Текст книги "Империя. Оружие Владык"

Иван Лебедин
Империя. Оружие Владык

Глава 1

«Штормбрекер» уносился все дальше и дальше от границ Империи и от тех, кто мог знать, что Марго – Избранная, способная пробудить древнюю, могущественную и способную уничтожить все живое армию «Живых кораблей», и что она вопреки всеобщим попыткам стереть ее с лица Вселенной осталась жива…

Спустя несколько недель полета напряжение от страха встретить врагов снизилось до минимума, и экипаж корабля поневоле расслабился.

Катрин с Экселенцем непрерывно строили планы пребывания на новой планете, а Давид и Марго, не принимавшие активного участия в обслуживании судна, увлеклись 3Д играми, которые нашли в памяти корабля.

Воспоминания о недалеком прошлом постепенно стирались из памяти, и Марго казалось, что разлука с оставшимися на Земле приемными родителями, бесчисленные попытки со стороны всех, кого только можно, ее убить и побег из воюющей с Конфедерацией Империи остались так далеко, словно все это случилось не с ней, а с кем-то другим. В прошлой, давно прожитой жизни…

Единственное, что связывало девушку с прошлым – это тоска по бесконечно любившим ее приемным родителям да странное влечение к Верховному зарасу, правителю семипланетного государства Зарина и по совместительству Имперскому советнику, Амонису, при одном появлении которого она переставала себя контролировать. И даже то, что однажды ей довелось увидеть его в постели с несколькими фаворитками одновременно, не повлияло на ее желание принадлежать темноволосому владыке Зарины, стоило при следующей встрече лишь уловить на себе его изумрудный взгляд.

– Как думаешь, там, куда мы летим, нам больше не понадобится скрываться, прятаться и выживать? – спросила Марго у Давида.

– Не знаю, – честно признался Флагман, – может, и придется. Но не думай об этом, – посоветовал он.

– А о чем мне думать?

– О том, что произойдет, когда ты пробудишь армию, и когда не кто-то иной, а ты сможешь вершить историю нашей Галактики, – ответил друг, потрепав Марго по щеке.

– А если я не успею? – прекрасно помня древнюю Легенду, говорящую, что Избранный пробуждает дремлющие в глубинах ткани космоса корабли лишь на грани смерти, серьезно спросила девушка.

– Не думай о плохом. В конце концов, у предыдущих Избранных не было меня, – он задорно посмотрел на подругу.

Однако ей было не до веселья. Кисло улыбнувшись, девушка встала из-за стола в столовой.

– Пойду-ка я спать, – пробормотала она.

– Но еще рано! – возразил ей друг.

– Разве это имеет значение здесь? – указала она рукой на иллюминатор, за которым проносились неизменные голубоватые стенки тоннеля.

– Давай я тогда тебя провожу, – предложил он.

– В другой раз. Сейчас я только испорчу тебе настроение, – произнесла девушка и, еще раз безрадостно улыбнувшись, покинула каюту.

Проводив ее взглядом, Давид заказал на панели синтезатора самого крепкого чаю и, откинувшись на стуле, погрузился в собственные размышления.

* * *

Марго лежала на кровати, глядя в темный потолок. Было настолько тихо, что, прислушавшись, девушка могла слышать едва уловимый шум двигателя.

Углубившись в мысли об ожидающем ее будущем, она не сразу обратила внимание на неяркий свет, появившийся возле ее кровати. Медленно повернув голову, Марго встретилась взглядом с кудрявой, белокурой девушкой, с любопытством на нее взирающей.

Поначалу Марго решила, что успела уснуть и видит сон. В это было довольно легко поверить, поскольку, рассуждая логически, никаких девушек, кроме них с Катрин, на борту быть не могло, а если принять во внимание то, что гостья изнутри светилась рассеянным, белым светом, то…

Тем временем незнакомка подошла ближе, и Марго стало отчетливо видно мерцание крохотных звезд в глубине ее зрачков:

– Здравствуй, Избранная, – мелодичным голосом произнесла гостья, – мы рады, что тебе удалось выжить. Это упрощает нашу задачу. Жаль только, что еще рано… – продолжила девушка, огибая кровать.

