Текст книги "Вечно Алая"

Глава 13

Калеб

Терпение никогда не было отличительной чертой моего характера.

Я стоял возле окна, сунув руки в карманы, и вертел на пальце ключи от машины. Хотелось вернуться домой к Алой. Особенно сейчас.

Я только что приехал к Мэтью. Кэмерон и еще несколько ребят из команды помогли мне вернуться в студенческий городок, найти и уничтожить те долбаные плакаты. Не осталось ни одного. Слава богу.

Джастину лучше начать молиться и совершить парочку жертвоприношений, если он посмеет еще хоть шаг сделать в сторону моей девушки. В следующий раз я точно не остановлюсь, лишь слегка придушив его.

Я посмотрел на время и понял, что уехал от нее два часа назад.

– Мне пора, – сказал я.

Леви попытался оторвать подбородок от груди, чтобы взглянуть на меня. Он был сильно пьян. Он и несколько ребят остались у Мэтью, чтобы убедиться, что тех гребаных плакатов нет в интернете. Дело было сделано, но они решили задержаться и выполнить главную миссию – опустошить две бутылки виски из бара отца Мэтью. Повсюду валялись пустые коробки из-под пиццы и пивные бутылки.

Некоторые ушли еще до того, как я приехал. Я нашел Леви спящим на стуле. Мэтью растянулся на диване, его взгляд был сосредоточен на экране телевизора. Он смотрел «Мстителей».

– Чувак, сделай одолжение. Забери это бесполезное тело с собой, – взмолился Мэтью, с отвращением посмотрев на Леви.

Я старался не суетиться, но мне хотелось побыстрее поехать к Каре, чтобы забрать от нее Алую.

Когда Вероника выскользнула из машины, в ее глазах я увидел эмоции, которые не смог разобрать и понять до конца. Это беспокоило меня. Я хотел убедиться, что все хорошо.

Мы только что помирились, и я не хотел потерять ее еще раз. Если это снова случится… Даже не мог представить, что в таком случае произойдет.

Я прищурился, когда увидел желтый автомобиль, проезжающий мимо дома Мэтью. Он был очень похож на машину Джастина.

– Джастин знает, что мы собрались у тебя? – спросил я.

– Черт, нет, – ответил Мэтью. – А почему ты спрашиваешь?

Я хмыкнул, проводив глазами удаляющийся грузовик, а затем заставил себя расслабиться.

– Забей, все в порядке. Леви, пойдем.

– Что ты сказал? Эрекция? – произнес он и икнул. Мэтью поперхнулся.

– Да, чувак, это то, чего у тебя ни разу в жизни не было.

Я покачал головой и начал поднимать Леви с дивана. Он был пьян в стельку.

– Если начнешь блевать в моей машине, брошу тебя прямо на обочине, – предупредил я.

– Звучит отли-ично, – невнятно бормотал он. – А почему ты несешь меня на руках? Мы поже-енились или то-лько со-обира-аемся? – Он сложил губы и опасно приблизил их к моему лицу. Засмеявшись, я оттолкнул его.

– Просто держись подальше, и никто не пострадает, ясно тебе?

– Сделай мне больно, хозяин. Ударь меня. Ты знаешь, мне это нравится.

Прежде чем закрыть за собой дверь, я услышал оглушительный хохот Мэтью.

– Чувак, садись в машину. Серьезно. Я должен забрать свою девушку.

Открыл пассажирскую дверь, затолкал Леви внутрь и с громким стуком закрыл ее. Когда пристегивал ремень безопасности, за моей машиной, мигая красно-синими огнями, припарковался полицейский автомобиль. Я дождался, пока двое сотрудников подойдут ко мне, а затем опустил стекло.

– Добрый вечер, офицеры.

Они оба кивнули. Один был тощий, как жердь, а другой выглядел, как Попай-моряк[7]7
  Попай-моряк – герой американских мультфильмов и комиксов.


[Закрыть]. Попай подозрительно посмотрел на Леви.

– Вы здесь живете? – спросил коп, похожий на жердь. Его лицо было открытым и дружелюбным.

– Нет, сэр. Это дом моего друга.

– Что вы здесь делаете? – спросил Попай. Было очевидно, что Жердь играет роль хорошего полицейского, в то время как Попай – плохого. Он прищурился, изучая мое лицо.

