Текст книги "В огненном плену"

Глава 9

О Смерть, ты пришла меня жалить отравой и ядом страданий[23]23
  Песня «Good To Be Alive» группы Skillet.


[Закрыть].

Джейда

Когда она входит в «Честерс», мужчины и женщины прерывают разговоры, чтобы обернуться и посмотреть, как она движется. Возможно, все дело в ее теле. Или, быть может, в походке.

И совершенно точно в умении себя подать.

Огромный дворец из стекла и хрома, подземный клуб являет собой жаркую мешанину людей и Фей, от которой несет сексом, специями и сигаретным дымом. Он разделен на бесчисленные секторы, в которых за определенную цену можно купить что угодно.

Музыка прокатывается по телу женщины, как волны, когда она переходит от клуба к клубу.

Она могла бы найти своего «Личного Иисуса» на матово-черном бетонном полу, где сотни мясистых и клыкастых Невидимых, похожих на носорогов, топочут копытами, удовлетворяя свою страсть к пышным женщинам и Мэрилину Мэнсону; или «сделать это по-своему», как она обычно и делает и как поет Синатра из динамиков, стоящих на полированном деревянном полу вальяжного старомодного бара, где восседают три невероятно толстые Невидимые с множеством грудей; или же признать, что она титановая, как возвещает Сиа над зеркальным танцполом, пульсирующим неоновыми огнями, заполненным молодыми, большей частью обнаженными мужчинами и женщинами, с которыми на полу и в воздухе забавляются золотые, сверкающие Светлые.

Женщина изучает тела и лица, выискивая то, что ей нужно: самого красивого, самого лучшего.

Она бы выбрала одного из таинственных Девяти, работающих за кулисами этого клуба, но монстр, на которого она охотится, может счесть его слишком диким – или слишком опасным – и не заглотить наживку. Жуткая репутация опережает Девять даже в далеких землях.

Женщина обнаружила упоминания о Девяти в тысячелетних архивах, проследила их до настоящего времени по картинам и фотографиям. Ей удалось идентифицировать шестерых из них – по именам, о седьмом она знает лишь то, что у него длинные серебристые волосы и горящие темные глаза. В Румынии женщина нашла потрясающий и очень древний его портрет. О двоих она знает, что они кровные братья, от разных отцов, хотя об этом никто не догадался бы по их внешности. Женщине известно, какую печаль испытывает тот, кому она позволит жить, но ей нужно быть беспристрастной. В педантичном архиве ее памяти нет лишь имен и внешности оставшихся двух. В тот единственный раз, когда женщина видела всех Девятерых в сборе, на одном из них был капюшон, а лицо другого было скрыто под многочисленными слоями краски.

Знание – это сила.

Кастео, Бэрронс, Фейд, Риодан, Лор, Даку.

Женщина почти улыбается при мысли о последнем имени. Когда-то он был гладиатором, из чистой любви к искусству, а в иное время в другой земле стал легендарным самураем. Женщина предвкушает бой с ним – лишь чуть меньше, чем свой главный бой.

Пути Девяти столь же жестоки, как и у Фей, и все же два из шести известных имен не упомянуты в ее списке. Двум она позволит жить.

Шагая дальше, женщина слышит и игнорирует обрывки разговоров.

– Кто она?

– Никогда раньше ее не видел.

– Ну и крутая штучка!

– У тебя ни единого шанса, Бреггер. Она тебя просто порвет.

– Зато я умру счастливым.

– Как думаешь, она Фея?

– Не знаю. Но двигается точно как они.

Феи, которых она изучает, также разделены и рассортированы по принципу полезности. Слишком многие из них в ее списке.

Но она не Фея. Она человек.

Женщина молча движется сквозь клýбы. За спиной остается мужчина, который был достаточно глуп и попытался схватить ее за ягодицы, – теперь он вцепился в свою окровавленную сломанную руку и воет от пьяной боли и ярости.

На этот раз женщина улыбается.

Никто не может коснуться ее вне яростной битвы, которую она выбирает.

Высоко над клýбами, за стеклянной балюстрадой, обрамляющей крытый переход во внутренний двор и верхние жилые помещения хозяев, женщина видит идеального червяка для наживки и отмечает одну особенность: люди туда не допускаются. Лишь Девять и немногие избранные ими. И все же «червяк» – это человек, и он находится там. Без присмотра. Он раздевается и бросает одежду поверх хромированных перил, к невероятной радости собравшихся внизу женщин.

