Текст книги "Камилла и Чарльз"

Стремясь обеспечить будущее своей протеже, Эдуард VII поручает в то же время своему советнику и другу банкиру сэру Эрнесту Касселю ведение ее финансовых дел. Этот влиятельный румяный человек с того дня посчитал выполнение поручения своим долгом и вплоть до самой кончины (1921) заботился об Алисе и ее дочерях. Все трое регулярно гостили в его резиденции в Биаррице, на вилле «Евгения», и в его квартире на улице Цирка, в VIII округе Парижа. Следуя его советам, молодая женщина вложила много средств в канадские акции, которые затем составят основу ее богатства, и приобрела исключительный деловой нюх. Со своей стороны монарх тоже положил солидные суммы на специальный счет, открытый на имя г-жи Кеппель и ее дочерей. А управлять этими средствами также поручил своему советнику. «Я по-прежнему храню эти восхитительные пасхальные яйца, подаренные мне Киньи и сэром Эрнестом, – восхищенно признается Соня в своих мемуарах – Мне особенно нравится одно: на него нанесена миниатюра из голубой королевской эмали, украшенная бриллиантами в виде буквы Э, а над ней маленькая корона из золота и рубинов».

На перенесенной на 9 августа 1902 года коронации (король в конце июня перенес операцию по удалению аппендицита, затем потребовалось некоторое время на поправку) в Вестминстерском аббатстве Эдуард VII официально утверждает «маленькую миссис Джордж» в качестве любовницы. Она присутствует на этой церемонии без мужа – его не пригласили участвовать в ней по причине «отсутствия свободных мест». В одеждах из бархата и горностая, с величественным лицом, освещенным блеском корон окружавших его пэров королевства, новый монарх принес присягу перед архиепископом Кентерберийским – под взором Алисы, потерявшей от восторга дар речи. С того дня любовники чаще пьют чай в Букингемском дворце, чем в кокетливом особняке на Портмэн-сквер, 30. Но монарх, горячо полюбивший младшую дочь Кеппелей, пока и думать не хотел о том, чтобы окончательно прекратить визиты в жилище этой четы. «Случалось, что он был еще в доме, когда около шести часов вечера меня приводили к маме, – вспоминает Соня, – и тогда мы с ним играли в увлекательную игру. Нисколько не заботясь о чистоте своих брюк, он протягивал мне ногу, и я клала на нее два ломтика намазанного маслом хлеба (причем маслом на ткань). Затем каждый из нас держал пари на одно пенни (мне эти деньги любезно предоставляла мамочка). Порядок, в котором бутерброды сползали вниз, естественно, зависел от качества масла, которое на них намазано. Во время этих гонок наш восторг и возбуждение были велики чрезвычайно».

С самого начала своего царствования Эдуард навязал двору стиль жизни, радикально отличавшийся от того, что королева Виктория привила за шестьдесят три года правления. Чтобы избавить отношения с министрами от сложного церемониала, принятого в те времена, он решил не давать больше аудиенции членам своего правительства. Отныне все вопросы из области политики или экономики обсуждались на приемах, в ходе ужинов в городе и выездов на природу по выходным дням. Советники короля, а также представители глав иностранных государств обращались к нему через посредничество немногочисленных особ, пользовавшихся его доверием и уважением. Во главе списка этих особ стояла Алиса, – многие современники считали ее «прекрасным дипломатом-любителем», «безупречным офицером связи».

Сэр Чарльз Хэрдинг, помощник заместителя секретаря Министерства иностранных дел, по прошествии многих лет поведал, что его восхищали «очаровательная скрытность», а также «необычное влияние», которое она оказывала на Эдуарда VII. «Ни разу она даже не попыталась использовать информацию, которой владела, с выгодой для себя или для своих друзей. И ни разу я не слышал от нее недоброго слова в чей-либо адрес. Когда один или два раза король был не согласен с позицией министерства, благодаря ей мне удалось донести до него основания, которые в конечном счете убедили его в правильности проводимой правительством политики. Она была одновременно предана монарху и очень патриотична».

