Текст книги "В погоне за Алой"

Глава 11
Вероника

– Получается, ты напрасно заставила меня убираться вчера в квартире?

Кара недобро на меня покосилась, паркуясь перед торговым центром. На стоянке было всего несколько машин, но она настояла на том, чтобы занять самое дальнее место от студии йоги.

– Калебу сейчас нужен друг, – смущаясь, ответила я, когда мы вышли из машины.

Кара пила огромный молочный коктейль через две желтые соломинки. У нее была аллергия на лактозу, но ее это, похоже, не останавливало.

– Кара, перед йогой нельзя есть ничего калорийного. Он из соевого молока?

Она на меня рыкнула.

– Мне можно пить обычное молоко. Я лактовегетарианка, а не веган. Это совсем другое. И желудок у меня железный. Железный, дорогуша. – Она похлопала себя по животу.

– Да-да.

Мы шли в зал для йоги. Кара настояла, чтобы мы отправились туда вместе, чтобы она утвердилась в своем решении начать жизнь заново без «подонка Кэмерона», как она мне объяснила. Она сказала, что ей нужно попробовать что-то новое, познакомиться с новыми людьми и научиться жить дальше.

Я подумала, что будет куда полезнее просто перестать о нем говорить, но для чего тогда друзья, если не для того, чтобы поддерживать причуды друг друга? Или, как было в ее случае, одержимость.

Когда мы дошли до входа в студию, Кара прислонилась к стеклянной стене возле парадной двери, быстро допивая свой коктейль. Я стояла возле нее и оглядывалась.

Моросил дождь, и температура упала до того, что хотелось накинуть куртку. Весна не желала уступать лету трон. Хотя некоторые храбрые девушки уже перешли от свитеров со штанами на шорты и топики на бретельках.

– И много тебе пришлось убирать? – спросила я. Она отвела глаза.

– Я сменила простыни.

– И все? – Я ухмыльнулась.

– Ага. – Кара ущипнула меня за щеку.

– Так, значит, у него родители разводятся, да?

Моя улыбка исчезла.

– Да, только никому не говори.

– А кому мне рассказывать? Опре? Серьезно. – Она закатила глаза. – Видимо, некоторым детишкам при разводе родителей приходится хуже, чем остальным.

Я нахмурилась, но промолчала.

– Именно поэтому нужно, чтобы прошло много свиданий перед тем, как у вас начнется что-то серьезное. Знаешь почему? С этим ушлепком я сходила всего на одно свидание и сразу переспала.

– С Кэмероном?

– Нет, с Брэдом мать его Питтом.

– Да ну? И сколько он тебе потом заплатил? – спросила я с каменным лицом.

Она разразилась таким громким, безудержным смехом, что мне пришлось к ней присоединиться. Потом она стала серьезной.

– Я сухая, – сказала она, вздыхая. – Это нормально, чувствовать сухость? Как в Бахаре.

– Как в Сахаре, – поправила я.

Она щелкнула пальцами.

– Ты же в курсе, что в прошлой жизни я была блондинкой, да? Эта моя отговорка на все случаи жизни. У меня так-то голова варит, но ты рядом со мной все равно что ученый из NASA.

Я засмеялась, качая головой.

Она высосала остатки молочного коктейля и забросила стакан в урну как баскетбольный мяч. Он отскочил от края и упал на землю, разлив содержимое, напоминавшее розовую блевотину.

– Вот дерьмо! – прошипела она.

– Сорить нельзя. Лучше подбери, – сказала я, когда она уже собралась уходить. Но Кара не успела ответить – кто-то подхватил стакан с земли.

– Не хочу, чтобы кого-нибудь оштрафовали за мусор, – рассмеялся мужской голос. – Привет.

Он был высокий, с армейской стрижкой, которая подчеркивала волевые черты лица. В уголках темно-карих глаз проступили морщинки, когда он улыбнулся. Квадратную челюсть покрывала небольшая щетина, отчего он выглядел очень мужественно, подтянутые загорелые руки украшали татуировки. Было очевидно, что он ходил в спортзал – он был по соседству со студией йоги. Незнакомец носил черную спортивную майку, открывавшую темные, вычурные тату, которых было много.

