Текст книги "Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации"

Впрочем, либеральное понимание демократии появилось в первом революционном выпуске «Приамурских ведомостей», официальной газеты Приамурского генерал-губернаторства: «Дружными усилиями Народа во главе с членами Государственной думы, при содействии земских и городских самоуправлений, а также рабочих, офицерских, солдатских и прочих общественных и профессиональных организаций, в России отныне прочно установлен новый государственный строй, вполне соответствующий общим народным желаниям»[297]297
  Приамурские ведомости. 1917, 7 марта. С. 4.


[Закрыть]. Отречение великого князя Михаила Александровича и первая прокламация Временного правительства, циркулировавшая по территории бывшей империи, сообщала о введении «четыреххвостки» (всеобщих, прямых и равных выборов при тайном голосовании), которую российские демократы требовали со второй половины XIX столетия. Временное правительство обещало равенство перед законом, всеобщие выборы и широкие гражданские свободы[298]298
  Приамурские ведомости. 1917, 7 марта. С. 1.


[Закрыть].

До избрания новых местных, региональных и центральных властей действовали временные органы управления, сформированные на основе «делегатской демократии» – из людей, делегированных различными организациями[299]299
  Важнейшей проблемой «делегатской демократии» была неясность полномочий многочисленных съездов, комитетов, советов и других организаций. Сложно согласиться с С. А. Смитом, когда он противопоставляет Временному правительству Петроградский Cовет, указывая на демократический характер последнего. Петроградский Cовет возник в ходе неясной и нестандартизированной процедуры. Делегаты рабочих и солдатских групп, находившихся в Петрограде, не имели никакого отношения к большинству населения империи. Утверждение о том, что к октябрю 1917 года советы представляли треть населения империи, не поддается проверке в непромышленном Дальневосточном регионе (Smith S. A. Russia in Revolution: An Empire in Crisis. Р. 106, 108).


[Закрыть]. Действовавшие на тот момент городские думы принимали участие в формировании комитетов общественной безопасности – местных и губернских (областных) органов Временного правительства. Впрочем, этот процесс был в большой степени хаотичным. Так, совещание делегатов с неясными полномочиями признало Хабаровский комитет общественной безопасности главным во всей Приморской области, а Владивостокский комитет общественной безопасности был фактически распущен. Хабаровский комитет общественной безопасности в свою очередь делегировал социал-демократа Николая Александровича Вакулина, дворянина из Курской губернии, бывшего каторжанина и одного из руководителей Хабаровского Совета рабочих и солдатских депутатов, а также эсера Александра Николаевича Алексеевского на заседания Хабаровской городской думы, на которых должно было обсуждаться преобразование системы самоуправления. Ожидалось, что Русанов и другие только что назначенные комиссары Временного правительства будут координировать революционное самоуправление, но региональные собрания тоже играли немалую роль. Первый съезд представителей городских и уездных исполнительных комитетов[300]300
  Общее название для разнообразных органов революционного самоуправления, в том числе и комитетов общественной безопасности.


[Закрыть] Приморской области (Хабаровск, 6–12 апреля 1917 г.), на котором председательствовал эсер Александр Семенович Медведев, по происхождению донской казак, не только избрал приморского областного комиссара, который должен был быть утвержден Временным правительством, но и принял ряд постановлений о формировании временного сельского и городского самоуправления путем «четырехчленной формулы» («четыреххвостки»), допуская проведение косвенных выборов там, где прямые были невозможны. Наряду с исполнительными комитетами в селах, волостях, уездах и области создавались регулярные собрания: таким образом, вся система приобретала близкое сходство с планировавшимся демократическим земским и городским самоуправлением[301]301
  Приамурские ведомости. 1917, 14 марта. С. 8–9; 1917, 7 марта. С. 5; 1917, 9 марта. С. 5; 1917, 14 марта. С. 8–9; 1917, 16 марта. С. 4; 1917, 23 марта. С. 6; 1917, 28 марта. С. 5; 1917, 30 марта. С. 4; Приамурские известия. 1917, 8 апреля. С. 6; 1917, 11 апреля. С. 4; 1917, 13 апреля. С. 5; 1917, 15 апреля. С. 4–6; 1917, 20 апреля. С. 5–7; 1917, 22 апреля. С. 5; 1917, 4 мая. С. 4; 1917, 5 августа. С. 4.


[Закрыть].

«Приамурские ведомости», переименованные в «Приамурские известия» и перешедшие под контроль Русанова как комиссара по Дальнему Востоку, публиковали протоколы и резолюции различных собраний и совещаний, а также материалы для повышения политической грамотности. Большинство постимперской интеллигенции считало, что Россия должна стать республикой[302]302
  См., к примеру: Аншелес И. И. Классовая борьба и ее отражение в программах русских политических партий. М.: Начало, 1917; Благовещенский Я. Лучшая форма правления – демократическая республика: монархизм, республика, областничество, роль армии. Иркутск: Тип. торг. дома П. И. Макушина и В. М. Посохина, 1917; Конституционно-демократическая партия. Программа Партии Народной Свободы (к.-д.). Одесса: Конституционно-демократическая партия, 1917.


[Закрыть]. Но «Приамурские известия» публиковали и статьи умеренного социалиста Василия Васильевича Водовозова, в которых он указывал, что в условиях демократии право выбора формы правления остается за народными представителями в Учредительном собрании. Другие тексты объясняли значение таких понятий, как «основные законы», «конституция», «партия», «демонстрация», «контрреволюция», «лозунг», «революция», «социалисты», и других терминов, которые были еще «иностранными» для населения. «Демократия» определялась следующим образом: «Такое правление, при котором народ правит страной через своих выборных». Одна из статей подчеркивала бесклассовое понимание гражданства. Оборонческий национализм тоже играл видную роль в этих статьях. Демократия определялась как основание сильного государства, причем национальные интересы ставились выше индивидуальных[303]303
  Приамурские известия. 1917, 11 мая. С. 2–3; 1917, 16 мая. С. 5–6; 1917, 1 июня. С. 3–4; 1917, 3 июня. С. 3–4$ 1917, 1 июля. С. 2.


