Текст книги "Полярный агностицизм"

Высший разум и происхождение жизни

Настало время приступить к, пожалуй, самому скандальному вопросу, разделившему сотни миллионов людей. Вы правильно догадались – мы поговорим о том, есть ли бог. Предполагаю, что у многих читателей по ходу рассуждения возникнет непреодолимое желание кидаться в меня гнилыми помидорами, поэтому прошу воздержаться от резкой и, скорее всего, необоснованной критики до того, как Вы полностью прочитаете главу.

Вопросом существования бога не занимался только ленивый. Ходит байка, что если спросить философа, существует ли бог, то он пошлёт тебя куда подальше – настолько уже заезжен этот вопрос. В массовом сознании, однако, так и не укрепился верный ответ на него. Собравшись с духом, я всё же вновь попытаюсь в нём разобраться. В первую очередь, я хочу, чтобы Вы спросили себя: существуют ли гномы, эльфы, лешие и им подобные существа. Наверное, Ваш ответ – «нет». Затем я спрашиваю: откуда Вы это знаете? Вы скажете: их никто никогда не видел. Я скажу: но ведь в книжках они описаны, и в некоторых даже утверждается, что они есть. Вы ответите: их могли просто придумать, и, скорее всего, придумали; если кто-то говорит, что они существуют, он, вероятно, обманывает. Если Вы на первый вопрос ответили «да», то я опять спрашиваю: откуда Вы это знаете? Если Вы о них прочли – Вас могли обмануть, если же Вы сами их видели – возможно, Вы просто приняли за них что-то иное. Такое ведь могло случиться, правильно? Вот, собственно, и всё, что нужно бы сказать о возможности существования бога. И всё же, для большей ясности, расширим рассуждение. Умный читатель уже мог понять, что, по сути, этот вопрос сводится к вопросу другому: как мы отличаем истинную информацию от ложной? Если кто-то написал в книжке, что бог есть, а кто-то другой написал в другой книжке, что его нет, как понять, кто из них прав? Вспомним, что мы усвоили из предыдущих глав: принципиально узнать правду способа нет, а непринципиально мы делаем это, сопоставляя новое знание со старым, в котором мы уверены. Давайте проанализируем: Вы когда-нибудь видели, как некий высший разум создаёт Вселенные щелчком пальцев, или планеты за семь дней, или что-нибудь в этом духе? Нет. Вы когда-нибудь видели, чтобы существ, способных на такое, придумывали? Да, конечно, существует куча фантастической литературы, да Вы и сами в состоянии что-нибудь такое сочинить. Аналогично – всё, что касается атрибутики, сопутствующей идеям о наличии бога – ангелов, демонов, ада и рая, перерождений и кармы – всё это было с гораздо большей вероятностью кем-то придумано, чем кем-то увидено, потому что придумать это может каждый, а увидеть (и доказать, что увидел) – никто. Не имея доступа к абсолютно истинному знанию, логично было бы верить в то, что более вероятно. Далее, часто наличием бога объясняются некоторые вещи, доступные наблюдению. К примеру, возникновение жизни и происхождение человека. Сравниваем:

1) Все живые существа и, в частности, человек, были созданы богом из глины, женщина – из ребра мужчины, потом у них появились дети, которые стали предками всех людей на Земле. Гипотеза имеет право на существование? Да. Однако она ссылается на процессы, которые не понятны разуму. Как из глины можно сделать живое существо? Как два человека смогли создать семимиллиардную популяцию? Такие вещи не подвергаются анализу – их нельзя разложить на компоненты, которые можно исследовать по отдельности, их признаки неизвестны, потому они не могут быть перенесены в абстрактное пространство наших разумов, не могут быть поняты. Напомню, что мы понимаем вещь тогда, когда можем разложить её на смысловые элементы, затем собрать их снова в комбинации с элементами, составляющими другие вещи, и получить нечто жизнеспособное и существующее в действительности. Божественное объяснение процессов не понятно.