«Червяк» обнажен, и женщина изучает его с медицинским интересом. Да, он идеален.

Когда она подходит к стеклянной лестнице, ведущей на этажи, где, по слухам, находятся жилые комнаты Девяти и кабинет владельца «Честерса» – электронное сердце огромного клуба, – она замечает вторую особенность: подножие лестницы не охраняют двое из Девяти, хотя женщина была готова к этому небольшому вызову. Невероятно, но факт.

Ее боевая готовность повысилась бы, если бы и так не была на максимуме.

Молча, не сомневаясь в удаче – удача всегда благоволит стрелам, знающим свою цель, – женщина поднимается по лестнице.

Глава 10

В ней скрыта волчица, и она выходит, выходит на свет[24]24
  Песня Шакиры «She Wolf».


[Закрыть].

Мак

Полночь, наше собрание давно закончилось, и я в магазине одна. После того как Кэт ушла с Шоном, Риодан что-то сказал Бэрронсу по поводу уборки за Королем Белого Инея, и это показалось мне странным, ведь последний лед растаял несколько недель назад.

Бэрронс отправился делать то, что он обычно делает, прежде чем, остудив ярость, вернуться с мерно бьющимся сердцем и сияющими глазами. Он отказывается заниматься со мной сексом, когда голоден. У меня свои теории на этот счет. Я когда-то спросила его, что он ест, и он мягко ответил: «Не твое собачье дело». По большому счету, это и не важно. Бэрронс такой, какой он есть. Либо ты принимаешь его, либо уходишь, а уходить я не собираюсь. Он не веган[25]25
  Веганы – вегетарианцы, исключающие из своего рациона все продукты животного происхождения. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. У него есть зубная щетка. Жизнь продолжается.

Просидев несколько часов над очередным потрепанным и рассыпающимся от времени томом, который мы принесли из Зеркал и название которого можно грубо перевести как «Фейские непристойности», я начинаю вытирать пыль, полировать полки и конторки, а затем проверять оружие, которое рассовала по разным частям магазина. Что угодно, лишь бы не думать о сегодняшнем дне, о жутком поступке, который я совершила. И о жутких поступках, которые я могу продолжать совершать, если не сумею заставить Книгу замолчать навеки. Я размышляла о возможности навестить инспектора Джайна, выяснить местоположение семьи О’Лири, узнать, в чем они нуждаются, и предоставить это, но всякий раз, стоило мне об этом задуматься, меня сгибало пополам от горя и вины и тошнило так, что я не могла двигаться.

Прошло немало времени с тех пор, как я проверяла свои тайники. Я скучаю по оружию, но не желаю носить его с собой. После сегодняшнего дня я отказалась бы и от копья, но я ни за что не оставлю его там, где копье могут обнаружить другие, даже в магазине. Бэрронсу не нравится древняя Реликвия Фей, потому что она может убить меня. Я люблю копье по той же причине. Ружье тоже может тебя убить. Ты вынужден относиться к нему с почтением.

Я разбираю свои «Глоки», «PPQ»[26]26
  Пистолет «Вальтер PPQ» – используется в полиции и силовых ведомствах, а также в стрелковом спорте.


[Закрыть], «Зиг»[27]27
  Пистолет «Sig Sauer P226» – оружие элитных силовых структур.


[Закрыть] и «Кимбер»[28]28
  Компактная модель пистолета, предназначенная для скрытого ношения.


[Закрыть], чищу их, перезаряжаю, ставлю и развешиваю. Свой «Найтхок Кастом Фэлкон Коммандер» сорок пятого калибра я оставляю напоследок, он на данный момент мой любимчик, а затем перехожу к винтовкам. Я выкладываю их на конторку и любуюсь. Мне нравится прикасаться к металлу и пластику, к прохладным железным пулям, которые сделали мы с Дэни. Я практикуюсь с метательными ножами на манекене, который установила в задней комнате. Я даже полирую свое копье, аккуратно его удерживая, и тренируюсь блокировать жуткие образы, которыми швыряет в меня Книга.

Но вскоре отвлекающие меня занятия заканчиваются и я начинаю тревожно расхаживать взад-вперед, размышляя, почему Риодан ни разу сегодня не упомянул о Дэни.

