Текст книги "5 звезд для Лолы"

3. Удивительный вечер и следующее утро

Остаток вечера прошел довольно беспорядочно, но настоящий хаос начался только на следующее утро. Моя подруга говорит, что у меня плохая привычка все рассказывать не по порядку, а забегать вперед. Ладно. Тогда лучше я продолжу с того места, где остановилась: с возгласа Пенелопы.

Когда мама Фло опомнилась, она только и смогла выдавить:

– Гудрун? Как ты здесь оказалась?

Трехглазая Гудрун с размаху шлепнулась на стул Джеффа и объявила:

– Меня привел сюда чай!

– Что? – Пенелопа все еще не могла отдышаться.

– Чай, дорогуша,– звякнула своими бубенчиками Гудрун.– Догадываешься? Старая добрая смесь для гадания из индийского и китайского листового чая. Раньше мы вечно пытались предсказывать с ее помощью будущее. Помнишь прежние дикие времена в Бразилии? Там еще был один такой маленький-маленький кораблик…– Гудрун хихикнула и бросила заговорщический взгляд на Пенелопу, которая только растерянно качала головой.

Джефф и Фло скрестили руки на груди и уселись на подоконнике.

– Наверное, там мне и следовало бы оставаться, тогда бы у меня не начался кризис,– продолжала Гудрун. Она схватила со стола бокал Пенелопы и глотнула рисового вина.– Если бы ты только знала, что со мной произошло! Но горевать я не собираюсь, потому что хочу снова взять в свои руки собственную жизнь. И знаешь, что мне предсказали чаинки в чашке? А?

Никто не ответил, и я подумала: неужели эта женщина с бубенчиками в индийской одежде еще и с чашками разговаривает? Еще одна кандидатура для психушки. Остается надеяться, что она в теплом нижнем белье, ведь сегодня дует сильный холодный ветер с моря, что для Гамбурга не редкость.

– Чаинки показали мне корабль! – восторженно объявила Гудрун, не дождавшись ответа, так как Пенелопа, похоже, окончательно проглотила язык.– А ты сама знаешь, что это означает, Пеннилен.

Гудрун нежно взглянула на сына. Тот устроился на стуле Фло и с удовольствием выуживал вилкой из мисочки кусочки рыбы, не выпуская из другой руки камеру, нацеленную на лицо Пенелопы. Мама Фло пожала плечами, а у Джеффа приподнялись уголки рта, словно он еле сдерживал усмешку.

– Это значит, что мой корабль скоро прибудет в гавань,– сообщила Гудрун.– И что из этого вытекает?

– Чай? – предположил Джефф.

Фло захихикала, а Пенелопа спрятала лицо в ладонях.

– Ошибаетесь! – обрадовалась Гудрун.– Корабль символизирует внутренний мир, к тому же, он предвещает богатство и любовь. Но только если выберет правильную гавань. Тогда я стала раздумывать о том, какую же гавань для меня выбрали боги,– тут она подмигнула Пенелопе.– Я уже знала, что ты живешь в Гамбурге и даже записала диск бразильских песен. Я пошарила в Интернете и узнала, что ты работаешь официанткой в «Жемчужине юга», а та расположена прямо рядом с гамбургским портом. И вот мы с Энцо здесь! За барной стойкой стоял такой очаровательный бразилец, которого можно целовать без передышки. Я сразу увидела его ауру – совершенно желтая…

При этих словах Гудрун взмахнула своими одеждами. Я лихорадочно пыталась переварить информацию, которая так и сыпалась из нее.

Корабль в чайной чашке?

Очаровательный бразилец с желтой аурой?

Не представляю, что такое аура, но то, что очаровательный бразилец – это мой папай, я догадалась почти сразу. «Жемчужина юга» – это наш ресторан, а про поцелуи с папаем – скорее всего, шутка.

– Очаровательный бразилец – мой папа,– заявила я и на всякий случай добавила: – Он счастлив в браке. И прекрати, пожалуйста, меня снимать! – Последние слова я адресовала Энцо, который нацелил объектив камеры прямо мне в лицо.

