Текст книги "Уничтожить всех"

Разведчик, лицо которого было покрыто камуфляжной росписью, с повязанной на голове банданой, облаченный в пышный маскировочный комбинезон с нашитой нейлоновой травой, поправил лямки ранца десантника и ремень висящего на плече «АКМС», и почти строевым шагом двинулся в сторону скопища адмиралов и генералов.

Остановившись в трех шагах от главы Министерства обороны, вскинул руку к виску и четко доложил:

– Товарищ Министр, майор Давыдов по вашему приказанию прибыл.

Слушая доклад, Министр так же приложил руку к пилотке, внимательно разглядывая ладную фигуру разведчика. Потом с улыбкой произнес:

– Эффектное появление, по-гусарски, я бы сказал.

– В современной войне выигрывает тот, кто выигрывает во времени, – без тени улыбки ответил Денис. – Вертушка могла приземлиться не ближе чем в трех километрах. Сколько бы времени пришлось меня ждать? А десантирование из вертолета – обычный норматив для разведчика.

– Логично, – согласился Министр, потом глянул на морпеха исподлобья и спросил: – В Чечне воевали?

– Так точно, во вторую компанию.

– И Героя там получили?

– Никак нет, – коротко ответил Денис и тут же добавил: – В Чечне получил орден Мужества, медаль «За отвагу», контузии и полтора года в «Лефортове».

Глаза главы Министерства обороны подозрительно сузились:

– Последняя «награда» за что?

– Мирные вайнахи вкупе с правозащитниками заявили, будто я расстрелял пленных боевиков, которые на самом деле сбежали. Вот и «закрыли» в специзоляторе ФСБ.

Майор говорил ровным, почти механическим голосом, без тени намека на иронию.

– Следствие оправдало? – вслух предположил Министр, следуя логической связующей, но услышал совершенно другой вариант.

– Следствие ничего не смогло доказать. Пришлось отпустить и восстановить в звании и должности.

Над трибуной повисла тишина, такого не было даже когда генштабист сообщил об условном уничтожении десанта. Казалось, что и птицы перестали петь в округе. Командующий флотом не знал, что после такого доклада теперь ожидать от Министра, а командующий береговой обороной мысленно прощался с лучшим ротным и настоящим офицером, почему-то в эту минуту вспоминая его тезку, поэта-партизана гусара Дениса Давыдова, который так же из-за своего языка не стал генералом, уйдя в отставку полковником. «А этот и до подполковника не дослужится», – в мыслях выругал подчиненного за несдержанность генерал-майор.

– Ну а Героя за что получил? – неожиданно прервал паузу Министр.

– В прошлом году другие «мирные» вайнахи хотели взорвать в Новоморске подводный газопровод «Голубая линия», но неожиданно напоролись на меня, и диверсия не состоялась.

– Ясно. – Министр помнил этот случай. Тогдашняя диверсия действительно могла иметь неополитические последствия. Удар мирового терроризма был нацелен на газопровод «Голубая линия», идущий из России в Турцию. Для этого боевики талибана отбили у американских рэйнджеров тактический ядерный заряд, носивший кодовое название «Чертов крокет». Потом его доставили в Россию и при помощи одного из тщательно законспирированных джамаатов чеченских сепаратистов хотели уничтожить газопровод. Но совершенно случайно на пути боевиков оказался офицер морской пехоты. Он не только уничтожил подрывников, но и лично извлек уже заложенный под трубу заряд, поднял его на поверхность и разминировал. Всех отличившихся в этой операции награждали по особому закрытому списку, утвержденному лично Президентом. Тогда руководителю военного ведомства не довелось увидеться с героем.

– Сколько вам лет, Денис? – неожиданно поинтересовался Министр.

– Двадцать девять, – ответил майор. В зрачках его глаз промелькнула настороженность.

– В Академию поступать не собираетесь?

– Если ничего не изменится, на следующий год буду подавать рапорт.