Он наверняка знает, что она пропала. И наверняка ищет ее. Если бы Дэни была здесь, она бы требовала, чтобы ей предоставили место за нашим столом. Дэни всегда сражалась за Дублин, он был ее главным приоритетом, еще когда Ро была жива, угрожала ей, контролировала ее меч и распоряжалась ею.

Я использовала Глас, когда ударила Ровену копьем, и узнала, как та при помощи своего дара ментального принуждения заставила Дэни убить мою сестру, но мне неизвестны детали.

Я думала, что смирилась с участием Дэни в убийстве моей сестры. Но одно дело сидеть в книжном магазине и говорить себе, что я могу ее простить, и совсем другое – смотреть ей в лицо, ощущать прощение в сердце и передавать его своей руке – как в ту ночь, когда мы с Дэни встретились впервые с тех пор, как я узнала правду.

Я чуть не сорвалась. Мне едва удалось сдержаться. Я благодарна небу за то, что в тот раз не отключилась и не утратила контроль над собой. Хоть и не понимаю, отчего так вышло, в чем разница между той ночью, когда я направила копье на Дэни, и сегодняшним днем, когда я направила его на Серую Женщину.

– Алина, Алина, Алина, – шепчу я.

Иногда я повторяю ее имя как мантру, словно одни только повторы обладают достаточной силой, чтобы воскресить из мертвых мою сестру. Чего нам никто не рассказывает, так это того, что когда умирает любимый человек, мы теряем его дважды. В первый раз – когда он прощается с жизнью, во второй – когда мы осознаем это, и длинный темный путь от первой потери ко второй мы проходим не в одиночестве. Горе следует за каждым нашим неуверенным шагом, предлагая соблазнительный букет воспоминаний, способный цвести только в безумном разуме. Можно остаться в прошлом, уткнувшись носом в его лепестки. Но жить при этом ты уже не будешь. Проведя достаточно времени с призраками, становишься одним из них.

И все же мне не хватает долгого летнего дня на песке страны Фей, с «Короной» в руке, с лаймовыми дольками на краях бокала, рядом с волейбольной сеткой, в компании пусть иллюзорной, но Алины.

«Так сделай это, – мурлычет моя спутница. – Мы же можем…»

– Уже смогла, уже справилась с искушением, – бормочу я. – Придумай что-нибудь поновее. Мой ответ прежний – нет.

Металлический колокольчик внезапно срывается с крепления над входной дверью, скрипя взлетает вверх, а затем падает на пол, где и издает последний, непобежденный звон.

Я перевожу удивленный и недовольный взгляд с колокольчика на дверь, которая вообще-то была заперта.

– Мог бы постучать, – раздраженно говорю я стоящему на пороге Риодану. – Я бы тебе открыла.

– Полагаю, копье у тебя, – говорит он.

– Конечно же у меня.

Я не могла свободно дышать, пока Бэрронс не вернул мне оружие после окончания собрания.

Риодан дергает головой, указывая в сторону двери.

– У нас проблемы. В «Честерс». Быстро.

Я не собираюсь срываться с места вместе с непрерывно изучающим меня владельцем «Честерса», чтобы за нами по пятам не рванулся мой темный парад и я не оказалась опять у него под микроскопом. С меня хватило и сегодняшнего собрания.

– Ты же сказал, что мне запрещено входить в твой клуб с оружием, и я не обязана…

– Хватит болтать ерунду. Правила изменились. Мне плевать, сколько Невидимых за тобой следует. Мне даже плевать, почему они это делают. На сегодня у тебя свободный доступ в «Честерс». Пошли. Быстро.

Я ощетиниваюсь. Я не выношу приказов ни от кого, кроме Бэрронса, да и с его замашками порой бывает трудно смириться. Я прислоняюсь спиной к конторке и скрещиваю руки.

– Не пойду, пока ты не объяснишь мне, что происходит.

– У нас нет на это времени.

– Однажды я позволила тебе подтолкнуть меня к действию. И мы убили Бэрронса. – Еще один поступок, который мне сложно себе простить.

– Это было необходимо для спасения твоей задницы. Чего точно не следовало делать, так это медлить с выполнением моего приказа, ведь в результате убили и меня. Затем ты вступила в сношение с врагом…

Ну, начинается.