– Я больше не интересуюсь земными мужчинами, солнышко,– успокоила меня Гудрун.– Мне этого добра и в Бразилии хватило. Верно, Пеннилен? – Она с усмешкой толкнула Пенелопу в бок. Та смутилась до того, что, похоже, была бы готова улететь на космическом корабле в самую дальнюю галактику, если б у нее появилась такая возможность.– Но этот бразильский бармен не захотел тебя выдавать,– продолжала Гудрун.– Пришлось повыспросить у его коллеги Феликса. Он был так любезен, что поведал нам, что ты у своего нового ухажера. И вот мы с Энцо здесь! Помнишь моего сына? Он здорово вырос, правда? Скажи «добрый вечер», золотце!

– Добрый вечер, золотце,– пробубнил мальчик.

Он перевел камеру на Фло.

Не успела подруга отреагировать, как к ней бросилась Гудрун и со звоном заключила в объятия.

– А ты, должно быть, дочь Пеннилен – Флора-Джеральдина! И сейчас ты еще больше похожа на свою маму, чем раньше. Но у тебя аура Эрика. Как дела у твоего папы? Он все еще бороздит океаны под пиратским флагом, как Эфраим Длинныйчулок?

Гудрун перевела восхищенный взгляд с Фло на Энцо, потом опять на Фло.

Фло охнула. Теперь пришла и моя очередь разинуть рот. Я кое-что слышала об отце Фло. Но то, что прозвучало сейчас, оказалось для меня чем-то совершенно новым, и я не была уверена, что не ослышалась.

– Неужели это правда? – спросила я Пенелопу.

– Конечно, правда! – заявила Гудрун так, будто это было общеизвестно.– Когда мы с Пеннилен вернулись из Бразилии, в Дюссельдорфе мы познакомились с Эриком, а через год все вместе отправились в морское путешествие.

Пенелопа не проронила ни слова, а я просто лопалась от любопытства. Я знала, что раньше Пенелопа работала в рыбной лавке в гавани. Упоминала она и о поездке в Бразилию. Но я даже не подозревала, что у нее была такая бурная молодость – с путешествием на пиратском корабле. Я покосилась на Фло. Та опять скрестила руки на груди и уставилась на Гудрун так, будто готова ее убить на месте. Но женщину в сари и с бубенчиками на запястьях и щиколотках это смутить не могло.

– Мы целый год проплавали на корабле Эрика,– восторженно продолжала она.– Флора даже родилась в открытом море. Ночь была бурная, к счастью, у нас на борту нашлась медсестра. Энцо в то время не было и годика, и мы мечтали, что наши дети будут жить на каком-нибудь далеком-далеком острове. Помнишь, Пеннилен?

Пенелопа неуверенно кивнула. Фло одернула свою футболку с черепом и посмотрела на Энцо. Тот подмигнул ей и улыбнулся.

– Но у богов, видно, были другие планы,– продолжала щебетать Гудрун.– Ты хорошо выглядишь, дорогая Пеннилен. И твой новый ухажер…– Гудрун смерила Джеффа взглядом с ног до головы.– Аура серовата, но это, конечно же, от климата. Ах, солнце мое, ты даже не представляешь, как я рада, что оказалась здесь…

Гудрун шлепнула изрядную порцию «гонг вао чжи динг» на тарелку, налила себе рисового вина и, прихлебывая и звучно почавкивая в паузах, стала делиться с нами своими планами на будущее.

В двух словах, дело обстояло так: Гудрун покинула квартиру в Мюнхене и работу в индийском ресторанчике, чтобы начать совершенно новую жизнь. Она забрала сына из школы, и теперь собиралась заняться поисками нового жилья.

– Пока мы не найдем что-нибудь подходящее,– сказала Гудрун Пенелопе,– я рассчитываю немного пожить у тебя. В конце концов, ты мой должник. Понимаешь, о чем я, правда?

Фло, Джефф и я уставились на Пенелопу. Сын Гудрун нахмурился, и у меня жутко зачесалась голова от любопытства. Так что я была не единственной, кто заметил, что при этом Пенелопа побледнела еще сильнее. Энцо нацелил камеру на ее лицо, потом снова перевел на мать, а та завершила свою торжественную речь следующим образом:

– В моих планах – еще одна мелочь, но о ней вы узнаете потом. Сейчас я бы с удовольствием соснула, и дети, конечно, тоже, ведь завтра снова в школу, верно?

Гудрун налила себе третий бокал рисового вина. Пенелопа молчала, словно навеки лишилась дара речи.

– Предлагаю,– наконец подал голос Джефф,– сегодня всем переночевать у меня. А завтра выясним остальное. Идет?