– Рано для чего? – хрипло поинтересовалась Марго.

– Рано, очень рано, – еще раз произнесла девушка, наклонив голову, – ну что ж…

– Ты о чем? Кто ты? – спросила Марго.

Однако гостья ее словно не слышала. Обойдя еще раз вокруг Марго, она замерла и произнесла:

– У нас нет выбора. Может стать поздно…

– У кого – у вас? Поздно для чего? – еще раз спросила Марго, чувствуя, что ее веки тяжелеют.

– Следовать воле Стихий… – прозвучал мелодичный, напоминающий перелив колокольчиков голос.

Это было последнее, что услышала проваливающаяся в глубокий сон Марго.

* * *

Готовясь к скорому приземлению, Катрин в компании Экселенца изучала данные о планете.

– Мне кажется, мы вполне могли бы поселиться в пригороде, – сказала девушка, наблюдая за тем, как на экране транслятора одни изображения видов планеты сменялись другими.

– Почему нет? – согласился он. – Мы с тобой вполне могли бы работать на одном из местных предприятий.

– Согласна. Кстати, Давид может работать с нами, а Марго представим как готовящуюся к поступлению нашу младшую сестру, – добавила девушка.

Экселенц недовольно скривился:

– Ты уверена, что мы не можем избавиться от Давида? – спросил он.

– Абсолютно. – Девушка потрепала друга по голове и замерла.

Боль нереальной силы охватила ее тело.

Выронив чашку на пол, Катрин, широко открыв глаза, хватала ртом воздух.

– Что с тобой? – хард испугано вскочил с кресла, пытаясь чем-то помочь подруге.

– Марго, – прошипела девушка, опускаясь на пол.

– Что Марго? – не понял друг, подхватывая Катрин.

– Ее забрали, – договорил за напарницу с трудом добравшийся до рубки Давид.

Вид у Правого флагмана был жалкий. Его трясло как в лихорадке, пот лился по лицу, глаза закатились.

Экселенц ощутил, что земля исчезла из-под его ног. Боясь поверить в услышанное, он вернул Катрин на пол и выбежал из рубки с криком:

– Марго!!!

Однако ответом ему была тишина.

Опустившись на кровать в осиротевшей каюте девушки, Экселенц смотрел перед собой, отказываясь признавать страшащую его реальность…

* * *

Силы вернулись к Давиду гораздо быстрее, чем к Катрин.

Поднявшись с пола, Правый флагман посадил обессиленную напарницу в кресло и пошатывающейся походкой отправился в каюту Марго.

Экселенц по-прежнему сидел на ее кровати, и, прижав подушку дорогой подруги к своей груди, пустым взглядом смотрел на стену.

Даже приход ненавистного ему Правого флагмана не вывел харда из шока.

Несколько секунд понаблюдав за парнем, Давид пошел к себе.

У него не было сил кого-либо успокаивать или поддерживать. Да ему и не хотелось.

Заперев за собой дверь, Флагман постарался дышать как можно глубже, чтобы не впасть в панику.

Впервые в жизни он не знал, что делать. У него не было знаний и инструкций на сей счет.

Давид закрыл глаза, пытаясь вспомнить напутствия Старейшин…

* * *

В каменном зале, освещенном большими сталактитовыми люстрами, одиннадцать налысо обритых, одетых в скромные серые мантии Старейшин давали последние советы Давиду, от успешности миссии которого зависела судьба всего его народа:

– Ты был избран задолго до своего рождения. Избранный, флагманом которого тебе суждено стать, изменит судьбу всей Галактики. И лишь от тебя зависит, какими будут эти изменения, – произнес один из Старейшин.

– Ты знаешь, Флагман может прийти в город Ассасино лишь после смерти Избранного. Твое возвращение будет иным. Ты вернешься, чтобы мы, как некогда наши предки, встали плечом к плечу с Избранным, вновь обретя славу и силу, страшащую Вселенную и одновременно с этим почитаемую ею, – добавил второй.

– Никогда еще судьба Вселенной не зависела от одного человека. Принеси нам добрые вести, – сказал третий.