– Вот и отлично. Учитесь и поднимайтесь по карьерной лестнице. Армии нужны боевые генералы, а не паркетные шаркуны. – Разговор был закончен, на прощание Министр пожал разведчику руку и повернулся к терпеливо поджидавшему его генералитету. Денис, четко развернувшись на сто восемьдесят градусов, поспешил к зависшему в стороне вертолету.

Через минуту перед ним упала спасательная гарнитура. Нацепив ее, майор стал медленно подниматься вверх.

Когда разведчик наконец забрался в чрево «КА-29» и вертолет, набрав высоту, стал стремительно удаляться, к Министру подошел молодой старший лейтенант, офицер по особым поручениям.

– Сообщение от представителя Президента по Дальневосточному округу. Во Владивосток прилетел директор ФСБ, остановился у него. Представитель приглашает вас на ужин.

Министр на мгновение задумался, впереди еще его ожидало множество дел, которые следовало завершить. Да и не привык он являться в гости, не смыв пыль дороги.

– Сегодня ничего не получится, – покачал головой Министр. – Передай, что завтра в десять утра приеду на завтрак...

* * *

Представитель Президента по Дальневосточному федеральному округу, в недавнем прошлом сам боевой генерал, участвующий в Первой Чеченской военной кампании, едва не поставил в ней финальную точку (но тогда в силе были закулисные игроки, они-то и навязали России позорный Хасавьюртовский мир). После этого служить генерал не смог, но без работы не остался, представляя интересы Президента Российской Федерации на Дальнем Востоке.

Руководителей двух мощнейших силовых структур полпред принимал в своей резиденции, что называется, по-домашнему, без помпезности и лицемерного этикета. Небольшой круглый стол была накрыт на открытой террасе с видом на залив Японского моря. Стол ломился от деликатесов, коими был так богат здешний край. Янтарного цвета осетровый балык, алое филе соленой семги, несколько сортов сырокопченой колбасы из оленины и медвежатины, запеченный бок дикого кабана и прочие угощения. Из напитков в большом кувшине был морс, а в маленьком пузатом графинчике с длинной шеей золотом отливала настойка из женьшеня.

После того, как Министр обороны и директор ФСБ обменялись рукопожатием, полпред сразу же пригласил их к столу, предположив, что за едой разговор пойдет намного лучше.

Так как время уже давно подошло к обеденному, от рюмки «бальзама молодости» гости не отказались. Выпили за хозяина дома, потому что за встречу пить было, по крайней мере, неразумно – оба силовика всего несколько дней назад виделись на совещании у главы государства.

– Каким ветром занесло в здешние края? – закусывая салатом из морской капусты, спросил у директора ФСБ Министр обороны.

– Это ты у нас порхаешь по всей стране, – в тон ему ответил глава Федеральной службы безопасности, аккуратно отрезая ломтик балыка. – По оренбургским степям, Калининградской области, а сейчас вот добрался до Дальнего Востока. А у меня все проще – плановая поездка, проверяю, насколько эффективно функционирует здешний Антитеррористический центр.

Говоря это, на самом деле директор ФСБ лукавил. Поездка была не плановой, а экстренной. Оперативники одного из отделов контрразведки обнаружили шпионскую закладку в виде высокочувствительного электронного прибора. Штучка оказалась очень интересной, причем последнего поколения, что, в свою очередь, говорило, что, несмотря на заверения в союзе против мирового терроризма, кое-кто из партнеров по коалиции пытается отслеживать российские государственные секреты. Глава ФСБ прилетел во Владивосток, чтобы лично разобраться в произошедшем и решить, как следует в этой ситуации действовать контрразведке. А чтобы раньше времени не спугнуть оппонентов, поездка была закамуфлирована под проверку дальневосточного центра «Т». Против коллеги из Министерства обороны директор Департамента безопасности ничего не имел, они в прошлом оба были сотрудниками одной из мощнейших в мире спецслужб. Но закон контрразведки гласит – государственная тайна доступна только посвященным в нее, иначе она перестает быть тайной.