2) Жизнь возникла в результате многочисленных актов комбинирования атомов и простейших веществ в течение огромного периода времени в меняющихся условиях первоначально в форме стабильных, способных к самовоспроизведению и изменению молекул, в дальнейшем – в форме объединения этих молекул в клетки, а после – в организмы. Возникновение жизни разбито на множество отдельных процессов, способных существовать независимо друг от друга. Все эти процессы объясняются известными нам законами физики и химии. Между биологическими и небиологическими процессами найдены чёткие параллели, установлено подчинение обоих видов процессов общим правилам. Многие составляющие процесса возникновения жизни успешно смоделированы и воплощены в ходе экспериментов как поодиночке, так и в совокупности, начиная от самых базовых и заканчивая самыми продвинутыми. Результаты этой теории успешно применяются на практике. С происхождением человека – совершенно аналогично. Такое рациональное объяснение этих феноменов понятно.

Скажу сразу – для тех, кто никогда не пытался как следует разобраться в вопросе, оба описанных способа объяснения вопроса возникновения жизни одинаково непонятны. Сколько раз я видел, как люди заявляли, что теория эволюции неверна, потому что некоторые обезьяны так и остались обезьянами, а не превратились в человека. Таким господам советую сначала почитать учебник биологии, а затем что-то критиковать. Как можно оспаривать теорию, с которой толком не знаком? Я вот, например, не читал учебников по теории относительности, но я поэтому и не выступаю с дилетантскими обвинениями о её несостоятельности, хотя, скажем, возможность хода времени разниться для наблюдателя в зависимости от его скорости для меня не слишком очевидна. Помните, как мы сделали вывод о том, что раз строение мозга у людей почти одинаковое, значит, и разумы у них почти одинаковые? Это означает: то, что способен понять один человек, способен понять и другой, пусть они и потратят на это разное количество времени и сил. Каждый из нас может понять всё, что когда-то понял другой человек – было бы желание. Поэтому разумных альтернатив при оценке знания может быть только две – разобраться самому или же не оспаривать мнение специалистов.

Подытожим: явления могут объясняться с привлечением идеи о боге (и тогда они непонятны) или без неё, с рациональных позиций (и тогда они понятны). Зачем нам, в таком случае, идея о боге? Её наличие было оправдано в древности, когда наука ещё не могла предоставить убедительных данных о природе явлений, и, как ни смехотворно это звучит сейчас, в те времена идея бога в действительности связывала вещи в большей степени, чем это делали рациональные воззрения. Помню один отрывок из Корана: «Неужели они не видели птиц, покорно летающих в небе? Никто не удерживает их, кроме Аллаха. Воистину, в этом – знамения для людей верующих». Как Вы понимаете, в Средневековье законы аэродинамики ещё не были известны, и потому подобное толкование способности птиц летать смотрелось неплохо. В двадцать первом же веке человеку, считающему себя интеллигентным, должно быть стыдно прибегать к такого рода объяснениям.

Я хочу, чтобы Вы, читатель, правильно меня поняли: я не отрицаю существование бога. Дело в том, что, как справедливо заявляют некоторые теисты, наличие бога вообще невозможно ни опровергнуть, ни доказать – эта идея лежит вне области аналитики. Знание о существовании невидимого и непознаваемого бога – это знание, которое является аксиомой. Я уже замечал, что среди любых аксиом нет более или менее правильных. Аксиома о наличии объективных законов физики не более правильная, чем о том, что поведение вещей во Вселенной обуславливает бог. Если Вы придерживаетесь второй аксиомы, то, естественно, ни мои, ни чьи-либо ещё доказательства Вас не переубедят. Всё, к чему я призываю – отдавайте себе отчёт о сущности Ваших убеждений и не смешивайте в своём мировоззрении противоположную аксиоматику. Вопреки тому, что множество великих учёных были религиозны, я считаю, что нельзя одновременно верить в бога (разве что в самом общем плане – но и тогда это бессмысленно) и в законы физики. Такое мировоззрение просто парадоксально. Бог всеобъемлющ, законы физики тоже – их независимые существования противоречат друг другу. Если же что-то из них подчинено другому – идея бога отпадает за ненадобностью, в обоих случаях. Подчеркну, что моя аксиоматика, учитывающая вероятностную природу любого нашего знания, допускает существование бога. Конечно, есть шанс, что он существует. Просто это очень маленький шанс. В рамках же непознаваемости Вселенной мы вынуждены считать только то истинным, вероятность истинности чего велика. Акцентирую внимание – сейчас совокупные знания человечества столь велики, что предполагать наличие бога просто бессмысленно: почти у всех вещей уже есть прекрасные рациональные объяснения.

