Текст книги "Прекрасные разбитые сердца"

Глава 9
Огни вечера пятницы

МАМА ОБЛЕГЧЕННО выдыхает, когда Гарретт и его друзья уходят.

– Похоже, в Блэкуотер не так скучно, как я помню.

– Достаточно с меня драмы за три недели. Скучно – это хорошо. Возможно, внутри есть скучные хот-доги.

Направляюсь к стадиону. И тут замечаю вход.

Это тоннель.

Я не люблю тоннели.

Мама тоже его замечает.

– Уверена, здесь есть еще один вход.

Мы обходим стадион и видим другой вход. Внутри перед нами простирается поле.

Из колонок хрипит голос комментатора:

– И снова перехват седьмого номера, Кэмерона Картера!

На трибунах, растягивающихся над нами, одобрительно взрываются зрители.

Колонка снова хрипит.

– Тачдаун! Дамы и господи, Воины Блэкуотер сегодня покажут класс Жеребцам из Спринг Хилл!

– Это стадион старшей школы? – спрашиваю маму сквозь шум. – Да здесь легко можно проводить игры НФЛ.

– Не совсем. Но люди в Теннесси серьезно относятся к американскому футболу. – Мама вытягивает шею в поисках дяди. – В пятницу вечером все магазины города закрываются.

– Сисси! – кричит Хоук. Он единственный называет мою маму Сисси, а не Сарой – или, если мы в Блэкуотер, Сарой Энн.

Дядя машет, стоя в нескольких рядах от нас. Его, ростом выше ста восьмидесяти сантиметров и с фигурой, как у танка, очень сложно не заметить – седая короткая стрижка, аккуратная бородка и доброе лицо. Бабушка всегда говорила, что человеку с таким лицом можно доверять. Мама машет в ответ и улыбается своему старшему брату. Они видятся нечасто, но так и не скажешь.

Осматриваюсь и подвожу итог. На трибунах полно дружелюбных лиц – родители и бабушки с дедушками в шарфах и куртках из шерсти с символикой Воинов Блэкуотер, рядом с хозяином сидит немецкая овчарка, а лица многих раскрашены сине-белой краской в знак поддержки команды.

Здесь больше командных курток и цветов школы, чем я видела дома. Но в остальном одежда моих сверстников не сильно отличается от одежды учеников моей школы.

По крайней мере, я не стану приезжей, которая странно одевается.

Я, вероятно, буду единственной наполовину белой, наполовину кубинкой в Блэкуотер, если только что-то не изменилось с моего последнего визита два года назад. Это место не совсем «плавильный котел[7]7
  Плавильный котел – является переводом с английского языка выражения melting pot. Это модель этнического развития общества, которая пропагандируется в американской культуре.


[Закрыть]». Но приятно видеть здесь темнокожих и азиатов.

Мы с мамой петляем между людьми, несущими упаковки пива и картонные коробки с хот-догами и картошкой фри. А когда доходим до узкой лестницы у основания трибуны, мама пропускает меня первой.

– Ты уверена, что тебе не нужна… – Сердито смотрю на нее, и она замолкает.

Держась за перила, постепенно поднимаюсь. Если колено устанет, я хотя бы не упаду на задницу на глазах у половины города – вероятно, целого города, судя по количеству людей здесь.

На ступеньке передо мной появляются армейские ботинки, и не успеваю я поднять голову, как меня за талию обхватывает рука. По венам несется адреналин.

– Я держу тебя. – Хоук поднимает меня, и мои ноги болтаются в воздухе. – С такой скоростью игра закончится быстрее, чем ты займешь место.

Мне не так уж везет.

Вместо того, чтобы воспользоваться лестницей, как нормальный человек, Хоук поднимается посередине трибуны, маневрируя между сидящими людьми.

– Отпусти меня.

Он игнорирует меня.

– Почти пришли.

– Она в порядке? – кричит нам вслед какая-то женщина. Мои щеки краснеют.

Не успеваю я снова выразить протест, как Хоук опускает меня.

– От двери до двери.

Молча сажусь на холодную металлическую скамью и наблюдаю за мамой, которая поднимается по лестнице.

Хоук присаживается возле меня.

– Всем время от времени нужна помощь.

Время от времени я еще выдержу. Но теперь все думают, что мне постоянно нужна помощь. Один взгляд на скобу Робокопа, и они торопятся открыть двери и отодвинуть стул.

И я это ненавижу.