– Просто пришли в гости, – ответил я.

– Эй, парни, у вас есть с собой пончики? – внезапно выдал Леви.

Я застонал.

– Ваш друг, кажется, пьян.

– Я собираюсь отвезти его домой.

– Что, правда? – вызывающе спросил Попай.

Я кивнул.

– Я должен увидеть ваше водительское удостоверение и регистрацию.

Какого черта?

– За каким хреном? – перебил его Леви.

– Леви, заткнись. Я сам разберусь.

– Я куплю вам десять тысяч коробок с пончиками, если вы, парни, просто оставите нас в покое, – произнес Леви, его язык заплетался.

Я предупреждающе взглянул на него и слегка покачал головой. Когда убедился, что он меня понял, повернулся к офицерам.

– Прошу прощения за своего друга. А в чем дело? – спросил я.

– Нам поступило сообщение, что здесь нарушают общественный порядок, – ответил Жердь.

– И торгуют наркотиками, – добавил Попай.

Я стиснул зубы. Джастин.

Леви вдруг громко фыркнул и произнес:

– Я бы с легкостью мог что-нибудь употреблять прямо сейчас.

Я зажмурился. Гребаный Леви.

Попай сделал шаг назад, его взгляд стал суровым.

– Мы должны обыскать ваш автомобиль. Пожалуйста, сэр, выйдите из машины.

В тот момент этого мне меньше всего хотелось.

– Я имею право отказаться, – сказал я.

– Да, имеете, – ухмыльнувшись, ответил Попай. – Но тогда, получается, вам есть что скрывать.

Я сделал глубокий вдох.

– Хорошо, можете обыскивать, – произнес я и выпрыгнул из автомобиля.

Леви тоже вылез из машины, но у него это заняло намного больше времени. Они попросили отойти и подождать несколько минут. Леви рухнул на землю. Пока я наблюдал, как полицейские обыскивают автомобиль, в глубине души у меня появилось плохое предчувствие.

Внезапно я понял, что они что-то нашли. И предчувствие подсказывало, что это плохо.

Это очень плохо.

Офицер, похожий на Попая, подошел ко мне.

– Не хотите это объяснить?

Он, покачивая, протянул мне небольшой пакетик с белым порошком.

Черт!

Глава 14

Вероника

Кэмерон приехал к нам уже через несколько минут после того, как позвонил Каре. Я была ему за это очень благодарна. Мы спросили, что произошло, но он сказал только, что Калеб не пострадал, он в полном порядке и сам все объяснит позже.

Кара без остановки засыпала его вопросами, чтобы выудить побольше информации, но он был нем как могила. Кэмерон никогда не попадался на ее уловки, он просто улыбался в ответ на все ее выпады. Я, конечно, обращала бы больше внимания на эту парочку и смогла бы по достоинству оценить их перепалку, если бы не была до смерти напугана тем, что случилось с Калебом.

По пути в полицейский участок я из-за волнения заламывала себе руки. Кара заметила это и попыталась поднять мне настроение.

– Между прочим, – болтала она, – Калеб теперь запросто может отвезти тебя в какой-нибудь экзотический ресторан и накормить жареными ростками люцерны.

– Что? – спросила я, пытаясь сконцентрироваться.

– Я обманула его с утра, когда он выпытывал у меня твои секретики. Просто подыграй и скажи, что все это правда, пока он не вернет мне должок, хорошо?

Я машинально кивнула в ответ, а Кэмерон тихо засмеялся.

– Ты имеешь в виду подарочную карту от Стеллы Маккартни? – проговорил он, ухмыляясь.

– От Стеллы Маккартни. Ты, как обычно, все неправильно понял? – Кара уставилась в окно, скрестив руки на груди.

– Одну вещь я точно понял правильно, – проговорил он торжествующе через секунду. Я увидела, что он смотрит на Кару дольше, чем нужно.

После этого я перестала слушать их разговор. Наконец мы приехали в участок, хотя, казалось, дорога длилась целую вечность. Мы вошли туда, и мне резко скрутило живот. Рука Кары сжала мою, когда мы увидели стоявшего возле грязного стола полицейского.

– Вы уверены, что не хотите подождать в машине? Я и сам могу внести залог, – предложил Кэмерон.

Кара быстро взглянула на него.