Следует также рассмотреть и ещё одну сторону вопроса – некоторые люди как бы просто знают о существовании бога. Дело в том, что, скажем, во время религиозного экстаза они напрямую слышат, как, например, с ними говорит какой-то голос, или видят эдемовы кущи, или чувствуют ангелов. Для них эта информация получена в ходе непосредственного личного опыта и столь же достоверна, сколь для Вас – что Вы сейчас читаете эту книгу. Они не могут объяснить то, что чувствовали, но абсолютно уверены в истинности пережитого. В первом разделе мы делали допущение – то, что мы чувствуем, существует. Поэтому такие люди не сомневаются в существовании бога, они знают это так же, как знают своё имя, и не нуждаются в доказательствах. Для подобных есть лишь два пути – либо они убеждают себя в том, что их чувства их обманывают (потому что, с рациональных позиций, скорее всего, так оно и есть), либо они будут вечно находиться в состоянии когнитивного диссонанса – в состоянии ощущения противоречия между одним убедительным знанием и другим – ведь реальность со своими законами тоже никто не отменял. Впрочем, последнего легко избежать, просто отказываясь от анализа реальности либо обманывая себя. Но такие люди – редкость, большинство (и я в том числе) никогда не ощущали бога или связанные с ним мистерии непосредственно, в ходе личного опыта, а потому для них такой проблемы не существует, и они могут полностью довериться своему разуму.

Последнее, что стоит рассмотреть – почему, несмотря на, в общем-то, очевидность приведённых мной аргументов, подавляющее большинство людей Земли всё же являются теистами. Навязывающееся объяснение – невежественность людей, но этим, конечно, нельзя описать наблюдаемый феномен веры исчерпывающе. Есть и другие силы, которые склоняют их к религиозности. Во-первых, как я уже отмечал, далеко не все люди испытывают мотивацию иметь непротиворечивую философию. Многим достаточно расхожих, традиционных объяснений – им, в общем-то, всё равно, что думать на эту тему, либо же их критерии истинности знания не связаны с проверяемостью, с убедительностью сопряжённых с анализируемым знанием сторонних фактов и с возможностью на основе этого знания предсказывать ход событий. Во-вторых, вера родителей часто переходит к их детям, для которых родители (по крайней мере, в детстве) – авторитет, и они стремятся перенять их знания и убеждения просто потому что любят и уважают их. Впоследствии, во взрослом возрасте изменить эти убеждения доводами разума представляет собой тяжёлый труд. В-третьих, теистические объяснения природы вещей отличаются от рационалистических своей простотой – не нужно прикладывать никаких усилий разума, чтобы в них разобраться. Формулой «на всё воля божья» можно объяснить что угодно. Люди с плохой дисциплиной ума из лени прибегают к теистическим воззрениям, лишь бы не утруждать себя запоминанием и пониманием сложных цепочек фактов, лежащих в основе воззрений рационалистических. В-четвёртых, так как большая часть людей религиозна, отдельными индивидами движет желание приобщиться к их массе. Ими движет желание быть конформными с большинством или, грубо говоря, «стадное чувство». Никому ведь не хочется быть белой вороной? Все верят, и я буду. В-пятых, многие люди по своей природе малодушны. Они не могут соблюдать принятые в обществе нормы поведения, если их не заманивать сладким пряником («после смерти попадёшь в рай») и не стращать муками ада за неповиновение. В-шестых, некоторые люди вынуждены действовать на грани возможностей человеческой психики – например, солдаты на войне. Когда видишь, как артиллерийские снаряды превращают твоих друзей в кровавые ошмётки, а над головой без конца летают пули, зачастую единственной вещью, которая не даёт тебе как можно скорее дать дёру и заставляет выполнять приказ, является вера в бога, вера в то, что тебя опекает кто-то всемогущий. В таких случаях религия выполняет роль аутотренинга и представляет собой весьма полезное (хотя и не единственно возможное в этой ситуации) решение проблемы предельных психических нагрузок. В-седьмых, люди могут использовать религию как оправдание собственным действиям, истинной причиной которых являются желания и влечения человека, иногда смутно осознаваемые. Исламскому фундаменталисту, отрезающему ребёнку голову, гораздо проще убедить себя в том, что он делает это во имя Аллаха, чем признаться себе и окружающим, что ему доставляет удовольствие чувство власти над другими и садизм. В-восьмых, иногда мысль о существовании бога (или чего-нибудь схожего) приятна сама по себе. К примеру, презираемый всеми индус из низшей касты неприкасаемых может верить, что в следующей жизни он будет богатым и счастливым, просто потому что ему очень тяжело принять столь несправедливое отношение к себе без всякого оправдания такой несправедливости. Ту же мотивацию имеют сторонники существования законов кармы или, опять-таки, рая и ада. Когда тебя обидели, а ты не имеешь силы духа или возможности отомстить, греет мысль о том, что «бог-то покарает» твоего обидчика.