[Закрыть].

Впрочем, революционный дискурс отнюдь не был однородным. Памфлеты и газеты, имевшие хождение по территории империи, по-разному интерпретировали экономические и социальные измерения демократии. В глазах эсеров, эсдеков, бундовцев и других социалистов народовластие не сводилось к представительному правлению и гражданским свободам; оно призвано было ограничить власть «господствовавших классов» и стремящегося к господству буржуазного класса – цензовиков (тех, кто соответствовал имущественному цензу на дореволюционных выборах). Виктор Михайлович Чернов, Юлий Осипович Мартов и другие видные эсеры и меньшевики не возражали против всеобщих выборов, но часто говорили о «революционной» или «трудовой демократии»[304]304
  С. А. Смит указывает, что первый термин использовали меньшевики, а второй – эсеры, но на Дальнем Востоке подобных различий не наблюдалось (Smith S. A. Russia in Revolution: An Empire in Crisis. Р. 134–135).


[Закрыть] как о средстве защиты классовых интересов[305]305
  Burbank J. Intelligentsia and Revolution: Russian Views of Bolshevism, 1917–1922. Oxford: Oxford University Press, 1989. P. 17, 29, 79, 95.


[Закрыть]. «Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов»[306]306
  Газета первоначально носила название «Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока».


[Закрыть] призывали граждан к формированию профессиональных организаций, напоминая им, что капитал остается врагом трудящихся. Самоорганизация была призвана стать основой победы над капиталом, в то время как советы должны были координировать действия против контрреволюции[307]307
  Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 15 марта. С. 1; 1917, 19 марта. С. 1–2; 1917, 8 апреля. С. 2–3; 1917, 12 апреля. С. 2–3; 1917, 23 апреля. С. 1.


[Закрыть].

На российском Дальнем Востоке, в отличие от городов Европейской России, различия между социалистическими партиями оставались размытыми. Владимир Кириллович Выхристов (Выхристюк), уроженец Киевской губернии, сосланный в Сибирь, Борис Александрович Косьминский и другие владивостокские эсеры весной 1917 года даже строили планы создания «единой социалистической партии». Различия между социалистами и либералами тоже еще не были очевидны. Не только социалисты, но и либералы Дальнего Востока не соглашались с тем, что в стране существует «двоевластие» Временного правительства и Петроградского Совета. Это отличало их от Павла Николаевича Милюкова и других политиков Европейской России, для которых «двоевластие» было фактом, причем негативным. Дальневосточные социалисты называли советы похожими «на законодательные палаты депутатов» и считали, что они призваны контролировать Временное правительство как исполнительную власть[308]308
  Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 29 марта. С. 1; 1917, 23 апреля. С. 2; Приамурские известия. 1917, 20 апреля. С. 6.


[Закрыть]. В этом же ключе высказывалась и газета «Дальний Восток», называвшая Петроградский Совет «суррогатом Народной думы», пришедшей на смену Государственному совету в двухпалатном парламенте, и призывавшая все классы вместе строить новую Россию[309]309
  Дальний Восток. 1917, 8 марта. С. 2; 1917, 17 апреля. С. 1.


[Закрыть].

Хотя некоторые дальневосточные социалисты уже высказали социально эксклюзивные взгляды на народ (к примеру, Выхристов утверждал, что компромисс с «буржуазией» является лишь временным), многие по-прежнему принадлежали к тем умеренным, кто надеялся на то, что всеобщие выборы смогут примирить различные интересы. Согласно их точке зрения, даже если бы демократия и не обеспечила идеальный гражданский мир, она, по крайней мере, могла бы сделать борьбу за групповые интересы мирной. Бывший народник Николай Александрович Морозов, чьи тексты имели хождение на Дальнем Востоке и в остальной империи, поддерживал идею гражданского мира и подчеркивал этические и гуманистические цели демократии[310]310
  Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 19 марта. С. 1; Приамурские известия. 1917, 27 апреля. С. 7; Благовещенский Я. Лучшая форма правления – демократическая республика: монархизм, республика, областничество, роль армии. Иркутск: Тип. торг. дома П. И. Макушина и В. М. Посохина, 1917. С. 3–7.


[Закрыть].

Представления о гражданском мире и инклюзивной демократии были тесно связаны с ведением войны. Весной 1917 года на Дальнем Востоке, как и в других частях империи, патриотизм был популярнее интернационализма[311]311
  The Empire and Nationalism at War.


[Закрыть]. В конце апреля 1917 года, когда Временное правительство находилось в кризисе, вызванном публикацией военных планов Милюкова, Исполнительный комитет Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов призывал к пересмотру обязательств России перед союзниками по Антанте, но не требовал отставки ни одного из министров. Отражая мнение других организаций, «Приамурские известия» утверждали, что антивоенная пропаганда большевиков и анархистов выгодна Германии[312]312
  Дальний Восток. 1917, 12 мая. С. 2; 1917, 25 мая. С. 3; 1917, 25 августа. С. 2; Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 27 апреля. С. 1; Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 16 июня. С. 4; Приамурские известия. 1917, 22 апреля. С. 5; 1917, 25 апреля. С. 5; 1917, 29 апреля. С. 3–4; 1917, 6 мая. С. 6; 1917, 6 июня. С. 4; 1917, 10 июня. С. 3–4; 1917, 17 июня. С. 23; 1917, 24 июня. С. 4; 1917, 25 июня. С. 3–4; 1917, 27 июня. С. 4; 1917, 1 июля. С. 2, 4; 1917, 4 июля. С. 3; 1917, 23 июля. С. 4; 1917, 10 августа. С. 6; 1917, 17 августа. С. 6.