– В сношение? Серьезно? В каком веке вы с Бэрронсом периодически застреваете? У меня не было секса с Дэрроком. Более того, не ваше дело, с кем у меня был секс.

– Пока ты спишь с Бэрронсом – наше.

Я саркастично возражаю:

– Я думала, что вы убиваете женщин друг друга, а не интересуетесь их верностью или ее отсутствием. К слову о верности и ее отсутствии. Что конкретно ты делаешь с Джо, Риодан? Что это за извращенное «сношение» волка с ягненком?

Он нетерпеливо фыркает.

– Она хочет. Я даю.

– Сомневаюсь, что для нее все выглядит так же просто. В последний раз, когда я была в «Честерсе»…

– Это было месяц назад, и если ты думаешь, будто я не в курсе, что ты превратилась в верховную жрицу единственной касты Невидимых, которой в свое время был дозволен доступ в личные покои Короля, то ошибаешься.

Так вот что они такое? Откуда Риодан это знает? Но лучший способ не оказаться под микроскопом – постоянно поворачивать его в сторону того, кто пытается тебя рассмотреть.

– Я видела вас вместе, и совершенно очевидно, что Джо в тебя влюблена…

– Она взрослая женщина и понимает, что может, а чего не может получить. Я никогда…

– Ты просто продолжаешь идти по жизни напролом, калеча всех вокруг ради удовлетворения собственных нужд, да?

– …не скрывал своих намерений. И кто бы говорил. У того, что я делаю, есть причины. Господи, женщина, ты когда-нибудь затыкаешься[29]29
  Риодан по-прежнему не задает вопросов и выражается утверждениями.


[Закрыть].

– Если ты начнешь говорить о том, что я хочу услышать, могу и заткнуться.

– Ты меня бесишь.

– Ты удивишься, узнав, насколько мне легко с этим жить.

Риодан рассматривает меня, явно подумывая о том, чтобы забросить меня на плечо и рвануть прочь.

– Я бы на твоем месте не стала этого делать. Я же дикая карта, помнишь?

Он фыркает. Мои угрозы его не впечатляют. Но по глазам Риодана я вижу: он понимает, что у меня неважное настроение и я не собираюсь останавливаться, так что ради эффективного сотрудничества проще и быстрее будет пойти мне навстречу.

– В моем кабинете Невидимая. С Лором.

– Ну и что?

– Она Принцесса.

Я хмурюсь.

– Я думала, что Король не создавал Принцесс.

– Ты ошибалась.

– Ну и в чем проблема? Вышвырни ее.

– Лор занимается с ней сексом. На моем столе.

– Что-то я не понимаю. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я заявилась туда с пачкой влажных салфеток и отчистила твой стол, когда они закончат?

– Он прикован цепями. Лор не бывает прикованным. Он заковывает сам. – Риодан делает паузу, и, когда произносит следующие слова, я буквально вижу, как сильно он оскорблен. – Было время, когда в этом мире для нас не существовало угрозы. Эта Фея изменила расклад. Похоже, она смогла превратить Лора в при-йа.

У меня от изумления отвисает челюсть. Лор – при-йа? Эта мысль просто не укладывается у меня в мозгу.

– Но фейская магия не распространяется на… чем бы вы там ни были.

– Он называет ее госпожой. Подчиняется ее приказам.

– Лор называет женщину госпожой?

Пещерного человека удалось приручить? Ни за что не поверю. Похоже, у нас действительно проблема.

Я прислоняюсь к конторке и со скучающим видом рассматриваю свои кутикулы, гадая, чего же Риодан от меня хочет и что готов предложить взамен.

Лично я хочу сделать своим должником одного из Девяти и уже давно размышляю над способом этого добиться. Кое в чем я ни капли не изменилась: все средства хороши.

Есть множество вариантов того, что я могу возжелать на определенном этапе будущего и что с легкостью может обеспечить один из Девяти. Пока что я согласна на чек, в котором не указана сумма, – с большим, толстым, сочным «Я должен Мак». Риодан хоть и безжалостен, хоть и бесит меня по такому количеству причин, что я могу посвятить им целую книгу, но он платит свои долги.