– Ты так говоришь, потому что мы – девушки и не сможем с этим справиться? Потому что мы слабые?

Я услышала, как Кэмерон вздохнул.

– Вовсе нет. Пошли, если хочешь.

– Я всегда буду делать то, что, черт возьми, захочу!

– Осторожнее, солнышко. Твои слова могут сильно меня ранить, – предупредил Кэмерон.

– Тогда, надеюсь, ты истечешь кровью.

Кэмерон промолчал. Я виновато посмотрела на него.

Мы подошли к столу полицейского.

– Мы хотели бы внести залог за Калеба Локхарта, – произнесла я дрожащим голосом.

– Могу я увидеть ваше удостоверение личности?

– Да, конечно, – пока я искала свой паспорт, мои руки тряслись так сильно, что я чуть не уронила кошелек.

– Вероника, я сам внесу залог, – сказал Кэмерон. – Калебу не понравится, что ты отдаешь свои деньги.

– Я с ним согласна, – добавила Кара, прикоснувшись к моему плечу.

Я была слишком расстроена и измотана, чтобы с ними спорить. Кивнула и повернулась к офицеру.

– Если можно, я хотела бы его увидеть. С ним все в порядке?

– Почему бы вам не подождать в холле?

Несколько минут спустя офицер вернулся.

– Он ожидает вас в комнате для допросов. Следуйте за мной.

Мы с полицейским прошли через левую дверь и миновали узкий коридор с тремя комнатами. Затем он открыл дверь справа от себя и отошел, пропуская меня. В середине комнаты стоял одинокий стол и два стула. Калеб сидел на одном из них, поставив локти на колени и обхватив лицо руками. Когда я увидела, что одна его рука прикована наручниками к батарее, я чуть не упала на колени.

О, Калеб, что ты натворил?

В моей голове мелькали образы, как Калеб с другими парнями из баскетбольной команды охотятся на Джастина или – еще хуже – пытаются его убить.

– Калеб.

Он поднял взгляд, в его больших глазах я увидела усталость и беспокойство.

– Алая.

На дрожащих ногах подошла к нему.

– С тобой все хорошо?

– О боже, да, – он потянулся ко мне свободной рукой и притянул к себе. – Слава богу, ты цела.

– Что случилось? – я повернулась к полицейскому. – Пожалуйста, не могли бы вы оставить нас наедине?

– Я буду снаружи, – сказал он и вышел за дверь.

– Кэмерон с тобой?

– Да, и Кара. Калеб, ты меня пугаешь, – я искала на его лице любой признак того, что он ранен. Но было не похоже, что он пострадал – только сильно измотан. – Что произошло?

Его лицо стало жестким и холодным.

– В моей машине нашли наркотики.

Из всех причин, по которым, как я считала, Калеб мог оказаться в тюрьме, наркотики были на последнем месте. Мое сердце екнуло.

– Я уже уходил от Мэтью и собирался отвезти Леви домой. Он был пьян в стельку. Тут приехали двое полицейских и сказали, что им поступило сообщение о торговле наркотиками у Мэтью дома. Затем они начали обыскивать мою машину. Я дал согласие, потому что мне было нечего скрывать. Но они нашли наркотики, – в его взгляде я увидела гнев и отчаяние. – Алая, я не имею к этому никакого отношения. Кто-то их подбросил.

Внезапно я услышала позади себя женский голос.

– Калеб?

Он посмотрел мне через плечо.

– Мама?

Я встречалась с его матерью лишь однажды – когда ждала возле его квартиры. Она оказалась даже красивее, чем я тогда запомнила. В этот раз на ней было строгое синее платье в винтажном стиле. Подходя к сыну, она с волнением разглядывала его лицо, сразу за ней шел полицейский. Они с Калебом были похожи цветом волос и зелеными глазами.

– Я все узнала от Беатрис-Роуз. Почему ты мне не позвонил?

Беатрис-Роуз? А она-то откуда знает, что Калеб в тюрьме?

– Я не хотел тебя беспокоить. Мам, это Алая. Алая, это моя мама, Миранда. Конечно, не так я хотел представить тебе свою будущею жену, мам.

Я крепко сжала губы, чтобы изо рта не вырвался стон. Хотя к этому времени уже должна была привыкнуть к его неожиданным признаниям…

Она не обратила не меня никакого внимания.