– Привет, – выдохнула Кара.

– Я – Тео.

– Кара.

Я заметила пирсинг у него в языке. Взглянув на Кару, я чуть не прыснула от смеха: ее рот от изумления приоткрылся, большие карие глаза округлились.

Тео с любопытством следил за Карой, пока кидал коктейль в урну. Я незаметно толкнула ее локтем. Она несколько раз моргнула и только потом очнулась, но было уже поздно. Перед нами остановился автомобиль, и Тео уже махал нам на прощание рукой, неспешно садясь в машину.

– Черт, Вер. Кажется, я нашла парня, который лишит меня невинности.

Я засмеялась.

– Я тебе напомню, Кара. Невинности у тебя уже нет.

– Еще разок лишит, не беда.

– Вряд ли это воможно, если ты только не отрастила вторую вагину.

Кара не ответила: она не сводила глаз с уезжающей машины.

– Пошли. Йога снимает напряжение, а тебе сейчас как раз это и нужно.

– Пицца делает то же самое, подруга. Или секс.

Я ухмыльнулась, схватила ее за руку и потащила в здание.

Когда мы зашли в зал для йоги, в лицо ударил жар. Горячий воздух льнул к телу, точно липкая паутина. Мы прозанимались минут десять, и я бросила взгляд на Кару. Она позеленела. Ой-ой-ой.

– Кара, – шепнула я. – Ты как?

Разговаривать не разрешалось, но я и так видела, что состояние у нее предобморочное. Она покачала головой и захныкала:

– Пойдем отсюда, а?

Выходить тоже было нельзя. Инструктор сказала нам прилечь и восстановить дыхание, раз начала кружиться голова. К черту.

– Пошли, Кара.

В нашу сторону метнулись сочувственные взгляды, когда я помогла ей встать. К нам подошла инструктор, чтобы узнать, как у нас дела, но Кара ей сказала, что с ней все нормально. Кондиционированный воздух в коридоре был для нас словно амброзия.

– Зашибись, – сказала Кара бездыханно, высвобождаясь из моих рук и распластав свое обмякшее, потное тело по полу. – Там воняет как из старой вагины. Кто-то даже пернул, пока выделывал эти экзорцистские коленца. Клянусь, если ты меня снова туда потащишь, я буду тебя мутузить до Судного дня, подруга. До самого чистилища.

Кара раньше не занималась йогой. Выражение ее лица меня окончательно добило. По коридору эхом пронесся громкий смех.

Когда инструктор открыла дверь и укоризненно на нас посмотрела, я толкнула Кару, и мы поплелись к шкафчикам.

На оранжевых стенах висели картины с Буддой и восточными садами. В правой части комнаты располагались три душевые кабинки, шкафчики стояли по левую руку.

– Я же тебя предупреждала, Кара, не надо было пить молочный коктейль.

Она простонала и пошла прямо в душевую.

– Ну почему у меня аллергия на лактозу? Почему? Почему? – выла она, хлопая ладонью по двери. – Почему люди за собой не смывают? Неужели охота смотреть на свое дерьмо? Нравится нюхать? Начните уже за собой смывать, мать вашу! – проорала она.

Я услышала шум слива.

– Знаешь, а ты права. Пора тебе с кем-нибудь переспать.

– Я разыщу того бога, которого мы с тобой сегодня встретили. Вот увидишь. Он достаточно горяч, чтобы конкурировать с ублюдком Кэмероном. У него даже есть пирсинг в языке. Ты знала, что у Кэмерона он тоже есть? И не знаю, заметила ты или нет, но у нас даже имена похожи – Кэм, Кара, как карма. Скажи ведь, миленько?

Опять она за свое.

Глава 12
Калеб

Вот уж не думал, что стану навязчивым парнем.

Я встречался с девушками, проводил с ними время, спал – но на этом все и заканчивалось. Я ни к одной своей пассии не относился всерьез, и меня это вполне устраивало.

Как говорят, счастье в неведении. Почему тогда с Алой мне хочется большего?

