Текст книги "¡Инфекция!"

Глава 5. День седьмой

Проснувшись с тяжелым сердцем, Алекс весь день занимался проблемами на работе. Начиналось то, чего он совсем не ожидал: ситуация полностью выходила из-под контроля, ему звонили поставщики, просили оплатить заказы, звонили коллеги с работы, спрашивали, что делать. Звонили и друзья, предупреждая, что лучше бы ему прилететь домой, а иначе он вовсе не сможет вернуться… Он всем по порядку говорил, что примет решение и ответит позже.

Ситуация накалилась по причине того, что в среду вечером в ходе прямого включения президент объявил о нерабочей неделе с субботы и до следующих выходных. Это необходимо для предотвращения распространения инфекции, сказал он. При этом населению сохраняют зарплаты, пособия и пенсии. «Лучше, если все побудут дома, пока опасность минует», – сказал он флегматично на всю страну, и эти слова вызвали в обществе большой переполох. Никто не ожидал такого поворота, несмотря на то, что и более и даже менее развитые страны уже давно ввели подобные меры в повседневную жизнь, Россия до этого момента была оплотом стабильности и как бы защищена от заразы. Во всяком случае, так казалось издалека. Правда, в отличие от руководителей других стран хитрый президент не торопился вводить чрезвычайный режим, чтобы избавить государственный аппарат от необходимости самому нести бремя многочисленных выплат, предпочитая свалить их на бизнес и таких людей, как Алекс. Отныне история многих людей будет делиться на до и после этого дня.

Так, первым делом нужно разобраться с бухгалтером со всеми денежными вопросами: зарплаты сотрудникам, налоговые отчисления, переводы партнерам. Всем пришла пора платить. Отдал распоряжение всем отправить деньги, даже если очкастой Ирине Вениаминовне придется задержаться до позднего вечера.

Теперь с управляющим: что творится в магазинах? Какие остатки? Что происходит с предварительными заказами? Многие отказывались. Заместитель сказал, что ходят слухи о грозящем ограничении розничной торговли и о том, что власти могут сначала рекомендовать закрыть магазины, а потом выдать жесткий запрет уже с субботы. «Все ясно, Валера. Так и будет, вероятнее всего. Задача – устроить распродажу и сбыть остатки, даже если придется продавать в минус. С заказами поставщикам тайм-аут. Если все пойдет по плохому сценарию, людям станет не до цветов. Когда придет распоряжение о закрытии магазинов, всех отправить по домам, остатки в холодильник, и назначить кого-то раз в два дня менять воду. Сообщай о любой мелочи! Насколько быстро, как думаешь, введут настоящий карантин?..» – «Эээ, да черт его знает, может быть, и не введут, сказали же про одну неделю всего!» Наивный…

Затем нужно было уладить дела с партнерами: каждому было сказано, что бухгалтерия оплатит счета в кратчайшие сроки. Самым нетерпеливым он написал электронные письма: все заметно нервничали, и жестокий стресс, от чего он и бежал из Москвы, привычно вытягивал нервы в струны, чтобы выводить по ним смычком тревоги тоскливую мелодию тревоги. Те же, кому он не был должен, жаловались на ситуацию и просили не забывать о них при закупках.

Теперь ответить в мессенджере на сообщения от знакомых и родственников: «Да, еще на Мальдивах. Вернусь по расписанию. Там все нормально, самолеты улетают. Почти все уже уехали, остались только четыре семьи. Всех британцев эвакуировали, как будто война приближается. Да, да, ничего. Уверен, ничего не отменят!»

И вот так до самого вечера.

Что теперь будет с бизнесом? Упадет окончательно или со временем поднимется на ноги? Судя по всему, придется жить одним днем, не заглядывая так далеко в будущее: планировать что-либо положительно невозможно…

Большой ресторан закрыли, под дверь номера просунули письмо о том, что отныне постояльцы приглашаются в тайский ресторан а-ля карт для трапез. Теперь им предлагалось выбирать блюда из меню, и шеф готовил для каждого гостя персонально. Что ж, так даже удобнее. За ужином оба уткнулись в свои телефоны, как и остальные пары. Кстати, Луиза насчитала всего четыре занятых столика. Сказать по правде, обоим было не по себе, разговор не складывался, и оба водили пальцами по экранам смартфонов: он ковырялся в почте, она листала социальные сети и читала новости.

