборной панели цифры семь и два. Оказывается, в такие моменты время и правда растягивается в десятки раз. В эти же две секунды я успел подумать о краш-тестах: «Их проводят на скорости шестьдесят четыре, это конец». И, как итог всему, последняя мысль была особенно длинной: о жене, детях и родителях. Что они теперь будут делать без меня? Я ведь ничего не успел им завещать, рассказать. Неужели я не увижу детей взрослыми?

В следующее мгновение я уже ехал во втором слева ряду и держал в руках телефон с сообщением от Юли. «…Чтобы ты забрал меня с работы как можно раньше. Нам надо поговорить», – дочитал я текст и бросил телефон на пассажирское кресло. Так я двигался по прямой и молчал минут десять. Ни одна мысль не задерживалась, скорее, не оформлялась во что-то конкретное. В голове было пусто, а мое состояние – на удивление спокойным. Наконец я свернул с дороги и остановился около кафе. Заказав привычный большой латте без сахара, сел за столик и продолжил свои попытки уцепиться хоть за одну мысль. Одна из попыток оказалась удачной: «Что, твою мать, это было?!» Самой логичной версией сперва показалось сумасшествие. Я просто слишком много работаю, пью, курю и накрутил в личной жизни черт знает что. Хотя, наверное, даже черт не разобрался бы и, проявив сострадание, прижал к груди, поглаживая меня по голове. Раздался звонок от Юли.

– Эй, ты чего не отвечаешь?

– Да понимаешь, зай, я вроде как умер…

– Ой, ну хватит. Я серьезно, я хочу тебя увидеть. А ты уже три часа молчишь.

– Три часа?! – я резко вздернул вверх левую руку и посмотрел на стрелки сверхточного хронометра. Юля была права, прошло несколько часов с тех пор, как я чуть не попал в аварию…

– Ну да. Что с тобой? Ты напился вчера, наверное? – я почувствовал, как она улыбнулась.

– Выпил, да. Но дело не в этом. Я тебе расскажу при встрече. Наверное. Где ты работаешь? Скинь адрес сообщением. Я скоро буду, пообедаем.

Я почувствовал такой безумный голод, будто я и правда переместился ближе к обеденному времени. За годы тело выработало привычки и около тринадцати часов каждого дня требовало энергетической подпитки. Почему я сказал ей, что умер? На провалы в памяти не похоже. Картинка довольно цельная – от места аварии до кафе не более десяти минут пути. Не мог же я настолько отключиться, что проехал кольцевую дорогу пару раз по кругу и опять оказался в этой точке? Особенно если учесть, что автопилот не был активирован. Точно бы врезался куда-нибудь. «Вернусь туда», – потянула меня обратно та сила, которая тянет любого преступника на место преступления.

Ремонт дороги шел своим чередом. Я остановился на другой стороне и внимательно разглядел каток и рабочих через стекло водительской двери. Никаких признаков событий, занявших сейчас всю мою память, не было. Спустя некоторое время мы встретились с Юлей в ресторане бизнес-центра, в котором она ежедневно страдала от бесцельности собственного труда.

– Привет, – с грустью в глазах произнесла она, но при этом улыбалась как никогда раньше.

– Привет, малыш. Что у тебя случилось?

– Не знаю, не уверена, что теперь хочу об этом говорить.

– Почему «теперь», что изменилось? – шизофренически увязал я события моего утра с ее словами.

– Увидела тебя и поняла, что, наверное, не смогу все это обсуждать.

– Зай, я не люблю закрытых людей, ты же знаешь. Давай вываливай! – я взял ее за руку и начал гладить тонкие нежные пальчики.

– Нет, как-нибудь потом. Ты такой сегодня красивый и сексуальный, давай лучше просто пообедаем. А вечером ты меня заберешь, и тогда, может, я тебе все «вывалю», как ты выражаешься…

– Зато я тебе кое-что сейчас расскажу, – на выдохе произнес я. Мне всегда было сложно держать в себе эмоции. О моих переживаниях иногда узнавали даже те люди, которые не должны были вообще об этом знать никогда.

– Давай. Где же ты пропадал все утро?

Я в красках описал то, что мне причудилось утром. Каждую деталь, каждое ощущение. Воспроизведенная череда событий окончательно развеяла предположения о потере памяти или галлюцинации.

– Может быть, ты супергерой? – спросила Юля на полном серьезе, открыв широко глаза.

– Ты серьезно, да? Надо тогда попробовать сейчас выбежать на дорогу перед машиной и посмотреть, что будет. Ну а что, герои в фильмах всегда так проверяют свои способности…

– Ну не злись, милый, я просто пошутила.

Мы заказали обед, и я долго слушал рассказы про коллег и ужасную корпоративную культуру. Затем поцеловал Юлю в щеку, сел в машину и решил все-таки доехать до офиса. Идея с проверкой суперсилы уже не казалась мне такой идиотской, как поначалу. Но как это сделать? Еще раз разогнаться и попробовать врезаться в столб? Может, Mercedes разработал новую технологию телепортации, но никому об этом не рассказывает, пока идет тестирование?