В итоге пришлось пойти на уговоры, чтобы отвезти ее на учебу. Еле получилось. Она не соглашалась до последнего. Даже когда она была не против, уговорить ее стоило большого труда. Иногда, когда я вставал утром, оказывалось, что она уже ушла, так что пришлось научиться просыпаться раньше обычного.

Я ненавидел вставать рано, но теперь мне это даже нравилось, потому что было ради чего.

Теперь я мог на нее смотреть, пока мы ехали на пары. Я видел только ее прекрасный профиль: кошачий разрез глаз, косую линию скул, полную нижнюю губу и темные волосы, развевающиеся на ветру из открытого окна. И сердце начинало ныть.

Что особенного в этой девушке?

Алая разрушила мой мир, не оставила камня на камне и открыла нечто новое. Что-то внутри меня, о чем я давно позабыл. Что-то, чего мне сильно не хватало.

– Что сегодня делаешь после пар? – спросил я. – И не говори, что работаешь, я знаю, что у тебя выходной.

Когда она не ответила, я бросил на нее взгляд. Она прикусила губу, вид у нее был решительный. Она крепко сжимала ремень безопасности. Я заметил небольшой порез на коже у костяшки пальца. Я уже знал, что кожа у нее чувствительная, на ней быстро появляются синяки.

Грудь сперло.

Мне хотелось ее защитить. Больше всего в жизни. Но почему? Почему ее? Почему сейчас?

Потому что она – самая красивая из всех, кого я видел? Потому что она первая, кто меня отшил? Потому что она мне не покорялась?

Я каждый день наблюдал, как она просыпается, идет на пары или на работу, и хоть Алая сильно уставала после сложного дня, она всегда готовила мне что-нибудь на ужин. Свет в ее комнате горел до глубокой ночи, я знал, что она там занимается. Через дверь до меня доносилась мягкая фоновая музыка и ее приглушенный голос, когда она вслух заучивала записи, но я ни разу не слышал, чтобы она жаловалась. Ни разу.

Она много работала, не ожидая ничего взамен, а когда получала больше, чем планировала, держалась недоверчиво. Она будто каждый день вела в одиночку войну против всего мира.

А может, так оно и было. Наверно, именно поэтому она так плотно от всего отгородилась, не расслабляясь ни на минуту. Может, она уже сама не знала, как убрать эту стену.

Она как пазл с потерянными фрагментами. Возможно, у меня получится дополнить ее собой.

Я забрел на опасную территорию – я совершенно не знал, что такое настоящие отношения, но если чего-то хотел, то так просто не сдавался. А с этой девушкой я хотел отношений.

Она не решалась мне довериться. Ей хотелось, чтобы все развивалось постепенно, значит, будем двигаться маленькими шажками.

– Сегодня вечером я буду готовиться к экзаменам, – наконец ответила она на мой вопрос.

– По каким предметам?

Я почувствовал, как она сверлит меня взглядом – так она напоминала о своем волевом характере. Иногда мне так хотелось ее защитить, что я забывал, какая она на самом деле сильная.

– А почему ты спрашиваешь?

В голосе сквозило недоверие. Точно я собрался слопать ее на ужин. Но этого в моих планах не было. Пока.

– У нас сегодня тренировка по баскетболу. Хочешь посмотреть, как я играю? – Она еще не видела ни одной моей игры, и мне хотелось показать себя во всей красе. – А еще на парковке кампуса поставят кинотеатр. Давай сходим вместе, – сказал я, переводя глаза с дороги на нее.

– Не знаю, Калеб…

Она уже уступила. Это было слышно по голосу. Я глупо улыбнулся. Ее губы дрогнули. Моя девушка редко улыбалась, но когда это случалось, я чувствовал себя Суперменом.

– Разве тебе не хочется перед всеми похвастаться своим парнем? Все жаждут моего внимания, но получаешь его только ты, Алая.

Она фыркнула.

– Надо же, какой ценный трофей, – ответила она с сарказмом. – Кстати, ты мне не парень.