– Да будет так, – торжественно произнес Давид, целуя подолы мантий Старейшин.

– Во им я Пророка, – ответили ему хором Старейшины.

* * *

Воспоминания о былом помогли Давиду принять решение.

Он больше не паниковал. Теперь он точно знал, что делать:

– Если им это нужно не меньше, чем мне, то пусть помогут, – пробормотал он и, крепко сжав кулаки, пошел к хардам.

* * *

Марго очнулась, лежа на полу внутри какой-то движущейся повозки, и в крайне неудобной позе.

Затекшие чресла нещадно ныли, одна ко крепко связанные воедино руки и ноги не позволяли потянуться, чтобы ослабить боль.

– Неужели опять… – прошептала девушка, заворочавшись в надежде освободиться, но тугие узлы только больнее стянули ее конечности. Слезы боли брызнули из глаз Марго, но она решила не сдаваться. – Эй! – крикнула девушка, – кто-нибудь! Эй, развяжите меня!

Повозка остановилась, послышался скрип дверцы. И возле лица Марго показались обутые в тканевые башмаки ноги.

Этот кто-то присел рядом, и полы расшитого камзола коснулись лица девушки.

– Развяжите меня, – попросила она.

Незнакомец встал и обратился к кому-то снаружи на неизвестном ей языке. Ему ответил мужской голос.

Марго попыталась прислушаться в надежде, что внутренняя сила поможет распознать чуждую речь, но безуспешно.

Те двое говорили недолго, после чего незнакомец вновь вернулся, держа в руке длинный, острый клинок. Подняв оружие в воздух, мужчина замахнулся.

– Нет! – крикнула девушка, в ужасе закрыв глаза. Однако клинок лишь разрезал ее путы.

Марго, уже было почувствовав облегчение, попыталась потянуться, однако обладатель тканевых башмаков вновь связал ей руки и ноги, но на этот раз по отдельности, сделав это столь быстро, что девушка успела заметить лишь его длинную, острую, черную бороду да небольшой тюрбан, возвышающийся над густыми, кустистыми бровями. Незнакомец вышел из повозки, и транспортное средство вновь двинулось в путь.

Марго некоторое время со слезами бессилия и боли на глазах поползала по полу, пытаясь встать. Однако это ей не удалось, и девушка осталась лежать на полу, глядя в небольшое, расположенное в самом верху повозки зарешеченное окно, за которым виднелось затянутое свинцовыми облаками небо.

* * *

Спустя бесконечность (как показалось измученной Марго) вокруг повозки начали раздаваться новые, мужские и женские, голоса, а в ноздри девушки ударил целый букет терпких запахов. Здесь были и пот, и благовония, и аромат свежего хлеба, и смрад навоза.

Постепенно гул человеческих голосов стих, и его сменило пение птиц, дополненное благоуханием цветов и легким запахом свежескошенной травы.

Вскоре транспортное средство остановилось, и незнакомец в тюрбане, разрезав путы на ногах Марго, выволок ее вялое тело наружу.

Возле повозки, запряженной двумя крупными животными с длинными, раздвоенными языками, которые они то и дело высовывали, стояли трое мужчин, одетых в расшитые каменьями камзолы.

Они пристально осмотрели девушку, после чего, довольно закивав, вручили привезшему ее обладателю тканевых башмаков увесистый кошель.

Тот, махнув более молодому, сидящему на вожжах, помощнику, прыгнул в повозку, и животные, неловко развернувшись, отправились обратно.

Марго же осталась сидеть на земле, глядя на очередных незнакомцев и на возвышающийся за их спинами, сооруженный из серого камня дворец.

Ей было больно и страшно. Она не понимала, где находится и как оказалась здесь. А главное, где ее друзья, и особенно Давид, который поклялся ее никогда не оставлять.

Полными слез глазами девушка посмотрела на свинцовое небо в надежде заметить среди мрачных туч приближающийся «Штормбрекер».