Действительно, поскольку молодая женщина занималась делами королевства и считалась достойной того, что ей доверены его тайны, она расцвела в роли посланницы, продолжая скрытно оказывать влияние на мнение и решения возлюбленного. Алиса вышла из традиционно консервативных кругов, но ей все-таки удалось привить монарху некоторые пропагандируемые либералами идеи и поспособствовать улучшению его отношений с двумя последними премьер-министрами: сэром Кэмпбеллом-Баннерманом, который пришел к власти в 1906 году, и Гербертом Генри Эсквичем, сменившим его два года спустя. Эдуард VII так доверял многочисленным талантам г-жи Кеппель, что в один декабрьский вечер 1907 года настоял, чтобы она во время ужина сидела за столом рядом с его племянником кайзером Вильгельмом II, чей непредсказуемый юмор и воинственный характер вызывали у него сильное беспокойство. «Забавно было наблюдать, как, полностью проигнорировав правила чинопочитания, фаворитка уселась рядом с кайзером, чтобы иметь возможность свободно с ним разговаривать, – писал в своем дневнике посол Австро-Венгерской империи при дворе английского короля граф Менздорфф. – Я дорого заплатил бы за то, чтобы узнать, какой отчет она представила в Сэндрингхэм».

Начиная с 1906 года Берти предпочитает яркому солнцу и дворцам Ривьеры – все владельцы самых шикарных ресторанов и отелей, начиная с Канн и кончая Монте-Карло, считали его своим «постоянным клиентом» – чистые воды Бискайского залива. С начала марта до начала апреля он переносит свою весеннюю резиденцию на второй этаж «Отель дю Пале» в Биаррице, где специально для него оборудованы апартаменты. Он тем более дорожит этими вылазками на юг Франции, что не скрываясь ездит туда с Алисой. Она тоже очень любила эти несколько недель близости – ведь, пока они текли, он относился к ней как к ровне. «В Мариенбаде[9]9
  Курорт с горячими подземными источниками, где Берти проводил большую часть августа.


[Закрыть] Эдуард – почетный гость Его апостольского Величества императора Франца-Иосифа, – комментирует Гордон Брук-Шеперд. – Император постоянно вел строгий образ жизни, ревниво следил за соблюдением всех приличий и был особенно нетерпим к их нарушениям. Он, естественно, не допустил бы, чтобы английский король ежегодно появлялся в его владениях в сопровождении своей всем известной любовницы. А Биарриц находился на территории республики, президенту которой никогда и в голову не пришло бы высказать хоть малейшее замечание относительно поведения монарха. Мало того, эта республика – Франция, страна с богатой историей любовных похождений своих королей, а жители этой страны всегда терпимы и благожелательны к супружеским изменам».

Кстати, британские историки отмечают: в то время власти «шестигранника»[10]10
  Очертания Франции.


[Закрыть] относились к официальной любовнице монарха так, словно они признавали ее важнейшую роль в политике и в делах государства. В стране мадам Помпадур к Алисе относились с уважением и почестями, соответствующими ее положению фаворитки. Так, по прибытии в Кале молодая женщина, обе ее дочери и их гувернантки не подвергались обычному таможенному досмотру. Более того, начальник вокзала лично сопровождал их до спального вагона. Каждое пребывание Эдуарда VII на юге непременно отражалось в официальных отчетах, в то время как отдых г-жи Кеппель окружен абсолютной тайной. Стараясь избежать сплетен среди пассажиров, Алиса никогда не посещала вагон-ресторан. Британская пресса также стыдливо умалчивала о ее прибытии в Биарриц. Молодая женщина и ее окружение останавливались там на вилле «Евгения» сэра Эрнеста Касселя, которую финансовый советник Его Величества специально снимал для этого случая. «Этот дом, с голыми полами и стеклянными дверьми, – писала Соня, – напоминал огромную оранжерею, в которой редкие немногочисленные обитатели казались посаженными то там, то сям, подобно цветочным горшкам».