Люди меня часто не понимали. То, что я часто улыбаюсь, не значит, что мне любое море по колено. Меня легко обидеть. Просто я умею прятать чувства за легкомысленностью.

Ее слова… меня ранили. Не знаю, сказала она их всерьез или в шутку. Наверно, она заметила перемену в моем настроении, потому что повернулась ко мне.

– Прости. Я пошутила, – сказала она тихо, извиняясь. В глазах читалась мольба.

Ну как можно на нее сердиться, когда она такая милая? Обида прошла, но мне хотелось, чтобы она заслужила прощение. Когда дело касалось ее, я всегда старался и хотел, чтобы она тоже старалась ради меня. Мне хотелось чувствовать себя достойным ее внимания.

– Калеб?

Я слегка ей кивнул, придав лицу нейтральное выражение. Не терпелось узнать, что же она предпримет.

Она нежно коснулась моей руки, и меня точно током ударило. Наверно, она ощутила то же, потому что тут же отдернула руку.

– Ладно, я пойду на тренировку, но только если со мной пойдет Кара.

– Кара? – Я поднял бровь. Кара Кэмерона?

Алая объяснила, что познакомилась с ней на работе, они сблизились и сдружились. Я почувствовал себя таким жалким, когда меня кольнула ревность.

Я знаком с Карой через Кэмерона. Когда они расстались, Кэмерон перестал о ней говорить.

Даже теперь он не мог произнести ее имя вслух.

– Значит, ты придешь? – Я глупо улыбнулся. Ее губы изогнулись в улыбке. Я стал размахивать кулаком и скандировать во все горло:

– Вперед, Калеб. Вперед, Калеб, вперед! Вперед, Калеб. Вперед, Калеб, вперед! А-а-а-а-а! КАЛЕБ!

Я бы еще потанцевал, да только был за рулем. Она засмеялась от моей кричалки. У меня словно выросли крылья.

Я припарковался и быстро выскочил, чтобы открыть ей дверь, но она меня опередила. И зашагала прочь – быстро, точно от прокаженного.

– Увидимся позже, – бросила Алая через плечо. – Если Кара согласится, хорошо?

Она не стала дожидаться моего ответа и открыла дверь в учебный корпус. Дверь чуть не ударила меня в лицо, когда стала закрываться.

– Погоди. – Я побежал за ней. И тут я заметил, что она осторожно оглядывается по сторонам. Она что, от кого-то пряталась?

По коридору слонялись студенты, кто-то стоял у шкафчиков, забирая или раскладывая книги, кто-то проверял телефон, остальные болтали. На нас никто не глазел. О чем она беспокоится?

– Хочу проводить тебя до аудитории, – сказал ей я.

– Нет!

Я нахмурился.

– Почему нет? – Даже мне самому показалось, что я похож на капризного ребенка.

– Калеб, увидимся позже, хорошо? – ее голос прозвучал твердо, она помахала на прощание и очень быстро ушла.

Почему мне кажется, что она не хочет, чтобы нас видели вместе? Неужели она меня стыдится?

Меня, Калеба Локхарта, самого ценного игрока команды и самого завидного парня кампуса, отвергла эта враждебная девушка. Я знаю: девчонкам только дай волю поболтать о чувствах. Алая среди них была единственной, кому это не нравилось. Наверно, что-то побудило ее стать такой осторожной. Может быть, бывший парень? От одной мысли, что у нее мог быть бывший, хотелось кого-нибудь убить.

Никогда прежде я не вел себя как собственник. Я по натуре не был таким. Или был? А если нет, врезал бы я тому парню по морде, если бы увидел, как он пялится на нее? Я бы прожег его взглядом – чтобы он тут же всё понял.

Черт, а ведь действительно: я к ней отношусь как собственник. Такое со мной впервые.

Причем она этому никак не потворствовала. Никак. Но я все равно за ней бегал, чувствуя себя отчаявшимся, безумным ревнивцем. Как мне это надоело.

– Алая! – заорал я на весь коридор.

Она обернулась, в глазах стоял ужас, и тут она чуть ли не бегом пустилась от меня прочь. Я легко ее догнал.

