Текст книги "Энциклопедический словарь (А)"

Адонай

Адонай (Господь, по-евр.) – от слова адон (господин), поставленного во множ. числе с местоимением притяж. ед. ч. 1-го лица, имеющего так. обр. значение «господа мои», каковое в отношение к Богу следует принимать в виде plur. majestatis. Разница состоит в том, что в 1-м случае слово А. оканчивается кратким а [патах(-)] даже в конце периода, между тем, когда А. означает имя Бога, оно всегда, даже в средине предложения, имеет длинный а (комац). – Гласные знаки от А. приставляются также к согласным Jhwh, которые евреи произносят также Адонай.

Адонис

Адонис – по старинному сказанию, сын Ассирийца или Финикийца Феияса, а может быть и Кинира, происходившего из Сирии и основавшего на Кипре Пафос. Кинир произвел его, в неведении, от собственной дочери Мирры или Смирны, возгоревшей к нему любовью по наущению Афродиты; когда отец, узнав о совершенном им преступлении, хотел убить дочь, боги превратили её в мирровое дерево и из негото через 10 месяцев явился на свет А. За красоту его тотчас же полюбила Афродита и отдала тайно Персефоне на сохранение; Персефона не пожелала однако потом возвратить его; тогда Афродита обратилась с жалобой к Зевсу, который и решил спорь тем, что одну треть года А. должен был проводить у Афродиты, одну у Персефоны, а последней третью мог располагать по своему усмотрению. Но еще юношей А. был убит на охоте вепрем. По другому варианту, спор между богинями возник лишь по смерти А., из крови которого произошла роза. Этот часто изменявшийся и варьированный греческими поэтами миф, точно также, как и культ А., финикийско-сирийского происхождения. На это есть намеки и в самом сказании, на это указывает и слово А., которое означает «господин». В особенности же культ А., как божества природы, был силен в Библосе и его окрестностях, а также и на Кипре. Отсюда культ этот перешел к Грекам, которые, превратив А. в полубога, из азиатского мифа создали поэтическое сказание; но основные черты культа сохранились и в Греции. Празднество A. (Adonia), которое главным образом относилось к смерти прекрасного, оплакиваемого Афродитой, юноши, происходило ежегодно, большею частью в июле или же весной и состояло из двух частей: во время первой оплакивалась смерть А., во второй с радостью праздновалось его возвращение к Афродите. В Библосе, где Адонии праздновались с особенной роскошью, выставлялось сначала изображение А. при жалобном пеши, с соблюдением всех погребальных обрядов; затем следовало радостное празднование по случаю возвращения А. из преисподней. В Греции, особенно в Афинах, где в Адониях принимали участие преимущественно женщины, они были проще. Кроме всего этого, в Адониях играли роль также так наз. Адонисовы сады. Это были наполненные землей глиняные сосуды или корзины, в которых были посажены скоро распускающиеся, но тотчас же и увядающие растения; этим символически изображалась недолговечность расцвета в природе и жизни, живым примером которой и является судьба А. Празднество А. при александрийском дворе, где сначала чествовали юного прекрасного А., а затем оплакивали смерть его, но с надеждой на возвращение, описано Феокритом в его прелестном стихотворении «Адониацузы».

Культ А. происхождением своим обязан переменам в жизни природы, расцветающей под живительными лучами весеннего солнца и увядающей летом от жары (на Востоке) и зимой; в культе этом высказывается горе по утраченной природой красоте, с надеждой в тоже время на пробуждение природы. Существуют изображения раненного А. в виде статуи и прекрасного мраморного рельефа. Кроме того, мне об А. и Адонии увековечены картинами на стенах, изображениями на зеркалах, саркофагах, и на нескольких прекрасных вазах. Ср. О. Ян, «Archaol. Beitrage» (Берлин, 1847); Бругш «Die Adonisklage und das Linoslied» (Йерлин, 1852), Мантардт «Antike Wald und Feldkulte ans nordeurop. Ueberlieferung eriautert» (Берлин, 1877). Как название красивого мужчины, имя А. употребляли уже Греки.