На футбольном поле мой разум всегда контролировал тело. Я решала, не слишком ли устала бегать. Решала, уйти или нет. Теперь мое тело под контролем. Мое колено может сдаться без предупреждения, и я не смогла бы пробежать по полю, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Доктор Као утверждает, что требуется время.

Но если она ошибается?

Хоук подается вперед и, упираясь локтями в колени, рассматривает поле.

– Простите. Можно, я здесь пройду? – Мама наконец-то добралась до нашего ряда. Люди на первых местах встают, чтобы она пробралась мимо них. Она садится возле меня и кладет руку мне на плечи. – Что я пропустила?

– Не особо много. – Понижаю голос. – Это всего лишь американский футбол.

– Четвертый на десяти ярдах. Мяч у Жеребцов. – На поле всплеск активности. – Перехват Воинами! – кричит комментатор.

Все вокруг нас вскакивают и орут как сумасшедшие, и я дергаюсь из-за внезапного движения. Мама замечает это и сжимает мое плечо. Хоук засовывает два пальца в рот и свистит так громко, что слышно на парковке.

К дяде поворачивается мужчина, который слишком стар для сине-белой краски на лице.

– Ваши парни сегодня отжигают на поле. Как думаете, продержатся до чемпионата?

Хоук гордо улыбается.

– Таков план.

Два огромных парня на поле ударяются грудными клетками и дергают друг друга за шлемы. А когда поворачиваются, на их футболках написано: КАРТЕР.

– Подождите. Эти гиганты – близнецы? – спрашиваю я. Это невозможно. Последний раз я видела их полтора года назад, на папиных похоронах, и они были коренастыми, но теперь выглядели выше и даже шире.

Хоук кивает.

– Ага. Вот там. Номер семь и одиннадцать.

От рутины избавляют чирлидерши. Надо отдать им должное за сальто назад и колесо, хотя чирлидинг никогда меня не интересовал. Я хочу забивать голы и находиться в центре событий. Остаток игры проходит еще в нескольких сальто назад, близнецы атакуют игроков другой команды, а зрители наслаждаются каждой секундой.

После разгрома Жеребцов Хоук ждет, когда стадион опустеет, и только потом встает. Затем идет передо мной, пока мы медленно спускаемся. В самом низу, в сторонке, стоят близнецы и терпеливо жмут руки взрослым, выстроившимся в очередь поздравить их. Они явно выше и рельефнее. Отвратительно называть своих кузенов симпатичными, но если бы их увидела Люсия, то, вероятно, использовала бы слово «сексуальные». Рядом с ними стоят чирлидерши, улыбаются, будто лично принимали участие в победе.

Один из близнецов замечает Хоука и машет.

– Сюда, пап.

Понятия не имею, кто это – Кристиан или Кэмерон. Многие близнецы не совсем одинаковые.

Отличить их помогают небольшие различия, такие, как изгиб линии подбородка или наклон брови. Но Кристиан и Кэмерон представляют собой зеркальные отражения друг друга – те же широкие плечи и квадратные подбородки, голубые глаза и темно-русые волосы, белоснежная кожа и детские лица.

– Это была потрясная игра, парни. – Хоук сжимает плечи сыновей.

– Ты видел, как я сбил принимающего? – спрашивает один из кузенов, его потные волосы прилипли к голове.

Брат отталкивает его локтем.

– Да, да. Это было после того, как я разгромил квотербека.

– Вы оба выполнили свою работу. – Кажется, Хоук привык к такому соревнованию за одобрение. – А теперь, может, постараетесь не позориться перед тетей Сисси и вашей кузиной?

– Кто из них кто? – шепчу маме.

– Кэмерон седьмой, а Кристиан одиннадцатый, – отвечает Хоук. У него, похоже, собачий слух.

Кэмерон видит меня и улыбается.

– Пейтон?

– Насколько мне известно.

– Ты повзрослела, – говорит Кэм. Я похлопываю его по руке.

– Как и вы, парни.

Кристиан смотрит на меня и подталкивает брата локтем.

– Это станет проблемой.

Кэм кивает.

– Я тоже об этом подумал.

Я скрещиваю руки.

– Почему я стану проблемой?

– Не ты, – отвечает Кристиан. – А это.

Он проводит рукой сверху вниз, словно имеет в виду мой внешний вид или думает, что я – пугало, которое нужно прятать дома.

– Мы не хотим, чтобы парни в школе…

– Говорили обо мне? – заканчиваю за него.

