Текст книги "Фуриозо"

– Я нечаянно, – объяснила она.

– Так всегда со старыми окнами. Называется «эффект кетчупа».

Эбба резко вскочила и подошла к окну. Высунув голову, крикнула:

– Кай, отчет мне нужен к обеду?

– С кетчупом или без?

Раздался заливистый смех Кая. Эбба поспешно закрыла окно.

– Как насчет курса по гендерным различиям вместе с Каем этой осенью? – спросила она Венделу и получила в ответ гримаску отвращения. – Следующая на очереди Анна Юнгберг. Позови ее, пожалуйста.

В ожидании Анны Эбба прочитала свои записи, касавшиеся второй скрипки квартета. Она разглядывала фото, когда Анна вошла в кабинет. Эбба привстала, здороваясь. Ее поразило, какой ледяной и вялой была протянутая ей рука. Контраст между сексапильной блондинкой на обложке диска и женщиной, стоявшей перед ней, не мог не поражать. На Анне не было никакой косметики, кроме небрежно нанесенной алой помады, ярко выделявшейся на бледном как полотно лице. Эббе уже случалось видеть такое раньше. Женщины, привыкшие сильно краситься, в чрезвычайных ситуациях, без макияжа, выглядят бледными и беззащитными. Волосы были еще влажные после душа; светлые пряди падали на велюровую толстовку. Джинсы на Анне были на размер меньше положенного: они обтягивали так сильно, что, когда она хотела закинуть ногу на ногу, ткань опасно натянулась, и Анна вынуждена была вернуть ноги в прежнее положение.

– Как вы знаете, мы пытаемся внести ясность в обстоятельства смерти Рауля Либескинда, – заговорила Эбба, наблюдая за реакцией женщины, сидевшей напротив. Сзади Анны чуть наискосок расположилась Вендела, внимательно слушавшая разговор.

– Как долго вы знали покойного?

– Двадцать пять лет.

Анна отвечала едва слышно, словно каждое слово давалось ей с трудом.

– Вы были близкими друзьями?

– Мы… мы какое-то время были помолвлены…

– Когда это было?

– Вскоре после того, как я закончила музыкальную школу в Стокгольме. Я переехала к Раулю в Нью-Йорк.

– Сколько вы жили вместе?

– Только полгода. Потом мы расстались…

– Почему?

Анна пожала плечами, устремив взгляд к окну.

– Расстались, и все. Такое случается. Но мы продолжали поддерживать отношения.

– Дружеские?

Анна облизнула губы. На ее лице появилась улыбка.

– Вообще-то в последние дни мы особенно сблизились. Но это было так давно… Неважно… чувства никуда не делись… будто этих лет и не было…

– Взаимные чувства?

Анна вздрогнула и посмотрела на Эббу:

– Почему вы спрашиваете?

– Вы снова возобновили отношения?

– Я не назвала бы это отношениями. Но это было похоже на начало чего-то большего… Рауль вообще-то был женат… так что все не так просто…

Эбба сделала запись в ноутбуке, давая Анне передохнуть. Мысленно она пыталась угадать характер женщины, сидящей перед ней. Пока что она могла констатировать, что Анна выглядит гораздо старше своих сорока с небольшим лет. И дело тут не только в макияже. Взгляд у нее был отсутствующий. Может, она пьяна? Все возможно. Когда твой бывший жених внезапно погибает чуть ли не у тебя на глазах, рука сама потянется к бутылке.

– Как вы восприняли смерть Рауля?

Этот вопрос лишил Анну последних сил. Плечи опустились, из глаз полились слезы. Анна закрыла лицо руками. Эбба достала из сумки пачку бумажных носовых платков и протянула ей: в таких случаях Эбба всегда держала платки при себе.

– Не торопитесь, – сказала она.

Вендела сидела молча. Работая с Эббой, она привыкла к ее методам допроса, одним из которых было выжидание. Эбба никогда не торопилась. Опрашивая свидетелей и подозреваемых, она всегда терпеливо ждала ответа, используя это время для изучения поведения человека. Она делала это незаметно для окружающих, но Вендела знала, что ничто не ускользает от внимания Эббы. В расслабленном состоянии люди могли рассказать гораздо больше, чем в стрессовом. Но состояние Анны трудно было назвать расслабленным. Женщина явно была не в себе. Наверное, последствия шока, подумала Вендела. Наверное, не может поверить в то, что Рауль мертв.