[Закрыть]. Умеренное социалистическое большинство Первого Дальневосточного краевого съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, прошедшего во Владивостоке 1–7 мая 1917 года, поддержало Временное правительство. Выразил свою поддержку центральному руководству и Первый Приморский областной крестьянский съезд, состоявшийся в Никольске-Уссурийском 21–24 мая 1917 года. Делегаты съезда, среди которых большинство составляли эсеры, сформировали постоянный Приморский областной Совет крестьянских депутатов под руководством эсера Николая Лукьяновича Назаренко[313]313
  Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 19 марта. С. 1–2; 1917, 22 марта. С. 2; 1917, 25 марта. С. 3; Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 28 мая. С. 4; 1917, 31 мая. С. 3; РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 573. Л. 1–9 (Булыгин С. Х. Первые советы на Дальнем Востоке, 1917–1918 гг.); Октябрьская революция и гражданская война на Дальнем Востоке: Хроника событий. С. 7–8.


[Закрыть]. Таким образом, дальневосточные социалисты принадлежали в основном к умеренному большинству, которое доминировало и на Первом Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, прошедшем в Петрограде 3–24 июня 1917 года, поддерживало коалиционное Временное правительство и призывало к продолжению войны вплоть до достижения демократического мира без аннексий и контрибуций[314]314
  Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Т. 1 / Подгот. к печати В. Н. Рахметов; предисл. Я. А. Яковлева. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930. C. 67–76, 284–289.


[Закрыть].

К июлю 1917 года Владивосток, однако, обозначился как исключение из умеренного политического ландшафта российского Дальнего Востока. Владивостокский Совет, по-прежнему остававшийся умеренным, настороженно относился к росту анархистских настроений среди портовых рабочих и не принимал анархистов в собственные ряды. 2 июля 1917 года, то есть до того, как мятежи на фронте, начавшиеся после провала российского наступления, привели к демонстрациям под лозунгом «Вся власть Советам» в Петрограде 3–5 июля, во Владивостоке ожидалось вооруженное выступление под руководством Ивана Ефимовича Гурко, недавно вернувшегося из США, А. Чернова (Чернобаева) и других анархистов, но их планам помешали другие активисты. 4 июля 1917 года на встрече депутатов Думы Русанова, Аристарха Ивановича Рыслева, Ивана Михайловича Гамова и других умеренных социалистов и либералов в Благовещенске была принята резолюция о противодействии усилившейся агитации «ленинцев, анархистов и максималистов, которые среди организованной демократии страны являются ничтожным меньшинством», агитации, помогающей немцам и контрреволюционерам. Аналогичные резолюции были приняты и в других частях Дальнего Востока[315]315
  Дальний Восток. 1917, 7 июня. С. 5; 1917, 12 июля (вставка). С. 3; 1917, 21 июля. С. 3; 1917, 25 августа. С. 2; Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 21 июня. С. 3; 1917, 29 июня. С. 3; 1917, 2 июля. С. 1; Приамурские известия. 1917, 8 июля. С. 3–4; 1917, 9 июля. С. 3; 1917, 11 июля. С. 3–4; 1917, 13 июля. С. 3; 1917, 15 июля. С. 3; 1917, 16 июля. С. 2–4; 1917, 20 июля. С. 4; 1917, 22 июля. С. 3; Забайкальский рабочий. 1917, 12 июля. С. 2.


[Закрыть].

Владивостокский Совет выразил свой протест против попытки восстания в Петрограде, но, сместившись влево, поддержал советы, а не Временное правительство. Газета Владивостокского Совета заявила, что теперь, когда кадеты ушли из коалиционного правительства, власть должна естественным путем перейти к советам. Но другие советы Дальнего Востока не разделяли этот взгляд. Дальневосточный областной комитет Советов рабочих и солдатских депутатов поддержал Временное правительство и призвал сосредоточиться на выборах в Учредительное собрание и органы местного самоуправления[316]316
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 12 июля. С. 3–4; 1917, 25 июля. С. 3; 1917, 26 июля. С. 3; 1917, 28 июля. С. 1; 1917, 29 июля. С. 2; 1917, 1 августа. С. 1–2; 1917, 2 августа. С. 1–2; Приамурские известия. 1917, 13 июля. С. 3; 1917, 16 июля. С. 4; 1917, 25 июля. С. 4.


[Закрыть].

Органы городского и земского самоуправления должны были стать главной формой самоорганизации после того, как весной-летом 1917 года Временное правительство сделало выборы в эти органы всеобщими и наделило их широкими полномочиями в сферах финансов, инфраструктуры, медицины, образования и статистики[317]317
  Приамурские известия. 1917, 6 мая. С. 2; Гневушев А. М. Волостное земство в Сибири. Красноярск: Эл. типо-лит. М. Я. Кохановской, 1917; Веселовский Б. Земство и земская реформа. Пг.: Т-во О. Н. Поповой, 1918.


[Закрыть]. 17 июня 1917 года Временное правительство ввело земство в Северной Азии[318]318
  В Камчатской области земства были введены несколько позже, но также летом 1917 г. См.: Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 13 августа. С. 4; 1917, 6 октября. С. 4; Приамурские известия. 1917, 24 июня. С. 1; 1917, 22 августа. С. 1–2; 1917, 17 сентября. С. 4.


