Текст книги "Камилла и Чарльз"

Милла часто сопровождала отца в его продолжительных поездках по окрестностям. Одна из жительниц Пламптона, по имени Мэри, сообщила, что из окна своего дома, расположенного на самой вершине холма, она часто видела, как отец и дочь проезжали верхом по дороге, ведущей к деревне по соседству с Дичлингом. В ходе этих продолжительных поездок бок о бок бывший офицер понемногу знакомил старшую дочь с историей семьи и со славным прошлым их предков. Девочка с увлечением слушала рассказы о его приключениях во время войны. В глубине души она стала мечтать о большой, прекрасной любви к некоему привлекательному военному. По вечерам после ужина девочка часто просила мать снова и снова пересказывать историю Алисы Кеппель – повелительницы сердца короля.

В 1958 году Брюс нашел работу у известного виноторговца – в фирме «Блок, Грей и Блок». Фирма располагалась в лондонском квартале Мэйфейр. Очень скоро он сделался одним из совладельцев фирмы, а затем стал контролировать ее филиал «Эллис – сын и Вилер» и организовал перевод филиала в Льюис. Денег, оставшихся от Сони Кубитт, семейству Шэйдов вполне хватало, чтобы жить безбедно и позволить себе приобрести квартиру в престижном лондонском районе Челси, при этом сохраняя свое положение в высшем обществе Восточного Суссекса.

В отличие от сестры и брата Камилла выросла в строгом уважении обычаев и правил жизни аристократии. «Из нас троих она более всех придерживалась условностей, – напишет потом ее брат Марк. – Аннабел и я отличались строптивым характером. Мы были с ней более близки»[25]25
  «Дейли мейл», 2002, 30 апр.


[Закрыть]. В одном из произведений, которые впоследствии выйдут из-под его пера, молодой человек рассказал, как в 1959 году, в возрасте восьми лет, он однажды ночью пытался ударить ножом одну из своих сестер. «Я ненавидел ее со страстью, которая переходила в манию, – признается он. – Все, что бы она ни делала, ей всегда прощалось. А меня, напротив, вечно во всем обвиняли[26]26
  Там же.


[Закрыть]». Случайно поранив самого себя, он не смог привести в исполнение свои ужасные планы. И никогда впоследствии не признавался, какая же именно сестра, Аннабел или Милла, вызывала в голове ребенка такую агрессивность и зависть.

В те времена Роза пыталась, хорошо ли, плохо ли, направить в нужное русло темперамент сына. «Она была очень строга с ним, – рассказывает одна из соседок. – Часто шлепала его по щекам или по ушам за ужасную непоседливость. Ей, очень еще молодой, чрезвычайно трудно, даже невозможно оказалось взять его под контроль». Уже увлекшаяся искусством и, как говорили, более «мозговитая», чем сестра, младшая дочь Шэндов училась более старательно, чем старшая. Аннабел тоже научилась ездить верхом, но не проявляла никакого особого интереса к псовой охоте. Как и Камилла, она очень рано заслужила большое доверие родителей. «Всех троих любили любовью абсолютной, безоговорочной, что по тем временам необычно для людей их положения, – свидетельствует одна из их бывших приятельниц– Родители постоянно поддерживали детей в стремлении оставаться самими собой. Большинство из нас воспитывались в постоянных замечаниях. Они же слышали только похвалы. И это сразу было заметно»[27]27
  Здесь и далее – из разговора с автором.


[Закрыть].

В конце 1957 года Чарльз Виндзор отправлен в пансион «Чим», учебное заведение, которое занималось подготовкой к поступлению в колледж, располагавшийся в Хедли, графство Беркшир, и получило в XIX веке наименование «маленькая палата лордов». Его отец Филипп обучался там с 1930 по 1933 год. В день начала учебного года Елизавета II и ее супруг прервали на короткое время пребывание в «Бэлморэле», чтобы проводить сына в школу. Вопреки брошенным британскими средствами массовой информации новым призывам к модернизации королевской власти, юного принца у ворот школы приветствовала большая толпа – журналисты, родители учеников, любопытствующие. Королевская чета посетила помещения школы, в частности заглянула в спальню на восемь коек, где будет спать их старший сын. Букингемский дворец довел до сведения соучеников принца, что называть его надо просто по имени. Преподавателям предписывалось обращение более уважительное – «принц Чарльз».