– Ты не захочешь, чтобы Невидимая сделала одного из нас при-йа. К тому же эта сучка сейчас контролирует мой кабинет. Двигайся. Живо.

Я все еще не могу понять, чего он от меня хочет.

– Почему ты просто не убьешь ее?

Не потому же, что Риодан не может этого сделать. Я точно знаю, что Бэрронс однажды убил Светлую Принцессу. Я была в его голове, я видела, что это произошло. Бэрронс вышвырнул меня прежде, чем я подсмотрела, как именно он это сделал, какое оружие использовал.

Секунду Риодан смотрит мне за спину, затем переводит пронзительный взгляд на мое лицо.

– Пока мы не узнáем, способна ли она превратить одного из нас в при-йа, мы к ней не приблизимся. Ни один из моих людей не заметил ее гламора. Лор не знал, что она такое, пока не стало слишком поздно. Возможно, сейчас в моем клубе ходит еще несколько существ, подобных ей. Мне нужен кто-то, кто может увидеть их суть и обладает оружием, способным их убить.

– Попроси Дэни. Она ведь на тебя работает?

Пробный камень. Я хочу знать, рассказал ли ему Бэрронс о том, что я сделала, ищет ли ее Риодан, и насколько усердно. А может, она вернулась и прячется от меня?

Его взгляд меняется, и у меня перехватывает дыхание. Глаза Риодана сверкают алым. Не оттого, что Невидимая Принцесса в его клубе, а просто от упоминания о Дэни.

– Я не видел ее уже двадцать один чертов день. С той самой ночи, как мы завалили ледяного монстра. Я перерыл весь город, пытаясь ее найти. Искал, допрашивал, и… ни черта. – На его скулах ходят желваки. – Если она прячется от меня, то залегла глубоко. Дэни считает себя неуязвимой, но она всего лишь ребенок. Теперь говори ты.

Я быстро качаю головой, не собираясь признаваться в том, что причастна к случившемуся, пока глаза Риодана светятся алым.

– Мы должны найти Дэни.

– Я, твою мать, пытаюсь это сделать. Но в данный момент у нас более насущная проблема.

Пришло время переговоров.

– И что мне за это будет?

Риодан сверкает насмешливой улыбкой, и я не знаю, использует ли он таинственные силы убеждения, чтобы приправить свои слова, послав образ мне прямо в мозг, или это у меня такой способ мотивировать себя, когда дело доходит до некоторых тем.

– Мак, подумай о том, чего не будет. Представь Бэрронса, прикованного к столу. Или, возможно, к кровати. Залюбленного до обморочного состояния. – Риодан делает паузу, чтобы подчеркнуть свои последние слова, но я уже поняла, какими они будут, и они мне не нравятся. – Не тобой.

Я выскакиваю за дверь прежде, чем он успевает договорить.

Глава 11

Сказал, что видел моего врага, сказал, что враг совсем как я[30]30
  Песня Джеймса Бланта «Same Mistake».


[Закрыть].

Мак

Мы выходим из книжного магазина под черный бархат неба, усыпанного звездами и украшенного почти полной луной в обрамлении лилового гало. Приправленный фейской реальностью лунный свет отблескивает на влажной брусчатке инопланетным серебром и лавандой.

Очищенное от смога небо над новым Дублином настолько прозрачное, что могло бы соперничать с небом над моим родным маленьким городком. С тех пор как рухнули стены и в наш мир хлынула магия Фей, многие вещи сменили прежний цвет. И теперь ореол вокруг луны меняется с бледно-золотого на бирюзовый, лиловый и, наконец, алый в самой высокой точке.

Я слышу вдалеке неожиданный шум: человеческие голоса, смех, ритмичный пульс музыки. «Возможно, сегодня снова открылась Темпл Бар», – думаю я, вдыхая аромат ночного жасмина, льющийся с клумб на крыше магазина. Я радуюсь тому, что Дублин цветет, становится красивым, полным крайка, возвращает себе прежнюю силу.

– Когда ты видела Дэни, – говорит Риодан, пока я забираюсь на пассажирское сиденье черного военного «Хамви».

Прежде чем захлопнуть за собой дверцу, мне приходится оттолкнуть двух Невидимых, втиснувшихся между мной и нею. На крыше раздается мягкий стук, когда они устраиваются над нами. Риодан с отвращением смотрит вверх, затем на меня.