[Закрыть]. «Приамурские известия» утверждали, что демократические волостные земства, введенные в том числе и в Северной Азии, заложили основу для демократических преобразований во всей стране[319]319
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 29 июня. С. 1; 1917, 29 июля. С. 3; 1917, 9 августа. С. 2–3; Приамурские известия. 1917, 29 июня. С. 3–4; 1917, 6 июля. С. 3; 1917, 8 июля. С. 3; 1917, 9 июля. С. 3; Кокошкин Ф. Ф. Учредительное собрание: доклад, прочитанный 7-му съезду Партии Народной Свободы 25 марта 1917 г. Пг.: Синод. тип., 1917.


[Закрыть]. Положение о выборах в Учредительное собрание, опубликованное в июле и сентябре 1917 года, подтверждало введение «четыреххвостки» и поручало организацию выборов на местах органам городского и земского самоуправления[320]320
  Положение о выборах в Учредительное собрание, опубл. 20 июля, 11 и 21 сентября 1917 года // Российское законодательство X–XX вв. / Под общ. ред. О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1994. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. С. 136–184.


[Закрыть].

Большинство политических партий приняло участие в выборах в реформированные городские думы, состоявшихся в июле – августе 1917 года. Хотя дальневосточные газеты призывали население участвовать в выборах, многие воздержались от голосования. В Никольске-Уссурийском, к примеру, проголосовало менее половины тех, кто имел на это право. В Хабаровске на выборы пришло 59 % избирателей. Социалистические партии одержали верх. Русанов прошел в Хабаровскую городскую думу. Во Владивостоке в числе избранных оказались Косьминский, социал-демократ Алексей Федорович Агарев, уроженец Пензенской губернии и бывший ссыльный, Самуил Минеевич Гольдбрейх (Мироненко), первый председатель Владивостокского Совета и делегат на Первый Всероссийский съезд Советов, Арнольд Яковлевич Нейбут, латыш, вернувшийся из США[321]321
  Как писал Альберт Рис Уильямс, американский социалист, посещавший российский Дальний Восток, Нейбут был главой чикагской секции Социалистической партии Америки и также пропагандировал социалистические идеи в Калифорнии и Нью-Йорке (Williams A. R. Journey into Revolution: Petrograd, 1917–1918 / Ed. by L. Williams. Chicago: Quadrangle Books, 1969. Р. 45).


[Закрыть], Иосиф Григорьевич Кушнарёв и Дионисий Антонович Носок (Турский). Нейбут, Кушнарёв и Носок называли себя большевиками. Эсер Медведев был избран городским головой Никольска-Уссурийского, а Агарёв возглавил администрацию Владивостока. 11 сентября 1917 года городская дума Никольска-Уссурийского назначила в городскую управу социал-демократа Краснощёкова, который недавно вернулся из США и еще был практически неизвестен среди социалистов Дальнего Востока[322]322
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 2 июня. С. 3; 1917, 16 июня. С. 3–4; 1917, 29 июня. С. 3; 1917, 23 июля. С. 3; 1917, 3 августа. С. 1; Приамурские известия. 1917, 22 июля. С. 4; 1917, 25 июля. С. 4; 1917, 29 июля. С. 3; 1917, 8 августа. С. 4; 1917, 17 августа. С. 2; 1917, 20 августа. С. 2; 1917, 17 сентября. С. 4; Забайкальский рабочий. 1917, 23 июня. С. 1; 1917, 27 июля. С. 1.


[Закрыть].

Затянувшееся формирование органов земского самоуправления стало одной из причин отсрочки выборов в Учредительное собрание. В стране углублялся политический кризис, вызванный неудачами на фронте, экономическими трудностями и ростом радикализма, а главным средством борьбы с этим кризисом оставалась «делегатская демократия». Эсеро-меньшевистское большинство второго Дальневосточного краевого съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (Хабаровск, 3–12 августа 1917 г.) поддержало Временное правительство и решило отправить делегата на Московское государственное совещание (12–15 августа 1917 г.), хотя против этого возражали Нейбут, Константин Александрович Суханов и другие интернационалисты, а времени на то, чтобы добраться до Европейской России, оставалось мало. Но «непримиримые течения» как среди эсеров, так и среди эсдеков и разногласия местных советов не позволили съезду принять резолюцию по политическим вопросам[323]323
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 26 августа. С. 1; 1917, 27 августа. С. 4; 1917, 31 августа. С. 3–4; 1917, 4 сентября. С. 3–4; 1917, 7 сентября. С. 3–4; 1917, 8 сентября. С. 3–4; 1917, 12 сентября. С. 4. 1917, 14 сентября. С. 4; Приамурские известия. 1917, 6 июля. С. 3; 1917, 5 августа. С. 4; 1917, 6 августа. С. 4; 1917, 10 августа. С. 3; 1917, 15 августа. С. 4; РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 573. Л. 9–14 (Булыгин С. Х. Первые советы на Дальнем Востоке, 1917–1918 гг.).


[Закрыть].

Растущий политический раскол, ставший очевидным в Европейской России, проявился и на Дальнем Востоке, где средоточием радикальных настроений оставался Владивосток. «Известия Владивостокского Совета» признали, что Московское государственное совещание не смогло примирить социалистические, либеральные и консервативные группировки[324]324
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 19 августа. С. 1–2.