Адриатическое море

Адриатическое море (Маrе Adriaticum или Superum, Adria или Hadria) – бассейн Средиземного моря, направляющийся к сев. западу между Апениннами и Балканами (Гемус у древн.), соединяется с Ионическим морем Отрантским каналом шириною 68 км., проходящим между городом Отранто и узким, далеко выступающим в море, мысом Лингвета (Acroceraunia Promontorium) Химapных гор. На севере оно образует заливы: Венецианский и Триестский; последний отделяется полуостровом Истрией от залива Кварнеро или Фиуме. Длина А. моря достигает 780, ширина местами до 230, но в средней части только до 180 км., поверхность его 131500 кв. км. Однообразие береговой западной лиши прерывается выдающимся далеко полуостровом Гаргано (на нем вершина Монтекальво 1500 м. в.), он образует на южн. стороне широко открытый к морю залив Манфредото, к сев. – еще более плоскую бухту, закрытую четырьмя островками – Тремити. Кроме того, правильность берега нарушается многочисленными каналами и разветвлениями дельты реки По, на крайней оконечности которой стоит древний город Адрия, представлявший во времена Римлян прекрасную гавань, также удобную стоянку для кораблей, так как лежал на самом берегу, теперь же от морского берега отстоит на 22 км. Западный берег сравнительно низкие и почти не имеет просторных гаваней. Исследования показали здесь постоянное и значительное понижение морского дна. Западный берег, исключая некоторых местностей Апулии, хорошо населен, богат хорошей водой и различными предметами торговли, между тем как берег восточный большею частью крутой и скалистый, обилен бухтами, островами и гаванями, но беден населением, средствами к жизни и во многих местностях страдает недостатком воды, годной для питья.

Кроме многочисленных рейдов между Отранто и устьями р. По, этот берег снабжен гаванями; Бриндизи, Монополи, Бари, Барлетта, Манфредония, Виести, Анкона, Синигаглия, Фано, Пезаро, Чиоггия и другими меньшими, но все же удобными для каботажных судов. Северная, плоская береговая полоса областей Венецианской и Фриольской от дельты р. По через Венецию и древнюю Аквилею до устья р. Изонцо характеризуется целым рядом мелей, песчаных островов и лагун. Венеция, город лагун, некогда царица Адриатического моря, потеряла ныне коммерческое значение, отчасти отбитое у нее Триестом. К сев.-вост. от Триеста, при Кастель-Дуино, к берегу подходят Юльския Альпы (Карст), вследствие чего он становится неправильным, крутым и обрывистым. На полуострове Истрии, вдающемся в море клином в 90 км. дл., кроме Триеста еще следующие главные торговые пункты: Капо д'Истрия, Пирано, Паренцо, Ровиньо и Пола, некогда стоянка римского флота, ныне главная военная гавань Австрии. Кварнерские острова, представляя продолжение Карстского хребта, окружены многочисленными скалами и прорезаны глубокими чрезвычайно извилистыми каналами. Еще круче, чем берега Истрии, берег кроатский с гаванями Фиуме, Буккари, Портора и Ценгг. От Оброваццо начинается береговая область Далмации с большим изобилием бухт, гаваней и кос (напр. Сабиончелло под 43° сев. ш.) и островов, как то: Арбе, Пого, Изола-Гросса, Брацца, Лессипа, Лисса, Курцолла, Лагоста, Меледа. Во многих местах этого берега почва несомненно постоянно понижается, как доказал Клёден. Кроме пяти Эрариальских гаваней: Зары, Себенико, Спалато, Рагузы и Порторозы, насчитывают еще не менее 62 общинных гаваней, между которыми важнейшие: Новигради, Скардона, Рагозницца, Трау, Салона, Альмисса, Макараска, форт-Опус, Сабиончелло, Рагуза-Векчия, Каттаро, Будуа, и островные гавани Лисса, Валь-Гранде и Тре-Порти на острове Курцолла, Порто-Лаго на острове Лагоста, Порто-Палаццо на Меледе. Южнее следует берег древней Иллирии, ныне Албании, большею частью средн. высоты, частые даже низкий, болотистый и нездоровый, но снабженный многими очень просторными гаванями, как то: Антивари, Дульциньо, Дураццо, Валона или Авлона.

