Текст книги "Записки из прошлого. Сборник эссе"

Арбор Хилл3030
  Arbor Hill – тюремное кладбище на западе Дублина, где в общей могиле похоронены лидеры восстания 1916 года, в том числе и Патрик Пирс (π). Прим. И. Коложвари.


[Закрыть]

Нет! Не верьте мне! Я могу говорить всё что угодно, но эта боль никогда не пройдёт и никогда закончится. Как бывает больно терять то, что имеешь, то, что стало твоей неотъемлемой частью, как часть твоего тела или души, – так же больно терять и то, что, по сути, никогда не было твоим. Так же больно, если не больнее. Если бы я не знала тебя, если бы мы не были знакомы, если бы ни разу я не смотрела тебе в глаза, не слышала тебя, не видела тебя, не чувствовала всем своим существом бесконечное восхищение и ликование от каждого твоего слова, разве было бы мне сегодня хоть на йоту легче? Нет… Нет! Потому что ты был больше, чем друг, больше для меня, как и для многих. Ты был моей надеждой. Как и для многих. Ты был нашей мечтою, нашей силой, которая требовала веры и заступничества. Но что ты имеешь теперь, кроме моих цветов на вашей общей могиле?

Когда мне только случается подумать, что боль отпустила меня, что я пережила своё горе и утрату части своей души, возможно, лучшей её части, мир вокруг снова заставляет меня всё вспомнить. Осознать, как я нуждаюсь в тебе. Даже сегодня, смирившись с твоей человеческой смертностью, я не могу смириться с тем, что тебя нет рядом. Не рядом со мной, нет… Но просто рядом. В тебе была и моя сила. Её источник, который был открыт мне только после твоей смерти. Вся сила твоя, заключённая в очаровательной слабости твоей. Слабости твоей мечты перед законами этого мира. Но слабость твоя была нашей силой. Ты знаешь, конечно же, ты знаешь. Ты всё это предвидел, но ты не предвидел только одного – моих слёз. И того времени, что я отдала им. Моих слёз по тебе!

Ты больше других нуждался в защите. Великий защитник. И где была я, когда могла дать тебе хоть самую малость?!.. Как я могу забыть тебя, если назвала тебя Другом. Так же, как и себя саму. Как я могу забыть тебя, если ты – истинное моё отражение, по которому тоскую и без которого я – ущербное разделённое целое. Пусть влюблённые плачут над потерей своих любимых, но знай, что я потеряла больше. Тебя.

Теперь я могу лишь вспоминать о цветении, но ничто не заставит мою душу расцвести, как прежде. Под солнцем твоей улыбки, под мягким светом твоих глаз. От твоего безумного страстного слова…

Ах, π… Я надеюсь, что однажды моя боль закончится и я изолью её всю на страницы и оставлю на них. Но знаю, что этого никогда не будет. А пока моя дорога под твоей звездой, и куда бы я ни шла, я иду в Арбор Хилл, веря, что иду к тебе. Иду с цветами, которые ничего тебе не скажут. Но если бы только теперь они могли говорить, а ты их слышать…

21.04.**

Всё из-за них!

Мы стояли на Мэррион-роу и болтали. Просто так, как это обычно и бывает. У меня спросили: «который час», я ответила: «вам ещё рано», и мы разговорились. Вернее, большая часть речи приходилась на мою собеседницу, которая щебетала без умолку сначала о своей семье, о ценах на продукты, о своём женихе, которого расхваливала так, что мне даже взгрустнулось. А затем, прервав свой рассказ о перипетиях своих отношений с возлюбленным, она вдруг возьми да и спроси меня:

– Вам известно такое чувство, как ревность?

– Нет, – без малейшего сомнения ответила я.

– Куда мне до вас, обыкновенной Китти! – воскликнула моя собеседница, и я, признаюсь, впервые в жизни усомнилась в своих словах и ещё долго молчала, перебарывая необъяснимое желание придушить очередную из Китти, из-за которых уже который век пополняется мой чёрный блокнот.