Министр обороны все-таки почувствовал неискренность (сам из плеяды чекистов), но виду не подал и как бы между делом спросил:

– И как функционирование центра?

– На уровне нормы, – общей фразой ответил директор ФСБ, и тут же услышал язвительное:

– А заключительным аккордом проверки, впрочем, как всегда, будет показательное выступление региональной «Альфы».

– Почему показательное выступление? – удивился главный контрразведчик, отвлекшись от мясного ассорти. – Учения будут действительно с подразделением регионального отряда антитеррора по теме «Освобождение заложников».

– Ну да, ну да, – понимающе кивнул Министр обороны, – будет все разыграно, как по нотам. Мы победили и враг бежит, бежит. Твои люди могли бы снять фильм и при каждой проверке показывать его, чтобы лишний раз не гонять бойцов.

– Что ты хочешь этим сказать? – Глаза чекиста угрожающе сузились.

– Одни антитерры изображают террористов, другие их штурмуют. Даже если одни другим не подыгрывают, то психология бойцов одинакова. Потому и действуют, как актеры в хорошо отрепетированном спектакле.

– Что ты предлагаешь?

– Менять стереотипы. Террористов – единицы, кто обучен методам спецназа. В основной массе это дилетанты, самоучки, которые, захватив заложников, действуют не по изложенным на бумаге инструкциям, а по собственному усмотрению. А потому при штурме у антитерров и происходят накладки. Потому что придумал это представление полудикий пастух, а современные инструкции этого просто не учли. А учитывать нужно все. Это как рукопашный бой. Классный боец должен все время спарринговать, но каждый поединок должен происходить с новым соперником. Для того, чтобы действовать эффективно против террористов, твоим антитеррам нужно постоянно менять спарринг-партнеров. Ну, скажем, один раз выставить ментов, потом – пограничников. Или моих военных, например.

– Твоих военных? – переспросил директор ФСБ и широко улыбнулся. – А не боишься, что мои антитерры твоих диверсантов за холку и на солнышко?

– Если твои повяжут моих, значит, плохо готовим диверсантов. Будем изменять методу их обучения, – с готовностью ответил Министр обороны. – В любом случае обоюдосторонняя выгода налицо.

– Ну, что ж, я согласен, – утвердительно кивнул главный контрразведчик. – Давай с твоих военных и начнем.

До сих пор хранивший молчание полпред Президента взял со стола графин с настойкой и, наполняя рюмки по второй, негромко произнес:

– Товарищи офицеры, а ведь это походит на вызов к дуэли между службами. Так сказать, перчатка брошена.

Министр обороны вынул из кармана пиджака цивильного костюма трубку мобильного телефона и набрал номер своего порученца. Как только офицер ответил, приказал:

– Сережа, срочно свяжись со штабом флота, пусть пришлют из разведки морской пехоты майора Давыдова...

Британские острова (2001)

Подготовка бойцов Специальных авиадесантных сил (сокращенно САС) Великобритании сродни «сумасшедшей неделе» американских боевых пловцов. Только длится этот ад не неделю, а долгих два месяца. За это время только один из десяти опытных солдат будет зачислен в САС, шестеро уйдут по собственному желанию, двое-трое по состоянию здоровья. Травматизм – вечный спутник английских спецназовцев, и кто попал на больничную койку, тот уже не служит в САС. Но вот срок обучения закончен и начинаются тяжелые будни.

Командир одного из диверсионных подразделений двадцать второго полка САС майор Майкл Триш, одетый в прыжковый комбинезон темно-зеленого цвета без знаков различия, внимательно наблюдал, как новобранцы в полной боевой амуниции преодолевают «обезьяньи джунгли»[1]1
  Обезьяньи джунгли – сленговое название полосы препятствия для первых английских коммандос в годы Второй мировой войны.