– Мне все еще не верится в это… – Ощущение было такое, словно Анна произносит свои мысли вслух. – Я ощущаю такую пустоту внутри… Никогда еще мне не было так плохо…

Эбба наклонилась к ней ближе:

– Вы видели, как это произошло?

Анна уставилась в стол и покачала головой:

– Он был жив… мы разговаривали… а потом я увидела его уже мертвым.

– Когда вы разговаривали?

– В последние дни мы много общались. Если бы я прочитала о его смерти в газетах или узнала от Луизы, мне, наверное, не было бы так больно. То есть было бы, но присутствовать при этом… это так ужасно…

Руки у нее затряслись.

– Не могли бы вы рассказать поподробнее?

Анна говорила тихо, не глядя на Эббу:

– Он лежал на траве… весь мокрый… И хотя я видела своими собственными глазами его тело, я все равно не могу поверить в то, что он умер. Вы тут сидите и задаете мне вопросы… значит, это правда. Но в моих мыслях он все еще жив. Он просто вышел в другую комнату, но скоро мы вместе пойдем ужинать. И он, как обычно, будет подшучивать надо мной… – Анна покачала головой. – Нет, не будет. Потому что его больше нет. Рауль больше не вернется… – Спохватившись, женщина посмотрела на Эббу, а потом на Венделу: – Вы, наверное, думаете, что я совсем спятила?

– Не переживайте, – заверила ее Эбба. – Я многое повидала.

Анна набрала воздуха, чтобы что-то сказать, но зашлась в кашле. Сигареты и пыль, констатировала Вендела, которой это было знакомо.

– У меня была своя жизнь после нашего разрыва, – продолжила Анна. – Конечно была. Я была замужем… у меня были другие мужчины… но я не могла забыть Рауля. Потому что он особенный. Не знаю, как это объяснить. Он не был похож на других… – Женщина потерла лоб. – Некоторые люди светят ярче, чем другие. И уходя, оставляют после себя мучительную пустоту. Я не знаю, как мне пережить это горе.

Эбба кивнула и, сделав паузу, продолжила:

– Как он умер?

Анна снова погрузилась в одной ей ведомые мысли, но Эбба решила, что на этот раз нужно ее встряхнуть. Повысив голос, она позвала:

– Анна!

Их взгляды встретились.

– Он утонул… разве нет? Должно быть, гулял ночью и поскользнулся в темноте…

Зрачки Анны расширились. Она вглядывалась в лицо Эббы, желая найти подтверждение своим словам, но, не получив его, автоматически переключилась на Венделу.

– Так ведь и было? – спросила она с истерическими нотками в голосе. На глаза снова набежали слезы.

Вендела вопросительно взглянула на Эббу.

– Еще один вопрос, – произнесла Эбба. – Ночью вы вставали. Что произошло?

Анна сглотнула:

– Меня разбудили звуки из кухни. Я спустилась вниз и увидела Каролину и полицейского.

– Расскажите о Каролине.

– Что рассказать? Что вы хотите знать?

– Что Каролина делала ночью на кухне?

– Она была расстроена… очень расстроена…

– Смертью Рауля?

Анна кивнула.

– И что вы сделали?

Анна задумалась. Видно было, что она подбирает слова. Что-то явно ее беспокоило. Эбба демонстративно наклонилась вперед, но Анна поразительно спокойно произнесла:

– Каролине нужно было, чтобы кто-то ее утешил. И я чувствовала, что должна хотя бы попытаться… Это было нелегко. Мы с Каролиной не очень ладим. Но когда я увидела, что она в отчаянии, мне стало ее так жаль. И единственное, что я могла сделать, это обнять ее. Ей это было необходимо.

– Как она отреагировала на объятие?

– Позволила мне это. – Анна высморкалась. – А потом я отвела ее наверх и уложила в постель. Она хотела спать в постели Рауля. И я ей разрешила.

Эбба бросила взгляд на часы:

– Спасибо. На этом и остановимся. У нас еще будет время поговорить, и если у вас возникнут вопросы – обращайтесь ко мне или к Венделе.

Кивнув, Анна поднялась со стула. Движения у нее были замедленными. Кофта задралась с одного бока, открыв складку жира над поясом джинсов. Вендела отвела взгляд, чтобы не быть свидетелем этого жалкого зрелища.

