Текст книги "Афганский тюльпан"

6
1991 год

Первый курс он закончил неплохо. Не идеально, как привык в школе, получив серебряную медаль – но в целом терпимо.

Санитарская практика вынуждала зависнуть на целый месяц во Владивостоке. Мама предлагала пройти всё по-честному у неё, но Миша решил испытать себя и остался. Он ещё ни разу не был во Владивостоке летом – и надеялся изучить некоторые его места поподробнее.

На практику он устроился в неврологическое отделение той самой бассейновой больницы, где у него были занятия по общей хирургии. Там шёл ремонт, из отделения всех выписали, и старшей сестре был нужен дневной уборщик и ночной сторож сутки через двое. За это гарантировали подписать дневник практики и даже – что очень радовало – обещали его не проверять. То есть указать там можно было всё, что требовалось по списку, а самому приходить на работу, убирать за отделочниками те палаты, которые они закончили (мыть стены и полы, отдирать с плинтусов краску и клей, таскать с места на место тюки белья и двигать кровати), а после шестнадцати – валяться на кровати посреди отремонтированного уже пищеблока и смотреть телевизор или слушать музыку.

Телевизора в общаге не было, что сразу подняло уровень практики до небывалых высот. В рабочее время Филатов особо не напрягался, делал всё неторопливо – примерно так же, как и сами отделочники, в итоге даже не уставая. Когда все уходили, он включал телевизор, доставал из сумки хлеб и пару банок консервов, кипятил чай, организовывал неплохой ужин и смотрел мультики или фильмы. Время от времени попадался даже футбол или клипы.

Конечно же, он всегда брал с собой плеер, который пока не подводил, хоть и выглядел изрядно потрёпанным. В общаге находились кассеты – так он послушал «Комиссара», «Стеллу», «Маленького принца». Где-то в мире в это время образовались Oasis и HIM, но Филатов не знал об этом. Он отодвигал стол, за которым ужинал, закрывал глаза, вспоминая движения Лемоха с Титомиром из клипов, надевал наушники, покрепче затягивал пояс с плеером – и танцевал. Придумывал что-то своё, оттачивал навыки в подсмотренном. Со стороны прыгающий в тишине пищеблока парень мог показаться кому-то странным – но никого не было, дежурная смена в отделение не заходила, так что никому не было до него дела.

Sandra, Sabrina, ставший уже золотым стандартом Modern Talking, Opus, Joy, Fancy, Falco. Потом подоспел Dr. Alban с его фантастической No Coke, которая удивила странным негритянским английским, но заставляла повторять припев, как мантру. Следом он открыл для себя Ice MC, балдея от Scream и Easy и стараясь разобрать всех перечисляемых актёров голливудского кино в Cinema.

В одной из комнат общаги позаимствовал кассету Silent Circle – и наконец-то понял, чьи песни он слушал в трудовом лагере в Корсаковке после девятого класса. Touch in the Night и ещё несколько хитов этой группы тогда постоянно играли в бараке у девочек, но никто не мог сказать её название. На самой кассете было просто написано красивым почерком «Попса на английском». Спустя два года Миша сумел выяснить правду.

Через три или четыре смены в больнице он решил, что танцует неплохо для того, чтобы сходить на какую-нибудь городскую дискотеку. И выбор пал на ДК Ленина на «Авангарде».

Образ для такого мероприятия ему в очередной раз подарил Сергей Лемох. Длиннющая футболка у него уже была, высокие кроссовки с вывернутыми язычками – так, чтобы шнурки оказались завязанными внутри, кепка козырьком назад – вся атрибутика была в нужном количестве. Трамвай довёз его туда – и он слегка обомлел, когда увидел, сколько народу толпилось у входа. Яркие футболки, кепки, спортивные костюмы, кроссовки, сигаретный дым, звон пивных бутылок – он аккуратно протиснулся сквозь это людское море, купил билет и поднялся на второй этаж. Несколько человек бросили на него короткие взгляды, прицениваясь к виду или пытаясь узнать, но он прошёл мимо, не подавая виду. Он прекрасно понимал, что бывает в таких местах, особенно если приходишь туда в одиночку, но желание услышать музыку и потанцевать было сильнее.