Паника или нет, но вирус стал темой номер один, и все в мире вращалось вокруг эпидемии. Рассылались мемы, новый режим вынужденных выходных объявили режимом самоизоляции, и этот термин приобретал в сети невиданную популярность. Новостями об инфекции стали забиты все без исключения информационные каналы, известные люди и политики высказывали свои мнения, в общем, какой-то бесконечный цирк и беспросветный ад.

Писали о том, что доктора обнаружили носителей болезни без симптомов. Такие люди могут даже не подозревать о том, что больны, и передавать недуг всем, кто находится в радиусе двух метров. Мировой экономике угрожал сильнейший в новейшей истории экономический кризис. Иерусалим закрыл Храм Гроба Господня. Пока на неделю, а дальше видно будет. Видимо, на этот раз Благодатный огонь разгорится без свидетелей.

Какие-то мудрые разработчики выпустили приложение VirusApp – после регистрации тебе становились доступны классифицированные материалы из прессы разных стран по темам, связанным с распространением инфекции, и не нужно было даже тратить время на набор запроса в поисковой программе. Алекс скачал его, и на экране появилась надпись: «Вирус DBC-119: зараженных в мире 471 518, вылечились 114 444, умерли 21 293». Господи, это же какие-то жалкие циферки, если рассматривать в масштабе человечества в целом! И из-за этого столько шума! Но, видимо, на самом деле все обстояло куда хуже, чем освещалось в новостях, и опасность была серьезнее. На этот раз всю власть на планете взяли в свои руки не алчные политики и не владельцы транснациональных корпораций. Прибрали ее в конечном счете медики и здравоохранительные организации, диктующие правительствам, что делать и как быть. Еще через пару дней Россия собирается отменить авиасообщение с другими странами, кроме вывозных рейсов. Что это значит? Будет ли их рейс вывозным? Или все еще регулярным?

– Лу, как думаешь, – начал он, отпив из бокала бордовую жидкость с терпким вкусом, – возможно, есть риск, что все пойдет не по плану. Если продолжится эскалация эпидемии, наши власти могут засуетиться и закрыть границы, и тогда нам не светит вернуться домой в обозримом будущем. Может быть, нам стоит поменять билеты сейчас же на два дня раньше, и тогда мы сможем вылететь.

– Но мы же здесь провели еще так мало времени! – Луиза отложила смартфон и протянула руку к его ладони, пальцами поглаживая запястье. – Мне впервые в жизни так хорошо в отпуске! Так по кайфу! Я буду плакать, уезжая отсюда! Если бы можно было продлить этот отпуск! Честное слово, дома меня никто не ждет, и я бы предпочла побыть тут еще хотя бы три дня, ну как же! Мы ведь хотели провести ночь на необитаемом острове, вдвоем. Неужели ты этого не хочешь?

– Предлагаешь оставить все как есть, и будь что будет?

Она сложила ладони на груди умоляющим жестом.

– Ну хорошо, Лу, пусть остается как есть. Надеюсь, нам не придется пожалеть об этом в дальнейшем.

Тропа сливалась с чернотой окружения, расстилаясь до ближайшего фонарика, и, сбежав от желтого круга, ныряла в темноту леса. По пути никаких людей. В листве шуршали ящерки и крабы. Иногда им встречалась глупая маленькая птица, похожая на курицу, раскрывала клюв и о чем-то не то просила, не то предупреждала пару. Недалеко от их домика под номером 33 слышались голоса Игоря и Лены. Алекс завел Луизу в дом, задернул шторы, включил пропеллер под конусом потолка. Девушка побросала одежду на пол и отправилась в душевую.

– Неужели все это действительно происходит со мной? – спрашивал он пустоту, сгустившуюся под потолком, развеиваемую лопастями вентилятора. – Неужели это я сейчас лежу тут, и прямо сейчас, в эту минуту, все это происходит?

Но ответа не было.