* * *

В прихожей Анна столкнулась с Луизой. Взяв Анну под руку, Луиза доверительно прошептала:

– Пойдем, Анна! Я думаю, нам не помешает чашечка чая.

Анна не ответила. Только сглотнула, прогоняя рыдания. Усадив Анну за стол, Луиза начала готовить чай. Поставила чайник на плиту, выложила печенье на блюдо. Анна сидела с опущенной головой и даже не смотрела на блюдо, хотя в любой другой ситуации не смогла бы удержаться от искушения съесть хотя бы парочку печеньиц. Закрыв дверь в прихожую, Луиза присела рядом с Анной и погладила ее по спине:

– Ты смогла хоть немного поспать ночью?

– Ах, Луиза… – У Анны не было сил продолжать. Она отвела взгляд.

Луиза снова погладила ее по спине:

– Ну-ну, Анна. Мне тоже до сих пор не верится.

Анна закрыла лицо руками. Круговыми движениями она массировала виски, чтобы прийти в себя.

– Когда она там стояла с резаком в руке… Мне показалось, что она меня им зарежет, – прошептала Анна и прокашлялась.

– Но ты же уговорила ее убрать нож. Очень смело с твоей стороны.

– Она могла убить меня. Но я не боюсь смерти. Я хочу умереть. Мне так больно, что я хочу умереть. Ты не представляешь, как я по нему скучаю…

– Анна, нет, у тебя сейчас шок, и поэтому в голове крутятся такие мысли.

Анна недоуменно посмотрела на нее:

– Как ты можешь быть такой спокойной? Несмотря на все, что случилось…

– Это только кажется, что я спокойна. Внутри я глубоко переживаю.

– Ты прошла через ад.

Луиза поднялась снять чайник с плиты. Налив чаю в кружки, она вернулась к Анне.

– Да, – ответила она, садясь за стол. – Ад – это подходящее слово. Моя жизнь летит ко всем чертям. Мне казалось, я знаю людей, которые меня окружают, но это не так. Вокруг одна сплошная ложь.

– Луиза, у меня нет сил… – всхлипнула Анна.

– Хватит, – неожиданно жестко оборвала ее Луиза. – Ты должна быть сильной. Бери пример с меня. Истерики делу не помогут. Нам всем нужно собраться с силами и вернуться к нормальной жизни. И нам нужно найти в себе смелость нести ответственность за то, что произошло.

Анна в ужасе посмотрела на нее:

– Ты хочешь, чтобы я рассказала полицейским о том, что случилось?

Луиза усмехнулась.

– Послушай меня, Анна, – сказала она, четко выделяя каждое слово. – Не надо ничего никому рассказывать. Поняла? Ни одного слова, которое может повредить нашей дружбе и нашей работе, под которой я подразумеваю квартет. Мы все любили Рауля, несмотря на его недостатки, не забывай об этом. Сохрани в памяти светлые моменты, связанные с ним, и постарайся вычеркнуть из памяти его предательство. Думаю, Рауль был не в себе. То, что он сделал, это поступок психически ненормального человека. Рауль, которого я знала, никогда бы так со мной не поступил, и я отказываюсь верить, что он действительно планировал то, что говорил.

Повисла тишина.

– Луиза, ты обманываешь сама себя. Потому что правда слишком невыносима, – сказала Анна без тени сочувствия в голосе.

– А ты сможешь вынести правду?

Их лица были совсем рядом. Анна потупила взгляд.

– И о какой правде ты говоришь? – продолжала Луиза, беря Анну за подбородок и заставляя посмотреть себе в глаза.

Анне стало страшно. Она дернула подбородком, стряхивая руку Луизы.

– Что такое правда? – шепнула Луиза. – Что такое справедливость? Разве справедливо, что я должна страдать из-за поступков Рауля? Неужели мы все должны отвечать за последствия его неразумных и эгоистичных поступков? Так ты считаешь, Анна?

– Ты говоришь так, словно он заслуживал смерти.

– Он не заслуживал смерти. Но с нами он поступил плохо. – Луиза сделала паузу и добавила: – Хелена тебе что-нибудь говорила? Что-нибудь важное?

Анна покачала головой.