С каждым шагом, приближающим его к дверям зала, биение ритма становилось громче. Верхи вылетали в открытые створки, низы прорывались по полу. В туалете кто-то громко спорил, виртуозно ругаясь. Филатов остановился на секунду, вздохнул и вошёл.

Зал был огромный, высокий, тёмный. Почти вся левая стена была зеркальной, вдоль неё стояли стулья. Танцевали в основном только девчонки, причём часть из них – исключительно перед зеркалами. Он встал спиной к одной из колонн, что поддерживали гигантский балкон второго этажа.

Музыку, которая играла, он узнал – это была одна из любимых его вещей Groove Machine 4 от знаменитого африканского стоматолога. Тот случай, когда исполнитель решил сделать только инструменталку и не вставлять в неё фразы на малопонятном диалекте. Танцевать захотелось сразу, но что-то держало Мишу у колонны. Он для начала огляделся, выделил в толпе тех, кто танцует хорошо, примерился к их движениям, прикидывая, сможет ли так же и не будет ли смотреться хуже, потом изучил парней и девчонок у зеркал. Было видно, что почти все они не просто занимаются самолюбованием, а пришли сюда потренироваться в этом нелёгком деле.

Кто-то отрабатывал вращение в духе Майкла Джексона, кто-то полушпагат, девочки попутно рассматривали свои и чужие фигуры и одежду, в которую эти фигуры были облачены. Но самое интересное было на сцене, куда вела лестница с высокими ступеньками. Там за пультом сидели два человека, а рядом с ними в центре танцевал парень в чёрных очках, светлой футболке, штанах цвета хаки и высоких армейских ботинках. Делал он это неплохо, взяв кое-что от MC Hammer и от вездесущих Кар-Мэн. Временами он приспускал очки на нос и снисходительно разглядывал зал. Ему махали снизу девчонки, но он оставался равнодушным.

Филатов, слегка пританцовывая, прошёл вдоль стены к сцене и принялся наблюдать за этим парнем. Кое-что показалось ему интересным, он постарался запомнить его движения. Очки тоже могли дополнить образ, но он не очень понимал, что можно видеть в этом полумраке, наполненном дымом от сигарет.

Один из диджеев взял микрофон и что-то неразборчиво произнёс – похоже, представил следующую песню. Миша с удивлением узнал голос одного из радиоведущих VBC Юры Ремезкова – исполнитель песни для него остался загадкой, а вот лёгкое посвистывание скрыть было невозможно.

За пультом ему помогал мордатый саундмастер с кучерявыми волосами, изредка поднимавший голову на колонки-мониторы. Зал его не сильно интересовал.

Слушая музыку, Филатов чувствовал, что сильно отстал от того, что делается в мире дискотек. Он знал, что в ДКЛ есть студия звукозаписи, и решил в свободное время зайти туда, чтобы купить что-то поновее и поинтереснее.

Парень на сцене принялся не очень удачно изображать Майкла Джексона, и Мишу это подтолкнуло выйти от стены примерно к основанию лестницы. Услышав знакомую Billie Jean, он не мог совладать со своими ногами.

Примерно через минуту движения на сцене прекратились, очки снова опустились на нос – но на этот раз взгляд был направлен точно на Филатова. Потом парень сухо кивнул и сделал ладонью жест, который нельзя было понять иначе как «Поднимайся».

Миша для порядка указал пальцем на себя, дождался подтверждающего кивка. Танцующим шагом он преодолел лестницу, чувствуя, что в спину ему смотрит половина зала, встал рядом.

– Санёк, – Филатов пожал протянутую мокрую и горячую руку. – Обладаешь. Можем на двоих сообразить.

И он показал небольшую серию быстрых движений.

– Готов?

– Готов, – не соврал Миша. Ничего сложного в том, что продемонстрировал Санёк, не было.