– Мак, от тебя воняет.

Секунду я скриплю зубами, затем отвечаю:

– Ты сказал, что не будешь поднимать эту тему. Ни один из ее аспектов.

Раньше я была женственной красоткой в розовом и от меня хорошо пахло. Иногда мне этого не хватает. Особенно в том, что касается «хорошо пахло».

– Когда ты видела Дэни.

– Я думала, что ты не повторяешь, – сердито говорю я.

Риодан смотрит на меня.

– Не знаю, – отвечаю я.

– Тебе действительно пора смириться с тем, что случилось с твоей сестрой. – Риодан говорит так прямолинейно и холодно, что у меня перехватывает дыхание.

– О чем ты? – осторожно уточняю я.

Как много ему известно?

– Об участии Дэни.

– Откуда ты об этом знаешь? Тебе рассказал Бэрронс? Он не должен был этого делать. Его это не касается. И если ты кому-нибудь об этом скажешь, я буду все отрицать! – с жаром выпаливаю я.

Я не позволю миру преследовать Дэни. Я так и не сказала правду маме и папе и никогда не скажу. В более спокойные моменты – к примеру, когда я не смотрю на Дэни, – я понимаю, что она была лишь оружием, а оружие не в чем винить. И все же люди находят, в чем обвинить, и именно оружие, вот почему я собираюсь забрать эту тайну с собой в могилу. Это Ровена зарядила обойму, прицелилась и нажала на курок. В более спокойные моменты я вижу бледное лицо Дэни с широко распахнутыми глазами и слышу, как она кричит: «А почему бы и нет? Я заслуживаю смерти!» И мне хочется обнять ее, встряхнуть, сказать, что она этого не заслуживает и чтобы она больше никогда так не говорила.

– Я знал с самого начала. Мы наблюдали за ней. Скажешь кому-то об этом, и я буду все отрицать. А если перескажешь мои слова Дэни, я лично тебя прикончу.

Темная сила во мне пробуждается к своей смертоносной жизни. Черная золоченая обложка грозит распахнуться. Я падаю на нее задом, скрещиваю ноги и мысленно бормочу:

 
Я толкнул окно с решёткой, – тотчас важною походкой
Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней.
 

Пять строф спустя я успокаиваюсь достаточно, чтобы сказать:

– Ты наблюдал за тем, как Дэни убивает Алину, и не остановил ее?

Ну, возможно, не так уж я и успокоилась. Потому что я передвинулась со своего места и теперь почти сижу у Риодана на коленях и моя рука сжимает его горло.

Его пальцы впиваются в мое запястье, достаточно жестко, чтобы оставить синяки. Другая рука сомкнулась на моей шее, и наши носы разделяет лишь пара сантиметров.

Серебряные глаза холодно смотрят в мои. Находиться так близко к Риодану почти так же неуютно, как быть рядом с Бэрронсом. Риодан почти так же сексуален, хотя куда более сдержан. Войдя в комнату, он не давит своим присутствием. Риодан скорее гладит атомы твоего тела чувственным электрическим разрядом.

– Прекрати делать поспешные ущербные выводы, Мак. Ты проиграешь. И я позволю тебе это. В ту ночь я наблюдал за Дэни. Ей удалось оторваться от слежки. Когда я нашел ее, было уже слишком поздно.

– Невозможно. Дэни не может тебя перегнать. – Она лишь хвасталась, что однажды сумеет это сделать.

– Она может потягаться со мной в любой момент по собственному выбору.

– Нет, не может. Она постоянно на это жаловалась.

– Убери руку с моего горла.

– Сначала ты.

Мы одновременно роняем руки, я скольжу обратно на свою сторону «Хамви». И до меня с запозданием доходит значение слов, произнесенных Риоданом.

– Подожди-ка, ты с самого начала знал, кто убил мою сестру, и не сказал мне об этом? – потрясенно спрашиваю я. – Ты позволил мне потратить столько времени на бесполезную охоту?

– Дэни не убивала Алину.

– Она сама сказала мне, что убила, – мгновенно возражаю я.

– Все не так, как ты думаешь.

– А как же тогда? Невидимые, которые сожрали Алину, наверняка тоже так думали. Они спросили, не приведет ли им Дэни «еще одну блондинку», такую же, как моя сестра.