[Закрыть]. Опытный глаз матерого вояки моментально выхватывал наиболее перспективных – тех, кого он возьмет в свою группу, с кем сможет уверенно воевать. А в том, что придется воевать, майор нисколько не сомневался. Меньше месяца прошло с того дня, как арабские террористы-смертники, захватив пассажирские самолеты, атаковали Нью-Йорк. Это был вызов, брошенный всей западной цивилизации. Сейчас янки разбирали руины, хоронили и оплакивали погибших, но уже совсем скоро раздастся бряцание оружия, и США нанесут ответный удар, и даже если весь мир отвернется от дяди Сэма, Англия, как верная союзница, все равно встанет рядом.

* * *

Триш на мгновение отвлекся от наблюдения за пополнением, вспоминая, во скольких военных кампаниях он участвовал. С операциями в Северной Ирландии выходило с полторы дюжины. Столько же он имел наград, потому что в каждой боевой операции использовал шанс отличиться. Война была смыслом его жизни, другого он ничего не умел делать, да и не хотел.

– Сэр, – размышления Майкла Триша прервал выкрик вестового. – Вас в срочном порядке требует к себе полковник Дэвидсон.

«Уже началось», – отметил про себя майор, именно так воспринимая экстренный вызов к командиру полка. Быстрым шагом он направился в сторону административного корпуса, мрачного квадратного двухэтажного здания с большими арочными окнами, закрытыми солнцезащитными жалюзи. У главного входа замерли двое часовых в парадной форме САС, с наградами на груди и штурмовыми винтовками «Эмфилд» L85А1, с примкнутыми к стволам штыками.

Проходя мимо них, Триш рефлекторно приложил руку к виску. Это, как и часовые на входе, и развевающиеся в центре плаца флаги Великобритании и двадцать второго полка, являлось многолетней традицией, оплаченной кровью сотен бойцов, павших за величие Британской короны...

Отворив тяжелую дверь из мореного дуба, офицер шагнул вовнутрь. В коридоре Триш на мгновение остановился и скосил глаза вправо, где висело большое, в человеческий рост, зеркало, обрамленное старинной позолоченной рамой. Из зеркала на майора смотрел крепко сбитый здоровяк с могучей шеей и покатыми плечами, прямым греческим носом и суровым взглядом; стрижка «ежик» дополняла портрет суперсолдата. Майор поправил завернувшийся воротник прыжкового комбинезона и стал поспешно подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж, где располагался кабинет командира полка.

Полковник Джордж Дэвидсон – пятидесятилетний гигант с продолговатым черепом, глубокими залысинами в коротких седых волосах, с обветренной красной кожей и глубокими морщинами, пересекающими волнистыми линиями широкий лоб. Короткий нос-«картошка» неестественно смотрелся на лице командира полка, так же как и могучие руки с короткими толстыми пальцами. Крестьянская внешность была обманчивой ширмой. На самом деле Дэвидсон имел академическое образование, обладал высоким интеллектом и аналитическим складом ума, который был неоднократно использован при планировании боевых операций.

Триш и Дэвидсон были знакомы больше двадцати лет – свою службу в САС майор начинал во взводе, которым командовал тогда еще лейтенант Джордж. Первой их военной кампанией стали бои за Фолклендские острова. Именно после этой войны начался карьерный рост Дэвидсона. Злые языки утверждали, что трамплином для лейтенанта послужила не отвага на поле боя, а то, что он оказался рядом с премьер-министром. Маргарет Тэтчер прилетела на острова, чтобы сделать символический выстрел из пушки в сторону Аргентины. Молодой лейтенант закладывал снаряд в эту пушку. Так или иначе, но, когда Джордж Дэвидсон вернулся в Британию, он был переведен в штаб, откуда начался его стремительный карьерный забег. Теперь, спустя почти двадцать лет, он носил чин полковника, командовал одним из лучших полков САС и виделся с министром обороны чаще, чем тот со своим духовником.