Он заставил себя подняться и отправился в душевую. Луиза уже смывала с себя белую пену и выглядела, как Венера с картины Бугро, как загорелая Венера: лишь две полоски белой кожи на груди и бедрах выделялись на этом смуглом теле. Он погладил ее живот, обхватил каждой ладонью полукруглые перси, вытянул соединенными пальцами сосочки, заставив девушку переступить на месте; эти маленькие розовые сосочки так аппетитно торчали теперь, струи воды стекали по ним, и они будто просили: «Поласкай нас еще, поцелуй нас». И Алекс припадал к ним губами по очереди, уже нетерпеливо нащупывая рукой лепестки нежного цветка ниже, в соединении ног.

– Хочешь меня? – голос Луизы прозвучал с соблазнительным придыханием.

Вместо ответа Алекс поднял ее левую ногу, прислонив свою милую к стене спиной. Головкой члена он раскрывал ее губки, медленно водил, дразнил наиболее чувствительную точку, потом без долгих церемоний стал трахать ее прямо стоя. Девушка некоторое время сдерживала себя, но затем случайным движением локтя задела лапку крана, и вода перестала течь, тогда возбужденные стоны стали громче, это распалило желание еще сильнее: он двигался в ней, скользил внутри, погружался в нее и тонул в распахнутой впадинке. Сквозь туман чувственности Алекс вдруг увидел, как Луиза выгнула спину, рот ее широко открылся, лицо скривилось в гримасе удовольствия, и она кончила, но он еще не успел.

– Ты такая страстная… – он тяжело дышал, она тоже. – Когда мы начали встречаться, ты не была такой горячей.

– А ты такой крепкий и выносливый, я в первый раз поймала оргазм в этой позе. Ууффф-ф-ф… Пойдем в спальню.

Ночь доносила звук прибоя, его шуршание смешивалось с гудением вентилятора. Двое голых людей лежали и молча рассматривали призрачный круг из вращающихся лопастей.

– Это лучшее путешествие в моей жизни, – призналась Луиза. – Зря ты думаешь, что можно вообще пожалеть о таком. Любимый мужчина рядом, красивый остров, море какое!

– Ты сказала «любимый»? – переспросил Алекс.

Она захихикала, прикрыв рот ладошкой.

– Ты ведь еще не кончил, да? Я опять хочу. Давай доведем дело до завершения, а? – она игриво поцеловала его в небритую шею, села на корточки перед ним, поводя тазом. – Посмотри на меня, а? Я тебе нравлюсь?..

Алекс собрался обнять ее, но милашка быстро отодвинулась на край кровати, раздвинув бесстыже ноги и выставив свою жемчужину напоказ: в темноте все казалось серым, но глаза уже привыкли, и ее нагота снова возбуждала в нем желание.

– Смотреть можно, а трогать – ни-ни! Смотри, смотри, как я делаю это! – продолжала она мяукать.

Она опустила к щелочке пальцы и стала теребить между набухающими от возбуждения лепестками бугорок размером с горошину, тихонько постанывая.

– Тебе нравится, когда девушка дрочит для тебя, а? – снова мурлыкала она. – Я тебе еще не показывала, как умею. Сегодня мы попробуем много нового… Хочешь, я кончу для тебя? Давай вместе поласкаем сами себя, а?..

Так она продолжала соблазнять его, волшебная палочка Алекса быстро выпрямилась в жезл, головка стала жесткой, он сомкнул пальцы на стволе и стал водить ими вниз и вверх; девушка склоняла голову, отбрасывала волосы назад, целовала свои пальчики, слизывая смазку, и опять погружала их в себя, надрачивала долго-долго и в то же время часто и страстно, перед волной спазмов расслаблялась, чтобы продлить наслаждение, снова облизывала пальцы, и все повторялась заново. В один момент Алекс потянулся к ней, но девушка вытянула ногу и толкнула его ступней.

– Нет, нет, только смотреть!

Его оргазм уже был рядом, одной рукой он держал себя за яйца, другой мастурбировал, глядя на Луизу. Вдруг она кошачьими движениями подползла к Алексу, облизнула головку его члена самым кончиком острого язычка, словно то был шарик мороженого.

– Давай сделаем это. Ага?

– Ага…

– Ты уже близко?

– Да…

– Я хочу на твое личико… можно?