– И из-за этого ты решил ввязаться в кулачный бой? И пропустить неделю занятий прямо перед итоговыми экзаменами? Это твой выпускной курс! А сейчас ты где, в тюрьме?

Она быстро взглянула на меня, и я увидела в ее глазах предостережение.

Почувствовала, что мне стало плохо.

Калеб заметил, что произошло между его мамой и мной. Его зеленые глаза с тревогой смотрели на меня. Я постаралась придать своему лицу безразличное, пустое выражение, но на самом деле от волнения меня тошнило.

Она повернулась к офицеру.

– Отпустите моего сына.

Полицейский подчинился. Я услышала скрежет металлических наручников и почувствовала, как кровь стучит в висках.

– Я говорила с шефом полиции, – сказала она, и в ее голосе звучало разочарование. – В журнале не будет записей, что ты был здесь. Калеб, как ты мог такое допустить? – ее голос дрогнул, и она замолчала. – Я уже велела твоим друзьям отправляться домой. Через полчаса буду ждать тебя одного в твоей квартире, и будь готов предоставить для всего этого разумное объяснение.

Несмотря на то, что ее лицо не выражало никаких эмоций, когда она потянулась к сыну и прикоснулась к его лицу, ее рука задрожала.

– Ты напугал меня. Милый, когда же ты наконец все поймешь? – в ее голосе я почувствовала волнение, страх, а также безграничную любовь.

Калеб встал и обнял ее, что-то пробормотав на ухо. Я отошла в сторону, чтобы не мешать. Он говорил слишком тихо, поэтому я не смогла ничего понять, но его мать кивнула в ответ. Я чувствовала себя лишней. Она поцеловала его в щеку, а затем повернулась и, не глядя на меня, вместе с офицером вышла из комнаты.

– Алая, прости меня. Не беспокойся по поводу моей мамы. Я поговорю с ней.

Я покачала головой.

– Все в порядке.

Он обхватил руками мое лицо, и я увидела страх в его глазах.

– Ты же не думаешь снова от меня уйти, – сказал он, и это был не вопрос.

– Н-нет.

Его руки опустились ко мне на плечи, затем он прижал меня к себе.

– Ты мне веришь?

Он уже задавал этот вопрос, но теперь я без колебаний ответила:

– Да. Я верю тебе, Калеб.

– Хорошо, – он поцеловал меня в лоб. – Давай вместе поедем домой, малыш.

Я хотела быть с ним, особенно после того, что случилось сегодня. Но не могла.

– Нет, Калеб, твоя мать только что просила тебя прийти одному.

Он отстранился и пристально посмотрел на меня.

– Ты обещала, что останешься со мной сегодня ночью.

– Не глупи, – ответила я. «Не заставляй ее ненавидеть меня еще больше, чем сейчас», – подумала я, но не стала говорить это вслух. – Твоя мама расстроена, Калеб. Ты должен о ней позаботиться. Давай увидимся завтра. Пожалуйста.

Он кивнул, соглашаясь.

– Не выходи из дома, Алая.

– Не буду, – пообещала я. И на этот раз говорила серьезно.

Глава 15

Вероника

Я была вымотана настолько, что даже не могла заснуть. Последний раз спала дольше пяти часов перед тем, как пошла в клуб, по выражению Кары, охотиться, чтобы вернуть Калеба.

Это было не важно. «Почему я не провалилась в сон, как только моя голова коснулась подушки?» – удивилась я. У меня не было никаких сил, но сознание не могло справиться с волнением.

Калеб избил Джастина из-за меня. Он попал в тюрьму, потому что Джастин или Беатрис-Роуз подставили его. И снова все из-за меня.

А сейчас его мама из-за меня расстроена. Я знала, как сильно Калеб любит свою мать, и меня очень огорчала мысль, что я ей не нравлюсь.

Хотя она была права. Все плохое, что случилось с Калебом, произошло по моей вине.

Ты приносишь одни несчастья. Лучше бы я усыновил другого ребенка. Если бы не ты, Таня и я до сих пор были бы вместе.

Голос отца эхом звучал в голове. Из всех обидных слов, которые он говорил мне, эти больше всего ранили. Именно их я не могла забыть. И никогда не смогу. Возможно, потому что глубоко внутри понимала, что он прав.