Кэм странно смотрит на меня.

– Он собирался сказать, смотрели на тебя.

– Кажется, близнецы делают тебе комплимент, – говорит мама.

– О. – Чувствую себя дурой, но рада, что кузены не стесняются где-то появиться со мной. – Не волнуйтесь. Я смогу справиться с вашими друзьями.

Кристиан выглядит неуверенным.

– Я бы на это не ставил.

– Ты ни на что не можешь поставить, потому что твоих денег не хватает даже на упаковку жвачки, лузер, – бросает Кэмерон. Через несколько секунд близнецы начинают толкаться, как десятилетки.

– Достаточно, парни, – говорит Хоук, и близнецы останавливаются.

– У Титана проходит вечеринка, – сообщает Кэмерон Хоуку. – Мы возьмем с собой Пейтон и познакомим ее со всеми.

Мне совершенно не хочется сегодня знакомиться с людьми. Лучше посижу на еще одной футбольной игре.

– Спасибо, но я – пас. Устала после поездки.

Зеваю для эффекта.

Взгляд Кэмерона устремляется на мое колено.

– Ты, наверное, не хочешь идти на вечеринку после того, что произошло на последней.

– Но этого бы точно не произошло, будь мы там. Это твой бывший «упал бы», – Кристиан показывает кавычки, – с лестницы.

Содержимое моего желудка угрожает подняться.

Близнецы уже знают, что случилось с моим коленом. А я не хотела, чтобы в Блэкуотер кто-то об этом знал.

Глава 10
Топтание на одном месте

СМОТРЮ НА МАМУ, но она слишком занята тем, что прожигает моего дядю взглядом. Очевидно, не знала, что Хоук рассказал близнецам, как я травмировала колено.

Хоук потирает место между бровями и прочищает горло.

– Извини, Пейтон. Я думал, парням следует знать. Надо было прежде посоветоваться с тобой или Сисси.

Вот теперь мама и убедилась, что Хоук никому не расскажет.

– Но они об этом никому не расскажут. Верно, парни?

– Конечно, сэр, – отвечает Кэм.

Хоук смотрит на Кристиана, который говорит:

– Я даже дышать не буду.

Дядя кивает.

– Отлично. Тогда сделайте всем собравшимся на вечеринке одолжение и примите душ.

Близнецы убегают, а мама и Хоук переключаются на меня. Чувствую приближение разговора по душам, а я не в настроении. Устала отвечать на те же угнетающие вопросы. Больно ли мне? Сложно ли мне привыкнуть? Волнуюсь ли я, что потеряю стипендию?

Все вышеперечисленное.

– Где уборная? – Это единственное место, куда за мной не последуют.

Хоук показывает на главный вход.

– Прямо и налево. Мимо не пройдешь.

– Спасибо.

Устремляюсь прочь, намереваясь выбраться за пределы слышимости, пока они не стали меня обсуждать. В туалете под огромным зеркалом, украшенным наклейками ВОИНЫ БЛЭКУОТЕР, течет кран. Прислоняюсь к стене и наслаждаюсь проникающей сквозь куртку прохладой.

В кармане вибрирует телефон.

Ого. Мама выждала целых пять минут, прежде чем проверить меня.

Но это не мама.

Зеленым буквами светится имя Тесс.

Поняла, что я говорила правду? Возможно, это Люсия уговорила ее меня выслушать. Отвечаю на втором гудке.

– Я так рада, что ты позвонила.

– При нашей последней встрече ты сказала, что нам больше не о чем разговаривать, – подначивает меня голос Рида с другого конца провода. – Надеюсь, это неправда.

– Тогда ты разочаруешься. Если я хочу с кем-то говорить, то не блокирую его номер. – Мое сердце колотится. – Откуда у тебя телефон Тесс? Дай мне с ней поговорить.

– Она пошла что-то забрать и оставила телефон в машине. Как ты сказала, мой номер заблокирован.

Но это не помешало ему мне позвонить.

– Я скучаю по тебе, Пейтон.

Сожаление в его голосе сродни ползающим по моей коже паукам.

– Дай мне Тесс, – выдавливаю я.

Рид неглубоко вдыхает, словно ему сложно со мной общаться.

– Сомневаюсь, что она будет с тобой разговаривать.

Почему я все еще разговариваю с ним? Надо сбросить, но мне становится легче, когда выплескиваю свою злость наружу. Он этого заслуживает.

– И кого мне за это благодарить?