– Почему ты не хочешь, чтобы нас видели вместе? Ты что, меня стыдишься? – спросил я недоверчиво. Как я ни старался, я не мог ее понять.

В голове у меня творилось черт-те что, но это мне и нравилось. Мне нравится, что я не могу ее разгадать, что она заставляет меня думать.

– Все же смотрят! – Она проскрипела зубами.

– И что?

– И то!

Я сдернул с ее плеча рюкзак, взял ее под руку, чтобы она не убежала, и потянул к себе.

– Слушайте все! – проорал я на весь коридор. – Она моя. Если с ее головы хоть волосок упадет, вам конец. А теперь растрезвоньте это всем и повсюду.

Я услышал смех и ободрительные крики. Кто-то прокричал: «Ты – мужик, Локхарт!» Глаза Алой стали как блюдца, а рот в ужасе раскрылся.

– Ты что наделал? – взвыла она, закрыв лицо руками.

– Я тебя защищаю.

– Хрена с два. Ты пометил территорию, а я тебе уже говорила, что я об этом думаю. – Обожаю, когда она злится.

– Ты моя. Признай. – Я ее отпустил.

Она бросила на меня взгляд, такой, как будто хотела им меня убить, затем вздохнула и отвернулась. Я смотрел, как она уходит от меня все дальше и дальше. Интересно, она обернется?

Может, я обманываюсь, думая, что между нами что-то есть? Может, тут нет взаимности. Может, у нее не было чувств ко мне. Может, я сам себя дурачу.

Я ждал. Выжидал. Я не просил полный ушат воды. Только каплю. Просто капли более чем достаточно. Всего один взгляд.

Обернись и взгляни на меня.

Но она не обернулась. И только я собрался уходить с тяжестью на сердце, как увидел, что она остановилась. Просто стояла на месте секунду, две, три. И тут вдруг обернулась, едва заметно, но я видел, что она на меня смотрит. На ее губах играла легкая улыбка, и только спустя мгновенье она исчезла за поворотом.

По-моему, от улыбки у меня свело скулы.

Боже, как я ее хотел. Хотел так, как ничто и никогда в своей жизни. Мне безумно хотелось стать частью ее мира. Я жаждал ей принадлежать.

А после этого взгляда, после легкой улыбки казалось, что она пообещала большее. Несомненно большее. Черт, ну я и влип. Будет нелегко, и я знал, что взялся за непростое дело, но я не боялся трудностей.

Она того стоит. Я точно знаю.

Глава 13
Вероника

– Ставлю пять баксов на то, что кто-нибудь переключит это скучное кинцо на порно. – Кара отпила из трубочки молочный коктейль.

Я подавилась газировкой и потрясла головой. Я очень надеялась, что она ошибается.

Территория колледжа была освещена тремя прожекторами, закрепленными на высоких столбах. Они были до того яркими, что слепили любого, кто смотрел прямо на них. Больше половины парковки заполнили машины. Алкоголь был под запретом, но я видела пустые пивные бутылки, разбросанные по земле.

– Прости, что из-за меня тебе пришлось отложить посещение дома престарелых, Кара.

Ее бабушка много лет жила в доме престарелых, она уже умерла, но Кара по-прежнему туда ходила. Вела она себя грубо и жестко, но внутри была мягкая, как плюшевый медвежонок.

Кара пожала плечами.

– Ничего, на следующей неделе я принесу им виски, и меня снова все полюбят, – ответила она.

– А я подкину им джина. Я твоя должница.

– По гроб жизни.

– Правда, спасибо, ты меня выручила, – сказала я и тут присмотрелась к ней внимательнее. – А что это у тебя лицо блестит?

Она нахмурилась.

– Ты что, шутишь? Это называется хайлайтер. Я – принцесса. Я блистаю. Я сияю. Я правлю всей страной.

– Страной блеска.

– Именно. Вот и ты узнала что-то новое. Ты куда?

Я остановилась.

– Разве они тренируются не в северном зале?

Она покачала головой и указала в противоположную сторону.