Каждое утро, в четверть восьмого, в спальне раздавался звонок, призывавший к побудке. Спустя тридцать минут после этого – обязательная для всех молитва, затем, в восемь часов, завтрак. Занятия начинались ровно в девять. Другие обитатели пансиона не подпускали мальчика близко, держали на расстоянии, и вскоре королевский ребенок стал объектом особо изощренного физического и морального издевательства, предметом бесконечных насмешек. «Завести множество друзей было не так-то просто, – расскажет потом принц. – Я необщителен от природы и всегда ненавидел банды. Мне нравится быть одному или с кем-нибудь вдвоем» (Димблби Джонатан). Чарльза тех времен характеризуют как любезного, предупредительного, скромного и удивительно галантного для своего возраста. Но ему хватало и доверия, и уверенности в своих силах, чтобы завоевать дружбу тех немногочисленных ребят, которые время от времени отваживались оказывать ему небольшие знаки расположения. По прошествии нескольких месяцев он убедил себя, что его никогда не будут любить за его собственную душу. Королева понимала, что сыну предстоит выдержать испытание, но посчитала, что будущему монарху необходимо пройти и через это. 26 июля 1958 года, по случаю закрытия в Кардиффе Игр Британской империи и Британского Содружества, она присвоила Чарльзу титулы принца Уэльского и графа Честера, а также сделала оруженосцем кавалера благороднейшего ордена Подвязки. К своему удивлению, Чарльз узнал об этом из прямого телевизионного репортажа о закрытии Игр, который смотрел с учениками своего класса. Его смущению не было предела, и судьба показалась ему предрешенной. Он возненавидел на всю жизнь воспоминания о тех пяти годах, которые провел в «Чиме», с такими же отчаянием и силой, с какими проклинал затем колледж «Гордонстаун».

Королева всех англичан – мать намного более уступчивая, чем может показаться. Из принципа или вследствие слишком большой сердечной снисходительности, Лилибет никогда даже не пыталась руководить поведением или частной жизнью своего отпрыска, перекладывая чаще всего на супруга те незначительные проблемы, которые возникали в их повседневной жизни. Полностью отстраненный женой от дел короны и государства, Филипп максимально использовал власть, которая была ему дана в этих вопросах. «Для него это тем более важно, потому что в молодом возрасте он никогда не жил семейной жизнью», – сказала как-то королева одной из своих подруг. Опутанные чрезмерным формализмом, объединяющие Виндзоров связи являются постоянным и откровенным оскорблением современности, науки Франсуазы Дольто в текущем времени… Очень скоро дети королевской четы поняли, что им придется противостоять трудностям существования в одиночку, не смея даже надеяться на помощь родителей.

«Королева передала детей в руки Филиппа, а Филипп в свою очередь бросил их на произвол судьбы», – пишет журналист и писатель Грэхем Тернер, рисуя портрет Елизаветы II. «Он думал, что обтесывать их тем или иным способом – неправильно и наилучший способ обучения для них – наука выкручиваться из всего самостоятельно, – рассказывает одна упомянутая в статье благородная дама – С самого начала поводья висели у них на шее. Даже в очень юном возрасте Чарльз и Анна пользовались большой свободой и никогда ни с чем не обращались к родителям. Очень быстро они обзавелись своими столами, своими секретарями, составили свои рабочие графики. Казалось, королева и принц Филипп считали, что их это мало касается. Чаще всего они не знали, чем именно в данный момент занимаются их дети…Вследствие этой ранней независимости Виндзоры стали напоминать скорее некий клуб, чем семью. Они никогда ничего не проводили совместно, и поэтому среди них было не принято общаться друг с другом, а если и общались, то на совершенно тривиальные темы».