Адриатическое море, по строению дна, распадается на два водоема, разделяющиеся по направлению от полуострова Гаргано через Пелагозу и Каццу к острову Курцолла. Северный бассейн имеет глубину в заливе Венецианском 15 – 35 м., к юго-востоку дно постоянно понижается до глубины 240 м. на широте Лиссы, но затем снова повышается, так что наибольшая глубина между Пелагозой и Кацца только 170 м. Отсюда к востоку и югу дно понижается необыкновенно быстро – между Каттаро и Бари глубина моря уже 1260 м., далее идет постоянное повышение и в проливе Отранто наибольшая глубина измеряется лишь в 670 м. Дно большею частью состоит из ила и мелкого песку, содержащих массу раковинных остатков; вблизи скалистых берегов находится также крупный песок, а основанием всему служит вероятно мрамор. Адриатическое море имеет правильное течение, которое направлено от острова Корфу вдоль албанских и далматских берегов и идет к Триестскому заливу, оттуда поворачивает к западу вдоль итал. берега, выходя снова через Отрантский пролив. Ветви этого течения, отделяясь уже ранее в местах повышения дна у восточного берега, несколько западнее соединяются с потоком обратного течения. Прилив и отлив едва заметны по всему почти протяжению моря. В глубине Венецианского залива высота прилива 0,3 м., во время же сильных северо-восточных ветров до 1,7 м. Ветры в Адриатическом море весьма изменчивы. В летние месяцы часто бывают штили, прерываемые иногда внезапно бурей и северным ветром. Наиболее опасный ветер – северо-восточный – Борей, также юго-восточн. Сирокко; юго-западный Сиффанто реже и менее продолжителен, но часто очень силен; он в особенности опасен вблизи устьев По, когда внезапно изменяется в южно-восточный и переходит в сильный шторм (furiano). Между островами восточного берега эти ветры вдвойне опасны, ибо в узких каналах и в каждой бухте дуют различно; наиболее страшны Борей зимой и горячий «Юг» (словецк.) летом. Уже древние часто говорят об опасностях Адрии, а из многочисленных молитв о спасении и обетов моряков, сохранившихся в церквах итал. берега, явствует, что издавна изменчивая погода была предметом жалоб каботажных пловцов.

Содержание соли в этом море необыкновенно велико. Причина, быть может, лежит в сравнительно слабом притоке пресной воды, ибо, кроме богатых водами рек По и Эча, все реки этого бассейна лишь небольшие береговые потоки. Фауна Адриат. моря очень богата. Из рыб – тунцы и макрели составляют гл. добычу в северной части моря; у далматск. берега обильная ловля сарделей. кроме того, водятся харгусы, брассы, дельфины, акулы и др. Население лагун (особенно Чиоггии), Апулии, Далмации живет преимущественно рыбною ловлею. Из низших пород ловят здесь морских раков, устриц, ракушек. У далматского берега находят кораллы (Средизем. море) хорошего качества, а ловля губок составляет специальность небольшого острова Крапано.