– Если ничего не поменялось, все тренировки проходят в южном зале. Уж ты мне поверь. – Ее голос похолодел. – Я-то знаю.

Я почувствовала себя виноватой. Я знала, ей будет тяжело снова видеть Кэмерона.

– Кара…

– Со мной все отлично. Я же сделана из стали, – ответила она уверенно. Я остановилась у самого входа и тяжело вздохнула. – Из стали, детка.

Когда Кара открыла двери спортзала, я услышала резкий свист, скрип обуви по полу и громкие крики. Зрителей было немного – в основном девушки, что неудивительно, ведь солнце уже село и почти все студенты собрались в кинотеатре на открытом воздухе. Мы сидели на среднем ряду трибун у выхода.

Я услышала, как Кара снова тяжело вздохнула, когда ее взгляд метнулся на площадку. На ее лице промелькнуло выражение боли, но она быстро скрыла его. Я проследила за ее взглядом и заметила, что Кэмерон пасует мяч… Калебу.

Я почувствовала, как улыбаюсь во весь рот. На нем была красная футболка с надписью «ЛОКХАРТ» и номером 7 на спине. Он поймал мяч своими большими руками, поднял их в воздух и ловко закинул в корзину. Девочки у края площадки заверещали.

Калеб поднял голову, чтобы посмотреть на настенные часы, и перевел взгляд на главный вход. Кто-то ему прокричал, чтобы он внимательно следил за игрой. Он то и дело отвлекался. У меня защемило сердце.

Неужели он ждал меня?

Ох, Калеб, ну и что мне с тобой делать?

Сердце ныло так, что мне стало не по себе. Я глубоко вдохнула.

Никто еще не был ко мне так внимателен, как Калеб, и никто меня так не волновал, как он, никого я еще так не хотела. Это льстило, заставляло почувствовать себя особенной, ведь он мог заполучить себе любую девушку, какую хотел, но выбрал меня.

Он мне нравился. Очень. Я была почти готова поддаться его чарам. Но можно ли? Можно ли ему доверять?

Страх обжечься был сильнее симпатии. Я ведь едва его знала. А что, если я ему нравилась только как трофей и как только я уступлю, он вышвырнет меня в мгновение ока? Насколько я готова потерять над собой власть?

«Ни на сколько», – подумала я. Я не хотела терять над собой контроль. Мне не хотелось стать подобием собственной матери. Этот парень разобьет мне сердце.

* * *

Мама с папой были женаты три года, а потом удочерили меня. Они не могли иметь детей, а папа очень их хотел, и потому они взяли приемного ребенка. Мы были счастливы до тех пор, пока мне не исполнилось пять: в этот год папа потерял работу. Он начал играть в азартные игры, пить и таскаться по бабам.

Помню, как проснулась посреди ночи, когда он заявился в нашу квартирку пьяным вдрызг, начал разбрасывать вещи и обвинять меня в том, что его уволили, что у него нет детей, что я принесла им горе и что с тех пор, как меня удочерили, ему приходится на всем экономить.

Мне было пять. Тогда я его не понимала. Я только знала, что мужчина, которого я считала своим отцом, который любил меня как родную дочь, качал на коленях и носил на плечах, теперь меня страшно пугал.

Он вломился ко мне в комнату, злой как черт, ударив дверью о стену. Я думала, он меня убьет. Я в ужасе забилась вместе с одеялом в самый угол комнаты. Он бы размозжил мне голову, если бы мама не закричала, чтобы он остановился.

Тогда он развернулся и начал бить ее.

Я возненавидела его всей душой. Единственный мужчина, которого я любила, втоптал мое сердце в грязь.

С той ночи оно так и не оправилось.

Он нас ненадолго оставлял, но постоянно возвращался, и мама просто… принимала его обратно. Я этого не понимала. Мама была сильной, но когда этот мужчина вошел в ее жизнь, она потеряла самоуважение и гордость, позволив жестоко обращаться с собой. Я очень сильно любила маму, но, мне кажется, за это я была на нее в обиде.