Казалось бы, свободные от всех омрачающих повседневную жизнь материальных забот, вознесенные с самого рождения на вершину социальной лестницы и абсолютно уверенные, что никогда оттуда не спустятся, короли и королевы получают небывалую возможность воспользоваться идеальными условиями для расцвета семейной жизни и достижения успехов в качестве родителей. Как предположить, что Маргариту Датскую оставила нянька за полчаса до начала церемонии ее коронации? Как представить Харальда Норвежского в лапах злобного банкира, после того как на занятия спортом во время зимних каникул он потратил большую сумму, чем предусмотрено? Как не опереться о стену при мысли, что Карл XVI Густав яростно обменивался ударами со своим коллегой по офису или что королева Беатрикс Нидерландская, шатаясь от усталости, вышла из метро, забитого людьми, после дня общественного движения в Гааге? И все же – колкости, недоговоренности, не признаваемое открыто соперничество, непродуманное распределение обязанностей и оскорбленное самолюбие… У монарших пар тоже случаются семейные разногласия. А замужество или женитьба не на человеке, а на его имидже, настоящая любовь, часто перемалываемая протоколом, привязанность и взаимопонимание, мелко порубленные интересами государства? В действительности это самые обычные пары, а их подлинные проблемы вовсе не там, где они предполагают.

Лилибет не любит показывать свои чувства; Филипп имеет характер довольно ворчливый и легко взрывается. Многие люди из окружения королевской семьи свидетельствуют, что в те времена он в любой ситуации проявлял нетерпимость и раздражительность по отношению к старшему сыну. Такое поведение, несомненно, являлось следствием тех лишений, которым он сам подвергался в течение своей жизни. Герцог Эдинбургский, граф Мерионет и барон Гринвич, он родился, принцем Греческим и Датским, 10 июня 1921 года на острове Корфу. Вместе с отцом, принцем Андреем Греческим, пережил ссылку, в которую тот вынужден был отправиться после государственного переворота, и его раннюю кончину (1944), интернирование матери, а также долгие годы странствий и нищеты вплоть до того, как последовало разрешение (1939) поступить на службу в Королевский флот. Все это оставило в его душе много горьких воспоминаний. Спустя восемь лет после этого вхождение в правящую королевскую семью обернулось для молодого, щеголеватого офицера рядом разочарований и заставило его отказаться от дворянских званий, сменить национальность и религию и согласиться с тем, что его родные дети носили не его фамилию, а фамилию жены. А поскольку беда никогда не приходит одна, ему ничего не оставалось делать, как уйти с воинской службы после коронации супруги и с той поры занять место в тени монархини. «Амеба, я теперь всего лишь амеба», – часто, если верить слухам, повторял он.

Пример родителей надолго заронил в голову Чарльза грустное видение супружества. Однако, по словам Сары Брандорф, автора монументальной биографии королевы Англии, их союз «был успешен со всех точек зрения». Елизавета с ума сходила от любви к мужу с самой первой их встречи, в 1939 году, когда ей было тринадцать, а ему – восемнадцать лет, и всячески старалась как можно чаще давать ему доказательства своей любви. «Филипп, явно тоже влюбленный, хотя и явно менее страстно, находит ее сексуально привлекательной». И если он не приемлет никакой формы выражения своих чувств, то это происходит как из-за его темперамента, так и по причине строгости полученного им воспитания. Не слушая мольбы своего окружения вроде: «Ну сделайте же что-нибудь… ну не знаю – обнимите ее за талию, например» (это посоветовал ему однажды его адъютант), – принц до недавнего времени не осмеливался выражать жене нежность в присутствии других.

Время от времени он, однако, разговаривает с ней резко, причем прилюдно. «Перестаньте же быть такой дурой – улыбнитесь, да улыбнитесь же!» Именно так выражается желание покомандовать, свойственное всем высшим офицерам Королевского флота. Однажды вечером, когда они возвращались в компании некой близкой особы, сидевший за рулем принц заложил на большой скорости очень резкий вираж – Лилибет сдавленно вскрикнула; Филипп пришел в ярость. «Еще один такой крик – и я вышвырну вас из машины!» – предупредил он сухо в присутствии ошарашенного пассажира. В то же время многие приближенные королевской четы свидетельствуют, что и королева столь же решительно останавливает супруга, когда он того заслуживает. «Замолчи! Ты не знаешь, что говоришь…» – вроде бы сказала она ему однажды в присутствии премьер-министра Австралии Боба Хоука, когда принц осмелился высказать какие-то свои очень личные взгляды на Британское Содружество.