Фло испуганно взглянула на Пенелопу, но та только с жалобным видом кивнула.

Так и закончился наш китайский ужин.

Гудрун и Энцо постелили в кабинете Джеффа на первом этаже. Пенелопа побрела за Джеффом в спальню. Нас с Фло уложили в детской Паскаля и Алекса.

Что удивительно, Фло прекрасно спала этой ночью. Не знаю, как у нее это получается. Если б стало известно, что на Землю напали марсиане, она бы точно так же преспокойно уснула. Рухнув на кровать Паскаля, Фло уже через две минуты засопела. А я лежала в постели Алекса и таращилась в потолок. Естественно, я тоже хотела переночевать здесь, и мама не возражала, но внутри у меня бушевал настоящий торнадо самых противоречивых чувств.

Когда в два часа ночи я спустилась на кухню, чтобы выпить стакан молока, на кожаных подушках Джеффа сидел Энцо и смотрел телевизор.

– На нас напало что-то непонятное,– крикнул человек на экране.– Непонятное и страшное! – Тут же грохнул взрыв.

– Сейчас покажут, что от них осталось к утру,– сказал Энцо.– Хочешь посмотреть?

– Нет уж, спасибо,– отрезала я и пошла спать.

Через час мне удалось заснуть. Снились мне трехглазые пришельцы в фиолетовых клубах ядовитого газа.

Утром мы с Фло, Пенелопой и Джеффом сели завтракать. Энцо все еще спал на кожаных подушках.

Гудрун не было.

– Наверно, ушла за чаем,– предположила Фло.

– Если б так,– тяжело вздохнула Пенелопа.

Я посмотрела на стеклянный стол, где между пустыми мисками, оставшимися после вчерашнего ужина, стояла ваза с желтыми хризантемами Гудрун. Среди цветов виднелся сложенный вчетверо листок бумаги. Фиолетовой.

– У меня дурные предчувствия,– сказала Пенелопа.

– Читай! – велела мне Фло.

Я развернула листок и начала читать:

«Дорогая Пеннилен, когда ты читаешь это письмо, я уже лечу в самолете в Индию.Мой гуру Шрим-Шрим Акхар обещал принять меня в свой ашрам.Вчера вечером я не стала ничего говорить, чтобы вы лишний раз не нервничали.Как только я окончательно обрету внутренний покой, я вернусь.А пока оставляю Энцо у тебя.Он знает, что я переживаю, и согласен пожить у тебя несколько месяцев.Ты всегда была лучшей матерью, чем я, и Эрик не уставал это повторять. Итак, привет и до скорого!

Твоя Гудрун.

P. S.В прошлом году Энцо остался на второй год, так что теперь он в пятом классе.В сумке у него подписанная мною доверенность на твое имя. Надеюсь, этого хватит».

4. Авиапочта из Англии и интересный проект

Аура – это сияние, окружающее каждого человека, но невидимое для непосвященных. Но если научиться его распознавать, оно засверкает зеленым, красным, желтым цветом, и только у преступников будет выглядеть черным.

Гуру – духовный наставник, который преподает не в школе, а, чаще всего, в ашраме. Ашрам – это что-то вроде индийского монастыря, который в то же время и школа для тех, кто хочет стать посвященным.

Индийский гуру Шрим-Шрим Акхар известен тем, что в своем ашраме обучает учеников правильно дышать, и благодаря этому во всем мире воцарится мир. Кстати, гуру, по словам Гудрун, человек далеко не бедный, ведь курс его дыхательных упражнений стоит четыреста евро. А так как к нему приезжают сотни учеников, за год набегает солидная сумма.

Так, по крайней мере, говорилось в Интернете, когда я ввела в поисковик имя Шрим-Шрим. Но было это уже после того, как мы оправились после утреннего шока. Я даже стала прикидывать, не стать ли мне в моих ночных мечтах каким-нибудь гуру. Но Пенелопа и Фло так возмущались, что я передумала.

– Непостижимо,– качал головой Джефф.– Интересно, где твоя подруга берет деньги на содержание этого головореза?

– Подкидывает его кому-нибудь. Мне, например,– мрачно буркнула Пенелопа.– Может, и мне подбросить его кому-нибудь?

Энцо в это время исследовал содержимое холодильника Джеффа. Он единственный среди нас спокойно отнесся к исчезновению матери.