* * *

Давид нашел хардов в спальне Марго. Экселенц по-прежнему пребывал в оцепенении. А мертвенно бледная Катрин пыталась разумно мыслить:

– Не понимаю, как она могла исчезнуть! – обращалась она к нереагировавшему на ее слова Экселенцу. – Корабль ведь движется по тоннелю, и к нам никто не пристыковывался. Я проверила.

– Я бы не был на твоем месте столь однозначен, – пробормотал Давид.

– Что ты имеешь в виду? – подняла глаза на напарника девушка.

– Да что угодно. У того, кто ее забрал, может быть более совершенная, не видимая нашим межпланетником, технология. Он может оказаться техногенным гением и обмануть системы нашего корабля, чтобы мы не заметили его присутствия. В конце концов, похитителем может оказаться существо, не обладающее твердым телом и способное просачиваться через стены.

– Бред, – скривился хард.

– Если у тебя есть более логичные и весомые объяснения, я с удовольствием их выслушаю, – недобро улыбнулся ему Правый флагман.

Экселенц ответил ему уничижительным взглядом.

– Нашли время, чтобы сцепиться, – гневно сверля мужчин глазами, прошипела Катрин, – давайте решать, что делать будем!

– Искать, – сказал Экселенц, откладывая подушку.

– Логично. Откуда начнем? – недовольно поджала губы девушка, – Вселенная огромная.

Экселенц посмотрел на Давида:

– Ну что, умник, вижу, ты все обо всем знаешь, может, скажешь нам, куда лететь?

– Скажу, – уверенно парировал противнику Правый флагман, – на Землю.

– Да ты, верно, бредишь? – разозлился хард, – с чего ты взял, что Марго там?!

– Почти наверняка ее там нет. Но там живут те, кто может помочь нам ее отыскать. Если, конечно, у нас получится их убедить помочь нам, – уверенно ответил Давид.

– Ты… сейчас говоришь о тех мохнатых существах? – растерялась девушка, вопросительно поглядывая на Экселенца.

– Я говорю о моем народе.

– О каком еще народе? При чем тут Земля? – еще больше распалялся хард. – Ты, что, все-таки решил продать нас Империи?

– Ты несешь чушь, – снисходительно усмехнувшись, заявил Правый флагман.

Хард вскочил с места и тут же был возвращен обратно Катрин.

– Как уже меня достали ваши перепалки! – повысила голос девушка. – Ты, – она показала пальцем на Экселенца, – заткнись! А ты, – Катрин повернулась к Давиду, – объясни, что имеешь в виду, но без загадок и недосказанности. А я, – она уперла руки в боки, – решу, что мы будем делать дальше, раз уж у вас двоих недостаточно ума, чтобы в столь тяжелой для нас всех ситуации перестать собачиться и начать мыслить заодно!

– Объясняю: Старейшины моего города веками наблюдают за Вселенной. Они знают то, что есть, то, что было, а иногда и то, что будет. Они могут найти Марго, если, конечно, захотят. Я же со своей стороны приложу все усилия, чтобы они ЗАХОТЕЛИ нам помочь, – глядя с невинной улыбкой на напарницу, тихо сказал Правый флагман.

– А что будет, если Старейшины не захотят нам помогать? Если путешествие к Земле только отнимет наше время? – ядовито «выплюнул» хард.

– Такого не случится, – твердо заявил Давид.

– Почему ты в этом так уверен? – пристально глядя на напарника, уточнила девушка.

– Потому что у них не будет выбора, – еще более невинно улыбнулся Правый флагман.

– Не понимаю, – призналась Катрин.

– Тебе повезло, – подмигнул девушке Давид, – а теперь скажи своему другу взять курс на Землю.

– Скажи, ты специально говоришь загадками и создаешь интригу, или у тебя это случайно получается? – устало спросила напарница.

– Это не тот вопрос, которым тебе стоит забивать твою хорошенькую головку. Просто сделай то, что я прошу. И обещаю: я сделаю все, чтобы мой народ помог нам.

Несколько секунд хардийка пристально смотрела на Правого флагмана, потом глубоко вздохнула, и, прикрыв глаза, тихо произнесла:

– Хорошо. Экселенц, иди в рубку. Нам нужно проложить курс к Земле.