С тех пор я поклялась, что никогда не стану такой же, как она. Я не дам себе влюбиться и потерять самоуважение. Да, быть может, у меня серьезные психологические проблемы, но я не хочу, чтобы мне помогали от них избавиться.

Даже при смерти она звала его по имени. А он так и не пришел.

* * *

«Калеб не такой, – спорило со мной подсознание. – Калеб не похож на отца».

Он милый и добрый, иногда смешной и ведет себя как ребенок, но он всегда рядом, когда мне нужна помощь. И как бы сильно я его ни отталкивала, он всегда возвращался. Наверно, он мазохист.

Наши взгляды встретились.

Я была честна с собой не до конца: в тот момент, когда его лицо осветила улыбка и он мне помахал, я поняла, что полностью в его власти.

Я глубоко вздохнула. Все хорошо. Мне он нравился, я уже сама себе в этом призналась. Оттолкнуть его можно когда угодно. Я не позволю себе влюбиться. Инстинкт самосохранения сильнее остальных.

Тренер объявил тайм-аут. Калеб улыбался так ослепительно, как будто уже выиграл матч, а я была его призом. Я невольно улыбнулась в ответ. К нему подбежало несколько девушек, пытаясь с ним заговорить. Им он лишь вежливо улыбнулся, покачал головой и снова посмотрел на меня.

Ему нужна я.

Он поднялся на трибуны, так и не отрывая от меня взгляда.

– Привет, Алая, – шепнул он, добравшись до меня. Его глаза радостно блестели. – Ты пришла. – Он уселся рядом, легонько потянув меня за прядь.

– Привет, Кара, рад тебя снова видеть. – Он наклонился, чтобы обратиться к ней. – Я не знал, что ты дружишь с моей девушкой, пока она не сказала мне об этом сегодня.

Моей девушкой.

Я нахмурилась. Его улыбка стала только шире.

– А она тебе не говорила, что теперь работает на меня? – спросила Кара.

– Нет, – ответил он, улыбка чуть померкла. – Не говорила. Она мне много чего не рассказывает.

Он потянул меня за другую прядь. Я подняла руку и дернула его за волосы в ответ. Он только ухмыльнулся и наклонился пониже, чтобы я могла лучше ухватиться. Я закатила глаза.

Кара засмеялась, но смех звучал вымученно.

– Обрабатывай ее и дальше. Глядишь, через пару лет она даст тебе на полшишечки, а?

Ее взгляд метнулся на площадку, она прижала руку к груди, как будто она сильно болела, и стиснула пальцы. Я проследила за ее взглядом и увидела, как с Кэмероном флиртует какая-то девушка.

– Черт, мне надо проветриться. Я ненадолго, – сказала Кара, запинаясь.

– Кара…

– Все нормально. Я скоро вернусь, – ответила она, а потом наклонилась ко мне поближе. – Не веди себя как идиотка. Ты ему очень, очень нравишься, – прошептала она мне на ухо, прежде чем спуститься с трибуны.

Несколько секунд я смотрела ей вслед.

– Как она? – спросил обеспокоенно Калеб. Он протянул руку к моему лицу и убрал выбившуюся прядь за ухо. Он обожал так делать.

– Не знаю.

Он вздохнул.

– Это все из-за Кэмерона?

Я кивнула.

– Кэмерон об этом не говорит, но я знаю, он тоже переживает. У него на заставке телефона стоит ее фотография.

От удивления я распахнула глаза.

– Что, правда?

Он кивнул, улыбнувшись.

– Алая?

Я посмотрела на него с любопытством.

– Да?

– Хочешь, после тренировок поцелуемся в машине? В кино?

Я и не знала, что он умеет так легко вгонять меня в краску. Как же ему нравилось застигать меня врасплох. Оставаться с ним наедине опасно, еще опаснее, когда он все свое внимание переключает на меня. Чтобы отвлечься, я осмотрелась и заметила, как несколько пар глаз оценивающе смотрят на меня.

– Кажется, я раздражаю твоих подружек, монополизируя твое внимание. – Я кивнула на девушек у боковой линии. Он на них даже не взглянул.

– К тебе кто-нибудь приставал?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, и если бы меня кто-нибудь доставал, я бы сама разобралась.