Я люблю тебя, Алая.

Слова Калеба заглушали голос отца в моей голове. Я крепче прижала к себе подушку, мечтая, чтобы он оказался здесь. Но даже вдали от Калеба мысли о нем заставляли меня улыбаться. Он всегда заботился обо мне. Но важнее всего то, что он любит меня. Теперь я верила в это. Не важно, какие демоны таятся в темноте, потому что он мой свет в конце тоннеля.

Я чуть не подпрыгнула, когда услышала возле окна какой-то шум. Схватила книгу «Гарри Поттер и философский камень», которая лежала на тумбочке возле кровати, собираясь при необходимости использовать ее как оружие. Услышав странный звук снова, я на цыпочках подошла к окну.

Камни. Кто-то бросал камешки в окно моей спальни.

Я открыла окно и посмотрела вниз, слегка приоткрыв рот.

Там был он.

– Калеб?

– Привет, Алая, – прошептал он с застенчивой улыбкой на красивом лице.

В животе сразу начали порхать бабочки.

Он переоделся и выглядел потрясающе в простой белой футболке с V-образным вырезом, которая облегала его руки и отлично подчеркивала мускулы, рваных джинсах и кроссовках Nike. У него на голове была темная шапка, которая сскрывала его бронзовые волосы.

Он, расставив ноги, стоял под окном и смотрел на меня, а его рука застыла в замахе, словно он собирается бросить еще один камень.

– Ты что здесь делаешь? – шепотом спросила я, пытаясь скрыть охвативший меня восторг.

– Я соскучился по тебе.

Мне пришлось схватиться за стену, чтобы не прыгнуть из окна к нему в руки. Да, слегка чересчур, но он заставлял меня испытывать настолько сильные чувства.

Полное безумие.

– Во что ты одета? – спросил он. Я подавила смешок. – Мне можно войти?

– Ты что, бросал камни в окно?

Улыбаясь, он кивнул.

– А ты когда-нибудь слышал, что можно просто позвонить по телефону? – дразнила я.

– Да, но я хотел произвести на тебя впечатление, – ответил Калеб. – Кидать камешки в окно твоей спальни – это же намного романтичнее? И к тому же ты никогда не отвечаешь на мои сообщения.

– Я… – я огляделась вокруг в поисках телефона. Где я его оставила?

– Можно я сейчас залезу к тебе в окно? – Я увидела озорные искорки в его глазах.

– Может, войдешь через дверь, как это делают все нормальные люди?

Он моргнул.

– Так тоже можно. А ты не хочешь сама выйти ко мне во двор? Я кое-что для тебя принес.

Я прикусила губу, чтобы не захихикать. Это было смешно.

– Хорошо.

Я посмотрела на свои голые ноги, размышляя, стоит мне переодеться или нет. На мне была майка и совсем крошечные красные шорты. Калебу определенно понравится, как я выгляжу. Прежде чем успеть раздумать, выбежала на улицу так быстро и тихо, как только могла.

Когда открыла дверь, Калеб стоял во дворе. Мягкий свет с веранды освещал его силуэт. У меня перехватило дыхание, когда увидела в его руках огромный букет фиолетовой сирени, который практически полностью закрывал его торс.

– Это тебе, моя Алая.

В оцепенении я шагнула назад. Его зеленые глаза так пристально смотрели на меня, что почувствовала, как мое сердце стало биться быстрее. И в тот момент я еще больше влюбилась в него.

Должно быть, он понял это по моему лицу. И раскрыл свои объятия. Я шагнула и обняла его, спрятав лицо у него на груди и вдыхая его знакомый запах.

– Я скучала по тебе, – нежно проговорила я.

Он положил подбородок мне на голову и еще крепче обнял.

– Скажи это еще раз, – попросил он.

– Я скучала по тебе, Калеб.

Я почувствовала, как он вздохнул. Его плечи расслабились, словно с них упал тяжкий груз.

– Когда ты говоришь это, я чувствую себя таким счастливым, – сказал он.

– Прости, что подобное бывает не часто.

– Все хорошо. Будем над этим работать. – Он отошел от меня и положил цветы на скамейку, а затем снова обнял, двигаясь так, будто мы танцуем.

– Все дело в практике. А теперь скажи: «Я люблю тебя, Калеб».

Я тихонько рассмеялась.