Три или четыре недели любовники вели жизнь семейной пары, чего никак не могли делать в Великобритании. Ежедневно около полудня уходили из отеля и под руку направлялись на прогулку в сторону порта. Если позволяла погода, послеобеденные часы посвящались продолжительным вылазкам за город, на природу. Эти походы стали вскоре одним из обязательных ритуалов пребывания Эдуарда VII в Биаррице. «В воскресенье на Пасху, – рассказывает Соня, – мы с Киньи уезжали на большой пикник на природу при участии нескольких гостей. Первой ехала его карета, за ней – кареты гостей. В последней карете под присмотром минимум двух слуг перевозилась снедь. Киньи тщательно осматривал окрестности в поисках подходящей площадки. По его сигналу все останавливались, и слуги готовили обед. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, из ниоткуда появлялись стол, стулья, льняные скатерти, тарелки, бокалы, серебро. Нашей небольшой группке предлагались все мыслимые холодные блюда. По непонятной нам причине Киньи чаще всего выбирал для пикника места у дороги. В тот пасхальный день наша лужайка для пикника была ужасно загромождена каретами и запыленными автомобилями – они тогда только появились. Киньи был счастлив большей частью потому, что считал – там ему удавалось сохранить инкогнито. Когда к нему обращались под вымышленным именем (под которым он обычно путешествовал), он с видимым удовольствием отвечал своим низким голосом, который нельзя было не узнать».

Весной 1910 года погода на берегу Бискайского залива была капризней, чем обычно; 14 марта, после необычно холодного уик-энда, Эдуард подхватил кашель, быстро переросший в бронхит. Личный врач короля сэр Джеймс Рейд прописал больному постельный режим. «Между нами говоря[11]11
  В письме написано по-французски.


[Закрыть], я несколько обеспокоена и вызвала сиделку», – пишет Алиса одному из самых близких друзей короля. Словно бы движимый смутными мрачными предчувствиями, Берти, поправившись, вопреки обыкновению продлил свое пребывание во Франции до конца апреля. Двадцать шестого апреля, перед отъездом, король долго в одиночестве простоял, глядя на море, на террасе своих апартаментов. «Как грустно мне покидать Биарриц! – несколько раз прошептал он. – Но, может быть, это к лучшему».

Привязавшийся к нему с той поры хронический бронхит после выходных дней, проведенных в замке «Сэндрингхэм» в дождливую и ветреную погоду, дал знать о себе острым приступом. По возвращении короля в Лондон необычайно встревоженная г-жа Кеппель по нескольку раз в день навещала в Букингемском дворце своего возлюбленного. А король, слабея с каждым днем от приступов кашля, который ничем не удавалось унять, отказывался от постельного режима. Все при дворе отметили, как возрастало беспокойство молодой женщины, по мере того как ухудшалось состояние здоровья монарха. Четвертого мая любовники вдвоем отужинали и уселись играть в бридж в китайском салоне дворца. Не обращая внимания на просьбы Алисы, Эдуард продолжал глубокими затяжками курить свои любимые сигареты. Следует сказать, что после получения тревожного письма от старшего сына королева поспешно прервала свой круиз по Средиземному морю и 5 мая вернулась в Англию. В тот день в первом официальном медицинском бюллетене британцам сообщили, что состояние здоровье монарха «вызывает опасения». Утром следующего дня его состояние было расценено как «тяжелое», а спустя шесть часов – уже как «критическое».

Александра велела пригласить всех близких друзей короля, чтобы те могли с ним проститься, но не торопилась допустить Алису к изголовью умирающего супруга. «На улицах все тротуары были заполнены толпой, во всех направлениях сновали продавцы газет и выкрикивали самые последние новости относительно болезни Киньи, – вспоминает Соня – А дома все от страха будто потеряли дар речи, и впервые в жизни я побоялась приблизиться к маме – с губ ее исчезла улыбка, а лицо потемнело. Отец старался бодриться, но я прекрасно понимала серьезное состояние его духа, видела растерянный взгляд. Понимала, что от меня что-то скрывают, какую-то тайну – ее, очевидно, знала даже моя сестрица Вайолет, но мне не открывали, считая меня еще маленькой. Меня это ужасно обидело». Решив пойти на все, чтобы увидеть в последний раз своего любимого мужчину, г-жа Кеппель направила королеве письмо, написанное рукой Эдуарда в 1902 году, за несколько часов до начала операции по удалению аппендицита. В нескольких строках монарх заверял молодую женщину, что в день его кончины Александра не будет столь жестока, чтобы не допустить их последней встречи. Королева уступила и повелела сэру Фрэнсису Ноллису устроить последнее свидание любовников.