Часто подвергаясь малоприятным комментариям на страницах британских газет, герцог Эдинбургский никогда не переставал демонстрировать примерную преданность жене. Точно так же, как королева-мать сделала все, что могла, для мужа, короля Георга VI, он тоже постоянно помогал Елизавете исполнять официальные обязанности с первого дня ее правления, в частности писал для нее речи, работал с ней над дикцией, помогал исправить тембр ее высокого голоса. Но в лондонских салонах регулярно обсуждались слухи о его врожденной неспособности хранить ей верность. Как-то на одном из приемов Филипп упал на колени перед принцем Бернардом, супругом королевы Юлианы Голландской, и простонал: «Вы не представляете, как вам повезло!.. Вас никто не знает, вы можете завести себе столько подружек, сколько захотите. А вот за мной постоянно наблюдают шесть телохранителей…» Прекрасно отдавая себе отчет в том, что муж ее – красавец мужчина, королева верила, что он всегда к ней вернется. И та секретность, с какой он проворачивал свои сердечные делишки, в числе прочего доказывает любовь к ней.

В 1958 году, по окончании учебного заведения в Дамбреллс, Камилла поступила в «Соузовер мэнор», в Льюисе. Эта школа так высоко котировалась среди истеблишмента, что какое-то время королевская чета подумывала отдать туда принцессу Анну. Но принцесса горела желанием познать восторг и опьянение лондонской жизни и в конце концов добилась от родителей согласия продолжать учебу в столице. А Брюс и Розалинда отправили старшую дочь в колледж «Квинс гейт», в лондонском районе Кенсингтон. Там так готовили светских девушек, что в то время говорили: колледж «поставил жен половине сотрудников Министерства иностранных дел» Ее Королевского Величества. «Обучение, которое там давалось, еще только начинало модернизироваться, – рассказывает один из преподавателей – А в то время заведение славилось тем, что в нем подростков учили играть в бридж да выписывать чеки»[28]28
  Демпстер Найджел, Эванс Питр. За дворцовыми дверьми.


[Закрыть]. В глазах соучениц Милла принадлежала «к той категории одиночек», у которых очень скоро появляется уверенность, что они созданы для отличной от других жизни. В то время, судя по описаниям, она была «самая холодная» и «самая озорная» в школе, а также «слишком воображалистая девица», нечто вроде недоросшей Слоун Рейнджер. Говорили, что она обладала «неким магнетизмом» и завидной для многих уверенностью в себе.

«Для девочек не считалось обязательным что-либо учить, – вспоминает актриса Линн Редгрейв, бывшая ученица “Квинс гейт”.– Они думали только о приглашениях на вечера. Ведь их первоочередная задача – выйти в свет и найти богатого мужа. Давались многочисленные уроки, посвященные тому, чтобы разъяснить нам, как стать хорошими женами и матерями» (Грэхем Кэролайн). Один-два раза в неделю мисс Шэнд посещала занятия под названием «салонные танцы» в зале прихода Хэссокс, в нескольких километрах от Пламптона. Иногда по выходным дням Брюс и Розалинда организовывали небольшие приемы для детей и их приятелей. «Вместо закусок подавались варенье и мороженое, танцы были тщательно подготовлены, юноши приглашали девушек… – рассказывает друг детства Бродерик Монро Вильсон. – Иногда играл оркестр из трех музыкантов; в его отсутствие танцевали под старый граммофон. Никто ни с кем не целовался, все было в рамках приличия»[29]29
  Тиррел Ребекка. Камилла: интимный портрет.


[Закрыть].

Стараясь как можно лучше подготовить Камиллу к исполнению в будущем обязанностей хозяйки дома, родители прибегли к услугам своей соседки Джулии Ропер-Колдбек (Дайды), чтобы та научила девушку готовить. Награжденная королем Георгом VI за успехи в организации снабжения войск, расквартированных в Восточном Суссексе во время Второй мировой войны, Дайда в начале пятидесятых годов открыла в Дичлинге ставший очень известным чайный салон, а затем занялась трактирным бизнесом. В те времена к ней за ее замечательными пирожными приезжали люди со всей округи. Джулия гордилась, что среди ее клиентов несколько известных личностей, включая семейство Уинстона Черчилля. Несмотря на все ее усилия, душа Миллы не лежала к готовке, и она только для приличия проявляла слабый интерес к искусству и способу приготовления пудинга или какого-нибудь блюда под соусом. Однако рассказывали, что она все же научилась готовить «Цыпленка к коронации». Рецепт этого блюда, изобретенный прямо перед коронацией королевы Елизаветы Констанцией Спрай и Маргаритой Паттен, был использован, когда организовали прием для большого количества гостей.