– Уверена? Я думаю, тебе не стоит с ней много разговаривать, – продолжила Луиза. – И с Каролиной тоже. У вас может возникнуть недопонимание, а нам это сейчас ни к чему.

Тут Анна резко повернулась к Луизе и дрожащим от волнения голосом выпалила:

– Какое недопонимание, Луиза?

Луиза не успела ответить, потому что дверь в кухню распахнулась и на пороге появилась Эбба Шрёдер.

– Так вот где кухня, – констатировала она.

Позади нее маячила Вендела.

– Если хотите, могу устроить вам обзорный тур, – предложила Луиза, поправляя прическу. Интересно, услышали ли полицейские, о чем она говорила с Анной.

– Спасибо, с удовольствием, – ответила Эбба.

Пройдясь по кухне, она остановилась перед окном, выходящим на берег, через которое в кухню проникали лучи утреннего солнца.

– Красивый вид, – кивнула Эбба, поворачиваясь к Луизе.

Луиза промолчала. Она бросила взгляд на Венделу и заметила, что та пристально ее разглядывает. Вендела потупилась. Ей стало стыдно за то, что она так откровенно разглядывает человека. К тому же происхождение Луизы было гораздо более благородным, чем у Венделы, и это ставило ее в невыигрышное положение.

– Что у нас тут? – спросила Эбба, спускаясь по лестнице вниз и толкая дверь.

Она оказалась в просторном помещении с окнами во всю стену. Посреди комнаты мужчина в потрепанных джинсах и застиранной футболке сворачивал кабели. Увидев Эббу, он кивнул в знак приветствия.

– Шель Нильссон, наш звукотехник, – представила ее Луиза, собравшаяся было спуститься следом за ней.

– Вендела, будь добра, закрой дверь, – попросила Эбба.

Луиза развернулась и решительным шагом направилась прочь из кухни. Анна осталась в одиночестве пить чай.

В студии Шель продолжал скручивать кабели, не обращая внимания на присутствие полиции. Эбба протянула ему руку для рукопожатия, чтобы отвлечь его от этого занятия.

– Это вы нашли тело Рауля Либескинда? – спросила она и услышала в ответ вздох. – Как вы его нашли?

– Я шел домой… мы остановились в домике у причала, Ян и я, чтобы взять пива… и увидел, как что-то бьется о скалы. Большое и темное. Поразительно, как я вообще его заметил в темноте.

– Продолжайте.

– Я решил сначала, что это мусорный мешок, и подошел поближе. И тут увидел человеческие руки. Тогда я бросился вниз его вытаскивать. Было чертовски скользко. Я сам чуть шею не сломал, пока пытался его ухватить. А какой он был тяжелый! Мне пришлось подтянуть его к месту, где скалы были более пологими, и вытащить на берег.

– Что вы подумали, когда поняли, что это Рауль Либескинд?

– Подумал?.. Я удивился, конечно.

– Вы хорошо ладили?

Шель скривился:

– Ладили? Что вам сказать? О покойниках ведь или хорошо, или никак… Но честно говоря, я его терпеть не мог.

Вот как, подумала Эбба. Первый человек, который не заливается дифирамбами Раулю Либескинду. Интересно.

– Почему же?

– Мы пару раз работали вместе, и он был просто невыносим. До него никак не доходило, какой это тяжелый труд – подготовить все необходимое для звукозаписи. И благодарности от него век не дождешься.

– Он был с вами груб?

– Да не то чтобы… скорее вечно был недоволен нашей работой и заставлял переделывать по сто раз… Ну и мог ляпнуть что-нибудь, не подумав… но это все от незнания… Звукозапись – это дело такое… Иногда лучше сделать паузу или сыграть другой кусок, чем по сто раз пытаться сыграть проблемный…

– Вы пытались сделать искусственное дыхание?

– Какое дыхание? Он же был мертв-мертвешенек.

– Когда появились другие?