Описание встречи, которое затем сделает Алиса, сильно отличается от рассказов немногочисленных свидетелей этой сцены. Если верить ей, Берти вроде бы попросил жену поцеловать соперницу в знак примирения. Александра, выполняя последнюю волю мужа, якобы обещала молодой женщине, что королевская семья позаботится о ней. Но эту версию опровергает виконт Эшер, один из самых влиятельных придворных. «Королева сжала ее руку и произнесла что-то вроде “Я уверена, что вы всегда оказывали на него хорошее влияние”. Затем отошла к окну. Сиделки оставались рядом с королем, а тот не узнал миссис К. – он сидел утопая в кресле. Спустя некоторое время та покинула комнату в сопровождении принцессы Виктории[12]12
  Предпоследняя дочь Эдуарда VII.


[Закрыть]. Алиса кричала от боли и, не обращая внимания на стоявших в коридоре пажей и слуг, все время повторяла: “Я же никогда никому не причинила зла! Между нами не было ничего дурного…”, “Что же теперь со мной будет?!” Принцесса пыталась ее успокоить, но у той случилась истерика и ее пришлось перенести в одну из комнат, откуда она не выходила несколько часов» (Ламонт-Браун Раймонд).

Получив 6 мая незадолго до полуночи от сэра Фрэнсиса Ноллиса, личного секретаря Берти, записку с известием о его кончине, чета Кеппелей незамедлительно покинула жилище на Портмэн-сквер и укрылась в доме друзей на Грэфтон-стрит, куда утром следующего дня прибыли обе их дочери. «Весь дом был погружен в темноту, – рассказывает Соня. – Шторы опущены, лампы еле горели. Из шкафов внезапно извлекли черные одежды. Ленты черного цвета прикрепили даже к моему нижнему белью. Мама лежала на кровати. Когда мы вошли в комнату, она повернула голову и посмотрела на нас ничего не выражающим отсутствующим взглядом, словно не узнавая нас или, скорее, как на чужих, словно мы были виноваты в том, что стоим здесь». Смерть Эдуарда VII и восшествие на престол Георга V означали для британской монархии возврат к эпохе экономии и строгости, а для Алисы – резкое и окончательное лишение почестей и привилегий, которые она имела в качестве королевской любовницы. Новый король, которому не по душе была связь отца с г-жой Кеппель, отказал ей в праве расписаться в книге соболезнований, помещенной в Мальборо-хаус, и в праве забрать себе Цезаря, белого фокстерьера усопшего монарха. «Не понимаю, откуда у людей берутся силы что-то делать, – написала она леди Ноллис. – Что до меня, то жизнь и все связанные с ней счастливые моменты прошли окончательно и бесповоротно».

Алиса впала в глубокую депрессию, но ненадолго. Молодая женщина пришла к мысли, что ей любой ценой следует сохранить свое положение и престиж в высшем обществе королевства. Прекрасно понимая, что ничего хорошего в этом плане от правящей семьи ожидать не приходится, она попыталась за несколько дней до похорон добиться аудиенции у кайзера Вильгельма II, прибывшего в Лондон для участия в траурной церемонии. Но и тот в свою очередь отказался с ней встретиться. Знаков расположения и дружбы, которые продолжали оказывать фаворитке некоторые из близких друзей умершего монарха, было недостаточно, чтобы заглушить ее огромную печаль. Стараясь избежать всякого скандала, советники вдовствующей королевы Александры убедили ее разрешить Алисе доступ к телу короля, выставленному в крепостной стене Вестминстерского аббатства, в ночь на 17 мая, после того как аббатство покинут все посетители.