1 мая 1962 года навсегда остался в памяти юного принца Уэльского как один из самых мрачных дней его жизни. Наследник короны поступил в колледж «Гордонстоун». Его провожал отец, лично пилотировавший самолет из аэропорта Хитроу в предместьях Лондона до военной авиабазы «Лоссаймут» в Шотландии. Герцог Эдинбургский рассказывал, что провел несколько самых счастливых часов своей жизни в этом учебном заведении, где когда-то был одним из первых учеников. И поэтому там должен учиться его сын. Открытая в 1934 году бежавшим из нацистской Германии доктором Куртом Хааном, эта школа с момента своего основания вела преподавание в духе «Республики» Платона. Преподаватели школы, по всеобщему мнению, видели свою задачу в развитии и утверждении личности, веры в собственные силы, в привитии всем учащимся пансиона святой привычки к самодисциплине. Учащимся прививали и ряд жизненных принципов: «сильный не должен презирать слабого», «служба на благо других в первую очередь должна быть направлена на удовлетворение личных потребностей» и т. п. Эти принципы призваны способствовать возникновению общества, где царит всеобщее равенство, где действует лишь один закон иерархического построения – закон воздаяния по заслугам. Ад, который познал там принц, по его собственному признанию, ничего общего не имел с мелкими неприятностями в «Чим».

Есть воспоминания, которые остаются на всю жизнь. Замурованные в спальных комнатах с голыми стенами, которые освещались простыми электрическими лампочками, подростки спали с открытыми окнами, даже когда стоял трескучий мороз или порывами ветра забрасывало в комнаты струи дождя. Отвергнутый товарищами, подвергаясь физическим оскорблениям как днем, так и ночью, Чарльз заплатил слишком тяжелую дань слез и унижений за свой статус будущего короля. В этом колледже, где главенствовали спартанское воспитание и железная дисциплина, секс считался чем-то вроде извращения. В течение без малого пяти лет сына королевы тщательно держали в стороне от присутствия женщин. Всего несколько месяцев потребовалось Елизавете и Филиппу, чтобы понять, что они совершили ужасную ошибку, подвергнув сына пребыванию в этой школе с режимом, вполне достойным исправительных заведений прошлого.

В 1964 году имя их старшего сына впервые вписывается в анналы Британской империи в качестве первого наследника трона – в связи с вручением ему диплома «нулевого уровня», первой части свидетельства о среднем образовании, после получения средней оценки на экзаменах по грамматике английского языка, литературе, французскому языку, истории и математике. Время с февраля по июль 1966 года он проводит в Австралии, где знакомится с системой обучения, действующей в этой стране Британского Содружества. В горах северо-восточнее Мельбурна получает опыт суровой жизни учащихся колледжа «Тимбертроп»; особенность его учебной программы – закалка характера подростков путем их подготовки к выживанию в суровых условиях. Предоставленный самому себе посреди этой разнообразной дикой природы, принц учится рубить дрова, чтобы согреться, а также выдерживать бесконечные марш-броски при температуре около сорока пяти градусов в тени, предусмотренные учебной программой.

По возвращении в «Гордонстоун» он назначается хед-боем («старшим мальчиком»)[30]30
  Примерно то же, что староста класса.


[Закрыть], в чьи обязанности входит следить за соблюдением дисциплины. Это дает ему право на маленькую отдельную комнату и избавляет отныне от суровой жизни в общей спальне. В прессе немедленно, хотя и завуалированно, поднимается вопрос: справится ли сын королевы Елизаветы с возложенными на него новыми обязанностями и не является ли это назначение признаком фаворитизма? Но Чарльзу нет до этого никакого дела. В июле 1957 года он снова в качестве первого наследника короны сдает экзамены на «A-уровень», что приравнивается к степени бакалавра. Получает диплом «В» (бакалавр) по своему любимому предмету – истории и диплом «С» по французскому языку. Двумя годами ранее в Букингемском дворце состоялось совещание на высшем уровне с участием герцога Эдинбургского, архиепископа Кентерберийского, премьер-министра Гарольда Вильсона и старшего из Виндзоров с целью определить, чем должен заняться принц Уэльский после окончания средней школы. Чарльзу уже невозможно далее распоряжаться ни своей жизнью, ни судьбой. После десяти месяцев горячих споров официально объявлено о его зачислении в «Колледж Святой Троицы» Кембриджского университета, где в 1920 году его дед король Георг VI изучал историю и экономику и прослушал курс гражданского права.