– Каролина как раз искала его по всему острову, звала… Она прибежала первой. А за ней появилась Анна. Она бросилась на тело, а Каролина ее оттащила… и они начали драться… – Шель покачал головой и улыбнулся: – Как они дрались! Просто женский бокс какой-то. Я пытался их разнять. Но Анна упиралась, и сдвинуть ее с места было не так-то просто. Каролина его все целовала. Не знаю, может, пыталась сделать искусственное дыхание. Потом пришла Хелена и тоже начала их разнимать. Так что ей тоже попало от Каролины. Но Хелена оказалась стойкой. Прорвавшись к телу, она проверила, жив он или мертв. А потом отошла метра на два к скалам и просто стояла там и смотрела на море. – Шель потянулся за бутылкой колы на полу. – А последней спустилась Луиза. Она была белой как мел. Тело она не трогала. Только стояла и смотрела. А потом набрала сто двенадцать на мобильном.

– Его кто-нибудь искал?

– Не знаю, да и знать не хочу.

– Почему?

– От него бабы шалели…

Эбба вопросительно изогнула бровь.

– Они мне все уши этим мужиком прожужжали. Я их знаю много лет. С Луизой записал кучу пластинок, да и других в квартете тоже знаю. Кроме, Каролины, конечно. Она новенькая. Но это они постоянно ругались.

– Рауль и Каролина?

– Нет, Каролина и Луиза.

– В присутствии Рауля?

– Эээ… вы, наверно, не в курсе…

– Просветите меня.

– Не хочу совать нос в чужие дела, но Луиза… Она лесбиянка…

– Это нам известно. Продолжайте.

– И встречалась она с Каролиной, насколько мне известно… Около года…

Вендела закашлялась. Эбба бросила вопросительный взгляд в ее сторону, но Вендела только покачала головой.

– И какое отношение это имеет к Раулю?

– Я не знаю, когда это началось, потому что мы с Яном приплыли позже из-за шторма. Мы приехали вчера утром. И нашли тут змеиное гнездо.

– А именно?

– Каролина с Луизой не разговаривали. И сразу было понятно, у кого рыльце в пушку… и не только рыльце…

Шель рассмеялся собственной шутке, но резко замолчал, сообразив, что смеется он один. Другие шутку не оценили. Строго взглянув на него, Эбба спросила:

– Если я поняла правильно, то отношения между Луизой и Каролиной ухудшились из-за присутствия Рауля Либескинда?

– Рауль с Каролиной делали вид, что ничего не происходит. Но видно было, что они без ума друг от друга.

Эбба скрестила руки на груди:

– Как, по вашему мнению, погиб Рауль Либескинд?

Шель вздохнул:

– Вопрос по существу, комиссар. Но если вы думаете, что я вам сейчас покажу убийцу, то ошибаетесь. Все, что я знаю, это то, что я нашел тело Рауля в воде вчера вечером. И мне уже одного этого хватило.

– Вы сами произнесли слово «убийца», – серьезно заметила Эбба. – Это сильное слово.

– А зачем тащить сюда половину состава полиции из Стокгольма, если это не убийство? Кто же тогда будет стеречь футбольных фанатов?

Эбба усмехнулась:

– Если вы думаете, что уголовная полиция должна заниматься футбольным хулиганством, то следует провести внеочередное заседание министерства юстиции. – И она протянула ему руку: – Спасибо за разговор.

Шель пожал протянутую руку и вернулся к своему занятию. Когда Эбба с Венделой вернулись в кухню, Анны там уже не было. У Эббы раздался сигнал мобильного, и она достала его из кармана, чтобы прочитать сообщение.

– Итак, – взмахнула руками Вендела, – у нас тут просто какой-то Эдем в стокгольмских шхерах. У нас есть Адам и Ева… ой, прости, Ева и Ева… и тут появляется Адам и искушает запретным плодом.

– Змей-искуситель, – согласилась Эбба, набирая ответное сообщение, – и слово еще не стало плотью, а с неба уже падают саранча и черепахи.

– Черепахи… Ммм… будем обедать или сначала еще кого-нибудь допросим? – поинтересовалась Вендела.

У Эббы соскочил палец, и эсэмэска отправилась недописанной.

– Как надоели эти игрушечные телефоны! Как взрослый человек может пользоваться таким аппаратом! – раздраженно воскликнула она и снова начала набирать эсэмэску. – Иди покури, а потом займемся Хеленой Андермур.

– Андермур… Это имя о многом говорит…

– Не всем повезло, как тебе, родиться в семье Смит-Флемингов.

– Да, но разве не смешно менять фамилию с Андерссон на Андермур? Тогда уж лучше оставить Андерссон, или Свенссон, или как там тебя зовут, а детей окрестить Еустасия и Оноре.