24.02.**

Три элегии

Иногда стоит закрыть глаза, чтобы все времена пронеслись перед ними, гонимые Ветром Вечности. Но стоит открыть глаза снова, чтобы увидеть, что это просто ветер, тот же, что и вчера, и ничто не сдвинулось с места. Та же трава. И там же. Те же деревья стали выше. Кто-то сменил имена. Облики. Поменял адреса и названия. Но ничто не сдвинулось с места. Только ветер что-то выдул из сердца. Забрал с собою. Похитил. Ничто не сдвинулось с места. Но всё изменилось. Потому что уже иначе зовут тех, кто ходит по траве. Другие мечты лелеют те, кто видел высокие деревья в ростке. И у тех, кого ты любила, – теперь совсем другие адреса.…

Всесильная Память, не отдавай Ветру Вечности ни единого дня! Ценнее жизни, всех слов на земле и тайной мечты – держи имена. Даты, улыбки и адреса, уходящие с карт. Под долгим дождём, долгими днями солнца и света – всех прочих благ ценнее охрани сокровища сердца. Как мать встань у колыбели счастья. Как дерево семя, упавшее в землю, заслони от ветра. С улыбки чужой, с имени, с одного на двоих недолгого мига – начинается счастье. Когда сердце уснёт, когда умрут в нём все песни, не закрывай своих глаз. Небом смотри, рекой и травою. Росою с полей. Землёй под ногою. Скажи смерти в лицо, что её ты не знаешь. Всесильная Память. Память о счастье.

Безликою тенью, как говорят… Гонимая ветром. Надеждой слепою. Перейдёшь ты и эту улицу. Из века в век. Без оглядки. Что даётся тяжелее всего. Драгоценный сосуд, полный словами. Любовью и нежностью, теплом и запахом чая. Перебродившее вино. Что в итоге окажется важным? Когда мир станет похожим на лабиринт, где известны тебе все закоулки, их названия и виды во все времена, от сотворения? Разве не окрик по имени с другого конца переулка? Когда рухнет стена всех имён, обликов, сказок и масок. И кто-то один, всесильный и не намеренный ждать и бояться, посмотрит прямо в глаза, чтобы увидеть все времена от сотворения. Все имена, адреса и названия. Все улыбки, надежды, как начинается счастье. Всю любовь и нежность, тепло вместе с запахом чая… Чтобы увидеть не то, что стоило бы разгадать… Но только лишь то, что ты можешь дать.

27.07.**

No Grammar – No Drama

Предисловие от И. Кóложвари

Слава Богу, я не лингвист, и я смогу простить себе высказывание, что Грамматика – не Божий закон, а скорее его подстраховка. Не думаю, что и К. была близка к сугубо лингвистическим ценностям. Уважая грамматику в тексте, в жизни, как кажется, она не признавала её вовсе. Как и любые рамки, ограничивающие и предписывающие. Грамматику, не имеющую ничего общего с лингвистикой, разумеется.

Мне очень близка мысль К. о том, что сказанное слово – свободно. И в нём столько смыслов, сколько сможет вместить в него читающий, притом что оно остаётся всего лишь самоцелью высказывания и значит лишь то, чем является. В таких вот условиях ни одна грамматика, требующая жёсткой системы, не устоит. Ну и пусть… Потому что где-то на обратной стороне одного из листов рукописи К. я нашла надпись «No Grammar – No Drama3131
  «Нет Грамматики – Нет Проблем» (англ.).


[Закрыть]». Я думаю, что это хороший ответ, если подобрать к нему верный вопрос и поставить его в правильной форме.