– Тогда давай минутку танцуй как хочешь, я потом махну и зарядим вместе.

С этими словами он поправил очки, подпрыгнул, перекрестив ноги, быстро крутанулся на месте и подмигнул своему неожиданному напарнику. Они стали танцевать очень вразнобой, что показалось глупостью. Филатов захотел уйти и даже сделал шаг к лестнице, но из-за пульта встал кучерявый саундмастер, чтобы спуститься в зал, и Миша наступил ему на ногу.

– Извините, – замер он.

– Да пошёл ты, – махнул тот рукой и двинулся дальше.

– Всё нормально, – тронул его за рукав Санёк. – Завгар свой, просто не в духе.

– Завгар?

– Олег Завгородний.

Второе имя с VBC, которое всегда звучало вместе с Ремезковым. Знаменитый дуэт вёл здесь дискотеки? А ему удалось с первого раза попасть к ним на сцену и даже наступить одному из них на ногу?

Он усмехнулся и подстроился под те движения, что делал Санёк. У них неплохо получилось, из зала кто-то одобрительно свистнул, но Миша слишком сосредоточился на танце, чтобы попытаться разглядеть, кто это был.

– Вы тут не сильно по полу грохайте, скакуны, – крикнул Ремезков, подойдя вплотную. – А то быстро в зал пойдёте, я вам в этом помогу. Санёк, тебя сюда одного приглашали, а ты тащишь всех.

– Юра, не всех я тащу, а только тех, кого нужно. Парень отличный, я это сразу увидел, мы с ним в паре нормально так срастим, – он замотал головой. – Больше никого, обещаю.

Ремезков оценивающе посмотрел на Филатова, вздохнул и вернулся за пульт.

– Не обращай внимания, – почти в самое ухо приободрил его танцор. – Они не против. Хоть какая-то картинка на сцене. Привыкли на своём радио, что их никто не видит, вот и не заморачиваются.

Через пару песен они сумели даже что-то синхронно изобразить. Санёк, поймав ритм, заданный напарником, повернулся к нему и показал большой палец. Мише и самому нравилось; он воодушевился, выдал несколько ловких движений, потом споткнулся о стык линолеума, сбился с шага и тут понял, что устал.

Остановившись, сделал знак, что нужен перерыв.

– А если мы уйдём, никто наше место не займёт? – спросил он, немного отдышавшись.

– Наше? – усмехнулся Санёк. – Быстро ты… Да ладно, не дёргайся, ты можешь остаться. Я с ходу вижу, кто свой, а кто нет. Будем сегодня вместе, потом посмотрим. Хочешь отдохнуть, можешь вот здесь присесть, – он показал за спины диджеев, там был лишний стул. – Или в зал спустись, там у зеркал места много.

Подходить к парням с VBC было боязно, и он, собравшись с силами, стоя боком к залу, чеканным шагом, который в одном из выпусков MTV окрестили running man, спустился по ступенькам. Ему даже не надо было глядеть по сторонам – он знал, что на него сейчас смотрит несколько пар глаз. Одни восхищённо, другие удивлённо, а кто-то запоминает и надеется повторить.

У зеркальной стены действительно оказалось несколько свободных стульев. Чтобы никому не мешать, он ушёл подальше от сцены, присел и прикрыл глаза. Ноги гудели вместе с подрагивающим в такт музыке полом, дыхание восстанавливалось. Он всегда выкладывался целиком, не терпя никакой халтуры, никаких движений вполсилы. Ты или танцуешь, или нет.

– Учился где-то? – услышал он звонкий голос у самого уха и открыл глаза.

Девушка. В бейсболке. В руках сигарета, вокруг пояса завязаны рукава спортивной куртки. Она только что выдохнула дым в сторону, скривила рот да так и замерла в ожидании ответа.

– Нет, – подобрался на стуле Филатов, сел ровнее и наклонился чуть вперёд, чтобы перекричать музыку. – Всё сам.

– Неплохо, – она затянулась, покачала головой. – Я в этом понимаю немного. Таня, если что.

– Миша.