– А отца у Энцо нету? – поинтересовалась Фло.

Мы посмотрели на Пенелопу.

– Понятия не имею,– Пенелопа опустила голову.– Боюсь, ничего другого не остается, как взять его под свое крылышко.

– Супер! – тут же отозвался Энцо.– Можно мне называть тебя мамой?

Мама моей подруги вымученно улыбнулась, а Энцо отправил в рот пригоршню шоколадных конфет, пока Джефф доставал из морозильника свинину.

– Это трюфели с шампанским, мой мальчик. Во-первых, они чертовски дорогие, а во-вторых, не очень подходят для детей!

– Понял, папочка,– ответил Энцо.– Тогда я попробую паштет из гусиной печенки, ты не против?

– Ты держишь у себя фуа-гра? – возмутилась Фло.– Тебе известно, что делают с несчастными гусями? Им набивают…

– Расскажешь после школы, ладно? – Джефф посмотрел на часы.– Пора, дети. Собирайтесь.

– Ты хочешь сказать, что он… тоже? – Фло подозрительно покосилась на Энцо.

Пенелопа вздохнула, Джефф кивнул. Через сорок минут Энцо выходил из дома вместе с нами.

Пенелопа импровизировала. Импровизировать – значит действовать так, как не было запланировано. Настоящие чемпионы мира по импровизации, конечно, бразильцы, но у Пенелопы тоже неплохо получается. Пока я сушила волосы, вымытые яблочным шампунем Алекса, из прихожей доносился голос Пенелопы – она звонила директору нашей школы. Сначала она извинилась за ранний звонок, а потом попросила, чтобы Энцо несколько дней походил в нашу школу. И не куда-нибудь, а в мой класс!

Нашего с Фло мнения никто даже не спрашивал. И Энцо тоже, но, в отличие от нас, он ни капельки не возражал. Пока мы шли к метро, он не выпускал из рук видеокамеру и насвистывал. На кухне у Джеффа он нашел тыквенное масло и смазал им волосы, и теперь они блестели на солнце. К тому же, он нацепил темно-красный бархатный пиджак.

Растерянная Пенелопа осталась у Джеффа, чтобы обсудить будущее своего «приемного сына». После школы Фло и Энцо должны были встретиться с обоими в «Жемчужине юга». Пенелопа не проронила ни слова обо всех таинственных вещах, на которые намекала Гудрун. Фло, якобы, тоже ничего не знала. Но насчет своей лучшей подруги я не была уверена. Фло способна из чего угодно сделать тайну.

– Ты и в самом деле родилась на корабле? – спросила я, когда мы уселись в вагоне метро. К счастью, Энцо сидел напротив, рядом с пожилой дамой. Та читала газету, а на коленях у нее лежал свежий багет. В голове у меня вертелись вчерашние события. Они оттеснили на задний план даже мысли об Алексе.– Это же так интересно, Фло!

Я вспомнила интервью, которое брала у Пенелопы, когда мы искали интересных людей для нашей школьной газеты. Тогда она назвала самым волнующим событием в своей жизни рождение Фло, и теперь я ужасно жалела, что не расспросила ее подробнее.

У меня буквально перед глазами стояла ненаписанная статья: «Чудесное рождение! Темной штормовой ночью на пиратском корабле посреди бескрайнего океана на свет появилась девочка. Назвали ее Фло-Джеральдина Соммер…»

– Почему ты никогда об этом не рассказывала? – укоризненно спросила я.

– Потому что я ничего не помню,– отрезала Фло.– И не хочу больше об этом говорить. Я бы своими руками пристрелила эту Гудрун за то, что она оставила у нас своего сына. Что это за мать, которая способна на такое?

– Ах ты, наглый воришка! – вдруг взвилась пожилая дама напротив.– Ты стащил мой багет!

– Я бедный,– тут же заявил Энцо, аппетитно жуя корочку и глядя на женщину полными скорби глазами.– Моя мать душевнобольная. Она бросила меня, и теперь мне приходится жить впроголодь у чужих людей. Не пожертвуете ли небольшую сумму бездомному малышу?

Я с трудом удержалась, чтобы не прыснуть.

– Ну какая мать может бросить сына? – повторила Фло.

– Та, которой срочно понадобилось отдохнуть!

– Вот еще! – фыркнула моя подруга.– Боюсь, что и нам скоро понадобится длительный отдых.