Кабинет Дэвидсона был обставлен вызывающе роскошно: массивная мебель красного дерева с позолоченной инкрустацией, на окнах тяжелые бархатные шторы, а на стене прямо над рабочим столом большой портрет королевы Елизаветы Второй в монаршем облачении.

Вошедшего майора командир полка встретил, стоя у рабочего стола. Пожимая ему руку, широко улыбнулся:

– Рад тебя видеть, дружище.

– Я тоже, – кивком ответил Триш.

– Виски, джин? – неожиданно спросил полковник и тут же добавил: – Я, пожалуй, выпью немного «Белой лошади», а ты?

– Составлю тебе компанию, – рассеянно кивнул майор, пытаясь в мыслях просчитать происходящее. Расслабленность командира говорила о том, что, по всей видимости, уже было получено новое задание для сасовцев. И для того, чтобы лучше сгруппироваться, вначале нужно расслабиться.

Полковник Дэвидсон подошел к бару, замаскированному под секретер викторианской эпохи, открыл дверцу, достал початую бутылку «Белой лошади» и пару толстостенных стаканов. Из портативного холодильника захватил серебряное ведерко с колотым льдом.

Разместились по-походному в соседнем помещении, которое именовалось «комнатой отдыха». Поставив стаканы и ведерко на журнальный столик, полковник отвинтил пробку и наполнил оба стакана на два пальца темно-коричневой жидкостью. Потом широкими щипцами набрал несколько кубиков льда, сперва бросил в стакан Триша, потом себе.

Майор, подняв свой стакан, немного пригубил, ощутив во рту привычный привкус дегтя, потом посмотрел на полковника и с кривой усмешкой спросил:

– Кто номер один?

– О чем ты? – удивился Дэвидсон.

– Афганистан или все-таки Ирак, – пояснил свою мысль Триш, тем самым давая понять полковнику, что он готов лететь в любую точку земного шара – был бы приказ и соответствующее обеспечение.

Неожиданно полковник одним глотком осушил стакан и, опустив его на стол, несколько секунд пристально смотрел на своего старого боевого товарища исподлобья. После чего с тяжелым вздохом произнес:

– Я вызвал тебя, Майкл, немного по другому поводу.

Майкл Триш услышал в голосе полковника металл, это настораживало. Не прикасаясь больше к виски, отодвинул стакан в сторону и тихим, ровным голосом произнес:

– Я слушаю тебя, Джордж.

– Ты знаешь наши законы, Майкл, – не глядя в лицо майора, заговорил Дэвидсон. – Офицер, которому трижды отклонили повышение по службе, автоматически отправляется в отставку. На днях пришло третье отклонение в присвоении тебе звания подполковника. Вчера я ездил в Лондон на прием к министру обороны, но даже он ничего поделать не смог. С учетом того времени, что ты провел в различных военных компаниях, срок выслуги превышает едва ли не вдвое. В кадрах министерства кое-кто считает, что присваивать тебе очередное звание было бы глупо, все равно через несколько месяцев придется увольнять. Министру ничего не оставалось, как согласиться с этим доводом.

– Черт, – с горечью выругался Триш, но тут же взял себя в руки и задал только один вопрос: – Сколько у меня времени?

Полковник Дэвидсон встал из глубокого кожаного кресла и вышел в рабочий кабинет. Вернулся меньше чем через минуту и положил перед Майклом большой бланк с золотым тиснением и размашистой подписью министра обороны.

– Ты уволен из САС с сегодняшнего дня, – глухим голосом проговорил командир полка.

Мир в глазах Триша неожиданно померк, в одно мгновение превратившись из яркого цветного в черно-белый. На какое-то мгновение майору стало по-настоящему страшно, как будто на прыжках с самолета не раскрылся основной парашют, а кольцо запасного он никак не может нащупать. Бумажка с приказом об увольнении из САС как будто выбила опору из-под ног. Но замешательство длилось лишь долю секунды.

– Кому я должен передать свою группу? – наконец спросил он.