– Я умолял тебя дать мне еще один шанс. Это все, чего я хотел. – Он говорит так искренне, как парень, с которым я начинала встречаться. – Я бы никогда тебя не обидел.

– Ты вообще адекватен? – парирую я. – Ты меня обидел.

– Это было случайно.

– А вранье, что ты не сталкивал меня с лестницы, тоже было случайностью?

Внутри меня что-то рвется, и сдерживающую мои эмоции плотину прорывает.

– Я никогда не хотел, чтобы случилось подобное, Пейтон. Но ты загнала меня в угол. Я не пытался испортить отношения между мной и тобой – или тобой и Тесс. Если бы ты дала мне еще один шанс, я бы мог все исправить. Я не пытался тебя обидеть. Я тебя люблю.

С моих губ срывается горький смех.

– Продолжай себе это твердить, но не пытайся убедить меня в этом. Я там была.

– Понимаю. Ты не готова меня прощать. Но я знаю, что ты все еще меня любишь, и я не сдамся.

Теперь голос Рида – который мне раньше нравилось слушать – вызывает у меня тошноту.

– Мне плевать, что ты делаешь, только перестань звонить мне и писать.

Кладу трубку, пока он не ответил.

Со скрипом открывается дверь в туалет, и я ныряю в ближайшую кабинку. Мимо щели между дверью и стенкой кабинки проходят сине-белые юбки чирлидерш.

– Кристиан снова играет в игры, – медленно произносит девушка с южным акцентом. – Неделю назад он сказал, что хочет «серьезности в наших отношениях». А прошлым вечером мы жутко разругались, и он сказал, нам нужно расстаться на время.

Ее подруга ахает:

– О господи, Эйприл! Он расстался с тобой?

– На время не значит расстаться полностью.

Кажется, Эйприл раздражена.

– Но в обоих случаях есть слово «расстаться».

Сдерживаю смех.

– Не придирайся к словам, Мэдисон. Это неважно. Я все равно собиралась сказать Кристиану, что все кончено. Устала ждать, когда он повзрослеет. Он не единственный сексуальный парень в Блэкуотер.

– Но он самый сексуальный, – отмечает Мэдисон. – И вы снова сойдетесь. Как и всегда.

– В том-то и проблема. Кристиан думает, что я вечно буду рядом. Поэтому покажу ему, что он ошибается.

Снова со скрипом открывается дверь, и бряцание тюбиков помад и пудры в косметичках, а также сплетни, прекращается.

– Привет. – Заходит еще одна девушка в сине-белой юбке. – Вы пойдете на вечеринку?

– А что? Ты идешь? – стервозно спрашивает Эйприл.

– Не знаю. – Девушка роется в сумочке. – Мэдисон, твой двойной переворот выглядел круто.

Мэдисон игнорирует комплимент.

– Как и в девятом классе.

– К твоему сведению, Грейс, – говорит Эйприл. – Я бросила Кристиана, поэтому можешь спокойно пойти на вечеринку и таскаться за ним, как щенок – ты ведь всегда так делаешь.

Я мало что знаю о чирлидинге, но эти девчонки в одной команде. А на члена своей команды нельзя набрасываться.

– Я не таскаюсь за ним, – тихо произносит Грейс. – Мы просто дружим.

– Да хватит уже, – рявкает Эйприл. – Все знают, что ты в него влюблена. Это унизительно. Еще до нашего с ним расставания ты всегда ошивалась поблизости. Я ничего не говорила, потому что мне тебя жаль.

Отлично… она точно стерва.

– Ты должна пойти, – говорит Мэдисон. – Может, Кристиан тебя пожалеет.

И эти стервы начинают смеяться.

Ну же, Грейс. Скажи им, чтобы катились к черту.

Грейс молчит. Все сдерживаемые во время разговора с Ридом эмоции наконец выходят наружу. Бью ладонью по двери, и она распахивается и ударяется о следующую кабинку.

Девчонки подскакивают.

Достаточно одного взгляда – и я на девяносто девять процентов уверена, кто есть кто. Грудастая брюнетка с ярко подведенными глазами – его бывшая, Эйприл. Высокая девушка с хвостиком, стоящая рядом с ней – она как будто проиграла битву бутылочке с автозагаром, – Мэдисон. А невысокая девушка, играющая с кончиками длинных прямых черных волос, должно быть, Грейс.