В начале ноября г-жа Кеппель объявила, что покидает Англию и отправляется на Цейлон, куда ее с дочерьми пригласил погостить некоторое время сэр Томас Липтон, пообещав спокойную жизнь на своей очаровательной чайной плантации Нувара Элайа. Спустя три месяца Вайолет и Соня были направлены в Гамбург для изучения немецкого языка. А Алиса решила продолжить свое путешествие и вместе с несколькими близкими друзьями поехала в Китай. Но как бы далеко ни заводили ее путешествия, печаль продолжала точить. Вернувшись в Великобританию после года, проведенного за Рейном, Соня с трудом узнала мать: ее великолепные каштановые волосы стали белее снега.

Вайолет с сестрой осмотрели свое новое жилище – особняк на Гровенор-стрит, 16. Хозяйка пышно украсила апартаменты коллекцией привезенных ею из Азии предметов искусства, в частности набором стенных рисунков на шелке, относящихся к XVIII веку, а еще – изящными безделушками, которые в течение последних двенадцати лет дарили… скажем, друзья, те, кто жаждал привлечь к себе с ее помощью благосклонность Эдуарда VII. Пусть г-жа Кеппель не была допущена ко двору, но осталась одной из самых блестящих хозяек, устраивавших приемы в столице, и продолжала, таким образом, царствовать над лондонским высшим светом. Рассказы очевидцев свидетельствуют о великолепии ее приемов, где встречались самые известные личности того времени, а также честолюбцы, желавшие как можно скорее сделать карьеру.

Имея за плечами столь уникальный опыт, уверенная, что годы пребывания в качестве любовницы короля позволяют ей давать советы и консультации в данной области, Алиса принялась инструктировать жен современных юных Растиньяков. Так, весной 1914 года она порекомендовала Клементине, жене Уинстона Черчилля, завести себе богатого и влиятельного любовника, который позаботился бы о карьере ее мужа. Видя удивление собеседницы, она предложила составить список джентльменов, отвечающих этим критериям, а также помочь выбрать самого подходящего. После смерти Эдуарда г-жа Кеппель, казалось, вновь сошлась со своим ухажером былых времен банкиром Эрнестом Бекеттом. Джордж вроде бы легко с этим смирился. Говорили даже, что он рад был избавиться от работы во благо семьи. Ведь у жены его всегда хватало хорошего вкуса, чтобы выбрать богатых поклонников.

4 августа 1914 года, когда Англия вступила в войну, никто еще не мог представить, что этот вооруженный конфликт разрушит саму структуру британского общества и те ценности, на которых оно основывалось. В аристократических салонах столы для бриджа уступили место стратегическим играм, букеты цветов – выстроенным для битвы маленьким оловянным солдатикам. Женщины добились эмансипации. Алиса уезжает во Францию, где Красный Крест приписывает ее к военному госпиталю № 7, неподалеку от города Булонь-сюр-Мэр. В перерывах между двумя челночными поездками на континент она продолжает принимать меры по поддержанию славы своего особняка на Гровенор-стрит как излюбленного места встречи политиков, дипломатов и военных, озабоченных будущим королевства. Со своей стороны Джордж также дает ей новый смысл существования, вступив в ряды вооруженных сил.

11 ноября 1918 года, после объявления новости о подписании перемирия, семейство Кеппелей в полном составе вливается в толпу, собравшуюся перед решетками Букингемского дворца, чтобы поприветствовать короля Георга V и королеву Марию. Патриотизм Алисы был отмечен британской воинской медалью и медалью за победу. Наступило время и ее дочерям выйти в свет. 16 июня 1919 года Вайолет вышла замуж за Дэниса Трейфузиса, служившего офицером в «Голубом» гвардейском кавалерийском полку Его Величества. И полк самый престижный, и муж отважный, что подтверждала воинская медаль за храбрость, полученная во время войны. А в ноябре 1920 года настала пора и Сони, которая сочеталась законным браком с Роланом Кубиттом.