– Я люблю тебя, Калеб.

Я почувствовала, как он одобрительно кивнул.

– Хорошо. Ставлю пятерку. А сейчас скажи: «Калеб лучший…» – ай!

Я укусила его за грудь.

– Ну что ты наделала? Теперь у тебя четыре с минусом.

Не могла перестать улыбаться. Он был лучшим. Я потерла то место, куда укусила его. Мы танцевали, окутанные сладким ароматом сирени.

– Я принес тебе сирень из-за того, что она означает, – прошептал он мне в ухо. Я вздрогнула, когда почувствовала тепло его дыхания.

– И что же она означает?

– Первую любовь, – ответил он. Я поняла, что мое сердце пропустило удар. – Алая, ты моя первая любовь. И последняя.

Мое сердце так переполняли эмоции, что, казалось, оно вот-вот взорвется. Словно оно было слишком большим для моего тела. Я хотела подобрать нужные слова, чтобы правильно выразить свои чувства, потому что Калебу всегда удавалось найти идеальный способ, чтобы выразить свои.

Но не могла.

Поэтому просто прижалась щекой к его груди там, где находится сердце, и еще крепче обвила его руками.

Я вздохнула, впервые в жизни чувствуя себя счастливой, любимой и понимая, что я в безопасности.

– Я люблю тебя, Калеб, – прошептала я, каждое мое слово было наполнено огромным смыслом.

Глава 16

Вероника

Калеб разжег небольшой костер в специальной яме у Кары на заднем дворе. В ноздри ударил резкий запах горящих дров. Я не знала, что это было за дерево, но пахло чем-то сладким.

Я завороженно смотрела на огонь и наслаждалась приятным теплом на своем лице. Костер трещал и шипел, искры плясали вокруг, словно светлячки.

Калеб сидел на траве, прислонившись головой к деревянной скамье. Он потянул меня вниз, и я уселась между его ног, облокотилась на него спиной и положила голову ему на плечо.

Я могла по пальцам сосчитать, сколько раз в жизни чувствовала себя счастливой до того, как встретила Калеба. А после знакомства с ним? Я уже сбилась со счета.

Обхватив руками мой живот, он притянул меня к себе. Калеб все время прикасался ко мне и никак не мог остановиться, а я этого и не хотела. Я чувствовала, как он целует мои волосы, прижимается к ним щекой. Затем он начал целовать мое плечо, и я ощутила легкие покалывания на руке, будто она была наэлектризована.

Если так будет продолжаться, я не смогу поговорить с ним о самом важном – о том, что сегодня произошло. Я должна была знать, почему… почему… Подождите, что я хотела спросить? Он отвлекал меня, затуманивал мой разум.

– Калеб, мне нужно поговорить с тобой о…

Он уткнулся носом мне в шею и стал осторожно двигать им вверх-вниз, вверх-вниз. Я услышала, что он сделал медленный глубокий вдох, словно большой кот, наслаждаясь запахом моей кожи.

– М-м-м. Ты так вкусно пахнешь. О чем ты хотела поговорить?

Он лизнул мне шею, и моя голова слегка откинулась назад.

– Что? – рассеянно спросила я.

Я почувствовала, что он улыбнулся, а затем пробежался языком и губами по самой чувствительной части моего уха.

– Так о чем же, Алая? – пробормотал он соблазнительно.

– Эм… – я прикусила губу, пытаясь удержать неловкий звук, и вырвалась из его объятий. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Я откашлялась.

– Калеб?

– Хм?

Он рисовал кончиками пальцев маленькие круги на моей руке, его губы снова прикоснулись к мочке моего уха.

– Тво… твоя мама… меня ненавидит.

На секунду Калеб остановился, и я почти пожалела, что сказала ему об этом. Мне хотелось, чтобы он и дальше продолжал меня целовать.

– Нет, это не так. Она просто не поняла, что происходит. Не волнуйся. Я виделся с ней и рассказал о нас с тобой. – Он начал целовать меня чуть ниже подбородка.

– И что… что она сказала? – настаивала я.

Он отстранился и громко вздохнул.

– Она хочет, чтобы мы пришли к ней на ужин, – сказал Калеб. Я прикусила губу. Он начал тереть мои руки, пытаясь меня успокоить. – Пожалуйста!