Открыв бедром дверь, Вендела вышла из кухни. В прихожей она столкнулась с Луизой, выходившей из салона. Луиза тепло улыбнулась Венделе. Взгляд ее опустился на пуговку, расстегнувшуюся на блузке Венделы, в вырезе которой виднелся лиловый лифчик. Вендела инстинктивно застегнула блузку. Приподняв бровь, Луиза продолжила путь в кухню. Вендела залилась краской. Она поспешила на улицу, на ходу нащупывая в кармане пачку сигарет. Привычным жестом зажгла сигарету и сделала затяжку. И тут же зашлась в кашле. Дверь открылась, и показалась Луиза с банкой в руке.

– Пожалуйста, выбрасывайте окурки сюда, – попросила она, ставя банку на траву.

Потом подошла и встала рядом с Венделой. Вместе они разглядывали желто-красную листву, резко выделяющуюся на фоне синего октябрьского неба. Вендела подумала, что ее собственные рыжие волосы лучше всего смотрятся именно осенью. Осенью она чувствовала себя красавицей. Может, еще и потому, что жара спадала и не нужно было больше потеть и задыхаться. И именно такой по-осеннему привлекательной ей хотелось быть в глазах Луизы Армсталь, чье пристальное внимание к своей персоне она не могла не заметить. И ей было приятно. Расстегнув пальто, Вендела открыла взгляду Луизы свое самое главное достоинство – грудь, хоть и прикрытую застегнутой на все пуговицы блузкой. Грудь вздымалась и опускалась при каждом вдохе. «Почему я так себя веду?» – спросила себя Вендела, но у нее не было ответа на этот вопрос. Ее тело реагировало так помимо ее воли на то мощное поле сексуального притяжения, которое создавала вокруг себя Луиза.

– Полагаю, вы должны собрать вещи Рауля, – сказала Луиза.

– Да, мы этим занимаемся.

– Вы должны быть очень осторожны со скрипкой Рауля.

– Разумеется, – ответила Вендела, и, не удержавшись, добавила: – Я сама играю на струнных.

– Неужели?

На губах у Луизы появилась довольная улыбка.

– Тогда я могу рассчитывать на то, что вы лично позаботитесь о его скрипке?

В эту секунду открылась дверь, и высокая брюнетка одного с Венделой возраста вышла на улицу. Увидев Луизу, она остановилась, словно передумала выходить, но тут ее взгляд упал на Венделу, и она все-таки сделала шаг вперед.

Луиза повернулась к девушке:

– Карро, у нас нет никаких причин избегать друг друга. Тем более что мы все находимся под домашним арестом и нам нельзя покидать дом, можно только выходить на террасу. Но если тебе так мучительно видеть меня, можешь курить в доме.

– Мне здесь больше нравится, – процедила Каролина хриплым прокуренным голосом.

Чтобы разрядить обстановку, Вендела протянула ей руку для приветствия:

– Вендела Смит-Флеминг, уголовный инспектор Дандерудского участка.

– Каролина аф Мельхиор.

Каролина неуверенно пожала руку Венделы, но потом вдруг неожиданно так сильно затрясла ее, что Вендела чуть не упала.

– Вы сюда весь участок, что ли, пригнали? – сухо спросила она.

В манерах Каролины были решимость и неуверенность одновременно. Губы подрагивали, как при сильном стрессе. Она поднесла сигарету к губам и стала рыться в карманах в поисках зажигалки. Вендела достала свою и протянула ей.

Нагнувшись, она уловила аромат духов Луизы, а ее прядь волос упала Луизе на плечо.

Вендела щелкнула зажигалкой, разглядывая длинные пальцы Каролины с обкусанными ногтями и желтыми пятнами от никотина. На правом большом пальце – мозоль от виолончели. Вендела давно уже так много не играла, чтобы получить мозоль. И никогда ее собственные пальцы не были в таком состоянии, как у Каролины. Она заглянула в зеленые глаза девушки. В ее глазах было отчаяние.

– Каролина, окажи нам всем и себе услугу и возьми себя в руки. Поспи. Тебе это необходимо. Пусть полиция занимается своей работой. У них достаточно для этого опыта и возможностей. Они сами сделают все необходимые выводы.

– Оставь меня в покое, Луиза! Почему тебе всегда нужно всех учить? Почему?