Подслушав их разговор, я решила, что Грейс нескладная и похожая на мышку, но она симпатичная – густые блестящие волосы, карие глаза и румянец на щеках.

Эйприл сердито смотрит на меня из-под мастерски накрашенных ресниц.

– Ты не в том туалете. Посетители пользуются тем, что на их части стадиона.

Она скрещивает руки и топает ногой, будто выжидая, что я сейчас убегу.

Я не любитель упивающихся властью, но Эйприл – серьезный пример.

– Я должна испугаться? Потому что не чувствую ничего такого. Что еще можешь выдать?

Мэдисон упирает руки в бока и смотрит на меня. Прям сцена дежавю из средней школы.

Эйприл фыркает:

– Очевидно, ты не местная, поэтому я прощаю тебя.

– Ты всегда настолько догадливая? Что меня выдало? Акцент или то, что ты никогда меня до этого не видела? – спрашиваю я. – Вообще-то я из далекого места под названием Вашингтон. Там живет президент, в большом доме, который называется… Белым домом. Возможно, слышали о нем?

Мэдисон и Грейс смотрят на меня, выпучив глаза, как будто больше никто и никогда не противостоял Эйприл.

Эйприл прищуривается.

– На твоем месте я вела бы себя осторожнее.

– Не то что? Кинешься в меня блеском для губ?

Чуть ли не смеюсь, но уровень глупости этих двух девчонок граничит с опасностью. Я бы никогда не стала угрожать незнакомцу. Когда растешь в большом городе, учишься верно оценивать людей. Некоторые девушки из зала, где занимается Рид, ниже меня, но могут причинить серьезный ущерб моему здоровью.

Хватит с меня.

Когда я прохожу мимо, Грейс прячет улыбку, поэтому останавливаюсь. Этой девушке нужна передышка.

– Кстати, твоя подруга, – и я использую этот термин в общих чертах, – показываю на Эйприл, – не бросала Кристиана. Это он бросил ее. Она ныла об этом до того, как ты вошла.

– Ты су… – кричит мне Эйприл, когда закрывается дверь.

Было весело.

Меня немного взбодрила поддержка Грейс.

Стадион почти пуст, и мне хочется бежать, когда я вижу впереди зеленое поле. Будучи бомбардиром, я должна была вести мяч по футбольному полю и забивать голы. Команда полагалась на мою скорость.

Не могу вспомнить, когда я не играла в футбол. Папа часами водил со мной мяч – он стандартный футбольный, а я детский. Он вставал перед хлипкими воротами, которые мы соорудили из пластиковых труб, и на несколько часов превращался во вратаря, чтобы я отрабатывала угловые. Теряюсь в воспоминаниях и становлюсь невнимательна.

– Эй! Поберегись…

Поднимаю голову как раз вовремя, чтобы не вписаться в широкую грудь парня. Колено сдается, но он ловит меня за руку.

– Хорошая работа, – говорит он, словно это я не дала ему свалиться на землю.

Отстраняюсь от него. И впадаю в панику из-за сочетания голоса Рида, который я слышала две минуты назад, и ощущения пальцев незнакомца на коже, когда появившийся из ниоткуда парень схватил меня за руку.

– Ты в порядке? – Его карие глаза из-за сочетания со светлой кожей кажутся еще темнее. Это Оуэн, загадочный парень с парковки.

– В порядке.

– Уверена?

Почему мой пульс все еще несется вскачь?

– Да. Мне надо идти.

В замешательстве устремляюсь в противоположном направлении.

Я врезалась в парня и не могу прийти в себя? Это не я. Я – человек, который никогда не вздрагивает при просмотре фильмов ужасов, когда из-за кустов выпрыгивает убийца.

Из-за ортеза на ноге чувствую себя куда более беспомощной – понимаю, что не могла бы убежать от парня или дать ему отпор, если бы он отказался меня отпустить.

Или если бы снова попытался причинить мне вред.

Мама и Хоук стоят на том же самом месте. Близнецы вернулись из раздевалки после душа и сменили футбольную форму на джинсы и футболки. Они вчетвером сбились в кучку и разговаривают. Вероятно, обсуждают мое хрупкое душевное равновесие. Они думают, я слишком эмоционально и морально травмирована, чтобы тусоваться на этой дурацкой вечеринке. Но я не сломленный человек, каким меня все считают.

Я отказываюсь быть такой девушкой.

Подхожу к близнецам со спины и втискиваюсь между ними.

– Так когда мы отправимся на вечеринку, о которой вы говорили?