Адъюнкт

Адъюнкт (лат.) называется приставленный к чиновнику помощник или заместитель; так, например, к пожилому лицу духовного звания, который уже не в состоянии исполнять своих обязанностей во всем их объеме, приставляется А. (викарий). При некоторых университетах и академиях второй заместитель известной научной кафедры называется А., так как его обязанность преимущественно состоит в том, чтобы помогать и заступать место главного представителя ее. – Во Франции Adjoints, т.е. адъюнктами, называются помощники мэров. Кроме того, название adjoints носят некоторые низшие чиновники во фр. военном управлении. В России адъюнкты, как адъюнкт-профессора были до общего университетского устава 1863 г., которым адъюнкты были уничтожены, а вместо них введены штатные доценты, в свою очередь, уничтоженные уставом 1884 г.

Азбука

Азбука. Азбукой или алфавитом называется вообще собрание в известном порядке всех знаков, выражающих отдельные звуки данного языка, в особенности же название это присвоено системам письменных знаков, более или менее самостоятельно развившихся на славянской почве. Слово это азбука произошло от названия первых двух букв славянского алфавита, а именно Аз и Буки, алфавит этот моложе других известных нам теперь систем. Многие ученые задавали себе вопрос, не существовал ли у Славян алфавит еще до принятия христианства? На такое предположение наводили некоторые места из древних авторов, а именно слова известного монаха Храбра, жившего около Х в. и написавшего сочинение о изобретении славянских письмен. Там между прочим мы читаем, что славяне

У Константина Порфирородного находим следующее место: "Chrobati... post асceptum baptismum pepigerunt et chirographis propriis datis Sancto Petro iuraverunt. (Adm. Inp. 31). Немецкий летописец XI в. Титмар, описывая храм города Ретры, говорит, что там «interius... dii stant manufacti, singulis nominibus insculptis». Подобные же известия дают и арабские писатели Х в., напр. Массуди, описывающий тоже какой-то славянский храм: «cet edifice est renomme par... les signes, qui у sont traces et qui indiquent les choses futures, fes evenemments prognostiques avapt leur arrivee (см. перевод Шармуа в Memoires de l'Acad. de St. Petersbourg VI Ser. II, 319 – 320). Все эти известия настолько неопределенны, что из них нельзя сделать никаких положительных выводов. Самое распространенное между учеными славистами мнение, что упоминаемые Храбром черты и резы, равным образом и другие надписи о которых говорят латинские и арабские источники, составляли совсем не рунические системы, как допускали раньше, а просто нарезы и черточки, не имеющие определенного звукового значения. От этих древних черт и резов мы налицо ничего не имеем. Более определенные, точные и верные известия о славянской азбуке являются вместе с известиями о св. апостолах Славянства Кирилле и Мефодии, хотя и здесь на каждом шагу встречаем трудности и сомнения. Прежде всего источники не согласны в разрешении вопроса, где и когда святые мужи изобрели славянскую азбуку. В одном месте мы читаем, что они отправились в путь уже с переведенными некоторыми священными книгами, другие же источники позволяют думать, что святые братья начали перевод только в Болгарии. Зато относительно самого факта изобретения азбуки везде мы видим согласие. В житии св. Климента Х в. мы читаем следующие слова: „Kurilloz cai MeJodioz... grammaia exeurpnio“ для Болгар. В послании своем папа Иоанн VIII (872 – 882 г.) пишет: „Litteras denique sclavonicas a Constantino quondam philosopho repertas...“ Зальцбургский Аноним в сочинении „De conversione Bogoaniorum“ говорит: „quidam graecus, methodius nomine, noviter inventis sclavonicis litteris...“. Затем в „Vita ss. Cyrilli et Methodii“ XI в. или так называемой итальянской легенде, находим слова: „coeperunt (Кирилл и Мефодий) aprvulos (учеников) eorum litteras edocere“. Это известие повторяется в различных славянских странах: чешси сазовси монах рассказывает, что св. Прокопий около 1035 года знал азбуку, о которой говорится следующим образом: „sclavonicis litteris a sanctissimo Quirillo Episcopo quondam inventis et statutis“... У опатовицкого монаха XII в. читаем: „Cyrillus et Methodius inventis Bulgarorum litteris“. Такие же известия находим в иллирийских, болгарских и др. источниках. Все вообще сходятся в том, что славянскую азбуку изобрел св. Кирилл, а имя брата его св. Мефодия упоминается там лишь потому, что они вообще везде действовали вместе и что их имена всегда и везде писались оба рядом. И так мы видим что все источники говорят об одной славянской азбуке и вопрос сделался бы совершенно ясен если бы не обстоятельство, что славяне имеют не одну, а две азбуки: так названную кирилловскую и глаголическую, или кириллицу и глаголицу; эти названия новейшего происхождения и потому они не могут бросить на историю вопроса ни малейшего света. В источниках в этом отношении мы находим только весьма скудные известия. Упомянутый уже нами Храбр говорит следующее: притом перечисляет те и другие, причем принимает первых 24, а других 14, что совпадает с кириллицей, хотя оно впрочем могло бы относиться и к глаголице. Другое свидетельство, житие св. Климента, ученика св. Апостолов Славян, в греческой редакции дает следующее известие: esojisato de (св Климент) cai caracthraz eteroz grammatwn proz to sajesiexon h oux exeuren o sojoz Kurilloz» что в латинской редакции так представляется: «excogitavit etiam allias litterarum formas, quae praeberent majorem perspicuitatem quam quas sapiens Cyrillus invenerat».