– Своему заместителю, – ответил полковник, снова берясь за бутылку. – После того, как оформишь бумажные дела, сходи в полковую кассу, там тебе выплатят причитающиеся подъемные в размере трехмесячного заработка.

Майор рывком поднялся из кресла и направился к выходу. Спрашивать разрешения уйти у полковника он не стал, с этой минуты он гражданский человек и всякие военные ему не указ.

Полковник сделал вид, что не заметил поведения подчиненного, но в дверях все же окликнул уже уволенного майора.

– Будешь уезжать, зайдешь попрощаться? – спросил Дэвидсон, держа в руках наполненный на две трети стакан виски.

Триш лишь криво усмехнулся, коротко бросив на ходу:

– Это вряд ли...

* * *

В голове гремел погребальный набат, заставляя лежащего на кровати человека в одежде морщиться и стонать, все больше и больше сворачиваясь в позу эмбриона.

Джин «Гордонс» вкупе с темным бархатным элем – смертоносная смесь, особенно, если ее употребляешь пять дней в неделю.

«Так недолго и спиться», – в воспаленном мозгу Триша промелькнула уже не однажды посещавшая его мысль. Он тяжело застонал и наконец открыл глаза. Несколько минут бывший сасовец лежал неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям. Потом, собравшись с духом, встал с постели и, покачиваясь и придерживая обеими руками голову, побрел в ванную комнату. Контрастный душ, две таблетки аспирина, разведенные в большом стакане «Швебса», наконец с трудом вернули его в более-менее нормальное состояние. Побрившись, бывший майор несколько минут внимательно всматривался в свое отражение в зеркале, как будто заново изучал свое лицо. За последних два месяца его внешность сильно изменилась – кожа лица приобрела серый оттенок, глаза налились кровью, под глазами отвисли предательские мешки.

– Да, гражданская жизнь мне явно идет не на пользу, – пробормотал Триш, проводя пальцем по отвислой коже под глазами. Два месяца тому назад, облаченный в цивильный костюм, уже отставной майор Специальных авиадесантных сил добрался вечерним междугородным автобусом до Лондона. Кроме небольшого чемодана с личными вещами и документов с чековой книжкой, полученной в полковой кассе, другого имущества у него не было. Впрочем, отставного майора это нисколько не огорчало. В первые минуты, узнав об увольнении из САС, он это расценил как предательство. Но по мере того, как шло время, смог убедить самого себя в том, что ничего страшного не произошло. Это не возраст, когда тебе едва за сорок и ты полон сил и здоровья, а кроме того, имеешь богатый боевой опыт и приличную офицерскую пенсию (с голоду, по крайней мере, не умрешь). С таким багажом всегда найдется дело по душе.

«Наверняка любая более-менее солидная фирма будет рада заполучить меня к себе в службу безопасности», – размышлял Триш, расположившись на заднем сиденье автобуса. Впрочем, такая перспектива его не устраивала, напоминая работу клерка – неинтересную и каждодневную. «В конце концов могу завербоваться наемником в Африку». – Новая мысль отставному майору показалась куда веселей, особенно если повезет при каком-нибудь чернокожем императоре устроиться инструктором его папуасского войска. Тогда можно рассчитывать на безбедную жизнь в экзотической стране. «Алмазы, рубины, черное дерево и слоновая кость». – Погруженный в свои мысли, Майкл Триш стал прикидывать, чем лучше брать за оплату своего труда, но прийти к какому-либо заключению не смог – автобус уже прибыл на конечную остановку. «Все это будет в будущем, – выбираясь из салона, подвел итог своим размышлениям отставной военный. – А сейчас главное – хорошо отметить свое освобождение от воинского долга Британии и ее Королевы».

Находясь на службе, Триш никогда не задумывался о том, что его ждет, если придется уйти на «вольные хлеба». Получаемые от казны деньги вместе со всеми надбавками он спускал в кабаках и борделях. Теперь же, стоя под гигантским козырьком автобусной остановки, он по большому счету не имел ни кола ни двора. Но такая действительность не особо угнетала отставного майора. Он знал, что легко устроит свой быт. «Сегодня поселюсь в гостинице, а позже, пока буду подыскивать занятие по душе, переберусь в меблированные комнаты».