Она кивнула и протянула сигарету фильтром к Филатову, предлагая докурить.

– Не, я не курю.

Девушка усмехнулась уголком рта. Он не понял, разочаровал он её или порадовал.

– Покажешь?

– Что?

– Как ты по лестнице сейчас.

Он машинально обернулся на сцену, вспомнил свои шаги на ступеньках, посмотрел на ноги Тани, оценивая кроссовки и узкие джинсы, и с сомнением пожал плечами.

– Что не так?

– Ступеньки там нестандартные. У тебя колени в этих джинсах нормально гнутся?

Курильщица скосила глаза на свои ноги, потом на Мишины, и присела пару раз, не отрывая от него взгляда:

– Что скажешь?

– Вроде хорошо, – улыбнулся он. – Можно попробовать. Сначала без лестницы только.

– Давай.

Они встали друг к другу лицом, боком к зеркалам. Филатов посмотрел на неё в зеркале, потом на себя.

– Давай в одну сторону, – он нарисовал пальцем круг перед собой, предлагая развернуться. – А то будем сбиваться.

Таня без разговоров встала к нему спиной, он встретился с ней глазами в зеркале, подмигнул, послушал музыку, поморщился – и словно услышав его, Завгар воткнул Ice MC, Scream – одну из его любимых песен; плюс ко всему ритм был очень удачный для того, чтобы учить кого-то танцевать.

– Просто повторяй, – крикнул он и стал пошагово показывать running man, терпеливо выжидая, пока ноги девушки скопируют его движения. Схватывала она быстро, они вошли в ритм. Миша немного добавил рук, но с этим у неё всё было в порядке.

Он немного усложнил шаг, Таня не сбилась и через пару тактов повторила и это. И тут кто-то тронул его за плечо, выйдя из-за ближайшей колонны.

Филатов остановился и увидел высокого худого парня в бейсболке и тёмно-синем спортивном костюме.

– К нашим девчонкам пристраиваешься? – почти в самое ухо спросил незнакомец.

– Попросила показать пару движений, – ничего не подозревая, ответил он. – Вроде получилось всё.

– Кто попросил? Танюха? – ткнул в неё пальцем парень. Филатов кивнул. – Так и было? – спросил он у девушки.

Та приподняла брови, посмотрела на running man и пожала плечами.

– Видишь, а она даже и не в курсе, – подошёл почти вплотную парень, и от него остро ощущался запах табачного дыма. – Ты, получается, к девчонке чужой пристроился, как к своей.

– Не пристраивался… – начал было Миша, но сильный толчок в грудь его остановил, сбил дыхание. Отступив на шаг и поняв, что сейчас будет драка, он быстро осмотрелся в поисках путей отступления. Дверь далеко, а Санёк вовсю прыгал на сцене. Учитывая, что тот был здесь единственным его знакомым, положение казалось незавидным.

– Ты откуда вообще? – опять сблизился с ним нападавший, демонстрируя кулаки.

– С Инструмента.

– Тебе заняться по вечерам нечем?

– Ну почему, есть, – он внимательно следил за руками противника. – Но дискотеки у нас поблизости нет.

В этот момент он на мгновение отвёл глаза и увидел, как Таня танцует у зеркал к ним спиной. Танцует так, что сразу стало понятно – никакие уроки ей были не нужны.

Парень заметил этот взгляд, полуобернулся, оценил то, что увидел Миша. И словно немного подобрел от этого.

– Теперь понял?

– Что?

– Зачем она подошла, – усмехнулся оппонент.

– И зачем?

Зря он это спросил. Ему вдруг показалось, что сейчас они всё выяснят, поймут, что он ни в чём не виноват… Но удар в скулу был хоть и не самым сильным, но крайне обидным, потому что увернуться от него было несложно – если бы он не продолжал смотреть на девушку.

Филатова качнуло, он отбежал на пару шагов, оказавшись рядом с Таней.

– Нахрена? – крикнул он ей. – Что не так? Зачем ты подошла? Я не понимаю ничего!