Глава 11
Стервы и вечеринка в амбаре

– ТЫ ВРОДЕ говорила, что не поедешь, – говорит один из кузенов. Теперь, когда Кристиан и Кэмерон сменили футболки с номерами, мне опять приходится догадываться, с кем говорю.

– Я передумала.

Кристиан и Кэмерон закидывают руки на мои плечи и крепко обнимают меня.

– Вот увидишь, – говорит один из них.

– Тебе понравится, – заканчивает второй.

Сомневаюсь.

В маминых глазах стоят слезы.

– Ты не уйдешь, пока и меня не обнимешь. Когда ты вернешься домой к Хоуку, я, наверное, буду в пути.

– Ты не останешься на ночь? – спрашивает ее Хоук.

– Я уже взяла выходной, а завтра у меня важная встреча.

Хоук не слишком этому рад, но не спорит.

– Так где мои объятия? – Мама раскидывает руки, и я позволяю ей обнимать меня так крепко, как она хочет. – Буду скучать.

– Не волнуйся.

– Это входит в мои обязанности. – Мама отпускает меня. – Приеду через несколько недель.

Близнецам неловко от этой сцены. Я сама настолько же сильно хочу убраться отсюда, как и они. Ком в горле становится больше с каждым маминым всхлипом.

– Позвоню тебе завтра.

Быстренько обнимаю ее еще раз и иду к близнецам, которые оживляются в ту же минуту, как понимают, что мы уходим.

Она машет.

– Люблю тебя, милая.

– И я тебя.

– Я отвезу твои вещи домой, – говорит Хоук. – Твоей маме станет легче, когда она даст мне наставления и покомандует мной.

Если учесть, как нечасто он видится с мамой, он в точности описал ее характер.

Близнецы идут по обе стороны от меня.

– Давайте уберемся отсюда, пока они не заставили нас с ними ужинать, – говорит один из них.

– В чем прикол? – спрашиваю я, когда мы выходим на парковку.

– Бежать со всей дури, чтобы нас не догнали, – смеется другой.

– Я имела в виду, как вас различать.

Кузен в зеленой футболке кивает на своего брата.

– Видно же, что волосы у меня круче и я симпатичнее.

Его брат смеется.

– Не отказывайся от своей мечты, бро.

– Давайте серьезнее. Не хочу все время догадываться, с кем говорю. Может, у кого-то из вас есть шрам или что-то наподобие?

– Нет. Но я упрощу тебе задачу, – говорит Кристиан. – У Кэма голубая футболка. У меня зеленая.

Жду серьезного ответа, но не получаю его.

– Да прекратите. Я умнее твоей бывшей подружки Эйприл. Дайте нормальный ответ.

Кристиан хмурится, его большие пальцы засунуты в петли джинсов.

– Откуда ты знаешь про Эйприл?

– Встретила ее в туалете. Она включила режим стервы.

Кэм срезает путь между двумя грузовиками.

– Эйприл напрягала тебя?

– Я попытаюсь усмирить ее на вечеринке, – говорит Кристиан. В его голосе не слышится злость, но комментарий заставляет понервничать.

– Она не настолько пугающая, чтобы меня напрягать. Она издевалась над девочкой из ее команды. – Поворачиваюсь к Кристиану. – И, если кого-то надо усмирить, я сама могу справиться.

– Я лишь имел в виду, что поговорю с ней. Вот и все. – Кристиан проводит рукой по влажным волосам, отчего они торчат в разные стороны. – Я никогда не коснусь девушку рукой.

Кэм усмехается, и Кристиан добавляет:

– То есть в плохом смысле… или не спросив сначала. Но если у меня есть от нее разрешение, то куда же без рук.

Морщу нос.

– Надеюсь, в твоей голове эта фраза звучала лучше.

Кристиан чешет голову и смотрит на Кэма.

– Что я упустил?

– Слишком много информации, бро, – отвечает Кэм. – Оставь это при себе.

– Точно. – Кристиан кивает. – Извини, Пейтон. Мой косяк. Вернемся к Эйприл. Ты ей сказала, кто ты?

– А кто я? – смеюсь.

– Ты наша кузина. Ты ей сказала? – снова спрашивает он.

– Извини, я не знала, что вы знаменитости. В следующий раз попрошу ваших бывших поставить стервозность на паузу, чтобы должным образом представиться.

Осматриваю парковку и пытаюсь догадаться, какая из машин принадлежит Кэмерону.