– Мы ведь так еще тоже не пробовали. Сегодня можно. Давай я встану на колени перед тобой, как в порнушке, и кончим одновременно.

Он поднялся прямо, упершись головой в потолок балдахина. Девушка села на корточки перед ним, тяжело дыша. Член Алекса был прямо на уровне ее лица. Обеими руками она яростно тормошила свою киску, глядя на член, и громко вздыхала, время от времени постанывая.

– Давай, Алекс, я уже почти… Давай! Ооохх, кончи мне уже на лицо… Ну же…

Он рвал свой член, неистово приближаясь к блаженному финалу, невольно зарычал от напряжения, и тогда только белые крупные капли оросили ее лоб, закрытые веки, стекли по щекам и губам. Она выдохнула, вздрогнула, втянула ноздрями новую порцию воздуха, открыла глаза – отчего-то сейчас они казались такими большими, умными, добрыми – и удовлетворенно широко улыбнулась.

Глава 6. День девятый

Алекс поднялся на рассвете и вышел сквозь заросли на пляж, распугивая по пути крабов и заставляя их, как обычно, вжиматься в свои домики-ракушки. Соседние лежаки были пустыми. Мальки уже спокойно покачивались в прибрежном мелководье. Серое небо светлело, и розовые акварельные мазки тянулись по нему с восточной стороны, растворяясь в туманной дымке на горизонте. День обещал быть, как всегда, ясным и жарким. Море тихо шептало свои бесконечные заклинания: «Шша-ушш, шша-ушш…» Алекс прошел ближе к домику соседей и заглянул сквозь просвет в зеленом кустарнике по обеим сторонам от их дорожки к пляжу. Он заметил, что и Игорь, и Лена уже давно на ногах, и поторапливают детей, вынуждая тех проверить, ничего ли не забыли. Уже пришел носильщик и грузил чемоданы в свою тачку о двух колесах.

Алекс не стал подходить к ним, а медленно побрел к пирсу, куда причаливали кораблики с постояльцами. Там он выбрал такую точку наблюдения, где его самого скрывал кустарник, а пирс и деревянный настил к нему хорошо просматривались, и стал ждать… Вот раскатистый низкий гул сошел с неба, и неподалеку от плота-причала приводнился белый гидроплан с красными полосками вдоль борта; выскочил суетливый человечек, чьи длинные усы виднелись даже отсюда. Вот потянулась небольшая вереница отъезжающих: люди в белых рубашках, работники отеля, затаскивали в суденышко пузатые чемоданы, помогали гостям забираться в лодку. Вот катер отходит от причала, лениво ползет к плоту, потом уезжающие перебираются из лодки, носильщики вытаскивают из нее скарб, передают чемоданы другим носильщикам, а те запихивают их в брюхо самолета, пока люди-таракашки протискиваются сквозь узкий проход и заползают внутрь. И вот наконец люк задраен, усатый помощник вместе с остальными пассажирами занял свое сиденье в узком цилиндре борта, ревут двигатели, разгон, взлет, туча брызг рассеивается над водой – и летающий объект скрывается вдали!

Поковыряв палочкой песок, Алекс выпрямился и отправился к своему домику. Вдалеке он заметил Луизу: та уже проснулась и отправилась искать его.

– Куда ты пропал? – протяжно спросила она.

– Провожал соседей…

– Что, теперь это наш остров?

– Наверное, кто-то еще остался… Сейчас пойдем на завтрак и все узнаем.

В новостях все только о проклятом вирусе, заголовки один громче другого: «Из Нью-Йорка в Норфолк отправлено плавучее судно с тысячью коек для инфицированных больных»; «В мире подтверждено 602 354 случая заражения, и 32 221 человек уже погибли от болезни»; «Папа Римский на мессе помолился о прекращении эпидемии»; «Правительство РФ сообщило о закрытии границ с 30 марта». Черт, а вот это уже плохо! Но своих граждан, оставшихся за рубежом, они хоть примут обратно? «В Америке изобрели тест, способный в течение пяти минут определить наличие вируса у инфицированного человека»… Читать все это дальше не хотелось. Мало того, в это просто не верилось, находясь тут, на мирном и удаленном от эпицентров безумия курорте. Да и время завтрака как раз подошло!