Моя грамматика

Скажи мне, кто ты, смотрящий на меня из зеркала в гостиной? Сколько у тебя имён и судеб? Сколько жизней и дорог? Утаённых слов за душою и неразделённых мечтаний? Помнишь ли ты Начало и знаешь ли, где твой конец? Где он? И что заставляет тебя снова и снова закрывать ему своё сердце? Данное слово. Это ли и ответ? Ты – данное слово. Данное слово – твоё имя и судьба. Данное слово – твоя жизнь и дорога. Данное слово – твоя тайна и неразделённая мечта. Оно – твоё начало и конец. Слово, имеющее плоть. Слово осознанное. Данное тобою. Но данное кем-то ещё раньше. Данное миру. Ты помнишь, кто давал его? Ты помнишь. Правильное слово. Без ошибок. Которое в любом предложении, на любом языке найдёт себе грамматически правильное место и форму. Но станет ли смыслообразующим? Или всего лишь придаточным? Каково его место в предложении или высказывании? Какова смысловая нагрузка? Что автор имел в виду? О, мой автор, что ты имел в виду?!

Но авторы, тебе ли не знать, не имеют в виду. А просто говорят, от полного сердца. Если есть Слово и есть что сказать. Стало быть, данное слово и есть суть высказывания. Но у любой сути каждый видящий найдёт сотни смыслов или и одного единственного не увидит. Так что же с моим словом? Кто увидит смысл в нём? Он призрачен, он невидим, он переменчив, хотя и постоянен. Я меняюсь лишь в восприятии своего Читателя, я изменяюсь лишь в его сердце. Не изменяя себе. И данному слову. Так кто сказал, что я знаю постоянство, имея плоть, но изменяясь и изменяя в сердце Читателя?

Мы все склонны изменяться. Когда нас неверно понимают. Или мало читали. Вопреки грамматике. Которая жестока, но мертва. Мёртвое правит миром. Абсурд! Двойственность! Есть две грамматики! Та, что ставит слова на их место и даёт им форму, командует ими, как командир солдатами, строит свои полки и отряды. Но есть и некто над этим командиром, которому под силу начать и остановить войну. И поставить любого солдата куда угодно, переодеть его в какую угодно форму, дать ему любое оружие или вовсе лишить его оружия и формы. Или даже отправить командира в отставку! Одним словом. Потому что только он владеет им. Самим Словом.

И снова я прихожу к тому, что слово определяется в сердце. Но если у слова есть плоть, то, позвольте, в каком именно? Моём, сказавшем меня или прочитавшем меня? Или в единстве их смыслов? Смысл должен обретаться где-то в единстве. В единстве обретается смысл Слова! В единстве смыслов открывается истина. Потому так и не похожа грамматика на зеркало, хоть и у него есть рамки. Но у грамматики есть только правила, а у смотрящего в зеркало – есть право. Право выбрать, что видеть и как это интерпретировать. И это право получено им благодаря тому, кто придумал грамматику и дал слово. А если есть право и правила, то и есть те, кто пренебрегает правом и не вписывается в правила. Все мы пренебрегаем данным правом. Мы видим только то, что привыкли видеть, – неважно, является ли это таковым на самом деле или только мы делаем его таким в своём слепом сердце? Как есть и те, что в любой грамматике остаются исключением из правил. Но ведь правила и пишутся только для того, чтобы узаконить исключения из них!

…Отражение в зеркале – вещь, безусловно, спорная и необычайно многозначная… Но, кажется, из кухни доносится запах свежезаваренного чая со сливками и с сахаром…. И враз мне не до смыслов и правил. Есть вещи, бесспорно, интереснее и требующие немедленного рассмотрения. Грамматика чая? Почему нет?

16.09.**

Странные правила

Когда проходит время, день, год, вечность, – в сердце человек понимает. Или никогда. Где конец его пути. И всё, что ему оказывается нужно (когда обесценивается прочее), – это верное сердце. Живое, если возможно.