Она остановилась и молча наблюдала за Мишей, который испуганно смотрел по сторонам, чтобы не пропустить ещё какой-нибудь удар от других парней, стоявших неподалёку и делавших вид, что им всё это безразлично.

– Объясни! – снова потребовал он, готовясь в любой момент побежать. Таня ладонью остановила нападавшего, который собирался продолжить драку, подошла ближе и заявила:

– Танцуешь хорошо.

– И что? – Он нахмурил лоб, пытаясь понять, в чём связь.

– У себя на районе танцуй.

– Почему?

– Потому что мне не нравится, когда кто-то лучше меня.

– А я лучше?

Она замолчала, но продолжила смотреть на него своими злыми карими глазами. Филатов скрипнул зубами и понял, что давно ему не было так страшно, как перед этой чумовой девчонкой, которая натравила на него своих парней просто потому, что он хорошо танцует.

– Я видел, как ты двигаешься, – он нашёл в себе смелость. – Очень круто.

– Может, мы с ним выйдем? – из-за её плеча спросил его противник. – И там решим, что он лучше делает – танцует, бегает или удар держит.

– Подожди, – вдруг остановила его Таня. – Глупо будет не попробовать поучиться, да? – она пристально посмотрела Мише в глаза.

– Всё в порядке? – подошедший Санёк приобнял Филатова за плечи, наклонился к Тане и вопросительно взглянул на неё. – Чтобы всем сразу было понятно – я за него впрягаюсь.

– Ты его знаешь? – удивилась девушка.

– Нет, сегодня первый раз увидел, – Санёк прижал напарника посильнее, словно показывая, насколько сильно они сдружились за столь короткий промежуток времени. – Но сразу скажу – если чувак так танцует, за него не грех и впрячься. А вы все видели, как. Иначе бы здесь и сейчас в лицо ему кулаки не совали.

И показав на припухшую скулу Миши, похлопал его по плечу.

– Все свои, чувак. Ничего не бойся здесь. Танюха – она клёвая, но я её на сцену не беру, вот она и бесится.

– Почему не берёшь? – удивился Филатов.

– Потому что девчонка сначала хочет себя показать, а потом танец, – Санёк отступил от него и посмотрел на Таню. – А она не понимает этого. С тобой вот просто всё – сразу увидел, что и как, понял, посчитал шаги, выдал. А Таньке надо, чтобы от неё все слюнями исходили. И Семён, – он махнул рукой на драчуна, – этому вообще не рад.

Семён откашлялся в кулак, но не сказал ни слова. Было и так понятно, что Санёк говорит правду.

– Пусть он меня научит, – девушка вызывающе посмотрела на Мишу, хотя обращалась к Саньку. – Научит, а потом на троих сообразим на сцене.

– Да пусть учит, – Санёк, осматриваясь по сторонам, начал притоптывать в такт музыке – зазвучал гипнотический Rock Me Amadeus. – Только если Семён его бить будет, вряд ли получится. Да вы его самого спросили?

– Спросили, – ответил за неё Филатов.

– Ну, значит, всё отлично. Я на сцену. Давайте без драк тут.

И быстрым шагом, лавируя между танцующими, пробежал на своё место и включился в процесс. Музыка у Falco была очень необычная, чаще небыстрая, под неё можно было двигаться долго, почти не уставая. Филатов знал эту особенность и понял, почему напарник так быстро умчался.

– Мне это всё не нравится, – этими словами Семён заставил его внутренне собраться в ожидании чего угодно. – Но я готов потерпеть. По рукам. Таньку не лапать. И я всё время рядом.

Они пожали руки (у обидчика она оказалась сильной и по-особенному цепкой, словно показывая: «Побежишь – поймаю!»), девушка посмотрела в пол и нехотя сказала:

– Ну извини.

Миша понял, что легко отделался. Он протянул ей свою ладонь так же, как Семёну, для проверки взглянув на него. Таня тоже пожала ему руку и будто только сейчас осознала, что виновата. Прикусила губу, отвернулась к зеркалам и принялась что-то поправлять в причёске, с особой тщательностью собирая хвост.

