Книга: Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965 - Ивлин Во

Начинается все с изумительно безграмотной, но все равно совершенно прелестной записи совсем маленького ивлина. И заверте... Часть записей просто примитивно, по-бытовому скучна, поэтому и снизила книге оценку. Но уж если он распишется, то тушите свет. Ну, очень сердитый, и язвительный, и ироничный англичанин. Причем, по молодости чего-то там такое, видимо, очень крамольное ваял на страницах о своих бесчинствах и потом выдирал листки из дневника. Осторожничал. Я прямо расстроилась. Вот пошто?!! Впрочем, кое-что интересное все равно просочилось. Например, приключения в парижах, в мужских борделях, с трансгендерами, ряжеными аки карнавальные мадамы. И... якобы наш ивлин просто посмотрел на разврат, а пальцами никого не трогал. Ну да. Ага. Да щас. Вот так прям и поверила.

Первая жена успела убежать от него, зато вторая попалась. И я зачем-то нашла в сети фотографию семейства во. Очень печально смотреть на жену. Очень. Такие грустные, измученные, настороженные глаза у миссис во. Впрочем, на свадебных снимках она уже убитая каким-то горем, наверное, нехорошим предчувствием. Потому как, пока она рожала и воспитывала детей, содержала дом, наш ивлин жил на всю катушку. Пил, ел, гулял, воевал, крутил романы, закупался шмотками (модник был, ага) и писал книги.

Да и вообще ивлин уделил очень мало места своим женщинам и детям в личных записях. Причем, своих детей вообще не щадил и не любил. Натуральный чайлдфри. Зато полно красочных отчетов о друзьях, о попойках, о путешествиях, об участии в войне и о творческом процессе, конечно же.

Про войну, кстати, писал просто нечто удивительное. Я, конечно, понимаю, что это ему и его сослуживцам не очень повезло какое-то время прозябать в тылу, вместо того, чтобы реально воевать. Но пока читала, не покидало ощущение, что они там сатанели от тоски и безделья. И с каким сладострастием ивлин вспоминал о постоянных случаях любви среди морячков. Как, значит, поймали их, айда на товарищеский суд, и тюремное заключение. И... очередной случай... И у меня сразу такая мысль: "Шта? ШТА? Это вы так воевали, блин?" Ахаха. Однако же, именно тогда ивлин написал обожаемое мной "Возвращение в брайдсхед". Все, что было, все пошло на пользу дела.

В Гибралтар пришли в шесть утра. Последние десять дней дохли со скуки. Все книги в библиотеке прочитаны, почти все вино выпито, все сигары выкурены, большая часть съестного съедена. Интерес вызывают разве что суды над гомосексуалистами. Я защищал морского пехотинца Флоренса. Получил восемь месяцев. Его партнер - одиннадцать. Моя речь в защиту обвиняемого удалась.

Ну, короче, добреньким и удобным он ни разу не был. Но что мне понравилось, вовсю критиковал и высмеивал британскую заносчивость и прочие имперские замашки. И кушали, кушали его соплеменники, аж за ушами похрустывало. Вот это высказывание очень похоже на его личное кредо.

Совершить внутренний акт самоотречения и стать чужим этому миру; наблюдать за своими соотечественниками так, как как наблюдаешь за иностранцами, удивляясь их обычаям, с терпением относясь к их глупостям и с равнодушием - к их враждебности. Не в этом ли секрет счастья в наш век посредственности?

Уже хотя бы поэтому ивлин очень-очень крут, но какие же печальные глаза у миссис во...

До меня довольно скоро дошло, что всем этим дневники потчевать меня и не собирались. Это максимально сухое и сжатое жизнеописание по принципу «во сколько проснулся, что съел, с кем отобедал, в каком театре побывал». Не верилось даже поначалу, что писатель, чьи работы меня преимущественно впечатляют легким слогом и обращением со словом, так предельно аскетичен в дневниковых записях. События совершенно слипаются в однообразный ком из калейдоскопа ничего не говорящих мне в дне сегодняшнем имен и мест, блюд и театральных постановок. Не знаю, для кого публикация этих записей была необходима, потому что эти дневники – очевидно и определенно личная территория, и только самому Ивлину даты и слова, написанные им когда-то, могли о чем-то поведать.

Да и с чисто человеческой точки зрения Во меня как-то разочаровал. Конечно, и в его романах проскальзывала местами то одна, то другая черта его непростого характера. Но здесь – он весь, концентрированно, без прикрас (которые иногда никому не помешают, если быть откровенной). Он довольно язвителен, критикует с удовольствием, с не меньшим удовольствием дает уничижительные характеристики людям, которые ему не понравились. Он постоянно дает себе обещания в стиле «с понедельника начинаю новую жизнь» и постоянно срывается. Впрочем, у кого из нас не было подобного…

В следующий четверг собираюсь поговорить с отцом Андерхиллом о том, чтобы стать священником. Вчера вечером напился. Забавно смотрятся рядом два последних предложения.

Ставить оценку дневникам не решусь. Это как ставить оценку человеческой жизни, по меньшей мере странно. Советую только после ознакомления с книгами этого, безусловно, талантливого писателя и только тем, кто является уж очень преданным поклонником его творчества.