В общем, в большинстве случаев вера человека в бога объясняется тем, что эта вера, прямо или косвенно, приносит человеку больше удовольствия, чем факт того, что он убеждён в наиболее вероятном с рационалистической точки зрения положении дел.

Религия может также использоваться для того, чтобы обманывать других людей (ложь может проявляться в разных формах и с разной целью), но тогда обманщик не верит по-настоящему.

С вопросом существования бога связан и ещё один важный вопрос – вопрос смысла жизни. Он будет рассмотрен в следующей главе.

Смысл жизни

Веками люди искали ответ на вопрос – в чём смысл жизни? Зачем мы здесь? Невозможность рационально объяснить своё в некотором смысле исключительное место в этом мире толкала человека к различным мистериям. За неимением лучшего люди обращались к священным писаниям, пророкам и другим служителям культа, чтобы понять, что же им следует сделать в их жизни, как её прожить. В чём такая привлекательность смысла жизни, что каждый хочет знать и воплощать его? Для начала разберёмся с определением: смысл (в данном понимании) – это некая информация, предписывающая должный порядок действий. Смысл говорит, что объект должен исполнить то, зачем он нужен. Смысл пылесоса – облегчать уборку в доме, смысл стула – позволять человеку сесть, смысл дома – защищать его от врагов и непогоды. Довольно просто, не так ли? Вопрос осложняется, когда мы пытаемся найти смысл предметов другого рода. В чем смысл, например, камня? Песка? Воды? Тут можно ответить двумя способами. Первый – мы используем их в своей деятельности тем или иным образом, их смысл – служить нам. Второй – у них нет никакого смысла, они просто есть (иногда к этому варианту приходится приходить через промежуточные ответы). Замечу, что чем о более ненужных нам вещах мы будем спрашивать, тем тенденциознее будет ответ именно второго типа. В чём смысл куска горной породы, витающего в далёком космосе? В чём смысл молекулы водорода, находящейся точно посередине между Юпитером и Сатурном? В чём смысл мёртвой мухи, лежащей на соседском подоконнике? Напрашивается вывод о том, что само понятие смысла вещи (в данном понимании) неразрывно связано с наличием разума, который, прямо или косвенно, может эту вещь использовать для удовлетворения своих потребностей. Если разума нет, вещи не имеют смысла. Если разум этих вещей не касается, то они тоже не имеют смысла. Таким образом, смысл вещи – не некая имманентно (внутренне) присущая ей характеристика, она даётся ей нами извне. Согласитесь, если бы никто не пылесосил, у пылесоса не было бы никакого смысла, никакого предназначения. Современная рационалистическая доктрина постулирует самовозникновение человека из некоторого количества спонтанно реагирующих неорганических веществ (естественно, не непосредственно, а через долгий, в несколько миллиардов лет, эволюционный путь). Его никто не создавал, никто не ставил перед ним никаких задач – а это значит, что исходно в человеческой жизни нет никакого смысла. Люди существуют просто так, у них нет предназначения. Неплохо бы принять эту идею и идти дальше, но человеческим существам она очень не нравится. Люди хотят, чтобы в их жизни был смысл. Почему же идея о наличии смысла так привлекательна для разума? Ответ на этот вопрос мы получим, рассмотрев эволюционные предпосылки возникновения сознания. Исходно нервная система появилась как способ анализа животным окружающей среды и передачи команд от одной части тела к другой. Действия, обеспечиваемые самыми примитивными нервными сетями – как, например, у стрекающих, – на системном уровне не слишком отличались от простого гуморального ответа – активированный рецептор выделял вещество, которое запускало соответствующие химические каскады, приводящие в конечном счёте к определённой реакции организма – скажем, к охвату пищевого комка ртом. Такая нервная сеть по сути просто распространяла информацию от чувствующих клеток к деятельным. По мере усложнения строения животных нервная система тоже усложнялась и развивала в себе также и более продвинутую способность – не только передачу, но и анализ сигналов. Комбинируя информацию от разных органов чувств, соотнося её с памятью, как личной, так и генетической, мозг высших животных – млекопитающих и птиц – позволял строить и исполнять весьма сложные поведенческие паттерны. Высшей точкой развития нервной системы стал человеческий мозг, ведь он, помимо прочих свойств, обладает также и разумом. Разум – наиболее продвинутый биологический комплекс механизмов для обработки информации, способный изобретать и планировать. Но что послужило движущей силой, которая привела к усложнению нервной системы в ходе эволюции? Ответ прост – чем умнее животное, тем проще ему удовлетворять биологические потребности, такие как необходимость есть, пить, спасаться от врагов. Таким образом, разум – инструмент для удовлетворения потребностей тела. Исторически он появился именно как слуга тела, такой же, как и другие производные мозга, например, рефлексы или память. Поэтому неотъемлемым свойством разума является целенаправленная деятельность – с эволюционной точки зрения, разум хорош только тогда, когда он имеет цель.