Руки сжимаются в кулаки при воспоминании об этом, ногти впиваются в кожу. На моих ладонях кровь Мика О’Лири. С таким же успехом она может быть и моей.

Я изучаю профиль Риодана. Под его левым глазом дергается мускул. Обе руки на руле, костяшки побелели. На миг я вижу в нем Бэрронса, невероятно страстного мужчину, который так безупречно владеет собой, что мир считает его ледяным.

– Отвечай! – кричу я. – Убила Дэни мою сестру или нет?

Единственным ответом мне служит треск у него в груди, похожий на тот, что издает всерьез рассерженный Бэрронс.

– Я упала в кроличью нору и оказалась в параллельной реальности, где у тебя действительно есть чувства?

Риодан отвечает мне диким взглядом, и я замечаю клыки. Он резко закрывает рот и неподвижно замирает на пару секунд, после чего тщательно выговаривает:

– Я защищаю самых лучших и самых умных.

IYCGM, сокращение от «Если не сможете со мной связаться», забито в мой телефон Бэрронсом и означает номер, по которому Риодан всегда отвечает, но что-то пользы от этого я ни разу не замечала. Сузив глаза, я говорю ему об этом.

– Вот именно.

– Ты просто сидишь и придумываешь, как еще меня оскорбить?

– Могу сказать тебе то же самое, крошка. Когда ты в последний раз ее видела.

Почему Риодан не хочет, чтобы Дэни узнала, что он был там в ту ночь, следил за ней? Почему сказал, что она этого не делала? Что он имеет в виду под «все не так, как ты думаешь»?

Раз уж Риодан отказался отвечать на эти вопросы, я пробую задать еще один:

– Почему ты будешь все отрицать, если я скажу об этом Дэни?

Он не отвечает, и я говорю:

– Quid pro quo[31]31
  Услуга за услугу (лат.). (Примеч. ред.)


[Закрыть], Риодан. Смирись или свали.

– Есть обстоятельства, которых Дэни о себе не знает, – отвечает он наконец. – Это деликатная ситуация.

Я хмурюсь; мне не нравится, как это звучит.

– Какие обстоятельства? О чем ты говоришь?

Я хочу найти Дэни. Теперь с удвоенной силой. Есть ли что-то, чего я не знаю о той ночи, когда погибла Алина? Что-то, что может все изменить? Мне стоило с самого начала заручиться помощью Риодана. У него есть свои методы. Я вздыхаю.

– В ночь, когда я прогнала ее через портал в Фейри…

Он скрипит зубами.

– Говори. Быстро.

К тому времени, как мы добираемся до «Честерса», мы не разговариваем. Между нами застыла стена враждебности. Риодан винит меня в том, что Дэни сбежала в Зеркала. Говорит, что, если она умрет, это будет на моей совести. Как будто я этого не знаю. Риодан настаивает на том, чтобы я отправилась ее искать. Я говорю ему, что Бэрронс запретил мне это, по весомой причине.

Риодан достает свой мобильник, который не должен бы работать, и выкрикивает короткие приказы своим подчиненным. Говорит, что им лучше сейчас быть в Фейри, а не в клубе, и приказывает начать поиски Дэни.

Потом он беседует с Бэрронсом и договаривается, что тот встретит нас в «Честерсе». Все это мне совершенно не нравится. Я не сомневаюсь, что Риодан нарочно зовет Бэрронса туда, где есть как минимум одна, а то и несколько Невидимых Принцесс, чтобы вынудить меня быстро разобраться с ситуацией. Таково одно из его требований, которое я собираюсь выполнить в точности. Я слишком изголодалась по Бэрронсу, чтобы смириться с мыслью о том, что его коснется другая женщина.

Я вхожу в «Честерс», держа руку на копье, и волна мрачных, нескладных, жутких, изможденных Невидимых тянется за мной, словно странный свадебный поезд.

Джейда

Поднявшись по лестнице из хрома и стекла, женщина останавливается и смотрит вниз. Атмосфера в «Честерсе» только что изменилась, заряженная присутствием могущественных новоприбывших.

Годы тренировок и медитаций отточили ее восприятие мельчайших нюансов. Она билась, ослепшая и оглушенная. И победила.

Эти ауры никто не назвал бы «мельчайшими».

Трое вошли в клуб через два разных входа.