– Где твоя машина?

Кэм показывает на конец ряда.

– Серый пикап с фарами на крыше. Наш Дейл Эрнхардт сжег сцепление на своей и слишком ленив, чтобы заменить его.

– Зачем мне надрываться и чинить его, когда меня повсюду катают?

Кэм отпирает машину.

– Следи за языком. Дорога в школу длинная.

Кристиан открывает пассажирскую дверь и пытается помочь мне залезть.

– Я справлюсь. – Стараюсь подтянуться, но не хватает сил.

– А мне так не кажется, – говорит Кристиан.

После нескольких попыток забираюсь на подножку и оттуда затаскиваю себя внутрь.

Следом за мной запрыгивает Кристиан.

– Много возни без причины.

– У меня была причина.

– Вряд ли хорошая.

Кэм заводит машину и включает передачу. Двигатель ревет, сиденья вибрируют. Больше напоминает монстр-трак, чем обычный пикап.

Прикрываю уши.

Кэм похлопывает по приборной панели и выезжает с парковки.

– Не такая уж она громкая.

Мы проезжаем мимо ферм, автозаправки и закусочной с голубым неоновым знаком: САМАЯ ЛУЧШАЯ ЗАКУСОЧНАЯ ВО ВСЕМ ШТАТЕ.

Такой вечер пятницы не совсем типичен для меня – даже в параллельной вселенной. Я должна быть в доме Тесс, бороться за уголок зеркала, пока вместе красимся, и раздумывать, куда поехать сначала. Благодаря частным школам в Вашингтоне и государственным, как наша, у нас было как минимум два-три варианта.

Кэмерон съезжает с главной дороги и едет по траве к скоплению машин, припаркованных перед длинным амбаром. Сбоку горит костер. Он паркуется за красным пикапом и убирает ключи в карман.

Я осматриваюсь.

– А где дом?

Кристиан показывает на крутой холм возле амбара.

– На самом верху.

Я ни за что туда не доберусь.

– Не уверена, что мое колено справится с таким подъемом.

– Вечеринка не в доме. Это амбарная вечеринка, – говорит Кэм, словно это прояснит проблему.

Амбарная вечеринка – в Вашингтоне нечасто услышишь такой термин.

Кристиан тянется к ручке двери, и я хватаю его за руку.

– Я никуда не пойду, пока мы кое-что не проясним.

– Хорошо. Выкладывай, – говорит Кристиан.

Встревает Кэм:

– Если ты нервничаешь…

– Я не нервничаю. – Ладно, это вранье, но я пытаюсь изложить свою точку зрения. – И мне не нужны няньки.

Кэм снова пытается:

– Мы никогда не говорили…

– Я не закончила. Вы должны поклясться, что никому не расскажете, как я повредила колено – ни тренеру, ни вашим подружкам, ни даже священнику. Я хочу восстанавливать колено, а не отвечать на вопросы о моем бывшем.

– Не волнуйся, – отвечает Кристиан. – У нас нет девушек, а в Блэкоутер отсутствуют священники. Только пасторы.

– Вы упускаете главное. – Пора объяснить другим способом. – Если вы кому-нибудь расскажете о случившемся, я в день игры подсыплю вам в еду слабительное.

У Кэмерона отвисает челюсть.

– Это неправильно во всех смыслах.

Кристиан смеется.

– Она это не серьезно.

– А вот и посмотрим.

Не знаю, можно ли доверять близнецам. Я хочу им верить, но ситуация с Ридом доказывает, что на мои инстинкты нельзя положиться.

– Мы сохраним твой секрет, – говорит Кэм.

– Унесем его с собой в могилу. – Кристиан спрыгивает и ждет, когда я спущусь.

– Если кто-то спросит, что произошло, то я упала с лестницы, – сообщаю я, когда мы пересекаем поле.

Технически так и есть.

– Без каких-то подробностей.

Надо, чтобы история была простой. Чем сложнее она будет, тем быстрее мои братья совершат промах.

– Не волнуйся. У нас все под контролем, – говорит Кристиан.

– Если Кристиан не облажается, – добавляет Кэм.

– Это не я забыл поменяться галстуками в прошлом году на балу. Именно так Эйприл все поняла.

Полагаю, он говорит не о смене галстука.

– Пожалуйста, скажите, что вы не… Забудьте. Не хочу слышать подробности.

– Уверена? Это отличная история.

Кристиан улыбается.

– Так, мне нужно что-то знать?