– Что?! – возмутился хард, – он не дал никаких внятных объяснений своему предложению, а ты хочешь, чтобы я сделал то, что он хочет! Я не узнаю тебя, Катрин!

– Не спорь, пожалуйста. Иди в рубку и начинай просчитывать маршрут, – утомленно сказала другу девушка.

– Но как ты можешь! Да кто он такой… – возмущению Экселенца не было предела.

– Делай то, что я говорю! – четко выговаривая каждое слово, приказала Катрин.

Поднявшись, хард несколько секунд потоптался на месте в надежде, что подруга передумает. Но девушка и не думала менять решение, и Экселенц с красноречивым вздохом поплелся выполнять приказ.

Когда шаги харда стихли, Катрин обратилась к напарнику:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Ты ведь знаешь, что да, – пристально глядя в глаза девушке, сказал Давид.

– Надеюсь, плата за услугу твоего народа не окажется слишком высока, – тихо прошептала напарница.

– При любом раскладе вас с Экселенцем это не коснется.

– А Марго?

– За нее тоже не беспокойся. Избранные для моего народа имеют божественное значение.

– Хорошо, – кивнула девушка, вставая, – скажи, если тебе что-то понадобится.

– Скажу, – лукаво подмигнул Давид, направляясь к себе, – но это будет не сегодня.

Проводив напарника вопросительным взглядом, Катрин провела ладонями по густым, темным волосам и пошла в рубку к Экселенцу.

Глава 2

Никогда еще Николас, младший сын покойного Императора, правителя самого большого государства в Галактике, не оказывался так далеко от родного дома.

Периодически поглядывая на показания приборов, ведших его по заданному Амонисом маршруту к его, Николаса, судьбе, принц пытался осознать предшествующие его полету, а точнее побегу, события.

Он вспоминал неравную битву с Конфедерацией, неожиданную победу и последовавшее за ней желание старшего брата его убить. И не понимал, почему? Что он сделал не так? Почему Алексио вдруг увидел в его лице угрозу на пути к престолу? По какой причине наследный принц решил, что Николасом движет корыстный мотив стать героем в глазах жителей Империи и занять с их помощью отцовский трон? Неужели Алексио так плохо его, Николаса, знает, чтобы так думать? Неужели так трудно предположить, что младший брат лишь хотел помочь будущему Императору и защитить царственные планеты от желающего их уничтожить врага?

Непрерывно прокручивая в голове не дающие ему покоя мысли и злясь на то, что не может ни на что повлиять, принц ощутил, что «Штормбрекер» начинает торможение.

Прыгнув в кресло капитана, Николас посмотрел на многопланетную систему, к которой привел его межпространственный тоннель.

А корабль, покинув голубоватые стенки межпространственного коридора, снижал и снижал скорость, пока, наконец, не остановился.

Принц посмотрел на показания приборов, сообщавших о том, что конечная точка маршрута достигнута.

Предположив, что дальше межпланетник он должен вести самостоятельно, Николас пытался взять управление на себя, но доступ к данной функции оказался заблокированным.

В этот момент от одной из планет отделилось нечто, напоминающее гигантское торнадо, и с невероятной скоростью помчалось в направлении «Штормбрекера».

Видя надвигающуюся угрозу, испуганный принц пытался «оживить» корабль, но тот не поддавался. Спустя мгновенье торнадо буквально втянуло внутрь себя межпланетник, корабль тряхнуло, раздался скрежет, словно судно рвалось на части, Николас а подбросило к по толку, и он, сильно ударившись головой, потерял сознание.

* * *

Амонис плавно встал из-за письменного стола в резиденции Императора, и потянулся, разминая затекшую от долгого сидения спину.

Пусть последствия от битвы и не были катастрофическими, тем не менее, они были, и Верховному зарасу в силу своей должности Советника приходилось ими заниматься.

Еще раз потянувшись, он налил себе стакан сока и уже собирался было вернуться к своему занятию, как пространство подле его письменного стола замерцало, постепенно принимая очертания женского силуэта.

Хмыкнув, Амонис развернул корпус в направление нежданной гостьи.