На первой паре у Фло в 5-А был французский, который вела Молли Рыба-шар, а у меня в 5-Б – английский. Я сидела рядом с Саюри, а наша классная руководительница фрау Кронберг спрашивала английские слова.

– Лола? Что такое hair?

– Волосы,– ответила я, покосившись на Энцо. Его жирные волосы так и сияли, а сам он был похож на какого-то певца из далекого прошлого – вроде Элвиса Пресли.

Когда Энцо вошел в класс следом за мной в восемь утра, директор уже сообщил о новом ученике фрау Кронберг. Классная руководительница попросила Энцо сесть рядом с Марселем.

Волосы у Марселя тоже пахнут яблочным шампунем, как у Алекса, но я его на дух не переношу. Он посмеялся надо мной в первый день учебного года в пятом классе. Теперь он критически осмотрел прическу Энцо и брезгливо скривился. Наверное, из-за запаха тыквенного масла.

За соседней партой сидели Аннализа и Далила. У Аннализы была такая же прическа, как у Далилы. Она точно так же покачивала своей ручкой и  точно так же, как и соседка по парте, высокомерно поглядывала на Энцо.

– Вот чудак,– шепнула Саюри мне на ухо и хихикнула.– Откуда он взялся?

– Из Мюнхена,– так же тихо ответила я.– Раньше он жил на пиратском корабле. Теперь живет у Фло, потому что его родная мама отправилась в индийский монастырь. Там она будет дышать со своим гуру во имя мира во всем мире и…

– Лола, может, ты прекратишь болтать хотя бы ненадолго? – фрау Кронберг сверлила меня своим ледяным взглядом, пока ее не отвлек неизвестно откуда взявшийся бумажный самолетик, который плавно приземлился на стол прямо перед ней.

– Что это? – ошеломленно спросила она.

– Airmail,– ответил Энцо.– Что переводится как «авиапочта». Можете прочитать.

Класс захихикал. Фрау Кронберг развернула самолетик.

– You hair is very sexy,– прочитала она.

Мы с Саюри расхохотались. Фрау Кронберг была блондинкой и совсем недавно сделала химическую завивку. Но, похоже, английской авиапочте такая прическа не очень понравилась.

– После занятия подойди, пожалуйста, ко мне,– процедила сквозь зубы учительница,– получишь штрафное задание.

Энцо одарил фрау Кронберг сладкой улыбочкой.

– Yes, dear,– ответил он.– Это переводится, как…

– Out! – указала учительница на дверь.– Это переводится как «вон отсюда»! И ни звука больше!

Энцо направился к двери. На пороге он обернулся и послал фрау Кронберг воздушный поцелуй. Весь остаток урока мы старались не хихикать. Оставалось только надеяться, что индийский гуру даст Гудрун несколько уроков по воспитанию детей.

На перемене фрау Кронберг отвела Энцо в учительскую, а все девочки класса, кроме меня и Саюри, столпились вокруг парты Аннализы и Далилы.

– На каникулах я была в Нью-Йорке,– донесся до меня голос Далилы.– Мама летала на shooting, а я ей помогала.

– Что такое shooting? – поинтересовалась Луна.

Саюри тоже вопросительно посмотрела на меня. Я пожала плечами. С английского это переводится как «стрельба», но вряд ли Далила в Нью-Йорке помогала маме стрелять.

– Shooting – это когда моделей фотографируют для рекламы,– объяснила Аннализа.– У Далилы же мама стилист, она тоже в этом участвовала.

– Мама не участвовала, она отвечала за outfit моделей,– недовольно поправила Далила.

Аннализа покраснела.

– Я так и хотела сказать…– пролепетала она.

То, что outfit – это шмотки, Далила рассказала нам на своем безумном дне рождения, когда визажист Стэнли обнаружил у меня в голове вшей.

То, что мама Далилы посетила shooting, меня нисколько не интересовало. И Саюри, к счастью, тоже. Никогда бы не подумала, что встречу более чокнутую девчонку, чем Аннализа. Но Далила ее переплюнула. Сегодня она была в короткой тунике и сапогах до колен и выглядела так, будто собиралась сниматься в фильме о мире моды. Когда она рассказала, что на каникулах влюбилась в трех американских мальчиков, Аннализа вздохнула:

– Правда? Вот бы и мне так!

– Ты же все время торчишь в конюшне,– насмешливо отбрила Далила.– Думаешь, парни будут тебя там искать?