† При этом цель должна быть весьма конкретной – разум должен думать только о том, что в биологическом плане хорошо для тела, и направлять его действия соответственно. Однако здесь естественный отбор оплошал – мы способны и на отвлечённые от телесных потребностей размышления. Подробнее эту тему мы затронем позже.

Таким образом, никакое сознательное действие не может быть осуществлено без предварительного целеполагания.

Первоначально у разума не было времени на философствования – слишком он был занят поддерживанием жизнедеятельности тела. Он постоянно должен был придумывать, как добыть пищу, как сбежать от хищника, как продолжить род – как выполнить биологические задачи организма. С развитием науки и техники у разума появлялось всё больше свободного времени. В наше время он может часами оставаться неактивным, и это не особо скажется на жизни человека. Пища, вода, тепло и комфорт легко доступны (по крайней мере, для какой-то части человечества), людям не нужно думать, как их себе обеспечить. И вот в минуты безделья разум начинает вопрошать: в чём мой смысл, что я должен сделать? Сравните это с тем, как обычная пила, исправно служившая многие годы, вытесняется бензопилой. У обычной пилы больше нет занятия, она – инструмент, но инструмент бездеятельный, не использующийся, она потеряла смысл существования. Пила, однако, неспособна к самоанализу, а вот разум способен. И поэтому он ищет цель, которая подчинит его деятельность. Повторюсь, это изначальное свойство разума, он возник как инструмент и не может существовать без цели. Состояние, когда разум не может найти цель, называется скукой. Скука очень тяжело переносится, она может быть сильнейшим мотиватором деятельности разума. Попробуйте просидеть день, смотря в стену, ни о чём не думая. Не выйдет. Мысли будут лезть в голову непроизвольно, максимум, на что человек способен – сконцентрироваться на мысли о том, чтобы не допускать в разум никаких других мыслей. Разум всё равно будет занят, он не может иначе. Но разум стремится не просто к какой-либо деятельности, он стремится к деятельности полезной. Ему хочется найти некую важную цель, на которую он будет работать, чтобы исполнить своё предназначение. Но, как мы уже убедились, смысл вещи придает внешний разум. Для самого разума таким внешним разумом может быть разум другого человека – так, например, объясняется (в частности) феномен верности слуг своему хозяину. В Средневековье многие люди были готовы умереть за короля своей страны. Даже сейчас иногда можно увидеть на дороге плакаты с изображением Николая II с надписью «Прости нас, царь», или чем-то подобным. Причина такой верности некоторых людей своему повелителю (уж каким бы человеком он ни был, в его власти были жизнь и свобода его слуг, а это не есть нормальная ситуация) заключается в проявлении рабской психологии – желании снять с себя ответственность за свои действия, избавиться от мук поиска смысла жизни через перекладывание этой обязанности на кого-то другого. Ответственность – это тяжкий груз, и многие были бы рады от него отделаться. Есть такая фраза: «Не отсутствие выбора угнетает, а его наличие». Подарите женщине красивое платье, и она будет счастлива. Но дайте ей выбрать между несколькими одинаково красивыми платьями, и она изведёт себя, пытаясь определить, какое же лучше (пример несколько утрирован). Стремление уклониться от ответственности лежит глубоко в нашей