Тем временем силуэт уплотнился, и перед Верховным зарасом появилась хрупкая, светловолосая девушка в свободных одеждах серебристого оттенка. В глубине зрачков гостьи вспыхивали крошечные звездочки.

– Однако, смело, мама, – сообщил ей Амонис, пригубив напиток, – и как вы объясните свое нахождение здесь тому, кто сюда войдет?

Проигнорировав слова Верховного зараса, Стихия приблизилась к нему вплотную:

– Мы рады, что ты вернулся, сын наш, – мелодично произнесла она.

Амонис иронично скривился, но промолчал.

– Мы понимаем, что взвалили на тебя чрезмерную ношу, и не собираемся все так оставлять.

Верховный зарас, язвительно улыбнувшись, посмотрел на гостью:

– Вы решили изменить себе, мама?

Стихия замерла, пристально глядя на Амониса.

– Я и забыл, что сарказм вам не знаком, – пробормотал он, – продолжайте, мама.

– Близится время Турала…

– Вы говорите об этом всю мою жизнь, – напомнил Амонис.

– Прошу тебя, сын наш. Нам и так сложно говорить языком людей…

– Молчу, – согласился он, делая еще глоток сока.

– Близится время Турала. Наш враг вернется еще сильнее и могущественнее, и у нас нет времени на долгую подготовку, – Стихия замолчала, казалось, ей с трудом давалось каждое произнесенное слово, – ты не справишься один так быстро, как нам это нужно. Тебе нужна помощь, – она вновь замолчала, собираясь с силами, – твои братья и их тортугарии придут к тебе уже сегодня…

– Что значит «сегодня»? – уточнил Верховный зарас.

– Это значит сейчас, – ответила гостья, медленно тая в мерцающем воздухе.

* * *

Размышляя над словами Стихии, Амонис поднялся в предназначенную для него ложу во дворце Собраний, где должно было состояться очередное заседание Совета.

Многоярусный зал постепенно наполнялся, и Верховный зарас с удивлением отметил появление новых лиц. Подозвав к себе Харфаса, Амонис спросил:

– Император расширил состав Совета?

– Нет, господин.

– Тогда откуда все эти люди? – он кивнул в направлении новичков.

– После битвы в нескольких мирах произошла смена власти, – пояснил помощник.

– А почему я об этом ничего не знаю? – возмутился Верховный зарас.

– Знаете, господин, – заверил помощник.

– Я бы заметил, если бы знал, – Амонис недовольно поджал губы. – А кто инициировал замещение членов Гильдий?

– Они сами. Я сообщал вам об этом, господин. Три недели назад я предоставлял вам отчет об этом, – заверил Харфас.

Верховный зарас задумался:

– А почему я об этом ничего не помню?

– Возможно, вы не придали особого значения отчетам о жизни внутренних миров.

– На будущее акцентируй мое внимание на столь важных событиях. Мне не хочется в очередной раз неожиданно узнать, что работа по поиску союзников прошла впустую, и нужно все начинать с нуля.

– Барий заверил меня, что, напротив, вы будете крайне довольны таким замещением.

Услышав столь уверенное заявление помощника, Амонис более пристально посмотрел в новые лица и понял, о чем говорили Стихии. И как он не почувствовал этого раньше? Очевидно, мысли, одолевавшие его голову, мешали сосредоточиться на том, что было по-настоящему главным: по всему залу растекалось тепло, приятно согревшее покоящуюся в его груди сущность. Тепло Братства, тепло Мастеров.

* * *

Удар посоха об пол, сообщавший о начале Собрания, напомнил Верховному зарасу о первоначальной причине его нахождения в зале.

Повернув голову в направлении Императорской ложи, Амонис увидел Алексио, который, недовольно сморщившись, оглядывал присутствующих.

Встретившись взглядом с Верховным зарасом, Император недовольно скривился и демонстративно отвел глаза.