Она напомнила ему Марину. С ней он привык сравнивать всех девчонок, на которых обращал внимание. Словно у него в пионерском лагере в двенадцать лет случился обряд запечатления, и теперь любая девушка, попавшая в его поле зрения чуть более чем на несколько секунд, совмещалась с эталоном из детства. Чаще всего Марина выигрывала, хотя и оставила в его душе скорее неприятные воспоминания, чем красивую детскую влюблённость.

На этот раз он почувствовал, как Марина проиграла. Едва ли не первый раз за всё время. Таня была красивой, дерзкой, сильной, способной на поступки. Миша был рад тому, что познакомился с ней, несмотря на саднящую скулу, да и в целом было очень обидно от случившегося.

Взгляд Семёна он чувствовал постоянно – и когда стоял и смотрел в зал, и когда показывал Тане набор из своих любимых движений, эдакое попурри из Джексона и прочих звёзд, чьи танцы он подсмотрел на кабельном телевидении в клипах. Она легко попадала в шаг, повторяла всё точно практически с первого раза. Филатов был доволен тем, что у них получалось. Минут через двадцать они шутили и смеялись, как старые знакомые. Таня радовалась успехам, надувала губы, если не понимала, как Миша делает очередной заковыристый финт ногами. И когда диджей объявил, что всё заканчивается, он испытал жуткое разочарование.

– Всё отлично, – сказал он девушке, едва музыка прекратила долбить в стены и голову и стало до звона в ушах тихо. Семён встал, подошёл к ним и обнял Таню за талию, словно напоминая, кто здесь с кем. Филатов шутливо отстранился, показав, что всё понял.

Они вышли на улицу вместе с большой шумной толпой парней и девушек. В темноте засветились огоньки зажигалок и сигарет. Громкие пьяные голоса искали друг друга, перекликаясь. На дороге зазвенел один из последних трамваев, Миша посмотрел на него с надеждой успеть.

Семён на прощание протянул руку, не сказав ни слова и глядя под ноги.

– Теперь когда? – спросила Таня. – Надо что-то сделать такое, чтобы Санёк одобрил.

– Я не знаю. Наверное, через неделю только.

Он прикинул график своих так называемых дежурств по закрытому отделению. Пятница была свободна.

– Тогда пока, – попрощалась она. Семён потащил её к мотоциклу у дальнего края здания. Филатов понял, что на трамвай он не успевает, поэтому смотрел на них до тех пор, пока они не сели на мотоцикл. Таня обняла парня за талию, прижалась к его спине, повернув голову к Мише и подмигнула – он хорошо это видел в свете уличного фонаря.

Двигатель взревел. Мотоцикл вывернул со стоянки, повернул на Шефнера направо в гору и исчез. Филатов побрёл к трамвайной остановке, надеясь, что ещё не всё потеряно. Он мог позволить себе уехать на «моторе», но решил жёстко экономить, чтобы купить пару кассет в ГУМе.

Последний трамвай не подвёл.

А в следующую пятницу он узнал от Санька, что Семён с Таней погибли три дня назад на Луговой.

– Под фуру залетели, – напарник сидел перед началом дискотеки на ступеньках возле сцены. – Семён гонял, как бешеный. Его пару раз доставали с того света, но жизнь ничему не научила. Шлемов не было ни у него, ни у Танюхи. Говорят, не мучились, прямо там сразу… Похоронили вчера обоих. Вот так, блин, чувак. Он-то ладно, дурак был. А ей всего шестнадцать, она с моей младшей сестрой в одном классе учится… Училась.

Ошалев от этой новости, Миша вышел на улицу. Его даже немного затошнило от той картины, которую он представил – кровь, раздавленный мотоцикл…

Он знал её не больше двух часов. Она даже успела понравиться ему. Сильно понравиться. И он понимал, что у него могли быть из-за неё проблемы с Семёном.

Вспомнил, как Таня, уезжая, подмигнула ему.

А потом понял, что Марина снова победила. Только теперь уже по-настоящему.