[Закрыть]. Консерваторы, прежде державшиеся в тени, стали играть в регионе более заметную роль. Например, Иван Кондратьевич Артемьев, председатель Хабаровского биржевого комитета, жаловался Русанову на незаконные аресты коммерсантов. Русанов отверг протест Артемьева, утверждая, что последний «вместо мира и совместной работы, несет злобу и вражду» от имени местного торгово-промышленного класса. Русанов также указал на тот факт, что он сам сотрудничает с Владивостокским биржевым комитетом. Но политические разногласия продолжали нарастать[325]325
  Приамурские известия. 1917, 19 августа. С. 4; 1917, 20 августа. С. 3–4.


[Закрыть].

Поворотным моментом стал Корниловский «мятеж». Хотя большинство дальневосточных организаций в ходе кризиса поддержало Временное правительство, был сформирован Объединенный исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, 29 августа 1917 года провозгласивший себя верховной властью во Владивостоке. Ситуация оставалась неясной, либералы и консерваторы протестовали против претензий Объединенного исполнительного комитета на власть в городе и указывали на склонность Владивостокского Совета прибегать к силе при разрешении экономических конфликтов[326]326
  Дальний Восток. 1917, 6 октября. С. 2; Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 31 августа. С. 1, 3; 1917, 1 сентября. С. 2; Приамурские известия. 1917, 31 августа. С. 1; 1917, 3 сентября. С. 4; 1917, 7 сентября. С. 4; 1917, 10 сентября. С. 2; 1917, 14 сентября. С. 3–4; 1917, 15 октября. С. 6; РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 573. Л. 13–17 (Булыгин С. Х. Первые советы на Дальнем Востоке, 1917–1918 гг.).


[Закрыть].

Сам Владивостокский Совет был вынужден иметь дело с ростом радикальных настроений среди рабочих, солдат и матросов, регулярно призывавших к немедленной «социальной революции». Он поддержал большевиков, когда те отказались от коалиции с либералами, но предостерегал против восстаний. В сентябре 1917 года владивостокские и харбинские социал-демократы наконец разделились на большевиков и меньшевиков, хотя меньшевики продолжали верить, что единство можно восстановить. Дальневосточные эсеры тоже не были готовы признать, что их партия раскололась на радикальное «левое» и умеренное «правое» крыло. Тем временем обе партии теряли контроль над ситуацией: 14 сентября 1917 года солдаты и матросы собрались на анархистскую конференцию под председательством Гурко и А. Чернова. Владивостокский Совет распустил конференцию, но 15 октября 1917 года анархисты провели еще одну. Как и в Петрограде, большевики решили использовать анархистские настроения среди городских жителей и встали на более радикальные позиции, приступив к реквизиции магазинов и закрыв газету «Дальний Восток», к чему анархисты призывали уже летом. Кроме яростного поношения кадетов «Известия Владивостокского Совета» начали критиковать кооперативное движение, меньшевиков и «правых» эсеров. Приморский крестьянский Совет, находившийся под контролем эсеров и не разделявший радикальных устремлений Владивостокского Совета, отозвал своих представителей из Объединенного исполкома, что не помешало исполкому заявлять, что он представляет крестьян. Первый Дальневосточный краевой съезд профсоюзов, прошедший во второй половине октября 1917 года, стал первой крупной конференцией, на которой, по инициативе Нейбута, было принято решение о передаче власти советам[327]327
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 10 сентября. С. 1, 4; 1917, 13 сентября. С. 1–2; 1917, 19 сентября. С. 3; 1917, 20 сентября. С. 3; 1917, 21 сентября. С. 4; 1917, 22 сентября. С. 1, 3–4; 1917, 26 сентября. С. 4; 1917, 27 сентября. С. 4; 1917, 29 сентября. С. 3; 1917, 30 сентября. С. 1–2; 1917, 1 октября. С. 1–2; 1917, 5 октября. С. 1; 1917, 11 октября. С. 3; 1917, 18 октября. С. 3; 1917, 19 октября. С. 2; 1917, 21 октября. С. 1; 1917, 25 октября. С. 2; 1917, 27 октября. С. 2; Приамурские известия. 1917, 5 октября. С. 3.


[Закрыть].

Но Владивосток был исключением. На российском Дальнем Востоке, как и повсюду в Северной Азии и в других преимущественно сельских районах империи, уверенную победу на земских выборах одержали эсеры. Демократический процесс в сельской местности столкнулся с рядом трудностей, что впоследствии позволило большевикам не признавать результаты земских выборов. Дальние расстояния затрудняли проведение уездных собраний. Недоверие к новым учреждениям, опасение чрезмерного налогообложения и абсентеизм, особенно распространенный среди женщин, привели к тому, что явка на земские выборы по Сибири в целом составила около 35 %. Но, несмотря на низкую явку и многочисленные нарушения процедуры голосования, органы местного самоуправления получили широкую поддержку общественных организаций[328]328
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 18 августа. С. 4; Приамурские известия. 1917, 3 октября. С. 4; 1917, 12 октября. С. 6; 1917, 17 октября. С. 4; Рынков В. М. Органы местного самоуправления в антибольшевистском лагере на востоке России (середина 1918 – конец 1922 г.) // Политические системы и режимы на востоке России в период революции и гражданской войны; Сб. научных статей / Науч. ред. В. И. Шишкин. Новосибирск: Параллель, 2012. С. 128–131. См. также: Анкушева К. А., Бочанова Г. А., Дегальцева Е. А., Кириллов А. К., Ноздрин Г. А., Шиловский М. В., Ус Л. Б. История общественного самоуправления в Сибири второй половины XIX – начала XX века. Новосибирск: Сова, 2006.


[Закрыть].