природе, его можно увидеть даже в используемых нами речевых конструкциях. Когда нам что-то не удаётся, мы с большим желанием скажем: «у меня не получилось», чем «я не смог». Когда мы испортим какую-нибудь вещь, мы скорее заметим: «она сломалась», чем «я её сломал». Человек подсознательно перекладывает ответственность за свой выбор на некую внешнюю силу, от него не зависящую. Хозяин даёт рабам цель, смысл жизни, и они ценят его за это. Не все люди жаждут свободы. Для некоторых комфорт дороже, и потому мы можем находить как в прошлом, так и в нынешнее время проявления таких феноменов. Сам разум не может выбрать цель для себя, то есть выступить для себя внешним разумом, потому как в этом случае у него не будет возможности предполагать, что выбранная им цель действительно полезна, если это не так (а это не так – как уже отмечалось, человеческий вид возник самопроизвольно, и потому жизни его представителей не могут иметь смысла). Мы ведь не можем ставить перед собой заведомо бессмысленные цели и убеждать себя, что их выполнение полезно. Если же цель даёт внешний разум, это ограничение снимается, так как мы, не чувствуя такой разум напрямую, можем допустить, что он отличается по свойствам от нашего. Внешний разум может представляться нам действительно знающим, что нужно делать, посвящённым в смысл вещей как их внутреннее свойство (что, как мы уже убедились, неверно), а нам самим такое знание якобы просто недоступно. Таким образом, найти смысл своей жизни в исполнении чужой воли – весьма привлекательная возможность.

Разум может также подчиниться своему исконному хозяину – телу – в более полной мере. Так, например, при поверхностном анализе желаний своих тел появляются люди-гедонисты. Для них целью жизни является получение удовольствия – а значит, удовлетворение потребностей тела, так как именно через удовольствие тело говорит разуму, чего оно хочет. К примеру, если тело голодно, то есть испытывает потребность в еде, то потребление пищи приносит удовольствие, если оно сыто, то не приносит.

Ещё одна возможность – вообразить, что существует какой-то высший разум, который является твоим создателем и/или пастырем и выражает свои желания тем или иным образом, скажем, через голоса в голове или (более распространённый вариант) через священные книги, такие как Библия. В подобном случае целью разума мыслителя становится повиновение воле этого выдуманного высшего разума.

Итак, подытожим. Смысл жизни человека может заключаться:

1) в подчинении другому человеку;

2) в подчинении потребностям тела;

3) в подчинении придуманному (самим собой или другими людьми) высшему разуму.

Иного не дано. Все прочие смыслы жизни, которые можно вообразить, в конечном счёте сводятся к этим трём. Из них первый и третий мне представляются наименее предпочтительными, так как предполагают фактически самообман: в наших жизнях нет смысла, но вместо того, чтобы признать это, тешим себя надеждой, что это не так, что мы просто не знаем смысла наших жизней, что мы для чего-то созданы, а вот другой, внешний разум (отец, король, царь, учитель, бог и т. п.) знает его и ведёт нас по пути нашего предназначения. Я выбираю второй путь – подчинение потребностям своего тела по следующим причинам:

1) Тело является исконным владельцем разума, так что если уж прибегать к аргументу «нужно служить своему создателю» (что, в общем-то, не правильно), то повиноваться следует как раз ему.