Иду между ними, моя голова находится на одном уровне с их плечами.

– Не верь тому, что говорит тебе Титан. Он – выпендрежник и профи в залезании к девчонкам в… – Кристиан замолкает, пытаясь придумать конец предложению.

– Трусы? – заканчиваю за него.

– Да. Туда.

Костер у красного амбара словно из книги с картинками. Амбар выглядит слегка запущенно, у настоящего стога сена на бочке стоит пивной бочонок. Вокруг костра расположилось человек пятнадцать-двадцать, кто-то на садовых стульях, кто-то на одеялах. Девушки одеты в кожаные куртки или симпатичные пальто. Некоторые даже в ковбойских ботинках, но им вроде в них удобно, словно в кроссовках.

Мои темные джинсы, многослойный топ и папина кожаная куртка отлично вписываются.

– Ну наконец-то. – К нам идет симпатичный парень размером с игрока НФЛ. На нем куртка Воинов, накинутая на заправленную фланелевую рубашку, джинсы и бейсболка с оранжевой буквой «Т» на ней, а щетина придает ему вид фермерского паренька. Из-за его огромного роста близнецы кажутся не такими уж высокими.

– Я думал, вы забили.

Огромный парень обхватывает большой палец Кэмерона своим, и они странно приветствуют друг друга.

– Наша кузина только что приехала в город. – Кэм кивает в мою сторону: – Это Пейтон.

Парень улыбается и скользит взглядом по моему телу.

– Твой отец назвал тебя в честь Пейтона Мэннинга?

Мне все время задают этот вопрос.

– Нет. Просто родителям нравилось это имя.

Это настолько близко к имени легендарного футболиста Пеле, насколько позволила бы мама – этой информацией я не поделюсь ни с кем в нашей футбольной стране.

Парень подается ближе.

– Я – Титан. Это мой дом, так что дай знать, если что-то понадобится, и я все сделаю.

– Отвали. – Передо мной встает Кристиан и толкает Титана в плечо. – Она наша кузина.

– Я просто пытаюсь быть дружелюбным. Расслабься. – Титан дергает бейсболку вниз. – Вы нам не говорили, что она сексуальная.

Кристиан бросается на него, и Титан отскакивает назад, подняв руки.

– Прекрати, чувак. Я прикалываюсь.

Хватаю Кристиана за футболку и тяну к себе. Затем улыбаюсь Титану.

– Приятно познакомиться.

– Мне нужно пиво, – говорит Кристиан.

Пока мы идем к амбару, я впитываю свое новое окружение. Из подключенной через блютус колонки, стоящей на охапке сена, играет кантри. Возле пивного бочонка тусуется народ – девчонки флиртуют с парнями, одетыми в стеганые фланелевые клетчатые куртки или командные куртки с джинсами, как Титан. В нашу сторону поворачиваются головы, слышны шепотки.

Рассматриваю бочонок с вмятинами и стараюсь ни на что не обращать внимания. Обычно я не стесняюсь, но скоба Робокопа все меняет. Из-за нее я чувствую себя по-другому, хотя, возможно, это внимание связано с тем, что я новенькая в этом городе, а не со скобой на ноге.

– Как дела, Дариус? – Кристиан кивает долговязому парню в бейсболке Кентукки Уайлдкэтс.

Дариус передает Кристиану и Кэмерону стаканы и наполняет один для меня. Его высокое темнокожее тело возвышается над всеми нами.

– Вы сегодня чертовски круто отыграли.

Кристиан залпом выпивает пиво.

– А разве не всегда так?

– Вот что мне в тебе нравится, Кристиан. Ты такой скромный парень.

Дариус передает мне стакан, который почти полностью утопает в его огромной руке.

– Спасибо.

Близнецы идут к костру. Я замедляюсь и пропускаю их вперед. Из них получается идеальный щит от незнакомцев, с которыми я не хочу знакомиться.

Кристиан замечает, что я отстаю.

– Идем, Пейтон. Представим тебя всем.

Кузены расступаются и освобождают для меня место посередине. Тусующиеся у костра поворачиваются в мою сторону. На их лицах отражается как умеренное любопытство, так и совершенное безразличие из-за выпитого алкоголя.

– Это наша кузина, Пейтон. Которая поживет у нас. – Кэм переводит руку от одной компании к другой. – Пейтон, это все – Грейс, Джексон, Тирелл… – Он пропускает Эйприл и Мэдисон.