Еще раз окинув взглядом зал, Повелитель Великого государства громко произнес:

– Во время нашего прошлого Собрания я поставил перед всеми вами вполне определенные задачи. Однако прошла неделя, а я не вижу никаких изменений! И у меня складывается впечатление, что по какой-то непонятной мне причине мои приказы попросту игнорируются! – Глаза Алексио сузились и потемнели. – Кто из вас, мои досточтимые члены Совета, хочет прояснить мне сложившуюся ситуацию? – пропитанным желчью тоном произнес он. – Может быть Амонис, который, вопреки обещанию, данному моему отцу, ввести Семь планет Зарины в состав Империи, и до сих пор его не исполнивший, но тем не менее продолжающий занимать ложу Советника, поможет мне разобраться.

Подняв взгляд на верхние ложи, туда, где обычно находились тхаари, Верховный зарас увидел пустоту, поясняющую столь агрессивную смелость шурина.

– Ваше Величество, – умиротворяющим тоном сказал Амонис, – Ремонтная и Строительная Гильдии активно ведут работы по устранению ущерба, нанесенного врагом. И через пару недель все будет закончено.

– Почему ты говоришь за членов моих Гильдий, Амонис? – Слова, произносимые, Императором, буквально «пузырились» от обилия пропитывавшего их яда. – Говори за себя!

– Не уверен, что понимаю вас, Ваше Величество, – наклонил голову Верховный зарас.

– Что за последнюю неделю для блага моего Государства сделал именно ты?

– Я предоставил технологии моих миров для модификации Имперского флота, а также контролировал их внедрение, Ваше Величество, – тон Амониса стал жестче.

– И каков результат? – холодные глаза Императора «впились» в Верховного зараса.

– Более чем удовлетворительный, – продолжая пристально смотреть на Алексио, ответил Амонис.

– Тогда почему я не увидел прогрессивной тенденции в предоставленных мне отчетах?! – В глазах Императора заиграла презрительная насмешка.

– Прошел слишком короткий срок, чтобы тенденция разительно выделялась на диаграммах, – раздраженно поджав губы, парировал Амонис.

Император открыл было рот, чтобы продолжить наседать на шурина, но посмотрев наверх, резко замолчал.

Проследив за его взглядом, Верховный зарас заметил, что верхняя ложа больше не пуста.

Покрывшись пунцовыми пятнами, Алексио резко сменил тему разговора, переключившись на главу Строительной Гильдии…

* * *

Император нетерпеливо ходил по своим покоям, ожидая прихода капитана гвардейцев.

Войдя в дверь, капитан поклонился Алексио и замер в ожидании причины вызова.

– Какие новости о младшем принце? – спросил Император.

– К сожалению, ваше Величество, никаких. Он исчез.

– Я это уже слышал! – недовольно воскликнул Алексио, – но я не понимаю, как это возможно! Он не мог исчезнуть бесследно! Ему кто-то помог! Ты нашел его подельников на Нибусе?

– Нибус скорбит о принце, но никто…

– Ты составил список его приспешников? – прервал гвардейца Император.

– Его любят все жители планеты, но все корабли Нибуса, а также все выжившие жители на местах. Если ему помогли скрыться, то это был кто-то извне, – осторожно произнес капитан.

– Кто?

– У меня нет доказательств.

– Но есть подозрения, – договорил за гвардейца Алексио, – ты считаешь, что мой брат мог быть в заговоре с кем-то из членов Совета?

– Скорее, он мог вызывать сочувствие, – начал капитан, но, встретив на себе разъяренный взгляд Императора, стал краток. – Амонис и Императрица были единственными, наносившими визит принцу Николасу в последние месяцы.

– Амонис, – ядовито смакуя произнесенное слово, прошептал Алексио, – он вполне мог желать водрузить моего брата на престол… А проверить наличие кораблей на планетах, которые не подлежат контролю Империи, мы не можем… Великолепно. Что ж, посмотрим, как он себя поведет, когда узнает…

– Узнает что?

– Позови ко мне адмирала Хансона!

Быстро поклонившись, гвардеец покинул кабинет, а спустя несколько минут вернулся в компании высокого широкоплечего мужчины лет шестидесяти на вид.

– Сколько свободных от заданий крейсеров находится на расстоянии часа от Нибуса? – с лихорадочным блеском в глазах громко спросил Алексио.

– Полагаю, около пяти. Но более точную информацию мне нужно уточнить, – напрягшись, ответил адмирал.