– Все равно, – настаивал он. Он взял меня за руку, рассеянно рисуя большим пальцем круги на моей ладони. Я вздрогнула от его прикосновений. – Скажи, если кто-нибудь начнет до тебя докапываться. Я тебя защищу.

Горло сдавило, пришлось просто кивнуть. Мне еще никто такого не говорил. Не так, как он. Он был совершенно серьезен.

– Мне пора обратно на тренировку, – сказал он, когда тренер свистнул. – Надо впечатлить свою девушку. Свою единственную девушку.

Прежде чем я успела сказать, что я не его девушка, он был уже на площадке. Он был хорош – весьма, весьма хорош. Неудивительно, что в команде он был самым ценным игроком.

Я так увлеклась наблюдением за Калебом, что не успела опомниться, как тренировка закончилась. Калеб жестом показал на раздевалку, давая понять, что идет переодеваться.

Я огляделась и вдруг осознала, что Кара не вернулась. Забеспокоившись, я встала, чтобы ее найти. Я проверила туалет, но все кабинки оказались пустыми.

Должно быть, она ушла. Меня тут же кольнула совесть. Наверно, она не смогла смотреть на то, как возле Кэмерона вьются девушки. Я вышла из туалета, вытащила телефон, чтобы ей написать, но тут мимо прошли две девушки. Кажется, они упомянули Кару.

– Кэмерон опять с этой плоскодонкой. Я думала, они расстались. Что он с ней делает?

– Может, они опять сошлись, – ответила ей другая. – Она была сама не своя.

Мои шаги замедлились, глаза от услышанного расширились.

– Лучше бы эта Кара не высовывалась. Постоянно на него кидается.

– Не знаю. По-моему, он к ней еще не остыл.

– Я тебя умоляю. Она же шала…

Я не стерпела. Я уже собралась отстаивать честь Кары, как вдруг меня за руку схватил Калеб. Он покачал головой. Я скрипнула зубами, борясь с желанием выцарапать этой девке глаза.

– Мне только что пришло сообщение от Кэмерона, – сказал он. – Он с Карой.

– Что? – Я была в шоке. Кара с Кэмероном даже не заговаривала и тем более бы с ним не уехала. – Надо ее найти. С чего бы она вдруг пошла с ним?

– Я знаю, что у них сейчас все сложно, но, поверь, Кэмерон не даст ее в обиду. Вы сможете поговорить позже.

Я обеспокоенно кивнула. Он сжал мою руку, и я посмотрела ему в глаза.

– Надеюсь, что когда-нибудь ты будешь так же заботиться обо мне, – прошептал он. – Даже сильнее.

Я затаила дыхание.

– Как бы я хотел, чтобы ты… – Он осекся, тряхнул головой и выпрямился. – Ну что, согласна на кино? Оно скоро начнется.

– Знаешь, Калеб, у меня был тяжелый день, – призналась я. – Давай просто вернемся в твою квартиру.

Он молча мне кивнул. По его лицу было видно, что он тоже устал. И еще он несколько раз вращал левым плечом, разминая его рукой.

Да и кроме того… свидание с Калебом в закрытом пространстве тоже подпадает под категорию того, что должны делать пары, правильно?

– Что хочешь на ужин? – спросила я, меняя тему.

На обед я испекла пирог с курицей, но если он хотел чего-то еще, я была согласна приготовить. Когда он не ответил, я посмотрела на него. Блеск его глаз говорил обо всем без слов.

– Ты точно хочешь узнать? – Голос был полон намека. – Думаю, ты к этому пока не готова.

Сердце заколотилось.

Он остановил взгляд на моих губах и только потом поднял его к глазам.

– Или готова? – Я задержала дыхание. Устоять перед ним было невозможно.

– Блинчики, – выдавила я.

Каждый раз, когда мы заговаривали о «блинчиках», мы никогда их не готовили и не ели. Это было наше кодовое слово, означающее: «давай отсюда уйдем и что-нибудь сделаем вместе».

Он сплел наши пальцы.

– Пусть будут блинчики.