За пределами Владивостока и советы занимали умеренные позиции. Благовещенский Совет, в отличие от Владивостокского, не послал делегатов на Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и вообще голосовал против его созыва. Именно это стало толчком к расколу эсдеков Амурской области на большевиков и меньшевиков. Тем временем Первый Всесибирский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, проходивший в Иркутске с 16 по 23 октября 1917 года, принял резолюцию в поддержку власти советов и избрал Центросибирь во главе с Шумяцким. Кушнарёв и другие владивостокские большевики поддержали резолюцию. Но даже радикалы зачастую считали передачу власти советам лишь средством гарантировать созыв Учредительного собрания и преобладание в нем социалистов, а не созданием альтернативной политической системы. «Известия Владивостокского Совета» приветствовали переворот 25–26 октября 1917 года в Петрограде, но вместе с тем считали, что однопартийное большевистское правительство не сможет представлять всю революционную демократию[329]329
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 21 октября. С. 3; 1917, 23 октября. С. 1; 1917, 25 октября. С. 3; 1917, 26 октября. С. 4; 1917, 27 октября. С. 3; 1917, 28 октября. С. 3–4; 1917, 29 октября. С. 1.


[Закрыть].

Сформированный после переворота в Петрограде Совет народных комиссаров (Совнарком) подтвердил созыв Учредительного собрания, но большинство организаций на российском Дальнем Востоке все равно отказалось признать так называемую Октябрьскую революцию. Согласно анкетам большевистской фракции на Втором Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов (Петроград, 25–27 октября 1917 гг.), только Владивостокский и Никольск-Уссурийский Советы рабочих и солдатских депутатов, а также представители военнослужащих Дальнего Востока поддерживали передачу всей власти советам. Хабаровский Совет требовал демократического (социалистического) правительства, а Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов призывал к созданию коалиционного правительства[330]330
  Второй Всероссийский Съезд Советов Р. и С. Д. Сборник / Подгот. к печати К. Г. Котельников; пред. Я. А. Яковлев. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. C. 144–153.


[Закрыть].

Органы самоуправления, профсоюзы, комитеты нерадикальных партий и другие дальневосточные организации, в том числе Хабаровский и Благовещенский Советы рабочих и солдатских депутатов, осудили переворот в Петрограде и заявили о своей верности Временному правительству и будущему Учредительному собранию. «Приамурские известия» публиковали аналогичные заявления из самых разных частей России[331]331
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 1 ноября. С. 1, 3; 1917, 9 ноября. С. 1917; Приамурские известия. 1917, 28 октября. С. 6; 1917, 29 октября. С. 2; 1917, 31 октября. С. 2–4; 1917, 2 ноября. С. 3; 1917, 5 ноября. С. 2; 1917, 30 ноября. С. 4; РГИА ДВ. Ф. Р-2422. Оп. 1. Д. 573. Л. 13–17 (Булыгин С. Х. Первые советы на Дальнем Востоке, 1917–1918 гг.); Октябрьская революция и гражданская война на Дальнем Востоке: Хроника событий. С. 20–21, 24.


[Закрыть]. 9 ноября 1917 года Русанов, Вакулин (председатель Дальневосточного комитета Советов), председатели хабаровских органов самоуправления и объединенный комитет эсеров и эсдеков (меньшевиков) опубликовали обращение к «гражданам», в котором выступили против попыток диктатуры Владимира Ильича Ленина и Льва Давидовича Троцкого[332]332
  Приамурские известия. 1917, 9 ноября. С. 1.


[Закрыть]. Хотя отдельные митинги и организации призывали к передаче всей власти советам, выборы в Учредительное собрание прошли до того, как регион признал какую-либо cоветскую власть. Приамурская окружная избирательная комиссия, свободная от большевистского влияния, протестовала против применения большевиками силы по отношению к Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание комиссии. 12 ноября 1917 года на большей части российского Дальнего Востока начались выборы, окончившиеся уверенной победой эсеров и вновь подтвердившие широчайшую поддержку демократического развития страны[333]333
  Там же. 1917, 23 сентября. С. 2; 1917, 2 ноября. С. 2; 1917, 11 ноября. С. 4; 1917, 16 ноября. С. 3; 1917, 24 ноября. С. 4; 1917, 2 декабря. С. 3; Октябрьская революция и гражданская война на Дальнем Востоке: Хроника событий. С. 19–25.


[Закрыть].

НАЦИОНАЛИЗМ МЕНЬШИНСТВ И РЕГИОНАЛИЗМ, 1917 ГОД

Леволиберальный проект строительства этнически инклюзивной российской имперской нации, сформировавшийся в годы Первой русской революции и Государственной думы, стал преобладающим в ходе Февральской революции. Тем не менее продолжались дискуссии о том, как именно удовлетворить национальные и региональные партикуляризмы. Некоторые интеллектуалы планировали введение в реформированном Российском государстве национальных и региональных автономий; другие представляли преображенную империю в виде федерации; были и сторонники юридически гомогенной гражданской нации или единой политической общности, определяющейся через класс; некоторые признавали и право меньшинств на отделение; другие соглашались на создание автономий лишь для некоторых меньшинств, считая, что демократического самоуправления будет достаточно, чтобы примирить региональные и местные интересы с общегосударственными.