Луиза ничего не ответила.

– Рауль умер, Луиза! А ты стоишь здесь и болтаешь с полицейскими, как будто это обычная вечеринка! – встряхнула головой Каролина.

Волосы упали ей на глаза, но она не пыталась их убрать. Она поднесла сигарету к губам и сделала глубокую затяжку.

Повернувшись к Венделе, она спросила:

– Что вы делаете? Почему не оставите нас в покое?

Очень высокая, она возвышалась над Венделой, и это подавляло. Вендела машинально выпрямилась, но это не сделало их положение равным.

– Мы опрашиваем всех на острове. Встреча с вами назначена на час, если я правильно помню.

– Встреча со мной? – фыркнула Каролина. – Черт возьми! Вы же не думаете, что… что кто-то из нас… – И она взмахнула рукой с зажатой между пальцами сигаретой.

– Убил Рауля Либескинда? – закончила за нее Вендела, и Каролина заметно побледнела. – Это пока не подтверждено. Вы считаете, что его убили?

Силы покинули Каролину, и она только слабо покачала головой. Сделав последнюю затяжку, она швырнула окурок на клумбу с розами и вернулась в дом. Как только дверь за ней захлопнулась, наверху открылось окно, и показалась Эбба.

– Позови Хелену Андермур, – крикнула она Венделе.

Затушив сигарету и бросив окурок в банку, Вендела кивнула Луизе на прощание и направилась к двери. Но по дороге она случайно задела рукой грудь Луизы и тут же стремительно отдернула руку, чем только подчеркнула свое смущение. С губ Венделы сорвалось «Ой!». Луиза понимающе улыбнулась.

В прихожей уже стояла Хелена, кивком давшая Венделе знать, что готова. Вендела проводила ее в кабинет.

– Привет, Эбба, – протянула Хелена руку комиссару. – Мы уже встречались раньше.

Вендела про себя отметила, что обе женщины чем-то похожи. У обеих аккуратная прическа – паж, только одна блондинка, а другая брюнетка.

– Именно так. На ужине у Карла-Адама и Адриенны Лундблад два года назад. И пару раз пересекались в Юрсхольме. Присаживайтесь, Хелена.

Хелена присела на стул напротив. Ей с легкостью удалось закинуть ногу на ногу, что ранее не получилось у Анны.

– Я решила сразу упомянуть это, чтобы потом не возникло никаких неловкостей.

Эбба дипломатично улыбнулась и откинулась на спинку стула:

– Боюсь, неловкости нам избежать не удастся. Мне придется задавать вам личные вопросы. Но наш разговор останется конфиденциальным.

Хелена скривилась:

– Звучит так, словно вы многого ждете от моего рассказа, Эбба.

Эббу раздражало, что Хелена обращается к ней по имени, все-таки она комиссар полиции. И они не подруги. Хелена ведет себя так, потому что считает себя старой знакомой Эббы или просто надеется таким образом снять с себя все подозрения в причастности к смерти Рауля Либескинда?

– Давайте приступим к вопросам. Где вы были вчера вечером в районе половины девятого?

– Читала в гостиной. День был трудный, и мне нужно было отдохнуть.

– Как вы узнали о том, что он мертв?

– Услышала крики с улицы, а когда вышла в прихожую, то дверь была открыта, и я увидела, как Анна бежит к причалу, у которого Шель с Каролиной склонились над тем, что, как я потом поняла, было телом Рауля.

– Почему вы не позвонили в «скорую»?

– Я не знала, нужно ли это. Все, что я видела, это то, что Рауль лежит на земле, и поспешила к остальным.

– Вы врач. Какой вывод вы сделали, осмотрев тело?

– Я сразу поняла, что он мертв.

– Вы пытались сделать искусственное дыхание?

– Нет, у меня не было сомнений в том, что он мертв.

– И у вас не было желания даже попробовать?

– Эбба, было слишком поздно. Он уже был мертв какое-то время. Я поняла это по зрачкам.

– Сколько времени?

– Сложно сказать. Тело было холодным, но ведь его вытащили из ледяной воды. Окоченение пока не началось, но, судя по состоянию кожи, можно сказать, что он скончался минут двадцать назад. Или полчаса. Может, даже час. Я говорила с врачом, когда они забирали тело, и сообщила им свои выводы.