25 апреля 1967 года это учебное заведение проводит день открытых дверей для прессы. Руководство сообщает, что в распоряжение принца выделяется маленькая двухкомнатная квартира, состоящая из спальни с железной кроватью и гостиной – с двумя креслами, канапе, столиком и письменным столом. Принц Филипп вознамерился было навязать сыну для изучения дисциплины, выбранные умными головами из его окружения. Но на сей раз это перебор – впервые в жизни Чарльз воспротивился отцу. В начале мая руководство «Колледжа Святой Троицы» объявило, что на первом курсе принц прослушает курс лекций по археологии, а также физической и социальной антропологии, и опубликовало следующее коммюнике: «Обычно эти дисциплины в школе не преподаются, но их сочетание представляет собой ту особую смесь научных и искусствоведческих дисциплин, которая очень подходит людям, интересующимся народами и путями развития их обществ».

«Никому не дано понять, как трудно существование, которое постоянно планируется другими. Так ужасно чувствовать себя запрограммированным…» – сообщает наследник короны, пребывая в мрачном настроении. В ноябре 1966 года, на следующий день после своего восемнадцатилетия, Чарльз из телевизионных новостей узнает, что унаследовал титул государственного советника, который традиционно присваивался членам королевской семьи, занимавшим первые четыре позиции в очереди на наследование английского трона[31]31
  Этот титул позволяет ему самостоятельно действовать или принимать некоторые решения, пока монархия находится вне пределов королевства.


[Закрыть]. В 1967 году сын Елизаветы II начал скромно участвовать в общественной жизни королевства. Впервые присутствовал на церемонии открытия сессии британского парламента, а потом представлял королеву на похоронах премьер-министра Австралии Гарольда Холта.

Восьмого октября Чарльз возобновляет занятия в университете. К воротам студенческого городка Кембриджского университета подкатывает на красном «мини», за рулем – его конюший Дэвид Чекетс[32]32
  Дэвид Чекетс станет личным секретарем Чарльза в 1970 году и пробудет на этом посту вплоть до 1979 года.


[Закрыть]. Чарльз поселяется в комнате номер б – на втором этаже, в подъезде Е. Весной посещает некоторые наиболее красивые места археологических раскопок во Франции и участвует в раскопках на острове Джерси. Восьмого апреля из дворца поступает сообщение, что будущий монарх решил наконец сменить профиль обучения и с нового учебного года начинает изучение истории.

Но в Букингемском дворце на него имеют другие виды. В 1969 году Чарльз – узнать его мнение никто даже не удосужился – вынужден на три месяца уехать в университетский колледж «Абериствич» в Уэльсе. В то время оживление сепаратистского движения «Плейд симру» и сопровождавшая это оживление внезапная вспышка насилия и терроризма очень обеспокоили правительство и советников Ее Величества, которые уже работали над подготовкой к официальной инаугурации принца Уэльского. Это событие намечалось провести 1 июля в замке Кэрнаврон. Наследнику трона – молодому человеку вменялось менее чем за три месяца стать специалистом по истории княжества, выучить его язык, для того чтобы в ближайшем будущем произнести свою первую официальную речь на валлийском языке. По мнению многих политических обозревателей, он в то время исполнял роль марионетки, которую туда бросили власти в своих политических целях. Но ведь политика неразрывно связана с королевским ремеслом.

В тот год Брюс Шэнд становится членом очень престижного «Корпуса йоменов ближней королевской стражи», созданного в 1485 году королем Генрихом VII «навечно для защиты чести и величия английской короны, а также королей и королев этого королевства». Вначале стража йоменов отвечала за безопасность монарха во всех его поездках, а также на поле боя. Иомены обеспечивали охрану дворцов монархов, пробовали их пищу и единственные готовили им постель[33]33
  Во времена правления Тюдоров это действо представляло собой продолжительную и сложную церемонию. В те времена в этом полку звания (и ныне действующие) «йомена, подвешивающего кровать» (Yeomen Bed-Hanger.– англ.) и «йомена, подводящего к кровати» (Yeomen Bed-Goer– англ.) передавались по наследству.