Не было единого мнения о том, как понимать термин «нация». Например, просветительская колонка «Приамурских известий» сочетала романтическое, примордиалистское и государственническое понимание национализма. «Нация» (или «национальность») определялась позитивно как «народ, живущий в одном государстве, подчиняющийся одному закону, исповедывающий одну веру». В «нацию» люди соединяются «любовью к родине (национальным чувством), к своему национальному языку, обычаям, ко всему, что дала родина прекрасного». Но национализм, однако, определялся критически как «чрезмерная любовь к родине, доводящая до того, что националист признает только свое, даже если это что-нибудь нехорошее, и ненавидит все чужое». Вместе с тем «национальное самоопределение» понималось в гражданском ключе, как «право каждой нации, каждого народа самому определять, какими законами он будет управляться, и будет ли он самостоятельным или захочет соединиться с бóльшим государством». Таким образом, это понимание «национального самоопределения» позволяло интегрировать меньшинства в бóльшую по размеру гражданскую нацию, что противоречило эссенциалистскому и религиозному определению «нации» в той же самой статье[334]334
  Приамурские известия. 1917, 20 июня. С. 3.


[Закрыть].

Интеллигенты, солдаты и рабочие из национальных меньшинств по-разному понимали национальное самоопределение. Члены еврейской общины Владивостока спорили, следует ли им посылать делегата в новое городское самоуправление, определяя тем самым свою группу как политическую единицу. Несмотря на утверждения Якова Лейбовича Скидельского, представителя знаменитой семьи предпринимателей, что еврейская община не является общественной организацией, большинство согласилось отправить делегата. Корейцы Новокорейской слободки во Владивостоке избрали пять делегатов в городской исполнительный комитет и поручили им возглавить корейскую милицию. Избранные «уполномоченные приамурских корейцев» Ким Чибо, Лука Иннокентьевич Ким и Николай Иванович Ким однозначно ассоциировали себя с российской имперской нацией. В телеграмме Верховному главнокомандующему они выразили уверенность, что корейцы, служащие в русской армии, останутся верными защитниками родины. Подобным же образом группа эстонских военнослужащих под руководством Фердинанда Саана обратилась к общественности через «Известия Владивостокского Совета», заявляя о своей принадлежности к России и возражая тем, кто, ориентируясь на их имена и религиозную принадлежность, называл их немцами[335]335
  Дальний Восток. 1917, 5 марта (вставка). С. 4; 1917, 6 марта. С. 2; Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 25 апреля. С. 2; Корейцы на российском Дальнем Востоке. Кн. 2. С. 6–7.


[Закрыть].

Интеллектуалы, претендовавшие на представительство бурят-монгольского (Богданов, Элбек-Доржи Ринчино и другие), корейского (Мун Чан Бом) и украинского (Андриан Гаврилович Казнодзей, Константин Кондратьевич Андрущенко, Макар Минович Нерода и другие) населения, придерживались дифференцированного подхода к постимперскому гражданству, поддерживая лозунг национальной автономии. Весной-летом 1917 года они сформировали новые национальные организации. Бурят-монголы стали первыми, кто провозгласил автономию на Первом Всебурятском съезде (Чита, 23–25 апреля 1917 г.). Ринчино возглавил Временный Бурятский национальный комитет (Бурнацком), который был призван координировать создание самоуправления в Национальной автономии бурят-монголов. Первый Всероссийский съезд корейских общественных организаций, проходивший в Никольске-Уссурийском с 22 по 30 мая 1917 года, принял резолюции о национальном самоуправлении, образовании и представительстве во Всероссийском учредительном собрании, а также избрал Всероссийский центральный исполнительный комитет корейских национальных обществ (впоследствии известный как Корейский национальный союз) под руководством Мун Чан Бома (Василия Андреевича Муна). Хотя напрямую автономия провозглашена не была, резолюции съезда фактически сформулировали основы культурно-национальной автономии[336]336
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 29 июня. С. 4; Аносов С. Д. Корейцы в Уссурийском крае. Хабаровск: Книжное дело, 1928. С. 19–21; Национальное движение в Бурятии в 1917–1919 гг.: Документы и материалы / Сост. Б. Б. Батуев. Улан-Удэ: ОНЦ «Сибирь», 1994. С. 6–8; Sablin I. Governing Post-Imperial Siberia and Mongolia. P. 72–75; Корейцы на российском Дальнем Востоке. Кн. 2. С. 352; ВКП(б), Коминтерн и Корея. С. 109.


[Закрыть].

Украинские активисты Дальнего Востока видели себя частью более широкого постимперского украинского движения, выступая за автономию (самостийность) Украины в федеративном демократическом Российском государстве. Весной 1917 года украинские громады (общества) были сформированы во Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, Никольске-Уссурийском, Чите, в других городах, в деревнях и на станциях. Украинские интеллектуалы стали издавать газеты на украинском языке – «Украïнец на Зеленому Клинi» («Украинец в Зеленом Клине»), «Украиньска Амурська справа» («Украинское Амурское дело») и другие. В июне 1917 года Амурская украинская громада отправила Василия Александровича Ярового делегатом в заседавшую в Киеве Украинскую центральную раду. Первый Всеукраинский съезд Дальнего Востока, состоявшийся в Никольске-Уссурийском 11–14 июня 1917 года, признал Центральную раду временным правительством Украины и призвал ее требовать широкой политической, культурной и экономической автономии со своим парламентом и со своей армией. Так как Центральная рада провозгласила автономию Украины уже 10 июня 1917 года, резолюция дальневосточного съезда могла быть принята как в ожидании этого решения, так и в качестве реакции на него. По мнению Всеукраинского съезда, национально-территориальная автономия должна была распространяться не только на саму Украину, но и на ее «колонии» – Дальневосточную Украину или Зеленый Клин – обширные территории Амурской и Приморской областей, где украинцы составляли большинство сельского населения, а также другие территории Российского государства, заселенные украинцами. Съезд предложил сформировать Дальневосточную Украинскую раду, которая стала бы центральной административной, политической и гражданской организацией дальневосточных украинцев[337]337
  Приамурские известия. 1917, 1 июня. С. 4; Черномаз В. А. Украинское национальное движение на Дальнем Востоке, 1917–1922 гг. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2009. С. 148–159, 167–168, 175, 305–307, 438–439, 441–442; Зелений Клин (Український Далекий Схiд). Енциклопедичний довідник / Уклад. В. Чорномаз. Владивосток: Видавництво Далекосхідного федерального університету, 2011. С. 54, 223–225; Нам И. В. Культурно-национальная автономия в истории России. Документальная антология / Отв. ред. Э. Ю. Черняк. Томск: Изд-во ТГУ, 1998. Т. I. Сибирь. 1917–1920. С. 35.