Роли – сын второго барона Эшкомба и наследник славной династии строителей, основанной в XVIII веке Томасом Кубиттом, который возвел в Лондоне ряд самых примечательных архитектурных творений: Итон-сквер, квартал Белгравия и Букингемский дворец в его нынешнем виде. Помимо роскошного приданого, Алиса подарила младшей дочери бриллиантовую тиару, подвеску из изумруда и бриллианта, а также драгоценную старинную брошь в виде венка колосьев. В часовне гвардии, где яблоку негде было упасть, каноник Ролан Эррингтон нараспев повторял один за другим фундаментальные правила брака: «необходимое условие для сотворения чад», «лекарство от всех грехов», служащее для того, чтобы дать супругам «общение, помощь и поддержку друг друга». «Я горячо молилась, – рассказывает Соня, – о том, чтобы мы с Роли оказались на высоте стоявшей перед нами задачи».

Примчавшийся из США ветер современности уже гулял по Великобритании и по Европе. Любовь и любовные игры освободились от древних табу, связанных с принадлежностью к определенному слою общества. Пришедшие из-за океана ночные клубы и танцы аристократия восприняла как средство излечения душевных травм, нанесенных Первой мировой войной. Новое поколение дебютанток делало свои первые шаги в этом прекрасном мире под звуки джаза. Столкнувшись с финансовыми затруднениями, многие высокородные семейства вынуждены были продать свои загородные владения, даже те, где Эдуард VII и его любовница так любили проводить выходные, нуворишам, сколотившим колоссальные состояния на бирже. Времена изменились – Алиса сделала для себя вывод, что пора на покой.

Отдав в аренду особняк на Гровенор-стрит, 16, некоему офицеру по фамилии Джерард Лайг, она покинула Англию. В 1925 году благодаря деньгам, вложенным на ее имя королем-любовником, она выкупила у одной русской графини очень красивое имение Вилла дель Омбреллино, расположенное на холмах Флоренции в Италии. Это небольшое палаццо, построенное на вершине холма Белосгуардо[13]13
  В переводе с итальянского означает «прекрасный вид».


[Закрыть] и получившее свое название от китайского павильона, сооруженного в виде зонтика в садах XIX века, славно тем, что с 1616 по 1631 год там жил астроном Галилей. По приглашению г-жи Кеппель туда приезжали Уинстон Черчилль, король Румынии с супругой, принц Югославии Павел. Там они встречались с писателями – членами различных литературных групп, с представителями древнейших родов Тосканы[14]14
  Область в Италии с центром во Флоренции.


[Закрыть].

Джордж увлекся фотографией и оборудовал себе мастерскую в маленькой квартирке в историческом центре города. Там он начал снимать обнаженными местных молодых красоток. Будто стараясь избавиться от мучительных воспоминаний о своей потерянной любви, Алиса стала разъезжать по всему миру в зависимости от сезона. Посетила Египет, некоторое время прожила в Испании, где молодой художник Пабло Пикассо попросил дать ему возможность нарисовать ее портрет. 10 декабря 1936 года, процарствовав менее года, король Эдуард VIII[15]15
  Преемник короля Георга V.


[Закрыть] отрекся от престола в пользу своего брата Альберта, герцога Йоркского, для того чтобы жениться на дважды разведенной американке по имени Уоллис Симпсон. «Право слово, в мое время с этим было намного лучше», – с достоинством прокомментировала это событие г-жа Кеппель.

В июне 1940 года, когда Италия вступила в войну на стороне нацистской Германии, чета Кеппелей закрыла Виллу дель Омбреллино и вернулась в Лондон. Там они поселились в отеле «Риц», заняв апартаменты с видом на Букингемский дворец. Этот отель стал местом сбора королевских семей Европы, согнанных с насиженных мест наступлением вражеских войск. С вечным мундштуком в руке и с праздным видом, Алиса целыми днями бродила по коридорам и салонам отеля. «Когда эта тщательно одетая пожилая женщина с седыми волосами садилась, спину она держала так же ровно, как в те времена, когда наливала чай королю Эдуарду. А когда на столицу падали нацистские бомбы, на лице ее, которое никогда не выражало пренебрежения к кому бы то ни было, появлялось выражение глубочайшего презрения» (Ламонт-Браун Раймонд). Она слишком много курила, пила чуть больше, чем следовало. К концу войны у нее развился цирроз печени. Бывшая фаворитка умерла 11 сентября 1947 года в возрасте семидесяти девяти лет, спустя всего несколько месяцев после возвращения из Италии. Ей даже не пришлось обнять свою правнучку Камиллу, родившуюся 17 июля в лондонском госпитале Королевского колледжа. Согласно ее последней воле похоронена во Флоренции, на протестантском кладбище Аллори.