На этот раз я кивнула.

– Хорошо.

– Не волнуйся. Она не кусается. – Он снова прижался губами к моей шее. – А вот я могу укусить.

Он слегка куснул меня за шею. Я засмеялась прерывистым смехом.

– Калеб?

– Х-м-м?

Я закрыла глаза. Когда он зубами стащил с моего плеча лямку от майки, у меня перехватило дыхание. Затем он осторожно поцеловал меня в плечо, и я еще долго ощущала прикосновение его мягких губ. Это чувство было настолько интимным и эротичным, что я вздрогнула.

Ситуация выходила из-под контроля. Мне действительно было необходимо поговорить с ним о случившемся, но если бы мы не остановились, я бы не смогла думать ни о чем, кроме его поцелуев.

– К-калеб, – дыши, – как ты думаешь, – вдох, – кто мог тебя подставить? – выдох.

Он зарычал и отодвинулся от меня. Поцелуи прекратились, и я, воспользовавшись моментом, глубоко вздохнула в надежде, что это успокоит мое сердце, которое билось с бешеной скоростью.

Задумавшись, он провел рукой по волосам, взгляд его был растерянным.

– Возможно, это была Беатрис-Роуз, – предположила я. Он застыл. – Помнишь, в полицейском участке твоя мама сказала, что Беатрис-Роуз все ей рассказала. Откуда она узнала, что ты в тюрьме? – спросила я. Взгляд Калеба заледенел, а все тело напряглось. – Где лежат запасные ключи от твоей машины?

– Я… – Он замолчал на секунду. – Я помню, как искал их однажды, но там, где я оставлял их в последний раз, ничего не было. Поэтому я просто прекратил поиски.

Он стиснул челюсти.

– А Джастин знает код от твоей квартиры?

– Нет, не знает.

– Помнишь, той ночью я рассказывала, что видела, как Беатрис-Роуз выходит из твоего дома? И ты сказал, она знает код от квартиры. Что, если… она украла ключи от машины и подложила в нее наркотики?

Ярость вспыхнула в его глазах.

– Черт возьми! – через несколько мгновений прорычал он. – Черт возьми!

Вокруг него пульсировала энергия. Когда он начал осознавать, что Беатрис-Роуз сыграла далеко не последнюю роль в этой истории, я увидела, как наполняется гневом его взгляд. Я знала, ему все еще трудно поверить, что Беатрис-Роуз, с которой они дружили с самого детства, оказалось лгуньей и манипулятором.

Я, конечно, могла ошибаться – возможно, она и не имела отношения к наркотикам в машине Калеба, – но не собиралась исключать такую возможность. Калеб, скорее всего, считал, что она не посмела бы перейти черту и так сильно ему навредить, но я знала ее лучше. Она была способна на все.

– Джастин выдвинул против тебя обвинения? – спросила я.

– А с какого хрена он должен выдвигать против меня обвинения?

– Ну, может, потому, что ты чуть не убил его?

– Нет, – он вздохнул. – Мой адвокат с этим разберется. Послушай, – его голос стал мягче, – не хочу, чтобы ты беспокоилась. Не думай об этом, хорошо? Поверь, я сам все улажу.

– Не надо говорить, что ты сам все уладишь, – я почувствовала вспышку гнева. «О господи, – подумала я. – Я снова становлюсь собой».

Я чувствовала себя не в своей тарелке с тех пор, как видела кошмар, меня измучили постоянные попытки прогнать свои детские воспоминания. И то, что я снова начинала злиться, было хорошим знаком.

– Ради бога, прекрати вести себя как пещерный человек! «Я – мужчина – буду заниматься делом, а ты – женщина – ни о чем не беспокойся» – в данный момент – это все чушь собачья! – выдала я и прищурилась, когда Калеб засмеялся. – Вообще-то, я серьезно…

– Малыш, – нежно произнес он, притянул меня к себе и обхватил мое лицо руками, – посмотри на меня, – попросил он. – Я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя. Пока я здесь, он ничего не сможет тебе сделать. И не считаю, что ты сама не в состоянии о себе позаботиться. Мне нужно, чтобы ты в меня верила…

Его зеленые глаза напряженно вглядывались в мое лицо.