Часть ресторана под открытым небом оказалась закрыта, остались лишь столики под крышей. Снаружи только ровная площадка с приглаженным песком. Официанты были, как всегда, приветливы и излучали искреннее дружелюбие, но ощущалось в воздухе, что чего-то не хватает. Недоставало других людей… Алекс с Луизой разместились напротив друг друга за одним из столиков и выпили по чашке кофе с круассанами и джемом. Вдруг появились две женщины с накачанными ботоксом губами и необъятными грудями навыкат. Их сопровождали две девочки лет пяти. Это были старожилы острова, одни из первых увиденных Алексом постояльцев: ту, что постарше, звали Юлия, а другую Светлана; подруги приехали из Петербурга и собирались жить тут до 4 апреля. Они были на этом курорте уже не в первый раз, и беспокоились о том, как вернуться на родину, ведь дома их ждали мужья и родители. Разговорились, стали обсуждать ситуацию: что будет дальше, и женщины сказали, что хотели перенести вылет на сегодняшнее число, чтобы улететь с остальными постояльцами, но авиакомпания отказала им, и придется доживать положенный срок. Луиза покачивала головой, Алекс кивал, и все пришли к мнению, что все должно быть нормально, раз грядущие рейсы не отменяют, то все должны улететь по домам. На том собрание объявили закрытым.

Подошел менеджер отеля мистер Анас и сообщил, что отныне еду будут приносить им в номер, ресторан закрывается. Бар «Сансет Бич» закрывается. Бар на юго-восточном конце острова («Конч-бар») закрывается. За доставленные неудобства руководство отеля будет ежедневно преподносить им по бутылке вина… «Нам очень жаль, но таковы необходимые меры, ведь количество постояльцев стремится к нулю, и нам придется сократить персонал», – пояснил он. Принесли меню, и пара выбрала себе завтрак.

Немного встревоженные, Алекс с Луизой отправились на ресепшен, чтоб узнать свою дальнейшую судьбу. Зной разогревал воздух, пятна света на песчаной тропе продырявливали сплошную серую тень от древесного покрова. Под высокой пирамидальной соломенной крышей главного здания жару раздували лопасти поскрипывающих вентиляторов. Смуглая девушка за столом администратора привстала им навстречу:

– Доброе утро! Чем могу быть полезна? – спросила она с безукоризненно отрепетированной улыбкой.

– Доброе, – ответил Алекс. – Мы бы хотели узнать, возможно ли совершить экскурсию с ночевкой на необитаемый остров, и сколько это будет стоить?

– Эээ, сэр, – девушка замешкалась, – только сегодня утром мы получили строжайшее письмо от правительства, что перемещение между любыми островами запрещено, и все экскурсии отменены.

– Правда? – вмешалась Луиза. – Но ведь это ваш личный остров, и он всего в пяти минутах езды отсюда!

– Да, мисс, но кроме этого распоряжения от правительства, мы довольно давно уже не бывали на том острове и не знаем, что там происходит. Поэтому простите, но, кажется, придется отказать…

– Опять борода, – заключил Алекс.

Поблагодарив, парочка побрела по острову. Ноги привели их к черепашьей ферме, и на этот раз она оказалась открыта, но никого из сотрудников – одни черепахи. Луиза молча обошла большие аквариумы с изувеченными животными: у многих не хватало передней ласты, и они передвигались с трудом. Все были разделены перегородками из толстенного стекла. Над большим центральным бассейном был раскинут навес в тончайшую сетку, прочие закрыли брезентом, чтобы уберечь питомцев от экваториального пекла. Двор окружали несколько рабочих домиков, на стенах которых были плакаты с информацией о команде: какие-то сведения от фонда спасения диких животных, статистика, история создания, и так далее. Здесь же висели на плечиках несколько хлопчатобумажных маек с эмблемой организации на груди, которые предлагалось обменять на пожертвования энной суммы в счет фонда, еще на прилавке, сиротливо прижимаясь лапкой к лапке, лежали несколько игрушечных черепашек, а также разноцветные браслетики из сетей, в которых находили раненых существ. Все это выглядело мило, пожалуй.