Поселившись в недорогом третьесортном мотеле, Майкл решил соответствующим образом отметить свой выход в отставку. В ближайшем магазине он приобрел упаковку темного пива и литровую бутылку джина «Гордонс». Затем, вернувшись в гостиничный номер, по телефону заказал проститутку, значащуюся в каталоге как «Африканская страсть».

Через полчаса в дверь негромко постучали. Облаченный в синий с красными полосами банный халат Майкл открыл дверь, но вместо ожидаемой девушки в коридоре стояли два крепыша мрачного вида с мятыми лицами профессиональных борцов. Отстранив в сторону Триша, крепыши вошли в номер и хозяйским глазом осмотрели все помещение, желая убедиться в том, что клиент один и их подопечную не ждут неприятные сюрпризы.

Триш наблюдал за действиями молодчиков с едва заметной саркастической улыбкой. Для него эти два гиппопотама были потенциальными жертвами. Ему не нужно было оружие, он бы их убил и голыми руками меньше чем за минуту (не зря же его этому учили). Впрочем, убил бы одного, а второго потом долго допрашивал, выпытав все его тайны.

Наконец незваные гости убедились, что все чисто. Один из них достал из кармана кожаной куртки мобильный телефон. Через минуту в номер Триша вошла «Африканская страсть» – высокая негритянка, закутанная в пышное песцовое манто, с пухлыми, на пол-лица, ярко накрашенными губами. От этой женщины исходили флюиды похоти и желания. Не задумываясь, Майкл выложил бегемотам кругленькую сумму, оплатив таким образом сутки пребывания в своем номере чернокожей богини.

Едва отставной майор запер на ключ входную дверь, как негритянка тут же сбросила со своих плеч меховое манто, под которым ничего не оказалось кроме ярко-алого ажурного белья. В бюстгальтере отсутствовали чашечки, а большую смуглую грудь с темными миндалевидными сосками, похожими на тугие ягоды шелковицы, поддерживали выемки. Узкую талию перехватывал пояс для чулок с длинными шлеями. Трусики под поясом отсутствовали напрочь, и глазам Триша предстала изумительная картина – аккуратно подстриженный в виде вопросительного знака лобок, под которым виднелись крупные коричневые губы с характерным влажным блеском. Триш был просто не в состоянии оторвать от них свой взгляд, чувствуя, как все его естество заполняет желание.

Африканка шагнула к Майклу навстречу. Ее длинный коралловый язык как живое существо скользнул по губам, выкрашенным в тон ажурному белью. Распахнув халат на теле мужчины, проститутка опустилась на колени...

Это были незабываемые ощущения. До этого момента Тришу, отведавшему бордели от Латинской Америки до Южной Африки, казалось, что в сексе он знает все. Но то, что с ним в ту ночь вытворяла Нора, было впервые. Африканская страсть – по-другому эту женщину назвать было просто нельзя. Она чувствовала своего партнера, отдаваясь ему, принимала такие позы и положения, чтобы доставить максимум удовольствия. Почувствовав, что мужчина теряет интерес, ослабляя свои движения, она тут же менялась как хамелеон, заставляя партнера действовать как можно интенсивнее.

Еще минуту назад Триш трудился, не жалея сил на чернокожем вулкане страстей, в то время, как Нора лежала, широко раскинув ноги и ухватив себя за тонкие лодыжки. И вот они уже лежат на боку, переплетаясь, как пара змей в брачном танце. Губы негритянки буквально засасывали губы Майкла, а ее язык неутомимо щекотал его небо, все больше и больше распаляя желание. В следующее мгновение Нора, уложив своего партнера на спину, оседлала его и как лихая наездница стала интенсивно бить Триша своими упругими ягодицами по бедрам. Триш зарычал по-звериному, сжимая смуглые ягодицы своей партнерши, он уже был готов взорваться гейзером удовольствия, но и это оказалось лишь прелюдией. Неожиданно Нора прекратила движение. Ухватившись руками за ноги Майкла, она раздвинула их, проскользнув между ними, всем телом легла на него. Ее руки с длинными ногтями мяли мускулистую грудь, смуглое тело волнообразно извивалось, со стороны напоминая струящийся по песку ручей.