Девочки захихикали, и Аннализа покраснела. Хотя Далила и вела себя гадко, Аннализу мне не было жаль. Сама виновата, что выбрала такую подругу.

На следующем уроке герр Деммон рассказал о наших планах на четверть, и все тут же загалдели. Он наш второй классный руководитель, у него черные вьющиеся волосы, и его все любят, в отличие от фрау Кронберг. Старшие девочки считают, что он «очень секси», ведь раньше герр Деммон был профессиональным танцором и занимался музыкой в Нью-Йорке. Мне он нравится – у него всегда хорошее настроение и теплая улыбка на лице.

– В этой четверти между классами будет соревнование,– объявил он.– Тема должна быть связана с питанием. Мы сформируем группы из учеников пятых и десятых классов. На доске уже вывешены листочки – десятиклассники предлагают свои проекты. К каждой группе могут примкнуть еще по пять пятиклассников. Так что, выбирайте, какой проект вам больше нравится, и регистрируйтесь.

После урока все пятиклассники столпились перед доской объявлений. Я надеялась, что мы с Фло попадем в одну группу.

– Давай поучаствуем в этом,– предложила подруга, указывая на плакатик, где было написано: «Волшебное вегетарианство – вегетарианский кулинарный курс».

– Ой, Фло,– застонала я,– неужели это обязательно?

Мне не хотелось обижать подругу, но, честно говоря, вегетарианская кухня показалась мне жутко скучной. В конце концов, я дочь владельца бразильского ресторана. А мясо, да и рыбу, нельзя исключить из бразильской кухни. Кроме того, меня уже заинтересовал другой проект.

На одном из плакатов значилось: «Идеальный ужин». В списке участников я нашла два знакомых имени. Одну девочку звали Салли. В первом полугодии мы вместе с ней танцевали, и я помогала ей присматривать за ребенком. Второй оказалась старшая сестра Фабио – Грасиэлла. Обе учились в десятом классе, и это мне понравилось не меньше, чем сама идея проекта. Где-то я уже видела что-то в этом роде. Только вот не могла сразу вспомнить, где. Но у меня будет время это выяснить. Так я оказалась первой пятиклассницей, решившей принять участие в «Идеальном ужине».

– Может, Сол к тебе присоединится,– успокоила я Фло.

– Он же торчит в Кито,– сердито напомнила подруга.– Со вчерашнего дня, Лола, ничего не изменилось.

– Ох…– Я пристыженно втянула голову в плечи.– Из-за всех этих переживаний я совершенно забыла,– призналась я.

– А я нет,– буркнула Фло.– Что меня ждет сегодня вместо того, чтобы возвращаться домой с подругой?

Фло бросила взгляд в конец коридора, где Энцо снова что-то снимал своей видеокамерой. Судя по всему, он засек парочку обнимавшихся старшеклассников и нацелил объектив прямо на них. Девочка заметила это и взвизгнула.

– Ах ты, паршивец! Ну-ка убирайся отсюда! – закричал ее дружок и попытался схватить Энцо за ворот пиджака. Но тот вывернулся у него из-под руки и, извиваясь, как ласка, начал протискиваться в толпе учеников к выходу.

– Мне и правда очень жаль,– сказала я Фло.

Гудрун не упоминала о том, какого цвета аура у ее сына, но она точно была не солнечно-желтой.

Понурив голову и волоча за собой Энцо, Фло сразу после школы поплелась в «Жемчужину юга». Я бы охотно пошла с ними, но обещала тете Лизбет прийти домой на свадебный обед. Поэтому, встретив на выходе из школы Фабио и Глорию, я им только кивнула. Они оба были наполовину бразильцами, как и я, и Фабио провел каникулы в Сальвадоре. Сегодня на нем были широкие белые брюки и ярко-желтая футболка. Кожа у него была чуть темнее, чем обычно, а черные глаза так и заблестели, когда он мне улыбнулся. У меня даже слегка зачесалась голова.

– Увидимся завтра! – крикнула я им и принялась утешать Фло: – У тебя уже есть опыт. Ты прекрасно справляешься с трудными детьми. Вспомни твоего подшефного Морица – даже он стал вести себя вполне прилично!

Фло фыркнула:

– По сравнению с Энцо, Мориц – невинный ягненок.

К сожалению, моя лучшая подруга оказалась права.