[Закрыть].

Интеллектуалы – представители национальных меньшинств, не считавшие себя гражданами России, приняли участие в дискуссии о равенстве перед законом. Китайские студенты, обучавшиеся в России, обратились к Временному правительству с петицией о равных условиях для китайских и русских рабочих. В мае 1917 года польский митинг во Владивостоке, собравший порядка 400 участников, потребовал полной независимости для Польши и призвал Временное правительство выпустить на свободу всех поляков, осужденных за участие в движении за независимость[338]338
  Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 2 июня. С. 4; Приамурские известия. 1917, 29 апреля. С. 5.


[Закрыть].

Вопрос о том, каким именно будет постимперское государство, оставался спорным: некоторые социалисты и либералы были сторонниками унитарного государства с автономиями, другие выступали за федерацию. Известный эсер Марк Вениаминович Вишняк, к примеру, утверждал, что Россия слишком разнообразна, чтобы стать полноценной федерацией, но соглашался на использование федеративных принципов, считая, что некоторые автономии должны быть шире других[339]339
  Брешко-Брешковская Е. К. Что делать в Учредительном собрании. М.: Земля и воля, 1917. C. 6–7; Вишняк М. В. Автономия и федерация. Пг.: Революционная мысль, 1917. C. 22–26, 31–32.


[Закрыть]. Кадеты выступали за территориальную автономию некоторых наций, в первую очередь Польши и Финляндии, и широкую административную децентрализацию, хотя некоторые либералы разделяли идею федерации наций[340]340
  Корф С. А. Федерализм. Пг.: Книгоизд-во «Огни», 1917. С. 3; Конституционно-демократическая партия. Программа Партии Народной Свободы.


[Закрыть]. Ленин летом 1917 года выступал против федерализма, призывая к созданию «единой и нераздельной республики российской с твердой властью», хотя и указывал, что «твердая власть дается добровольным согласием народов»[341]341
  Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Т. 1. C. 72.


[Закрыть].

Надежды на национальное самоопределение были связаны с борьбой на фронте. Владивостокский Совет считал самоопределение всех угнетенных национальностей необходимым условием окончания войны, в полном соответствии с позицией, озвученной российским Верховным командованием. Президент США Вудро Вильсон как глава государства, вступившего в войну на стороне Антанты, послал Московскому государственному совещанию телеграмму, в которой утверждал, что идеалы демократии и самоуправления одержат верх. Для дальневосточных социалистов китайцы были естественным союзником в борьбе против империализма. После того как востоковед Евгений Генрихович Спальвин предоставил доступ к своему печатному оборудованию, Владивостокский Совет начал издавать и распространять памфлеты на китайском языке. Однако на практике либералы из Временного правительства показали себя противниками широкого национального самоопределения. Когда правительственная делегация пошла на ряд уступок Центральной раде, несколько министров-кадетов ушли в отставку, поспособствовав усугублению политического кризиса июля 1917 года[342]342
  Корейцы, китайцы и бурят-монголы имели большое значение для российской военной экономики. Армия уже закупала мясо и скот в Монголии и Маньчжурии и рассчитывала с японской помощью попасть и на корейский рынок (Приамурские ведомости. 1917, 14 марта. С. 2; Приамурские известия. 1917, 25 апреля. С. 6; 1917, 27 апреля. С. 7; 1917, 13 августа. С. 3–4; 1917, 17 августа. С. 5; Корейцы на российском Дальнем Востоке. Кн. 2. С. 8–10).


[Закрыть].

В Дальневосточном регионе также не было единства по вопросу о применении права на самоопределение. «Известия Владивостокского Совета» поддерживали независимость Польши, но арест Ивана Леонтьевича Мостипана Владивостокским комитетом общественной безопасности за сотрудничество с царской охранкой (впоследствии обвинение было снято), а затем вопрос о руководстве украинскими солдатами привели к конфронтации Владивостокского Совета с Владивостокской громадой. В июне 1917 года Владивостокская громада приняла решение немедленно начать формирование отдельной украинской армии как основы автономии. Украинские солдаты, находившиеся на российском Дальнем Востоке, часто поддерживали автономию, но не были готовы формировать отдельные воинские подразделения в условиях войны. «Известия Владивостокского Совета» обвинили сторонников формирования отдельных воинских подразделений в буржуазном шовинизме и указали на поддержку независимости Украины и Финляндии со стороны Германии[343]343
  Дальний Восток. 1917, 21 апреля. С. 4; 1917, 19 мая. С. 3; 1917, 8 июля. С. 3; 1917, 25 августа. С. 2; Известия Совета рабочих и военных депутатов гор. Владивостока. 1917, 25 марта. С. 3; 1917, 12 апреля. С. 4; Известия Владивостокского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917, 10 июня. С. 3–4; 1917, 13 июня. С. 3; 1917, 14 июня. С. 2; 1917, 15 июня. С. 2; 1917, 18 июня. С. 1; 1917, 2 июля. С. 3; 1917, 27 августа. С. 4; 1917, 26 октября. С. 4.


[Закрыть].