Майкл Триш уже ничего не понимал, слушая стоны негритянки, ему казалось, что это не он овладевает женщиной, а она им. В себя он пришел только после того, как Нора, наконец его освободив, встала на четвереньки. Увидев округлые упругие ягодицы, англичанин утробно зарычал, как голодный кот, хватая негритянку за бедра и тут же ощущая, как ее рука направляет его энергию в нужное ей направление...

* * *

Звонок в дверь вернул Триша из эротических воспоминаний в суровую действительность. Поднявшись со стула, он прошел в прихожую. На лестничной клетке стоял незнакомый майору молодой человек. Худощавый, выше среднего роста, круглолицый, в больших очках с тонкой позолоченной оправой, которые придавали ему вместе с длиннополым демисезонным пальто интеллигентный вид. Несмотря на то что руки юноши были свободны, майор грубо произнес:

– Меня не интересуют дорожные шахматы и библии со скидкой.

Молодой человек загнул вверх уголки губ, демонстрируя таким образом подобие улыбки, но глаза его по-прежнему оставались расчетливо холодными.

– Я не коммивояжер, мистер Триш, и пришел для серьезного разговора.

– Вам известно, как меня зовут? – хмыкнул Майкл и отошел в сторону. – Что ж, проходите, побеседуем.

Юноша уверенной походкой вошел в съемную меблированную комнату. Окинув опытным глазом убогую обстановку, он только покачал головой.

– Интересно, о чем пойдет речь? – входя следом, спросил Триш. Потом, немного подумав, спросил: – Пива не хотите?

– Нет, – ответил незнакомец и добавил: – С утра и в будние дни я алкоголь не употребляю.

– Как хочешь, – пожал плечами майор в отставке, он уже по произношению определил, что его незваный гость не англичанин, а скорее прибыл из-за океана. Канадец, или, что еще вернее, американец. Но высказывать свои мысли вслух не стал, ожидая, что ситуация сама прояснится. Пройдя на кухню, он вытащил из холодильника бутылку темного эля, свернул пробку и вернулся в комнату. Ничего не говоря и не глядя на незнакомца, сел в еще не успевшее остыть кресло.

Некоторое время хозяин и гость смотрели друг другу в глаза, после чего незнакомец спросил:

– Вам не надоело, мистер Триш, прожигать без какого-либо толка свою жизнь?

– Я отдыхаю после выхода в отставку, – с вызовом рубленым языком произнес майор. Таким образом давая понять, что ни в чьих нравоучениях не нуждается.

– Конечно, конечно, – почти примирительно произнес молодой человек. Расстегнув пуговицы на своем пальто, он снял его и аккуратно повесил на высокую спинку допотопного стула, на который затем сел сам. – Вы, конечно же, имеете право как на отдых, так и на то, чтобы распоряжаться своей жизнью как заблагорассудится. Конечно же, мысленно вы говорите себе: «Это временно, скоро я возьмусь за себя и найду работу. Любая служба безопасности с распростертыми объятиями возьмет меня или завербуюсь в Африку наемником. С моим опытом чернокожие вожди будут носить меня на руках».

Незнакомый молодой человек говорил именно теми фразами, как и думал сам Триш. Впрочем, бывшего майора это нисколько не смутило, он прекрасно ориентировался в происходящем. Его вербовали для какой-то неизвестной ему акции. Прежде чем отправляться вербовать фигуранта, вербовщик должен тщательно изучить того, с кем придется ему работать. В том числе изучается и психофизический портрет, это аксиома работы спецслужб.