2) У тела есть биологические рычаги мотивации, поэтому подчинение ему происходит весьма просто: можно долго думать, следует ли идти в бой за какого-нибудь барона или отрезать руку в качестве жертвы, скажем, Кетцалькоатлю, а вот когда тело тебе скажет «хочу есть» или «мне больно» ты испытаешь сильнейшую и однозначную мотивацию выполнить его желание.

3) У разума есть пути воздействия на желания тела, варианты интерпретации его сигналов (по крайней мере, когда речь идёт о высших потребностях). Это даёт некоторую свободу действий.

† Вообще говоря, подчинение чужому разуму тоже в конечном счёте сводится к подчинению своему телу, так как желание иметь смысл существования у разума продиктовано именно особенностями строения тела (мозга) и имеет, в общем-то, ту же мотивационную природу, что и другие телесные потребности. На уровне психологии, однако, это не столь очевидно, поэтому я провёл указанное разделение.

Я не хочу, чтобы Вы, читатель, неправильно меня поняли и предвзято отнеслись к сказанному. Да, мысль о том, что ты кому-то или чему-то подчиняешься, не очень приятна, но в данный момент этого не избежать, такова наша природа. Без мотивации разум функционировать не способен. И потом, подчинение телу не обязательно сводится к удовлетворению только базовых потребностей, таких как желание есть или похоть. На самом-то деле основной целеполагающей потребностью будет не самая базовая, а самая сильная, а это не всегда одно и то же. Известны случаи, когда люди страдали, голодали и умирали за идею – высшую потребность. Человек, который не может встать на работу по будильнику, подчиняется телу; человек, который идёт в школу преподавать, стремясь разделить знание с детьми, подчиняется телу; человек, который из сострадания отдаёт свою почку другому человеку, подчиняется телу; даже тот, кто терпит страшные пытки, но не выдаёт палачам информации, которая может послужить злым целям, тоже подчиняется телу. Все эти мотивации идут от потребностей тела, хотя эти потребности и находятся на разном уровне. Всё же у разума есть возможность выбрать, как удовлетворить ту или иную (особенно высокоуровневую) потребность тела, и в этом заключается некоторая свобода.

+Если читатель желает больше узнать о психологии потребностей, советую ему ознакомиться с работами специалистов-психологов. Чуть подробнее эту тему мы затронем в одной из следующих глав.

Таким образом, чтобы найти смысл собственной жизни, достаточно спросить себя: «Чего я хочу?» Хотя тело не всегда знает это заранее, можно пробовать различные виды деятельности. Один из них придётся Вам по вкусу – это и будет смысл Вашей жизни. Если самостоятельные поиски всё же не приносят успеха, можно обратиться к какой-либо из существующих морально-философских систем. Философские учения всегда «борются» за новых последователей друг с другом. Ознакомьтесь с несколькими, выберите приглянувшуюся. Я, например, нашёл, что мне нравится узнавать о мире как можно больше и избавляться от подчинения низшим потребностям (в той мере, в какой это возможно), а также делить эти свободу и знание с другими людьми – это мои самые сильные высшие потребности. Собственно, этим я и занимаюсь, таков мой смысл жизни (подробнее – во втором разделе). Даже эта книга, хоть она и, возможно, полезна для Вас, на самом деле лишь способ удовлетворения моих высших потребностей. Возможно, описанная в ней идеология придётся Вам по душе, и Вы станете моим единомышленником.

Вывод: человек (разум, личность), как ни печально, не может быть хозяином самому себе, он всегда чей-то раб, такова его сущность. Хотя я не могу себе представить разума без хозяина, возможно, в будущем технологии позволят нам дать разуму возможность самому себе ставить цели, безо всякой идущей от тела мотивационной составляющей.