Из этого видно что св. Климент изменил форму букв изобретенных св. Кириллом. Какие это изменения, об этом только можно высказывать более или менее правдоподобные гипотезы. Одни, как напр. Бодянский, думают что св. Климент немножечко изменил только форму нескольких букв кириллицы, которые первоначально могли слишком походить на греческие. Другие полагали, что св. Кирилл изобрел кириллицу, а св. Климент – глаголицу, но этому противоречит известие, что изменение было сделано ради ясности, между тем как никто не станет утверждать что глаголица яснее и проще кириллицы. Наконец было высказано Шафариком третье мнение, весьма правдоподобное, хотя тоже гипотетическое, что св. Кирилл изобрел глаголицу, а св. Климент – кириллицу. И так мы видим, что до сих пор не решен вопрос, кто именно был изобретателем глаголицы и кириллицы. Теперь следует вопрос, какой алфавит лежит в основании этих двух славянских азбук. Для кириллицы дело совершенно ясно, по крайней мере, в одной части, а именно, что главным ее основанием служит греческий уставный алфавит, которого буквы без существенных изменений повторяются в кириллице. Не так легко решить вопрос относительно тех букв, которых недостает в греческом алфавите: о них высказано несколько различных мнений; между прочим надо заметить, что некоторые из этих букв похожи на соответственные буквы глаголицы. Еще труднее решить вопрос о глаголице, которая имеет начертания, на первый взгляд совсем не похожие ни на какой известный алфавит. Ее выводили из греческой скорописи и в последний раз говорил об этом предмете Гейтлер, который в обширном сочинении «Ueber die albanesischen und slavischen Schriften» доказывает, что глаголический алфавит является видоизменением албанского. Положительно знаем только, что кириллица распространена на востоке в странах, принадлежащих к восточной церкви, глаголица же только на западе у католических славян в Хорватии, Иллирии и когда то может быть в Чехии. Оттого явилось предание, что изобретателем глаголицы был святой Иероним, который считается апостолом этих стран. Форма начертаний букв этих двух азбук с течением времени несколько изменялась и по этим изменениям иногда можно с довольно большою точностью определить время написания памятника.