Эта тоска видна в глазах. И сердце зовёт, даже если уста молчат. И трава никнет, и падают зёрна ячменя. Когда человек ищет верное сердце. Пусть даже не ищет его вовсе. Но сердце знает, знает лучше его. Свои нужды. Которые древнее человека. Как вида. И правил. Системы. Которую нужно переступить, исправить или… Преобразить. Из мёртвого в живое. Из белых глиняных стен сделать ткань жизни. Из глины… Нет… Из Слова. Которого все боятся. И снова человек не произнесёт его. Такого простого слова. Такого древнего слова… Такого важного слова. Которым живёт и которого ждёт его сердце.

Не больше тени облака над холмом окажется жизнь человеческая, не удержи его. Но мир – толпотворение! Никому нет дела до другого! Разгребать ворох чужих слов, извечных страхов, ошибок и надежд. Получить бы сегодня всё, что желаю! Прежде, чем увидеть его душу. Живое существо. Которому захочешь протянуть руку. К которому тебя потянет с неотвратимой силой, и круг сомкнётся, заключив вас. Прощай свобода…

Друг – это верное сердце. Рядом или нет. Но в круге. Нерасторжимом. И после. Притяжение – вечно.

Абстракт – желание? Или возможность? Чувствовать притяжение, не имея сердца. Быть другом. Потому что есть такое слово. Похожее на тебя.

…Отменяя законы. Преображая прошлое, изменяя грядущее, – быть. Просто быть. Как бы ни было страшно, грустно и тяжко. До выполнения слова. Потому что живому сердцу всегда нужен друг.

Видимый или невидимый. Потому что живому сердцу рано или поздно нужно одно лишь слово. Самое древнее слово. Самое простое слово. Самое важное слово. Которое теперь так редко услышишь. И которого так боятся человеческие уста.

Я не ищу смыслов. Потому что погоня за ними – бесплодна и уводит прочь. Для меня не пустые рамки слова «так должно быть». И знаю, что не будет и дня, когда не найдётся в мире сердца, нуждающегося в друге. В верном сердце. Хранящем то самое слово.

Но… Время идёт, мир перетекает из одной эпохи в другую, а сердце моё бьётся так странно… Приняв правила, не становишься ли и ты частью системы? А правила её таковы, что каждому сердцу нужен друг, верное сердце. Это ли не забавно? Надеяться найти верное сердце. Живое, если это возможно…

Один мой друг говорил, что Надежда умирает последней. И я верю ему. Но вижу: только после надеющегося…

18.09.**

Прекрасные подозрения

Когда сознание договорится с подсознанием, разум – с душою, а душа – с Богом, наступит полное единение. К которому мы идём. Но есть подозрения, что, каким бы прекрасным ни было это единство, лишённое противоречий, оно покажется любой бессмертной душе ужасно скучным. А скукой мы пресыщены вполне. Нет, я не призываю медлить в пути или препятствовать единению… Это закон – разделять, чтобы соединить вновь. Но что-то подсказывает мне, что мир и единение – это слова, требующие той формы времени, что несвойственна ни одному человеческому языку, – абстрактному времени, времени вероятному.

18.09.**

Если ты задумался о главном

Когда ты знаешь, чем всё закончится, – тебе не становится легче, потому что ты не знаешь, как сможешь совершить то, что должен. И это становится долгой игрой, когда никто не играет, но знают правила и результат игры. И все боятся ошибиться. В себе ли. В выборе своём. Так случаются долгие дни. Мучительные в своём роде. Но никто, узнав заранее, не пожалел ещё об этом. Так что же – в путь так в путь! К бою так к бою… Если сердце готово, есть ли резон оттягивать неизбежное, выверяя, проверяя, мучаясь сомненьями, тщедушничать, полагая, что это свойственно всем людям? То, что свойственно другим, не положено тебе, если ты задумался о главном.

10.01.**

По пути к жирной точке

Бунт против правил – преодоление белого листа. Нарушение гармонии. Создание новой. По себе. Главное – не поучать. Но скажите это моему внутреннему учителю. Главное – не спорить, но скажите это моему внутреннему схоласту. Главное – одно и об одном. Но скажите это моей душе… Быть той, какой нужно казаться другим, и всё равно не соответствовать. Делать вид, что воюешь, хотя давно одержал победу, проиграв войну. Странные всё же правила!