– Вам известно, принимал ли Рауль какие-нибудь лекарства?

– Вроде бы нет.

– Когда вы видели его живым в последний раз?

– За пару часов до этого. После записи.

Эбба сделала пометку.

– В каком он был настроении?

– Гм… как обычно. – Хелена нахмурила брови, стараясь припомнить.

– А обычно это как?

– Расслабленный, общительный… Конечно, Рауль порой бывал надменным. Но у всех есть как достоинства, так и недостатки, не так ли?

– У него не было признаков депрессии?

– Вы думаете, он покончил с собой?

– А вы?

Хелена рассмеялась:

– Не стоило мне распускать язык, если вы вопросы превращаете в утверждения. Простите за этот смех, Эбба. Я слишком нервничаю. Еще раз простите. – Хелена сделала паузу и сосредоточенно продолжила: – Отвечая на ваш вопрос, считаю ли я, что Рауль покончил с собой… нет, не считаю. Это, конечно, возможно, но весьма маловероятно. Рауль никогда бы не стал лишать себя жизни только потому, что у него были проблемы.

– А у него были проблемы?

– Как тогда вы считаете он оказался в воде?

– У меня нет никакого мнения по этому поводу. Наверно, упал. Скалы очень скользкие, и в темноте трудно разобрать, куда идешь.

Скользкие скалы – это мы уже слышали, подумала Эбба и пристально вгляделась в Хелену. Вид у женщины был усталый.

– Какие у вас были отношения?

Хелена ответила чересчур быстро:

– Вы имеете в виду, кем мы приходились друг другу?

– Да, расскажите, пожалуйста. Вашими словами, – добавила Эбба.

Моргнув пару раз, Хелена спокойно продолжила:

– Я знаю Рауля много лет. Несколько раз встречала его и его жену Джой здесь, на Свальшере. И разумеется, на разных музыкальных мероприятиях. Наш мир тесен.

– Вы позвонили жене Рауля и сообщили о произошедшем?

– Я… нет… я решила, что Луиза позвонит…

Кивнув, Эбба сделала пометку в компьютере. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Хелены, словно та через металлический корпус пыталась прочесть все, что написала Эбба.

– Можете рассказать, как люди отреагировали на случившееся?

– Мы все горюем, разумеется. Я до сих пор не верю, что его больше нет. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Другие тоже в состоянии шока.

– У вас были разногласия?

– Что вы имеете в виду? Какие разногласия?

– Я имею в виду ссору у тела погибшего.

– Значит, вам что-то сказали и вы уже сделали собственные выводы.

– Будьте любезны, ответьте на вопрос.

Хелена тяжело вздохнула:

– Все реагируют по-разному на такое. Кто-то становится агрессивным. Это их способ преодолеть боль. В состоянии шока люди ведут себя неадекватно. Сами рассудите: посреди ночи на острове в шхерах случается такое. Легко впасть в панику. Особенно если потом еще приезжает полиция и начинает допрашивать всех подряд…

Хелена остановилась.

– Кто ссорился, Хелена? – спросила Эбба, воспользовавшись паузой.

Покачав головой, Хелена ответила:

– Никто не ссорился. Просто у Анны с Каролиной случилась истерика, когда они увидели Рауля мертвым. Они, наверно, вообще никогда раньше не видели покойника, не забывайте.

В отличие от тебя, подумала Эбба. Ты не впадаешь в панику при виде мертвецов.

Только темные круги под глазами говорили об усталости. В остальном Хелена Андермур выглядела очень свежо и элегантно для своих лет. События минувшей ночи на ней практически не сказались. Интересно, дело в генах или просто смерть Рауля ее не слишком тронула?

– Я должна задать несколько вопросов, касающихся вашей сестры.

Хелена выпрямилась, но волнения не показала.

– Каролина… – произнесла она, – Каролина моя единоутробная сестра. У нас разные отцы.

– Вы близки с сестрой?

– Между нами двадцать лет разницы. Когда она родилась, я уже съехала от родителей, так что меня часто просили посидеть с ней в качестве няньки.

– Это означает «нет»?

– Нет, это не так. Я просто хочу сказать, что наши отношения, если учесть такую большую разницу в возрасте, мало похожи на обычные сестринские. Но между нами существует особая связь, которая может быть только у кровных сестер.