Из обозрения этих двух систем, видим, что кириллица гораздо ближе к греческой азбуке, чем глаголица, хотя вообще основание и тут и там почти одно и тоже. Прежде всего замечаем, что хотя вообще знаков кириллицы больше, что может указывать на более новое ее сравнительно с глаголицей происхождение, тем не менее почти каждому знаку кирилловскому отвечает соответственный знак глаголицы. Во вторых, сходство проявляется в основании, на котором покоится способ писания букв, именно сложным кирилловским начертаниям соответствуют сложные глаголические и наоборот; тоже самое мы замечаем в области простых знаков. Наконец и сама форма некоторых букв одной системы сильно напоминает или даже совершенно походить на форму соответствующих букв другой системы. Несмотря на эти сходства, есть и довольно важные свойства, резко отличающие одну систему от другой. Это, во-первых, разница формы, которая в глаголице является не так простою и ясною. Во-вторых, разница обнаруживается в порядке букв, который мы можем узнать по соответствующему им порядку цифр, ими обозначенных. Так, напр., в кириллице Б не имеет численного значения, так как этого знака нет в греческой азбуке, между тем как в глаголице соответствующий знак выражает число 2. Наконец, в каждой из обеих этих азбук есть знаки, которых нет в другой. Каждый из этих знаков имеет соответствующее название и обозначал отдельный оттенок звука, хотя иногда невозможно нам определить какой именно. – Обе эти азбуки дали начало новым системам, несколько отличным по своей форме от своих первообразов. Глаголица первоначальная дала начало так называемой Хорватской глаголице, отличающейся особенной угловатостью форм, кириллица же послужила источником для русского гражданского шрифта пли так называемой «Гражданки». Прежде чем скажем о ней несколько слов, надо упомянуть об источниках, которые доказывают существование письма в России в дохристианские времена. В договоре Олега с греками говорится следующее: «аще ли створить обряженье, таковый возьмет уряженое его; кому будет писал наследити именье, да наследить е». Здесь дело идет о письменных завещаниях в России. В договоре Игоря с греками мы читаем: «ныне же уведел есть князь ваш посылати грамоту ко царству нашему (греческому): иже посылаеми бывают от них сли и гостие, да приносят грамоту, пишуче сице». Подобные и даже более обстоятельные известия дают нам арабские писатели Х века: у Ибна-Фошлана находим следующие слова, приводимые здесь в переводе Френа: «schrieben darauf (на могильном столбе) aen Namen des Verstorbenen nebst dcm des Konigs der Russen» (Ibn Foschlans Berichte, St. Petersburg, 1823). Ибн-эль-Нэдим высказывает следующие известия, полученные от какого-то рассказчика, которые мы повторяем в переводе того же Френа: ".... dass diese (русские) eine Schrift halten, die auf Holz eingekerbt werde. Dabei zog er (рассказчик) ein Stuckchen weisses Holz hervor, das er mir hinreichte. Auf demselben waren Charaktere eingeschnitten, die, ich weiss nicht, ob Worter oder isolirte Buchstaben darstellten (Memoire de l'Academie de St. Petersbourg, II. 513). Ибн-эль-Нэдим приводит даже рисунок этой надписи, но ученые, хотя и старались найти в нем сходство с скандинавскими рунами, тем не менее не добились никаких результатов. Несмотря на то, предположение о сродстве этих надписей с рунами кажется уже потому правдоподобным, что первые известия о письме на Руси являются только в то время, когда в русской стране явились уже норманские князья со своими дружинами. После принятия христианства, русские приняли кирилловскую азбуку, которой стали писаться первые появившиеся на русской почве рукописи, как Остромирово Евангелие, Изборники Святослава и др., и азбука без существенных перемен просуществовала до времен Петра Великого. Петр, как известно, путешествовал по западной Европе, знал языки и читал много книг. Поэтому неудивительно, что он больше привык к латинской азбуке, которая, как и многое западноевропейское, казалась ему красивее и лучше отечественного. Притом в 1699 году напечатано было амстердамское издание книги Ильи Копьевича под заглавием «Поверстание кругов небесных», где в особенности курсив представляет поразительное сходство с теперешней нашей печатью. Затем последовали и другие амстердамские издания того же характера. Это по мнению Грота («Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне», С.