Кто видит и слышит – должен скрываться. Кто знает правду и истину – должен молчать. Кто знает любовь по имени – должен умереть. Это ли и есть закон? Пожалуй. Обладая любой силой – не раскрывай. Любая сила, любой дар – испытание. И искушение. Стр-р-рашное!

Как в старом ирландском чае, в душе нашей столько всего намешано, столько туда брошено. Ещё до кипения… Дай Бог, за всю жизнь разберёшься с ингредиентами!

Прекрасная множественность! Каждый строит свои правила. И рушит другие. И сколько вселенных в сердце каждого?! Непохожих на ту, в которой он живёт. И на все остальные, быть может, тоже.

И тогда я думаю, насколько важно соответствие? Ожиданиям, правилам, рецепту, системе (всё одно – не более чем страх перед новым). Соответствие. Странное слово… Как ни верти – не оживёт. Потому что рождено испугом человека. Или подсказано дьяволом. Нет его. Оно всего лишь иллюзия. Не меньшая, чем большая часть всех наших бед, трагедий и смертей! В несоответствии, глубоком и очевидном, прожила я долгое время. Слишком долгое, чтобы понять значение слова «привычка». Несоответствие – рушит рамки. Несоответствие говорит дорогу. Естественное несоответствие, а не ложное. Когда содержание не соответствует. Содержание, а не попытка формы преобразить саму себя, чтобы создать иллюзию несоответствия содержания ожиданиям и правилам. Несоответствие… Несоответствие… Как умершие пчёлы. Только от них больше пользы!

Сколько же слов в нашем языке (каким бы он ни был) мертвы и разят трупным смрадом, в то время как мы смакуем их на языке и вменяем другим в закон? И я понимаю – большая часть… Мы могли бы все обойтись одним-единственным словом. Не теряя многообразия, потому что ни одно слово не имеет столько смыслов, сколько мы можем разглядеть в нём и придать ему в воспалённом своём сознании, но более того в несчётное количество раз!

Оставь все дела и исследуй душу свою, постигай душу другого. В улыбке его, с улыбкой своей. И пусть будет любовь для тебя единственным инструментом, правилом и методологией, наукой и гипотезой. И будет тем, что ты захочешь и сможешь увидеть и разгадать в своём или любом другом сердце. Разве не обретёт тот Бога и Небо вместе с Раем, кто разгадает любовь в своём и верном сердце? Любовь, принимающую без условий. Любовь, сохраняющую дольше вечности. Любовь, возвышающую из самых глубин. Любовь, очищающую от смертных грехов. Любовь светлую, как весенний рассвет, и мудрую, как осенние закаты. …Но незнающий не нуждается. Ему довольно и того, что есть. И год за годом лишь единицы по всему миру отправляются в великий путь. К любви. Её дорогами, по её зову, честно неся в своём сердце её семя, готовое превратиться в цветок. Красную розу или милый лиловый огонёк чертополоха.

Но вскоре, бросая взор на написанное, ты вдруг понимаешь, что, наверное, уже достаточно утомил читателя отсутствием логики повествования, повтором пройденного и не прощённым себе поучением. И с сердечной лёгкостью я ставлю жирную точку. Но (тихий ужас автора) я же понимаю… Иногда за жирной точкой не видно ещё двух.

21.09.**

Маленький спрут

Сегодня я не тот, что прежде… И на вчерашнее имя уже не откликнусь… Но я не свернул с дороги и не сменил цели. Мой цвет глаз – неизменен, и друзья узнают меня. И ночью, отходя ко сну, обнаружу ли я, что я уже не тот, что прежде? Хотя не свернул с дороги и не сменил цели. Или через годы узнаю это? Сегодня или завтра? Где меня ждёт это открытие? Что ничто не остаётся неизменным. Даже абсолютные величины. Даже само постоянство – слишком многозначное слово, чтобы утешаться раньше времени… Маленький спрут между крестовиной времени и пространства.