– Так уточни! – нервно потирая ладони, приказал Император.

– Как прикажете, – ответил Хансон и собирался выйти, но Алексио его остановил.

– Здесь уточни. Полагаю, коммуникатор у тебя с собой?

– Конечно, Ваше Величество, – удивленно ответил адмирал, отправляя запрос.

– Ну? Сколько? – нетерпеливо притопывая ногой, спросил Алексио.

– На расстоянии часа от Нибуса находятся шесть крейсеров, – ответил Хансон.

– Отправь все эти суда на Нибус со следующим посланием: «у Нибуса есть три часа на то, чтобы выдать предателей, планировавших государственный переворот. Если по истечении срока заговорщики не будут переданы на с уд Императора, крейсера нанесут массированные удары по планете».

– А как мне действовать, если они откажутся? – опешив, спросил адмирал.

– Сдержи слово.

Хансон не мог поверить своим ушам, но в его обязанности не входило оспаривать приказы главнокомандующего.

– Как прикажете, – произнес он, и, развернувшись на каблуках, покинул кабинет.

* * *

Алексио очень не хотелось идти в старую башню, но Учитель четко обозначил свой приказ, и Император прекрасно знал, чем для него может обернуться непослушание.

На трясущихся ногах он поднялся по лестнице и, толкнув тяжелую деревянную дверь, переступил порог круглой комнаты, находящейся под самой крышей древнего строения.

Пять пар желтых глаз подобно сканирующему рентгену внимательно посмотрели на правителя Великого Государства, сжавшегося под страшащими его с детства взглядами.

– Ближе! – потребовал старик, вынуждая Ученика выйти в центр комнаты.

Трясясь от ужаса, правитель Великого Государства выполнил приказ.

– Ты вновь забыл все, о чем я тебе говорил! – прошипел, сделав шаг в его направлении, Учитель.

– Простите, – проблеял Император.

– Довольно! Больше мы не намерены терпеть твою тупость и идиотизм! Твой мелочный эгоизм перешел все границы! Мы позволили тебе занять трон! И мы четко обозначили тебе положение Амониса, ты же ведешь себя, как вздорное дитя! Но дитя не должно занимать трон!

– Учитель… – побелевшими губами прошептал Алексио, – я больше не буду!

– Конечно, не будешь, – старик сделал еще шаг в его сторону, – потому что трон займет другой!

– Но вы мне обещали! – стал растерянно тараторить Император, – вы говорили, что я стану величайшим из правителей! Что мое имя войдет в историю, что его будут помнить века. – Он искал поддержки в желтых глазах сопровождения Учителя, но все они были наполнены презрением и злобой по отношению к нему.

Алексио чувствовал кожей, что его конец близок, что его позвали, чтобы он больше не вернулся, чтобы он исчез… Судорожно пытаясь понять, как именно от него планируют избавиться, Император обратил внимание, что одно из существ стояло рядом с гобеленом, из-под которого что-то торчало.

Страх смерти в душе Алексио пересилил страх перед Учителем, который продолжал что-то ему говорить, но он уже не слушал. Все его внимание сосредоточилось на гобелене и на большом круглом ковре посреди комнаты, а также на существах, подозрительно ровно стоящих на небольшом возвышении.

Соратник учителя качнулся к гобелену и Алексио прыгнул к существам. Вырвав из рук у старика, не ожидавшего такой прыти и сообразительности от Ученика, трость, Император с силой толкнул Учителя и его окружение в центр комнаты, который в тот же миг обвалился, увлекая в зияющую пропасть мебель, ковер, а также находящихся на нем существ.

Заняв место Учителя на возвышении, Алексио посмотрел на последнее желтоглазое существо, стоящее у гобелена. Оно находилось в шоке. Воспользовавшись растерянностью соратника Учителя, Император с силой ударил существо палкой, и оно, не удержав равновесия, также рухнуло вниз, но при этом ухватилось за другой конец клюки, пытаясь увлечь Императора за собой.

Но инстинкты Алексио вновь пришли к нему на помощь, и он, в мгновение выпустив палку, распластался на уступе…