С кончиной Алисы завершились времена куртизанок. Неукоснительно придерживаясь однажды выбранной линии поведения, последняя большая любовь Эдуарда VII никогда ни с кем не откровенничала и не вела дневника из опасения, что когда-нибудь его содержимое станет достоянием гласности. Джордж, по-своему любивший ее на протяжении всех пятидесяти шести лет супружеской жизни, последовал за ней в могилу немного более чем через два месяца. Двадцать второго ноября он скончался от пневмонии (некоторые утверждали, что от сердечных страданий) в своем номере отеля «Риц». В завещании он пожелал быть похороненным рядом с женой. Г-жа Кеппель оставила дочерям довольно-таки большое наследство: 177 637 фунтов стерлингов, что в те времена считалось крупным состоянием, а также недвижимость в Италии; свои коллекции игрушек, произведений искусства и ювелирных украшений работы Фаберже плюс ряд удачных капиталовложений в Северной Америке. Вайолет, унаследовав Виллу дель Омбреллино, распродала по просьбе сестры всю мебель. На другой день после кончины Джорджа большая часть принадлежавших Алисе драгоценностей и немалое число дорогих вещей были помещены в сейф банка «Драммонде», где пробыли на хранении около сорока лет.

Спустя некоторое время после смерти родителей Соня развелась с Роланом Кубиттом, от которого успела родить троих детей – Генри, Джереми и Розалинду. После развода она проводила время либо в собственном доме в

Хэмпшире, неподалеку от Питерсфилда, либо в своей лондонской резиденции «Хайд-парк-гарденс», где показывала себя достойной наследницей матери, устраивая шикарные приемы. Удивительным кажется, что г-жу Кеппель после смерти Эдуарда VII держали на расстоянии от королевской семьи, а ее младшей дочери удалось добиться расположения Виндзоров. В тридцатых годах герцог и герцогиня Йоркские[16]16
  Герцогиня Йоркская – урожденная Елизавета Боуз-Лайон, мать будущей королевы Елизаветы II.


[Закрыть] регулярно были почетными гостями устраиваемых Соней обедов. Восшествие их на престол в 1936 году, в результате самоотречения Эдуарда VIII, не прервало дружеских связей с семейством Кубиттов. 6 июня 1939 года, при первом выходе в свет Розалинды, новый король Георг VI с супругой присутствовали на приеме, устроенном в честь девушки в «Холланд-хаус». В тот вечер по прекрасным салонам графа Айлчестера по этому поводу ходили многочисленные пересуды. В конце концов, коли Соня – дочь Эдуарда VII, Розалинда доводится двоюродной сестрой нынешнему королю.

До самой смерти г-жа Кубитт удачно раскручивала сомнения по поводу своего рождения. Вслед за первым романом «Сестра солнца», вышедшим в свет в 1932 году, она в 1958 году опубликовала свои мемуары под двусмысленным названием «Дочь Эдуарда». Ее сестра Вайолет, также написавшая несколько романов и ставшая признанной писательницей, умерла 1 марта 1972 года, поставив точку в своей богемной, полной излишеств жизни, отмеченной рядом скандалов, связанных с ее лесбиянскими наклонностями. Сестры до этого в течение длительного времени не поддерживали никаких отношений. Соня продала Виллу дель Омбреллино. Несколько лет имение было заброшено, но недавно его отреставрировали и теперь там размещается ресторан и Центр конгрессов. Бабушка Камиллы скончалась 2 августа 1986 года, несколько лет промучившись остеопорозом. Содержимое сейфа в банке «Драммонде» спустя три года распродано на аукционе, организованном фирмой «Сотбис» в Швейцарии, в женевском отеле «Бориваж».