Соединён с ним пуповиной. И всеми своими щупальцами застрял в разных эпохах и странах. И через космическую вечность ещё гладит остатки великих империй… Подпитывает живой и бесконечной памятью имена тех, кого не помнят даже летописи. Или осторожно, как утреннее солнце, подталкивает семена к небу в неясном грядущем. В каждом щупальце по сердцу! Или ни одного – или на каждого! Где ты сейчас, память моя?! Зову я тебя из самых глубин. И понимаю с ужасом и радостью – везде и с каждым. Где ты сейчас, моя любовь?! Зову я тебя из самых глубин. И понимаю с ужасом и радостью – везде и с каждым! Надежда моя, друг мой, куда летишь, в каком обличии, в каком слове? И понимаю… Что отравлен мой Океан и вода в нём гнилая – знаю. Что и вечное не обязано быть вечным – знаю! Что не соединить чёрное с белым, как и зелёное с оранжевым, – знаю! Но я готова отменить эти правила. В завтрашнем дне и в дне вчерашнем. Исцеляя прошлое в прошлом и запоминая нерождённое завтра. Живя – сегодня. ЖИВЯ – СЕГОДНЯ!!! Кто определит его, моё «сегодня», и где определят его? Везде и каждый.

От Северной звезды до Южных Врат. Маленький спрут. С чернильным сердцем. Не отпускает. Ткань мирозданья. Натянул и держит. Один из многих. Каждой присоской. Любовью и только. Кровь его течёт в сегодня и завтра, течёт во вчера. И вчера видят спрута как завтра, и завтра – как сегодня. И потому – не видят вовсе. Маленького спрута, что больше вселенных, которые натянул между щупальцами. Маленького спрута, что больше и дольше времени, проходящего между ним.

Но люди боятся спрутов. И сколько пройдёт ещё времени, чтобы они забыли свои предрассудки и перешагнули их? Не знаю. Не вижу. И снова густеют чернила, темнея от грусти. Грустные мои чернила тёмно-бурого цвета…

21.09.**

Заранее благодарю

С позволения сказать… С позволения – сказать. Я, надеюсь, что мне было позволено. В прекрасном однажды. И было сказано. Моё имя. Я. Чтобы сказать другим. Повторять честным и постоянным эхом. Бесконечным эхом. Слово в слово. То, что имею. То, чем живу. То, куда иду. То, что славлю. То, во что верю.

За данное право – благодарю. За то, что было, что стало прошлым, сотворив настоящее для слов в будущем. Благодарю!

Прошу проследить путь моего слова. От сердца к сердцу. «Из пункта „А“ в пункт „Б“». Прошу сохранить багаж. И заранее благодарю. Того, кто оценит. Того, кому будет впору. Того, кто не испугается. Того, кто поверит. Того, кто сможет взять и нести его дальше. Свет за то, что не пугает более. Ночь за то, что дарит сны и укрощает строптивое время. Мир за то, что учит неучёного. И любовь мою за то, что направляет и сохраняет меня. Благодарю!

Сказавшего, прочитавшего, повторившего, сохранившего и понявшего – благодарю! Между вчера и завтра. В любое время, пригодное для слова. Благодарю! Заранее благодарю, если так выйдет, что не смогу сказать лично, а если и смогу, то дважды поблагодарить – не грех. За оказание величайшей из услуг. Дара из даров.

Я знаю цену этого дара. И потому – благодарю. Того, кто «за» и «против». За этот дар. За право сказать и отсутствие земного права. За возможность сказать и отсутствие возможности быть услышанной. За вероятность быть расслышанной, но невозможность быть понятой. За доверие, за мир в моём сердце, за многозначное слово в нём – благодарю! За силу, которую не исчерпать и не применить, – благодарю! За вечность и нехватку времени – благодарю! За силу надежды и величие её краха – благодарю! За то, что на Любовь и «я» не влияет спряжение.

21.09.**