Женщина сканирует танцполы, выискивая прибывших: один из них – Риодан, лощеный, чудовищный владелец этого клуба; второй из Девяти известен как Бэрронс, он большей частью держится в тени, коллекционирует антиквариат и лучше всех владеет черной магией; с ними молодая светловолосая женщина в сопровождении маленькой армии Невидимых, черных, как окружающий ее сумеречный нимб.

Все они излучают огромную мощь.

Женщина переводит взгляд на свою наживку, нагую, идеальную, готовую к тому, что ее насадят на крючок, затем смотрит вниз.

Есть возможности. Есть выбор. Эмоциям в размышлениях не место.

Двое из троих вошедших упомянуты в ее списке, убийство каждого из них будет сложным испытанием для ее многочисленных талантов, нападение на одного в присутствии другого будет самоубийством.

Женщина делает ставку на победу, лично выбирая время, место и способ. Пока же они движутся сквозь клубы, приближаясь к ней, один с востока, двое с запада, и она отменяет свою миссию, соскальзывает со ступенек и выходит из «Честерса».

Она снова соберет остальных, распределит задания на ночь и перейдет к следующему имени в списке.

Мак

Когда-то на 939 Ревемал-стрит ночной клуб располагался над землей и в него стремились молодые, скучающие, красивые жители Дублина. Теперь это подземный оргазмический бал фетишистов, похожий на картину в стиле Дали.

В первый раз я пришла сюда с Дэни. С тех пор все стало намного хуже. Или лучше, в зависимости от того, кто ты и чего хочешь.

Для девушек «увидимся-в-Фейри», которые называют Фей новыми вампирами и в буквальном смысле готовы на все ради кайфа от съеденной плоти Невидимых, это место – настоящий рай. Каждую ночь все больше Фей отмечают новые границы своей территории секс-торговли.

Я проталкиваюсь сквозь толпы людей, которые смеются, пьют, едят нечто такое, к чему я отчаянно стараюсь не присматриваться, и бросаю через плечо:

– И чем ты оправдываешь количество людей, которые каждую ночь умирают или становятся рабами, чтобы твоя проклятая империя могла расти?

– Как и в тюрьмах, темная часть «Честерса» может быть рождена лишь в моральном вакууме. Не я сотворил этот вакуум, – бормочет Риодан у меня за спиной, почти мне в ухо.

Его рука лежит у меня на талии, он проводит меня в обход шумной путаницы по большей части обнаженных людей.

– Но ты им пользуешься. Это ничем не лучше.

– Мы все животные. Волки или овцы. Акулы или тюлени. А также бесполезные напыщенные павлины.

Я не удостаиваю ответом эту его подначку. Пусть считает меня павлином. Все лучше, чем ходячая «Синсар Дабх».

– Я всего лишь не отказываю моим посетителям в праве выбирать, каким животным им хочется стать. Если мне говорят: «Простите, мистер Риодан, можно, я побуду жертвенным ягненочком?», я отвечаю: «На гребаное здоровье. Прекрати потреблять кислород, которого другие заслуживают куда больше, чем ты».

– Ты презираешь своих клиентов.

– Я презираю не их. Я презираю то, что презирает всякий воин.

– Слабость? Не все могут быть такими же сильными, как ты или я.

Он тихо смеется мне в ухо – над тем, что я отнесла нас к одной категории.

– Я презираю их желание умереть. Люди приходят в «Честерс» по собственной воле. Я даю им то, что они хотят. И не несу ответственности за то, насколько безнравственны их пожелания.

Риодан кладет руку мне на плечо.

– Помедленней. Сначала ты определишь, есть ли в моем клубе другие Принцессы. И только когда убедишься, что их больше нет, поднимешься по той лестнице.

Я злюсь, но он прав. Я торопилась, ни на что не обращая внимания. И спеша уничтожить любую, способную приковать Бэрронса к постели, я совершенно забыла о необходимости искать и других Принцесс.

Я останавливаюсь и полностью замираю – ну, насколько это возможно с моим Невидимым поездом, который никак не научится читать язык моего тела и врезается в меня с легкими взрывами желтой пыли.

Я отталкиваю Невидимых прочь и позволяю первобытному безумию захлестнуть меня, принимаю его, открываю свое сознание и ищу в нем милый, холодный ши-видящий центр.