– Ты самый сильный и самый независимый человек из всех, кого я знаю. Но больше тебе не нужно быть сильной, потому что… – он провел большим пальцем по моей щеке. Я, не способная ему сопротивляться, наклонила голову, следуя за его прикосновениями. – Потому что теперь у тебя есть я.

Мое сердце переполняли эмоции. Никто и никогда не заставлял меня испытывать такие чувства.

Я взяла его руку и убрала со своего лица, поцеловала ладонь, а затем и губы.

– Калеб, – сказала я, – когда ты знаешь, что кто-то в этом мире думает о тебе… Когда знаешь, что кто-то хочет быть с тобой и ты – все, что ему нужно… Когда он заставляет тебя влюбляться в него снова и снова… Тогда понимаешь, что наш мир все-таки отличное место. И не важно, что кто-то в нем против тебя. Ты осознаешь, что хотя бы один человек всегда будет рядом. Для меня этот человек – ты.

На секунду он опустил взгляд, и я увидела, как он сглотнул. Когда Калеб вновь посмотрел на меня, я в очередной раз почувствовала себя любимой, видя огромную нежность в его глазах. Но меня смущало и мучило чувство вины. Оно мешало нам обоим. Я поняла, что мне нужно извиниться.

– Прости мня за все. За драку, за то, что ты попал в тюрьму. За то, что твоя мама расстроилась. Все это произошло по моей вине…

– Нет, – сказал он твердо и отстранился от меня. – Алая, послушай. Моя мать была не права. Она так вела себя в участке только из-за того, что наговорила ей Беатрис-Роуз. Не ты виновата в драке с Джастином, а я. И этот ублюдок. Он сам напросился, – рот Калеба скривился. – Это не твоя вина, что он больной придурок и злобный извращенец. Почему ты винишь себя за ошибки других людей?

Я замерла. Мое тело не двигалось, но чувствовала, как сердце стучит в груди. Его глаза широко распахнулись, когда наши взгляды встретились. Как будто он знал, о чем я думаю и что чувствую.

Калеб молча прикоснулся руками к моему лицу, пытаясь заставить меня посмотреть на него. Но я не могла. В конце концов он попросил:

– Посмотри на меня, любимая.

Я прерывисто вздохнула и взглянула на него, пытаясь прогнать горячие слезы, которые подступали к глазам.

– Знаю, о ком ты думаешь. Этот взгляд появляется у тебя только из-за одного человека. Хотел бы я прямо сейчас сделать ему больно.

Я поняла, что он все знает. Он знал, о чем я думаю, хотя не произнесла ни слова.

– Люди, которые причиняют боль другим и самоутверждаются подобным образом, которые разбивают тебе сердце и намеренно заставляют тебя терять самоуважение, снова и снова снижая твою самооценку…

К моему горлу подступил ком.

– Твой отец не заслуживал твоей любви. Он был ее недостоин. И это не твоя вина.

Я крепко зажмурилась.

– Но ты все равно полюбила меня. Разве это не говорит о тебе очень многое? Ты рассказывала, что прежде винила себя за то, что случилось с твоими родителями. Твой бесхребетный папаша внушил тебе это. Но я уверен, Алая, ты сама знаешь правду. Тебе виднее. Ты ни в чем не виновата, – сказал он. – И то, что случилось сегодня, тоже не твоя вина.

Я не замечала слез, которые стекали по моим щекам, пока Калеб не начал вытирать их. До встречи с ним я плакала редко, считая слезы проявлением слабости, знаком того, что произошло что-то плохое. Но теперь знала, что в то же время они могут означать и что-то хорошее.

– Малышка, – с болью в голосе прошептал он. Я знала – Калеб не любит видеть мои слезы. Ненавидит это. – Люди не могут дать того, чего у них нет. Твой отец не умел любить или просто не знал, что это значит. Но ты умеешь. В тебе столько любви! Очень много, – он нежно поцеловал меня в губы, чтобы утешить и успокоить. – И она нужна мне. Алая, мне нужна вся твоя любовь.

Я повернулась и обняла его, уткнувшись лицом ему в шею.

– Пусть хоть все меня ненавидят. Мне все равно. Я смогу выдержать все, Калеб, пока ты со мной.

Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил.

– Алая, – его голос звучал грубо, но руки нежно гладили меня по спине, а затем он крепко меня обнял. – Невозможно любить сильнее, чем я тебя люблю.