Из-за ближайшего сарайчика появилась девушка: смуглая, почти черная, невысокая и худая. Между зеленой футболкой и черными шортами виднелась шоколадная полоска животика, откуда выглядывал крошечный сморщенный пупок; стройные босые ноги с плетеным браслетиком на правой лодыжке, точеная фигурка угадывалась под топом, кукольную головку увеличивала в размерах распушившаяся сахарной ватой копна вьющихся кофейных волос, на маленьком лице неловкая улыбка с перламутровыми зубками под цвет белков глаз.

– Здравствуйте, – поприветствовала она наших влюбленных. – Добро пожаловать в наш центр.

– Добрый день, – ответили синхронно Алекс с Луизой.

– Я Алекс, а это Луиза, – представил он себя и подругу.

– Я Заки. Очень приятно. Хотите посмотреть на кормление? Вы как раз вовремя, мы сейчас начнем.

– За этим и пришли, – улыбнулась в ответ Луиза.

Девушка скрылась в квадратной хижине и тотчас же вернулась с пластиковой коробкой, где лежали порезанные кусочки сырого тунца, и с кухонными электронными весами. Она водрузила эти вещи на стеклянный стол, открыла коробку и в специальной чашке стала взвешивать кусочки.

– Мы даем им рыбу в пропорциях полтора-два процента от веса.

– Этого хватает? – Луиза приподняла бровки, делая вид, что очень удивлена.

– Да, мэм. Черепахи не должны заплывать тут жиром и слишком привыкать к даровой еде, иначе как они потом смогут охотиться? Этого достаточно, чтобы они оставались активными и здоровыми.

Заки отмерила нужное количество маленьких кусочков, и все стали следить, как черепахи одна за другой подплывали за рыбой и жадно проглатывали еду.

– У этой в легких слишком много воздуха, и она разучилась нырять, – комментировала мулатка. – Плавает по поверхности, и если кусок тонет, то уже не может до него дотянуться.

– Бедняжка! – воскликнула Луиза. – Она сможет хоть когда-нибудь вылечиться? А сколько ей лет?

– Ей около четырех лет.

– А большой? – спросил Алекс.

– Ей около двадцати пяти, – отвечала кофейная девушка. – В воскресенье будем отпускать ее в океан, больше уже мы ничего для нее сделать не можем.

– А вот эта кажется почти здоровой, – указала Луиза на соседний аквариум под брезентовым полотном. – У нее все лапы на месте.

– Да, – подтвердила Заки, – она с нами уже больше месяца. У нее была рана на шее, но теперь все в порядке. В воскресенье выпустим и ее вместе с той большой пловчихой из бассейна.

Эта выздоровевшая особь была весьма симпатичной: квадратики и ромбики на чешуе и панцире словно очерчены коралловым фломастером, большие умные глаза словно что-то хотели сказать пришельцам из другого мира. Она нырнула за дополнительным кусочком, брошенным ей Заки, – видимо, была ее любимицей, – затем выплыла, с шумом проглотила новую порцию воздуха и, махнув на прощание ластами, погрузилась в глубину контейнера.

Так они покормили всех животных и дошли до деревянной коробочки с надписью: «Сюда вы можете положить свое пожертвование фонду, если пожелаете. Спасибо!»

– Мы остались тут почти одни, – поделился Алекс, проталкивая в щель двадцатидолларовую банкноту. – Ну, мы и еще одна небольшая семья. И наверняка нас скоро отсюда вышвырнут. Если отель закроют, что ты будешь делать?

Заки добродушно улыбнулась, снова показывая свои чудесные белые зубки.

– Я останусь тут и буду продолжать заботиться о черепахах, – сказала она.

– Откуда ты? – спросил напоследок Алекс.

– Я с Мальдивских островов, – ответила девушка и почему-то отвела взгляд.

– Ну, пока! – сказала Луиза, не спускавшая последние несколько минут глаз со смуглянки, разглядывая ее со своим обыкновенным нескрываемым любопытством.

– Счастливо оставаться! – грустно вздохнул Алекс.

– Спасибо! И вам!

Заки постояла несколько мгновений, провожая посетителей, и пружинистой бодрой походкой двинулась по своим делам.