-Петербург, 1876) главным образом поразило Петра и подало ему первую мысль о преобразовании церковной печати для светских изданий. Одним из главных его сотрудников в этом деле должен был быть сам Копьевич, который в 1700 г. основал в Амстердаме свою собственную типографию. Первые известия о введении гражданки сообщил Тредьяковский в сочинении под заглавием: «Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии старинной и новой». Тут Тредьяковский является одним из первых реформаторов русского правописания хотя впрочем его реформы не были приняты. Петр велел вылить в Амстердаме новый шрифт, который был привезен в Россию в 1708 г., но этот шрифт признан был не вполне удобным, и уже с 1710 года начались его изменения. Одна из главнейших реформ того времени последовала 1735 г. по распоряжению Академии Наук; она состояла в следующем: буква «зело» была изгнана, а на ее место введено «земля»; отменены были тоже «кси» и V (ижица), хотя впрочем эта последняя снова в скором времени была возвращена; прибавлена была буква и, и снова введено существовавшее уже раньше в России э; наконец тогда постановили одинаково пишущиеся слова, вроде з_амок и зам_ок, отмечать ударением (Пекарский, «Наука и литература при Петре Великом»). Наконец в 1758 г. последовали новые перемены; эта реформа была проведена учрежденным при академии «Российским собранием» и все постановления по этому предмету были изданы как обязательное руководство для типографий двумя записками Тауберта и Шумахера. Тогда звук и постановили изображать тремя знаками: и, i, y, а именно: и и постановили писать перед согласными, i – перед гласными и в иностранных словах, кроме греческих, где на месте о пишется y. Кроме того тогда ввели новый знак Ю для звука, который после стал изображаться посредством ё; этот последний знак был придуман и введен в употребление Карамзиным. С тех пор уже не создавалось перемен в русской азбуке, хотя некоторые ученые старались теоретически изменять ее в разных направлениях. Так прежде всего надо обратить внимание на то, что русская азбука, как и вообще всякий алфавит не вполне отвечает требованиям живого языка, в особенности, если желать точно передавать звуки литературного русского языка и – что еще важнее – всевозможные оттенки русских говоров. Поэтому ученые прибегают к различным облегчающим дело способам, в особенности же к диакритическим, т. е. надстрочным значкам. Эти же способы употреблялись в известное время для польских книг, назначавшихся для народных училищ; тут надо было звуки польского языка изобразить русскими буквами. От этого времени остались у нас там сочинения, как например В. Ю. Хорошевского «Русский букварь для польских детей» (Варшава, 1876) или «Элемента р для дзеци вейских», но вскоре это дело было совсем оставлено без дальнейшего хода. Вместе с тем некоторые из славянофилов желали создать общеславянскую азбуку, которая, по их мнению, послужила бы всего скорее к сближению родственных племен и лучшему пониманию литературных произведений соседей. В этом направлении особенно известен труд Гильфердинга: «Общеславянская азбука с приложением образцов славянских наречий», изданная в Петербурге 1871 г. Попытка эта тоже не привела ни к каким результатам. Наконец, в последнее время русская азбука начинает применяться и к другим, менее родственным и совсем неродственным языкам. Так, некоторые русские лингвисты начинают в своих сочинениях транскрибировать санскритские, зендские и др. слова русским алфавитом, но важнее то, что официально запрещено всем, кроме Академии, печатать литовские книги в границах Российской Империи латинским алфавитом, и разрешается только русско-литовская печать. Так мы видим, что русская азбука мало по малу начинает выступать за пределы русского языка и даже славянских наречий. Западные славяне употребляют латинский, более или менее прилаженный к своим языкам, алфавит; русская же азбука употребляется за пределами России еще в Болгарии, и ее ввел с некоторыми изменениями и в Сербию Вук Степанович Караджич.