[Закрыть]. Со временем заботы о безопасности королей были возложены на ряд департаментов Скотленд-Ярда и на секретные службы, а йомены исполняют сегодня чисто представительские функции во время визитов глав иностранных государств, на банкетах или в ходе официальных церемоний. Членство в «Корпусе йоменов…» считается очень почетным, но для того, чтобы получить право носить красный с золотым шитьем мундир корпуса, необходимо соответствовать ряду условий: иметь стаж службы в рядах вооруженных сил Ее Величества не менее двадцати двух лет и безупречные отзывы командования; возраст моложе пятидесяти пяти лет; рост не менее метра семидесяти восьми без сапог и, что очень важно, окружность груди не менее девяносто одного сантиметра пяти миллиметров. Тут жизнелюбие, изысканность и природное властолюбие отца Камиллы снова сотворили чудеса: он быстро поднялся по служебной лестнице этого полка. В 1971 году ему присвоили звание «эксон», что соответствовало старшему капралу, а к 1978 году он был уже чем-то вроде прапорщика или знаменосца.

В то время как руководители шотландского колледжа «Гордонстоун» из кожи вон лезли, стараясь избежать всякого женского присутствия в окружении старшего сына королевы Елизаветы в целях сохранения его целомудрия, мисс Шэнд со своей стороны начинает учиться играм соблазна, неожиданно проявляя необычайные таланты в этой области. Возвращаясь из школы, девочка-подросток встречала по пути учеников-экстернов школ Вестминстера и Святого Павла. «Камилла была умна и насмешлива, – рассказывает ее подруга детства Кэролайн Бенсон. – Она всегда заводила множество друзей среди ребят, даже когда была еще слишком юна, чтобы вызывать их интерес к себе в физическом плане». «С мальчиками она чувствовала себя почти так же легко, как и с девочками», – пишет Кэролайн Грэхем. В начале 1964 года Милла покидает «Квинс гейт», не потрудившись даже сдать экзамены и получить диплом об обучении, и уезжает оттачивать образование в «Мон фертиль», частное учебное заведение для девушек в Женеве. Перед прибытием в Швейцарию некоторое время проводит в Париже.

Восемь месяцев спустя она возвращается в Лондон, потеряв последние признаки подросткового возраста и обретя элегантность и изысканную кокетливость. Некоторое время ее видят прогуливающейся под руку с неким Саймоном Паркер-Боулзом, одним из подчиненных отца в фирме «Блок, Грей и Блок». 25 марта 1965 года мисс Шэнд впервые официально выходит в свет на приеме, который устроила ее мать в доме номер 30 по Павильон Роуд, в квартале Найтсбридж. Вместе со своими подругами Файон МакГован, Керсти Эйткин и Кэролайн Джерард Лэйг, этими аристократками с безупречными родословными, она входит, таким образом, в число ста пятидесяти «дебютанток», которых называют «самыми социально желанными» на данный момент. Они готовы использовать предстоящий летний сезон для знакомств с холостяками, подходящими во всех отношениях. Может быть, Камилла и не была так красива, чтобы светские журналы удостоили ее звания «дебютантки года», но ее самоуверенность, жизнерадостность, харизма и великолепное чувство юмора многим оказались симпатичны и привлекли толпы воздыхателей.

«Она была чрезвычайно популярна, пусть и не считалась красавицей в классическом смысле слова. Зато была соблазнительна и сексуальна, – рассказывает ее первый бойфренд Кевин Берк, сын одного из пионеров британской авиации. – Каждый вечер нам приходилось делать выбор между двумя-тремя коктейлями и танцевальным вечером, не считая балов, организуемых за городом по выходным дням. Единственное, что в то время было нужно, – достаточно денег, чтобы заправить машину бензином». Машину – желтый «ягуар Е» – Милла прозвала «яйцом». Случалось, девушка рассказывала Кевину о своей родственнице Алисе Кеппель, не переставая повторять ее имя словно заклинание. «У меня была самая лучшая и самая забавная партнерша, о которой я мог только мечтать, – признается он. – Полагаю, в то время мы были влюблены друг в друга (Демпстер Найджел, Эванс Питер). Мы пробыли вместе целый год. А потом она меня бросила». Мисс Шэнд уже восемнадцать, и она готовится испытать первую в жизни большую страсть.