День прошел крайне продуктивно. Удалось раскидать почти все задачи из списка. Даже те, что «висели» мертвым грузом больше месяца. Последние неудачи с привлечением финансирования и размышления о смысле существования повлияли на мою мотивацию и производительность. Раньше я не уходил в пятницу, пока этот список не окажется пуст и в почтовом клиенте не перестанут светиться красные кружки с цифрами, указывающими на число непрочитанных сообщений. Странно, но именно в тот день я чувствовал себя потрясающе, лет на пять моложе, и даже совершенно не устал к вечеру. «А что, если поискать ответ на вопрос об утреннем событии на просторах Интернета? Вдруг кто-то переживал подобное? Или это попадает под симптом какого-нибудь психического отклонения, болезни?» – забыв, что приехал на своей машине, я достал из офисного холодильника бутылку вина, открыл и поставил ее рядом с ноутбуком. Когда ты вечером полон сил, выпить хочется гораздо сильнее обычного.

На просторах всемирной паутины нашлось все, что угодно, но ничего из этого не было достаточно убедительным. Только одна статья на английском в довольно-таки желтом издании описывала случаи, когда люди как бы перепрыгивали смерть. Группа журналистов собрала пять человек с похожими переживаниями, и каждый рассказал примерно об одном и том же. «Помню, как выпал из окна двадцатого этажа, а потом просто проснулся в своей постели». «Летела в самолете, он развалился в воздухе, все погибли, а я очнулась на земле посреди кукурузного поля». Один из персонажей, мужчина старше восьмидесяти лет, описал целых два подобных случая, произошедших с ним в молодости. Первый раз он попал под колеса огромного самосвала на песчаном карьере и после оказался неподалеку с сигаретой в руках. Второй случай произошел с ним в автомобиле – на дорогу выбежал лось, мужчина явно не успевал его объехать. Интересным был факт, что только этот человек заявлял о пространственной и временной дезориентации. Я вбил его имя и фамилию в поисковой строке американского Google. Джонатан, так его звали, оказался выдающимся ученым, посвятившим свою жизнь физике. Статья о нем нашлась в Wikipedia, мне не составило труда найти его e-mail через сайт исследовательского института, в котором он работал. Энциклопедия сообщала, что на текущий момент Джонатану аж сто один год, но я все равно решил написать ему письмо. Если он все еще работает в институте, значит, находится в здравом уме, так ведь? Я набросал короткое сообщение с описанием произошедшего, ссылкой на статью, в которой, собственно, нашел его самого и просьбой выделить мне время для звонка.

Бутылка вина и рабочее пространство опустели. Покачиваясь, я вышел из офиса, закурил и направился к машине. Мысль о том, чтобы врезаться в столб, вернулась, и в этот раз она не казалась такой уж пугающей, алкоголь сделал свое грязное дело. Добравшись до парковки, я бросил портфель на пассажирское сиденье и уставился в небо, выпуская кольца табачного дыма. «Ну можно хотя бы попробовать, да? Машина безопасная, наверняка ничего ужасного не произойдет…»

– У тебя сильная воля, поэтому я не буду начинать издалека, – раздался голос за моей спиной, который заставил меня выругаться от неожиданности.

– Мы знакомы? – извиняющимся тоном уточнил я.

– Ты не можешь рассказывать об этом всем подряд. И тебе точно не стоит садиться пьяным за руль и искать подходящий столб, хорошо? – резко и четко, как это делают профессиональные дикторы, озвучивающие аудиокниги, произнес неожиданно появившийся мужчина.

– Воля у меня, наверное, сильная, но вот сейчас мне кажется, что я точно схожу с ума. Кто вы?

– Это не имеет значения в данный момент. Ты понял мои слова? Я не угрожаю, просто предупреждаю тебя. Поезжай домой на такси, мы увидимся с тобой на следующей неделе.

Задумчиво посмотрев в темно-карие глаза незнакомца, я отошел на пару шагов, чтобы выкинуть остаток сигареты, но, повернувшись, увидел его фигуру так далеко, будто мой бросок к урне занял не меньше минуты. Все это было очень странным.

Отличные знания московских дорог, в том числе расположений полицейских патрулей, помогали мне ездить выпившим без последствий. Поэтому, несмотря на совет мистического незнакомца, я сел за руль и, не спеша, отправился в сторону дома. Летняя Москва особенно красива ночью. Миллиарды рублей, потраченные на архитектурную подсветку, светились так, что даже типовые дома и железнодорожные мосты превращались в сказочные объекты. Передние окна были полностью опущены, теплый ветер со вкусом пыли, дизельного выхлопа и цветущих клумб врывался в салон машины, нападая на мою прическу. Супруга просила позвонить. На экране телефона, то и дело загорающемся от приходящих сообщений, были видны несколько пропущенных вызовов. Сегодняшний день, а точнее его ненормальные события, полностью вытеснили все остальные проблемы и желания. Говорить с женой или кем-либо еще мне совершенно не хотелось.